bannerbanner
Я загадала папу
Я загадала папу

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
3 из 4
***

Я не дозвонилась до Ромки ни в течение дня, ни вечером. Он даже сообщение не прислал и мое оставил непрочитанным. Придется снова врать родителям и утром возвращаться в город на первом же автобусе. Такой важный разговор нельзя затягивать.

Ловлю интернет у окна на кухне и читаю все, что можно найти в сети о первом триместре беременности. Кроме медицинских фактов, нахожу множество ужасных статей про аборты и их последствия.

Мне настолько страшно, что голос пропадает окончательно. Беру с кухни стакан теплой воды и под утро засыпаю буквально на пару часов, чтобы в ярких красках увидеть сны о том, что недавно прочитала.

Автобус уходит в шесть утра. Встаю в пять, надеясь, что родители еще спят. Беру сумку, одеваюсь, на кухонном столе оставляю записку, где снова ложь:

«Меня вызвали в университет. Забыла сдать контрольную»

Спотыкаясь о снег, добираюсь до остановки. Мерзну почти час в ожидании, зато занимаю место у печки и всеми силами стараясь еще немного поспать, еду как на казнь.

В городе немного теплее, чем в поселке. Все равно кутаюсь в куртку и поднимаю воротник прикрываясь от ветра. Меня знобит от нервов, пальцы не слушаются. Экран мобильного замерз и мне не сразу удается еще раз набрать номер Ромы. Бесполезно. Он не берет трубку.

Дохожу до его подъезда. Консьержка меня уже знает, пропускает без вопросов.

В животе закручиваются болезненные узлы, в горле комом стоит тошнота. За его дверью тихо, но он точно дома, иначе внизу меня бы предупредили.

Нажимаю на кнопку звонка и не могу снять с него палец. Меня будто заморозило.

– Да какого хрена?! – слышу его голос, несколько оборотов замка. – Снежка? – удивленный взгляд Ромки проходится по мне. Придерживая одной рукой простыню на бедрах, он выходит в подъезд, снимает со звонка мою руку. – Ты как здесь? Что случилось?

Темные волосы взъерошены, карие глаза еще не до конца протрезвели. От него пахнет вчерашним перегаром, сигаретами и чем-то еще, сладким, похожим на женские духи.

– Ром, – говорю шепотом, голос ко мне пока так и не вернулся. – Нам надо поговорить.

– Сейчас? – скептически вскидывает бровь.

– Да. Иначе я не тащилась бы сюда из поселка.

– Хорошо, малыш, – обнимает за плечи, целует в дрожащие холодные губы, а меня воротит от его запаха. Отворачиваюсь. – Извини, перебрали вчера. Там бардак страшный. Подождешь? Я быстро оденусь, и мы погуляем. Расскажешь, что такого страшного у тебя случилось.

Быстро скользит губами по щеке, скрывается за дверью.

– Кто там? – слышу из его квартиры женский голос.

– Не твое дело, – рявкает Ромка. – Брысь в спальню и не высовывайся!

Минут через десять он возвращается в свободных спортивных штанах, кроссовках и кожаной куртке с меховым воротником. В зубах зажата сигарета. Проводит пятерней по волосам, подмигивает мне, берет за руку и ведет к лифту.

– Ты не один? – наконец отмираю.

– С чего ты взяла? – гладит большим пальцем тыльную сторону ладони. – Холодная такая, – наклоняется и быстро целует за ушком. – Согреть бы тебя сейчас.

– Прекрати, – передергиваю плечами, выхожу первая из лифта. – Я не глухая, Ром. И не дура!

– Ччч, – на улице прижимает к себе. – Ну чего ты уже себе напридумывала?

У меня нет сил с ним спорить, ругаться или что-то доказывать. все и так очевидно, но это потом до меня дойдет, и я буду плакать. Сейчас есть проблема гораздо важнее.

– Я беременна, Ром, – сообщаю ему.

– От кого? – спрашивает совершенно ледяным тоном превращаясь из моего любимого теплого Ромки в совсем незнакомого человека.

