Дух некроманта

– Через несколько часов там будут бегать маленькие дети, – глядя на окно, проговорил магистр. – Кто-то из них станет вором, кто-то убийцей, этого не избежать. Но среди них также есть и будущие герои, защитники справедливости, и просто достойные люди, которые должны жить, – говорил он откашливаясь. – Я прожил долго, а они свой путь только начали. Разве будет справедливо, если я не попытаюсь им дать то, что имел с самого начала благодаря предкам? Дать хотя бы шанс прожить свою жизнь счастливо и достойно.

– Идея благородна, но с одним ты ошибся. Всё что сейчас происходит в мире, вполне справедливо. Реальность подчиняется естественным законам, которые идеально подходят для всех живых существ. Эти законы жестоки и именно поэтому всё живое постоянно развивается и совершенствуется. Только представь, что случится, если мир будет мягкий и пушистый. В начале существа перестанут развиваться, потом станут слабыми и глупыми, затем лишатся вкуса удовольствия, ибо в обилии оно потеряет ценность, и как итог: с удовольствием исчезнет желание стремиться к чему-либо. Можно даже сказать, исчезнет сама цель бытия, что приведёт к упадку и вымиранию.

– Должно быть жалкое зрелище… вымирание от слишком хорошей жизни, – заговорил Елифан, подкуривая трубку, но затем тут же закашлял.

– Именно поэтому отец сделал законы жестокими и бескомпромиссными, – задумчиво говорил бессмертный, на секунду приложив руку к груди магистра. – Они мне показались настолько жестокими, что я предал его и спустился к людям. Думал, люди озлобились именно из-за его жестоких законов, но нет, это оказался ваш осознанный выбор.

– Обидно, что я умираю прямо перед самой развязкой этой истории… – свободно покуривая трубку после прикосновения Сальваториса, говорил Елифан. – Раз уж мне всё равно не долго осталось, может расскажешь, что это за пророчество? Действительно ли померкнет солнце, природу охватит хаос, и так далее?

– Ты даже и представить себе не можешь, насколько мало времени у тебя осталось. Так и быть, отвечу на пару твоих вопросов… солнце действительно померкнет, а природу действительно охватит хаос, – усмехнулся бессмертный.

– Если так, то какими способностями обладают так называемые герои? Неужели у них не хватит сил?

– Я не могу полностью ответить на первый вопрос… многие из них ещё не раскрыли свои способности, а то, что у них появится, будет зависеть от их желаний, личности, и даже страхов. Кое-кто хотел повлиять на будущее и теперь она может видеть отрывки из него. Другая хотела, чтобы ей больше не делали больно, поэтому все, что к ней сейчас прикасается – леденеет. Что до второго вопроса… а почему ты вообще думаешь, что они захотят спасти этот мир? Дабы у вас был последний выбор, сила королевского рода разделилась между двух человек, двух старших детей. Один ребёнок с рождения предрасположен к тьме, другой к свету. Если оба встанут на путь света, то возможно есть шанс. Однако я более чем уверен, что обоих поглотит тьма, в таком-то мире. Лично я с нетерпением буду ждать второго, хочется посмотреть, как сила призванная спасти, окончательно вас загубит.

– Три королевских рода, по два ребёнка. Получается всего шесть, верно? – сосредоточенно спрашивал Елифан.

– Шесть, и ещё остатки клана божественной руки.

– Так они всё-таки живы… – всё ещё не выходя из раздумий, говорил магистр.

– Если надеешься на хороший исход, то для тебя это плохая новость. Эти дураки нацелены убить детей с тёмным началом, думая, что именно они послужат причиной всех бед. За этим очень забавно наблюдать… потомки соратников короля, пытаются убить потомков самого короля.

– Что ты заладил, забавно, да, забавно. Что в этом может быть забавного?

– Забавно то, насколько же я был глуп. Помогая людям я и представить не мог, чем это обернётся. Всё что сейчас происходит… насколько же это абсурдно.

– Будешь? – спокойно протянул Елифан трубку с новой порцией табака. – Похоже, тебе нужно немного расслабиться.

– Пожалуй, ты самый наглый из людей, с которым я когда-либо встречался, – удивлённо говорил Сальваторис. – С самой первой встречи ты разговаривал со мной без уважения, а теперь ещё советуешь мне расслабиться с помощью этой штуки.

– Если бы я разговаривал с тобой как все, думаешь, ты бы меня навестил перед смертью?

