Зловещие забавы славянского бога

«Как же!.. Ждала она!.. – непроизвольно вырвалось у Юрия Александровича. – …Походу, шлюхой была твоя мамаша и опустившейся женщиной!..»

«Заткнись, сволота!.. – в отчаянии Райка перешла на истошный визг. – …Не верь, сынок! Андрюша, ни слушай их. Это они, из завести!»

«Обожди, мама! Я сам разберусь!.. – сурово произнёс юноша. А после, решительно обратился ко всем, кто его ныне слышал. – …Хотел бы я узнать: какая сука посмела оскорбить мою маму?..»

– Александр Васильевич Угрюмов!.. – всезнающий Голос, в который уж раз оборвал, разгоревшуюся было склоку. – …Родившийся 15 декабря 1970 года и скончавшийся от взрыва гранаты, 10 июля 1991 года, в 2:07 местного времени?

– Очевидно, вы правы!.. Вам видней!.. – почти равнодушно ответил чуть огрубевший юношеский голос.

– Через месяц твоя бабушка, Лидия Петровна получит извещение, о том, что ты пропал без вести в районе Советско-Афганской границы. Могу сказать больше. Столь тяжёлого удара Лидия Петровна не перенесёт, и твоя сестра останется полной сиротой!.. – зачем-то добавил Голос.

«Мать честная! Да ведь это сын мой, Сашка! Но, как?.. – изумился Василий. – …Сашок, ты узнаёшь меня? Ведь это я, твой папа. Как быстро бежит время! Кажется, совсем недавно на руках его носил, а ему уже девятнадцать!.. Было!.. – сконфуженно поправился Василий. После чего, дабы поскорее сгладить щепетильность создавшейся ситуации, добавил. – …А Иришка, сестрёнка твоя, как?..

«Да пошёл, ты!.. – огрызнулся в ответ юноша. – …Твой поганый голос я сразу узнал. Точнее, с самого первого мгновения уловил твой паскудный дух! Никакой ты мне не отец! Гад, ты!..»

«Саша, Бог с тобой. Разве ж можно так на отца? Какой никакой, а всё же я твой родитель. Помнишь, как я катал тебя на машине; как ездили с тобой в «Детский мир»; как купил тебе грузовик на батарейках; как в футбол с тобой играли?.. Сынуля, ты вспомни. Ведь вместе нам было здорово!..»

«Было, да сплыло! После того, как погибла мама, ты ни разу не поинтересовался: как мы и где мы? Ни разу не навестил нас. Ты, кстати, знаешь о том, что дед Ваня, семь лет назад умер? А теперь представь, как тяжело нам было тянуть крестьянское хозяйство, с бабушкой-инвалидом!..»

«Парни, вы что ж, служили на Таджикской границе?» – пытаясь разрядить взрывоопасную ситуацию, тихо спросил Юрий. Ему льстило то, что на фоне этих двух «супчиков», он выглядит в более выгодном свете.

«Так точно! Прямым рейсом оттуда, с окрестностей реки Пянж!.. – усмехнулся Андрей. –…Тыщу лет, глаза б мои его не видели!»

«Не поверишь! Но и мне, в молодости посчастливилось послужить в тех местах. Для нас, для сибиряков, климат там просто паскудный. Да и сама республика полное дерьмо. Друг у меня там погиб, в семьдесят втором году!..»

Синюга, до последнего мгновения продолжавшая всхлипывать, неожиданно затихла.

«И как же звали вашего погибшего друга?.. – поинтересовалась она, воспользовавшись паузой. – …Случайно, не Виктором?.. Ни Чернышевым?..»

«Ага, правильно! Витька Чернышев!.. Постойте-постойте. А как вы об этом узнали?.. – с некоторым подозрением задал свой вопрос Громов. И тут-то до него, наконец-то, дошло. –…Блин!.. Как же я сразу не сообразил, что у Виктора и у вашего сына, одна и та же фамилия!»

