Его нельзя любить

Я все это время смотрю в окно. Данные разговоры происходят из раза в раз. Каждый мамин визит бабушка ее отчитывает, а та молча все это слушает.

– Знаешь что, мама! Я, конечно, ужасный родитель, но не позволю испортить моему ребенку праздник! Не нравится ей эта прическа, и платье с пайетками твое тоже не нравится.

– А может, бабка ей тоже родная не нравится?

Две пары глаз устремляются на меня. Я сглатываю. Смотрю на них и просто хочу сбежать. Подальше.

– Завтра в восемь я пойду к тете Тане, – выдаю без эмоций. – Вытру воду у бассейна, чтобы никто не убился.

С этими словами я выхожу на улицу через кухню.

– Ника, – мама хватает меня за руку уже во дворе, – тебе же не нравится эта дурацкая прическа.

– Не нравится, но ты через два дня улетишь, а мне с ней все лето жить. Она не раз припомнит.

Устало огибаю маму и вытаскиваю швабру из уличного шкафчика. Вытираю лужи и присаживаюсь на край шезлонга. Бассейн у нас маленький, два на три метра. Но даже за такой клочок, наполненный водой, суточную цену на жилье можно повысить.

Чувствую, что мама так и не ушла. Стоит на крыльце и смотрит в мою спину.

За воротами шуршат колеса. Слышатся хлопки дверей. Поворачиваю голову, когда открывается калитка, и устало прикрываю глаза.

– Не ждали? – Ян вальяжно заходит во двор, не без презрения осматривая территорию. – У вас даже личная лужа есть, – ухмыляется, стреляя взглядом в бассейн. – Ника, – взмахивает рукой, – я спешил. Очень хотел попасть на твой выпускной.

Его улыбка выглядит настолько гадкой, что я готова застрелиться.

Глава 7

Ян

Почти сутки в дороге. Мой личный цербер молчал на протяжении двадцати семи часов. Вцепился в руль и ехал с каменной рожей, даже в отеле, где мы останавливались, тупо стучал в дверь, что означало – выдвигаемся.

Наблюдаю за тем, как моя «тень» (всю дорогу он парится в черном костюме) вытаскивает из багажника чемоданы, и толкаю железную калитку.

Глупость сидит на шезлонге, мамаша ее тоже здесь. Семейка в сборе. Бабки только не хватает.

Бегло сканирую пространство. Двухэтажный дом квадратов на сто пятьдесят и крошечный двор с лужей вместо бассейна.

– …я спешил. Очень хотел попасть на твой выпускной.

Ника пялится на меня, словно я привидение. Я нарочно пропал с радаров на две недели, чтобы она успокоилась и внушила себе, что все будет хорошо. Не будет. Рано радуешься, Глупость. Очень рано.

Это прекрасный прием – дать своему противнику шанс зажить привычной жизнью, оставить в покое на какое-то время, и вот, когда его психика решит – ничего страшного больше не произойдет, появиться. Да погромче.

– И где моя комната? – сбрасываю на землю рюкзак.

– Явился, – сухой едкий голос доносится откуда-то сбоку. Медленно поворачиваю голову.

А вот и наша бабуленция, которой эти две дуры так стремаются.

Улыбаюсь и сую руки в карманы. Перекатываюсь с пяток на мыски, отражая хищный взгляд старушки. Она быстрее дыру во мне прожжет, чем хоть немного смутит.

– Здрасьте, баб Сим, – улыбаюсь шире. – Хороший дом, за сколько сдаете? Рублей за триста в сутки?

Бабка прищуривается. Ника пялится на нас во все глаза.

– На веранде спать будешь, лето. Не продует, – выносит вердикт хозяйка дома.

– Без проблем. Тёма, шмотки мои занеси… Куда ему идти?

– Я покажу, – лопочет Ника и быстрым шагом идет в сторону дома. Артём двигает сразу за ней.

– Че, у вас винишко-то домашнее есть, баб Сим? Бухнем?

