Развод. Счастье из прошлого

Ева Ель

Развод. Счастье из прошлого

Глава 1. Горькая правда

Дверь в кабинет оказалась приоткрыта. Секретарша куда-то исчезла, и вскоре я поняла, куда именно – к характерным шлепкам и скрипу добавились стоны, и этот противный высокий голос я узнала бы на любом расстоянии.

Секретаршу Лидочку я не любила, наглая особа всегда смотрела свысока и вела себя вызывающе, хотя на самом деле учредителем фирмы была я, а не мой муж. Но Лешу она устраивала, он то и дело хвалил ее за отзывчивость и работоспособность, а также за готовность выйти поработать сверхурочно, и я не вмешивалась, полагая, что ему видней, ведь именно у него Лидочка трудилась секретаршей.

Но теперь наглость этой особы перешагнула все границы. Это ж надо – привести своего ухажера в кабинет начальника и устроить там секс-марафон. Вот пусть бы на своем столе развлекалась, бессовестная. Горя желанием отчитать нахалку, я распахнула дверь – и застыла. Ухажером, пристроившимся к лежащей на столе секретарше, оказался не кто иной как мой муж, Алексей Петрович Чернятьев. Лёшенька, смысл всей моей жизни, тот, ради кого я вложила все свои деньги, оставшиеся после смерти родителей, в семейный бизнес, встряхнула все отцовские связи, чтобы поднять новорожденное детище и дать ему жизнь, а потом тихо отошла в сторонку, чтобы не мешать любимому мужу строить карьеру и становиться великим.

И Лёшенька становился, рос, матерел, приобретал лоск и блеск, обзаводился статусом, а я готовила борщи, занималась домом и старалась сделать все, чтобы дорогой супруг чувствовал себя счастливым в уютном семейном гнездышке. Вот только почему-то в последнее время милый дом стал все меньше его привлекать. Лёшенька, точнее, теперь уже Алексей Петрович, начал подолгу задерживаться на работе, уезжая из дома даже в выходные, и теперь я узнала почему – причина находилась прямо перед глазами – стонущая, потная, с задранной юбкой и приоткрытым от неожиданности ртом. Лицо у секретарши, и без того не особо обремененное интеллектом, при виде меня сделалось еще глупее, глаза округлились, и она стала напоминать рыбку из аквариума.

Муж отреагировал примерно также, но растерянность на его лице почти сразу сменилась тем странным выражением, которое уже появлялось прежде, но я не могла его толком объяснить, столь быстро оно исчезало.

Хлопнув секретаршу по голой заднице, он вернул юбку на место и приказал: «Выйди». Сам же, застегнув брюки, уселся в кресло и посмотрел на меня с вызовом.

– Что здесь происходит? – запоздало спросила я. Грозно не получилось, внутри закипали слезы.

– А ты как думаешь? – спросил наглец, после чего открыл ящик и смахнул туда забытые секретаршей кружевные трусики. «Почему они такие маленькие, если у нее такой огромный зад?» – мелькнула мысль, и я поняла, что размышляю не о том.

– Я думаю, что нам с тобой следует развестись, – произнесла я, слыша свой голос словно со стороны. – Уходи из моего дома. И из моей жизни. Я больше не хочу тебя видеть. Сообщи, где остановишься, я пришлю туда твои вещи.

Муж злобно оскалился, вмиг превратившись в совершенно чужого человека – такого выражения лица я прежде у него не видела.

– Даже и не мечтай. Никакого твоего дома больше нет, он давно переписан на меня. И бизнес тоже, и все наше имущество, включая обе машины и квартиру твоих родителей. Так что, если не хочешь ночевать на улице, сиди тихо и не рыпайся. Так и быть, я оставлю за тобой одну из гостевых спален на третьем этаже. А Лидия переедет ко мне. Если ты не в курсе, скоро у нас будет ребенок. Да-да, она способна дать мне то, чего не можешь дать ты, тупая бесплодная корова.

