Там и Здесь. Академия Парамагии

– Да просто… Она славная эльфийка и нравится мне, все при ней, грудь во, задница – во. Но иногда мужчине, тем более зверю, надо побыть одному что ли. Понимаешь, а, Ярослава Воронцова?

Его морда приняла такое выражение, будто своей лохматой мимикой пытается дополнить суть сказанного. Не могу утверждать, что в точности поняла его посыл, но, учитывая опыт проживания с Владом Лисицыным, прекрасно понимаю, когда хочется уединения.

Я кивнула.

– Понимаю.

– Ты только ей не говори, – попросил Миха, – а то у ней истерика будет.

Я улыбнулась и сделала жест, будто застегиваю рот на замок.

– Не переживай, я умею хранить секреты.

Из кабинета Михи я вышла в приподнятом расположении духа. День сразу стал казаться лучше, воздух чище, а солнце теплее. Миха на меня не злится, да к тому же обошелся без штрафов.

Довольная, что удалось разобраться хотя бы с одним вопросом, я направилась по коридору в сторону корпуса академии. Но не успела зайти за второй поворот, на как на меня ураганом с визгом и руганью налетело нечто.

– Ах ты потаскуха малолетняя! – раздалось над ухом, а потом в это же ухо прилетел увесистый и меткий удар.

В голове зазвенело, перед глазами поплыло, меня откинуло в сторону и, если бы не стена, в которую я врезалась, точно свалилась бы на пол.

Не требовалось долго думать, чтобы понять, кому я опять помешала. Высокий голос Свирэль не перепутать ни с чьим.

– Хватит окучивать моего медведя! – завопила она, и я краем глаза успела заметить, как эльфийка снова ринулась на меня.

Не знаю, откуда у меня возникли сила и прыть, но, развернувшись, я бросилась вниз по коридору.

– Стой, зараза! – донеслось мне в спину.

Идея убегать от эльфийки заведомо провальная, если ты не эльф или какой-нибудь бегун-супергерой, так что остроухая настигла меня метров через пятьдесят на следующем уровне коридоров. Резкая подсечка сбила меня с ног, я грохнулась на пол, больно ушибив колено, а в следующий момент Свирэль оседлала меня и схватила шею в локтевой захват.

– Я тебя за Мишеньку в порошок сотру, – прошипела она мне в ушибленное ухо и стала душить.

Лежа на животе и выгибаясь в позвоночнике, как кобра, я цеплялась пальцами за руку эльфийки в попытке её отцепить. Но тщетно, а в ней откуда-то взялось столько дури, что я с ужасом стала задыхаться.

– Кхе.. кха.. кха… – только и получалось выкашливать у меня.

Свирэль  продолжала бесноваться и шипеть мне в ухо:

– А я думаю, чего мой Мишенька какой-то не такой, холодный, отстраненный. А его эта тварь околдовала. Сейчас я тебя прибью, и все чары спадут.

– Кхе… я не… кхе…

В глазах меркло, перед ними ползли цветные пятна, а голова будто надувалась воздушным шариком. Силы меня покидали, и даже чтобы выкрикнуть заклинание «эхо» не подвернулось ни единой возможности. В голове мелькнуло – вот так я сейчас и помру от руки взбесившейся ревнивицы. А ведь у меня были перспективы. Наверное. Но теперь никто не узнает, суждено ли было им сбыться. Потому что эта разъяренная фурия придушит меня, а тело выкинет в какой-нибудь портал. Ищи-свищи. В академии и АКОПОС меня отметят, как пропавшую, поищут, попаникуют, а потом успокоятся. Мало ли, сколько у них народа пропадает, вон, в Подгороде аж двадцать человек нашли. Кто знает, что было бы, не наткнись Миха с Соловьем на них.

