Там и Здесь. Академия Парамагии

Марго Генер

Там и Здесь. Академия Парамагии

Глава 1

Что такое способности, как не средство выживания? Именно они определяют, как будет жить человек и кем станет. Выживет или упадёт на самое дно человеческого бытия.

Именно их мне сейчас и не хватало. Магических способностей, которые могли бы решить львиную долю моих проблем. Но в запасе у меня сейчас лишь страх, подогретый коктейлем гормонов, выплеснувшихся в кровь. И оставаться здесь – значит позволить надругаться над собой. А это в мои планы не входило даже когда жила в одной квартире с Владом Лисицыным. Так что будучи совершенно голой перед гигантской бабкой и заносчивым доходягой в парной, подскочить со скамейки меня заставили именно гормоны. А вовсе не магическая сила.

Со всей силы я тараном налетела на  желеподобное тело бабки и сбила с ног её несуразную тушу, бабка противно взвизгнула, и мы обе начали немедленно падать.

– Ах ты окаянная! – заорала она в полете и загремела на дощатый пол всей массой.

Я оказалась поверх её рыхлых телес, что уже само по себе испытание. Зато несуразный парень взвизгнул, как девчонка, и всплеснул руками.

– Ты обязана подчиняться! – завопил он и рявкнул на бабку: – Чего разлеглась! Вставай! Лови её!

Я быстро сползла с бабки и, цапнув с крючка большое банное полотенце, обмотала вокруг себя.

– Помывка отменяется, – буркнула я и сделала шаг к двери.

Но парень моего стремления не разделял. Он решительно перегородил путь и растопырил руки, страшно выпучив большие черные, как деготь, глаза.

– Ты должна стать моей первой! – вскричал он и зачем-то потряс бедрами. От этого золотой пояс, поддерживающий набедренную повязку, зазвенел, будто парень собирается исполнить восточный танец.

– Вот уж не угадал, – ответила я и попыталась обойти его справа.

Парень не пропустил. Я дёрнулась влево, он снова перекрыл мне путь.

Если бы у меня были магические способности или хотя бы тот шаман не перекрыл мне возможность пользоваться заклинанием «Эхо», я однозначно окатила бы гаденыша магией, насколько хватало бы сил. Но сил у меня нет. И я сделала то, что инстинктивно делают все девчонки, когда им угрожает особь мужского пола: шагнула вперёд и с размаху вмазала парню коленом промеж ног.

Он резко согнулся, прижав ладони к паху, а парная наполнилась его болезненным:

– Уууу…

Я обежала гаденыша и с остервенением налетела на дверь.

– Куда! – крикнула мне в спину бабка.

– Подальше! – бросила я и ещё раз налегла на створку.

Та нехотя, но поддалась. Я выбежала в темный коридор, довольно холодный после душной парной, и понеслась разыскивать ятп. Гоблин спрятал его у себя в кармане, но без этой крохотной тарелочки с яблочком я понятия не имею, как отсюда выбираться. А на улицах Подгорода одинокую девицу в полотенце быстро приберут к рукам какие-нибудь страшилищи. Так что надо где-то спрятаться, пересидеть и подумать.

Конечно же, бегство мое заметили буквально через пять минут. Ещё бы, я же врезала по причиндалам их холеному недорослю. Позади послышались крики  команды, а так же мерзкий голос страшной бабки, которая причитала на разные лады.

Я припустила ещё быстрее. Сердце ударялось в грудную клетку от бега, стопы ныли, ведь бегу я босиком по каменному и холодному полу. Но решимость гнала дальше. Не для того я родилась, чтобы стать наложницей в гареме принца бомжей.

– Стой! Остановись! – крикнули позади, что придало мне дополнительного ускорения.

Меня однозначно догнали бы, если бы в полумраке на бегу я не заметила бы небольшой вход в стене. Не раздумывая, юркнула туда. Небольшая лесенка провела меня сперва вниз, а затем прямо по извилистому коридору со множеством деревянных дверок. В одну из них я и заскочила, плотно затворив за собой и задвинув замок.

Внутри темно, тихо и пахнет ветошью. Я пошарила руками, нащупала пальцами какой-то шнурок, а когда дернула, что-то чиркнуло и комната заполнилась слабым светом желтой лампочки.