– Ну и стервец.

– Я вам не грубил, – снова осматриваюсь и вытаскиваю телефон. Жрать охота. Быстро прошариваю ближайшие геолокации с нормальными заведениями и разворачиваюсь к забору. Делаю шаг.

– Куда собрался? – бабка все никак не уймется.

– Вообще, это не ваше дело, но, так и быть, поделюсь. Я еще не обедал. Пойду задегустирую, чем у вас тут кормят.

– Ян, Слава велел тебе никуда без Артёма не выходить, – пищит мачеха.

– Ладушка, – смотрю на нее через плечо. – Мне похер. И на папулины распоряжения, и на твои попытки меня воспитывать.

Бабка в это время с интересом за нами наблюдает, а когда ее дочка поджимает губы и затыкается, выдает:

– Ладка, чего встала? Иди суп разогревай. Не видишь, барин кушать изволит?

Мачеху тут же как ветром сдувает. Какая, блядь, послушная.

– А вы с юморком, – смеюсь и снова разворачиваюсь к бабке лицом.

Пожалуй, я действительно поем здесь. Становится все интересней.

– Ну пошли.

Шагаю следом за бабуленцией, продолжая осматриваться. На первом этаже мы попадаем сразу в кухню. Насколько понимаю, заходим в дом не с центрального входа.

Небольшое помещение с повидавшей жизнь мебелью и запахами жрачки. Они тут что-то жарили и пекли.

– Кроссовки сними, – снова бабка, – не дома.

– Вообще-то, дома, – пожимаю плечами. – На ближайшие два месяца отец купил вас с потрохами, баб Сим, – добавляю тише, но так, чтобы она слышала. Расстояние между нами маленькое.

Старушка бросает на меня раздраженный взгляд, но ничем не парирует.

– Ника! – орет на весь дом так, что Ладка, помешивающая какую-то бурду в кастрюле на плите, вздрагивает.

– Да, бабуль.

Малинина прибегает на клич как собачка, единственное, тапки в зубах не принесла. У них тут все еще более запущенно, чем я предполагал. Она эту старуху как огня боится. Будто она и правда может ей что-то сделать.

Ночью я приехал от Машки, сильно переборщив с текилой. Мы с ней трахались и бухали. Какого я поперся тогда к Нике в комнату, понятия не имею. Определенного ответа у меня нет. Хотя, когда в твоем доме живет деваха с шикарной задницей, было бы странно ее игнорировать.

Мой дружок был абсолютно не против, чтобы я ее нагнул и трахнул в ту ночь. Факт.

Глупость чуть не описалась от страха, и весь мой план полетел к чертям. Не хотел же напрямую. Хотел выждать, поиграть в дружбу и доверие. Дебил, сам все закосячил, а утром соображал, как выкручиваться из этой ситуации. Она же теперь ко мне ближе чем на пару метров не подойдет. А я так не хочу.

Впереди, между прочим, все лето. Глупость будет рядом двадцать четыре на семь. Ну не могу же я и правда оставить ее в покое. Пришлось вскрывать карты. Показать ей видео и намекнуть на последствия. Она повелась. Это же Ника.

Теперь ее ждет шестьдесят незабываемых дней в роли моего развлечения. Да. В договоре говорится, руками не трогать… Но если не руками?

Смеюсь, понимая, что все в кухне при этом стоят с кислыми минами.

– Че все такие грустные? Лето же. Кайф.

Ника с Ладой быстро сервируют стол, ну, точнее, просто расставляют тарелки. Даже вон Тёмку пригнали пожрать.

– Присаживайтесь-присаживайтесь, – настаивает бабка в ответ на Тёмкины отговорки. Не привык он с женой хозяина и его сыном за одним столом жрать.

– Правда, Артём, садись, – это уже Лада.

Какие все гостеприимные, аж блевать тянет.

Ника в это время уже успела сесть на стул. Выдвигаю для себя тот, что рядом с ней.