– Ты сдурел?! – у меня все же прорезается голос, и я кричу на него, срываясь на хрип.

– Нет, малыш, я вполне серьезно. Насколько я помню, мы с тобой всегда предохранялись…

– Не всегда, но ты говорил, что все под контролем, а вышло… – перебиваю его.

– Так у меня всегда все под контролем. Я не лгал, – теперь он не дает договорить.  – Ну допустим, от меня, Снеж. Предлагаешь жениться на тебе? Воспитывать троих детей и проводить время на огороде твоих родителей?

– Да как ты… Рома! Что ты несешь?!

– Маленькая, – он подходит близко, выдыхает мне в лицо облако сигаретного дыма и стреляет окурком в сторону. – Я не планирую ни жениться в ближайшие десять лет, ни заводить детей. Тебе тоже не советую. Ты умница, красивая очень. Не ломай жизнь ни себе, ни мне. Я скину тебе на карту денег на аборт. Поверь, это самое правильное решение в нашем случае.

Не узнаю его. Нет, это точно не мой Ромка! Мой Рома никогда бы не стал сомневаться в моей верности и вряд ли бы заикнулся о том, чтобы прервать беременность. Смотрю на этого незнакомого парня с циничной усмешкой и холодными карими глазами, и чувствую, что мой мир пошатнулся и земля под ногами расходится трещинами.

– Да пошел ты! – с трудом выдавливаю из себя слова.

– Ну как знаешь, – он жмет плечами.  – Помни, мне с тобой было классно!

Отталкиваюсь от стены, прохожу мимо него на ватных ногах и не оглядываясь показываю средний палец. По щекам текут слезы, но этот чужой Рома не достоин их видеть. Теперь надо вернуться домой и все честно рассказать маме.

***

Считаю оставшиеся деньги. На билет хватает, а на обратную дорогу придется занимать у родителей. Если примут и простят, конечно.

Всю дорогу в автобусе перед глазами вижу Ромку, вышедшего ко мне в простыне на обнаженное тело и его ледяную усмешку. Забираюсь поглубже в капюшон, прислоняюсь лбом к холодному стеклу. Внутри странное опустошение, будто из меня высосали все эмоции. Хочется лечь, укрыться с головой одеялом, а потом проснуться и выяснить, что все случившееся – просто кошмарный сон. И на днях приедет улыбчивый Рома знакомиться с моей мамой, а потом я окончу университет, устроюсь на работу в туристическое агенство и смогу посмотреть мир.

Автобус дергается с очередной остановки напоминая мне о том, что я вовсе не сплю и вот это все – моя реальность.

Последняя выхожу на конечной. Пока иду до дома, несколько раз падаю в снег.

– Снежка! – охает мама, увидев меня со двора. Роняет дрова, кидается отряхивать куртку.

– Брось, мам. Не надо, – останавливаю ее. Несколько секунд смотрю в родные глаза с застывшими в уголках морщинками и меня прорывает. – Мамочка, прости меня, – всхлипывая, кидаюсь к ней на шею. – Прости меня, пожалуйста. Я такая дура. Я ему верила. А он…

– Тише-тише, – она гладит меня по спине.

– Я беременна от него, мам, – отрезаю сразу себе путь к отступлению. – И совсем не представляю, что мне теперь делать.

– Ох…, – вздыхает мой самый родной человек. – Как же…, – она ищет правильные слова. – Говорила же я тебе, дурехе.

– Говорила, – рыдаю у нее на плече. – Ты простишь меня, мам? – глажу ее лицо. Шершавые щеки тоже влажные.

– Да за что ж мне злиться на тебя? – грустно улыбается она. – За первую влюбленность? Но ты все равно поплачь и запомни этот урок, Снежа. А со слезами боль выйдет и тебе станет легче.

– Я так боялась, что ты меня прогонишь, – признаюсь мамочке.

– Здрасти! Приехали! Что за дурость в твоей голове? Идем в дом. Нечего здесь мерзнуть.