«Вот именно!.. – с укоризной подчеркнула женщина. – …Андрей, тот погибший друг и был твоим отцом. Выходит так, что этот грёбаный Таджикистан, забрал у меня сразу двух, самых дорогих мне людей!..»

«Странно! Но Витька никогда не рассказывал мне, ни о жене, ни о сыне!.. – Юрий Александрович призадумался. – …Девушка, действительно у него была!.. Письма он ей писал!.. А иного, что-то не припомню!..»

«О беременности я узнала слишком поздно! Виктор в отпуск приезжал, ну, и!.. – тут же пояснила Синюга. – …Родители у меня твёрдых моральных устоев, а мы не расписаны!.. Потому и решили оставить всё в тайне, до его возвращения. Я уехала к тётке, якобы, в институт поступать!»

«Ну, а дальше, что было?» – поинтересовался Василий. Сейчас он готов был говорить на абсолютно любые темы, только б они никоим образом не касались ни его самого, ни его сына.

«Что дальше?.. – отрешённо переспросила женщина. – …Дальше, я родила мальчика. А чуть позже, получила «похоронку»…

«А потом?» – не унимался Угрюмов.

«Потом!.. Потом, я умерла. Не слышал, что ли?..» – очень жёстко ответила женщина, вкладывая в свои интонации твёрдое предупреждение: дескать, только попробуй что-нибудь вякнуть.

«Эх, и почему ж я не зашёл к ней после дембеля? Ведь именно об этом и просил меня Витька!..» – в замешательстве подумал Громов…

– Надеюсь теперь вам понятно, почему я собрал все ваши грешные души вместе?.. – вновь напомнил о себе Голос. – …Всех вас объединяют не только личное знакомство или родственные связи, а ещё и не совсем чистая совесть. И, прежде всего, друг перед другом.

– Позвольте-позвольте!.. – возмутился Юрий Александрович. – …В отличие от некоторых, лично я абсолютно чист! Мне, вообще, не свойственны такие понятия, как угрызение совести или стыд. Подумаешь, не зашёл к Витькиной подружке!.. Я не имел ни малейшего понятия о том, что та с «пузом», а после и с «киндер-сюрпризом». Пока лечился в госпитале, гроб с телом Чернышева отвезли сопровождающие. Они-то и обязаны были поведать близким, как погиб Витька, что именно с нами приключилось. Со своей стороны… В общем, я посчитал лучшим, не беспокоить родственников повторно. К чему снова и снова ворошить былую трагедию? Девица и вовсе могла, к тому времени, найти себе другого!

– Громов, попрошу впредь, не перебивать меня!.. – повысил свой тон, до того неизменно спокойный Голос. – …В противном случае, тебя может ожидать самое жестокое наказание!

– Интересно, какое наказание может быть страшнее смерти, которую мы уже пережили? – ухмыльнулся в ответ Громов.

– Ну, а если я расскажу Раисе Максимовне и её сыну о том, при каких обстоятельствах, в действительности погиб их муж и отец?

– Нет! – неожиданно выкрикнул Юрий Александрович.

– От чего же? Ведь ты сам, милок, напросился на неприятности! Вот и изволь получить их!..

Сударыня Пластинина, сейчас вы узнаете тайну, о которой долгое время знали лишь трое: Громов, Чернышев и, соответственно, я. Ваш муж, как минимум дважды, мог остаться в живых!..

Итак, начнём по порядку. В тот роковой день два друга-земляка: Юрий и Виктор совершали рядовой обход границы. Трое вооружённых преступников, пытавшихся уйти за кордон, волею случая и почти лоб в лоб, нарвались на этот самый пограничный дозор. Причём, друг наш, Громов заметил нарушителей границы первым. Однако, вместо того, чтобы предупредить товарища о смертельной опасности, перепуганный Юрий Александрович, скоренько скрылся в близлежащем кустарнике, сославшись на внезапное расстройство желудка. Таким образом, неравный бой с бандитами принял лишь один Виктор, к тому моменту уже раненный в грудь.