Когда падаю на сидушку, Ника вздрагивает и отползает на противоположный край, так, чтобы не дай бог со мной не соприкоснуться.

– Так что там с вином, баб Сим?

– Обойдешься.

– Злая вы женщина, – вздыхаю, откидываясь на спинку стула и вытягивая ноги.

Их грибной суп оказывается сносным. На самом деле я непривередлив в еде. Мне абсолютно без разницы, готовил это шеф-повар или вон баб Сима. Даже Ладкины запеканки я вполне себе жру, не без ядовитых комментариев, но это так, для веселья. Готовит она на самом деле нормально.

Плюс иногда я просыпался в таких местах и ел с похмелья такое говно, что этот суп просто произведение искусства.

– У меня вопрос, – тяну руку, словно в школе, не без улыбки, – во сколько завтра у Ники выпускной?

– А тебе зачем? – осведомляется Лада.

– В смысле? Вы с отцом оставили меня без тусовки. Так что я планирую наверстать здесь.

– За ресторан уже уплачено. Ровно три места, – вмешивается бабка. – А на дачу Ника не едет, так что и тебе там делать нечего.

– А зачем она в ресторан идет? Аттестат бы забрала, и домой. – Отламываю хлеб. – Мне вон его прямо домой доставили, лично папке в руки.

– Мам. – Лада скребет ногтями по столу. – Вообще, Ника едет на дачу.

– С чего вдруг?

– А почему нет? Все ребята из класса едут.

Баб Сима бросает на Ладку гневный взгляд.

– Ты уже один раз на своем выпускном на дачу съездила, потом девять месяцев из дома не выходила.

Над столом повисает тишина. Ника резко отодвигает стул и выбегает из кухни. Пару секунд смотрю ей в спину, а потом снова на Ладку. Та молча смотрит на свою мать, вот-вот разревется.

Вау, да эта старушка мне все больше нравится. Она и без моей помощи этих дур от души унижает.

Обед заканчивается на минорной ноте. Все рассасываются из кухни. Ника, Лада, даже Тёма сваливает. Остаемся я и бабуська.

Кручу в руках телефон, наблюдая, как она тусит у плиты.

– Тебя отец за длинный язык из дома сплавил?

– Ха-ха. За плохое поведение. Сначала по роже съездил, а потом решил подключить дополнительные меры воспитания.

– А мать твоя где? – Баб Сима кладет тарелки в посудомойку.

– Она сторчалась.

Вытаскиваю одноразку (прим.автора. – курительное устройство) и затягиваюсь.

– Чего?

– Наркоманка, говорю. Отец лечил, а потом в какой-то момент притащил домой вашу дочку и про мою маму забыл.

Выдаю обыденно. Тема мамы для меня не табу. Она правда давно потеряла ориентиры. Но отец… Он ее просто бросил. Она тогда на поправку шла, почти полгода без единой дозы, а когда узнала, что он женится, ее снова сорвало.

– Ладка его из семьи, получается, увела?

– Ну, фактически нет. Мои родители до ее появления развелись.

– Ясно.

– Слушайте, ни вам, ни мне все это перевоспитание на хер не надо. Давайте будем просто мирно сосуществовать. Я не доставляю вам лишних проблем, а вы говорите моему отцу, что все прошло идеально. Я понимаю Ладку, она хочет перед отцом выслужиться, вот и строит из себя мамочку, но вы-то гораздо умнее.

– Все серьезно у них, думаешь? – Баб Сима кладет полотенце и садится на противоположную сторону стола.

– Ну, пока он себе помоложе не найдет, ваша дочь будет миллионершей. Так что советую ей делать финансовые накопления, чтобы потом с голой жопой не остаться.

– Язык бы тебе оторвать. Так ненавидеть отца.

– А за что его любить? – приподнимаю бровь. – Кровные узы ничего не значат. Вы от своей дочери тоже не в восторге.

– Чтоб ты понимал?! Иди уже отсюда.

