Полная версия
Я загадала папу
Я загадала папу
Автор: Екатерина Аверина
Глава 1. Снежка «33 несчастья»
Снежана
Срываю листок с отрывного календаря. Комкаю и кидаю в ведро под раковиной. Вот и зима уже, первое декабря. Белое покрывало снега за окном слепит глаза и поднимает настроение.
Одной рукой помешиваю кашу, второй тянусь за чашкой крепкого черного кофе.
Пшш… Васин завтрак весело выливается из кастрюльки, шкворчит, шипит и начинает вонять.
– Черт!!! – моментально просыпаюсь.
Слишком резко ставлю на стол чашку. От удара она по старой трещине раскалывается пополам. Сладкий кофе темными струйками стекает с тумбочки на пол, заливается в стыки между мебелью.
– Отличное начало дня!
Открываю окно на проветривание, хватаю тряпку, вытираю сначала кофе, потом займусь плитой.
«Завтра у тебя начнется новая жизнь …» – ворчу себе под нос вспоминая, как крутилась вечером перед зеркалом выбирая одежду для первого дня стажировки на новой работе.
– Мамочка… Ой! А что случилось? – на кухню заглядывает проснувшаяся дочка.
– Привет, малыш, – улыбаюсь ей отжимая тряпку в раковине и принимаюсь оттирать кашу с поверхности плиты. – Ерунда, – подмигиваю. – На завтрак сегодня бутерброды. Поможешь? – треплю ее по светлым волосикам. Закрываю окно, чтобы кроха не простудилась.
Василиска с важным видом подставляет табуретку к холодильнику, достает из хлебницы вчерашний батон. Аккуратно слезает, кладет его на стол и тянется за своим маленьким ножиком с яркой рукояткой и ромашками на лезвии. Моя мама ей на восьмое марта подарила, зная, как малышка любит помогать на кухне.
Быстро собираем с ней два простых бутерброда. Жуем в прикуску с чаем. В кармане старенького махрового халата звонит телефон.
– Доброе утро, Наталья Фёдоровна, – здороваюсь с нашей воспитательницей.
– Снежана Макаровна, в садик сегодня Василису не приводите. Мы не работаем.
– Как не работаете?! – звонко бросаю две пустые чашки в раковину.
– Вот так. Ночью ударил сильный мороз, в подвале прорвало трубы. У нас ни воды, ни отопления не будет несколько дней, – буднично сообщает она, будто никакой катастрофы не случилось и такое у них бывает через день.
– Супер, – растерянно смотрю в окно слушая короткие гудки в трубке. – Просто супер… Малыш, собирайся. Побудешь сегодня у бабы Любы.
– Не-е-ет, – дует губки кроха. – Не хочу я к ней! Она меня не любит! – от обиды топает ножкой в домашних уггах.
– Вась, у нас выбора нет. Сад закрыт, к бабушке не успеем, а мне на работу надо. Не дуйся, – целую ее в щечку. – Один день. Вечером что-нибудь придумаю.
– Ладно, – картинно закатив глаза мелкая шкода убегает в свою комнату.
Пока мой самостоятельный ребенок одевается, быстро привожу себя в презентабельный вид. Все еще может получиться. У нас еще может быть все хорошо. Я цепляюсь за веру в это, как за спасательный круг. А садик… ну подумаешь, трубы прорвало! Ерунда какая!
В прихожей поправляю Васе свитер, подаю куртку и шапку с большим пушистым помпоном. Это бабушка ей в прошлом году связала. Мой котенок любит все мягкое и пушистое. Бабушку тоже любит. Попробую договориться, чтобы она и забрала Василиску на пару дней.
– Не обижайся на меня, пожалуйста, – целую дочку в носик. – Но сейчас правда так надо. Зато если я успешно пройду стажировку, мы с тобой на Новый год такой пир закатим, – улыбаюсь ей.