Я застыла, не в силах вымолвить ни слова. Мир рухнул, вонзившись в сердце миллионом осколков. Хотелось кричать, но не было сил, хотелось плакать, но не было слез, только боль, тупая и холодная, расползалась внутри, поглощая радость и свет, и само желание жить, которое еще плескалось где-то на самой глубине души, но с каждым мгновеньем его становилось все меньше и меньше…

– Ну, чего стоишь, – прикрикнул Алексей, – пошла отсюда!

Чувствуя себя абсолютно мертвой, с трудом переставляя ноги, я развернулась и вышла в приемную. Взгляд наткнулся на наглую усмешку секретарши, но в душе ничего не шевельнулось. Дойдя до лифта, я спустилась вниз, добрела до машины и села за руль. Аккуратно выехала со стоянки и бездумно двинулась привычным маршрутом, домой. «Зря приехала, – подумала запоздало. – Не надо было. Или все-таки не зря?»

Додумать не успела – прямо перед машиной на дорогу выскочила девочка с красным мячом. Понимая, что затормозить не успеваю, я вывернула руль вправо, машину повело, и она со всего разгона врезалась в столб. Последнее, что осталось в памяти – это красный мяч, ударившийся в стекло, и испуганное лицо малышки, застывшей неподалеку.

«Успела», – с облегчением подумала я, и сознание накрыла тьма.

Глава 2. Пробуждение

Очнулась я в больничной палате. Катетер в вене, куча тихонько шумящих мониторов с бегущими графиками и отсутствие соседей намекали на проблемы, но разволноваться не успела – стоило пошевелиться, как в комнату вошла медсестра, поинтересовалась о самочувствии, и содержимое шприца, введенное в вену, вновь погрузило меня в беспамятство.

Во второй раз я проснулась от шума – невдалеке кто-то ругался. Стоило прислушаться, и сердце словно холодной рукой сжали – там, в коридоре спорил с кем-то мой муж Алексей. Жесткая властная интонация напомнила о последнем разговоре, и пережитая душевная боль, куда более сильная, чем боль телесная, снова вернулась. Я попыталась расслышать хотя бы какие-то слова, чтобы понять, чего он хочет, но не вышло – шум в голове не давал сосредоточиться.

И тут я внезапно подумала – вдруг он понял, что был не прав? Вдруг его замучила совесть, и после того разговора он помчался за мной, увидел, что я попала в аварию, осознал, что не готов меня потерять и теперь рвется сюда, в палату, чтобы извиниться? Вдруг он там, в коридоре, переживает, волнуется? Места себе не находит? А ругается, потому что его не хотят пускать!

Да, конечно, все так и есть! А как иначе? Ведь мы столько лет вместе, я всегда была ему верна, всегда принимала его сторону, старалась во всем угодить, сделать все, чтобы ему было хорошо. Молчала, когда у него было плохое настроение. Радовалась вместе с ним каждой его победе. Верила, доверяла, вдохновляла…

Да, так и есть, он понял, что я ему нужна! Иначе зачем он здесь?

Я представила его виноватое лицо и почувствовала облегчение, смешанное с надеждой – все еще можно изменить! Мы во всем разберемся, со всем справимся! Я справлюсь, пусть даже и за двоих! Ведь все это время я так его любила. Я смогу, я прощу…

А потом из памяти всплыла перекошенная злобой физиономия и слова, что ударили хуже пощечины по самому больному – «тупая бесплодная корова». Сердце забилось раненой птицей, словно хотело вырваться из тесной клетки, чтобы наконец обрести свободу.

В изголовье запищал какой-то прибор. Голоса в коридоре смолкли, в палату влетела медсестра, и вскоре мое сознание снова уплыло в спасительное небытие, дарящее долгожданный покой.

Третье пробуждение принесло боль. Болело все – ноги, руки, но особенно сильно болела голова. Застонав, я посмотрела на дверь, надеясь, что добрая медсестра вот-вот появится и поможет. Но она почему-то появляться не спешила.

Вместо нее в палату вошел Алексей.

– Ну как ты тут? – поинтересовался он как бы между прочим, поправляя сползающий с плеч белый халат. – Жива? – В коридоре послышались голоса, и он, нервно оглянулся. – Слушай, Катерина, я на минуту, – выхватив из под мышки папку, он раскрыл ее, щелкнул извлеченной из кармана ручкой и подошел к кровати, – подпиши по-быстрому, и я исчезну, вот тут, внизу, – он ткнул пальцем в нужную часть листа.

