Падальщики. Непогасшая надежда

– У вас есть тридцать минут по утрам, чтобы привести себя в порядок, но вам и этого времени не хватает! Может, мне его увеличить и оставить вас без завтрака? А? Что скажешь, Артур? Будете голодать до обеда?

Тесса приблизилась к парнишке шестнадцати лет – один из самых нахальных новичков.

– Что это? Крошки от батончиков?

Я в экстазе. Сейчас она устроит ему.

– Никак нет, мэм! – Артур старается не трястись, но у него это плохо получается.

– То есть мало того, что ты едой кидался, ты еще и врешь мне сейчас?

Артур молчит. Капля пота сползает по виску. Я кайфую.

– С сегодняшнего дня работаешь на кухне неделю! Без права на тренажеры и симуляторы. Вообще не имеешь права выйти из кухни, пока не закончится рабочая смена! Ты понял меня?

Я почти кончаю. Как заставить солдата мучиться? Отобрать у него призвание!

Тесса смотрит на солдата позади Артура. Тот – придурок – выдал себя легкой усмешкой.

– Чего ржешь, Сопля? Ты наказан с ним!

Улыбка тут же исчезает с лица противника Артура. Теперь они собратья по несчастью. Общее наказание всегда сближает врагов, которые вдруг вспоминают, что вселенная не вокруг них вертится, а над ними стоит бог, способный одним своим пальцем раздавить без сожаления. Так я сдружилась с сержантом из Васаби, хотя стараюсь держать это в секрете. Когда перепалка между Тессой и Фунчозой грозит вылиться в рукопашную, мы с Хай Лин незаметно подкрадываемся к рассудку наших командиров и заставляем их приструнить расшалившиеся нервы.

– Проведете в поварском цеху недельку, может, начнете уважать пищу, которую вам, неблагодарным, готовят, – с этими словами Тесса заканчивает утренний обход и идет за наш стол.

Как только командир садится, солдаты возвращаются за столы и наступает тишина, от которой я, да, кончила!

– Привет, Тесс.

– Привет, Жужу, – так ласково меня называют Тесса и Калеб.

Мы принимаемся за завтрак. Конечно, в условиях подземного заточения, еда у нас однообразная. По сути, на подносе лежит один и тот же протеин, просто в разной форме. Первая – форма вязкой каши, а вторая – форма привычных батончиков, которые мы едим всегда и везде. Когда совершаем вылазки наружу, батончики, что мы берем с собой, еще питательнее. Одного такого батончика хватает на два дня. Главное – позаботиться о запасах воды.

Я честно не знаю до конца их рецептуру, кажется, в них содержится искусственный белок, что выращивают в лаборатории, и соевые бобы из оранжереи. Я видела, как повара в цеху (ух, как там горячо!) печатают эти батончики на принтере, а потом пускают на конвейер. И да, не спрашивайте, как я там оказалась. Я тоже не идеальна и тоже была нахальным новобранцем. Падальщики вообще частенько тусят в цеху за проделки, зато там я познакомилась с самым добрым и самым настоящим человеком на базе – главным поваром Горе-Федором. Он мне как брат стал. Большой тугоумный, но добродушный брат.

На обед нам подадут протеин уже в форме сухой каши с котлетой из того же протеина. Ужин будет аналогичным. Честно говоря, я не понимаю, зачем менять форму еды, на вкус то она одинаковая. Но старожилы базы говорят, что, скорее всего это – Генеральская прихоть, обусловленная данью былым временам, когда в развитых странах царило продуктовое раздолье.

В Хрониках я читала о том, что до Вспышки люди производили так много еды, что ее приходилось выбрасывать! Они даже придумывали какие-то стандарты, которые требовали избавляться от продуктов с истекшим сроком годности. Вот только мне до сих пор непонятно, кто и каким образом устанавливал эти сроки. Вот стоит перед тобой лоток с хлебцами, на этикетке написано, что крайний день употребления – сегодня. А что произойдет с хлебцами завтра? За одну долю секунды между двумя сутками на рубеже полночи эти хлебцы превратятся в ядовитые? Что за бред? Когда у нас остаются неизрасходованные протеиновые батончики, мы пускаем их заново в производство, перерабатываем в новый батончик. Неужели и с теми хлебцами нельзя было также поступать? Нет, нельзя было. С магазинных полок их убирали и выбрасывали на городские свалки, а им на смену приходили новые хлебцы, которые завтра могли оказаться там же.