Это все пронеслось в голове за секунду. В следующий момент последовал болезненный рывок, хватка эльфийки исчезла, а в легкие живительным потоком хлынул кислород. Я закашлялась и упала на пол, скрючившись, как червяк. За спиной раздался злой голос:

– Свирэль, какого визгопряха ты творишь?!

– Соловей, пусти, я её убью!

– Я тебя сам убью, если не прекратишь! Ты умом тронулась?!

Перевернувшись на спину и нервно хватаясь за горло, я увидела, как Соловей с абсолютно здоровой челюстью держит за шкирку эльфийку. Та в бешенстве дрыгает ногами и машет руками, крупное декольте колышется в такт, но освободиться из крепкой хватки мужчины она не может. Взгляд его суровый и злой.

– Пусти, я до неё все равно доберусь, – шипела Свирэль. – Она хочет увести у меня Миху!

Сказанное показалось мне таким бредом, что я не придумала ничего лучше, чем выдавить банальное:

– Неправда…

Взгляд фиолетовых глаз эльфийки впился в меня колючками.

– Да? А что ты делала у него в кабинете? Меня он не пустил, а тебя, дрянь ты недоделанная, пустил! Ещё скажи, что вы просто разговаривали!

Кое-как мне удалось подняться, хотя все ещё шатает, а перед глазами плавают цветные мухи. Схватившись за стену, я прохрипела:

– Да я узнать, как у него дела, ходила… Я не… Он же медведь! И гораздо старше меня!

– А вам, современным профурсеткам, плевать на приличия! – съязвила эльфийка и дрыгнула ногой, пытаясь меня достать, но Соловей удержал её, да ещё и встряхнул на всякий случай.

– Свирэль, тебе лечиться надо, – мрачно сообщил он. –  Тебе сто тридцать четыре года, могла бы поумнеть уже. Ярославе всего  восемнадцать. Миха ей как батя, ну максимум – старший брат. А ты – расщеколда скопыжная. Ещё раз узнаю, что достаешь Ярославу, самолично приволоку к Спрутовской. Пускай она решает, что с тобой делать и нужна ли неуравновешенная истеричка в АКОПОС. Поняла?

Свирель ещё пару раз дернулась и опалила меня очередным  яростным взглядом. Но когда проговорила, голос прозвучал куда более смирно.

– Поняла.

Сол ещё немного подержал её на весу, как котенка, затем нехотя опустил. Свирэль, едва коснулась стопами пола, дернула плечами, скидывая с себя руку Разбойника. Затем сдула со лба белокурый локон и гордо выпрямила спину.

– Я буду следить за тобой. За всеми, – произнесла она и демонстративно зашагала прочь по коридору, качая широкими бедрами.

Соловей подошел и подхватил меня под локоть.

– Ты как?

– Жить буду, – отозвалась я.

– Может, тебя в лекарскую отвести? – предложил он.

У меня сам собой вырвался смех, хоть и хриплый.

– Обойдусь. А то в последнее время я там постоянный клиент. А как твоя челюсть?

– Живет и здравствует. Я отведу тебя до комнаты, – сообщил Сол тоном, не терпящим возражений.

Меня немного шатало, но в целом  чувствовала я себя нормально. Соловей порывался взять меня на руки, но я категорически отказалась – не хватало ещё, чтобы меня как немощную на себе таскали. И так вся академия и агентство на меня косо смотрит.

К счастью, в академии сейчас занятия, так что пока он провожал меня по коридорам в общежитие, на пути никто не встретился.

– Ты точно в порядке? – ещё раз уточнил Соловей, когда мы остановились у моей двери.

Я подняла на него взгляд, чтобы ответить, но почему-то запнулась и остановилась на его пронзительно синих глазах. Положение получилось неоднозначное – мы одни в коридоре у моей двери стоим довольно близко и смотрим друг на друга. Он, конечно, не первый раз приводит меня, но почему-то сейчас сердце мое забилось чаще.