– Я не обижаюсь, – малышка крепко обнимает меня за шею. – Только можно мне в этом году не загадывать желание?
– Почему? – поднимаюсь, подталкиваю дочку к двери, снимаю ключи с гвоздика, вбитого в дверной косяк.
– Они все равно не сбываются, – грустно отвечает Василиска надув губки, и первая шагает в подъезд.
Поднимаемся с ней на пару этажей выше. Долго звоню в дверь, обтянутую черным дерматином. Василиса крепко сжимает мои пальцы.
– Кто там? – раздается скрипучий голос бабы Любы.
– Это Снежана. Присмотрите сегодня за Василисой, пожалуйста. Детский сад не работает…
– Ой, – кряхтит старушка, не открывая нам дверь. – Не могу сегодня, Снежиночка. Приболела я.
Шанс на получение хорошей должности в крупной компании тает на глазах. Он уже буквально машет мне хвостом скрываясь из виду. Ну уж нет! Ни для того я пять лет не спала ночами одной рукой качая детскую кроватку, другой листая конспекты, чтобы вот так просто сдаться!
– Василиска, – щелкаю по носу малышку. – Поедем смотреть, где делают игрушки?
– Да!!! – визжит это чудо забавно тряся лохматым помпоном.
Выбегаем из подъезда и проваливаемся по щиколотку в снег. Он холодными комочками сворачивается у меня в ботинках, тает, стекает по ступне и хлюпает на дне противной лужицей.
Выходим на остановку. Машины двигаются по ней со скоростью беременной черепахи. А время поджимает. Категорически нельзя опаздывать в свой первый рабочий день!
Вася голыми руками сгребает снег со скамейки, лепит покрасневшими пальцами снежок.
– Не надо, малыш, – одергиваю ее. – Вечером поиграем.
Высматриваю нашу маршрутку. Она медленно выползает из-за поворота. Нетерпеливо перебираю промокшими ногами. Взмахиваю рукой, чтобы водитель точно не проскочил мимо нас.
– Вася, – тяну руку к дочке. Она вкладывает мне в ладонь ледяные пальцы.
Помогаю ей войти, поднимаюсь следом и встаю в позу соленой селедки в переполненном транспорте. Ни деньги за проезд не передать, ни вдох нормальный сделать. Один плюс – можно не держаться, нас плотно зафиксировали между дверью и спинами других пассажиров.
– Мне жарко, – хнычет Василиса. – и тошнит, – ерзает она.
– Вот зачем лезть с ребенком в переполненный транспорт? – ворчит тетка, сидящая ближе всего к нам. – А если ее сейчас вырвет, и она мне пальто испачкает?! – ее голос повышается до противного визга.
– Могли бы уступить место мамочке и взять девочку к себе. У вас вон там сколько пространства свободного, – делает ей замечание седовласый мужчина, стоящий рядом с сидениями в таком же положении, как и мы.
– Еще чего! Я за свое место деньги заплатила! А она видела, куда лезет! – орет противная тетка.
– Мааам, – хнычет Вася.
– Держись, малыш, – снимаю с нее шапку, глажу по волосикам. – Скоро приедем.
– Выпустите меня, – недовольно фыркает женщина на одной из остановок. Проходя мимо нас, толкает меня плечом.
– Стерва, – шиплю себе под нос.
– Чтоооо?! – ее глаза раза в три увеличиваются в размере.
– Хорошего вам дня, – говорю громче и так доброжелательно улыбаюсь, что она давится собственным ядом.
Добрые люди предложили сесть, но я отказалась, уступила место бабушке в цветастом платке и стареньком пальто с меховым воротником. Она позвала Василиску к себе и стала что-то ей тихонечко рассказывать, рисуя на окне сухоньким пальцем.
– Выходим, котенок, – тяну руку дочке.
– Спасибо, – моя девочка искренне благодарит добрую бабушку. – Мне было очень приятно с вами поговорить.