Расточительству людей до Вспышки я не перестаю поражаться. Интенсивное производство еды нагревало атмосферу земли, ледники, под которыми прятался вирус, таяли. Люди знали об этом, но не торопились сами исправлять ситуацию, предпочитая переложить ее на абстрактные плечи властей, которые ответственны за все и вся и обязаны населению всем, раз их избрали. А политиканам и подавно было не до климатических проблем, когда надо было срочно делить мир на части: нефть, газ, территории, людей. Доказать свое сегодняшнее превосходство было важнее, чем подумать о завтрашнем мире.

Наша жадность и безразличие сгубили нас.

Но больше всего меня поражает, что на одном материке люди выбрасывали продукты, а в это же время на другом – умирали от голода. Наверное, пир во время чумы никогда не прекращался. Получается, что целый мир сгубила маленькая кучка ненасытных эгоистов, чья алчность победила силу рассудка. Сорок процентов от общего выброса парниковых газов приходилось всего на две страны – США и Китай, которые занимали всего лишь тринадцать процентов от общей площади всех стран в мире. Фактически две державы, которые из трусов лезли, лишь бы доказать свою мощь, приложили целую руку к рычагу, запустившему смертоносную бурильную машину в ледниках. А остальные же двести с лишним стран положили вторую руку и нажали на рычаг до конца. Какую руку было легче сбросить? И почему никто этого не сделал? Это я к тому, что ни с одного человека я ответственности за вымирание человечества не снимаю! Кто-то нападал, другой не остановил, третий не вмешался, и в конечном результате мы сидим под землей и жрем синтетическую протеиновую дрянь вместо натуральной пищи, выращенной под солнцем.

Только когда мы лишились всего, мы поняли, как много имели.

Многие идут в отряды специального назначения, потому что хотят попробовать жизнь снаружи. Не вспомнить, а именно попробовать. Людей, что застали жизнь на поверхности, все меньше, а их потомки, завороженные рассказами о чудесах прежней жизни, рвутся в запретные земли ради экзотики. Люди, что ни разу не были снаружи, считают нас счастливчиками, потому что мы единственные, кто может пользоваться благами природы под открытым небом. И это, отчасти, правда. Если не брать во внимание риск оказаться убитым, то да, мы счастливчики. Ну а когда за рай не надо было платить?

Там наверху куча зелени! Мне она часто снится, будто я какой-нибудь Леший, живу в дупле и скачу на диких кабанах. Оказалось, что не мне одной подобные сны снятся. Как будто наша человеческая природа, которую мы не осознаем, скучает по миру под солнцем, в котором зародилась.

Каждую вылазку мы стараемся привезти побольше диких овощей, фруктов и маленьких ягодок. Правда, иногда случаются промахи, когда приносишь ядовитую горсть волчьих ягод, и весь отряд потом лежит в койках с жутчайшей диареей. В казармах унитазов всего десять на полсотни человек, так что представляете, какой поносный ад разверзнулся? Но иногда нам везет, и тогда мы угощаем дарами солнца всех, кому хватит. Чтобы найти все это богатство, надо пройти не больше пяти километров от базы на северо-запад. Там посреди огромных бирюзовых озер есть заброшенная деревня, в садах которой мы и находим бесконечные сокровища. А недавно Рафаэлка провалился в подпол одного из домов, и там мы обнаружили целые залежи консервированных вкусностей. Я никогда не думала, что уксус может быть таким вкусным. Мы из уксуса бомбы делаем. Это я вам, как специалист-пиротехник, говорю.

Иногда наш главный повар базы Горе-Федор показывает нам картинки каких-то корнеплодов или растений, которые ему нужны для приготовления особого блюда. Что же вы думаете, повара там эту протеиновую гадость жрут? Повара и Падальщики – один из прочнейших союзов на базе. Мы им ингредиенты – они нам вкусную еду. Так было заведено с самого начала.

Вот и получается, что в Падальщики идут авантюристы и искатели лучшей жизни. И риск быть убитым стоит всех этих сокровищ, стоит мимолетного взгляда на красоты земли, что мы потеряли.

С Калебом и Тессой я познакомилась во время начальной подготовки, мы трое – одногодки. Я потеряла обоих приемных родителей в день прорыва базы, Тесса – брата, Калеб уже давно потерял всех своих родственников, и в день прорыва установил новый уровень потерь, начав со своих конечностей.