Мое смущение оказалось таким очевидным, что Соловей улыбнулся красивыми жемчужными зубами, с помощью которых он невероятно мощно свистит. Когда наклонился к моему виску, а его ладонь уперлась в стену слева от меня, пульс мой и вовсе стал нитевидным. Нос уловил его едва уловимый мятный запах. Я сглотнула пересохшим горлом, и в груди вспыхнуло, я даже стала чаще дышать, не представляя, что же сейчас будет. Что же будет…

Когда палец Соловья легонько коснулся моей щеки, я едва не потеряла сознание, в голове зазвучали фанфары, а сердце едва не выскочило сквозь грудную клетку. Шепот Соловья над самым моим ухом окатил горячим дыханием и прошелся томительной дрожью по всему телу.

– Яра, – прошептал он, – ну что ты. Я агент, а ты студентка. Тише, тише…

После чего чуть отстранился, но так, чтобы я могла видеть его глаза. И я тонула в этой синеве, не представляя, куда могу вляпаться.

Губы Сола тронула хитрая улыбка.

– Иди, Яра, отдыхай, – сказал он и толкнул дверь в мою комнату.

Сообразила, что надо двигаться, я не сразу.  Только стояла и смотрела, как очарованная, ему в глаза. Потом в каком-то полусне попятилась, не отрываясь от его взгляда. Только когда вошла в комнату и закрыла дверь, осознала, что сейчас произошло.

Прислонившись спиной к двери, я с шумом выдохнула. Сердце тарабанит, в ушах звенит, дышу, как паровоз. Может, формально ничего и не произошло, но то, как несколько секунд назад звенел воздух, услышал бы даже глухой.

Меня потряхивало. Дойдя до кровати, я рухнула на неё спиной и уставилась в потолок. Мама дорогая, мне ведь не показалось? Соловей сейчас со мной заигрывал. Он так близко ко мне наклонился, что я почувствовала его запах, приятный, еле заметный. А ведь мог просто сказать «пока» и уйти. Что это значит?

– То и значит, – проговорила я себе, надеясь, что звук собственного голоса немного приведет в себя. – Он сказал, что агент, я а студентка. А это, судя по всему, запрет на… Чтобы там ни было, но запрет.

К тому же Миха меня предупреждал не вестись на всякие соловьиные трели, потому что он – Соловей. Поет сладко, заслушаешься и взлетишь к самым небесам. Правда, когда песня прекратится, на землю рухнешь так, что костей не соберешь. Я даже забыла о происшествии со Свирэлью. Если со стороны Сола это был прием, чтобы добиться именно этого, то удалось на славу. Я теперь не то что о Свирэли – вообще ни о чем думать не могу, кроме как об агенте Разбойнике.

– Да блин! – выругалась я на себя и села.

Потом посмотрела на часы и охнула – на занятия к Алексу я не то, что опоздала, а полноценно их пропустила. Он, наверное, в бешенстве. А может, наоборот рад, что я не мозолю глаза, но одно наверняка точно – мое отсутствие он заметил.

Обругав себя последними словами, я походила по комнате и решила на глаза ему сегодня не попадаться. Уже пять часов, смысла врываться на последние двадцать минут занятий нет. Лучше отсидеться, а потом отмазаться походом к Михе.

На сегодня лекций больше у меня не стояло, так что я села почитать фолиант по Межмировой истории. Мне, как человеку вновь прибывшему, эта дисциплина очень кстати. Тем более это действительно интересно.

Как выяснилось, мы обитаем в чем-то вроде мультивселенной, где одновременно присутствуют все наши «если», «возможно» и  «может быть». То, что мы воспринимаем, как непоколебимую реальность – лишь один из миллионов её вариантов. Конкретно нашу линии реальности в фолианте называют «Универсумом».

Я полистала книгу. Некоторые её страницы  мерцают золотистым светом. Когда открыла одну из них, страница развернулась на ещё одну книгу такой же толщины, и я поняла что этот материал изучать я буду крайне долго.

