Дзенин

Марина попыталась осмотреться, но кроме страшноватого дерева, вокруг не было ничего примечательного. Она хотела спросить незнакомца, как он узнает, если она объявится здесь снова, но странный писк отвлек ее. Она повертела головой, пытаясь понять причину этого непонятного звука, но ничего так и не заметила. Наконец, она поняла, что источник писка находится прямо у нее в голове. В тот же момент ее сознание зацепилось за этот навязчивый звук и, с бешеной скоростью, понеслось куда-то вдаль…

Марина открыла глаза, и какое-то время еще лежала, не в силах сообразить, где сейчас находится. Наконец до нее дошло, что она в собственной квартире, в своей теплой и надежной кровати. Пищал будильник, напоминая, что ей пора в университет. «Так это был сон? – С облегчением, и одновременно разочаровано подумала она. – Но какой же … настоящий!».

Наскоро собравшись, она вышла на улицу. Все еще находясь под впечатлением необычного сна, она на автомате дошла до остановки и остановилась в ожидании своей маршрутки, почти ничего не замечая вокруг. Когда подошел микроавтобус, толпа подхватила ее и понесла к дверям. Она покорно продвинулась к ступенькам, но, ухватившись за поручень, внезапно остановилась, намертво застыв на лестнице. Сзади напирал народ, возмущенно требуя от нее прохода. Но Марина не могла двигаться. Только что возникшая мысль почти парализовала ее. Она наконец-то вспомнила, где видела мужчину из своего реального сна. Это был тот самый незнакомец из сувенирного магазина, который рассказывал ей об индийских божествах!

Автобус давно ушел, а она все стояла на остановке и ловила ртом воздух, не в силах восстановить ставшее невыносимо тяжелым дыхание. Такой привычный и надежный мир вокруг нее рушился и становился аморфным, теряя привычные очертания. Сон и явь внезапно поменялись местами, и она уже не могла понять, что в ее жизни стало более реальным? А прохожие суетливо толкались вокруг, не понимая, что они просто живут во сне.

Постепенно Котори начал привыкать к чудачествам своего нового наставника. Как оказалось, отшельник – ямабуси вовсе не был таким устрашающим дьяволом, каким рисовала его людская молва. Наоборот, он очень душевно относился к своему ученику, хотя и любил незлобно посмеяться над ним. Поначалу это немного обижало Котори, но потом он привык, и даже стал находить шутки Учителя забавными. Те, которые понимал. А понимал он далеко не всё. Старик вообще очень часто старался поставить все с ног на голову, видимо, пытаясь сломать какие-то стереотипы в восприятии мира своим учеником. Это ужасно злило и пугало Котори, особенно в те моменты, когда вследствие особенного воздействия Учителя то ли на него, то ли на окружающие его предметы, он вдруг терял твердую почву под ногами. В переносном смысле, конечно. Просто в такие времена привычному миру недоставало реальности, он становился зыбким и текучим, словно талый снег по весне. Закоренелые, впитанные с молоком матери постулаты об окружающем мире, о законах природы не выдерживали натиска и ломались. И тогда сохранить остатки рассудка можно было единственным способом: течь, скользить в неизведанном пространстве вместе с подвижным, текучим миром ямабуси.

Не единожды теряя связь с реальностью, Котори очень хорошо понял, почему бесстрашные ниндзя испытывают такой мистический страх перед стариком-отшельником.

Однажды, когда они прогуливались с Учителем вдоль озера, и монах выслушивал отчет Котори о его тренировках, он вдруг остановился на берегу и остался стоять, вглядываясь в темные глубины водоема. Котори, уже давно привыкший к подобным перепадам, просто молча уселся на поросший мхом валун, и стал терпеливо дожидаться дальнейшего развития событий. Ждать пришлось довольно долго. Вскоре Котори начал терять терпение и, поёрзав на своем камне, не выдержал и окликнул старца. Тот недовольно покосился на ученика.

– Нюндзюцу – искусство терпеливых. А у тебя, я вижу, не хватает ни терпения, ни выдержки.  И зачем ты мне врешь?

– Я? – искренне удивился Котори. – Но когда такое было, Учитель?

– Да вот сейчас. Рассказывал мне, что занимаешься созерцанием, а сам в это время думал о девушках!

