Там и Здесь. Академия Парамагии

– Вы наблюдаете хронику нападения на границе с Небуланом пять тысяч лет назад, – продолжал вещать профессор Чистослов. – Однажды этот мир пытался нарушить мирный договор содружества всех миров. Попытка была локальной, но посмотрите внимательно.

Он указал на группу агентов. Мы все подались вперед, чтобы лучше видеть, как раз в эту секунду началась битва. Темные сгустки, словно истребители, пикировали на агентов, а те выставляли щиты, активно оборонялись и нападали.

Один из агентов сделал пас, я уже знала, что это такое и зачем они нужны, а он стал быстро шевелить губами.

– Как видите, – делал пояснения профессор, – агент накладывает на группу чары концентрации. Потуга правильная и похвальная. Но смотрите.

Мы все превратились во внимание. Агент тем временем читал все быстрее и над его группой возник мерцающий серебром полог. Смотрелось красиво – словно их накрыло вуалью из лунного света. Но в какой-то момент лицо агента исказилось, будто он сказал что-то не то или не так. В ту же секунду вуаль потемнела и резко затянулась на шеях агентов. Воздух пронзили крики, агенты похватались за горло, кто-то пытался метать пульсары, кто-то чертил пассы, но общая удавка неумолимо затягивалась на их шеях. А сгустки тьмы, которые больше ничего не сдерживало, набросились на группу и превратили их в кучку пепла.

Профессор вновь вскинул руки и видение исчезло. В аудитории повисла гробовая тишина, все оцепенели. Катастрофа, которую показал профессор, все ещё стояла перед глазами, а в ушах звучали крики агентов.

– Они не выжили? – донесся чей-то тихий голос с задних рядов.

Профессор Чистослов печально вздохнул и ответил:

– Агент АКОПОС должен понимать, что его работа непростая и рискованная. Но также ему необходимо помнить, что он несет ответственность не только за себя, но и за своих коллег. И чары, которые он накладывает, должны выполняться с филигранной точностью. Теперь вы это понимаете?

Вопросов о необходимости и важности Чароплетства больше ни у кого не возникло. Мы записывали в рабочие блокноты лекции, я сделала кучу пометок о том, как должны правильно звучать слова любых чар. Оказалось, очень важно произносить их с правильным забором дыхания, иначе все может кончиться, как в видении, что показал профессор.

Первую половину занятий мы записывали лекцию, а во второй профессор позволил нам перейти к отработке простейших чар.

– Попробуем зачаровать вазу и сделать так, чтобы она засветилась, – сказал он. – Разбейтесь на группы по пять человек, у меня не так много ваз. А разобьете вы их сегодня предостаточно.

Дубрава тут же подтянулась и ухватила меня за руку.

– Я и Ясень с тобой, – прощебетала она радостно.

Прежде, чем мы успели спохватиться, народ как-то очень резво собрался в кучки и к своему легкому ужасу, я увидела, что без команды остались только двое. И если один меня особо не интересовал, то от второго по спине прокатились знакомые мурашки.

– Биан Ас, кажется? – проговорил профессор, глядя на кареглазого, который смирно и одиноко стоит у своего стола. – Присоединяйтесь вместе с юным волкодлаком к лесовикам и Ярославе.

Глава 5

Известие о том, что мне предстоит работать в группе с кареглазым новеньким, который приснился мне то ли в эротическом сне, то ли в кошмаре, взвинтило нервы настолько, что я выдохнула:

– Так он же только перевелся!

На что профессор Чистослов бросил на меня равнодушный взгляд и размеренно провел пальцами по бороде.

– Если не забыли, вы тоже в академии без году неделя, – заметил он. – Давайте-давайте, не тратьте время занятий. Группируйтесь бодрее.

Биан Ас поднялся с места. Наверное, если бы лопата была человеком и обладала лицом, на нем отразилось бы больше эмоций, чем на бесстрастной физиономии новенького. Он приблизился к нам и встал слева от меня. Возможно, я себя накрутила, но кожа моя тут же пошла пупырышками.

Дубрава наклонилась ко мне и шепнула:

– Вот тебе и шанс нормально познакомиться.

– Не собираюсь я с ним знакомиться, – отозвалась я таким же шепотом. – У меня от него мурашки. Забыла?

– Ага, а ещё он тебе снится.

– Расскажешь кому-нибудь – листья пообрываю. Или что там у тебя? – предупредила я лесовичку.

Она хмыкнула.