Забыв про дрова, мы вместе вошли в родное тепло. Чтобы пока не сталкиваться с папой, я сразу сбежала в свою комнату. Мама юркнула за мной и прикрыла дверь.

– Что делать дальше? – спрашиваю у нее устраиваясь с ногами на кровати.

– Бабушку из меня, конечно, – смеется мама.

– У меня же учеба. Я с таким трудом прошла конкурс на бюджетное место. И работа. Как это все бросить?

– Не надо бросать. Учись, сколько сможешь. Потом переведешься на заочное…

– Оно платное, мам, – перебиваю ее.

– А то я без тебя не знаю! – взмахивает руками и шлепает себя по коленкам. – Ты главное помни всегда, что опускать руки – это последнее дело. Помнишь, как в старых сказках? – улыбается. – Добро и сила духа всегда побеждают, какой бы сложный путь ее героям не подкинула жизнь.

– Не знаю, мам, – падаю на подушки. – Мы ведь не в сказке живем. А может Ромка прав? Ну куда нам сейчас дети?

– Ромка прав, – передразнивает она. – Снеж, я не имею права давить на тебя. Это решение должно быть только твое. Я приму любое, – она двигается ближе и гладит меня по волосам, как в далеком детстве. – Главное, чтобы потом тебя всю жизнь не съедало чувство вины. Думай, моя хорошая.

Я осталась одна. Не знаю, сказала ли она папе, но он ко мне не заходил и на кухне, когда я выбегала за чаем, ничего не спрашивал.

Стою у окна, рассматриваю черное звездное небо. В городе такого не видно, а здесь все полотно усыпано мерцающими точками. Руки машинально устроились на животе. Пробегаю по нему пальцами пытаясь представить, как сложится моя жизнь, если я оставлю ребенка и, если нет. Мысли постоянно спотыкаются об это слово – «ребенок». Вижу в стекле отражение своей улыбки. Соленые от слез губы щиплет, но они сами растекаются, приподнимая уголки и образуя ямочки на щеках:

«Ну что, Снежана Макаровна? Снимаем розовые очки и вперед в реальную жизнь!»

Глава 5. А вдруг его заколдовали?

– Мам, а мы скоро пойдем домой? – кажется раз в десятый за последний час спрашивается Васька.

– Еще пять минут, – добиваю последний абзац на сегодня.

– Ты так уже говорила, – дуется мелкая. – Смотри, что я нарисовала, – протягивает мне альбомный лист с неровно оборванным краем.

– Красиво. А что за мальчик рядом с тобой? – не могу сдержать улыбки разглядывая немного корявый, но очень милый рисунок.

– Ты что, Сережку Боброва не узнала? – розовеют щечки моей крохи.

Конечно, я узнала. Как можно не узнать мальчишку, про которого я слышу почти каждый вечер по дороге из детского сада? Сережка новенький у них в группе. С первых дней очаровал сразу нескольких девочек. Вот и моя малышка проявляет свой первый интерес к противоположному полу.

– Точно! – хлопаю себя по лбу. – А я думаю, откуда мне знакомо это лицо, – подмигиваю ей. – Дай мне еще пять минут, – целую дочку в щеку. – вот этот кусочек закончу, – показываю ей договор. – и поедем сначала за вещами, потом к бабушке Тане.

Времени понадобилось чуть больше. Я все закончила как раз впритык к концу своего первого рабочего дня. Закрыла кабинет, взяла Василиску за руку и повела к лифту. Приходится немного подождать, пока он освободится и доедет до нас. Створки открываются, являя перед нами очень напряженного мага Антона.

– Успел, – выдыхает он.

Пальто расстегнуто, серый шарф свободной петлей обернут вокруг шеи и рубашка уже другая. Не знаю, почему обратила на это внимание. Сейчас черное поло на молнии обтягивает его грудь и подчеркивает пресс.

Быстро поднимаю взгляд к его карим глазам зацепившись по дороге за обаятельную улыбку.

– И куда же вы так хотели успеть, Антон? – возвращаю нас к более официальному общению.