Потом я читала о Небулане – мире два-пять, который далеко не всегда живет мирно с остальными. Хотя во Вселенной дружелюбных миров и много, но тех, кто вечно чего-то хочет, тоже достаточно. Ещё читала о Нибиру – мире на планете, которая находится одновременно с нами, но вращается вокруг солнца так долго, что на Земле успевают появиться и исчезнуть целые цивилизации. Ещё о том, как сама Земля долгое время управлялась магами, а потом их численность сократилась. Об этом я уже читала в другой книге.

В фолианты я погрузилась так глубоко, что вырвал меня из них только курлык зеркальца. В тишине комнаты он прозвучал так громко, что я вздрогнула. Надо как-то настроить его звучать потише.

Выпрямившись на кровати, я хрустнула шеей и заглянула в зеркальце-скажи. Там светилось сообщение в приложении «Тайники».

– Блин! – спохватилась я. – Забыла совсем!

То, что я сама спровоцировала на встречу незнакомца, совершенно вылетело у меня из головы. Мелькнула мысль не идти. Но тогда я буду балаболкой, которая не отвечает за слова. С другой стороны, я вообще не знаю этого человека и имею полное право отправить его подальше.

Несколько мгновений я пялилась на зеркальце. Потом выругалась и открыла сообщение.

«Я жду уже пять минут под кленами. Если ты не придешь, будем считать что я выиграл. А ты проиграла».

Внутри зазудело. Даже ежу понятно, что это дешевая провокация и Виконт Схимник нарочно меня поддевает. А я, как дурочка, поддаюсь. Но, с другой стороны, если ты знаешь о манипуляции, то это уже не манипуляция, а осознанное решение.

– Ну ладно, Виконт, – пробормотала я. – Держись.

«Я иду», – отправила я быстро сообщение и спрыгнула с кровати.

Запах Соловья все ещё стоял в носу, а  драка со Свирэлью в памяти пока свежа. Но оставить дело недоделанным и позволить какому-то неведомому Виконту Схимнику одержать верх я не могла.

Поэтому я шла по коридорам, уткнувшись носом в зеркальце и смотрела на то, как набирается сообщение.

«Уверена? Я подумал, что ты просто струсила».

Самоуверенность Виконта Схимника меня злила и придавала скорости. Я набрала:

«Считаешь, у меня нет других дел, кроме как ждать встречи с тобой?»

«А разве есть?».

«Представь себе».

«Сложно вообразить, чем ты занималась, если не была на занятиях по боевой магии».

Я даже охнула на бегу – Виконт Схимник знает, что я хожу к Хрому. Значит мы и правда на одном потоке.

«Какой наблюдательный», – ответила я. – «Посмотрим, не струсишь и не убежишь ли, пока я иду».

Секундная пауза, затем снова набор и вот пришло сообщение:

«Я весь в твоем распоряжении».

От его неоднозначности я охнула и не заметила на пути преграду, а, когда налетела на неё, стало уже поздно, потому что преградой оказался никто иной, как Алекс Хром.

Глаза его цвета голубой стали смотрели с холодной яростью, точеный подбородок устремился на меня, а желваки заиграли.

– Кого я вижу, – проговорил он едко. – Никак Ярослава Воронцова объявилась в академии Парамагии. Наверное, она очень занята, если не пришла на занятия боевой магии.

Несмотря на тон, в этот раз я могла понять его недовольство – все-такие прогул очевиден. Но у меня есть оправдание.

– Алекс, все не совсем так, – затараторила я, – я просто ходила к Михе, а там Свирэль, она напала, чуть не задушила меня. Если бы не Соловей…

– Ну конечно, – кривя правильный нос, произнес Алекс, – вместо занятий по боевой магии ты прохлаждалась с Соловьем. Почему-то я не удивлен.

Произнес он это так, что мне стало не по себе, а чувство вины обрушилось с такой силой, будто я изменяла ему. Хотя рационального зерна в этом чувстве примерно минус ноль.