– Да не дрейфь. Не хочешь  знакомиться с новеньким, познакомишься с кем-нибудь в «Тайниках».

– Да не хочу я… – начала я, но тут подоспел волкодлак.

– Хоба! – выдохнул он прямо над ухом.

Оборотень очень вовремя впихнулся между мной и Бианом, так что несмотря на болтливость и самоуверенность волкодлака, я ему даже обрадовалась.

– Ну чего вы? Классно будет. Не бойтесь, сейчас мы быстро заставим эту вазу светиться. Я же с вами, – сообщил он самоуверенно.

Ясень все это время внимательно изучал что-то в фолианте, поэтому молчал. Но, когда нагрянул волкодлак и залился соловьем, лесовик оторвал взгляд от текста и произнес:

– Не помню, когда это среди волкодлаков встречались сильные маги.

Алан тряхнул кудрями и оскалился уверенной улыбкой.

– Не помнишь, потому что у лешаков память плохая, – не растерялся он.

– А волкодлаков от концентрации отвлекают блохи.

– Боюсь представить, откуда лешаки так много знают о блохах, – весело огрызнулся Алан.

Ясень не уступал.

– Боишься – это правильно. Лешаков есть за что бояться.

Они бы наверняка продолжили препираться, но вмешалась Дубрава.

– Вам заняться нечем? У нас вообще-то задание. Вон, смотрите, все уже стоят вокруг своих ваз. Гортензия и Береза даже одну разбили. А мы – последние.

– Сейчас будем первыми, – улыбнулся Алан.

Ясень закатил глаза и покачал головой, но все же в круг встал. Я предусмотрительно затесалась между Аланом и Дубравой, чтобы быть подальше от Биана. За все время он не обменялся с нами ни словом. Только иногда бросал на меня взгляды, от которых в животе все сжимается.

– Итак, – возвестил начало практической части профессор Чистослов, с укором глядя на Гортензию с Березой, которые со своим фальш-стартом успели уничтожить его тренировочную вазу, – сейчас мы применим одни из простых чар. С текстовой их версией вы уже ознакомились. Теперь нужно соединить их с пассами. Глядите и запоминайте.

Мы все уставились на профессора Чистослова, который выпрямил спину и сделал круг правой рукой, наподобие взмаха в балете, но в конце еле заметно пошевелил пальцами.

– Будьте внимательны, – сказал профессор. – Движения пальцев должны быть последовательными. Сперва безымянный, затем средний и в конце – указательный. Читать чары, как вы помните, требуется в момент локтевого сгиба. Выполняйте синхронно. По-одному у вас пока недостаточно концентрации, но групповое поле усилит ваши старания.

Мысль о том, что я нахожусь в одном поле с Бианом Асом, концентрации моей не помогала. Мы крутили пассы и читали слова чар, но все мое внимание неумолимо сползало к кареглазому брюнету с правильными чертами лица и бесстрастным его выражением.

Дубрава произнесла тихо:

– Яра, ты бы так не глазела на него. А то ну… Видно слишком.

– Да я не глазею!

– Ладно-ладно, не глазей. Только не глазей как-нибудь в другую сторону.

Я тихо выругалась под нос. Дубрава наблюдательная, заметила, что я действительно поглядываю на Биана. А как не поглядывать, если его присутствие мешает мне сосредоточиться. Если заметила лесовичка, скорее всего и сам новенький углядел.

От этой мысли мои щеки потеплели, к тому же снова поймала себя на том, что кошусь на него. Я торопливо перевела взгляд на вазу и уставилась на неё изо всех сил.

Ваза тем временем светиться никак не хотела. Ясень и Алан усердно размахивали руками, Дубрава повторяла за ними. У меня получались какие-то несуразные движения, и только у новенького выходили не попытки ощипанного воробья махать крыльями, а настоящие красивые пассы.

– Так мы до завтра не справимся, – пробормотала я.

– А ты соберись, – посоветовал Алан, он напрягся так, что лоб покрылся испариной. – Видишь, как я стараюсь, но всех вас мне не вытянуть.

Послышался смешок Ясеня.

– Можно подумать, ты у нас великий и умелый чародей.

– Да получше некоторых, – хмыкнул Алан.

– Ага, и поэтому взмок от натуги, пытаясь заставить светиться вазу, – с кривой усмешкой отозвался лесовик.

Алан сдул со лба блестящую каплю.

– Что поделать, если приходится потеть за всех.

Лицо лесовика приняло ироничное выражение.