– Деньги тебе вернуть, – не принимает мой вариант и протягивает несколько купюр, что я оставила на столе в ресторане. – Когда женщина обедает со мной, она не платит за ресторан. Забери, – немного грубо берет меня за руку, вкладывает деньги в ладонь и зажимает своей. – Извини за Ингу, – чувствую, как его пальцы расслабляются. —Нехорошо вышло.

– Неловко, но объяснимо. Она ведь увидела своего мужчину с другой женщиной. Мне только непонятно, почему она подумала, что моя Василиска – твоя дочь, – раз границы все равно нарушены, буду обращаться к нему на «ты».

– Аааа… – он проводит ладонью по темным волосам наводя легкий хаос на своей голове. – Там все спонтанно получилось. Готов рассказать за чашкой хорошего кофе. Я ведь так и не накормил тебя. Угощу хотя бы пирожным.

– Думаю, Инге такой расклад не понравится еще больше, – прячу деньги в карман и жму на кнопку вызова лифта. – До свидания, Антон, – пропускаю в кабинку притихшую Василису, следом захожу сама.

– У меня больше ничего нет с Ингой…

Зачем он мне это говорит? Мне нет никакого дела до его личной жизни.

Двери лифта закрываются. Он стремительно мчит нас вниз. С ужасом представляю, во сколько я сегодня попаду домой. Сейчас придется протащиться по пробкам в одну сторону, а потом ехать на другой конец города к Татьяне Ивановне, матери Романа.

Когда мы с Ромкой встречались, его родители были на стадии развода. Татьяна Ивановна съехала на старую квартиру, доставшуюся ей от мамы, а сын остался жить с отцом до окончания университета. С ее слов знаю, что Рома уехал развивать бизнес отца в Столицу, там выгодно женился. О матери он не вспоминает совсем, а Татьяна Ивановна совершенно случайно узнала о внучке. Очень любит Василиску, иногда приезжает в гости или я в экстренных ситуациях отвожу Васю к ней.

Мои родители далеко, приходится выкручиваться.

– Мамочка, – подает голос Вася. – мне кажется, что ведьма все же околдовала Антона.

– С чего ты так решила, котенок?

– У него глаза больше не улыбаются, – прилипает лбом к стеклу в автобусе.

– Не надо так. Холодное, – облокачиваю ее спиной на себя. – Думаю он просто устал, детка. Сегодня у всех был очень тяжелый день. Расскажешь мне, что там у вас произошло, пока я тебя искала?

– А ты больше не будешь плакать? – крутит она головой, трется помпоном от шапки о мое лицо слегка раздражая кожу.

– Не буду.

– Там была страшная Баба Яга, – шепчет дочка. – Я убежала и спряталась в шкафу, а Антон меня нашел и не стал ругать. Мы пили чай с шоколадкой, а потом пришла эта тетя. Ну которая ведьма, – на нас оглянулась пара пассажиров. Приложила палец к губам показывая крохе, что надо говорить чуть тише. Она кивнула и продолжила. – Ведьма стала кричать. Спросила у мага, что это за девчонка. А он и ответил, что я – его дочка. Представляешь! – смеется Вася.

Что было дальше, я примерно представляю, и реакция Инги в ресторане сложилась последним кусочком пазла в моей голове.

– Его дочка, значит? – усмехаюсь.

– Да! Ты только не обижайся. Это же понарошку было. Чтобы ведьму прогнать. Я ему помогла, представляешь? – горят восторгом ее глаза.

– Очень даже…

– Мам, – не унимается Вася. – я все равно волнуюсь, – шепчет она мне прямо в ухо.

– Не надо, – глажу ее по ручке, перебираю маленькие пальчики.

Понравился ей Антон. Но не это страшно. Гораздо хуже, что мне он тоже понравился. И слова его последние все же отозвались внутри чем-то приятным. Только в отличие от Василиски я давно не верю в сказки и очень хорошо помню, как такие вот маги играючи разбивают сердца и легко создают союзы с ведьмами.