Котори смутился. Бывало и такое. Но он честно старался не отвлекаться на посторонние мысли. Старик спрятал едва заметную улыбку в бороде.

– Если бы ты чаще предавался медитации, ты был бы более терпелив! Усердное самосозерцание помогает выработать особое состояние духа – Му-Син. Это своего рода отрешенность, помогающая воину адекватно воспринимать этот мир, правильно и быстро реагировать на любые угрозы, – пояснил Учитель. – Посмотри на поверхность воды! Какая ровная гладь! Ни ветерка, ни ряби. Смотри, как четко отражаются в озере и кусты вдоль берега, и эти облака, и даже мы с тобой. Но стоит появиться волнам, – Учитель бросил в озеро камень, – как тут же искажается действительность. И чем сильнее волнение, тем больше это искажение.

Старик бросил в воду два камня: большой и поменьше. От маленького на поверхности воды пошла мелкая рябь, большой вызвал волну, докатившуюся до самого берега.

– Мелкие волны – это наши мысли. Большие – эмоции. Примерно в той же пропорции их сила воздействия на нас. Следовательно, тебе в первую голову следует научиться контролировать эмоции, а затем избавиться от ненужных мыслей. Когда ты ни к чему не привязан, даже совершая какие-то поступки, ты не нарабатываешь новых кармических зависимостей, а лишь отрабатываешь то, что накопил в предыдущих жизнях. Делаешь то, что должен делать. Ты вот, например, родился ниндзя. Твой долг, твоя карма – быть ниндзя. Так будь им, но при этом сохраняй отрешенность, не цепляйся ни к чему в этом мире.  Избавившись от кармы, дух твой станет чист и свободен.  Все просто. Но в то же время сложно для понимания.

– Но почему, Учитель?

– Потому, что этому сопротивляется наш главный враг – наш же собственный разум. Он постоянно пытается все контролировать, боится потерять себя, – Учитель грустно улыбнулся. – Он мешает нам воспринимать мир непосредственно таким, какой он есть, без каких-либо умозрительных интерпретаций.

– А разве мир не такой, каким мы его видим? – удивился Котори.

– Мир – это иллюзия, Майя. Он необыкновенно реален, но в то же время абсолютно иллюзорен. Важно понимать, что все то, что мы видим, с чем соприкасаемся в реальной жизни, и даже то, о чем не имеем ни малейшего представления – все это проявления изначальной Силы в разных ее вариациях. Вернее так: это различные уровни вибрации единой энергии. А воспринимаем мы, например камень, как проявленную материю, просто потому, что так привыкли, так нам удобнее воспринимать. Вернее даже не нам – нашему разуму. Но, подчиняясь разуму, мы естественным образом ограничиваем свои возможности, ведь кроме далеко не безграничных способностей к логической интерпретации и изложения ее в языковой форме, нам, в принципе, доступно множество других источников познания. Это и подсознание, интуиция, – особым образом упакованная в глубинах нашего мозга квинтэссенция опыта прошлых жизней. И сверхсознание – способность прямого подключения к необъятному источнику знаний – самой Вселенной, сознанию Бога, то, что ты пытаешься делать во время медитаций. И, наконец, возможность непосредственного восприятия течения энергии в мире, так как она есть. Самое главное понять, принять и убедить в этом свой разум, что все в мире есть проявление и взаимодействие энергий. Тогда нам открываются безграничные возможности. Смотри!

Учитель снова бросил в озеро несколько камней. От них по воде пошли круги, пересекаясь друг с другом и накладываясь один на другой.

– Смотри внимательно! Вот иллюстрация воздействия друг на друга различных энергий. Казалось бы, после совершенно хаотичного взаимодействия волн, каждая из них отделяется от остальных и вновь становится сама собой!

И, правда, на некотором расстоянии от места броска Котори уже мог в точности различить падением какого именно камня вызвана та или иная волна.

– В этом весь секрет. Энергии взаимодействуют, не мешая друг другу. Человек тоже сгусток энергии, следовательно, он может взаимодействовать с чем угодно, при этом оставаясь самим собой.

Монах прикрыл глаза и через мгновение начал издавать мощные горловые звуки, мантры, соединяя в различных сочетаниях пальцы рук. Его низкий дрожащий голос пронизывал Котори насквозь. Постепенно что-то едва заметно изменилось вокруг старика. Его тело казалось заключенным в какой-то полупрозрачный кокон, похожий на испарения, идущие от раскаленных камней. Воздух дрожал, будто ему передавались вибрации магических мантр. Ямабуси пропел целый набор раскатистых звуков, сопровождаемых комбинацией пальцевых хитросплетений. И вдруг замолчал, погрузившись в себя.