Здесь, обязательно следует отметить следующее обстоятельство. Если бы пограничники действовали в паре, они бы без труда справились с тремя преступниками, имевшими в своём арсенале, лишь пару охотничьих ружей. Тем не менее, Громов предпочёл отсидеться в кустах, выпустив в воздух оба «рожка», имевшегося при нём боезапаса. И только после того, как канонада стрельбы затихла, а рецидивисты благополучно пересекли госграницу, наш «смельчак» соизволил покинуть убежище.

Заметьте: к тому времени, тяжелораненый Виктор был всё ещё жив.

Наш Юрий Александрович всеми силами пытался скрыть свою трусость. Имитируя оказание первой медицинской помощи, он просто-напросто тянул время, ожидая смерти товарища от потери крови. После чего, для пущей правдоподобности своего участия в задержании преступников, Громов подобрал брошенное бандитами ружьё и ранил себя в руку. Истекая кровью, он отправился на заставу…

– Не правда! Не было этого! Вы наглым образом перековеркали действительность! – что было силы, возмутился Громов.

– Не было, говоришь?.. – усмехнулся Голос. – …А быть может, ты сам внушил себе ту искажённую правду? Да и поверил в неё со временем. Признайся, хотя бы самому себе: ведь именно поэтому, ты и опасался ступить на порог Витькиного дома, посмотреть в глаза его близким. Впрочем, это ещё цветочки.

Василий Иванович, подскажи-ка мне: кто первым навестил тебя после той злополучной аварии, в которой погибла твоя супруга? – Голос неожиданно переключился на Угрюмова.

– Сейчас, пожалуй, и не упомню!.. Много воды утекло с тех времён. Кажется, ребята из цеха!.. – неуверенно ответил Вася.

– Всё верно! С искренним сочувствием и поддержкой, первыми к тебе заглянули ребята из вашей бригады. Был среди них и твой, некогда ученик: Юрий Александрович Громов. Именно он и предложил тебе с горя напиться. Сам сбегал в «лавку» за водкой. Так он бегал недели две, пропивая твои денежные накопления, а после и все дорогие вещи из дома Угрюмовых.

– Я что ж силой, ту водяру в него вливал? – ухмыльнулся Громов.

– Ну, силой не силой, а перед дружками своими, ты, помнится, хвастал. Дескать, как ловко тебе удалось облапошить одного дурочка. Скупив у последнего, за сущие гроши гараж, мебель и прочую дорогостоящую бытовую технику. Скажи, Василий Иванович: после того, как твой дом опустел, ты его видел?

– Вроде бы забегал как-то!.. Кажется, под Новый Год… – уж в который раз, неуверенно ответил Угрюмов.

– «Вроде бы, да кабы»!.. – передразнил его Голос. – …Это действительно произошло в канун празднования Нового Года. Пробыл он у тебе в гостях не более часа. О том эпизоде можно было и вовсе не вспоминать, если б не окурок сигареты!.. Покидая твой дом Юрка, небрежно бросил в сенях свой непотушенный «бычок»… Именно от него, спустя пару часов и полыхнуло ясным пламенем твоё жилище!..

Ну, Юрий Александрович, как думаешь? Есть смысл продолжать повествование о твоей, якобы, чистой и незапятнанной репутации?

– Не стоит! – тихо ответил Громов.

– Что, умник?.. – усмехнулась Рая. – …Собирался в новую жизнь на белом коне въехать? А оказался засранцем, почище нашего! Как не крути, а все мы тут, дерьмо порядочное!

– Пора бы мне и отдохнуть!.. – громко зевнул Голос. – …А вы, ребята, можете обсудить меж собой полученную информацию. Поговорить, кое в чём разобраться. Но уже без меня. Кстати, прошу не удивляться, если обнаружите рядом с собой кого-то ещё…

* * *

Туман сам собой развеялся. Освободив небольшое пространство, он повис белой дымкой по краям, не имевшего границ объёма.

В образовавшемся просвете, присутствующие наконец-то смогли увидеть друг друга в полный рост и в прежнем облике. Кроме того, они сумели ощутить под своими ногами твёрдую опору.