Пожимаю плечами и следую ее «совету» – ухожу.

Первым делом заглядываю в свою комнату. Кровать, тумбочка, комод какой-то доисторический и куча моих чемоданов. Даже шкафа нормального нет, чтобы все повесить. Но это я исправлю.

Через полчаса оплачиваю свой заказ и выдвигаюсь на разведку. Где тут Никина комната?

Поднимаюсь по лестнице наверх, встречая по дороге воркующую парочку. Они приветливо со мной здороваются. Киваю.

Осматриваю коридор второго этажа. И где тут может жить Ника?

– Малинина, – бормочу себе под нос, – ты где?

Будто по волшебству, дверь в самом конце коридора открывается. Глупость переступает порог, а заметив меня, быстренько вбегает обратно и захлопывает дверь.

– Значит, вот где ты прячешься?! – говорю через дверь. – Открывай давай. Забыла про наш уговор?

Ника мешкает. Заставляет ждать. Минута, две, три. Терпение на исходе. Щелчок.

Дергаю ручку на себя и, переступив порог, прикрываю за собой дверь.

– Миленько, – осматриваю ее комнату.

Нейтральные обои, такая же безликая мебель. Будто проявлять свою индивидуальность даже в интерьере собственной спальни – это табу.

– Ну привет, – плюхаюсь в кресло у окна. – Не ждала меня, да?

– Чего тебе надо, Ян?

Ника забивается в угол на кровати. Смотрит исподлобья.

– Экскурсию по окрестностям.

– Чего?

– Пойдем прогуляемся. Покажешь достопримечательности, чего у вас тут есть?

– В чем подвох?

– Ни в чем. Только переоденься. Шорты покороче надень, – улыбаюсь, рассматривая ее ноги. – Футболку можно тоже покороче.

Ника краснеет и, можно сказать, начинает дышать огнем. В глазах застывает все ее возмущение.

– Договор забыла? И заметь, я тебя не трогаю. Даже пальцем не коснулся. Все в рамках твоих правил, так что будь так любезна соблюдать мои.

– Выйди, я переоденусь.

– Жду тебя на улице.

Ника спускается минут через пятнадцать. Волосы завязала на макушке в хвост, а шорты и правда надела покороче. С футболкой дела обстоят, конечно, хуже. Она осталась в той же.

– Вы куда? – басит Тёма.

– По набережной прогуляемся, – Ника широко ему улыбается. – Буквально полчасика.

Артём едко в меня всматривается, а потом кивает. Типа дает добро выползти мне отсюда без него.

– У бабули забыла отпроситься, – замечаю, когда мы выходим за ворота.

– Она с мамой уехала на рынок, вернется часа через два.

– Так мы в самоволку, получается, ушли.

– Давай пойдем молча.

– Глупость, ну вот че ты такая ханжа? Лето, свобода, а ты дома сидишь сутками.

Малинина, видимо, решает придерживаться своей тактики и ничего мне не отвечает. Молча шагает вперед.

– Ладно, молча так молча.

Мы переходим дорогу и минут через пятнадцать оказываемся на набережной, под завязку забитой людьми в купальниках. В одежде здесь от силы человек десять.

Последний раз я был на российском юге еще ребенком. В сознательном возрасте, бывало, летал к друзьям в Сочи. Но это небольшой поселок на побережье…

– Мы будем тупо ходить? – притормаживаю, рассматривая водную гладь издалека. Море сегодня спокойное, но усыпанное людьми. Их как тараканов на пляже.

– Ты хотел экскурсию, вот, – Ника разводит руками. – Тут пляж, там дальше – ресторан, если свернуть направо и уйти вглубь, будет парк.

– А прокат машин где?

– Дальше по набережной, там будет отель и рядом прокат.

– Пошли тогда.

– Куда?

– Мне же нужно на чем-то все это время передвигаться, – закатываю глаза и уже хочу схватить ее за руку, но вовремя себя торможу. Правила же.

