Хороший актёр. Я сильнее

– Не принижай свои способности. Пианино? – стал гадать Рэй и сразу же попал в точку.

Эшли кивнула. Наверняка Рэй тоже учился в музыкальной школе. Она хотела продолжить разбирать инструмент, но парень ожидал, когда Эшли сыграет на синтезаторе. Джонс не хотела ударить в грязь лицом, поэтому отнекивалась, но, глядя на Рэя, милого и искреннего, сдалась.

Она села и формально размяла пальцы. Девушка смотрела на клавиши и судорожно пыталась вспомнить какую-нибудь мелодию. Только одна напрашивалась на ум, но девушка снова и снова отметала эту идею подальше. Однако ничего дельного на ум не пришло.

I love you like a love song baby

– It's been said and done.

Эшли тихо запела, подстраивая темп и акценты. Иногда она сбивалась, и выходили слишком долгие паузы. Каждый раз девушка замирала и переставала дышать. Но стоило найти нужную клавишу, песня продолжала литься.

Обычно аккомпанемент сопровождал пение, но в этом случае всё было наоборот.

Закончив, она облегченно выдохнула в ожидании критики Рэя. Наверное, для него её выступление было кровью из ушей. Но он зааплодировал Эшли.

– Я же ничего не сделала… – смутилась она и опустила взгляд на свои руки.

– После перерыва в семь лет это было хорошо. – улыбнулся Рэй. – Красиво поешь.

И снова наступило молчание. Девушку оно совсем не напрягало, но Рэй, хоть и был далеко не самым общительным и разговорчивым, старался находить новые темы, чтобы не было длинных пауз. Эшли, увлечённая поручениями Рэя, не всегда улавливала нить разговора, ограничивалась пониманием сути.

Он учился в музыкальной школе с шести лет. И уже к своим двадцати двум годам умел играть более чем на двадцати инструментах. Пока он это рассказывал, он сыграл на барабанной установке, синтезаторе. Хотел продемонстрировать свои умения на гитаре, но обе уже были сложены. Все аранжировки для каверов сочинял он.

– Правда, для Джонатана я ничего не прописываю. Ему проще самому придумывать на готовую мелодию. – пожал плечами шатен. – Да и Энви в нотах не спец. Кстати, – смущенно почесал затылок парень. Эшли только сейчас заметила, насколько тихо он всегда разговаривал. Ей всегда приходилось прислушиваться. – Я и для тебя кое-что написал. Может быть, тебе будет так проще. – натянуто улыбнулся Рэй и протянул ей листы с нотами.

Эшли осторожно взяла в руки тексты песен, будто в её руках была не бумага, а хрупкий хрусталь. Она взглянула на нотный стан, и так впрямь было проще.

– Я заметил, ты любишь петь на фальцете. Я переписал твою партию и партию Мейсона так, чтобы это звучало в унисон. – объяснял Коллинз. – Но только бери на терцию ниже.

Девушка словно снова стала подростком. В голове проносились воспоминания с музыкальной школы. Вибратто, тембр, терция…Увы, большинство слов, всплывавших в памяти, для неё теперь были лишь набором букв.

Эшли почувствовала какое-то приятное ощущение. Щёки слегка покраснели, а легкие будто увеличились в размерах. Рэй слушал её, анализировал голос, подбирал подходящие для неё партии…Такая мелочь, но воспринималось так же, как и позирование художнику. Живописец внимательно вглядывался в лицо модели, а затем легкой кистью выводил линии, а чувствовалось, словно рука дотрагивалась до лица и изучала скулы, губы, глаза, вызывая мурашки и щекотание в животе.

– А почему только ты после репетиции остаёшься? – вдруг спросила Эшли, отчего брови Рэя поднялись, выражая удивление. Это было нечестно, что порядок за всеми наводил только Рэй.

– Ну… – запустил ладонь в волосы и протянул Рэй. – У других дела…

Спустя несколько минут они управились со всем. Возможно, Эшли и Рэй были похожи чем-то, поэтому им легче остальных было понять друг друга. А может, девушке так казалось из-за приятных эмоций, которые спустя время уйдут, как и мысль об их сходстве.

После репетиции Эшли и Одри прогуливались по парку общежития. Хоть время было вечернее, народу было немного. Ветер шелестел листья. Птицы пели. И разговоры прохожих сливались в унисон. Солнце заходило за горизонт, и его лучи проходили сквозь ветви деревьев, играя с тенями и оттенками.