Под умиленные вздохи пассажиров выходим с ней на свежий воздух. Быстро надеваю малышке шапку, поправляю на себе одежду.
– Побежали, – подмигиваю ей.
Два светофора, пара поворотов и мы на месте. Стоим с Василиской перед высоченным стеклянно – бетонным зданием. Меня охватывает сильное волнение, смешанное в коктейль с предвкушением. Я очень хотела попасть на работу именно сюда. Столичный уровень, зарплаты для специалистов выше среднего и опыт, который в нашем маленьком городке я больше нигде не получу.
– А это точно фабрика игрушек? – кривится дочка, разглядывая отражение города в затемненных блестящих окнах.
– Это офисное здание, малыш. Я буду работать здесь, а не на самой фабрике. Идем, – тяну ее за ручку внутрь.
Надеюсь, меня не уволят за то, что в первый же день пришла с ребенком.
Лифт стремительно уносит нас на последний этаж. У меня внутри все дрожит. Крепче сжимаю руку дочки. Ну они же люди, игрушки для детей делают. Не должны из-за такой ерунды выгнать. Сами говорили, что специалиста, способного работать с иностранными документами, найти на месте оказалось крайне сложно, а из Столицы ехать в провинцию никто особым желанием не горит.
– Васька, будь умницей, – целую малышку в носик. – Посиди вот здесь, – показываю на ряд мягких кресел вдоль стены. – Никуда ни шагу без меня. Поняла?
– Да, – кивает дочка. Послушно садится, кладет руки на коленочки.
Если бы не знала этого ребенка, подумала бы, что все вот так оно и будет. Ну ангел просто! Но Васька совершенно не может усидеть на месте. Ей все надо посмотреть, пощупать, обязательно куда-нибудь залезть и что-то разобрать, чтобы выяснить, что внутри. Непоседливая, любопытная и очень энергичная кроха.
Выдохнув, нажимаю на дверную ручку до щелчка и решительно вхожу в кабинет отдела кадров.
– Здравствуйте, – стараюсь держаться уверенно. – Агеева Снежана Макаровна на должность переводчика.
– Да-да, меня предупредили. Проходите, присаживайтесь.
Послушно сажусь на край стула, достаю из сумочки документы, кладу их на стол перед женщиной в элегантной белой блузке.
– У вас ведь нет опыта работы по специальности? – отрицательно качаю головой. – В этом случае испытательный срок может быть продлен до двух месяцев. Это будет зависеть от результатов, которые вы покажете.
– Я понимаю, – крепче сжимаю ручки сумки пальцами.
– Это хорошо. А то знаете, приходят молодые амбициозные и надеются, что сразу получат все. А так не бывает. Мы хорошо платим, но и требуем тоже не мало. В любом случае для вас это опыт. Стажировка за счет нашей компании, – улыбается она. – Если вдруг нас не устроит или вам не понравится, найти другое место будет уже гораздо проще.
– Спасибо. Я все же постараюсь здесь остаться.
– Пойдемте, я покажу ваше рабочее место, – она захлопывает папку с документами, убирает ее в стол.
– Тут такое дело, – шумно выдыхаю. – Мне пришлось привести с собой дочку сегодня. Садик неожиданно закрыли, оставить было не с кем. Ей шесть. Она не будет мешать, – выпаливаю, забывая сделать новый вдох.
Женщина, имени которой от волнения я так и не запомнила, поджимает губы, ее взгляд становится острее, а пальцы с идеальным маникюром крепче сжимают ключи от кабинета с простым пластиковым брелоком.
«Ну все» – меня начинает накрывать паника. – «Сейчас моя стажировка закончится так и не начавшись».
– Я вечером отвезу ее к бабушке, – прерываю затянувшееся молчание. – Мне правда очень нужна эта работа.
– Ну что ж, – вздыхает Валентина Петросовна. Я все же вспомнила как ее зовут. – Обстоятельства иногда бывают выше нас. Пойдемте. Только следите за ребенком. Она не должна мешать рабочему процессу.