Как и предупреждал Голос, вместо двух молодых людей: Андрея и Александра – в видимом пространстве вдруг обнаружился и ещё один юноша. Как и первые двое, он был облачён в военную гимнастёрку. Лишь Рая с Юрием, слегка поежившись, узнали в нём погибшего семнадцать лет назад Виктора.

– Здравствуйте!.. – заговорил тот самый, внезапно появившийся молодой человек. – …Вот и увидел я своего наследника. Знал, что родила. Знал, что сын. Что Андрей… А вот какой он на самом деле, увидел лишь сейчас. Андрюха, теперь мы с тобой, почитай, ровесники. Мне ведь тогда около двадцати было. Что ж так рано ушёл из жизни? Взял, да и оборвал на себе нашу фамилию!

– Нынче, на границе, как на войне! – вовсе не зная, как обратиться к этому незнакомому парню: по-приятельски или как-то по-родственному, неопределённо ответил Андрей.

– И с кем, интересно, воюем? Не уж-то американская агрессия? – в удивлении поинтересовался Виктор.

– Да какая, Витёк, к едрени-фени Америка?.. – вмешался в разговор Юрий Александрович. –…Нам бы в родном Отечестве, внутри Союза, дай Бог, разобраться!.. Армяне воюют с азербонами; грузины с абхазами. Молдаване гнобят таких же молдаван, но уже приднестровских!.. В общем, кто кого хочет, тот того и «мочит»!..

Однако Виктор так и не глянул в сторону Громова. Он обратился как бы ко всем.

– Как же так? Разве может такое быть? Помниться, на нашей заставе служили и украинцы, и узбеки, и русские… При этом делить нам было абсолютно нечего. Куда ж партия смотрит?

– Партии больше нет!.. – вновь пояснил Юрий. – …Витёк, ты не поверишь. Всех нас, принуждая верить в светлое будущее, в коммунистические идеалы, на самом деле жестоко дурачили. Оказалось, что коммунисты: от Вождя, до секретаря цеховой парторганизации – все они были преступниками. В восемнадцатом году не было никакой Революции, и уж тем более Великой. Был самый настоящий государственный переворот. А последующие семьдесят лет, эти твари промывали нам мозги коммунистической пропагандой. Свой партбилет я принародно порвал, публично покончив с данной тоталитарной организацией.

Эх, Витька! Всё в нашей стране изменилось. Народ вздохнул с облегчением, жизнь стала интересней. У нас, вообще, что ни день, то событие.

– Что ж это за жизнь, когда вокруг бушует гражданская война?

– Ты, Чернышев, по-прежнему загружен марксистско-ленинской политинформацией!.. – рассмеялся Громов. – …Война, она там!.. А у нас Перестройка! Можно без оглядки и без опаски говорить о чём угодно. Свобода у нас такая, когда любой гражданин, буквально за пару месяцев, может стать миллионером!

– Постой-постой!.. – будто о чём-то вспомнил, спохватился Виктор. – …Коль есть миллионеры, значит, должны быть и нищие. Ведь это прописная истина!

– И что с того?.. – искренне удивился Юрий Александрович. – …Вон Васька Угрюмов!.. Как был лентяем, да пропойцей, так и остался таким же ущербным! Зато у меня, у рабочего и целеустремлённого человека, как говорится: всё на мази! Я профессионал. Слесарь с большой буквы «С»! Такие как я, при любой власти будут востребованы!

– Громов, такие как ты!.. – вмешался в разговор озлобленный Василий Иванович. – …Хитрые, завистливые, скользкие и пронырливые, уж точно, в любую задницу без мыла проскочат. Такие, всегда знают с кем попить; кого подмазать; а когда и интрижку закрутить. Они готовы идти по головам, по трупам. Кабы не та авария!.. Ты бы у меня, по сей день в подмастерьях ходил!

– Эх, Юрка-Юрка!.. – тяжело вздохнул Виктор. – …Я то, грешным делом, уже забыл былую обиду. Посчитал, что там, на границе, ты просто-напросто смалодушничал, слегка перетрусил. Молоды мы были, и подобное могло приключиться с каждым. А на самом деле, ты и впрямь с гнилым и паскудным нутром!