Никакого раскаяния, никакого сочувствия, ничего, что хотя бы капельку намекало на то, что он сожалеет о произошедшем.

– Что это? – глотая обиду, спросила я. Сознание туманилось, буквы плясали перед глазами, не желая складываться в слова. На мгновенье мелькнула мысль, что никакой секретарши и сцены в кабинете с последующим разговором не было, что все это померещилось в горячечном бреду – я просто заболела, попала в больницу, и в голове все перемешалось.

– Да какая разница, подписывай давай, – прошипел Алексей, возвращая меня в реальность – никогда прежде он так грубо со мною не разговаривал.

– Нет, – захотелось отодвинуться, но сил не было, да и бортики кровати не пускали.

– Что значит «нет»?! – рявкнул супруг. – Подписывай давай, живо!

– Нет, – сжавшись от страха, повторила я и, видя его перекошенное злобой лицо, поняла, что сейчас он сделает что-то непоправимое.

– Ты хорошо подумала? – в голосе мужа послышалась неприкрытая угроза. Такого он тоже раньше себе не позволял.

Стало жутко, я осознала, что сейчас полностью нахожусь в его власти, и он может сделать со мною все, что угодно.

Судя по выражению лица, Алексей тоже это понял – губы скривила усмешка, не предвещающая ничего хорошего, холодный оценивающий взгляд скользнул по приборам и остановился на капельнице.

– Подумай еще раз. Ну же, я жду. Подпишешь?.. Нет? Хорошо, тогда как знаешь. Ты ведь в курсе, что лекарства нужно вводить медленно? И если я сдвину вверх вот это колесико, – он указал на регулятор, – то твоему бедному маленькому сердечку придет конец. Ну или еще что-нибудь приключится, не знаю. Варианты могут быть разные, но ни один тебе точно не понравится, – оцепенев, не в силах издать ни звука, я наблюдала за тем, как холеные пальцы дотронулись до регулятора капельницы. – Последний раз спрашиваю, подпишешь? – я смотрела на его руку и не могла пошевелиться от страха. – Ладно, сама напросилась, – колесико пошло вверх, и лекарство закапало быстрее, а затем уже и вовсе полилось, – Ну как? Все еще не хочешь подписывать?

Сердце пустилось вскачь, меня затрясло от подступающей паники…

«Кто-нибудь, помогите!» – мысленно закричала я, не в силах вымолвить ни звука.

Глава 3. Спасение

– Ну что, все еще будешь упрямиться? – с усмешкой произнес Алексей.

Я хотела закричать, но из горла вырвался хрип.

– Просто кивни, – человек, которого я еще недавно любила, и который сам говорил, что любит, смотрел на меня с презрением.

Внезапно из коридора донеслись шаги, дверь распахнулась.

– Кто вас сюда пустил? А ну вон отсюда! – в палату ворвался врач в синей униформе.

Алексей дернулся, стойка капельницы качнулась.

– Там…сдвинул, – я подняла руку, указывая на регулятор, – силы покидали меня столь стремительно, что больше ничего сказать не смогла. Под возмущенные крики и топот ног я снова отключилась.

Когда открыла глаза в следующий раз, то первым делом подумала, что все еще сплю – на меня смотрела рыжая кудрявая девчушка лет четырех, стоящая возле кровати.

– Ты Катерина? – деловито спросила она.

– Да, а ты? – малышка была такой забавной, что сдержать улыбку не получилось.

– И я Катерина, – светло-карие глаза смотрели изучающе. – А ты чего лежишь? Болеешь? А что у тебя болит? Ручка? Ножка? Голова? Лицо? Се-ле-зёнка? А почему ты тогда улыбаешься? Я вот, когда болею, не улыбаюсь. А если ты улыбаешься. значит не болеешь. А если не болеешь, давай поиграем?

– Давай, – ответила я, – а во что?

Из коридора донеслись шаги.

– В прятки, – ответила девчушка и, плюхнувшись на пол, шустро заползла под кровать. – В очень тихие прятки, – послышалось уже оттуда.