– Конечно, – благодарно киваю. – Василиска у меня умница, – первая выхожу за дверь.
Дочка сидит в обнимку с курткой, болтает ножками и скучающим взглядом смотрит в потолок. Растрепавшиеся под шапкой волосики торчат в разные стороны, шарф одним краем лежит на полу.
– Здравствуйте. А вы не будете маму ругать за то, что она меня с собой взяла? – хлопает честными глазками.
Чувствую, как вспыхивают мои щеки, а губы растекаются в неловкой улыбке. Решительностью Василиска точно пошла в родного отца. Там ее было хоть отбавляй. Сволочью только оказался и предателем. Когда Вася еще немного подрастет, мне как-то придется ей это объяснить. Психологи в своих статьях пишут, что лучше в раннем возрасте рассказывать, но я смотрю на этого котенка, который видит хорошее даже там, где его почти нет, и мне не хочется разрушать ее сказку.
– А это будет зависеть от тебя, – отвечает ей Валентина Петросовна. – Будешь сидеть тихонечко и не будут ругать твою маму.
– Я буду. Честно – причестно. Мамочка очень сильно хотела сюда на работу. А почему у вас здесь совсем нет игрушек, если у вас есть целая фабрика?
– Вася, – крепче сжимаю ладошку дочери. Она понимает жест и в лифт заходит молча.
– Забавная девчушка, – улыбается начальница отдела кадров.
Мой рабочий кабинет находится всего на этаж ниже, прямо под кабинетом высшего руководства. Небольшой, уютный, только темный. Всего одно окно, к которому я буду сидеть спиной. С двух его сторон стеллажи и полки с папками. В углу небольшой столик с двумя стаканами, электрическим чайником и прозрачным графином для воды.
– Осваивайтесь, Снежана Макаровна. Через час должна подъехать ваша предшественница. Она передаст вам дела и подробнее расскажет, что здесь к чему.
– Благодарю.
– Мрачненько, – заявляет Вася, как только мы остаемся вдвоем. – Я могу нарисовать тебе картинки, и ты повесишь их на стены. И игрушками поделиться могу, раз у них своих нет, – складывает на груди руки моя добрая девочка.
Я даже злиться на нее не могу после этого. Сижу и смеюсь, представляя, как рассажу на подоконнике потрепанных стареньких китайских «Барби» в розовых платьях.
А вот идея с рисунками мне нравится.
– Нарисуй, – соглашаюсь я. Надо же ее чем-то занять.
В столе нашлись цветные маркеры, пара простых карандашей, а под принтером стопка черновиков. Усадила дочку творить. Включила компьютер, разбираюсь в рабочих программах, просматриваю папки.
– Добрый день. Ой, какая красота, – в кабинет входит девушка с большим беременным животиком. – Меня зовут Арина. Приехала, сдать вам дела.
– Снежана. Очень приятно.
– А вы, я смотрю, даже чай не пили. Предлагаю начать с него. У меня и печенье есть. Я сейчас все время хочу что-то жевать. Это ужасно. После родов с диеты не слезу. Кулер у нас с девчонками из соседнего кабинета общий. Здесь нет места, так что за водой придется сходить.
Арина сходила сама. Мы поставили чайник. Она показала мне, где хранится заварка и сахар.
– Здесь неплохо работать. Если все выполняешь в срок, никаких проблем не будет. Антон Сергеевич не любит неисполнительность.
– А как он вообще? Очень строгий? – мешаю ложкой горячий чай.
– По настроению. Сейчас конец года. У нас сезон, так что на него лучше особо не нарываться. А в целом, – улыбается Арина. – Красивый холостой мужик, о котором мечтает добрая половина наших незамужних девчонок. С заморочками. Но куда без них? Чтобы такой махиной рулить, надо иметь стальные… кхм.