Я тряхнула головой, отгоняя неуместные ощущения, вызванные умелой психологической атакой, и снова попыталась объяснить Алексу.

– Да нет. Ты опять не так понял…

– Я, по-твоему, идиот?

– Что? Нет. Нет, конечно, просто…

– Тогда хватит утверждать, что не понимаю твоих слов, – резко бросил Алекс. – Ты не настолько прекрасный оратор, чтобы я, действующий агент АКОПОС, не улавливал их смысла.

Меня шокировала его новая атака, причем не столько её содержание, сколько само её наличие.

– Да чего ты на меня взъелся-то? – растерялась я и похлопала ресницами.

Губы Алекса искривились неоднозначной усмешкой.

– Тебе с самого начала объяснить?

Представив, в какой монолог это может вылиться, я быстро покрутила головой и проговорила:

– Алекс, слушай, я правда извиняюсь, что не пришла на занятие. Обещаю, на следующем буду, как штык. Но мне сейчас надо спешить.

Я покосилась на зеркальце-скажи, оно курлыкнуло и сообщение висит одинокой пометкой. Мой взгляд не ускользнул от Алекса и, прежде, чем я успела среагировать, он выхватил зеркальце у меня из руку, подняв над головой так, чтобы я не смогла достать.

Я рефлекторно подпрыгнула за ней.

– Отдай!

– Откуда у тебя зеркальце-скажи? – строго спросил он, глядя, как я прыгаю вокруг него, пытаясь отнять принадлежащую мне вещь.

– Откуда и у всех! – выкрикнула я, продолжая тщетно скакать. – Со студсклада.

Алекс хмыкнул.

– Надо же, – отозвался он.

В зеркальце снова курлыкнуло, Алекс сдвинул брови.

– Да что там у тебя все время сигналит? – проговорил он, а затем не опуская руку, заглянул в мое зеркальце.

В мыслях моих в этот момент произошел настоящий взрыв. Потому что до меня дошло – там ведь то, чего жаждущий выпереть меня из академии Алес видеть не должен. В груди все сжалось, а сердце пропустило удар.

Тем временем выражение лица Хрома медленно менялось: из просто строгого и сердитого оно постепенно становилось, ошарашенным, затем удовлетворенным, а потом злорадным. Он смотрел в зеркальце, и его идеальные губы расползались в улыбке.

– Вот это новости, – спустя мучительную паузу произнес Алекс. – В академии учишься всего ничего, а уже сидишь в запрещенном приложении. Понимаешь, чем это тебе грозит, дорогая моя Ярослава?

Впившись в него беспомощным и яростным взглядом, я сглотнула сухим языком. Я понимала. О да. Я очень хорошо понимала.

Глава 7

Конечно же, после этого с Алексом у нас разразился скандал, порадоваться в котором можно было лишь тому, что в это время в коридоре никого не оказалось. Я орала на него, упрашивала, требовала не идти к Спрутовской. Но Алекс оставался неумолимым и волок меня к командиру АКОПОС, как приговоренную.

– Ты меня ненавидишь, – тараторила я в панике и крутилась вокруг него юлой, когда получилось высвободить локоть из железной хватки, – но, пожалуйста, не порть мне жизнь. Ты не понимаешь, что меня ждет, если выпрут из академии.

Лицо Хрома оставалось мрачным и ухмыляющимся, а соколиные брови периодически сдвигались.

– Я сто раз говорил, что не ненавижу тебя, Ярослава, – произнес он.

– Тогда, пожалуйста, не сдавай меня, – взмолилась я. – Мне ведь даже жить негде.

– До этого же ты где-то жила, – парировал Алекс.

Мы завернули за угол, кабинет Спрутовкой неумолимо приближался.

– Жила, – ответила я. – Но теперь там жить не могу.

– А ты смоги, – пожав плечами, отозвался Хром.