Потери сплотили нас. Потери сплотили пятнадцать тысяч людей, отчаянно вцепившихся в последний шанс выжить. Больше никто не хочет делить территории, некому добывать нефть, некуда переселяться. Только потеряв все, мы вспомнили о существовании основополагающего закона всякой жизни на земле – равновесие. И теперь отчаянно пытаемся его восстановить. Потери, наконец, вернули нам долгожданное пробуждение ото сна про интенсивное нерациональное производство.

Честно говоря, бионическая рука Калеба меня чертовски возбуждает. Приятный бонус от инженеров-биотехников: его пальцы могут удлиняться почти вдвое, не спрашивайте меня, зачем они наделили его такой способностью, но мы пользуемся ею без стыда и совести. Мы начали встречаться, когда попали в отрядный резерв. Тогда же сделали свои татуировки, которые характеризовали нас до самых доньев наших душ.

Обе мои руки украшают часы на цепочках. Я специалист по взрывной технике. Я могу смастерить бомбу из обычной лампочки и сахара. Хотела бы я, чтобы мне дали прозвище Секундомер, но я была не так красноречива в те времена, как Фунчоза, а клички вам дают здесь в самом начале вашей службы и на всю жизнь, и исправить вы это не в силах. Так я стала Жижой. Ублюдок Тормунд!

В общем, всего на моих руках двадцать три пары часов – по количеству прожитых лет. Каждый День рождения я набиваю по одной паре. Для меня это – праздник.

Калеб же на оставшейся руке набил себе настоящий шедевр. И он меня тоже возбуждает. Это изображение механической руки, покрытой лоскутами кожи, с кучей шестеренок, болтов, винтов и пружин, а на левой груди изображен металлический скелет, за титановыми ребрами которого виднеется красное сердце. Человеческое. Калеб – мой Железный Дровосек.

За соседним рядом столов началась аналогичная суета: солдаты повыскакивали с мест: Фунчоза прибыл на завтрак. Как всегда с опозданием. Любитель манги, этот высокий парень с блондинистой копной кудрявых волос на голове, похожих на стеклянную вермишель, которую мы нашли как-то в одной из деревень, из-за чего он и стал Фунчозой, вечный задира и просто заноза в заднице. Он ведь даже не китаец, он вообще не азиат! Он самый настоящий ариец! Но это не помешало ему сделать себе на лбу яркую черную татуировку в виде китайских иероглифов, которые он выбрал наобум. Уж не знаю, какое страшное слово он хотел там написать, может, «дракон» или «самурай», но его подружка и сержант в одном флаконе Хай Лин так и не призналась ему, что у него на лбу написано «кондиционер». Она мне это по секрету сказала, когда мы вместе у Горе-Федора лечили свои души его спиртовой настойкой.

Изгиб каждой брови проколот, туда вставлено кольцо, а фирменная татуировка на руке у Фунчозы изображает какого-то пухлого несуразного фантастического животного из манги. Какой-то там завр, что ли. Он может говорить о нем часами, но никто все равно ничего не поймет.

На базе запрещено содержание животных, но у Фунчозы есть питомец. А теперь догадайтесь, откуда и в какой форме. Этот конченный фанат японского искусства отыскал как-то в городе во время одной из вылазок древнюю игрушку в виде желтого яйца. Тамагочи. Теперь Фунчоза везде носит с собой Акиру, которая каждый месяц перерождается то в цыпленка, то в гориллу, а Фунчоза каждую кончину ревет, как ненормальный, и каждое рождение празднует всем отрядом, заставляя солдат петь песни во славу господа бога. Двадцать три года имбицилу. Помню, когда он только изучал Тамагочи, эта хрень сдохла от голода ночью, потому что ночью ее, оказывается, тоже надо кормить. Фунчоза тогда даже траур целых пять часов держал. С тех пор он не стесняется пользоваться своим положением и каждую ночь назначает ответственных из числа новобранцев за ночную кормежку своей Акиры, которая жрет, как бегемот, каждые четыре часа. Пиксельный бегемот. Бегемот, который даже ненастоящий.

В общем, Фунчоза – наш местных псих. Но странным образом у него тоже имеются поклонники, иначе бы анонимный карикатурист, что рисует пропагандистские комиксы, не изображал бы воюющих друг с другом Стальную Стерву с Фунчозой, популяризуя противостояние между двумя самыми яркими отрядами Падальщиков. Тесса в сексистском комиксе предстает в образе бесстрашной амазонки с большими грудями, борющейся со злым гением яйцеголовой расы из параллельного мира. Даже в комиксах Тесса борется за добро.