– Что? – тут же реагирует Василиска, прикусив зубами кончик чайной ложки.
– Нервы, – треплет ее по волосам Арина. – Нервы, малышка. Без стальных нервов здесь не справиться.
***
Как и все девочки, немного посплетничав, убрали со стола и приступили к работе. Перевод юридических документов требует углубленных знаний языка именно в этой сфере. Сейчас и не вспомню, почему пошла на этот спецкурс, когда нам, будущим переводчикам, мечтающим о путешествиях по миру, предложили позаниматься по новой для университета программе. Наверное, мне казалось, что редкая в нашем городе специализация поможет найти хорошую работу и быстро на ней закрепиться. Когда поняла, что такие специалисты здесь никому не нужны, было уже поздно, втянулась.
И вот сейчас мои знания, наконец-то, понадобились.
– Мамочка, мне нужен скотч, – отвлекает меня Василиса.
– Держи, – не задумываясь протягиваю ей моток из ящика и снова увлеченно разбираю с Ариной документы.
Ей скоро убегать к врачу, так что я стараюсь успеть все спросить и все посмотреть. Мы, конечно, обменялись номерами телефонов, но беспокоить лишний раз девочку в декрете мне не хочется.
– Мамочка, а ножнички есть? – снова дергает за рукав Вася. – Нашла! – достает их из органайзера и убегает к своему столику, где тоже кипит бурная деятельность.
Скотч, ножницы….
– Вася, а что ты делаешь? – подозрительно смотрю на малышку.
– Не смотри сюда! – она топает ножкой. – Сюрприз.
– Что-то мне страшно, – смеюсь, складывая бумаги по папкам.
Вроде закончили. Теперь мне понятны первостепенные задачи. На эти папки приклеила стикеры с датами, чтобы легче ориентироваться, остальное убрала на стеллаж. Поворачиваю голову на Аринин смех и со вздохом прикрываю глаза.
– Вот теперь здесь красиво! – гордо заявляет мне дочка, любуясь своим творением.
Кусочек стены, как раз тот, где мы пили чай, на высоту Василискиного роста украшен самодельными снежинками и ее рисунками, кривенько приклеенными скотчем.
– Ну, я побежала, – подмигивает Васе Арина. – Пока, – машет мне рукой.
– Пока, – сажусь на стул, со стоном хлопаю себя по лбу ладошкой.
– Красивенько, мама? – ждет похвалы дочка.
– Красивенько… – повторяю за ней надеясь, что это плохой скотч и он не будет отклеиваться с кусочками покрытия стены. – Только это придется снять, малыш. Мы же не дома и договаривались, что ты просто порисуешь. Так делать нельзя. Тебе ведь не понравится, если кто-то придет к нам домой и обклеит стены?
– Не понравится, – грустно вздыхает Вася.
– Ну вот и здесь так же. Давай я аккуратно сниму все это, а дома развесим. Договорились?
– Прости. Я просто хотела тебя порадовать, – дрожит ее нижняя губка.
– Котенок, отставить слезы! Ты меня порадовала. Правда-правда. И снежинки красивые. Но есть правила, которые очень важно знать и соблюдать.
– Я больше так не буду, – обещает она и сама осторожно снимает свои украшения. Скотч еще не успел хорошо прилипнуть. Даже следов после себя не оставил.
Включила Василиске на телефоне мультики и приступила к работе. Ее много, а сделать надо, как всегда, еще вчера. Арина много запустила из-за беременности. Я ее не виню, но есть шанс, что к указанной дате могу не успеть.
Стараясь не отвлекаться на дочку, быстро бегаю пальцами по клавиатуре перепечатывая договор. Лишь иногда поглядываю, чтобы она снова ничего не натворила.
– Мамочка, я кушать хочу, – подходит ко мне малышка.
Смотрю на часы. И правда, пора бы ее покормить. Да и себя не помешает.
– Потерпи еще десять минут. Я добью страничку и пойдем.