Оказалось, я то ли в кладовке, то ли в подсобке. Маленькой, но сплошь заполненной стеллажами, на которых коробки и банки. Вот же попала, а? Эх, если бы я больше посещала занятия по заклинаниям и всяким магическим практикам, меня бы точно не схватили. Ещё и шаман смотрителя что-то поколдовал надо мной, может, реально лишил магии. Впрочем как можно лишить магии того, кто ею не обладает? Ха! Дурень.

Но надо выбираться. Меня ищут. А ещё где-то там, в Москве, моя мамочка ждет и переживает, почему я так долго не навещаю её в клинике. А Влад Лисицын почит на лаврах и злорадствует, тварь. Так что некогда распускать сопли.

Закрепив полотенце на груди, чтобы не спадало, я полезла шарить по коробкам. Наверное, Фортуна, о которой говорил гоблин, пока вез меня в повозке, снова повернулась ко мне лицом, потому что в коробках я нашла одежду и обувь. Не бог весть какую, конечно – старую, потрепанную. Но это гораздо лучше, чем бегать по Подгороду в полотенце. Или без него.

Из этого тряпья  нашла то, что больше всего похоже на одежду: мужские джинсы пятидесятого размера и синюю толстовку таких же габаритов. Из обуви в коробках оказались только уги. Выбор не велик, но это лучше, чем босиком. Джинсы пришлось подвязать веревкой, а, когда нацепила остальное, стала похожа на самопального рэпера.

Да и пусть. Теперь бы выбраться.

Миха и Соловей наверняка сбились с ног, разыскивая меня. Ятп у меня отняли, так что сигнал не подать, а сидеть в кладовке долго нельзя – найдут. Что остается? Выбираться самой и искать путь на поверхность, а Сол и Миха… Они же все равно когда-нибудь вернутся в АКОПОС.  А как выберусь, однозначно учиться и ещё раз учиться. Может, я, конечно, сильная и смелая, как та ворона из анекдота, но защищать себя уметь нужно.

Шум в коридорах то усиливался, то стихал. Дождавшись, когда станет поспокойнее, я тихонько приоткрыла дверь и поглядела по сторонам. Никого. Ну и славно.

Прихватив на всякий случай из кладовки арматурину, я сунула её за пазуху и, натянув капюшон, перебежками двинулась вверх по коридору.

Сердце моё колотилось, я жутко боялась, что меня вот-вот раскроют, а тогда точно прибьют. Едва ли за побег и избиение великовозрастного чада короля бомжей меня погладят по голове. С другой стороны, иных способов защитить свою честь у меня не было. Поэтому теперь я пробираюсь, как тень, среди деревянных коридоров и каменных горшков, из которых не то чтобы хорошо пахнет.

Улица предстала предо мной неожиданно и внезапно, пыхнув в лицо дымом каких-то труб, гомоном и запахом рыбы. Видимо, я вышла через чёрный ход прямиком на торговый ряд. Ну и прекрасно, то, что надо. В толпе затеряться легче всего.

Не долго думая, я тихонько слилась с людской массой, но не прошла и трех шагов, как откуда-то сверху раскатисто провозгласили:

– Подгородцы! Вольные люди! В нашем стаде появилась поганая овца!

Народ на улице разом остановился, все подняли головы и замерли. Мне пришлось тоже встать, чтобы не выделяться и осторожно, стараясь держать лицо в тени, взглянуть вверх.

Говорящим оказался смотритель. Цветной халат распахнулся и на волю вывалился его живот, едва прикрытый бородой. Смотритель воздел руки и продолжил:

– Эта неблагодарная мерзость посмела пренебречь высокой честью, оказанной ей нашим обществом. Более того, она нанесла травму физическую, но что, ещё хуже, травму моральную вашему наследному принцу. Не оставьте же нас и себя в опасности, ибо эта презренная все ещё где-то здесь. Её надо изловить и предать правосудию!

Смотритель замолк, а толпа взревела и стала сотрясать кулаками в воздухе в поддержку смотрителя. А у меня по спине прокатился холодок – они здесь не только анархисты, но и очень любят свой образ жизни. Так что мне надо пошевеливаться.

Стараясь смешиваться с толпой, я тоже начала потрясать кулаками и незаметно продвигаться в сторону переулка. Домики по его краям невысокие, и мне отсюда хорошо виден нижний город. Он выглядит знакомым, кажется, вон с той стороны мы с Михой и Соловьем пришли. А поскольку мне неизвестно, в каком направлении они намеревались идти, то путь на поверхность у меня один – через Буферный рынок. И мне совсем не в тягость подождать очередь у лифта. Надо же, какие неженки, потерпеть не хотели. Если бы я знала, чем обернется этот обход через Подгород, сама бы толкала этот лифт вверх.