Ника, заметив, как я выбросил руку, отшатывается в сторону.

– Я помню, – подмечаю сухо. – Не касаться. Пошли.

– Зачем тебе там я?

– С цветом поможешь определиться.

Мы проходим ровно половину пути, когда нам попадаются, как выясняется чуть позже, Никины одноклассницы.

– Ника! Привет, – щебечет невысокая блондинка.

– Привет, – подпевает ей вторая. Повыше и с нормальными такими сиськами.

– Это ты с кем? Познакомишь? Я Рая, – представляется первая и тычет пальцем в подружку, – это Милана. Мы с Никой вместе учились.

Глупость натянуто им улыбается, но не спешит меня представлять. Ладно, мы не гордые. Я и сам могу.

– Ян, брат Ники, – улыбаюсь девчонкам. – Сводный.

– Ого, а мы не знали, Никуль, что у тебя есть такой красавчик брат. Мы, кстати, на пляж, с нами пойдете?

– Не ду…

– Пойдем, конечно, – перебиваю «сестренку».

Мы втроем выдвигаемся вперед, и только Малинина нехотя плетется следом.

Так выходит, что идем мы на центральный, переполненный туристами пляж. И судя по редким фразам Ники, местные в сезон сюда редко заглядывают. В основном предпочитают дикие пляжи в отдалении.

На месте девочки-подружки раскручивают меня на бунгало и коктейли. Постоянно хихикают и без умолку болтают. Малинина сидит букой в углу, не раздеваясь до купальника. Хотя я знаю, что он на ней, потому что из-под футболки торчат завязки.

– Мы купаться, Ян, ты с нами? – Рая поправляет чашки лифа так, чтобы я это видел.

– Идите, сейчас подойду.

Они кивают и двигаются в сторону воды, о чем-то перешептываясь и постоянно оглядываясь назад.

– Улыбайся, – смотрю на Глупость.

– Очередное условие?

– Раздражает твоя кислая физиономия.

– Ты меня шантажируешь. Притаскиваешь на пляж в самое пекло, против воли, у меня нет настроения улыбаться.

– А придется. – Снимаю футболку. – Уговор.

Ника натягивает на лицо милую улыбку, а потом обнажает зубы.

– Так нормально?

– Не очень, – закатываю глаза. – Будешь тут тухнуть или в море? – киваю в сторону воды.

– Здесь посижу.

– Ладно, тебе же хуже. Дома у Валеры ты мне нравилась больше.

– Придурок, – шипит сквозь зубы.

Делаю шаг в ее сторону и чуть наклоняюсь. Ника запрокидывает голову. Смотрим друг на друга.

– За оскорбления будут штрафные санкции, – подмигиваю. – Так что минус балл, Глупость.

– Сам ты…

– Кто?

– Они тебя уже заждались.

Ника смотрит на девчонок, машущих нам, и кривит губы.

Глава 8

Ника

Насколько легко очаровать девушку? Вероятно, такому, как Ян, это не стоит особых усилий. Рая и Миланка уже смотрят на него влюбленными глазами.

Я заметила, как они переглянулись и подмигнули друг дружке, когда он снял футболку. Хотелось кричать – это обман. Его внешний смазливый облик не больше чем фикция. Внутри этого парня полно демонов, от которых вы явно будете не в восторге.

Я же и сама попалась на эту удочку. Он настоящий хамелеон и просто прекрасно подстраивается под ситуацию. Скажет и сделает именно то, чего ты хочешь. Полностью дезориентирует, войдет в доверие, а потом нанесет удар в спину.

Наблюдаю за тем, как девчонки визжат от попадающих на них брызг, и с диким рвением атакуют Гирша в ответ. Им и правда весело.

Они улыбаются ему во все зубы и периодически подхихикивают, когда он их лапает.

Море сегодня буйное, но купаться разрешено. Волны бьются о камни, а ветер разносит соленый запах по всему побережью. Мое тело изнывает от жары, а голова побаливает от надоедливых визгов. Вся троица уже минут сорок тусуется в воде.