– Хорошо.
Сидеть ей скучно. Василиска бродит по кабинету, выглядывает в окно, в коридор. Стараюсь доделать хотя бы один большой кусок как можно быстрее, чтобы после обеда заняться следующей страницей. Ставлю точку в конце строки, поднимаю взгляд…
– Вася? – мне становится дурно. Судя по нарастающим проблемам этот день точно закончится катастрофой. – Вась, ты где?! – в панике оглядываюсь по сторонам. Выбегаю в коридор, а ее нет!
Глава 2. Неожиданность в шкафу
Еще даже не обед первого декабря, а я уже был на встрече с поставщиком, который решил задрать цену на материалы и навариться на сезоне. Пришлось «на пальцах» объяснять, что идея мне не нравится, и, если работать он не желает, я быстро найду других. Блефовал, конечно, но был убедителен.
Оттуда злой, как черт, рванул по пробкам на производство. Сейчас без контроля ничего оставлять нельзя. Это располагаемся мы в провинции, а поставками занимаемся по всей стране. Декабрь всегда просто дикий месяц, потому что никто не желает подумать заранее и сделать закуп, ну например, в начале ноября. Сетевые маркеты еще ладно, там есть четкие договора и сроки поставок. Праздничные объемы тоже прописаны заранее, мы только ассортимент обговариваем и все. Люблю сетевиков! А вот компании поменьше думают, что еще успеют сделать заказ и все к ним обязательно вовремя приедет по заснеженным трассам.
Делегировать выходит далеко не все. Вот и ношусь с утра, как электровеник, стараясь не думать, что там, в кабинете еще море бумажной работы.
Закончив на производстве, сажусь в машину.
– Куда, Антон Сергеевич? – спрашивает водитель.
– В офис. Все на сегодня с разъездами.
– Инга Витальевна два раза звонила, – сообщает он и трогается с места.
– Тебе? – веду бровью.
– До вас дозвониться не смогла. Вы же знаете, она настойчивая.
– Чего хотела? – устало прикрываю глаза и спускаюсь чуть ниже по спинке сидения вытягивая вперед ноги. Хорошо…
– Вам дословно? – киваю. – «Передай этой бесчувственной скотине, что я уехала к врачу. Вернусь к двенадцати». Все.
– Спасибо, Сан Саныч.
Пора избавляться от этой назойливой куклы. Я взял Ингу на работу по просьбе ее отца года два назад. Хорошенькая, неглупая, хоть и страшно избалованная. Как-то само закрутилось на вспыхнувшей сиюсекундной страсти. А потом понял, что мне просто с ней удобно. Было. В последнее время все больше и больше бесит, хотя я ей никогда ничего не обещал.
Останавливаемся у нашего офисного здания. Саныча отпускаю до вечера. Если что, сам за рулем покатаюсь.
Поднимаюсь к себе мечтая о чашке горячего кофе и пяти минутах полной тишины. Открываю кабинет, отмечая, что он не заперт какого-то черта. Уже рисую себе картинку выпрашивающей прощения Инги, как мой взгляд упирается в огромные серо-зеленые глазищи…
– Тссс, – девчонка лет шести прикладывает пальчик к губам.
– Ты кто? – ошалело хлопаю ресницами пялясь на ребенка, сидящего в шкафу.
– Вася, – шепчет она, стараясь залезть еще глубже в свое укрытие.
– Окееей, – тяну, стараясь понять, что вообще происходит и почему девочку зовут мужским именем. – Делаешь здесь что?
– Прячусь от Бабы Яги, – несет полный бред этот ребенок, окончательно взрывая мой уставший к концу года мозг. – Закрой дверь. Ну пожалуйста – пожалуйста. Она очееень страшная.
– А где ты видела Бабу Ягу? – мне все больше кажется, что я сплю. На виски начинает давить головной болью.