Дверь открылась, и появился все тот же доктор в синей униформе. Подошел к кровати и, улыбнувшись, произнес:

– Привет.

Я вгляделась в его лицо и ахнула.

– Илья! – моя первая любовь и бывший одноклассник, повзрослевший и возмужавший, смотрел на меня все с той же теплой улыбкой, что и двадцать лет назад. – Что ты здесь делаешь?

– Работаю. Как ты себя чувствуешь?

Я прислушалась к себе.

– Да вроде нормально.

– Очень хорошо. Просто отлично, – он посмотрел вниз, на торчащую из-под кровати детскую ножку. – А ты тут случайно не видела девочку? Рыженькую такую, кудрявенькую. А то я ей там сок принес, а она куда-то пропала. Придется мне этот сок медведю Аркадию отдать.

– А какой сок девочке принесли? Абрикосовый? – «толстым» голосом просили из-под кровати.

– Абрикосовый.

– Девочка сказала, что скоро придет. А Аркадию сок не надо, у него ди-а-рея.

– Ну раз диарея, тогда ему и впрямь не надо, – с серьезным видом ответил Илья. – Жду две минуты и отдаю сок зайцу Степану, у него диареи нет. Я чуть позже к тебе загляну, – улыбнувшись мне, добавил он шепотом.

И ушел.

– Степану нельзя, – пропыхтела девчушка, вылезая из-под кровати, когда за ним закрылась дверь, – У Степана ал-ли-грия. Я к тебе позже зайду, – она махнула рукой и со всех ног бросилась прочь из палаты.

Какая славная, подумала я, глядя ей вслед. Значит, у Ильи есть дочка. Повезло.

Когда мы виделись в последний раз, у него даже подруги не было. Я приглашала его на свадьбу, но он не пришел – вежливо отказался, отведя взгляд. Настаивать я не стала, как и спрашивать почему.

О причине отказа просветила подруга Инга, с которой мы тогда еще не раздружились, назвала меня бессердечной эгоисткой, которая не думает о чувствах других. Я действительно не думала, ослепленная своей любовью – Лёшенькой, кроме которого мне тогда никто не был нужен. Но тогда этого я конечно же не признала.

Только теперь, после того как он предал и чуть меня не убил, я наконец поняла, какой слепой и глупой была все эти годы. И как много потеряла – у меня не осталось ни друзей, ни близких. Родители погибли в аварии, а друзей как-то незаметно вытеснили семейный заботы. Встречаться было некогда, а в гости позвать не получалось – муж не одобрял, что, впрочем, не мешало ему приглашать на ужин своих друзей и деловых партнеров.

Инга долго пыталась меня вразумить, достучаться, но у нее ничего не вышло. Из-за этих увещеваний мы и перестали быть подругами, и я осталась одна со своей жизнью и своей неземной любовью. А когда любовь умерла, то и от жизни ничего не осталось.

Чувствуя тоску и безнадежность, я закрыла глаза и попыталась уснуть.

Разбудила меня медсестра, которая пришла мерить температуру. Едва она удалилась, как появился Илья.

– Долго я тут лежу? – спросила я.

– Три дня. И ты успешно идешь на поправку. Такими темпами я тебя скоро смогу отпустить домой.

Ужас произошедшего мгновенно встал перед глазами, и я, не удержавшись, всхлипнула.

– Не надо домой! Я туда больше не вернусь!

– Конечно, как скажешь, – Илья дотронулся до моей руки, – только не волнуйся. Тебе сейчас волноваться вредно. Не хочешь домой, придумаем что-нибудь другое. Все будет хорошо. А мужа твоего…

– Не надо мужа!

– Конечно, не надо. Я его к твоей палате на пушечный выстрел не подпущу, обещаю. Эта медсестра у нас новенькая, я с ней уже поговорил, подобное не повторится. Если могу тебе еще чем-то помочь, только скажи. Захочешь поговорить с психологом, договорюсь о консультации, – я замотала головой, не представляя, как смогу рассказать кому-то постороннему о том, что произошло. – Или со мной поговори, если хочешь. Но только завтра, ладно? А сейчас тебе нужно успокоиться и поспать. Хорошо?