Когда он открыл глаза, Котори невидимой волной отшатнуло назад. Глаза старика блистали нечеловеческим светом, точно начищенная матовая сталь клинка. Зрачков у глаз не наблюдалось. Зрелище это было совершенно жутким. Котори почувствовал озноб и головокружение. Однако ямабуси не обращал на него никакого внимания. Он вдруг поднялся одним невероятным движением, не напрягая при этом ни единой мышцы, словно кто-то резко дернул его за шиворот вверх, и подошел к скале, приставив к ней руку, сложенную в положение нуки-тэ, рука-копье. Котори не сразу понял, что произошло в следующий момент. Рука Учителя стала медленно погружаться в камень, который, плотно облегая его кисть, тем не менее, поддавался ему, словно губка. Котори не мог поверить своим глазам! Тело Учителя постепенно исчезало в скале!

В следующий миг ноги его подкосились, и он упал на четвереньки, едва успев защитить голову от падения. Его тут же стошнило. Голова кружилась бешено раскрученным волчком. Двойственность восприятия разрывала разум напополам. С одной стороны, он был объят необъяснимым и неописуемым ужасом, от осознания только что увиденного. Разум отказывался верить в происходящее. В то же время какая-то другая его часть спокойно и собранно констатировала реальность произошедшего события. Котори, едва способный к любым передвижениям, медленно сполз к озеру и опустил гудевшую голову в ледяную воду. Да так и остался лежать на берегу, пока холодная вода постепенно возвращала его к жизни.

– Котори! – немного погодя услышал он голос Учителя откуда-то сверху. – Сколько можно тебя ждать? Уже темнеет. Пора устраиваться на ночлег.

Генерала Симакова оторвал от работы голос дежурного офицера в селекторе.

– Москва на проводе, товарищ генерал, – доложил капитан.

Генерал закрыл окно с пасьянсом и, с видимой неохотой, поднял трубку.

– Ну, здравствуй, Валерий Степанович, – голос на том конце аппарата не предвещал ничего особо приятного. – Рассказывай, что там у тебя нового.

– Здравия желаю, Иван Георгиевич, – уныло отозвался Симаков. – Нового пока ничего. Все обстоятельства дела говорят о несчастном случае. Вернее, о естественной смерти. Вскрытие тела показало присутствие в организме губернатора следов этилового спирта. Никаких ядов или посторонних соединений. Плюс сауна, плюс девочки. В его-то возрасте! Вот сердце и не выдержало забав молодецких!

– Несчастный случай, говоришь? А я слышал, в деле есть свидетель, и его показания противоречат твоей версии, генерал! Как это понимать? Недоглядел за губернатором?

«Настучали уже, – с тоской подумал Симаков. – Свои же настучали. Подсиживают, сволочи …»

– Ну что, Вы, Иван Георгиевич! – добавил он вслух. – Разве можно всерьез воспринимать слова наркоманки в состоянии абстиненции? Тем более что абсолютно никаких улик, говорящих в пользу версии о насильственной смерти, не обнаружено. К тому же сейчас, когда девчонку откачали, она утверждает, что ничего не помнит о вчерашних событиях.

– Откачали или накачали? А, генерал? Я твои методы знаю. Ты вообще понимаешь, что здесь большая политика замешана? И большие деньги! Начнется передел собственности, финансовых потоков. Шум поднимается, будь здоров! Телевизор смотришь? Мне из Кремля звонили, дело на контроле лично у Президента. Так, что давай там, отнесись к этому со всей серьезностью! Помощь тебе нужна?

– Никак нет, Иван Георгиевич, справлюсь.

– Надеюсь, генерал. Ты сам понимаешь, от этого теперь многое зависит, – в аппарате повисла многозначительная пауза. – Так что там, все-таки, твой свидетель говорит?

