Два цвета Вселенной

– С чего ты это взял?

– Ты же слышала, Джейсон, умирая, сказал: «Предупредите Айли». Он хотел предупредить меня об опасности, и его убрали.

– Ты уверен, что это сделал Виктор?

– Лея, умирающие не врут. За редкими исключениями, но Джейсон – не тот случай. Я должен был всё это предвидеть…

– Но ты же не можешь предвидеть абсолютно всё!

– Не могу, – согласился Айли.

– Что ты теперь собираешься делать?

– Я буду с этим жить. Просто жить, как живу со многим. Гадкое это чувство – знать, что по твоей вине кто-то лишился жизни…

Лея молча кивнула. В эту минуту она испытывала похожие чувства. Девушке казалось, что в произошедшем есть доля и её вины.

«Айли, прости меня, слышишь? Я не могу, не хочу больше тебе лгать. Даже если Виктор прав, и вы имеете в отношении нас враждебные намерения, мы этого заслуживаем…»

«Лея, мне не за что тебя прощать. Я сам живу между правдой и ложью. Мне бы теперь разобраться в самом себе… Когда я общаюсь с тобой, мне начинает казаться, что я ошибся в людях, думая о них хуже, чем они есть. Но как объяснить то, что произошло вчера? Этому нет и не может быть оправдания, равно как и той лишенной всякого смысла войне. Но ведь когда-то мы и сами были такими…»

«Только бы не дрогнуть», – думал Амин, теряя остатки уверенности под взглядом Айли. Посол смотрел даже не на него, а куда-то мимо. Но почему на душе так отчаянно скребли кошки?

– Ты знаешь, что вчера погиб отец Аниты?

– Вся больница об этом говорит. А почему ты спрашиваешь?

– Мне сказали, вы с ней вчера общались. Это большая потеря для неё. Анита очень любила отца…

«Знает и пытается меня расколоть? Или говорит правду? Вот, хитрющий котяра. Но до чего же мне сейчас мерзко… Виктор… Он ведь мне обещал! Однако я тоже хорош – нашёл, кому поверить. Надо было предупредить Джейсона. Но теперь уже поздно об этом думать – его больше нет. Айли, что ты смотришь на меня, как присяжный Страшного Суда? Давай, выноси свой приговор или уходи!..»

– Джейсона убили выстрелом в спину, – неумолимо продолжал Айли.

– А чего ты хочешь от меня? – почти закричал Амин.

– И этот в крик… До чего же у вас, людей, слабые нервы.

– Что значит «и этот»? А кто был первым?

– Мой контактёр, Андрей. Известие о смерти Джейсона так на него подействовало, что он закатил форменную истерику, и мне пришлось отправить его домой. Почему-то гибель людей в мирное время особенно шокирует тех, кто убивал их на войне.

– Айли, давай начистоту. Ты хочешь получить от меня какую-то информацию?

– Например? – спокойный, немного удивлённый взгляд, полудетский наклон головы, вероятно, были частью умелой игры, но всё это выглядело весьма натурально.

– Где находится Виктор Северин, – утомлённый игрой на чужом поле, Амон-Ра решил пойти ва-банк.

– Пусть над этим вопросом ломает голову полиция. Если Северин мне понадобится – я его найду без чьей-либо помощи. А ты ни о чём не хочешь спросить?

– Вертится у меня в голове один вопрос, но вряд ли ты сможешь на него ответить.

– А вдруг? Возьму на себя смелость попытаться дать тебе ответ. И он будет: жить. Я говорил с Луизой. Через два дня назначена операция. Готовься – тебе нужно быть в хорошей форме, чтобы выздоровление не затянулось. Я пообещал Лее, что с её другом будет всё в порядке. Ты уж меня не подведи.

«Взять бы и умереть прямо сейчас. Какой же я слабак… На войне угробил столько народу, что со счёта сбился, а здесь расклеился. Пусть завоёвывают нас к чёртовой матери. Не могу я побеждать такой ценой…»

«Что ты знаешь о цене, парень? И, в конце концов, насколько я понял, люди не шибко дорожат жизнями своих собратьев. Но ты, и впрямь, слабак. Все вы сильны, когда у вас в руках оружие, и отступать больше некуда. Храбрецы поневоле. А в мирной жизни вы просто не можете найти себе места. Нет, дорогой мой, ответ на вопрос «Что делать?» для тебя может быть только один…»

В коридоре им встретился Орхис. Вид у шиммерианца был озабоченный.