Я кивнула и невольно улыбнулась, почувствовав себя маленькой девочкой, которую окружили заботой, не хватало только зайца Степана. Это было непривычно и так приятно.

Только сейчас я поняла, как сильно мне этого не хватало.

Как же сильно повезло жене Ильи, подумала я, засыпая.

Глава 4. Соседка

На следующий день меня перевели в общую палату. Соседок оказалось всего две: одна – таджичка Амина, не говорящая по-русски, и потому молчаливая, вторая – Ирина, крашеная блондинка неопределенного возраста, большая любительница поболтать.

Все еще чувствуя слабость, долго я разговаривать не смогла, и она, поняв, что собеседницы из меня не выйдет, убралась к подружкам в соседнюю палату.

Возвратилась полная новостей, которые нужно было срочно рассказать, поэтому отдохнуть удалось мало. Попытка притвориться спящей провалилась. Спасло меня появление Ильи.

Его внеплановый визит и обращение на «ты» не остались без внимания соседки.

– Ты знакома с завотделением? – спросила Ирина, когда Илья ушел. Вид у нее был такой, словно она застукала меня на месте преступления и теперь жаждала вывести на чистую воду.

– Да, знакома, – ответила я, не спеша вдаваться в подробности.

– Поня-атно. Давно?

– Да.

– Я-асно.

Не знаю, до чего бы она доспрашивалась, но тут появилась малышка Катерина, и настырная соседка умолкла, навострив уши.

Впрочем, о ней я скоро забыла, нашлись дела поинтересней – знакомство с тем самым зайцем Степаном, который оказался потерт, но мил, как и все любимые игрушки.

– Степан тебе подарок принес, – громким шепотом сказала Катерина. – У него дырка в боку, там тайник. Доставай, – она протянула мне игрушку. В тайнике обнаружилась подтаявшая, слегка помятая конфета Красная шапочка. – Вкусная, я попробовала.

– Катенька, хочешь яблочко? – произнесла Наталья, врезаясь в наш разговор, словно атомный ледокол, резко и неумолимо.

Катерина оглянулась и посмотрела на нее сердито.

– Тётя, детям нельзя ничего брать у незнакомых взрослых. Вы такая большая, а не знаете!

Улыбка у Ирины вышла слегка кривоватой.

– Так давай познакомимся. Меня зовут тетя Ира. А ты – Катя?

– Катерина, – поправила ее девочка.

– А мама тебя как называет?

Катерина напряглась, посмотрела на нее исподлобья, словно загнанный в угол зверек… и тут послышался звон – Амина, которая все это время тихонько вязала, уронила спицу.

Девочка вздрогнула, выныривая из затянувшейся паузы.

– Пока, я к тебе потом зайду, – обернувшись ко мне, сказала она и умчалась прочь из палаты.

– Чего это она? – Ирина впилась в меня взглядом. – Я же просто спросила.

Я посмотрела на забытого зайца, затем на соседку. И покачала головой.

– Не нужно лезть к ребенку с расспросами.

– А что такого? – вскинулась та, глянув на меня с вызовом. – Уж и спросить нельзя! Раз она тут везде бегает, значит можно!

Подивившись ее логике, ответить я не успела – вскочив, Ирина поспешила убраться из палаты. Судя по быстро затихшим шагам – к соседкам.

Я осталась одна, не считая молчаливой Амины. Тихое позвякивание спиц успокаивало, заяц Степан, лежащий на кровати, с многозначительным видом глядел в никуда. Конфета в моих руках призывно алела фантиком. Посмотрев на нарисованную девочку, я подумала – не засунуть ли конфету обратно, но потом развернула, улыбнулась, увидев надкушенный край, и съела. Вместо нее в тайник отправились две лимонные карамельки и сердечко с надписью «спасибо», которое я нарисовала на вырванном из блокнота листе, мысленно поблагодарив врачей скорой помощи, которые вместе со мною из машины забрали и мою сумку.

Ирину я увидела только на обеде, сидящую за столом с подружками. Почувствовала, что на меня смотрят, оглянулась, и четыре товарки дружно уткнулись взглядами в свои тарелки.

В тот момент я не придала значения этому разглядыванию – ну смотрят и смотрят, что с того? Но когда доела и отправилась обратно в палату, почувствовала себя очень неуютно – казалось, что на меня уставились все, кто еще оставался за столами.