Я там, кстати, тоже появилась один раз. В образе зеленой прозрачной жижи с гранатой вместо мозгов. Не спрашивайте меня, я не знаю, что художник хотел этим сказать.

Садясь за стол, Фунчоза подмигнул мне и послал воздушный поцелуй. А потом недвусмысленно задвигал пальцем в кольце из указательного и большого пальцев. Я закатила глаза. Как же я ненавижу эту мразь!

7 декабря 2071 года. 08:45

Тормунд.

Я вам вот, что скажу: жизнь на подземной базе – полный отстой. Жизнь во вне базы – вообще невозможна. А жить на базе, которую окружают толпы зомби – отстойнейший отстой!

Мы пытаемся здесь выжить сообща, но в хищных глазах людей я вижу, что каждый сам за себя. Это в мирное время они тут все – рыцари, преисполненные благородством и отвагой. А взять в пример прорыв базы восемь лет назад, то все начинаем тупо в пол смотреть или просто заканчиваем неудобный разговор. Потому что в тот день детей топтали, женщин швыряли по сторонам, стариков бросали позади себя. Хотите, называйте меня сексистом, но если подсчитать количество выживших после той кровавой бани, то удивительным образом на первом месте окажутся сильные в зрелых годах мужики. Среди погибших: женщин – шестьдесят процентов, детей – пятнадцать. Трусливые сволочи закрывались в отсеках и складах, оставляя слабых за стальными дверьми на съедение зомби. Мою мать так бросили на моих глазах. Я до сих пор слышу ее захлебывающиеся в крови крики ужасы и мольбы о помощи за толстым слоем металла. Никто не помог. Никто не защищал бедных женщин и визжащих малышей, когда им разгрызали глотки. Меня бы тоже оставили в коридорах, где царил кровожадный пир, если бы не Хай Лин, которая обратила внимание своего сумасшедшего отца на рыдающего меня, беспомощно колотящего в запертую дверь, за которой умирала моя мать. Мы с Хай Лин никому не рассказываем об этом. Я не хочу, чтобы люди знали, что у меня ранимая душа, здесь люди этим пользуются, как орудием достижения собственных целей.

Я не хочу быть одним из них. Не хочу быть эгоистичным чудовищем, затыкающим уши, лишь бы не слышать агонические вопли умирающих женщин и детей, твердя самому себе, что необходимо пожертвовать меньшинством ради выживания большинства. Я избрал для себя путь бунтаря. И путь этот я буду прокладывать по головам бездушных ублюдков, из-за которых погибла моя мать.

Короче говоря, нет здесь ни друзей, ни товарищей. В условиях выживания мы все становимся голодными каннибалами, готовыми накинуться друг на друга лишь бы набить свои животы и продержаться еще хоть чуть-чуть на этой проклятой земле. А смысл? Ждем спасения? Но откуда? От соседней гуманоидной расы пришельцев? Или от склизкого чувака в трико с Криптона? Нас никто не спасет, кроме нас самих! Чего же мы ждем? А ничего. Тупо живем изо дня в день, делая вид, что занимаемся значимой деятельностью, стараясь не обращать внимание на все то дерьмо, что происходит в этом сумасшедшем раю.

Когда ты будешь умирать, тебя выбросят из жизни, как заношенные до дыр трусы. Если ты не можешь принести пользу, тебе тут не место. Времена, когда нам было дело до стариков, детей и инвалидов прошли. Наступила вечеринка смерти!