«Ага, – подумал Симаков. – Значит, в Москве только звон слышали…»

– Да бред собачий, Иван Георгиевич. Даже повторять такое не серьезно. Якобы в момент смерти она видела какого-то голого человека со светящимися глазами, который потом чуть ли не в воздухе растворился. Теперь уже и сомневается, что вообще, что-то видела. Экспертиза подтвердила наличие в крови девчонки препарата, который в соединении с алкоголем дает сильный галлюциногенный эффект. Так что – все ясно!

– Как ты сказал? Со светящимися глазами? Хм… – неожиданно оборвался голос в трубке.

– Да, Иван Георгиевич, – удивился непонятной реакции собеседника Симаков. – Да еще и без зрачков.

– Даже так? – в трубке вновь помедлили. – Вот  что, генерал, мне тут надо кое с кем посоветоваться. Я тебе перезвоню.

Симаков медленно повесил гудящую трубку. Странная реакция Москвы на, казалось бы, не стоящий внимания момент, не на шутку его встревожила. Даже разозлила. Он нажал кнопку селектора.

– Найдите мне полковника Федорова! – приказал он секретарю. И почти крикнул вдобавок. – Срочно!

Заветная сверхновая на погонах генерала прямо на глазах превращалась в «черную дыру».

Несколько последующих ночей Марина тщетно пыталась вызвать образы того странного сна. Но как она ни старалась, ничего у неё не выходило. Поначалу она просто проваливалась в черноту без всяких сновидений. Затем потихоньку начали проявляться какие-то отрывистые, расплывчатые и совершенно бессвязные видения, которые и вспомнить то составляло большого труда. Наконец, по прошествии примерно недели бесплодных попыток, в одну из ночей, она вдруг поняла, что спит и видит все происходящее во сне. Невероятное возбуждение жаркой волной прокатилось по всему ее телу, и, словно назло ей, в ответ картинка вокруг начала медленно расплываться. Марина поняла, что теряет контроль над своим долгожданным сновидением, и постаралась успокоиться и взять себя в руки. Неясные образы сна тут же стали отчетливей и реальней. Но это было совсем не то, что она ожидала увидеть! Вокруг нее был город, дома, какие-то случайные прохожие и ничего похожего на загадочную туманную реку и скрюченное дерево на берегу. Марину охватило смутное беспокойство, быстро перераставшее в тревогу. И дело было не только в ее неспособности контролировать сон. Мир вокруг был вполне реален, она могла потрогать рукой любой видимый предмет, но каждая клеточка ее организма ощущала свою абсолютную чужеродность в этом странном, пугающем месте. Что-то внутри нее отчаянно требовало немедленно покинуть этот совершенно чужой, почти враждебный для нее мир. Марина огляделась вокруг и вдруг увидела идущего мимо мужчину. У него был полностью отсутствующий взгляд, но двигался он решительно и вполне целенаправленно.

– Извините, – решилась она обратиться к прохожему. – Не подскажете, что это за улица?

– Это? – мужчина остановился и огляделся. – Это…

Он попытался думать и глаза его начали медленно приобретать осмысленное выражение. Но в тот самый момент, когда он взглянул на девушку удивленно и осознанно, прохожий внезапно исчез. Просто растворился в воздухе, на мгновение став туманным облачком. Марина отшатнулась, и все вокруг нее поплыло и задвигалось, словно акварель, размываемая рукой невидимого художника. Окружающая картинка пустилась в хаотичную пляску, и Марина вновь погрузилась в бессвязность обычного сна.

На следующую ночь она упорно решила продолжить свой эксперимент, и на этот раз контроль над собой пришел к ней довольно быстро. Она стояла на ступенях университета и вокруг, несмотря на ночное время, сновали какие-то люди. Марина была абсолютно уверена в точном ощущении времени суток, ходя видимость была превосходной. Солнца не было, но предметы вокруг были залиты ровным матовым светом. Она обратила внимание, что глаза всех прохожих совершенно пусты, так же, как и у вчерашнего мужчины. Она не стала больше ни с кем заговаривать, цель ее была иной. Все ее существо настоятельно требовало увидеть, поговорить с незнакомцем из реального сна, понимая, даже твердо зная, что в нём скрыт ключ к некоей тайне, касающейся лично ее. Но как попасть отсюда на берег неведомой реки, она не знала. Вдруг ей в голову пришла странная мысль, и Марина поразилась ее отчетливости. Было похоже на то, как если бы чей-то тихий, но четкий голос шепнул ей прямо в уши:

– Ты должна вспомнить нужное место со всей тщательностью и во всех деталях, и захотеть оказаться там!