– Летом в Италии так весело было. – вздохнула Одри. – Может ещё слетаем на недельку? Сейчас билеты недорогие.

Эшли в шутку закатила глаза. Она знала, что Одри в любой момент могла сорваться с места и отправиться в путешествие. Эшли бы так никогда не поступила. В первую очередь нужно было бы всё распланировать, просчитать и только потом уже покупать билеты.

Вдалеке Эшли заметила знакомые фигуры. Мейсон шёл в компании Рэя и Чарльза. Пара заметила друг друга почти одновременно. Мейсон помахал девушке, и они двинулись навстречу. Одри со всеми поздоровалась и сразу нашла тему для разговора с Рэем и Чарльзом. Все уже привыкли к приветствию двух солистов, и поэтому не стали задерживаться, а пошли вперёд, соединившись в одну компанию.

– Привет.

– Привет. Как дела? – спросил Мейсон и заправил прядь волос Эшли за ухо.

– Хорошо. Как дела? – улыбнулась она.

– Хорошо.

Рыжеволосый поцеловал Эшли и, обняв её, закружил, заставляя ту взвизгнуть от неожиданности, а потом рассмеяться. После недолгих убеждений Мейсона все вместе пошли в кафе.

Официант попался совсем нерасторопный. Вначале все ждали, когда он примет заказ, а затем ждали сам заказ. Но только Эшли это досаждало. Остальные влились в один разговор, где по большей части говорили Чарльз и Одри. Брюнетка постоянно смеялась от шуток гитариста и привносила что-то своё. Со временем Рэй и Мейсон переключились на Эшли, заметив, как та не заинтересована в беседе. Энви обнял девушку за плечо, чем заметно улучшил ей настроение.

В кафе играла незамысловатая музыка, которая расслабляла и раскрепощала. Рэй и Мейсон вспоминали общие истории из школьных времён, а Чарльз иногда вставлял какую-нибудь колкость и снова обращал внимание на Одри.

Рэй и Чарльз знали друг друга ещё с детского сада. Всегда и везде были вместе. В старшей школе, по желанию блондина, они вместе перевились, где и познакомились с Мейсоном. Забавно было наблюдать за тем, как Рэй рассказывал о начальных классах, а Мейсон снова и снова увиливал и вдавался в подробности последних двух лет обучения.

В голове у Эшли проносились воспоминания её школьных лет. В первых классах у неё не было ни подруг, ни друзей. Зато классная руководительница уделяла ей большое внимание: иногда подкармливала печеньем, слушала истории из театра мамы. Ещё Джонс помнила мальчика, который приходил со своим отцом, дарившим алые розы Габриэлле на премьеры спектаклей. Мальчик постоянно задирал маленькую Эшли, пока взрослые не видели. Только один раз за всё время он был очень грустным, и вместо того, чтобы дёрнуть её за косичку в знак приветствия – обнял и сказал: «Прости меня.» С тех пор она никогда не видела его. Хотя Габриэлла обещала, что они ещё обязательно встретятся.

В средней и старшей школе Эшли была отличницей. И среди одноклассников нашлась одна девочка, ставшая подругой для неё. Она была высокой и молчаливой. Вне школы они проводили немного времени вместе. Обычно Джонс уходила на танцы, вокал или в театральную школу…

* * *

– И так, результаты вашей последней практики. – чинно сказал преподаватель и поправил очки. Эшли не сомневалась, что её работа была лучшей. И Мейсон, сидящий рядом с ней, обнимал её за плечо и шептал: «Победа твоя». Рядом вальяжно сидел Чарльз и слушал Одри. Когда её подруга и гитарист Орлов успели сблизиться, для Джонс было непонятно. Но ясно было, что ни его ни её результаты не волновали.

Преподаватель перечислил почти каждого студента.

– Первое место разделили Чарльз Кинг и Эшли Джонс.

Что?

Эшли округлила свои большие серые глаза и бросила изумленный взгляд на Чарльза. Тот рассмеялся и зааплодировал, а затем приблизился к Одри и тихо сказал ей:

– С одного дубля сняли и пошли в молл.

Одри рассмеялась, а вот Эшли было не до смеха. Не агрессия. Нет. Гнев. Её охватывал гнев. Она смотрела на нагло ухмыляющегося блондина и не понимала, как он мог быть с ней наравне? Вероятно, Чарльз почувствовал взгляд на себе и посмотрел в сторону Эшли:

– Поздравляю, ангелочек. – сказал он и подмигнул блондинке, отчего она фыркнула.