– А ты что здесь делаешь? – удивился он при виде Айли.

– Навещал одного человека.

– Это теперь входит в твои обязанности?

– В мои обязанности входит много чего. Да и в твои тоже. Но я знаю точно, какого пункта там нет: приставать ко мне с расспросами. А вот я к тебе – могу. Кстати, как продвигаются дела в твоей лаборатории?

– С чего бы это вдруг ты так ею заинтересовался?

– Имею право знать, чем занимаются мои подчинённые. На следующей неделе я загляну к тебе с проверкой. Вдруг ты занимаешься выведением вредных микроорганизмов…

– Ты не посмеешь… – прошипел Орхис, и от возмущения его большие голубые глаза ещё больше расширились.

– Хочешь спросить об этом у Сената? Хладнокровнее, мой друг, хладнокровнее, – погладил его по плечу Айли.

– Думаешь, это сойдёт тебе с рук?

– Уверен. Не сердись – ты же сам напросился на эту работу и общение со мной.

На прощание пришельцы обменялись взглядами: Орхис смотрел так, словно хотел испепелить посла на месте, Айли был сама доброжелательность и участие.

– Вы всегда обмениваетесь колкостями при встрече? – поинтересовалась Лея. Она укрепилась в мысли, что здесь имела место не профессиональная конкуренция и даже не банальная личная неприязнь, а нечто большее. И это нечто причиняло послу боль…

– У нас такой стиль общения. Орхис, в сущности, неплохой. Просто одержим желанием сделать карьеру. Он видит себя Первым Сенатором, но на пути к осуществлению этой мечты стоит одно препятствие – я.

– Неплохой, говоришь? А мне показалось, будто он тебя терпеть не может.

– А я и не стремлюсь к тому, чтобы все меня любили. Не волнуйся, Лея. Орхис – вовсе не тот, кого мне следует опасаться.

– Помнишь, когда он ворвался в твой кабинет, то схватил тебя за руку. Ты тогда ещё сказал, что это бессловесный метод передачи информации, и обещал об этом рассказать.

– Попробую объяснить. В шиммерианском обществе есть такое понятие как Единое Сознание. На тонком уровне мы все энергетически связаны друг с другом. Единое Сознание – это информационное пространство, которое объединяет участки Личного Сознания каждого члена общности, а также отпечатки Личного Сознания прошлых поколений. Так вот, шиммерианцы чувствуют эту энергетическую связь. Используя энергетические каналы на кончиках наших пальцев и один из чувствительных центров головного мозга, мы имеем возможность подключаться друг к другу и к Единому Сознанию, чтобы получать и передавать информацию. И в любую минуту, даже находясь на чужой отдалённой планете, мы можем услышать друг друга. Раньше мы шли по тому же пути, что и вы – совершенствовали наши технологии. Развивали в себе способности, направленные на овладение всё новыми и новыми устройствами, пользуясь лишь ничтожной долей нашего потенциала. Но когда поняли, что этот путь ведёт в никуда, начали совершенствоваться сами. Ведь техническое развитие стимулируется войнами и никак иначе… Теперь большая часть наших возможностей заключается в нас самих. Мы не зависим от различных технических приспособлений и даже от ресурсов планеты. Например, те передатчики, которые я использую для связи с людьми, мне не нужны для того, чтобы связываться со своими собратьями…

– Здорово это… Значит, вы никогда не бываете одиноки?

– В общем-то, нет.

– И ты?

– Я… Наверное, я иногда испытываю нечто вроде одиночества, но это скорее в силу обстоятельств моей жизни и особенностей характера.

Лея не стала допытываться, какие обстоятельства имел в виду Айли. И хотя посол говорил об Орхисе в добродушно-ироничном тоне, на душе у неё было неспокойно. Особенно встревожила её фраза: «Орхис – вовсе не тот, кого мне следует опасаться». Значит, есть кто-то, ещё в большей степени желающий зла Айли? А в том, что Орхис желает послу зла, Лея даже не сомневалась. Она доверяла своей женской интуиции, хотя лишь недавно обнаружила у себя наличие этого свойства.

Тамара Чернова имела вид растерянный и подавленный. Ну почему мужчины так упрямы? Неужели даже посол – такой же, как все? Но в нём, вроде бы, нет ничего от самодовольного самца, который не терпит рядом с собой соперников. К тому же, он сам от неё отказался… Тамара не могла допустить и мысли, что в своих поступках особь мужского пола может руководствоваться не только ревностью. Завидев Айли, она бросилась ему навстречу.