– Вопрос с подвохом?

– Ты сказал, что пришел от скуки. Вначале я не придал этому значения, но теперь понимаю… ты не так уж и сильно отличаешься от нас, людей. Тебе так же знакома доброта, сострадание, ненависть, одиночество и разочарование. Твоё появление означает, что ты просто хотел с кем-то поговорить, не так ли?

– Дай-ка сюда эту штуковину, – немного подумав, взял бессмертный трубку.

– В твоих словах чувствуется ненависть к людям, однако сама ненависть и привела людей в пропасть.

– Вкус похож на смоченный бычий кал, – задумчиво проговорил Сальваторис, оценивая вкус табака. – Насчёт ненависти ты не совсем прав, бери выше, я испытываю к людям презрение. И даже если в этом презрении есть капля ненависти, то что ты ещё ждал от павшего бога? В наказание меня заперли в этом мире, и теперь я обязан вечно скитаться по этой павшей земле, наблюдая последствия своего вмешательства.

– Этот табак лишь поначалу кажется ужасным на вкус, распробуй его получше и вскоре обнаружишь то, чего раньше не замечал, – вновь начиная кашлять кровью, старательно договаривал магистр. – Тоже можно сказать и о людях. Просто всмотрись…

После этих слов Елифан бесчувственно упал на пол и со спокойствием в душе закрыл глаза. Он не боялся, не сожалел, лишь знал, что надежда ещё не покинула этот мир. Слова Сальваториса полны ненависти, но эта ненависть лишь обратная сторона доброты, которая не оправдала его надежд. Люди его предали, и он просто отвернулся, не желая понять даже причину предательства. Елифан именно поэтому попросил всмотреться; всмотреться не в итог божественной помощи, а в самих людей. В их мотивы, желания, боль… если Сальваторис это сделает, то в каждом человеке увидит часть себя. Он увидит ту же обиду, то же одиночество, и ту же ненависть к человечеству. Через свою боль он начнёт понимать людей, а с этим пониманием придёт не только сострадание, но и понимание причин, по которым люди встали на тропу войны.

– Всмотреться… – задумчиво произнёс бессмертный. – И почему мне кажется, что в этом есть какой-то подвох.

Елеазар, где-то в лесу.

Первые лучи солнца озарили закрытые глаза Елеазара, отчего тот начал медленно приходить в себя. Тело ломило, голова болела, но самое неприятное было даже не это. Какой-то умник привязал его к дереву и, судя по всему, оставил так на всю ночь.

– Приехали… твою мать, – тихо проговорил тень.

– Никогда бы не подумала, что знаменитая кровавая маска это такой низкий дохляк, – говорила та самая лекарша, которую Елеазар вчера спас. Вид у неё был проплаканный, волосы запачканы, а на старой одежде до сих пор осталась кровь призрака.

– А… это опять ты, – как ни в чём не бывало говорил тень, пытаясь незаметно ослабить верёвку.

– Что это вчера было, ты колдун? – подошла лекарша ещё ближе.

– Отойди обратно, от тебя разит, – в наглой манере продолжал Елеазар.

– Следи за языком! Хочешь повторить судьбу своего дружка? – злобно проговорила лекарша, приблизившись ещё ближе.

– Путь убийцы – это дорога в один конец. Несмотря на вчерашнюю выходку, для тебя ещё не всё потеряно, ты ещё можешь жить нормальной жизнью. Лучше не глупи и воспользуйся шансом, который я тебе дал, – уверенно говорил тень, а затем принялся торопливо смотреть по сторонам. – Кстати, где моя лошадь?

– Для пленника ты слишком много говоришь. Отвечай на мои вопросы или я заставлю на них ответить.

– Ну хорошо, спрашивай, – внезапно сбросив верёвки, проговорил Елеазар. – Да где моя лошадь-то, чёрт возьми? – осматриваясь, говорил он.

– Что? Как ты развязал верёвки…? – испуганно произнесла лекарша и тут же побежала в сторону, где лежал нож.

– У тебя мало опыта в таких вещах, – спокойно говорил тень, собирая свои вещи обратно в сумку. – У тебя есть ещё вопросы? Я спешу.

Несмотря на то, что лекарша держала нож наготове, Елеазар упорно не видел в ней угрозы. Повернувшись спиной он беззаботно собирал свои вещи, пытаясь понять, чего не хватает.