Мейсон продолжал гладить плечо девушки, но Эшли этого не чувствовала. Её раздирало любопытство. Что Кинг сделал такого, что занял первое место?

Ясно.

Как только пара окончилась, блондинка убежала в университетский парк. В наушниках, жуя светлые пряди, она смотрела короткометражный фильм с участием Кинга. Равнодушие.

Ему нужно было сыграть равнодушие.

Девушка заплакала. В первый раз за последние несколько лет.

Она видела пустой взгляд парня. Пропустила через себя ту безнадежность и бессилие, которое испытывал его герой, до того, как стал просто телом. Без чувств, эмоций, боли. Герой не жил, а существовал. Цветовая гамма была приближена к черно-белой, но даже так Эшли ощущала холодные, ледяные глаза парня. Она смотрела в них и плакала. Ей было страшно смотреть в них, ведь там была пустота. Сколько человек должен был испытать, прочувствовать, чтобы стать настолько равнодушным? Никаким. Чарльз не сыграл. Он прожил свою роль. Девушка не была уверена, что смогла бы так же.

Чарльз должен был выиграть.

От этой мысли Эшли втянула воздух. Она вынула наушники из ушей, достала одноразовые платочки и, вглядываясь в экран телефона с включенной фронтальной камерой, убрала подтёки.

Она нашла Чарльза. Эшли ждала, когда он останется один. Ждала долго. К нему постоянно тянулись компании. И с каждой он обменивался базовыми фразами. Всем отвечал одинаково.

– Чарльз. – окликнула Эшли. Парень закатил глаза. Блондинка набрала побольше воздуха в грудь и отвернулась. – Я видела твою работу. Это очень сильно.

Чарльз самодовольно ухмыльнулся, но промолчал. Ни шутки, ни самодовольной реплики? Блондинка набрала побольше воздух в грудь и отвернулась:

– Одному. Так сыграть…Я восхищена. – сжала кулаки она.

Но Чарльз рассмеялся и, даже когда остановился, не стал ничего говорить. Он будто искал подвох. Он слегка прищурился и спрятал руки в карманы джинс:

– Ты в курсе, что работа была в команде? – он театрально изобразил осознание. – Ангелочек не просто не умеет проигрывать, она не умеет работать в команде. – Максимальный балл не я получил, а наша пятерка. Смотри. С такими успехами недалёк день, когда я превзойду тебя.

Последние слова, как горячей водой на свежую рану. Эшли на мгновение потеряла дар речи. Одна мысль, что он будет лучше неё, разозлила её, напугала, разочаровала, обеспокоила. Девушка не рассчитывала на слова благодарности за комплимент, но и к такому ответу она готова не была.

– Нет. – только мотнула она головой.

Один. Два. Три.

Эшли старалась успокоиться. Взять себя в руки. Но перед ней стоял абсолютно невыносимый человек. Он свысока смотрел на неё, слегка наклоняясь, снисходительно делая ей одолжение, уменьшая их разницу в росте. Чарльз скрестил руки на груди, и Эшли мельком заметила красные костяшки.

Он спас её…

Девушка вспомнила противные, огромные руки амбала с клуба. Вспомнила, как он сжимал её локоть, а другой рукой бессовестно изучал её тело. Дыхание сбилось. Она обняла себя руками и опустила взгляд вниз.

– Спасибо, что спас меня в клубе. – чуть слышно произнесла она.

До Чарльза явно не сразу дошло сказанное. Но, уловив ход мыслей девушки, расслабленно убрал руки в боки.

– Что? – придуривался он.

– Спасибо за помощь. – прокашлялась девушка и, повторив чуть громче, подняла взгляд на Чарльза и нахмурилась.

Он приложил ладонь к уху, изображая глухоту, за что получил полный взгляд осуждения:

– Ладно. Не за что. Знал, что малыш Энви ничего не сделает.

– Не говори так. – покачала головой Эшли.

Девушка запомнила, что при любой возможности Чарльз пытался унизить Мейсона. Это была несправедливо.

– Не строй воздушные замки, ангелочек. Мейсон не стал бы рисковать ради тебя.

– Но…

– Ради кого-либо. – поправил блондин, прежде чем, Эшли успела что-то сказать. – Запомни. – закончил он и еле заметно дёрнул бровями, указывая за спину девушки.

Мейсон подошёл сзади и обнял девушку за талию, поцеловал её. А Эшли не ответила на поцелуй…

[1] Откуда ты знаешь?