– Ты уволил Андрея?

– С чего ты это взяла? – с недоумением взглянул на неё пришелец.

– Я слышала, как он кричал у тебя в кабинете. А потом вдруг пулей выскочил на улицу, даже не попрощавшись…

– Андрея сильно взволновала смерть Джейсона Чанга, и я предоставил ему на сегодня выходной. Нервы у него не очень… Наверное, это следствие войны.

– Кстати, о Чанге. Там тебя какая-то девушка ждёт – она сказала, что это связано с Джейсоном.

У входа в кабинет действительно стояла девушка – хрупкая брюнетка с маленьким личиком, на котором выделялись огромные карие глаза. Из тех, которых нельзя назвать красавицами, но что-то располагающее в них есть.

– Вероника Шагал? – спросил Айли, пропуская женщин вперёд.

– Откуда ты знаешь моё имя? – удивилась девушка.

– Мне назвал его Ян Войцеховски, лейтенант полиции. Это ты нашла Джейсона?

– Да, я. Умирая, он просил предупредить тебя об опасности, и сказал, что его убил некий Виктор.

– Ян рассказывал мне об этом.

– Я знаю, кто его убил – это Виктор Северин.

– Почему ты так решила? Разве на Земле мало мужчин с этим именем?

– Хочешь, я помогу тебе найти Северина? Мне известно, где он скрывается.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Я – его бывшая жена.

В этот момент на лицо гостьи упал солнечный свет, и Лея поняла, что она не так уж молода, как показалось изначально. Скорее всего, ей было около сорока, а может даже немного за сорок. Просто Вероника хорошо сохранилась. Её стройной фигуре и цвету лица могли бы позавидовать даже молоденькие девочки. И только взгляд таил в себе усталость, присущую людям, многое повидавшим на своём веку. Вероника с интересом разглядывала пришельца – до сих пор она видела их лишь по телевизору. Посол показался ей обаятельным. «Так вот она какая – неземная красота…» – подумала женщина, скользнув взглядом по точёным чертам Айли и встретившись с его удивительными глазами, которые притягивали, как магнит, и, казалось, видели собеседника насквозь. И если Амину шиммерианец напомнил кошку, Вероника сравнила его со змеёй – гибкий, грациозный хищник с магнетическим взглядом.

– Зачем ты мне об этом рассказываешь? – невозмутимо спросил Айли.

– Разве ты не хочешь его найти?

– Не испытываю в этом потребности.

– И не имеешь намерений отомстить за Джейсона?

– Я – не Бог и даже не судья, чтобы карать преступника. А ты, похоже, хотела бы доставить неприятности своему бывшему мужу?

– Ты даже не представляешь себе, как я этого хочу! – мелкие черты лица Вероники исказила злоба, и она стала похожа на маленького хищного зверька.

– Чем же он так досадил тебе?

– Он отобрал у меня дочь и воспитал её в ненависти ко мне.

Айли вдруг изменился в лице. Теперь его взгляд выражал искреннее сочувствие.

– Мне очень жаль, Вероника. Это больно…

– Тебе знакома эта боль? – удивилась женщина. – Я слышу её в твоём голосе…

– Наверное, все разумные существа во Вселенной одинаковы… – уклончиво ответил Айли.

– Понимаешь, он даже не даёт мне возможности поговорить с Анной. Я… Прости, я хотела тебя использовать… В общем, думала, что ты найдёшь Виктора и поможешь мне встретиться с дочерью.

– Вероника, буду с тобой откровенен. Я не стану сейчас искать Виктора – просто ещё не время. Но если жизнь сведёт нас и у меня будет возможность пообщаться с твоей дочерью, я постараюсь убедить её найти тебя.

– Что ж, спасибо и на том, – улыбнулась Вероника, но улыбка получилась грустной. Она тихонько выскользнула из кабинета. У Леи вырвался вздох – она всегда втайне завидовала миниатюрным женщинам. Девушке казалось, что сама она занимает слишком много места.

Айли подошёл к окну и принялся разглядывать деревья. Их вид успокаивал его. Знала бы эта женщина, какую рану она разбередила в его душе…

– Айли… – Лея подошла бесшумно, как кошка. Похоже, она подсознательно переняла эту манеру у шиммерианца. – Тебе знакомо то, о чём говорила Вероника? Прости, если я вмешиваюсь не в своё дело. Просто я в последнее время чувствую, как вокруг тебя словно сгущается тень. И ты тоже это чувствуешь, что-то тревожит тебя. Если бы я могла хоть чем-то тебе помочь…

– Ты уже мне помогаешь, Лея.