– Хватит! Надоело!.. – выкрикнула возмущённая Рая. – …Да что же вы за люди таки? В последние минуты своего существования, кроме как о набившей оскомину политике, вам и поговорить более не о чем!.. Вы что, не понимаете: этот!.. – Раиса Максимовна указала куда-то вверх. – …Только того и ждёт, чтоб все мы здесь перегрызли друг друга. Мужики, очнитесь!

– А, собственно, о чём мне с вами ещё говорить?.. – раздражённо ответил Виктор. – …Ведь ты, Рая, мне в тётки годишься! От былой, стройной и симпатичной девушки, и следа не осталось. Если бы заранее не знал, кто ты, наверняка и вовсе не обратил внимания на некую толстуху в этаком рванье!..

– Интересно было бы увидеть, каким бы ты, отец, стал через те же двадцать лет! – вступился за мать Андрей.

– Да, уж точно, не довёл бы себя до подобного, мерзко-неприличного состояния!.. – ухмыльнулся в ответ Виктор. – …В отличие от вас, у меня наверняка была бы в жизни конкретная цель! И уж поверьте: я бы её добился. Ведь все вы, вместе взятые, по большому счёту, и вовсе не жили. А так!.. Существовали, занимая чужое место. Возможно, именно моё! – при этом, Чернышев-старший с презрением глянул на Громова.

В объёме воцарилась гробовая тишина. Находившиеся в нём люди… Или, если быть более точным: их души, в человеческом обличии, старались не смотреть друг на друга. Каждый из них отводил взгляд в сторону, понимая, что этот парень, чудом вернувшийся из далёкого прошлого, отчасти, был сейчас прав.

Даже молодые люди вдруг припомнили свои, некогда упущенные возможности. Александр подумал о военном училище, в которое он, не проявив надлежащей настойчивости, так и не поступил. Андрей, о своём легкомысленном отношении к жизни.

Первым пришёл в себя Юрий Александрович. Он осторожно приблизился к Виктору.

– Витёк, кто бы с тобой спорил!.. Ты, как всегда, попал в самую точку! Гады мы и сволочи! Однако и ты, должен понимать!.. Менять что-то; горевать о потерянном, а так же казнить себя за прошлые ошибки – уже поздно. Считай: мы все ныне наказаны… Наказаны смертью! Куда ж хуже?.. Той же самой смертью мы и уравнены. Тот же Васька оказался в абсолютно одном со мной положении. Да, и у ваших пацанов, ситуация ни на грамм не хуже, и не лучше. Посему давай-ка, дружище!.. Хоть на время забудем о наших былых обидах!

– Ты это к чему? – чуть отстранился от Громова Чернышев-старший.

– Только пойми меня правильно!.. – оглядевшись по сторонам, Юрий Александрович заговорил в полный голос. – …Не за себя прошу! Думаю обо всех, как и я сам, бедолагах. Витюша, ведь ты здесь уже давно. Наверняка успел пообтереться, многое узнать. Так поделись своим опытом с близкими и знакомыми. В конце концов, своими земляками. Расскажи: как тут? Жить можно? Подскажи, как поприличней здесь пристроиться?

– Пошёл ты! – сквозь зубы процедил Виктор.

– Ой-ой-ой! Какие мы гордые и правильные! Ничего, что я рядом с тобой стою?.. – не унимался Громов. – …Не хочешь помочь соотечественникам, не надо! Сами, уж как-нибудь разберёмся! Скажи, хотя бы, кто ранее с нами говорил?.. Бог? А может, святой Пётр с ключами от рая?

На сей раз, Юрий Александрович так и не дождался ответа. Образ Виктора неожиданно для всех, безвозвратно растворился в тумане.

– Вот и поговорили!.. – тяжело вздохнул Громов. – …Принципиальный! Да и хрен с ним, с этим чёртовым комсомольцем!..