– Чёртов убийца… – тихо подкрадываясь к Елеазару, думала лекарша. – Что ж, его самоуверенность мне даже на руку.

Преодолев все сомнения, лекарша занесла нож и тут же направила его в спину Елеазара. Она не испытывала жалости и не считала что поступает плохо, ведь перед ней был самый настоящий убийца. Наверняка он попытается и её убить, если, конечно, она не сделает это первой.

Мгновенье, и лекарша уже падала на землю от сильного удара. Елеазар даже не поворачивался, он просто выставил локоть и попал ей куда-то в область подбородка, чтобы не терять время. Лекарша потеряла сознание, а он продолжал собирать свои вещи, раздумывая о странном бирюзовом свете и о том, что произошло вчера.

– Со мной что-то не так… – мелькнуло в мыслях у Елеазара, пока он смотрел на чёрный рисунок совы.– В руке чувствуется какой-то странный жар… что за чёрт?

Ещё несколько мгновений тень бездвижно смотрел на рисунок, а потом не сдержался и решил проверить свои догадки. Он сконцентрировался, замедлил дыхание, и начал понемногу выпускать «тепло» из руки. Вначале ничего не предвещало беды; появлялось нарастающее тепло в ладони, руку слегка покалывало, а тело постепенно покрывалось мурашками. Елеазару эти ощущения казались безобидными и даже забавными, но так было лишь первые несколько секунд. Вскоре его рука вспыхнула ярким бирюзовым светом, а вместо слабого тепла в ладони руку охватила сильная обжигающая боль. В такой ситуации даже у тени начали сдавать нервы, он не мог контролировать все, что с ним происходило, и уж тем более не мог это остановить. Всего на миг, бессилие внезапно напомнило ему истории из детства: первая из которых, это когда он решил похвастаться перед старшим братом и случайно упал в реку, не умея плавать. Вторая, это когда солдаты Веленгельма сожгли его деревню и они с братом не смогли найти семью. А третья, это когда в тот роковой день он не успел поймать Риану за руку. Только тогда, когда Елеазар вновь прочувствовал всё отчаяние этих событий, бирюзовый свет исчез с его руки, а затем скрылся в чёрном рисунке.

– Что это за зловещая хрень… – пытаясь отдышаться, испуганно проговорил тень.– Я как будто снова был там.

Как только страх поутих, Елеазар тут же бросился к своей сумке, взял первые попавшиеся лохмотья и торопливо перемотал ими рисунок на руке. Его глаза были опустевшими и казалось, если бы в этот момент рядом лежал топор, он бы без раздумий отрубил себе руку.

– Нужно срочно избавиться от этого рисунка, – тихо проговорил Елеазар, привязывая сумку к своей лошади.

Перед тем, как сесть на лошадь, Елеазар в последний раз осмотрелся и снова увидел лекаршу, которая до сих пор лежала без сознания. С одной стороны, она сама виновата, но с другой, оставлять её так будет совсем некрасиво. Всё-таки она спасла Елеазару жизнь, а он ненавидит быть кому-то должен.

– Проклятье, – устало проговорил Елеазар, и, взяв пару монет из сумки, двинулся к лекарше. – И почему я так с ней заморачиваюсь.

Шагая к лекарше медленным шагом, Елеазар вдруг понял, что делает слишком много странных поступков в последнее время. Всего за год, помимо Арлена и лекарши, был ещё с десяток лжедобрых, нелогичных, выходок. Все эти решения были похожи на мимолётную прихоть, но даже так, неужели человек, чьи руки по локоть в крови способен чувствовать что-то кроме своего меча? А может всё ещё сложнее и мимолётная прихоть это отражение желаний другого Елеазара? Того самого, который когда-то любил, всей душой презирал несправедливость и казалось давно погиб вместе с прошлым?

– Эй! Страшилище, поднимайся, – грубо потряхивая тело лекарши, говорил Елеазар.

– Ай… моя голова… всё болит, – начала она что-то бормотать.

– Вот тебе пару монет на первое время, – небрежно кинул Елеазар деньги и зашагал обратно к лошади. – Это тебе в благодарность за то, что не оставила мою лошадь там и перевязала рану на руке.

– Пошел ты со своей парой монет! – после нескольких секунд полной растерянности, встала лекарша на ноги и со всей силы кинула деньги Елеазару в спину.

– Хм, надо же, – проговорил тень, забравшись на лошадь. – А ты мне нравишься всё больше.