***

Антон

Делаю пару кругов по городу и понимаю, что меня не тянет домой. Нервы звенят под кожей. Напряженные пальцы крепко сжимают руль. Делаю громче музыку нагоняя в кровь больше адреналина. Пусть выжигает все к чертям.

Инга устроила мне истерику в ресторане. Врезала по лицу. Пришлось очень грубо отрезвлять и напомнить ей, что между нами никогда не было того, что нормальные люди называют отношениями. Хорошо, удобно, приятно. Все! И я всегда был честен. Признал, что объявление о том, что у меня есть дочь, вышло некрасивым и грубым, но откатывать его не стал.

Василиска классная. Смышлена, хитрющая и очень добрая малышка. Она так искренне верит в сказки, что я даже при матери побоялся рушить легенду про Бабу Ягу. Кто я такой, в конце концов, чтобы делать подобное? Посторонний мужик, который просто воспользовался ситуацией и сбросил с себя осточертевшую любовницу.

Бью по тормозам на светофоре, улетаю далеко вперед на перекресток. Быстро сдаю назад. Меня потряхивает. Хорошо, что тачек с той стороны не было в этот момент, иначе привет удару в водительскую дверь.

Выдыхаю, дальше еду уже гораздо спокойнее.

Снежка мне понравилась… Вот так странно, с лету зацепила. Глаза у них с дочкой одинаковые, красивые серо-зеленые. Только у Снежинки в них спряталась грусть. Интересно, кто обидел эту девочку?

Останавливаюсь на ближайшей возможной парковке. При помощи мобильника быстро нахожу данные о сотрудниках моей компании, вбиваю в поиске ее имя. Да ладно? Двадцать пять тебе?

Данные о детях. А вот и Вася. Шесть лет.

Как же ты рано стала мамой, Снежинка….

Картинка сразу рисуется не самая радужная, зато очень понятная. И папы у тебя, мелкая хитропопость нет поэтому, да? Бросил он твою маму? Мудак. Я бы не бросил. Как? Как, мать твою, можно бросить своего ребенка? И девочку такую красивую. Да она же сказочная. Волосы эти светлые, нереальные просто, как у снегурочки. И губы… К ним прикасаться хочется. А он бросил.

Ты сильно испугаешься, Снежка, если я начну наступление? М? Нужен я тебе такой? Тоже с прошлым и с тонной заморочек. И разница у нас в возрасте классная – десять лет.

Мне ооочень нравится!

Что я там в кабинете думал? Нельзя? Ну вообще-то да, не стоило бы. Но меня давно так не цепляло с первого взгляда. Последний был как раз десять лет назад. Ни хрена хорошего из этого не вышло.

Телефон на панели беззвучно мигает экраном. Убавляю музыку, принимаю вызов.

– Ты чего так поздно, Вик? – спрашиваю у брата.

– Сам же не звонишь. А днем до тебя вообще не достучишься. Чего голос такой хриплый? Простыл? Бухаешь? – накидывается с вопросами.

– Катаюсь. День тяжелый был. Хочешь, обрадую тебя?

Знаю, как он ждет этой новости.

– Жажду!

– Я порвал с Ингой, – решаю не мучить его долго.

– Да неужели! – слышу, как затягивается крепким дымом. Выдыхает его прямо в трубку. – Что где сдохло?

– Просто так сложилось, – не решаюсь пока говорить о знакомстве со Снежкой.

– Тох, вот если бы я тебя с детства не знал, поверил бы. Колись давай уже. Жопой чую, что тебе братский подзатыльник нужен.

– С девушкой познакомился. У нее дочка, – рот сам начинает улыбаться при воспоминании о забавной Василиске. – А это, считай, семья. Вот езжу уже третий час по городу и решить не могу, можно мне попробовать влезть в эту семью или не стоит.

– Давно познакомился? – задумчиво спрашивает Вик.

– Часов девять назад, – примерно прикидываю в уме.