– Что, Юрий Александрович?.. «Умылся» со своими расспросами?.. – вновь заговорил уже подзабытый всеми Голос. – …Непременно желаешь узнать: кто я? Надеюсь, в скором времени это вовсе не будет для вас загадкой. Скажу лишь о том, что в вашем привычном понимании, я вовсе не Бог. Хотя, кое-какое отношение к Всевышнему, к чудотворным деяниям я имею.

Сегодня десятое июня. В этот единственный день в году, я абсолютно свободен в своих поступках. Как никогда, я могу быть добр и благодушен. А посему, поспешу вас обрадовать.

Я решил даровать вам то, чего вы никоим образом не заслуживаете. Я позволю вам изменить ваше прошлое. То есть, вы вправе прожить свою жизнь заново, избрав за начальную точку отсчёта, любое мгновение своей прежней, не слишком удачной судьбы.

Поверьте, мне крайне интересно, что из всего этого выйдет.

Итак, прямо сейчас каждый из вас вправе исправить свою былую ошибку. С моей помощью, вы в состоянии исполнить своё самое сокровенное желание, о котором, возможно, мечтали всю свою прежнюю жизнь. Однако умоляю: не спешите. Хорошенько подумайте.

«Жену бы мне свою вернуть! А в остальном… Пожалуй, пусть всё останется, как прежде!» – Угрюмов скорее помечтал, нежели загадал желание.

«Умоляю, верните Виктора! Чтоб он пришёл со службы живым и невредимым! Тогда и моя жизнь наладиться!» – Синюге (то есть Раисе Максимовне Чернышевой) долго думать не пришлось. Эту заветную мечту она несла в себе на протяжении последних семнадцати лет.

«Уж и не знаю, чего пожелать!.. – всерьёз призадумался Юрий Александрович. – …Конечно, хочу жить! Причём, не просто жить, а быть свободным в своих действиях и поступках! Умотать бы мне лет на пять-десять куда-нибудь в Италию, где сыто и тепло! Чтоб глаза мои не видели: ни этот завод; ни бригаду и, вообще, эту грёбаную горбачёвскую Перестройку! Именно из-за неё проклятой, приходиться хитрить, изворачиваться, из кожи вон лезть, только бы выжить и сохранить прежний статус!..»

«Хочу, чтоб была у нас нормальная полноценная семья! И мать, и отец были живы!..» – в отличие от некоторых, Андрей чётко знал, чего ему не хватало в жизни.

«Пожалуй, и я был бы вовсе не прочь присоединиться к пожеланиям Чёрта!.. – согласился Сашка и тотчас поспешил добавить. – …И чтобы я обязательно поступил в военное училище!..»

10 июля 1991 года

Со вчерашнего вечера и до сегодняшнего утра, Людмила Петровна не могла найти себе места. Ещё бы… Вы только представьте: впервые, за двадцать лет их совместной жизни, её муж не ночевал дома.

Конечно, всякое случалось в их браке. Были и ссоры, и размолвки, и какие-то обиды. Бывало, что глава семейства задерживался на работе или «вечеровал» в гараже, в компании с мужиками или в «обнимку» со своим любимым «Москвичом». Но чтобы вот так, без предупреждения, без каких-либо намёков, да ещё и на всю ночь!.. Столь неожиданный поворот, поверг Людмилу в неописуемое смятение.

Случайная амурная интрижка и, уж тем более, продолжительный роман супруга на стороне, Людмилой Петровной полностью исключались. Не тот он был человек, чтобы вот так, запросто пожертвовать семейным благополучием ради случайно подвернувшейся короткой юбки. Безрассудство, некий романтизм, легкомысленность или склонность к авантюрам – все эти определения были вовсе не о нём, не о её стабильном и чересчур консервативном Василии. Да собственно, и не в том он был нынче возрасте…

На протяжении многих лет, одиннадцать часов вечера, были для супруга последней временной отметкой, дольше которой он никогда и ни при каких обстоятельствах не задерживался. Нет, идеальным мужем Василий, конечно же, не был. Случалось, что слегка… И не только слегка… Порой он прилично «перебирал» с приятелями или коллегами по работе. При этом Вася добирался до дома самостоятельно, без чьей-либо помощи и неизменно до двадцати трёх, ноль-ноль. То была не прихоть или требование Людмилы, просто так повелось в их семье с первых дней супружеской жизни.