Закатываю глаза и отворачиваюсь. Делаю несколько жадных глотков воды из бутылки и все же снимаю футболку. Несмотря на то, что я сижу в бунгало, куда попадает мало солнца, от жары оно не особо спасает.

Сколько времени мне еще придется здесь куковать?

Когда Ян соизволит идти домой? Очень бы хотелось, чтобы это случилось раньше возвращения бабушки. Я вообще пока не поняла, какие выводы она о нем сделала, увидев лично… Но что-то подсказывает, мое с ним общение она не одобрит.

Кто бы ей сказал, что я и сама уже давно не в восторге…

– Ника! – кричит Рая. – Иди к нам.

Она машет рукой, и я копирую ее жест. Правда, при этом отрицательно мотаю головой.

Ян в этот момент тоже оборачивается, зачесывая пальцами мокрую челку назад.

– Забейте, – он улыбается уголками губ, а во мне концентрируются килотонны ярости.

Девочки после его слов тут же теряют ко мне интерес. С одной стороны, я понимаю, что это мой выбор – здесь сидеть и никто не обязан уговаривать, но с другой – они видят его первый раз в жизни, а меня знают как минимум десять лет…

Снова делаю глоток воды и поворачиваю голову на оклик. Только теперь он принадлежит совсем не девчонкам.

– Ника! – Макар огибает шезлонг и решительно направляется в мою сторону.

– Привет, – взмахиваю рукой.

– И ты здесь, – он широко улыбается. – Я думал, ты не любишь ходить на пляж.

– Это вынужденная мера, – киваю на Гирша и девчонок.

– А…

Макар задумчиво смотрит на Яна, но быстро теряет к нему интерес.

– Жарко сегодня.

Я улыбаюсь. Он хороший парень, его родители приезжают к нам отдыхать пятый год подряд. Так что мы с ним давние приятели.

На самом деле уже много лет, каждое лето у меня появляются новые друзья из отдыхающих. К нам часто приезжают с детьми, и хотя бы пару раз за сезон они бывают моими ровесниками.

– Угу, – киваю и снова присасываюсь к воде.

– Может, прокатимся на яхте? – Макар смотрит на пришвартованные вдали лодки.

– Можно, – решительно поднимаюсь с мягкого шезлонга и натягиваю футболку.

Не одному Гиршу сегодня плескаться в море.

Улыбаюсь, когда Макар протягивает мне ладонь. Мнусь с ноги на ногу, прежде чем вложить в нее свою руку. Подумаешь, это ведь ничего не значит.

Мы идем по крупной гальке прямо к причалу. На лбу уже выступили капельки пота, а футболка прилипла к спине. На улице полуденное пекло.

– Значит, ты правда уезжаешь в Москву, Ника?

– Угу.

– Прощай, школа, привет, универ?! Я в следующем году тоже собираюсь поступать в Москву.

– Правда? Здорово. На физмат? Не передумал?

Макар отрицательно вертит головой.

– Так что я рассчитываю увидеться, – он подмигивает, чуть крепче сжимая мои пальцы.

Становится немного неуютно. Кажется, наши разговоры заходят куда-то не туда. Да что там, не только разговоры…

Я на рефлексах оборачиваюсь и понимаю, что Яна в воде нет. Может быть, он потерял меня из вида и предложил девчонкам какое-либо продолжение дня? В чем бы оно ни заключалось…

Мы уже подходим к причалу, когда я слышу голос Раи за своей спиной.

– Вы чего от нас сбежали?! – она наигранно дует губы, но быстро выдает себя смехом.

Я смотрю на нее во все глаза, потому что Гирш маячит позади. Он разговаривает по телефону, но внимание при этом сосредотачивает на мне. И вот этот его взгляд не сулит ничего хорошего.