– Бедный волкодлак, он пытается пользоваться магией, но только потеет. Какая досада, – проговорил он.

– Может, если бы ты или вон, ваша подружка-протеже старались, наша группа уже закончила бы, – бросил Алан.

Его слова попали в цель, и у меня в груди ухнуло, я покривилась – кудрявый зубоскал знал, куда клевать.

– Я здесь не одна новенькая, – сказала я первое, что пришло на ум, и снова поморщилась, потому что низко и глупо топить тех, кто рядом, пытаясь выгородить себя.

Но мой выпад волкодлак не оценил.

– Биан? Он переведен по обмену, – отозвался Алан. – А ты…

– Ещё слово, – вставил Ясень, – я и направлю концентрацию на тебя. Посмотрим, что будет с твоей шерстью под чарами свечения.

Остаток занятия мы провели в напряженном молчании. Я чувствовала на себе тяжелые взгляды – с одной стороны Алана, которому я, судя по всему, не нравлюсь, а с другой – Биана, мысли которого вообще тайна, покрытая мраком. Впрочем, наши усилия не пропали даром и под конец занятия ваза все же ненадолго засветилась. Профессор это отметил, но сказал, что нам ещё заниматься и заниматься, поскольку наложение чар требует высокого уровня внимания и математической точности в исполнении пассов.

Когда мы покидали аудиторию, я была счастлива оказаться подальше от волкодлака и новенького. Ясень пошел к своим приятелям, а мы с Дубравой отправились на перерыв в самый дальний уголок сада, чтобы никто не глазел и не мешал. По пути заскочили в туалет,  потому что во время занятий ни у кого даже мысли не возникло попроситься выйти.

Когда вышла из кабинки, Дубравы не обнаружила. Пришлось идти в сад одной. Настроение складывалось неоднозначное. Занятие можно считать успешным, но слова волкодлака задели. Да ещё и это безмолвный Биан. Поймала себя на том, что сейчас была бы не против даже компании Хрома. А Соловья с Михой и подавно. С момента моего возвращения медведя я до сих пор не видела. Неужели он на меня так зол?

По пути откуда-то вернулась Дубрава и теперь шагает рядом.

– Да не переживай ты так, – успокаивала она меня на ходу. – Алан придурок. Он всех задирает. Натура у него такая, волкодлачья.

– Обидно, потому что он прав, – вздохнула я.

Мы вышли в сад и, обойдя компанию, из которой слышен звонкий голос Пересвета, прошли в самый конец зарослей в тень кленов.

– Да ничего он не прав, – решительно заявила лесовичка, когда мы сели на лавочку. – Он просто дурак. А тебе нужно общаться с нормальными парнями. Смотри, что я тебе принесла.

Она сунула пальцы в карман, а когда вытащила, на ладони блеснула серебристая круглая коробочка.

– Вот, держи, – сказала лесовичка и протянула мне. – Твое «зеркальце-скажи». Я смоталась, пока ты была в туалете. Взяла на твое имя на студскладе.

Я выпучилась на неё и на зеркальце.

– Ой, это реально мое зеркальце? А так можно?

Дубрава сдвинула плечами.

– Ну как, – проговорила она, – обычно зеркальца-скажи выдают одно в руки на студента. Но на студскладе на выдаче работает лесовик. А у нас внутри вида хорошие отношения. Так что давай регистрироваться в «Тайниках».

Регистрироваться там мне не хотелось, тем более, что приложение запрещено в академии Парамагии, а мне лучше не рисковать лишний раз. Но теперь, когда Дубрава задействовала видовые связи, отказываться – хамство. Я согласилась.

Мы быстро настроили зеркальце на мое биополе, чтобы слушало приказы. Пользоваться им оказалось просто – точно так же, как и ятпшкой. Только у зеркальца более узкий охват, похожий на локалку для студентов академии, тогда как ятп – глобальный артефакт.

– Вот, смотри, – проговорила Дубрава, указывая на списки в зеркальце. – Здесь предметы, планы лекций. Писать и читать конспекты, правда, надо самим, преподы говорят, так запоминается лучше. Но схемы того, что проходят на занятии, в зеркальце есть.

– Как удобно.

– Да, – кивая, согласилась лесовичка. – Здесь связь. Можно соединяться в личке. Тут чаты. А вот это самое посещаемое студентами сообщество: «Тайники». Приложение анонимное.