До переулка я добралась без происшествий. И все бы ничего, если бы капюшон моего безразмерного балахона не зацепился за какую-то палку, торчащую из окна дома слева. В лучших традициях кинематографа, капюшон слетел с головы и все вокруг узрели мою наземню физиономию – чистую, опрятную и совсем не подгородскую.

Сухощавый мужчина в тряпье ткнул в меня пальцем и прокричал:

– Вот она! Я её вижу!

После этого я уже не думала, а резко развернулась на пятках и рванула по переулку вниз.

На пути попадались корзинки, клетки с курицами, какие-то тазики. Я это все перепрыгивала и с грохотом валила, усложняя путь преследователям. А их, судя по гулу толпы позади, немало.

В высшие силы я особо не верила, но, наверное, именно они вывели меня  к дороге, ведущей к городским воротам. На бегу я вспомнила, что, когда мы входили, в воротах кто-то стоял. Так что, не сбавляя скорости, я схватила деревянную тачку, которую вырвала из рук какого-то гоблина, и рьяно покатила её перед собой, как таран.

Тачка затарахтела по каменной дороге. А я, увидев, что впереди на воротах и впрямь дежурит зеленомордый низкорослик, сжала пальцы покрепче на ручке и воинственно заорала:

– Р-р-разойдись! Задавлю-у-у-у!

Стражник появления безумной девицы с тачкой не ожидал и инстинктивно отпрыгнул в сторону, а я пронеслась мимо него, как разогнанный локомотив. Тачка тут же была отброшена в сторону, а я рванула дальше через поле в сторону леса.

По моему представлению преследование должно было прекратиться у стены города. Но когда на бегу оглянулась – сердце моё сжалось, ибо разьяренная толпа подгородцев в лохмотьях неумолимо неслась следом. Кто бы мог подумать, что жители анархистского общества могут быть так преданы своему… Вождю? Как-то вождь не вяжется с анархией.

Продолжить размышления о политическом строе Подгорода мне не дал топор, который пронесся над ухом и воткнулся в землю чуть левее траектории моего бега. А вот это уже совсем не весело. Если они начнут бомбардировать меня холодным оружием, я точно отсюда не выберусь. Как же мне не хватает магии! Мне срочно! Нет – СРОЧНО!!! Нужно пройти курс боевой подготовки, заклинания, что там ещё. Невозможно работать в АКОПОС, не проучившись в академии Парамагии. Теперь я это точно понимаю. Жаль только, что Алекс так упорствует моему обучению. Нет бы наоборот – помочь, подтянуть по предметам. А он только палки в колеса вставляет и изобретает, как мне не дать удержаться в академии и агентстве.

– Стой, гадина! – прокричал хриплый голос сзади, я снова забыла о размышлениях и припустила.

Когда я пересекла поле и ворвалась в лес, силы мои поуменьшились, дыхание сбилось, а пульс подскочил, наверное, к двумстам.

Ветки били по лицу, через кусты ломиться трудно, но я продолжала бегство. Особенно потому, что, оглянувшись, к своему огорчению увидела, что преследователи не то, что не отстали, а очень даже догоняют.

– Твою ж кочерыжку… – прохрипела я и выплюнула изо рта ветку, которую откусила, пока, наклоняясь, пробегала под яблоней.

На каком топливе я преодолела лес, сама не поняла, но он внезапно кончился, и я выбежала на каменистый берег Девонского моря. Волны мерно накатывают на камешки, поверхность покрыта легкой рябью. Тишь да благодать, если бы за мной не гналась разъяренная толпа, жаждущая отмщения.

– Вот же драный конь! – выругалась я.

Оглядываться даже не стала, и так по приближению гомона понятно – подгородцы совсем рядом. Они же меня на тряпки порвут!

В паническом ужасе я завертела головой и вдруг обнаружила: слева на валуне нежится мужчина-осьминог с зелеными волосами, который намеревался меня сделать своей продолжательницей рода.

Не теряя больше ни секунды, я спрыгнула на камни и в один миг оказалась рядом. Даже не знаю, откуда у меня появилась смелость со сноровкой выхватить из-за пазухи арматурину и, оказавшись сзади, придушить ею человека-осьминога.

Тот вскрикнул, щупальца вместо ног заизвивались, существо ухватилось за арматурину, пытаясь её отстранить. Но я держала крепко.