– Чёрт! Надо было тебя прикончить ещё тогда, в лесу! – продолжала она кричать вслед, то ли из-за отчаяния, то ли из-за накопившейся злости внутри.

Сандра, чёрный лес.

– Что это было…? – открыв глаза, подумала Сандра. – Знамение, дар, предупреждение? Я уверена, что видела будущее, но почему? Так, подождите… где это я?

Вместо листьев, веток, и огромных деревьев над головой, Сандра увидела обхоженный деревянный потолок из чистой древесины. Похоже, её опять кто-то спас, правда, на этот раз она оказалась не в доме лекарей, а в обычном деревянной хижине, сделанной «на скорую руку».

– Нет… только не опять, – мысленно проговорила настоятельница и медленно поднявшись с соломенной лежанки, устало зашагала к двери.

В этот раз, измотанный разум Сандры не пестрил вопросами. Ей было всё равно, как её нашли и кто спас. Она лишь надеялась, что найдёт в себе силы искренне отблагодарить спасителя, а потом отправится дальше, в орден познания.

– Как бы там ни было, я должна срочно всех предупредить. Может для меня ещё не всё потеряно, и я хоть на что-то сгожусь перед смертью, – продолжила в мыслях Сандра.

Шагнув за порог дома, Сандра едва поверила своим глазам. Прямо посреди лесной глуши стояла целая деревня, где люди ходили в серых мантиях, а их глаза были цветом ярких бирюзовых облаков. Поначалу эти люди что-то делали, разговаривали между собой, но как только они увидели чужака, то тут же отбросили все свои дела и приковали свои взгляды к Сандре.

– Старейшина, она проснулась, – проговорил кто-то из толпы.

– Подойдите ко мне юная королева, – тихо произнёс старик в белой мантии, с длинной бородой почти до пояса.

– Аэм… это вы мне? – неуверенно проговорила настоятельница.

– Да дитя. Как тебя зовут?

– Сандра…

– Сандра, прошу прощения, но мои кости уже не те, чтобы подниматься по лестницам.

– Ах да, это вы меня простите, – внезапно ожила Сандра и принялась спускаться по плохо отделанным деревянным ступенькам, которые вели от дома к главной «площади». – Я просто… ни разу не видела людей с бирюзовыми глазами.

– Как же всё печально обернулось… а я ни разу не видел вживую потомка короля Веленгельма.

– Почему вы так уверены, что я потомок короля? – спустившись, спросила Сандра.

– Рисунок на вашей ладони… это затерянный в прошлом герб Веленгельма.

– Рисунок… – задумчиво посмотрела Сандра на руку. – Откуда он взялся…

– Пойдём со мной Сандра, я отвечу на все твои вопросы, но вначале ты должна ответить на наши, – спокойно произнёс старик и зашагал куда-то медленным шагом.

– Простите… а как вас зовут? – упорно пытаясь не обращать внимания на десяток бирюзовых взглядов, спрашивала настоятельница.

– Меня зовут Аронтиф, я один из старейшин касты целителей. Вернее того, что от этой касты осталось.

– Куда мы идём Аронтиф?

– Мне жаль это говорить, но мы идём на собрание старейшин. Там будет приниматься решение о том, что с тобой делать дальше.

Если убрать все хижины, то оставалось только одно место, где могли проводиться подобные собрания. В метрах двадцати от Сандры стояло большое округлое здание из белого камня, очень похожее на святилище. Только взглянув на него, настоятельница тут же поняла, что ведут её именно туда.

– Может… вы меня просто отпустите? – спокойно поинтересовалась Сандра. – Мне нужно срочно в орден познания, возможно, это последний шанс всё исправить.

– Увы, такие решения я не могу принимать один, – с печалью ответил Аронтиф. – Но я думаю, что всё обойдётся. Во всяком случае, надеюсь.

– Но ведь вы меня сюда принесли, разве не так!? – не выдержала настоятельница. – Зачем же сейчас всё это делать? Оставили бы в лесу.

– Тебя спас один из братьев нашей касты, он случайно заметил всплеск божественной энергии, а затем нашел тебя. Даже учитывая, кто ты, приносить сюда чужаков строго запрещено, поэтому сейчас он заключён под стражу.

– Я читала о касте целителей, разве вы не должны помогать и исцелять?! Зачем заключать под стражу того, кто спас кому-то жизнь?!