Это то, чего я всегда хотела

Друзья поддерживают в трудную минуту

Oh, I get by with a little help from my friendsMm, I get high with a little help from my friendsMm, gonna try with a little help from my friends[1]“With a little help from my friends” The Beatles

До первого этапа оставалось два с половиной дня. Несмотря на то, что Орлы больше времени уделяли номерам, с которыми они вечерами и ночами выступали в клубе, их конкурсная песня была сделана на высоком уровне.

Эшли уже не волновалась за конкурс. Она чувствовала, что Орлы были лучшими. После того, как Рэй стал прописывать партии, девушке стало проще. Из неизменных минусов оставались постоянные словесные перепалки Кинга и Энви, тормозящие процесс. Кто бы мог подумать? Энви и Кинг, с виду неразлучные друзья, только и делали, что самоутверждались за счёт друг друга на репетициях. Джонс не понимала, как Орлы с такими постоянными конфликтами были успешны.

В очередной раз, когда все достаточно подустали, а Эшли ощущала лёгкое головокружение, во время гитарного соло Чарльза Мейсон заиграл на громче положенного. Девушка хотела напомнить об ошибке после окончания песни. Но…

– Малыш Энви, не заглушай мою игру своими неумелыми попытками. Хорошо? – улыбчиво произнёс Кинг, сыграв последний акцент.

– Ты думаешь, я не знаю как лучше? – встал во враждебную позу рыжеволосый.

– Мейсон, успокойся. – мягко попросила Эшли, взяв его за футболку, словно маленький ребёнок.

– Да, Мейсон. Слушай свою девушку, подкаблучник. – поддакивал блондин. Для него всё было шуткой. Он целенаправленно выводил Мейсона и наблюдал, как тот с трудом сдерживался.

– НУ ВСЁ! – сорвался другой.

Мейсон скинул с себя гитару прямо в чехол. Благо, ничего не сломав. Он сжал кулаки и с напором стал приближаться к блондину. Взгляд Эшли, как и остальных, переметнулся на Чарльза, который стоял и ухмылялся, даже не думал защищаться. Эшли привыкла к таким выходкам, что уже не боялась. А разочарованно прикрывала лицо ладошкой.

– Малыш Энви, остынь.

– Энви, успокойся! – влез Джонатан.

– Мейсон, остановись. – говорил Рэй.

Но ничьи слова не доходили до разгоряченного парня. Он стиснул зубы и нахмурил брови. Костяшки побелели. Какая мелочь его вывела…Джонс встала перед Чарльзом, преграждая путь Мейсону. Наверняка, с зрительного зала это смотрелось комично. Маленькая девушка между двухметровыми парнями старалась унять их.

– Мейсон, – прошептала Эшли.

– Ты его защищаешь? – резко остановился Мейсон, будто врезался в преграду. Он пренебрежительно махнул рукой в сторону зачинщика.

– Нет… – протянула она, но вовремя взяла себя в руки. – То есть, да. Прошу, перестань.

– Отойди!

Эшли только отрицательно покачала головой, незаметно сглотнув слюну. После этого глаза Мейсона словно озверели. Он с силой оттолкнул девушку. На мгновение она замерла и перестала дышать. Чарльз моментально подхватил девушку и прижал к себе.

– Ты идиот? – разозлился Чарльз.

Наконец Энви остановился. Эшли холодно смотрела на него, но руки, которыми она продолжала держать Чарльза, выдавали её страх и неуверенность. Он осторожно поставил её на ноги и нарочито провёл своей ладонью по её плечу.

– Эш, – прокашлялся Мейсон и сделал шаг к девушке, а она от него, наступив на ноги Чарльзу. Тот взял её за локоть и смерил их капитана взглядом. Мейсон опешил. – Я не хотел. Прости меня. Я бы никогда тебя не обидел, дорогая. Иди ко мне.

Но девушка не двигалась. Она глубоко дышала и не моргала, будто бы так могла контролировать ситуацию лучше. Эшли убрала руку от блондина. Не хватало ей, чтобы Чарльз потом припоминал ей это и шутил. Мейсон с отчаяньем искал поддержку в глазах девушки.

– Проветрись, Энви. – жестко сказал Чарльз.

Джонс удивленно посмотрела на гитариста. Этот тон вызвал дрожь по всему телу, настолько он был колющим, холодным и давящим. Взгляд, по обыкновению, наглый и легкомысленный в этот момент был тяжелым. Мейсон забегал глазами по всему помещению, пока Джонатан не взял его за плечи и не повёл на выход, одновременно приводя его в чувство.