– Слушай, потомок Кракена, – быстро заговорила я ему туда, где у людей обычно уши, –  по поверхности плаваешь быстро?

– Пусти-и-и-и… – прошипел он в ответ, продолжая тщетные попытки вырваться.

Я придавила сильнее, осьминогое засипело.

– Значит так, – быстро заговорила я, – или ты сейчас прыгаешь вместе со мной в воду и везешь на Буферный рынок, или я тебя задушу. Думай быстро. Считаю до трех. Раз…

Насколько я блефовала, сама не поняла. Победительницей я никогда не была, но, видимо, адреналин творит с организмом невероятное. В обычной жизни я бы и близко не подошла к нему. Хотя о чем я? Какая у меня теперь обычная жизнь.

– Два… – продолжила я и сдавила его шею ещё более рьяно.

В этот миг из леса вывалила толпа подгородцев, у меня оставались считанные секунды, осьминогое дернулось, а моё сердце замерло и пропустило удар, я с напором прошипела над его ухом:

– Придушить тебя у меня времени хватит.

Хватка существа ослабла.

– Ладно… – прохрипел он.

В следующий момомент он вместе со мной на спине, заарканенный арматуриной, сиганул с камня в воду. Последней моей мыслью перед тем, как вода ударила в лицо стала: «Я должна учиться в академии Парамагии.  Иначе мне не выжить».

Глава 2

То, как я плыла через Девонское подземное море на мужчине-осьминоге, я помнила, как в тумане. Несколько раз он пытался меня утопить, не знаю, каких богов благодарить, за спасение. Я душила этого кракена каждый раз, когда он заныривал в очередной попытке утащить меня ко дну или стянуть со своей спины щупальцами.

Когда высаживалась на берегу у Буферного рынка, местные торгаши шарахались от меня, как от исчадия. Видок у меня, очевидно, был такой себе. И когда я измотанная, шатаясь, доковыляла до лифта, очередь расступилась, пропуская мокрую и страшную меня вперёд.

Только когда поднялась на поверхность и вывалилась из лифта, смогла выдохнуть. Со мной сегодня случилось столько, что хватит на три жизни вперёд. Причём с учетом того, что в АКОПОС я успела насмотреться всякого.

Сердце моё все ещё гулко билось в грудную клетку, но дыхание  немного успокоилось. Когда вышла из двери с надписью «Только для служебного персонала» и оказалась в метро, бегущий мимо народ покосился на меня с опаской. Я только отмахнулась: бегите-бегите. Живете тут и не знаете, что под Москвой целое море, рынок и город, в котором торгуют людьми.

Идти, кроме как в АКОПОС, мне некуда. Так что я сделала несколько пересадок и вышла на Пятницкой улице. Там по памяти добралась до исторического дома и жутко перепугала своим появлением тех, кто в нем находился.

В тайный проход я, к счастью, попала без сложностей. И только тогда расслабилась. Кто бы мог подумать, что я испытаю облегчение, оказавшись в здании агентства.

Силы у меня моментально кончились. Не помню, как я добралась до своей комнаты в общежитии Парамагии, но как только подошла к кровати – упала на неё и отрубилась.

Разбудил меня грохот в дверь. Стучали настойчиво и громко. После всего, что приключилось, мне очень хотелось поспать подольше. Но кто меня спрашивал.

– Ярослава! Яра! Ты здесь? Яра! – донесся знакомый голос из-за дверей.

Смачно зевнув, я потянулась всем телом, суставы недовольно затрещали – они тоже хотели бы полноценного отдыха. Но в дверь продолжали стучать и орать. Я разлепила веки. Так вопить может только Дубрава. Что ей от меня надо?

Подниматься было трудно, но я заставила отяжелевшие конечности напрячься и, встав, проковыляла к двери.

– Иду… Иду…

Когда открыла, на меня буквально налетела Дубрава с круглыми, как у скворчонка из мультика, глазами. Зеленые волосы растрепались и местами встали дыбом. Она ураганом пронеслась по комнате, наполнив её запахом свежей листвы и травы.

– Яра! Ты где… Ты как… Ты… Ты… – остановившись у окна, затараторила она сбивчиво.

Я выставила перед собой ладони и попросила:

– Так, так, так, полегче. Давай по очереди. Что такое?

По тому, как тяжело дышала Дубрава, как таращились её глаза и хлопали пушистые ресницы, не сложно догадаться – взволнована она на десять из десяти. Ей пришлось сделать несколько глубоких вдохов и сглотнуть прежде, чем снова начать говорить.