– Посмотри внимательно, наша каста на грани вымирания. Нас осталось всего тридцать два человека, а остальных давно убили инквизиторы братства святого слова. Если мы не будем осторожны, то и нас очень скоро найдут.

– Наверно мой вопрос покажется странным, но где мы вообще? Далеко от Мэнгорна?

– Мы в чёрном лесу. Точнее сказать, увы, не могу, – однозначно ответил Аронтиф, а затем, остановившись около входа в святилище, странным тоном добавил. – Ты первая, Сандра.

Вблизи, святилище выглядело ещё более жутким, словно это не здание, а просто груда неотёсанных белых валунов, сложенных в одну кучу. Казалось, в любой момент эта груда камней может обвалиться и похоронить всех заживо.

– Думаете, я сбегу…? Да я даже не знаю, где нахожусь, – каким-то странным озлобленным голосом проговорила Сандра и быстрым шагом двинулась в тёмный проход, где и двери-то не было.

Чем дальше Сандра заходила в святилище, тем всё труднее ей было сдерживать свою злобу. Эти пристальные взгляды, это постоянное сопровождение, она чувствовала, что к ней вновь начали относиться как к преступнице. Причём смотрели на неё с тем же презрением и с той же ненавистью.

– Почему все на меня так смотрят!? – не выдержав, проговорила настоятельница, остановившись посреди длинного тёмного коридора, где не было никого кроме Аронтифа. – Я никого не убивала!

– Значит, ты заметила… – отвёл взгляд Аронтиф, только увидев гневное лицо Сандры. – Твоё прошлое не имеет для нас значения. Всё из-за твоего чёрного рисунка, чёрный цвет – означает тёмное начало. Многие считают, что именно люди с тёмным началом положат начало хаосу.

– Я знаю, что нас ждёт… я видела этот ужас, – без тени скорби говорила настоятельница. – Именно поэтому мне нужно срочно в орден познания, я должна всех предупредить. Этим я действительно многих могу спасти!

– Видела? – удивился Аронтиф, – как это возможно?

– Когда появился этот рисунок, я вдруг начала видеть отрывки из будущего… Не знаю откуда взялась во мне эта уверенность, но я точно знаю, что если ничего не сделать, это произойдёт.

– Когда мы пройдём в зал совета, ты должна рассказать всё, что видела. Не только мне, но и остальным старейшинам, – серьёзно произнёс Аронтиф, а затем добавил. – Теперь нам пора. Они ждут…

– Вряд ли они мне поверят… – шагая к концу коридора, проговорила Сандра. – Если их взгляды будут такие же, как у тех людей снаружи, то мне и слова не дадут сказать.

– Может и так… но, как минимум, один из старейшин готов тебя выслушать.

Больше Сандра ничего не сказала. Она молча зашагала вперёд и оказалась в большом каменном зале, где её уже поджидала, как минимум, пара ненавистных глаз. Посередине зала, маленьким фонтаном струился источник со странной голубоватой водой, а чуть дальше, прямо за двумя старейшинами, висел деревянный посох с большим синим камнем, так и притягивающий взгляд настоятельницы. Аронтиф уже успел подняться и занять место на возвышенности рядом с другими старейшинами, а Сандра всё разглядывала необычную сферу в посохе. Даже речь одного из старейшин не сразу привела её в чувство.

– Почему ты так пристально рассматриваешь этот посох? – спокойно спросил старейшина, который стоял посередине, между другими старейшинами.

– Это необычный камень, он какой-то глубокий… – всё ещё сомневаясь, ответила Сандра.

– Там заключена воля спасителя касты целителей. И… её сила.

– Хватит, – вмешался старейшина, стоявший с правого краю, единственный кто смотрел на Сандру, как на преступницу. – Мы собрались здесь не для этого. Сандра, я хочу слышать от тебя правду, за всю свою жизнь тебе довелось убить человека? Не пытайся соврать, это место чувствует ложь.

– Да… я виновница многих смертей, – на удивление спокойно призналась Сандра.

Едва настоятельница закончила говорить, как источник напротив неё приобрёл слегка красноватый оттенок, а фонтан заметно вырос. На несколько секунд вода из источника бурлила так, словно стала живой, а потом снова утихла, приобретая привычный оттенок синевы.

– Это ложь, – проговорил старейшина посередине. – Ты считаешь, что все эти люди погибли по твоей вине, верно?

– Да, – однозначно ответила Сандра, краем глаза посматривая на источник, который оставался спокойным.

– Что ж… не стоит тяготить себя этой виной. Мы все не всесильны.

– Как ты думаешь? Люди достойны спасения? – внезапно начал Аронтиф.

– Я не знаю… это очень трудный вопрос. Надеюсь, что да.

– Тогда так. Если бы у тебя была возможность спасти человеческий мир от гибели, ты бы это сделала?

– Я это и пытаюсь сейчас сделать, – с совсем необычной для неё злобой, ответила Сандра. – Только поэтому я ещё… держусь за свою проклятую жизнь.

После этих слов старейшины моментально утихли и принялись упорно следить за фонтаном, ожидая его реакции. Если бы он хоть немного изменился, то они бы казнили чужака, однако если нет, то что бы ни сказала Сандра, старейшины прислушаются.

– Ты сказала, что видела будущее, это правда? – продолжал спрашивать Аронтиф, пока остальные старейшины находились в полном замешательстве.

– Да, я уверена, что видела будущее.

– Что ты видела… в будущем?

– Я видела много озлобленных людей, вначале они выступали против чего-то, а затем начали кровопролитие, погрузив весь мир в подобие войны. Война была без королей и солдат, не было даже сторон. Проснулись свирепые вулканы затмевающие пеплом солнце, накатывались огромные волны смывающие целые города, а дальше… не знаю, как такое может быть, но мертвецы поднялись из своих могил, уничтожая всё на своём пути.

На этот раз даже Аронтиф изменился в лице, заменяя былую уверенность полной растерянностью. Поверить Сандре на слово было бы глупо, уж слишком её история сказочна и неправдоподобна, однако и обвинить её во лжи никто не посмеет, это значит, что придётся усомниться в самом источнике жизни.

– Это всё ложь! – едва ли не прокричал старейшина с правого краю. – Она заколдовала источник!

– Думай, что говоришь, – грозно произнёс старейшина посередине. – Источник невозможно обмануть.

– Хочешь сказать, что ты ей веришь!? Мертвецы поднялись из своих могил!? Это немыслимо.

– Мы давали обет перед этим источником, я уж скорее поверю в мертвецов, чем усомнюсь в источнике жизни.

– Сандра, может ты попытаешься объяснить точнее? – наконец, заговорил Аронтиф. – Последнего некроманта убили ещё много лет назад, а все их учения прилюдно сожгли на костре.

Вопрос Аронтифа настолько понравился старейшинам, что они моментально прекратили все свои распри и сосредоточили внимание на настоятельнице, ожидая ответа. В этот момент их терпение шло на секунды, поэтому заметив, что Сандра никак не реагирует, старейшина с краю тут же добавил.

– Отвечай! – грозно прокричал он Сандре, которая словно под гипнозом, молча смотрела на «источник жизни».

– Помоги им… – звучал в голове у Сандры мягкий женский голос. – Ты должна их предупредить.

Чем ближе Сандра подходила к источнику, тем сильнее он менял свою форму и размеры, всё больше напоминая тянущуюся змею. Даже старейшины ни разу такого не видели, прямо на их глазах маленький фонтан превратился в бушующий водяной вихрь, и этот вихрь не утих до тех пор, пока не дотронулся до руки Сандры.

– Я помогу тебе увидеть, – слышала Сандра.

– Она очерняет наш источник! – прокричал старейшина с краю и даже успел достать нож, как вдруг, в последний момент его остановили.

– Подожди, о чём-то подобном я читал в рукописях, – изумлённо произнёс старейшина посередине. – Похоже… она обратилась к Сандре.

– Вздор… – в отчаянной растерянности сдался старейшина, убирая нож.

Как только водяной источник коснулся Сандры, чёрный рисунок короны тут же засветился ярким бирюзовым цветом, а перед её глазами начали проноситься картины ближайшего будущего. Она видела, как в деревню придёт чужак, видела, что на руке у чужака будет чёрный рисунок орла, и видела, что после ухода чужака все жители деревни будут мертвы. Видение длилось около десяти секунд и всё это время старейшины не смели даже шелохнуться, они молча наблюдали за настоятельницей, с трепетом ожидая, когда она придёт в себя.

– Вам нужно бежать… – ослаблено проговорила Сандра, из последних сил пытаясь удержаться на ногах. – Человек с рисунком тёмного орла скоро будет здесь.

– Это сказала она? – торопливо подбежав к Сандре, спросил Аронтиф.