– Эээ… Слушай, ну если через девять часов после знакомства у тебя возникают такие мысли, думаю, стоит попробовать. Чем черт не шутит. Может твое?

Мое… Мне нравится, как это звучит. Во мне просыпаются хищный азарт и жадность, желание доказать самому себе, что небезнадежен и сердце еще не превратилось в камень.

Оно все еще качает кровь с удвоенной силой. Нервно бьётся в горле захлебываясь от накатывающих сильно противоречивых эмоций. Если бы я велся на это, не купил бы фабрику и не поднял бы ее на ноги из того убитого состояния, в котором она была.

«Включай голову, Антон!» – мысленно пинаю себя.

Что я там Ваське говорил? Главный маг? Вот и нафеячим для ее мамы чего-нибудь интересного. План потихоньку выстраивается в голове. Он дико странный, но интуиция подсказывает, что правильный.

Начну с того, что могу сделать завтра с утра. А сейчас домой и заставить себя спать. Не так-то это просто, но отработанные манипуляции помогают угомонить взбудораженную нервную системы. Сначала теплый душ, потом холостяцкий ужин из чая и бутербродов. Готовить лень. Устраиваюсь со всем этим «счастьем» на диване, включаю нудный фильм…

…и просыпаюсь под будильник.

Быстро пью кофе. Выбираю беспроигрышный вариант: черную рубашку, такие же брюки и туфли вместо ботинок. Набрасываю пальто, цепляю ключи от машины с низкого столика у двери.

Успеваю проскочить пробки. Добираюсь до офиса раньше большинства сотрудников. Тот, кто мне нужен, уже на месте. Я не гордый, иду сам на этаж ниже. В кабинет вхожу без стука.

– Ой! – пугается женщина в смешных круглых очках. – Антон Сергеевич, доброе утро. А я вот чайку решила попить, пока время есть, – оправдывается она.

– Пейте. До начала рабочего дня еще пятнадцать минут. Что у нас с новым кабинетом для переводчика?

– Все хорошо с ним. Ремонт закончили. Мебель позавчера привезли. Все собрали, помыли.

– Отлично. Там девочку новую взяли. Помогите ей переехать сегодня. А ту каморку опечатывайте. После праздников уже буду думать, что с ней делать.

Вот так. Это не подвиг, просто необходимость, но думаю, Снежке будет приятно. Лишь бы не узнала, что я распорядился. Побуду для нее пока простым парнем. Боюсь, что как начальника, она меня к себе вообще не подпустит.

Поднимаюсь наверх. Заливаю в себя чашку кофе и звоню водителю.

– Сан Саныч, доброе утро. Напомни мне, что у тебя за тачка сейчас?

– Белый Логан. А что?

– Дороговато, ну ладно. Я же мог такое в кредит взять? Мог, – рассуждаю вслух. – Дай погонять, а.

Глава 6. Чудеса перевоплощения

Без Василиски утром дома особенно пусто. Нет привычной суеты, запаха молочной каши и ее бесконечно-любопытного: «Мааам?» Надеюсь, что с трубами в детском саду разберутся быстро, как обещали, и я верну свое чудо домой.

Но есть и плюс. Можно позволить себе надеть платье. Бегать по сугробам, играть в снежки и лепить снеговика мне сегодня вряд ли придется. Оно совсем простое, из мягкой серой шерсти с молочно – розовыми манжетами и окантовкой по V – образному вырезу. Обтекает фигуру и спадает до колена свободной юбкой с кокетливыми складочками. Мило, неброско. Для работы в офисе отлично подходит, да и с моими грубоватыми ботинками смотрится интересно.

На остановке прячу руки в карманы куртки. Нащупываю там скомканные купюры. Забегалась вчера и совсем про них забыла. Достаю, чтобы убрать в кошелек. Улавливаю едва заметный запах мужского одеколона. Антон носил их с собой и вот, теперь мои деньги пахнут этим мужчиной.

– Вы садитесь? – торопит меня женщина сзади.

– Простите, – прячу деньги, захожу в автобус, расплачиваюсь приготовленной заранее мелочью.