Меня и так сильно напряг факт регистрации в этих «Тайниках», а слово «анонимный» смутило ещё больше. Я с сомнением покосилось на Дубраву и спросила:

– Уверена, что мне туда надо?

– Хватит задавать вопросы, подруга, – знающим тоном ответила лесовичка. – Пора действовать.

После чего отправила в приложение запрос на регистрацию нового пользователя. Ответ пришел моментально. Теперь я числилась в «Тайниках» как Леди Молния, а на месте аватарки красовалось грозовое облако и яркая вспышка разряда.

– Ну и что дальше? – спросила я Дубраву.

– Как что? Ждать, пока тебе напишут, – удивленно проговорила Дубрава. – Можно, конечно, и самой написать. Но не девичье это дело, я так считаю.

Я хмыкнула. Как у девушки двадцать первого века, рожденной в пропаганде эмансипации и феминизма, у меня таких предрассудков не было. Точнее, я считала, что не было, потому что на самом деле никогда не могла набраться смелости и первой  пригласить парня.

– Да кто мне писать-то будет? – отозвалась я. – Я же только зарегистрировалась.

– Кто-нибудь напишет, – убежденно произнесла Дубрава.

– Ты слишком в меня веришь, ты ведь… – начала говорить я, но не закончила, потому что зеркальце издало курлыкающий звук и в иконке сообщений появилась цифра один.

– Это что? – не поверила я.

А Дубрава вскинулась и захлопала в ладоши.

– Я же говорила, я же говорила! – воскликнула она. – Напишут! Вот и написали!

– Эээ… – только и смогла выдавить я.

– Что «эээ»! – воскликнула Дубрава. – Жми давай!

Все ещё пребывая в растерянности, я ткнула на сообщение и уставилась на стандартное «привет».

– Давай-давай, – подбодрила лесовичка. – Не теряйся. Пиши.

В сети я никогда не знакомилась, так что теперь моя растерянность только выросла. Дубрава это заметила и взяла дело в свои руки.

– Да отвечай же «привет».

Мне такая переписка казалась пределом глупости. Ну как можно кого-то узнать, общаясь штамповыми фразами, когда даже лица собеседника не видишь? Да что лица – на аватарке у того, кто мне написал, какая-то черная то ли клякса, то ли капля, а ник «Виконт Схимник».

Я поморщилась.

– По какому принципу эти «Тайники» выбирают имена и аватарки?

– Вроде бы наугад, – ответила неоднозначно Дубрава. – Но некоторые считают, что она это делает с учетом особенностей пользователя. По-моему это ерунда. Меня она обозвала «Жрица Тайги». Ну какая из меня жрица?

В подтверждение слов Дубрава обвела себя ладонями. Я промолчала, потому что Дубрава совершенно не обратила внимания на «Тайгу» и то, что она непосредственно связана с природой Дубравы.

– Ну допустим. Дальше-то что? – поинтересовалась я.

– Переписывайся! – сообщила лесовичка уверенно.

Противостоять её напору сил у меня не нашлось, так что пришлось переписываться.

«Привет», – ответила я после паузы.

«Чем занимаешься?», – тут же пришло новое сообщение.

«Отдыхаю после занятий у профессора Чистослова».

Последовала короткая заминка, потом я увидела бегущую полоску, которая означает, что собеседник набирает ответ. Затем курлыкнуло сообщение.

«Ты тоже с первого курса?»

Дубрава, которая все это время неотрывно таращилась в мое зеркальце, радостно захлопала в ладоши.

– Как классно!  Он с нашего потока! Возможно, мы даже виделись. А может, и знакомы. Как романтично!

Мне оставалось только молча закатить глаза и ответить анонимному собеседнику:

«Да».

«Классно. Наверное, у тебя много друзей. Поток на первом курсе в этот раз большой».

Я собралась написать ответ, но в этот момент откуда-то из сада донесся девчачий оклик:

– Дубрава! Иди к нам! Гортензия и Береза поспорили, сможешь ли ты вырастить куст самшита за десять минут!

Дубрава вскинулась, её зеленые волосы красиво колыхнулись и зашевелились.

– Да за десять минут я вам целую сирень выращу! – отозвалась она и обернулась ко мне, торопливо произнеся: – Яра, ты тут справишься?  У меня дело чести.

Я хмыкнула.

– Да уж с приложением знакомств разберусь.

Когда Дубрава ускакала в толпу лесовичек выращивать на время кусты, я вернулась к неизвестному собеседнику. Не то чтобы мне сильно требовалась его компания, но раз уж начала, почему не пообщаться.