Мое тело сжимается на автомате. Я отлично помню его взгляд в моей спальне, такой же безумный, за ним последовали прикосновения, которые мне нисколечко не понравились. Выпускаю руку Макара и тут же собираюсь домой.

– Мы с вами. – Милана уже снимает босоножки на плоской подошве и спешит к небольшой яхте. – Рай, Ян?

– Идем, – Рая утягивает с собой Макара, а я замираю столбом.

Жду, когда Гирш пройдет вперед, а я просто отсюда сбегу.

– Да, локацию я тебе скинул, так что жду вас в гости. – Он улыбается и снимает сланцы.

Отступаю, чтобы освободить ему дорогу, но он тоже не двигается с места.

– Забились.

Гирш прячет телефон в карман шорт. Он по-прежнему без футболки, она болтается у него на плече.

– Чего встала? Иди давай.

– Куда?

– А куда ты собиралась?

– Домой.

Он открыто надо мной насмехается и закатывает глаза.

– Дом в другой стороне. Иди.

Я оглядываюсь на кораблик и, поджав губы, решаю, что не пойду у Яна на поводу.

– Так вот, я в другую сторону, – выдаю спокойно. – Хорошего дня.

– Ты, кажется, не усекла, – Гирш делает шаг, а потом склоняется над моим лицом, – в тебя играю я. Не он, – кивает на Макара.

Я отслеживаю его взгляд. Фокусируюсь на Макаре, а внутри начинает скрестись какое-то нехорошее чувство. Словно мне не стоило сегодня общаться с этим светловолосым мальчиком. Насколько у Гирша больное воображение? Какую гадость он еще выкинет ради своей игры?

– Ты больной!

– А ты только заметила?! Пошли.

Его пальцы касаются моего предплечья.

– Помню, что без рук. – Но сам при этом не отпускает. – Придумаешь мне штрафные санкции. В открытую, я всегда играю честно, – Ян подмигивает и практически заталкивает меня на эту дурацкую лодку.

По наивности я думаю, что мы еще минут пятнадцать будем ждать, пока на яхте соберется достаточное количество народа, чтобы отплыть, но этого не происходит. Нас отшвартовывают сразу.

Гирш заплатил за два часа индивидуального катания. Это я узнаю минутой позже из уст Раи. Она уже улеглась на мягкое покрытие в носовой части яхты и развязала веревочки купальника на спине, чтобы позагорать.

Два часа. Теперь мы точно не успеем вернуться домой раньше ба. Устало запрокидываю голову и четко слышу, как Милана воркует с Макаром. Супер просто!

Сжимаю пальцами переносицу и, абстрагировавшись ото всех, устраиваюсь прямо на палубе, свесив ноги за борт.

Солнце облизывает кожу. Я чувствую, как нагревается моя голова, поэтому снимаю футболку и делаю из нее бандану, чтобы не получить солнечный удар.

– Будешь?

Гирш падает рядом, чуть толкая меня в бок, будто тут больше места нет. Он протягивает мне бутылку ледяного шампанского.

– Нет.

Отворачиваюсь, пытаясь сосредоточиться на водной глади, которую рассекает наша яхта.

– Это мои штрафные санкции, – тут же добавляю. – Ты до меня дотронулся, значит, я имею право тебе отказать.

Ян хмыкает, но больше не пытается всучить мне эту долбаную бутылку.

– Быстро схватываешь.

Ян лениво потягивается, делает еще пару глотков шипучей жидкости и достает свой телефон.

– Похоже, Миланка увела у тебя парня из-под носа, – он смотрит на Макара, который активно болтает с Миланой.

Я только фыркаю. Тоже мне потеря.

Яхта начинает притормаживать. Я слышу голос капитана в мегафон. Он разрешает всем искупаться в открытом море.

Ребята, не теряя времени, прыгают в воду, и, судя по тому, что я вижу стоящие бутылки, пьет здесь не только Гирш.

– Идешь? – Ян смотрит на меня с прищуром.

– Нет, – качнув головой, снова увожу взгляд к морским просторам.