– Тебя потеряли! – выпалила она. – Вся академия Парамагии на ушах. В АКОПОС объявлен желтый сигнал!

У меня болели мышцы, голова соображала туго, я жутко не выспалась. Широко зевнув, я поинтересовалась вяло:

– А сколько бывает сигналов?

Дубрава растерянно отпрянула, неверяще уставившись на мое спокойное лицо.

– Что? – переспросила она.

– Ну, – пояснила я, – сколько бывает этих вот твоих сигналов? Я ж выскочка и понятия не имею о том, что для тебя очевидно.

Дубрава снова похлопала ресницами.

– Э… Ну вообще шесть, – ответила она неуверенно. – Желтый, оранжевый, красный, малиновый, коричневый и черный…

У меня квакнуло в желудке – не ела я со вчерашнего дня. Надо бы наведаться в столовую академии. А может, даже в АКОПОСовскую. Там пряники вкусные.

– То есть, даже не красный? – уточнила я со слабым интересом. – Как жалко. Мое исчезновение не заслужило даже красного сигнала, что бы это ни значило.

Развернувшись, я проковыляла обратно к постели и повалилась спиной на мягкое одеяло. Сейчас оно сырое, потому что вчера я не сняла с себя мокрую одежду.

Дубрава ещё пару секунд с непониманием и оторопью пучила на меня глаза, а потом встрепенулась и затараторила:

– Яра! Ты спятила? Тебя ищут! Где ты была? Что случилось???

Сейчас мне больше всего хотелось, чтобы все оставили меня в покое и дали выспаться. Отвратительно, когда будят в неправильную фазу сна, потом весь день чувствуешь себя разбитым. А когда ещё и недоспал, после того, как сражался со всякими чудиками – тем более.

– Дубрава, – отозвалась я уставшим голосом, – если меня ищут, то очень плохо. Но, как видишь, я нашлась сама. Так что если кому-то хочется меня видеть, пускай сами приходят.

– Резонно, – донесся низкий, резкий мужской голос со стороны двери.

В груди моей ухнуло, сон моментально слизало, а я села на кровати и уставилась на Алекса Хрома, который остановился в дверях. Руки сложены на груди, голова наклонена вперед, будто лбом собирается боднуть воздух, а взгляд злой и не предвещает ничего хорошего. Мне бы испугаться, но я так устала, что сил на это просто нет.

Зато Дубрава застыла и выпучилась на вошедшего Алекса. Ещё бы, в академии на него все девчонки слюни пускают. Знали бы они, какой Алекс невыносимый человек.

– И тебе доброе утро, – проговорила я.

– Утро? – скривился Хром. – Уже давно обед, это во-первых. А во-вторых, – ты хоть понимаешь, что устроила?

– Я???

Теперь меня на самом деле возмутила его претензия – не успел войти, а уже качает права.

– Ничего, что это меня потеряли? – выпалила я, чувствуя, как закипаю.

– Вот Спрутовской и расскажешь, – с самодовольной ухмылкой проговорил Алекс. – Наконец она воочию увидит, какая ты катастрофа для АКОПОС, и отправит тебя в мир гражданских.

Мне даже не дали как следует выругаться. Просто ухватили за локоть, вытащили из кровати и поволокли по коридорам общаги прямиком в крыло агентства в кабинет к командиру Спрутовской.

Гигантская женщина-осьминог в сиреневом пиджаке ждала нас в середине своего приемного зала. Высокая прическа добавляла строгости, а многочисленные щупальца с дорогими кольцами плавно покачивались, как лепестки громадного цветка. Я даже засмотрелась. Но только на секунду, потому что едва Алекс протолкнул меня вперед, Спрутовская резко оглянулась на нас и зал заполнился её низким, требовательным голосом.

– Хром! – произнесла она. – Потрудись объяснить, почему я должна простить тебе прокол межмирового масштаба? Какого, поведай мне на милость,  кракена студентка академии Парамагии, агент АКОПОС была потеряна на целые сутки?

Конечно же, объяснить ситуацию мне не терпелось самой. По мне это было неудачное стечение обстоятельств. Но Алекс опередил, успев послать мне хищный взгляд с ухмылкой.

– Командир, – начал он, – вы совершенно справедливо злитесь. Потерять агента, к тому же студентку – непростительно. Именно поэтому я считаю, что агента Соловья Разбойника нужно наказать. Ведь именно с ним она отправилась…

От такой откровенной лжи у меня вылезли глаза на лоб.