«Не могу сказать, что у меня много друзей», – ответила я ему, – «Но те, что есть – хорошие ребята».

«Везет. Я пока особо ни с кем не общаюсь. Вот, поэтому залез в «Тайники».

Издалека  донесся смех, потом  лесовички хором начали считать, видимо, Дубрава уже во всю трудится над проращиванием зелени. Я хмыкнула и ответила:

«Думаешь, здесь тебя ждет успех?»

«Ну с тобой ведь я уже общаюсь».

Парень прав. Я сама не заметила, что втянулась в разговор. Возможно, эти «Тайники» не такая уж и ерунда. Хотя мне все ещё не известно, с кем я разговариваю.

«Так и есть», – ответила я, – «Но анонимность все портит».

«Думаешь? Как по мне, это наоборот помогает. Некоторые студенты застенчивые. А здесь можно не бояться».

Мне тут же вспомнились слова песни известной рок-группы, я не удержалась и написала их.

«Я знаю – круче в мире не найти.

Ты самый лучший в этой соцсети.

Но только, брат, не выходи на улицу

– там по полной можно огрести»1.

Опять повисла пауза, в которой из центра сада смех и веселье лесовичек стали громче. Виконт Схимник все не отвечал,  я даже немного напряглась – может, я слишком грублю? Но потом появилась полоска загрузки. Ага, печатает. Затем курлыкнуло сообщение.

«Считаешь, у меня не хватит смелости встретиться лично?»

Это были вызов и провокация. Мне бы послать его подальше с такими подкатами, но что-то внутри ёкнуло и, несмотря на понимание манипуляции, я ответила:

«Но ты ведь не знакомишься в академии, а зачем-то полез в «Тайники».

«Ты тоже».

Во мне снова все вспыхнуло от раздражения и интриги. Кто бы мог подумать, что переписка непонятно с кем может вызвать столько эмоций.

Я перекинула ногу на ногу и оперлась локтями на колени, набирая ответ, что, кстати, очень удобно реализовано: нужно просто держать зеркальце и мысленно концентрироваться на ответе, а буквы набираются сами.

Я набрала:

«Я-то не страдаю от нехватки общения».

«Тогда что ты здесь делаешь?» – пришел незамедлительный ответ от Виконта Схимника.

Меня накрыла волна злости,  даже затряслись руки, я захлопнула зеркальце и сунула его в карман юбки. У него там сканер моих болевых точек что ли? Этот Виконт Схимник умело выводит меня из себя. Я о таких парнях слышала, они используют какие-то пикаперские штучки и будоражат эмоции. Я хмыкнула и сама себе ухмыльнулась – не на ту напал. Такие, как он, никогда не переходят от слов к делу, потому что крутые и смелые только в сети. А в жизни, как в той самой песне – даже носа не высунут.

Снова сунув пальцы в карман, я вытащила зеркальце. Виконт Схимник все ещё на связи. Надо же, ждет, когда отвечу.

Я плотоядно облизнула губы – ну что, «ботаник», держись, иду ва-банк.

«Я здесь развлекаюсь. Ничего серьезного. Но если ты готов к настоящим развлечениям, предлагаю встретиться в реале», – написала я.

Когда отправила сообщение, по груди растеклось приятное тепло удовлетворения. Осадить кого-то с раздутым эго всегда приятно и сейчас я с чувством выполненного долга и заслуженной победы смотрела на стекло зеркальца-скажи, где в чате повисла пауза.

– Ха,– сказала я себе, – даже в «Тайниках» не смог выдержать напор. Не удивительно, что у тебя нет друзей.

Сказать, что я сама утопаю в дружеском внимании, тоже нельзя, особенно учитывая, как ко мне относятся студенты и агенты. Но даже у меня получилось обзавестись компанией.

В голове всплыл образ Соловья, жгучего блондина с загорелой кожей и такой улыбкой, что ум отшибает. Я его не видела с того момента, как они с Алексом подрались у Спрутовской. А Миху…

В животе стало неприятно – я до сих пор перед ним не извинилась за то, что доставила кучу проблем.

Я глянула на запястье. На часах за полдень, а до начала занятий у Алекса ещё сорок минут. Так что самое время отлучиться из академии в корпус АКОПОС и посыпать голову пеплом перед медведем.