Все вышеозначенные доводы, настойчиво и упорно подталкивали растерявшуюся женщину к мысли о том, что с её мужем определённо приключилась какая-то неприятность, а быть может, и трагедия.

До полуночи Людмила Петровна терпеливо ждала, всё надеялась и надеялась, что вот-вот в замочной скважине, с внешней стороны входной двери, лязгнет ключ самого близкого для неё человека. К сожалению, те невыносимые ожидания оказались тщетны.

Ну, а ближе к часу ночи волнения женщины переросли в панику. Рука её невольно потянулась к телефону и записной книжке с номерами друзей и знакомых.

Очень скоро Людмиле стало известно о том, что по окончанию рабочей смены её благоверный с коллегами по работе заглянул в пивной бар. Опрокинув там пару кружек, Василий поспешил на вокзал, дабы успеть на семнадцатичасовую электричку. Кажется, он собирался пораньше вернуться домой. И всё… С этого самого момента, супруг Людмилы Петровны как в воду канул. Никто его не видел; никто и ни чего о нём не знает.

На сей раз, очередь дошла до телефонного справочника с номерами оперативных служб города и области. Переполошив дежурную часть УВД; приёмные отделения больниц и городские морги – более оригинального ответа, чем: «среди поступивших, ваш муж не значится!» – взволнованная женщина так и не добилась.

Когда ж за окном забрезжил рассвет, ничего иного, кроме отрешённости и полной безысходности Людмила Петровна более не испытывала. Невзирая на полное измождение вследствие бессонной ночи, Людмила по-прежнему ожидала любой новости о своём супруге. Тем не менее, внезапный утренний звонок во входную дверь всё же застал её врасплох.

«Кто там, за дверью? Что может принести этот незваный гость: облегчение или скорбь?.. – Людмила Петровна замерла в нерешительности. – …А если, последнее?.. Может, мне и вовсе не открывать?.. Пусть идёт, откуда пришёл, уж лучше неопределённость, неизвестность… Пусть в моей душе по-прежнему будет теплиться хоть какой-то огонёк надежды. Оставлю всё, как оно сейчас есть, чем узнать что-то мрачное! Ведь я не смогу, не сумею пережить печальное или вовсе, трагичное известие!..»

– Мама! Открой, в конце концов, дверь! Уж четвёртый раз звонят!.. – окрик дочери сумел-таки вывести хозяйку дома из временного ступора. – …Ты разве не слышишь? У меня каникулы или что?.. Родители, дайте ж мне выспаться!..

Будто робот, получивший приказ, Людмила Петровна отрешённо направилась в сторону прихожей.

На пороге стоял мужчина лет тридцати. Одет он был в гражданский костюм. Однако в вытянутой руке тот мужчина держал удостоверение сотрудника милиции. Увидев красные «корки», сердце хозяйки квартиры заколотилось в бешеном ритме.

– Что с ним? – едва слышно прошептала Людмила.

– Да, не волнуйтесь вы так!.. – улыбнулся гость. – …Жив ваш муж, жив! Всё неприятное уже позади. Сейчас он в больнице «Скорой помощи», на Левом берегу! Состояние удовлетворительное!

– Почему в больнице? – с подозрением поинтересовалась женщина.

– Травма головы!.. – как бы, между прочим, пояснил гость. – …Вашего супруга в бессознательном состоянии обнаружил путевой обходчик, в трёх километрах от железнодорожного вокзала. Я разбираюсь с этим делом и выясняю обстоятельства происшествия. Кстати, забыл представиться. Капитан Орлов, Дмитрий Владимирович! Оперуполномоченный линейного отделения УВД. Скажите: когда вы в последний раз видели своего мужа?