– Этого мало…

– Прости, я не могу разделить с тобой ту боль, которую ношу в себе. Не потому, что не доверяю. Здесь другое. Не обижайся, Лея, – огорчённый вид девушки тронул посла. – Обещаю, что если когда-нибудь мои тайны перестанут быть опасными для тех, кем я дорожу, ты узнаешь обо мне всё.

«Он мною дорожит!» – радостно подумала девушка. И хотя ей хотелось плакать оттого, что рядом страдал тот, кто был ей небезразличен (теперь Лея уже могла в этом признаться самой себе), и она не могла ничего сделать, чтобы облегчить эти страдания, вместе с горечью её сердце переполняло счастье.

Виктора мучили угрызения совести, хоть он не признался бы в этом даже под дулом автомата. Он провёл бессонную ночь, и теперь его раздражало всё вокруг. С утра он поругался с продавцом в кондитерском отделе, но ни эта невольная разрядка, ни вкус превосходных шоколадных конфет не принесли ему облегчения.

Он и сам давно понял, что убийство Джейсона было ошибкой. Но этого умалишенного уже не вернёшь, а общее дело не должно страдать из-за того, что кто-то не согласен с действиями лидера. Когда он позвонил Андрею, тот попросту его послал.

– Вик, если ты не хочешь, чтобы наша дружба прямо сейчас переросла во вражду, лучше проваливай к чёртовой бабушке – там тебя уже заждались.

– Андрей, у меня не было другого выхода. Он пригрозил сдать нас Айли.

– А то Айли не в курсе. Шиммерианец давно нас раскусил, и теперь играет, как кошка с мышью – я сегодня в прямом смысле ощутил это на собственной шкуре. Правда, не пойму, зачем ему это нужно.

– Может, он получает от этого оргазм.

– Думаю, у него для этих целей есть объекты поинтереснее. Вик, я понимаю, тебе сейчас хреново. Но и мне так тошно, что впору бы взять и удавиться. Ты бы хоть помог Хелене, что ли.

– Им и без нас помогут. Сегодня там были Айли с Леей.

– Откуда ты знаешь?

– Наши ребята следили за домом.

– А самим было слабо заглянуть?

– Не уверен, что нас бы там встретили с распростёртыми объятьями.

«Так вот почему Айли отправил меня домой… Интересно, где ещё он успел побывать? Наверняка, навестил Амина. Собирает свежую кровь…»

– Вик, давай на этом закончим наш разговор. Пойми, я не хочу, чтобы мы поссорились.

– Осуждаешь? – заорал в трубку Северин, но в ответ услышал лишь гудки…

А небо над головой было ослепительно синее. Солнце било по глазам, вокруг кипела мирная жизнь, и казалось, в такой день даже смерть отдыхает. И в этот миг Виктор вдруг с особенной остротой ощутил, что ему не хватает… войны. Там он чувствовал себя полезным. Там не нужно было думать. И правила игры были установлены пусть жестокие, зато понятные. Не то, что эти кошки-мышки. А рука помимо воли уже тянулась к телефону…

– Амон-Ра, тебе удалось что-нибудь выяснить?

– Только то, что ты – редкостная свинья, Вик. И не нужно ничего говорить в своё оправдание. Я тоже свинья. Мне не следовало рассказывать тебе о Джейсоне. Он был абсолютно безобидным, просто слишком эмоциональным. Посуди сам, что изменилось бы, если б он доложил Айли обо мне? Не больно-то он боится нас, этот пришелец. Слышал бы ты, как он со мной разговаривал…

– Да что ж такое творится! – не выдержал Виктор. – Можно подумать, этот Айли – родной брат самого чёрта… Вы с Андреем просто превратились в жалкие тряпки! Скажи ещё, что нужно сложить лапки и покорно ждать, покуда они нас изведут, как клопов.

– Знаешь, сегодня мне приходила в голову такая мысль.

– Идиоты! В вас нет ни грамма патриотизма!

– Зачем он мне? Это не вернёт Аните её отца…

– Господи… Пора мне уже, наверное, самому познакомиться с этим послом.

– Удачи. Я буду за тебя молиться.

– Не смеши меня. Я видел его в новостях: соплёй перешибёшь, а взгляд – как у блаженного.