Поднявшись, я не смогла удержаться и заглянула в «Тайники», где светится новое сообщение. Надо же, Виконт Схимник собрался с духом и смог ответить. Когда открыла послание, в груди снова ёкнуло, потому что в сообщении значилось:

«Хочешь встретиться? Не вопрос».

Общение походило на какое-то перебрасывание мяча, и сейчас ведущий мяч у Виконта Схимника. Который, судя по тону, считает, что я трухло и не решусь выйти из тени анонимного чата.

«Легко. Сегодня после занятий в саду под дальними кленами».

Когда отправила сообщение, мне тут же захотелось его удалить. В голову полезли всякие мысли – вдруг он урод какой-нибудь или, что ещё хуже, придурок. Не просто так ведь он скрывается в запрещенном анонимном чате академии. Но потом выдохнула и взяла себя в руки. Вообще-то я тоже нахожусь в этом чате и в придурошности замечена не была. Наверное.

Выкинув вопрос с предстоящей вечером встречей, я решительно поднялась и направилась к выходу из сада. Сейчас мне предстоит дело посерьезней, ведь Миха огреб из-за меня совершенно незаслуженно.

____________________

1 – отрывок из песни «Самый лучший в соцсети» группы «АрктидА».

Глава 6

До кабинета Михи я добиралась окольными путями, оглядываясь и выглядывая – не идет ли где Свирэль. Спрутовская меня предупреждала не попадаться ей на глаза какое-то время. А стычка в лекарской только подтвердила совет командира.  Так что стучала я в дверь Михи, вжимая голову в плечи и прикидываясь стеной.

Из кабинета донесся рычащий голос медведя:

– Свирэль, я занят, мне некогда.

Его настрой энтузиазма мне не добавил, но я, морщась и опасаясь, снова постучала.

– Миха, это я, Ярослава.

В кабинете что-то громыхнуло, затем чиркнул замок и дверь отворилась, впуская меня в кабинет. Миха сидел, развалившись на своем широченном стуле. Лапы, которые ноги, крест на крест на столе, шерсть взъерошена, в руке громадная миска, кажется, меда, а глаза уставшие, но злобы в них я не увидела.

– О, Ярослава Воронцова, заходи, – прорычал медведь, и дверь за мной захлопнулась, звякнул замок.

Я с озадаченностью оглядела кабинет с окнами на бескрайнюю Тайгу и остановила взгляд на Михе. Таким очумевшим я его ещё не видела, поэтому спросила:

– Миха, ты вообще как? В порядке?

Он отпил из миски мед, губы заблестели от вязкой субстанции.

– Ну а как ещё? – отозвался медведь и обвел себя свободной рукой. – Отдыхаю и снимаю стресс.

Как реагировать на эту картину, я все ещё не знала, но решила не юлить и говорить прямо.

– Командир Спрутовская сказала, что оштрафует тебя, – сообщила я. – А потом Свирэль… Гм, тоже заходила и сообщила, что ты весь в штрафах из-за меня. Так что я это… Пришла извиняться. Миха, прости, я же не знала, что…

– Та, – отозвался медведь, махнув рукой. – Никто меня не штрафовал. Мы с Соловьем, когда тебя искали, весь Подгород на уши подняли и перевернули.  Нашли группу рабов, оказалось, их похитили с поверхности. Так что благодаря твоей пропаже удалось выявить серьезное нарушение мирного сосуществования.

Я впечатлилась.

– Ого. И что с этими рабами?

Миха сдвинул плечами и ответил:

– Ну как, всех доставили в очистительную зону, между прочим, двадцать человек, двенадцать женщин и восемь мужчин. Стерли ненужные воспоминания пыльцой фей и отправили домой. А смотрителю Подгорода запрет на выход к Буферному рынку в течение полугода. А это, как понимаешь, серьезный удар по экономике Подгорода.

Меня эта новость так впечатлила, что я даже присела на край кресла.

– И это все из-за моей пропажи? – не поверила я.

Миха снова отхлебнул меда и вытер медвежьи губы тыльной стороной ладони.

– Ага.  Вообще весело было, хе-хе, мы с Соловьем ту таверну в груду палок превратили. Когда ты не появилась через пять минут, мы полезли разбираться. Вот тут-то и началась потеха. Такая потеха, что…

Миха многозначительно хохотнул и отхлебнул из миски, затем довольно зарычал.

– Так что нет у меня никакого штрафа в общем, – заключил он.

У меня остался только один вопрос.

– А почему Свирэли не сказал?

Громадная медвежья морда Михи неоднозначно покривилась, он проговорил: