Ученица Змеиного Мага

И Учитель облил меня водой. Велел, чтобы я попыталась успокоится. Взять себя в руки. Ведь сила и магия в этот день окончательно пытаются ужиться с моим человеческим сознанием, мировоззрением, и потому, буду так психовать, мое тело примет это за новую норму, и я так и останусь психонутенькая. Но если с этим я должна была справится сама, с остальным он взялся мне помочь. И пол дня провозился со мной, помогая мне заново учится по нормальному управлять моим телом. Водил меня за руку по поляне, раз за разом подавал разные предметы мне в руки, и если я гнула или ломала их – чинил магией.

Попутно Учитель заставлял меня вспомнить все то, что он мне рассказывал о магии, все способы Змеиных Магов использовать ее, которым он учил меня. Магически мантры. Рецепты зелий. И перебирая их в голове я смогла окончательно успокоится. Особенно когда мне удалось наконец поесть, при этом ничего не согнув и не сломав.

Так что к концу дня я чувствовала себя куда лучше. По крайней мере, не такой беспомощной, как утром. И не такой опасной для других.

По крайней мере, для ближних. Учителя и Крона, который занимался охотой и сбором хвороста для костра, пока я и Учитель помогали моему переродившемуся телу «осознать и принять себя». Он постоянно держался от нас чуть в стороне. А когда наставник разжег костер – так и вовсе ушел снова к деревьям, сел подальше от огня. И от меня, на которую поглядывал теперь с легким ужасом. И лишь из-за того, что я все-же пару раз за этот день буквально покрылась огнем. Чем испугала, впрочем, не только его, но и себя.

Лишь Учителя это не впечатлило. Он, как и в первый раз, так же спокойно заливал меня водой и велел успокоится. Ведь теперь во мне жила магия драконов, а она была взрывоопасна без контроля. Контроля, которому наставник тоже учил меня, но который мне всегда плохо давался.

– Это тоже неплохо, – залив меня в третий раз, вдруг заметил с улыбкой мой наставник. – Ведь магия вскоре примет тебя и такой, и ты тоже примешь ее, как часть себя, и она перестанет так произвольно, в виде огня, покидать твое тело.

Что ж. Я могла лишь поверить ему на слово и понадеяться, что однажды так и будет. Но в тот день лишь к вечеру смогла перестать «вспыхивать» по пустякам. И то, – как уже сказала раньше, – оттого, что почти совладала со своим изменившимся телом. Да и помедитировала немного, воспользовавшись техникой Глубокого Дыхания, которую точно должна была припомнить и исполнить еще с утра.

На следующее же утро я проснулась полностью отдохнувшей, собравшейся и обновившейся, как тот самый феникс. Мое тело перестало быть мне чужим, магия, что теплым потоком клубилась где-то внутри меня, тоже не весела на мне тяжелым комком, и каждое мое движение вновь давалось мне легко. Звуки не резали чуть заострившиеся уши, свет и цвета окружающего меня мира тоже перестали так раздражающе и резко бросаться мне в глаза. И даже запахи, что витали вокруг меня, словно бы стали тоньше и не так раздражали.

И лишь проснувшись, я осознала, что готова двинуться в путь. И чтобы сделать это, была готова поймать даже фейри.

Да, фейри. Я чувствовала, просто знала, что моим скакуном не должна стать обычная лошадь. Ведь он у меня уже был. Был здесь, рядом, в лесу. Сосредоточившись, я чувствовала, как он раздирает копытами чужое тело и поедает мясо. Я слышала его ровное громкое дыхание, стук его копыт.

Мой Змеиный Скакун.

Учитель всегда говорил, что первых скакунов к магу привязывают сама судьба, сама сила и магия. Но я всегда думала, что это случается уже после того, как Змеиный Маг даст ему своей крови, проведет обряд. Теперь же понимала – нет. Это случается куда раньше. Сразу, как только маг становится магом. Ведь не смогла бы сейчас дать своей крови никакому другому коню или фейри. Просто бы не захотела. Всегда бы стремилась к этому зверю, что тоже блуждал сейчас где-то рядом со мной, тоже стремился ко мне.

Но, в то же время, он был диким опасным монстром, который точно не хочет вставать под седло. И вместо того, чтобы обрадоваться нашей встрече, явно попытается меня убить. Но это не остановит меня. Я решила, что во что бы то ни стало заполучу его себе в скакуны. Пусть мне даже придется ради этого с ним драться.

Я была готова к этому. И точно знала, что это должно произойти сегодня. И потому, выбравшись из спального мешка еще на рассвете, я, даже не став завтракать, и лишь прихватив свои мечи, рванула в лес. Но о том, что ухожу, сказала несущему караул наставнику. И пусть даже не сказала – куда, – он что-то понимающе буркнул мне в ответ и продолжил спокойно чистить свой тяжелый меч.

Видимо, подобное поведение было тоже привычным для молодых магов. Вот так резко сорваться куда-то, лишь только собравшись с силами. Ради того, чтобы купить или поймать зверя, что станет ему спутником на долгие годы. Надежным и преданным другом. Тем, кто запомнится навсегда, даже когда его сменят уже и не раз спустя время другие.

Ведь он будет первым.

Но мне своего еще только предстояло поймать. И тихо двигаясь вперед по просыпающемуся ото сна дневному лесу, я очень надеялась, что мне удастся это. И что в процессе я не столкнусь с еще какой-нибудь опасной тварью.

А я чувствовала их. Чувствовала их запахи, проще замечала их следы на земле, царапины их шипов и когтей на деревьях. Но по счастью, уже даже когда далеко углубилась в лес, еще не встретила никого из них. Мне удавалось обходить их стороной, оставаться пока не замеченной для них. Порой для этого мне даже приходилось взбираться на деревья и перепрыгивать часть пути по ветвям. Благо теперь я это могла без особого труда.

Моему же преследователю наверняка приходилось труднее. Ведь гнолл, который все-же двинулся из нашего лагеря вслед за мной, и которого я заметила довольно скоро – был крупнее и точно не привык лазать по деревьям. Ему роднее были болота, чахлые кусты. Не лес, где уже привыкла охотится и выживать я. Но он упорно продолжал следовать за мной, не догоняя и не слишком отставая.

Я не чувствовала угрозы от него. Я поверила в его слова, что он за то, что я его спасла теперь желает мне помогать. И теперь он шел за мной явно с этой целью. Но когда я наконец вышла на след того, кого искала, я, сконцентрировалась, собралась с силами и мысленно велела ему:

«Не вмешивайся в мой бой».

По крайней мере, в первый раз сама, использовав Магию Мысли, я была уверена, что мой посыл достигнул цели. Ведь точно коснулась его мыслей, тревоги, что он испытывал за меня. Но не смогла удержать эту связь надолго, и даже если он что-то и ответил мне также мысленно – уже не услышала его слов. Но после этого он слегка приотстал от меня. Стал держаться дальше. Так что, я подумала, что он послушался моих слов.

И уже аккуратнее и тише двинулась вперед. Как хищный зверь, что выслеживает добычу, стараясь даже не касаться по напрасну листвы, укрывшись в тенях. Я чуть ли не ползла, ступая все медленнее с каждым мигом, за которые запах фейри становился ярче. И когда услышала топот копыт, вообще чуть ли не замерла. Тихонько отодвинула ветку, что скрывала от меня происходящее впереди. И в паре десятков метров от себя увидела мелькающие за деревьями статные белые тела.

Это было стадо единорогов. Красивых, похожих на лошадей, фейри. Вот только на лбу у каждого из этих зверей было по одному рогу, что, впрочем, делало их лишь прекрасней. И если с этими фейри встречался кто-то, кто прежде не видел их – он и не думал сперва пугаться этих коней с гладкой шкурой и шелковистыми гривами. Он мог принять их за безобидных, травоядных фейри, коих было немного, и среди которых были даже похожие на единорогов и коней. И потому такого человека чаще всего ждала смерть.

Ведь увидев человека, один единорог или их стадо не спешили нападать. Они медленно и грациозно приближались к жертве, совсем по лошадиному громко и дружелюбно пофыркивали, прядали настороженно ушами. Словно бы сами боялись человека. А когда же до него, уже даже возможно протянувшему к единорогу руку, остается совсем немного – единороги стремительно опускают головы и бросаются вперед. И чаще всего убивают человека сразу – проткнув рогами. Но если единорог один, то проткнутый его рогом человек еще может остаться жив. И тогда этот фейри добивает его ногами, дробит заостренными копытами кости и, содрав с рога уже мертвое тело, тогда лишь впивается в него множеством своих крепких клыков.

Это мне рассказывал о этих фейри Учитель. Сама я, повстречав уже не мало тварей, видела единорогов в первый раз. Но точно знала, что именно один из них – мой скакун. И даже сразу поняла, который.

Это был крупный молодой жеребец. Черный, в отличие от большинства белых собратьев, что окружали его. Он гордо вышагивал меж деревьев, самоуверенно тряс длинной гривой на солнце. Пофыркивал, пробуя на вкус воздух, оглядывался с ленцой по сторонам. И только по тому, как нервно дергал ушами и можно было понять, что его что-то беспокоит.

Возможно он тоже чувствовал меня, как я чувствовала его. Но вот только не мог понять, что ощущает. Ведь был лишь хищной лошадью – ненамного умнее своих травоядных собратьев. Когда же я привяжу его к себе – он станет куда умней. А пока его глупость была мне даже на руку. И лишь нужно было как-то спровадить его стадо, чтобы они не помешали мне пленить его и наверняка не попытались даже порвать меня после.

Если бросить камень, создать шум – они не бросятся проверять, что там, как сделали бы люди. Они насторожатся и всем стадом могут заметить меня. И тогда, даже став той, кем я стала, я вряд ли уйду из этого леса живой. Создать стихийного фамильяра, который отвлек бы их – я просто не смогу, не хватит пока что умения. Ведь лишь вчера я начала пробовать использовать эту новообретенную силу, пробовала использовать магию для более мелких, незначительных дел, и, надо сказать – даже сегодня она отзывалась на мои призывы еще довольно неохотно. Так что – да, – создать фамильяра, что помог бы мне – я сейчас просто не смогла бы. И потому мне оставалось лишь одно. Но и оно могло привести к провалу, допусти я хоть каплю ошибки.

И я буквально стиснула зубы, пытаясь не взмолиться Богам, чтобы этого не произошло. Потом глубоко вдохнула, прикрыла глаза, и на выдохе представила, как протягиваю невидимую руку. Обратно, к пушистому гноллу, что продолжал держаться где-то позади. И когда коснулась ею чужого сознания, неуверенно позвала:

«Крон, слышишь меня?».

Сознание на конце этой связи заинтересованно дрогнуло.

«Крррон слышать. Моя слышать Лорррни?».

«Да, это я, – мысленно кивнула ему я. – Ты ведь хотел мне помочь и поэтому пошел за мной?».

«Но Лорррни сказать не мешать ей».

Я тихо фыркнула, ведь действительно так сказала. И по-прежнему не хотела, чтобы он влез в мой поединок с черным единорогом. Но про других фейри разговора не было.

«Ты мне и не помешаешь. Поможешь даже, как и хотел, если сейчас отвлечешь на себя стадо белых рогатых клыкастых коней».

«Крррону увести их от Лорррни?» – заинтересованно дернул ухом он.

«Да, – невольно улыбнулась я. – Уведи их прочь, когда я скажу, ладно?».

«Хорррошо. Крррон сделать это».

Это будет славно. Лишь только…

«Не попадись им, ладно? Будь аккуратней».

Мне в ответ прилетело легкое изумление. Словно я сделала что-то странное, почувствовав за этого обалдуя тревогу.

Но мне не когда было размышлять об этом. И не порвав мысленную связь с гноллом, я протянула вторую мысленную руку к черному единорогу, очень надеясь, что эта зверюга не испугается, и не встревожится, когда я задену лишь краешек его сознания. Большего мне было и не надо, чтобы связаться с ним, взять его примитивные чувства ненадолго под контроль. Но даже это было для меня пока что безумно тяжело – держать с помощью магии мысленную связь сразу с двумя живыми существами. Но сейчас так было надо. И сделав это, я скомандовала Крону:

«Сейчас» – и стремительно оборвала с ним связь. И всеми силами вцепилась в разум черного единорога. От этого он вскинул голову, встревоженно всхрапнул. Но тут-же успокоился, ведь я внушила ему, что все хорошо. На миг сделала его слепым и глухим ко всему.

А остальные единороги в тот-же миг вскинули свои рогатые головы и все, как по команде, уставились куда-то в сторону от меня. Я тоже бросила взгляд в ту сторону и еще успела заметить мелькнувшую за деревьями рыже-бурую шерсть, прежде чем все стадо фейри, кроме взятого мной под контроль жеребца, бросилось туда.

И лишь только они стронулись с места – моя мысленная связь с черным единорогом сильно натянулась. Он не мог этого понять, но почувствовал, что что-то не так и его разум стал бороться с тисками, которыми я схватила его. И я лишь чудом смогла продержать его на месте до того момента, как все его стадо скрылось за деревьями и их топот затих где-то в лесу. И лишь тогда порвала нить, что связывала нас.

После этого у меня был лишь миг, пока он не до конца пришел в себя. И я воспользовалась им, сорвавшись с места и стремительно подбежав к нему – еще дезориентированному, трясущему головой, – и запрыгнув на его крепкую спину. Это сразу же привело его в чувства и, зарычав, он встал на дыбы.

Но он не смог сбросить меня сразу. Ведь я крепко обвила его тугие бока ногами, стальной хваткой вцепилась в его гриву, прижалась к его телу как лист, к мокрому телу. Зашептала слова спутывающего катрана. И почти связала его тело, когда он вдруг резко рухнул на свою спину, чуть было не придавав меня. От этого я стремительно отпустила его, а моя магия, которой я попыталась его спутать, связать – рассеялась как дым. И охота приняла другой оборот.

Ведь теперь не он боролся за свою свободу – я спасала свою жизнь. Ведь быстро оказавшись вновь на ногах, он попробовал затоптать меня, и я лишь чудом смогла вывернуться из-под его копыт. Перекатилась по земле, тоже вскочила на ноги. С трудом увернулась от его острого рога, которым он попробовал меня стремительно заколоть. И, петляя, бросилась бежать.

Единорог взревел, и тоже помчался – помчался за мной. И даже несмотря на то, что лес здесь был густым – стремительно настигал меня. Ведь привык охотится меж деревьев. Но и я давно привыкла бегать по лесам. Использовать все местные преимущества. И когда увидела крепкую низкорастущую ветвь очередного дерева – прыгнула и стремительно подтянулась на руках. И в тот же миг место, где только что было мое тело, стремительно пронзил крепкий рог не затормозившего фейри, который точно хотел пригвоздить меня к стволу.

И это стало его ошибкой. Ведь вместо чужого тела он пронзил древесину – далеко вогнал в нее свой рог. И дернувшись назад, не смог выдернуть его. Тяжело ударил передними копытами по коре, жутко и раздосадовано заржал. Буквально затанцевал на месте, поняв, что сам загнал себя в ловушку.

Я же, убедившись, что он не может освободиться сам, отдышалась и спокойно слезла с дерева. Сняла с пояса небольшой свиток и развернула его на земле. После чего мне нужно было лишь приложить к нему свою руку, чтобы магия Учителя опознала меня, как свою, и выбросила из магического кармана, привязанного к свитку, то что мне было нужно сейчас.

А сейчас мне было нужно неглубокое глиняное блюдо. Достав его, я поставила его на землю рядом со свитком и, взяв в руки уже нож, как и Учитель в день ритуала, разрезала свою ладонь над посудой. Поморщилась от боли, сжала раненую руку в кулак, с каким-то торжеством проследила, как моя кровь наполняет посуду. И когда посчитала, что крови в ней достаточно, достала из свитка бинт и перевязала руку. Была бы эта рана у другого человека – я могла бы попытаться излечить ее магией. Но себя – как и любой маг, – просто не могла. И потому – могла сейчас сделать только это. После, позаботившись о себе, добыла все из того-же свитка небольшой кусок сырой конины – мясо моей бедной старой глупой Смородины, – и положила его в миску с кровью. И лишь потом вновь подняла взгляд на по-прежнему бессильно бесновавшегося рядом единорога.

Он ответил мне гневным взглядом черных глаз. Тихо и настороженно заржал, когда я взяла в руки миску и шагнула к нему. Попытался меня лягнуть, когда я приблизилась почти в плотную. Но когда около его носа оказалась чашка с кровью и мясом, запах которых он жадно втягивал ноздрями, он просто не смог не удержаться, чтобы не лизнуть кровь. А потом и вовсе не сделать глоток, не подхватить кусочек мяса клыками.

В общем – он принял мое угощение. И ненадолго словно присмирел, ведь перестал биться, кричать, замер, внимательно смотря на меня. И я, макнув пальцы в жалкие капли, что остались в посудине, провела ими по его лбу, нарисовала на черной шерсти знак извивающегося дракона. И тихо, торжественно прошептала:

– Могиус трим эфриториум.

И в тот же миг зрачки в глазах единорога сузились до маленьких черных точек, и он снова громко заржал, забил копытами. Но теперь не от гнева – от боли. А я пошатнулась, почувствовав, как большую часть магии потянуло к нему волной из моего тела, и чудом не упала лишь потому, что спиной прижалась к одному из деревьев. У меня перед глазами даже зарябило, а в ушах словно бы появилась вата набитая десятками озлоблено жужжащих пчел, за гулом которых я с трудом могла расслышать, как единорог еще с минуту продолжал громко кричать.

А потом все закончилось, прекратилось в один миг. Единорог затих. Замер с закрытыми глазами, прерывисто дыша. Магия же прекратила покидать мое вмиг ставшее словно ватным тело, звон в ушах стих, мир перед моими глазами вновь обрел четкость и цвет. И решив, что на ногах я теперь устою и сама, буквально оторвала свою тушку от ствола дерева.

Но тут же я почувствовала, пусть и с трудом, чье-то желание убивать. Заметила мелькнувшего сбоку от меня пушистой молнией гнолла. И едва успела оглянуться, чтобы увидеть, как за моей спиной самодельный клинок Крона столкнулся с чужим мечом.

Мечом эльфа, что явно перед этим бросился на меня так стремительно, что при ударе с его головы даже слетел капюшон. И пусть я и не знала еще, с чего это он вдруг захотел убить меня, я сразу узнала его самого. Узнала эти светло пшеничного цвета длинные волосы, эту его бледную кожу, острые уши, в одном из которых была серьга с синим камнем.

И эти надменные серо-голубые глаза.

10 глава

На меня бросился Мэрелл – старший брат Принцессы лесного города эльфов Хома.

«И это после того, как мы с Учителем помогли ему и его сестре не так давно?» – с негодованием подумалось мне, он же на мою ярость в глазах ответил своей нахальной ухмылкой. И чуть ли не радостно воскликнул:

– О, так это ты – та, что путешествовала с большим Змеем! Вижу тоже стала Змеюшкой и завела лошадку и щенка?

Крон, услышав это, щелкнул челюстями и зарычал, сильнее нажав клинком на лезвие меча. Я же вдруг почувствовала себя спокойней и, сложив руки на груди, холодно заметила:

– О! А это значит ты – тот жалкий эльфийский Принц, которому даже вурдалаки в силах разорвать горло?

Но эти слова явно почти никак не тронули его – на них он лишь мимолетно поморщился. И снова ухмыльнулся.

– Я рад, что ты меня помнишь. А раз так – может отзовешь своего ручного гнолла и мы поговорим спокойно?

Теперь поморщилась я.

– И это после того, как ты попытался меня убить?

У эльфа дрогнули плечи, словно он хотел ими пожать, да вот только для этого ему пришлось бы ослабить напор, чего он явно пока не хотел рисковать делать. Не тогда, когда другой нелюдь скалился ему в лицо.

– Брось, мелкая! У меня нет желания убивать тебя. И напал я, потому что не думал, что это действительно ты. Подумал, что столкнулся с одним из тех фейри, что могут менять облик, прикидываться людьми. А на них, как ты должна знать, лучше нападать первым.

Это действительно было так. Понял ты, что пред тобой не человек, а монстр в людской шкуре – атакуй его первым, пока он не содрал кожу с тебя. И что можно подумать, увидев девушку в глубине леса, где разных фейри навалом? Да еще стоящую рядом с единорогом, пусть и застрявшим рогом в дереве? Скорее уж, что она действительно монстр, а не человек.

Впрочем, я теперь тоже была монстром. Пусть и немного другим. И потому не мне было обижаться на подобное сравнение.

Так что я махнула Крону рукой. И пусть и недовольно ворча, но он сделал шаг назад, перестал пытаться прирезать Мэрелла. И эльф – а я точно чувствовала, что это действительно он, а не какой-нибудь там перевертышь, – тоже отступил, опустил меч. И пригладив рукой свои растрепавшиеся волосы, выдохнул:

– Так-то лучше, – и серьезно, на сей раз без ухмылки, спросил. – Где твой Учитель?

– Хочешь проверить, не монстр ли он? – не смогла не съязвить я.

– Нет. Хочу вновь предложить ему работу.

На сей раз, прикрыв глаза и выдохнув, усмехнулась я.

– Прости, парень, но не выйдет. Мы уже выполняем кое-какой заказ и твой нам ни к чему.