– Я и не думал тебя смешить. Боюсь, скоро всем нам станет не до смеха…

И снова в трубке раздались гудки. Виктор почувствовал, как в нём нарастает злость. И вдруг его осенило… Дочь Северина, Анна, двадцати трёх лет от роду, работала на телевидении. С недавних пор они скрывали своё родство, и девушка носила девичью фамилию бабушки – Астахова.

– Анюта, дело есть, – сходу начал он, но услышал недовольный голосок дочери.

– Хоть бы поздоровался для начала, ненормальный, и поинтересовался, могу ли я говорить.

– Сможешь, если узнаешь, по какому поводу я звоню.

– Ты хочешь пригласить посла Айли на дружеский ужин в ресторан? Так он вроде бы не нуждается в еде.

– Пускай с ним тамбовские волки ужинают… Я хочу вызвать его на дебаты.

– Гениально, – в голосе девушки звучала нескрываемая ирония.

– Думаешь, он откажется?

– А какой резон ему вступать с тобой в дебаты? Недавно он был у нас в студии. Наш шеф от него просто в восторге, а девчонки вообще потеряли головы – теперь у каждой на рабочем месте висит фото посла. Стивен Джонсон у него чуть ли не на побегушках. И при этом Айли – сама скромность и обаяние. Чего ты добьёшься, вызвав его на дебаты? Только лишний раз опозоришься. Мало тебе выборов?

– Что ж это за существо такое, которого все так боятся? Я просто сгораю от любопытства – хочется увидеть его своими глазами.

– На этой неделе он снова должен быть у нас – обещал принять участие в ток-шоу, посвящённом проблемам экологии. Если хочешь, я могу посадить тебя в зале. Только, умоляю, без глупостей. Не дай Бог, я лишусь из-за тебя работы – не обижайся. Шиммерианцы тогда покажутся тебе сущими ангелами.

– Меня устраивает твоё предложение.

– Смотри, я тебя предупредила.

– Обещаю, что не буду пытаться протащить с собой бомбу или разобранный автомат.

Дочь была единственным человеком, кого Виктор опасался всерьёз. Характером она удалась в отца – такая же решительная и категоричная. Только, пожалуй, немного спокойнее, но и это было относительно. Виктор легко вспыхивал и быстро остывал. Анна же подолгу копила обиду и выплескивала её в самый неожиданный момент.

Жизнь потихоньку налаживалась. Ничего, скоро Андрей с Амином перебесятся. В них говорят молодость и какие-то надуманные понятия о том, как нужно поступать с людьми. «И всё-таки, что ты будешь делать дальше? – предательски нашёптывал ему внутренний голос. – Начнёшь убивать каждого, в ком почувствуешь угрозу? Так недолго и в маньяка превратиться. Нет, Вик, так дело не пойдёт. Хватить размахивать шашкой – пора включать мозги. Второй такой ошибки тебе не простят свои же». И он решил, что для успокоения души должен сегодня напиться вдрызг…

Айли собрался с силами, как бывало всегда перед встречами с Нуром. А ведь эти встречи неизбежны. Самое нелепое, что в своём стремлении причинить ему боль Нур стал заложником собственной игры. И из неё уже не выйти – ни одному, ни другому. Но если однажды она завершится, победитель будет одновременно и проигравшим, в чём Айли отдавал себе отчёт.

Верховный Правитель выглядел усталым.

– Как прошло сегодняшнее заседание Сената?

– Как обычно. Ответственные за реализацию программ отчитались о проделанной работе. Пока всё осуществляется без сбоев, в срок. Кстати, я хочу на следующей неделе провести проверку в научно-исследовательском центре. В частности, меня интересует новая лаборатория, которой руководит Орхис. Тебе есть, что мне сказать по этому поводу?

– Ничего, – брезгливо поджал губы Нур.

– Возможно, он проводит какие-то исследования, о которых я не знаю? Мне ни к чему сейчас лишние проблемы. Кое-кто из людей уже относится к нам с подозрением.

– Если обнаружишь что-нибудь подозрительное – можешь его отстранить, это в твоих полномочиях. А как у тебя дела?

– Не торопи события. Это не тут случай, когда вопрос времени важнее конечного результата. Я покривлю душой, если скажу, что мне сейчас легко. И ты это знаешь, как никто другой.

– В последнее время ты слишком часто закрываешься от нас.

– Не чаще, чем обычно, – Айли внутренне напрягся, предчувствуя, что игра началась.

– Так было и с той девушкой, Даррой. Она практически вырвала тебя из общества, и если бы не трагическое происшествие, ты бы деградировал до состояния наших далёких предков, – Верховный Правитель с притворным сочувствием посмотрел на своего собеседника.