Всем немощным у нас до минимума урезан продовольственный рацион, им не выдают новую одежду и экономят на лекарствах. Помню одного старика в медблоке с сильными болями в пояснице, но диклофенак у нас, как чистый воздух в бочке с пердежом. В итоге, старик, который еще мог работать электриком, был вынужден слечь. А через три месяца из-за пролежней у него начался абсцесс, но антибиотиков у нас, как слизи у бабуси в климаксе. В общем, старика лечили перевязками. Разумеется, через три недели постоянной температуры он умер. Вот примерно такой конец ждет нас всех. Была бы воля Генерала единственной решающей на базе, он бы с легкостью избавлялся от людей, чей КПД стал уменьшаться. И вот в такие моменты знаете, на кого мы похожи? На коров, которых наши предки выращивали на молочных фермах. Бедных животных насильно оплодотворяли, а едва рожденных телят забирали на скотобойни, чтобы они не пили материнское молоко, которое продадут человеку. Этот процесс насилия над бедными коровами продолжался четыре года, за которые их выдаивали до истощения, а когда их удой уменьшался, бедняг отправляли на бойню, где их резали на дешевое мясо. Незавидная жизнь, не правда ли? Провести свою короткую жизнь в тесном стойле, где тебя насилуют каждые девять месяцев, чтобы потом тебя прикончили, перерезав глотку, потому что ты больше не нужна. И чует моя жопа, что участь бедных коров преследует нас, как гребанная карма, про которую без устали твердит Буддист – командир отряда Бодхи. Как же он задрал своими проповедями о воздаянии человечеству за все его грехи! От нравоучений Буддиста становится так тоскливо и стыдно, что кажется, будто нам всем и впрямь место только в аду за подобные извращенные согрешения предков.

Прокляты мы, что тут добавить. Вообще, тема интенсивного животноводства у нас обязательный пункт образовательной программы, единственная цель которой – вдолбить в наши вымирающие мозги важность соблюдения равновесия между деятельностью и хрупкостью планеты. Пятьдесят один процент парниковых газов приходился на индустрию животноводства. То есть, убивая животных ради потребления их в пищу, мы сами вырыли себе могилу, куда этих же животных и закапывали целыми миллиардами. А потом вылезла вот такая шутка природы, типа зомби-вируса, и мы всего за год превратились в чудовищ и начали пожирать сами себя. Природа, вообще, стерва ироничная.

Но если бы она только вирусом нас добивала!

Здоровое население базы в последние годы стремительно уменьшается в соотношении с возрастающим количеством пенсионеров, потому что рождаемость у нас отвратительная. Хоть вверх тормашками трахайся, все равно шансы заделать ребенка низкие. Словно наши головастики подыхают на полпути к этому гребанному животворящему яйцу. Получается, что даже здесь, спасшись от заразы, мы медленно вымираем.

А этот факт делает все наши попытки выжить жалкими и бесполезными. Так почему бы не рискнуть и не дать шанс тем сумасшедшим проектам, которые придумали наши мозговитые ученые? Хуже все равно не будет! Терять-то уже нечего!

Жизнь наша коротка. Особенно в отрядах специального назначения.

Мой отряд самый крутой! Что бы там ни говорила эта Тесса «Стальная Стерва». Это, кстати, я ей кличку дал, когда она попала к нам. Уж не знаю, каким образом ей удалось пробиться так высоко за такой короткий срок. Она ведь пришла в военный блок гораздо позже каждого из нас! Но силы воли у нее не занимать – это я готов признать. Но не более!

Полковник что-то говорит про ее необъяснимое чутье. Есть такие люди, у которых мозгов не хватает, чтобы обрисовать собственные мысли в слова. Вот это она. Чокнутая Тесса. Сколько раз такое было: мы делаем разметку территории, а эта психопатка всем наперекор идет, мол, делать надо, как я говорю, идти надо туда, куда указывает мой сучный палец, дышать надо так, как вздымается моя бессисечная грудь! Черт, я ее так ненавижу, что даже спать не могу! И я бы ее уничтожил, если бы она не оказывалась права столько раз.

Столько раз!

Столько, мать их, раз, что ее повысили до командира!

Хренова подстилка Полковника.

А другого объяснения и быть не может! Все это видят! Триггер трахает страшилу Тессу, а она взамен получает его покровительство. Хотя я с трудом понимаю вкусы Триггера. Ей богу, когда она смотрит на меня своим кривым обожженным глазом, она напоминает того чувака из старого фильма про резню бензопилой. Маньяк с кожаным лицом. Вот один в один!

Но тем не менее, я уверен, это не помешало ей уже давно расписать с Триггером наследование званий наперед, попутно причмокивая его членом за щекой. Эта хитрая сука с самого первого дня, как пришла в Падальщики, пробивала себе путь наверх так остервенело и напористо, словно у нее ракета между ног шипела. На командирстве она не остановится, она хочет всех Падальщиков под себя забрать, а оттуда и до генеральского кресла один раз харкнуть. Ни для кого не секрет, что следующим Генералом станет тот, кто ведет отряды специального назначения, потому что мы единственная причина, по которой все это сборище сикушных шкурников до сих пор живо.