В тот момент я списала это на обычную мнительность, подумала, что показалось – ну откуда такое внимание к моей скромной персоне. Однако во время полдника история повторилась, а к взглядам прибавились еще и шепотки. Теперь, уходя, я уже не сомневалась, что действительно стала объектом всеобщего внимания.

От размышлений обо всех этих странностях меня отвлекла малышка Катерина, которая забежала за забытой игрушкой.

– Степану пора домой, – сказала она, забирая мехового друга. – Он потом еще придет, а пока надо ехать, а потом мыться, кушать и баиньки.

– У Степана для тебя подарок, – ответила я. И шепотом добавила: – В тайнике.

– Поняла, – смешно, по-деловому кивнула малышка и, попрощавшись, убежала.

Какая славная, в который раз подумала я, глядя ей вслед. И поймала себя на том, что улыбаюсь.

На ужине меня разглядывали уже в открытую, не таясь. Кто-то с любопытством, кто-то осуждающе. Но и это оказалось не всё – после ужина медсестра, которая пришла раздавать таблетки, почему-то глянула на меня так мрачно, словно я была ее кровным врагом.

– Что происходит? – спросила я чуть позже у Ирины, уверенная, что уж она-то точно знает причину, но та сделала удивленное лицо.

– Ты о чем?

– Почему все так на меня смотрят?

– На тебя? Смотрят? Да брось, тебе показалось, – заверила она, отведя бегающий взгляд. – Просто ты новенькая, вот всем и любопытно.

Причину столь нездорового внимания к своей персоне я узнала следующим утром.

Глава 5. Интриги

На следующий день взгляды окружающих превратились в действия – после завтрака ко мне подошла женщина из соседней палаты и попросила поговорить с заведующим, чтобы он разрешил ей съездить домой. Следом за ней подошла другая и пожаловалась на вредную медсестру, рассказать о которой заведующему тоже полагалось мне. Третья хотела кондиционер и избавиться от соседки, а четвертая поинтересовалась, каков заведующий в постели.

Это оказалось последней каплей – я сбежала в палату и решила больше с Ириной не разговаривать.

Начался обход. Оказалось, что лечить меня будет вовсе не Илья, а суровый мужчина по имени Виктор Константинович.

– Он очень хороший врач, – сказал Илья, заглянув в палату чуть позже. – Но я в любом случае здесь, рядом.

Следом за ним прибежала Катерина, сразу с двумя игрушками – к зайцу Степану добавился жираф.

– Знакомься, это Юрчик, он тут с тобой побудет, проследит, чтобы тебя никто не обижал, – обернувшись, она исподлобья посмотрела на Ирину. – У него копыта бьют прямо в лоб. Я пробовала. Никита из моей группы так ревел, мне потом конфеты не дали. В общем, держи, пригодится.

Она вручила мне жирафа и, усевшись на кровать, принялась болтать ногами.

– А почему ты, Катенька, не в садике? – спросила Ирина, слащаво улыбаясь.

– Там чума, – не моргнув глазом, ответила девчушка.

– Чума? – Ирина уставилась на нее во все глаза. – Наверное, ты что-то путаешь.

– Нет. Чума, на букву «чу».

– Катерина, не пугай людей, – произнес Илья, заходя в палату. – Нет там никакой чумы. Пойдем, у меня для тебя дело есть.

Уходила малышка нехотя, в дверях обернулась и сказала:

– Я еще вернусь.

Мне тоже было жаль с нею расставаться.

Ирина ушла к соседкам, и я как раз подумывала о том, чтобы попросить Илью оставить дочку со мною на подольше, когда в палату вошла медсестра. Та самая, вчерашняя – взгляд ее за прошедшее время теплее не стал. Подойдя к кровати, она протянула мне планшет с бумагами и ручку.

– Подпишите. Это согласие на медицинское вмешательство и документы для страховой, – я пробежалась взглядом по листу, убедилась, что это именно то, о чем она сказала и, вписав свою фамилию, поставила подпись внизу листа. – Еще тут, – сказала медсестра, торопливо перевернула страницу и посмотрела на дверь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.