– Если то же «трагическое происшествие» повторится и с Леей, Орхис узнает правду о своих родителях и сестре, – Первому Сенатору стоило больших усилий сохранить невозмутимость.

– Вот как ты заговорил… Ты превращаешься в достойного противника, Айли.

– Зато ты, Нур, перестаёшь им быть.

– Хорошо. Считай, что сегодняшнюю партию ты выиграл. Вызови Мин-Элиеха – я чувствую себя совершенно обессиленным.

Нет, Айли вовсе не испытывал радости по поводу того, что последнее слово сегодня осталось за ним. Да, ему удалось припереть Нура к стенке. Но как долго ещё будет продолжаться эта мучительная дуэль? Проще было бы, как в древности, сойтись в Поединке не на жизнь, а на смерть. Но развитые существа лишены тех привилегий, которыми пользовались их далёкие предки… Теоретически Поединок, конечно, возможен… Но сейчас Первый Сенатор считал себя не вправе рисковать жизнью.

Айли было жаль Нура. Жалость… Одно из немногих чувств, доступных ему в полной мере. Эта девочка, Лея… Временами ему казалось, что вот-вот – и она пробудит в нём ту древнюю силу, которая станет залогом выживания их расы. «Я – последний, кто на это способен, – твердил он себе. – Нужно на время забыть обо всём – о Нуре и даже об Орхисе. У меня должно получиться… Неважно, какой ценой – это вопрос давно уже обесценился. Господи, если на то будет воля твоя, помоги мне!»

– Мин-Элиех, тебя ждёт Верховный Правитель, – окликнул Айли священника, который уже стоял в коридоре.

– Он снова подверг тебя этой пытке? – в глазах священнослужителя отразилась тревога.

– Не осуждай его, Мин-Элиех. Ты же знаешь, он в этом не виноват.

– Но у каждого из нас есть воля и выбор.

– Только не тогда, когда приближаются последние времена.

– Ты думаешь?.. – священник пристально вглядывался в черты Первого Сенатора, словно ища в них ответ на некий вопрос.

– Я сказал, приближаются. Мин-Элиех, я знаю, как много сейчас от меня зависит. И постараюсь не подвести. Но ты же знаешь, я – только орудие. Спасительная соломинка или карающий меч? Этого мне знать не дано.

– Иди с миром. Ты – мой лучший ученик…

Лее снился прекрасный сон: будто они с Айли прогуливаются в его любимом парке, держась за руки. Вот они останавливаются у одного дерева, окутанного белоснежной пеной цветов, и их губы оказываются совсем близко… Девушка уже ощущала на себе их жар, а руки посла умело и уверенно скользили по её телу. Лея пошевелилась во сне и открыла глаза. В этот момент её спальня заполнилась слепящим светом. Огненная фигура, напоминающая очертаниями человеческую, метнувшись к стене, растворилась в воздухе. Комнату снова окутала густая темнота, и только слабый уличный свет пробивался сквозь слегка колышущиеся занавески.

«Айли! Это он! Он был здесь, – осенило Лею. – Или, может, мне это лишь приснилось?» Но перед глазами девушки всё ещё стояли яркие пятна – как после резкой вспышки, а занавески подозрительно колыхались, словно на ветру. Если это действительно был Айли, то зачем он приходил сюда тайком? В глубине души Лея знала ответ на этот вопрос, но боялась его озвучить. Боялась поверить…

Айли мчался навстречу прохладным потокам воздуха. Он наслаждался лёгкостью своего энергетического тела, сбросив маску, которую вынужден был носить на Земле, как ранее на других планетах – даже на Шим-Мере. В принципе, это не составляло труда – он уже сроднился с этим обликом. Но в этот момент ему, как никогда, хотелось побыть собой, предстать перед Богом бесплотным существом, почти обнажённой душой. «Желание любить – ещё не любовь, – подумал Айли. – Но первый шаг уже сделан…»

«Айли меня не боится… Кажется, так сказал Мин-Элиех? Я мог бы его убить и без помощи людей, о чём вовсе не обязательно знать Орхису. Он многое взял от своей матери и легко может из союзника превратиться во врага. Но если я уничтожу Айли – для моего народа это будет означать конец. А если оставлю в живых – то для меня самого. Но разве я не этого хочу – чтобы жалкий народец, по инерции именующий себя великим, обрёл участь, которой заслуживает? Думай, Верховный Правитель, тебе дано право выбора. И не так уж много времени на то, чтобы его осуществить…»