На меня накатила очередная волна гнева, я выпалила:

– Да нет у меня больше дома! Нет! Понимаешь? Мне маму спасать надо!

Мы остановились у дверей кабинета Виолетты, Алекс развернулся ко мне, на его лице отразилось что-то вроде сожаления, но губы произнесли иное.

– Дела гражданских меня не касаются. А ты без пяти минут гражданская. Заходи.

После чего открыл дверь и втолкнул меня в кабинет.

Зал Спрутовской в этот раз встретил нас прохладой и полумраком. За окнами сумерки, а бледные кварцевые кристаллы по стенам освещают помещение слабо. Спрутовкая восседает на своем здоровенном стуле у дальней стены, подпирая кулаком подбородок, фиолетовые щупальца покачиваются, кольца с драгоценными камнями на них поредели, а волосы сиреневым водопадом растеклись по плечам.

Увидев нас, Виолетта подняла левую бровь и произнесла:

– Интересно, у вас теперь новая традиция – врываться ко мне? Хром, ты совсем страх потерял?

Алекс коротко кивнул, я не поняла – он так соглашается со словами Спрутовской или приветствует.

– Понимаю, командир, – сказал он. – Виноват. Приношу извинения. Но, уверен, вы простите мне эту оплошность. У нас тут серьезное дело.

Когда Виолетта с немым вопросом перевела на меня взгляд, в груди ухнуло молотом и я вжала голову в плечи.

– Ну? Потрудись объяснить, – позволила она.

– Слушаюсь, – с готовностью отозвался Алекс.

И пока он в подробностях обрисовывал ситуацию с запрещенным приложением «Тайники», я испытала всю палитру значения слова «фиаско». Каждая фраза Алекса вбивала по гвоздю в гроб моего будущего, и я не знала, как остановить свое падение.

Спрутовская слушала сосредоточенно, лицо её хмурилось все больше, между бровей пролегла глубокая морщина, а глаза потемнели, как грозовое небо. Щупальца нервно подергивались, и мое нутро подсказывало – гроза, бушующая в глазах женщины-осьминога, вот-вот обрушится на меня.

– Вот такая обстановка, – закончил вещать Алекс и победно покосился на меня.

Надежды мои давно осыпались прахом, теперь я просто стояла и молчаливо ожидала своей участи, потому что противопоставить его словам мне нечего.

Виолетта несколько минут молча пронзала меня взглядом, и мне хотелось провалиться сквозь пол до самого Подгорода, чтобы только скрыться подальше от её распекающего взгляда.

Когда командир заговорила, я вздрогнула. Почему-то до этого казалось, что мы так и будем молчать целую вечность, пока не кончится мир.

– Ярослава, ты подтверждаешь слова агента Хрома? – поинтересовалась она низким и тяжелым голосом.

Голова моя бессильно упала на грудь, сердце сжалось ледяной лапой – это конец. В лучшем случае меня ждет участь подстилки отчима, а в худшем – не только его.

Когда в звенящей тишине зала прозвучал мой голос, я сама его не узнала – так глухо и бесцветно он прозвучал.

– Так и есть, – ответила я. – Все правда.

– То есть ты действительно зарегистрировалась в анонимном сообществе «Тайники» и с кем-то там переписываешься? – напирая, уточнила Спрутовская.

Её слова ударяли мне в солнечное сплетение, подобно кулакам, я поморщилась и кивнула.

– Переписываюсь…

– Угу, – протянула командир и замолчала, уставившись куда-то в пол и потирая подбородок.

Повисла тишина, в которой я слышала только биение своего сердца и свое же дыхание. Они казались таким громкими, что оглушали, и, когда спустя какое-то время рядом покашлял Алекс, даже обрадовалась, что в этом мире ещё остались хоть какие-то звуки, кроме грохота в моем теле.

Алекс осторожно обратился:

– Командир?