– В колидоре… тьфу, – морщится. – в ко-ри-до-ре. Такое сложное слово, – вздыхает эта мелочь.
– И не говори, – давлюсь смехом. – Сам иногда в буквах путаюсь. Так что там дальше-то было? – становится реально интересно.
– Мамочка занята очень, а мне было скучно. Я вышла в ко-ри-дор, а там такая, – делает огромные глаза. – страшная Баба Яга с метлой! Я испугалась и побежала по лестнице наверх, а все кабинеты закрыты, только здесь было открыто. Вот я тихонечко зашла и спряталась, чтобы она меня у мамочки не забрала и в лес не утащила.
И тут до меня доходит! Не заржать становится все сложнее. Я ведь понимаю, что передо мной дите, которое вроде как реально испугалось. Под нами небольшой зал для совещаний. Он сейчас не нужен и в нем час в день репетирует группа наших сотрудников, ответственная за поздравление малышей в детских домах и интернатах. Это старая традиция фабрики. Можно сказать, я купил ее вместе с производством. Да и коллектив сплачивает. Чем не тренинги для персонала?
– Понятно все. Вылезай. Здесь Баба Яга тебя точно не тронет.
– Обещаешь? – подозрительно щурит глазки.
– Конечно. Я ведь тут самый главный маг этой башни. Меня даже Баба Яга боится. Но тебе не надо.
Громыхая папками и обувью, Вася вываливается на пол, упирается обеими ладошками в него. Быстро отряхивается. В ее животе жалобно урчит. Мой желудок тоже напоминает, что я кроме кофе с утра еще ничего не ел.
– Чай будешь? А то я не завтракал еще. Одному скучно, – прохожу к своему столу, достаю шоколадку из верхнего ящика. Для Инги покупал. Отдать забыл.
– Буду, – немного посомневавшись отвечает мелкая.
Делаю нам чай. Ставлю перед ней одну из высоких кружек. Не знаю, пьют ли дети чай такими объемами, но другой у меня все равно нет. Вася шуршит фольгированной упаковкой, сосредоточенно ломает плитку на дольки, раскладывает их в форме елочки.
– А теперь рассказывай, – не трогаю шоколад, чтобы не нарушать композицию. Она тоже не спешит его есть. Грустно смотрит и водит пальцем по кусочкам. – Почему «Вася»?
– Мама так называет. Я Василиса, как в сказках, – гордо поднимает курносый носик.
– Антон, – представляюсь в ответ, опуская отчество. – Мама взяла тебя с собой на работу?
– Маму взяли на ста-жи-ров-ку, – произносит по слогам еще одно сложное слово. – Так она сказала. А меня оставить не с кем. Баба Люба, наша соседка, опять заболела. Но мне кажется, она просто притворяется, чтобы со мной не сидеть. Вредная старушка так иногда делает, а мамочка мне не верит и бабе Любе варит бульон в выходные. Бесплатно! – возмущается ребенок.
Смотрю на нее и столько мыслей странных в голове вертится. В прошлой жизни я очень семью хотел. И мой сын или дочка сейчас могли быть чуть старше этой крохи. Не получилось…
Мотаю головой отгоняя тяжелые воспоминания. Позже порефлексирую.
– Как зовут твою маму? – возвращаю свое внимание Василисе.
– Снежана. У нее волосы такие светлые – светлые, – с восторгом рассказывает малышка. – На снег похожи. Мне иногда нравится называть ее Снежинкой, когда она не слышит, – понижает голос до шепота.
– А когда слышит, как ты ее называешь? – становится и правда любопытно.
– Мама, мамочка, – еще шире и теплее улыбается девочка. И в этой улыбке отражается вся чистая, искренняя и такая настоящая любовь ребенка к своей матери, что цепляет даже меня, «бесчувственную скотину», как выразилась Инга.
– А папу? Для него есть тайное прозвище? – задаю стратегический вопрос. Сам пока не знаю, зачем. Вырвалось.