Сегодня совсем другой день. Он гораздо спокойнее. У меня ничего не валится из рук, и мы не встреваем в пробку. Быстро добираюсь до офиса. Поднимаюсь на свой этаж. Дверь кабинета распахнута. Какие-то мужчины выносят из него технику. Возле них суетится невысокая женщина с короткой стрижкой.

– Доброе утро. А что случилось? – останавливаюсь, чтобы меня не сшибли системным блоком от компьютера.

– А вы Снежана, я полагаю? – киваю. – Переезд у вас в новый кабинет. Руководство распорядилось. Вон, – машет рукой в сторону еще одной открытой двери. – Идите сразу туда. Командуйте, что куда ставить.

– Спасибо.

Пожав плечами, иду осваивать новое пространство. Ему досталось сразу два больших окна. Вдоль стены стоят шкафы и стеллажи из светлого дерева, рабочий стол тоже светлый, а стул вообще в цвет моего платья. Мне нравится. Вид на заснеженный город отсюда просто потрясающий!

– Привет.

Вздрагиваю, оборачиваюсь на голос. Подперев плечом дверной косяк и перегородив проход, мне обаятельно улыбается Антон. В одной руке два бумажных стаканчика с кофе, вторая спрятана в карман черных брюк.

– Смотрю, переезжаешь, – проходит, осматривается, протягивает мне один из стаканов. – Неплохо здесь. Светло.

– Мне тоже нравится. Спасибо за кофе.

Между нами возникает какая-то странная неловкость. Я не знаю, что еще ему говорить, а он не торопится уйти, хотя рабочий день минут двадцать как начался.

Снова неприкрыто меня рассматривает. От такой наглости краснеют даже колени. Начинаю жалеть, что надела платье. Я от них совершенно отвыкла.

Машинально накручиваю подол на палец. Антон ловит этот жест, его взгляд меняется на пару секунд, а на губах появляется совсем другая улыбка.

– Тебе помочь? – он отмирает первым.

– Не думаю, что есть необходимость. С папками я вполне могу справиться сама.

Это его ничуть не расстраивает.

– Ладно, – пожимает плечами. – Я чего зашел то. Мне не дает покоя испорченный вчера обед. Предлагаю сегодня повторить. Обещаю реабилитироваться.

– Не думаю, что это хорошая идея, – отпустив подол сминаю пальцами бумажный стаканчик.

– Да брось, Снеж, – делает пару шагов ко мне и тот самый запах, что прилип к деньгам, сейчас липнет к моей коже. Задерживаю дыхание, чтобы не вдохнуть его в себя и не поддаться чарам этого мага. – Мы просто поедим.

– А тебе не надо работать? – отступаю, упираюсь ягодицами в стол.

– Надо. Чем быстрее ты ответишь мне «Да», тем меньше я выхвачу штраф за то, что до сих пор не на рабочем месте.

– Это шантаж! – возмущаюсь, шумно втянув носом воздух. Всю носоглотку и легкие тут же обволакивает ИМ!

– Всего лишь приглашение на обед. Соглашайся, – закусывает нижнюю губу и щурит глаза.

Этот засранец знает, что ему безумно идет то, что он сейчас делает. И не уйдет ведь! По глазам вижу. А потом нам обоим достанется за то, что вместо работы черти чем занимаемся.

– Хорошо, – сдаюсь. – Но место выбираю я, – ставлю свое условие.

– Да не вопрос, – победно улыбается эта обаятельная пакость. – Зайду за тобой в двенадцать.

Совершенно по-мальчишески крутится на пятках на сто восемьдесят градусов. Его широкая спина, обтянутая черной рубашкой, скрывается за дверью.

С облегчением выдыхаю и ставлю на стол смятый пустой стаканчик. Вчерашний Антон и сегодняшний Антон пока никак не складываются у меня в одну картинку. Если бы не взгляд этих бесстыжих карих глаз, решила бы, что они близнецы и просто так развлекаются с понравившейся девчонкой.

На страницу:
3 из 4