Спрутовская вскинула голову, будто очнулась ото сна, когда заговорила, слова зазвучали вдумчиво и с расстановкой.

– Мда. Мои планы по экспедиции в Небулан, возможно, придется скорректировать. Ситуация, конечно, непростая, – сказала она. – По правилам после того, как студента поймали с поличным на пользовании «Тайниками», его обязаны исключить из академии Парамагии. Естественно, ни о какой работе в АКОПОС также речи быть не может…

– Поддерживаю вас полностью, командир, – поддакнул Алекс.

Одно из щупалец Виолетты нервно дернулось, командир проговорила:

– Не перебивай, Хром. Да, я действительно должна тебя исключить, Ярослава. Но сейчас мы в непростой ситуации. В Небулане неспокойно…

Алекс снова вставил:

– В Небулане всегда неспокойно, командир.

Спрутовская окатила его суровым взглядом, и брюнетик поджал губы, а она продолжила:

– Верно. Но сегодня разведка донесла, что возможны диверсии. Наши системы контроля мигают оранжевым, а это значит – идет какая-то экспансия. Но мы совершенно её не видим.

Я не поняла.

– Это как?

Спрутовская скривила суровое лицо.

– Пока не понятно, – ответила она. – Очевидно лишь то, что в наш мир произошло незаконное проникновение, но мы никак не можем его отследить.

– И вы думаете, что «Тайники» каким-то образом с этим связаны? – не поверила я, потому что с трудом представляла, как магическое приложение для общения студентов может быть замешанно в межмировом проникновении.

Командир протянула длинное щупальце к небольшому шару на полу и мазнула по круглой поверхности. Над шаром засияло зеленоватое облако, в нем замелькали картинки, в которых я узнала красноватые пески Небулана.

– «Тайники» были созданы четыреста лет назад студентом из Небулана, – стала приоткрывать мне завесу неизвестности Виолетта. – Приложение никак не контролировалось, отследить его магический центр не удается до сих пор. А значит и ликвидировать. Или же использовать в своих целях.

Я кивнула – такие вещи действительно лучше возглавлять, чем не знать, что с ними делать. Спрутовская продолжала:

– Мы потребовали у этого студента открыть доступы к магическому центру и отдать контроль нам. Он наотрез отказался и сбежал из академии Парамагии. Найти его до сих пор не удалось. Как и магический центр  «Тайников». Во избежание повторений мы наложили серьезные чары на мембраны между нашим миром и миром Небулан,  чтобы запретить перемещение от них сюда. Но, как видишь, недавно случилось странное, и небуланская братия стала появляться на Земле.

– Угу, – согласилась я. – И подворовывать. Мою сумку, например, упёрли.

Брови Спрутовской сдвинулись, лицо помрачнело, она кивнула.

– Они, как ты выражаешься, упёрли такие мелочи не только у тебя. Агенты сообщают, что было зафиксировано ещё несколько подобных случаев. Что вызывает беспокойство. А анонимное приложение «Тайники» – жирная прореха в безопасности академии Парамагии, АКОПОС и всего нашего мира. Так что очень кстати было бы иметь своего человека в этих «Тайниках».

До меня смысл толстого намека Спрутовской дошел не сразу, зато Хром, похоже, все понял, потому что его восклик перешел на фальцет.

– Командир?! Вы серьезно???

– Абсолютно, агент Хром.

Алекс задышал так часто, что стал задыхаться.

– Да она же девчонка! – выдохнул он. – У неё нет подготовки! Она запорет всю операцию!

– Вот и продолжай её подготовку, – со спокойной серьезностью ответила Виолетта и обратилась уже ко мне: – Ярослава, от тебя требуется максимум усилий. Сейчас у тебя есть шанс стать кем-то большим, чем девочкой по вызову. Но я не всесильна, имей это ввиду. Так что если ты готова стать информатором по вопросам приложения «Тайники», будь готова ко… Всему. Ты готова?