Ну а я обещаю, что до последнего буду ей палки в колеса ставить. Революционные идеи все больше вербуют задыхающихся под авторитаризмом Генерала людей. Уже среди Падальщиков мне удалось собрать небольшую, но могучую кучку солдат, которым осточертело сидеть в подземелье под чутким надзором дракона и которые ждут момента, когда смогут сами вершить свою судьбу и судьбы людей на этой базе, умирающих от отчаяния и беспросветного будущего. И в тот день, когда Тесса станет Полковником, я стану ее самым жутким кошмаром в облике самого ярого оппонента! В этой войне подстилке генеральского режима не выиграть! Месть мальчика, потерявшего в той бойне мать, слишком свирепа и требует утоления своего голода.

«Голод» – вот, что я вытатуировал у себя на лбу, чтобы никогда не забыть о том, кто я есть на самом деле!

Короче. Отряды специального назначения – штука серьезная. Мы в буквальном смысле спасаем эту базу в Смердоземье от загнивания. Помимо запчастей и полезных минералов, мы привозим нашим ученым куски зомби. И это, скажу я вам, полный отстой!

Вирус в крови зомби остается живучим даже после того, как мы размозжим им головы и они подохнут. Что-то там про вирусную спячку говорят биологи. Поэтому приносить образцы тел размером больше, чем палец, нам запрещено. Вот и ходим, собираем пальцы мертвецов, чтобы подарить еще одну гребаную надежду на победу в битве, которая началась до моего рождения.

Убить зомбака не сложно. Есть пара правил для того, чтобы выжить в схватке с ним. Первое: если у тебя нет винтовки в руках, то лучше бы тебе быть чемпионом по бегу, потому что силы у них не занимать, а бегают они на четырех конечностях со скоростью чертовых гепардов, и это я вам скажу – полнейший отстой! Второе: стрелять либо по ногам, либо сразу в башку, потому что ранения в торс они вообще не замечают! Они же бескровные, так что не надейся на смертельное кровотечение. Третье: если тебя укусили, то постарайся застрелиться до того, как отрубишься, иначе восстанешь из мертвых, и пристрелим тебя уже мы.

Выглядят зомбаки хреново! Вот прям до жути хреново! Начнем с того, что они сохранили образ человека лишь отчасти. Трансформация метаболизма происходит быстро, всего в течение пары часов, не больше. И с этого момента начинается процесс превращения. Тело приспосабливается к новому образу жизни в течение пары месяцев, и потом ты уже не узнаешь в этом трупе своего бывшего друга.

Зомби серовато-белые, потому что в жилах у них течет разве что трупная гниль. Хотя я не знаю, чего у них там течет. Когда размозжишь им черепа, то оттуда вытекает какая-то черная склизкая хрень, похожая на свернувшуюся кровь. Оно и логично, они же почти мертвецы.

Зомби питаются кровью, а потому они худющие, как анорексичные подростки, белка то не употребляют. Мышцы сохраняют свои функции, но вот жировая прослойка полностью истощается. Их организмам не нужно сохранять большое количество тепла, как человеку, температура на них вообще никак не действует.

А еще зомби – лысые. У них даже бровей нет. И лобки чистые. Я сам проверял. Вот прям ни одного волоска на теле!

Как я уже сказал, передвигаются они на четырех конечностях и от этого зрелища хочется обосраться! Представьте, бегут на вас от трех до пяти этих бледных скелетов на четырех ногах со сверкающими голубыми глазами и зубастой пастью! Стреляешь в них, а они гады живучие, выпустишь не меньше трех пуль, прежде чем остановишь уродца. Последняя пуля – в лоб. Только так отправишь их в ад.

Отрядов специального назначения всего пять. Мой – самый лучший. Я лично отобрал самые спелые и разрушительные экземпляры! Возьмите хотя бы моего сержанта Рафаэлку! Этот тип весом сто двадцать килограмм способен размозжить череп зомби одним ударом! Ударом топора, конечно, но все равно! Удар-то мощный! Он настолько огромный, что его икры не помещаются в армейские ботинки самого большого размера. Он их подворачивает, как носки. Я, правда, не понимаю, зачем он цепляет белую фату на шлем во время вылазок, но тут у каждого есть свои прибамбасы. По сути, мы все кучка психопатов.