Марина так и сделала. И, к своему удивлению, она заметила, как меняется пейзаж вокруг. У нее закружилась голова, и она на секунду прикрыла глаза, боясь вновь потерять контроль, но, к счастью, вскоре размытые формы приобрели отчетливые очертания, и она оказалась в том самом месте, на берегу туманной реки, возле голого дерева с крючковатыми ветвями. Как и следовало ожидать, никого рядом не было. Марина пыталась вглядываться в странные пейзажи вокруг, в надежде увидеть своего незнакомца, но стоило ей зафиксировать взгляд на чем-то, как это что-то моментально расплывалось, теряя устойчивые черты. Марина начала уставать.

– Не делайте этого, – внезапно услышала она знакомый голос. – Фиксируя взгляд, Вы тратите слишком большое количество такой необходимой здесь энергии.

Она быстро обернулась. Немного поодаль стоял мужчина из ее сна и широко улыбался.

– У Вас потрясающие способности, – продолжая улыбаться, произнес незнакомец и подошел поближе, почти вплотную к ней.

У Марины отлегло от сердца, и, успокоившись, она вновь включилась в стереотипную программу поведения женщины.

– А у Вас дурацкая привычка появляться за спиной! – недовольно, но в то же время с некоторым кокетством произнесла она, передергивая плечами.

– Простите, не хотел Вас пугать. Но, думаю, если бы я возник прямо у Вас перед глазами, эффект был бы куда сильнее. Скорее всего, даже слишком сильным!

– Почему Вы решили, что я испугалась? И что значит, прямо перед глазами? Вы что же, иллюзионист?

Она и правда пыталась скрыть свой испуг за иронией.

– Немного, – мужчина пожал плечами. – Впрочем, весь мир – иллюзия. А более всего, именно то место, где мы сейчас с Вами находимся.

– Да, кстати, Вы так мне и не сказали, что это все-таки за место такое?

Мужчина молчал, видимо решая про себя, что отвечать. Было хорошо видно, что он сильно колеблется в своем решении.

– Я настаиваю, – решительно потребовала Марина. – И не смейте мне лгать!

– Хорошо, не буду, – вздохнул мужчина, и улыбнулся, приподнимая руки. – Но вот ведь беда, и правду сказать я тоже не могу! Такая правда может сильно навредить неподготовленному человеку.

– Я переживу, – твердо произнесла Марина, рассчитывая, наконец, во всем разобраться. – Это лучше чем потихоньку сходить с ума от вечных загадок.

– Будь, по-вашему, – все же решился незнакомец, и его последующие слова прозвучали для Марины как выстрел в мертвой тишине. – Это граница миров!

– Каких миров? – содрогнувшись, прошептала она.

– Того, – незнакомец невозмутимо махнул рукой в сторону другого берега реки. – И этого.

Девушка бросила на него непонимающий взгляд, а потом нервно рассмеялась. Ответ незнакомца был прост и конкретен, но, как обычно, ничего не объяснял. Мужчина, по-прежнему, играл в свои замысловатые игры. Марина обреченно покачала головой.

– Послушайте! – не отрывая ладони от глаз, нервно произнесла девушка. – У меня от Ваших тайн и двусмысленностей голова идет кругом. Вы можете хотя бы раз быть серьезным?

– А Вы уверены, что от моей серьезности Вам станет легче? – иронично переспросил мужчина. – Вряд ли. Но раз Вы настаиваете, хорошо, не буду Вас больше мучить…

Он снова немного помолчал, а затем продолжил не торопясь, тщательно подбирая нужные слова:

– Разные народы называют это место по-разному. Но наиболее известно греческое название этой реки. Это Стикс – река мертвых.

Марина непроизвольно дернулась, словно попав под действие тока. У нее закружилась голова, и она опустилась на землю.

– Дышите, – поддержал ее незнакомец. – Дышите ровно и глубоко. Здесь энергию можно получать прямо из воздуха. Вернее – из эфира.

Марина попыталась восстановить дыхание, и ей стало немного лучше.

– Я что, умираю? – слабым голосом произнесла она, чуть-чуть оправившись. – Раз уж я оказалась здесь?

– Да, вроде, нет, – улыбнувшись, поспешил приободрить ее незнакомец. – Пока просто спите. И видите сон. Сон о границе миров.