И хотела уже развернуться, вернутся к своей возне с единорогом, которого теперь ощущала куда острее, чем до того, как он испил моей крови, как Мэрелл вдруг сердито сдвинул брови и чуть ли не воскликнул:

– Не тебе решать это, а ему! Ведь пусть ты теперь и маг, но все-еще его Ученица!

Да, он прав – я по-прежнему Ученица своего Учителя. И всегда буду его Ученицей, всегда буду прислушиваться к его словам, уважать его решения. И еще долго буду путешествовать с ним, и, если он решит – с ним пойду помогать этому эльфийскому придурку. Но я верила, что Учитель скажет ему то же что и я. А раз так, то с одной стороны – не к чему мне было все-же вести Мэрелла к нему. Но с другой стороны…

Почему бы и нет? Пусть этот самоуверенный грубый баран услышит отказ еще и от моего наставника – там, глядишь, и не таким настырным будет, если мы встретимся с ним еще раз.

Так что я снова махнула рукой, уже ему.

– Как знаешь. Хочешь увидеться с моим наставником – так и быть, провожу тебя к нему. Но сперва, – я наконец-то оглянулась на черного рогатого жеребца, что так и продолжал стоять с закрытыми глазами. – Дай мне покончить с делами здесь.

– Я не могу ждать, – снова поморщился он и прежде чем еще что-то сказал, я фыркнула ему в лицо.

– Ну так постарайся найти его сам. Подсказка: он на поляне у этого леса, и я пришла оттуда.

– Мне некогда и по лесу плутать, высматривать твои следы, чтобы добраться до этого места! – снова чуть ли не прокричал он.

– Так иди куда шел и оставь нас в покое! – не выдержав, не осталась в долгу и я – тоже повысила голос и даже слегка задымилась. Но его это даже как-то успокоило. И следующие слова он сказал куда тише.

– Я искал помощь. Нашел тебя.

– Чуть не убил.

– Не сделал бы этого. Успел бы и сам остановить меч, прежде чем рубанул бы тебя. Я почувствовал, что ты пусть и изменилась, но по-прежнему по большей части человек, – с этими словами он невесело улыбнулся. – Ну, по крайней мере тогда мне показалось так. Теперь же я вижу, что человека, который хотел помогать другим, человека, который предложил мне и сестре теплый плед, даже не смотря на то что мы ехали в карете, а он снаружи, когда мы делили один путь – того человека сожрал дракон.

– Я все та же! – нахмурилась я, и даже подумала было сказать ему, что плед я дала тогда не им, а именно его сестре, но сдержалась. Это было ни к чему. Пусть и дальше считает, что я изменилась. Ведь мне он никто. И его мысли ничто для меня.

– Тогда отчего-же ты сейчас так упираешься, отказываешь мне в помощи? – заглянул мне в глаза, а показалось, что даже в душу, что-то перевернув там лишь взглядом, этот эльф. – Неужто оттого, что я неприятен тебе?

– А если дело в этом? – шагнула я к нему и встала чуть ли с ним не рядом. – Ты мне не нравишься. И, раз так, как маг я имею право отказать тебе в помощи.

– Но еще есть твой Учитель.

– Так и иди к нему.

– Я…

Он обреченно вздохнул, явно осознав, что наш разговор вернулся чуть ли не к началу. А мне вдруг стало жаль его. Еще бы! Искать помощь, а нарваться на мелкую и вредную Змею, которой на тебя плевать.

Вспомнила свои скитания с сестрой, когда на нас другие тоже лишь плевали. С омерзением отводили взгляд от грязных сирот, прогоняли от своих домов, как чумных. И тоже вздохнула, все-же притушила свою гордыню и сдалась.

– Ладно, закончим с этим глупым спором. Тебя проводит к нашему лагерю Крон. Но не факт, что и мой Учитель решит, что нам стоит тратить время на помощь тебе.

Взгляд эльфа прояснился, он улыбнулся мне почти благодарно.

– Я хотя бы попытаюсь уговорить его.

И рванул следом за гноллом, который, и не подумав его ждать, уже пару мгновений стремительно бежал вперед.

И я наконец осталась наедине со своим Змеиным Скакуном. Медленно подошла к нему, положила руку на его голову. На это он тут-же открыл глаза – желтые, с вытянутым черным зрачком, и молча уставился на меня. Но я уловила его мысли, почувствовала, как он обратился ко мне с помощью них. Он спросил, что я буду с ним делать теперь. И я улыбнулась ему.