– Брехня! – выпалила я. – Не так все было!

Алекс окатил меня яростным взглядом и продолжил говорить, хотя и значительно быстрее. Вот же зараза, спешит впарить свою версию!

– Командир, Ярославе здесь не место, – проговорил он. – Вы справедливо и хорошо меня наказали. Но по-моему, это все начинает вредить агентству. Я настаиваю на том, чтобы Ярославу Воронцову немедленно уволили из АКОПОС и исключили из академии Парамагии. Тем более, что и там и здесь она присутствует незаслуженно.

– Ну ты и гад! – выругалась я и со всей силы толкнула его в плечо.

Алекс ухмыльнулся и, отшагнув, демонстративно указал на меня ладонями.

– Видите, – сказал он, – она даже вести себя не умеет. Какая ей академия? Какой АКОПОС? Я честно пытался интегрировать её в магическое общество, но от неё одни неприятности. И чем дальше, тем больше.

По лицу Спрутовской понять, что она думает, оказалось невозможно – непроницательна и строга, как всегда. Я же оставить такую вопиющую несправедливость без ответа не могла. Тем более, что альтернативы у меня нет, учиться в академии Парамагии и работать в АКОПОС – это единственно возможный для меня путь. Дома у меня больше нет – там все захватил Влад Лисицын. А маму вызволить из клиники я смогу только с помощью ресурсов, которые есть здесь. Так что я набрала в легкие воздуха и приготовилась дать конкретную отповедь этому светлоглазому брюнету с острыми скулами.

Но не успела, потому что дверь в кабинет открылась, на пороге возник Соловей. Мрачный, как грозовая туча, всклоченный, на щеке царапина со свежезапекшейся кровью, а футболка на боку разорвана.

Его взгляд приковался ко мне и Алексу, такой злой, что у меня похолодела спина. Сол сократил расстояние между нами в один миг, я перепугалась – думала, он сейчас прижучит меня, как муху, и сгруппировалась, готовая к выволочке. Но вместо этого Сол вдруг прорычал:

– Мудила.

И, развернувшись, со всего размаху зарядил агенту Хрому кулаком в челюсть.  Удара Алекс не ожидал и отлетел влево, но только чтобы тут же вскочить и накинуться с ответным ударом на Соловья. Завязалась драка, на которую я таращилась во все глаза и не понимала, что, растудыть их обоих в качель, происходит.

– Хром, Разбойник! Немедленно прекратить! – приказала возмущенная Спрутовская.

Но агенты уже сцепились, как разъяренные псы, и молотили друг друга тяжелыми кулаками. Благо, пока в ход не пошла магия. Мне уже доводилось видеть, как свистит Соловей и как шарахает светящимися пульсарами Алекс. Кто знает, что ещё они умеют и как сильно могут друг друга покалечить.

– Эй! – запоздало попыталась вмешаться я.

Но какой там. Агенты мутузили друг друга так, что и меня едва не задели кулаками.

Алекс отскочил в сторону от Соловья в боевой позе, что дало ему пару секунд паузы.

– Ты чё делаешь, Разбойник?!

– Чё надо! – огрызнулся Соловей и снова ринулся в атаку.

Судя по тому, что происходило до этого, Хром бился в полсилы, но теперь он ловко увернулся от увесистого хука и, быстро присев, засадил Соловью мощный апперкот в подбородок.  Его кулак при ударе засветился золотистым, Соловей только успел сделать какой-то пасс, выставляя щит, но все равно я услышала глухой хруст его челюсти, и дрожь страха прокатилась по моей спине до самого копчика. По залу прокатился невнятный стон Соловья. Затем требовательно и возмущенно прозвучал голос командира Спрутовской:

– Нет, это уже ни в какие ворота не лезет.

В следующий момент её лиловые щупальца метнулись вперед, одно из них обхватило за пояс Алекса, другое – Соловья. И тут же, подняв обоих в воздух, развело в стороны.

Агенты тяжело дышали и дрыгались, пытаясь высвободиться из колец Спрутовской. Но тщетно – её толстые щупальца крепко скрутили обоих.

– Как это понимать? – с нажимом потребовала она объяснений. – С каких пор разрешено врываться в мой кабинет и устраивать в нем спарринг?

Агент Хром уперся ладонями в обхватывающее его щупальце и проговорил с натугой:

– Я-то тут при чем? Это Соловей! Он сошел с ума!