Внезапно какая-то мысль скользнула по челу девушки, и она непроизвольно сжалась в комок, испуганно уставившись на своего собеседника. Тот усмехнулся, словно прочитав ее мысли.

– Не бойтесь, я не привидение и не мертвец. И Вы это знаете. Знаете меня. Вспомните! Мы ведь с Вами уже встречались в человеческом мире. И не единожды. Я говорю о других, иных жизнях!

Последние слова незнакомца прозвучали особенно странно. Гулко, словно с большой глубины. Вернее из глубины времен. Так, будто за него говорила сама вечность. И от этих слов внутри девушки что-то оборвалось. Да, она видела эти глаза, но когда, где? Какая-то часть ее сознания пришла в движение, и она поняла, что вот сейчас ей всё и откроется, она вспомнит длинную цепь своих перерождений и прошлых жизней, вспомнит Себя. Ей стало страшно и восхитительно одновременно. Но вдруг все остановилось. Что-то в ней самой, какая-то другая ее часть не могла допустить такого прорыва. От нечеловеческой внутренней борьбы у Марины тисками сжало голову и перехватило дыхание. Она замерла, цепенея и не зная, будет ли жить в следующий момент. В глазах все расплылось и потемнело. Сознание померкло, а когда забрезжило вновь, Марина долго не могла понять, где она, и что с ней происходит. Она с огромной скоростью двигалась в темной трубе туда, где вдалеке маячил бесконечно притягательный свет. Движению этому не было конца. Она не могла дышать, и отчаянная жажда вдоха разрывала несчастные легкие. Она рвалась к свету всем своим существом, как только может рваться потерявшаяся во мгле человеческая душа. Наконец, с неимоверным усилием, она сделала свой трудный, похожий на первый в жизни вдох и с криком открыла глаза. Сердце бешено колотилось. А порванный в клочья разум напряженно пытался идентифицировать ровную белую поверхность с небольшими хаотичными вкраплениями, похожими на пузыри, на которой намертво остановился ее взгляд.

Постепенно успокаиваясь, Марина пришла в себя, и даже нашла в себе силы улыбнуться. Она лежала в своей собственной постели, а поверхность, предназначение которой она так старательно силилась понять, оказалась потолком в ее собственной спальне. Действие странного, психоделического сна, наконец, закончилось. Но теперь, на каком-то глубочайшем уровне своего сознания, Марина точно знала, что уже никогда не сможет быть прежней собой.

Все лето Котори провёл в обществе монаха-ямабуси, постигая под его руководством премудрости Сюгэн-до, тайного учения, восходящего своими корнями еще к началу времён. Старик рассказывал, что почти тысячу лет назад в пещере на склоне горы Кацураги отшельник по имени Эн-но Одзуну заключил священные знания в свитки, назвав их «путем обретения сверхъестественного могущества». Однако сам он этих записей никогда не видел, и внутри ордена монахов, к коему он принадлежал, это искусство всегда передавалось только устно, от учителя к ученику. «Из сердца в сердце», – как говорил ямабуси.

– Большинство людей ещё не доросло до понимания сути сокровенного, – любил повторяться он. – Передать им тайну было бы равносильно самоубийству. Все равно, что дать в руки несмышленого малыша оружие. Это может только навредить.

– Но когда-нибудь наступит время, – говорил Учитель, – и таинства Сюген-до будут доступны каждому. Но это будет уже мир не людей, а, скорее, полубогов. До той поры задача ордена – сохранять заветные знания для будущих поколения, продолжая преемственность и оберегая их от дураков.

Котори усердно учился. Сначала просто чувствовать тонкие энергии, а затем и управлять ими, опосредованно воздействуя на материальные объекты. Самым трудным этапом в его обучении, как это ни странно, оказалась задача обрести контроль над собой, над своими мыслями. Учитель говорил, что вратами – мон – в мир божественного могущества является полное прекращение разговора с самим собой, остановка хаотического потока мыслей. Внутренняя тишина, ведущая к следующему состоянию – Пустоты.

– Когда ты достигнешь Пустоты, – наставлял монах, – тебе ничто уже не помешает войти в прямой контакт с источником всего сущего, получить ответ на любой свой вопрос. Это состояние величайшего восторга от слияния с изначальной своей природой, Абсолютом, и называется просветлением – «сатори»!