Эшли смотрела им вслед, пока те не скрылись за серой железной дверью. Стоило двери захлопнуться, как девушка взяла текст с нотами. Она сделала пару глотков тёплой воды, и начала повторять свою партию. Из-за этой перепалки Орлы потеряли много времени. Эшли чувствовала, как они выбивались из графика, но сделать с этим ничего не могла. Папа всегда говорил ей: «если тебе не под силам изменить ситуацию, измени своё отношение к ней». Сейчас у неё была прекрасная возможность отработать песню и придумать, как сделать так, чтобы Мейсон перестал выделяться там, где этого делать не следовало.

– Ангелочек, если бы я знал, что так выйдет. Я бы не стал провоцировать Мейса. – приблизился к ней Чарльз и плюхнулся на стул рядом с девушкой.

Она безразлично посмотрела на него, в надежде побыстрее продолжить. Она ничего не сказала ему, подумав, что так он сразу же уйдет, но Чарльз продолжал ухмыляться. Она сказала:

– Я не знаю, что Мейсон сделал, отчего ты к нему так относишься. И разбираться не хочу. У тебя есть полное право к нему так относиться. Но. Не во время репетиций. – закончила Эшли.

Чарльз хмыкнул и обернулся на хлопнувшую дверь. Эшли не видела, кто вошёл, но по цоканью каблуков догадалась.

– Наверное доволен собой. – скрестила руки на груди Эшли.

– О нет, что вы. – изобразил удивление он. – Наша госпожа крайне разочарована во мне. Боюсь не переживу этого. – изображал печаль парень, а между тем шёл на встречу к Одри.

– Актёр из тебя никакой. – заявила она немного громче, чем следовало.

– Учите свои пять строчек, госпожа великая актриса. – с тонной сарказма закончил он и обнял брюнетку.

Блондинка наблюдала, как сияли глаза у Одри, как её звонкий смех растекался по актовому залу, стоило Чарльзу прошептать ей что-то на ухо. Он носом провёл по щеке девушки, а затем впился в её губы.

Эшли отвернулась. Давно она не видела Одри такой беззаботной. Обычно, она старалась держаться гордо, грациозно. Глаза всегда были легко прищурены, а нос вздёрнут. В более расслабленном состоянии Эшли видела Одри редко. Однако брюнетка быстро успокаивалась, доставала своё зеркальце, поправляла свои густые кудри и, глядя в свои чёрные бездонные глаза, отсчитывала несколько секунд.

– Ты и так красотка. – подмигнул ей Чарльз

Эшли очень хорошо знала свою подругу. И по тому, как она сейчас вздёрнула брови, становилось ясно, такой незначительный комплимент засмущал её. Она перекинула свои волосы назад:

– Спасибо. Знаю.

Спустя время Мейсон и Джонатан вернулись. Никто не желал обсуждать произошедшее, поэтому все благополучно сделали вид, что ничего не произошло, заведомо рассказав всё Одри. Брюнетка сидела в зрительном зале и каждый раз аплодировала, когда песня заканчивалась.

Первые восемь раз Эшли пела с чувствами и эмоциями, вкладываясь в каждый звук. Но на двенадцатый раз она не выдержала:

– Стойте. – сказала она и выждала, когда наступит тишина. – Джонатан, один квадрат во втором куплете лишний играешь. Рэй, концовка через раз нечеткая. – спокойно говорила она, указывая на все ошибки, которые резали ей ухо. На лице Одри появилась удивленная улыбка. – Мейс, пожалуйста не заглушай меня на припеве.

Блондинка замолчала.

Орлы смотрели на неё, будто ожидали продолжения, словно чего-то не хватало. И только сейчас Джонс осознала, насколько нагло и самоуверенно она поступила. Ведь Мейсон предупреждал её, что во время песни останавливать нельзя, замечания может говорить только он.

– Дакота. – сурово произнёс лидер группы.

Эшли поёжилась от этого имени. Каждый раз, когда она слышала его, во рту появлялась привкус тошноты и железа. Тяжелые воспоминания перетягивали на себя весь фокус, и девушка не могла сосредоточиться на реальности. Почему-то это имя вызывало у неё презрение, страх и чувство слабости…Она стала жевать пряди волос.

– Я устал от твоих выходок… – начал Мейсон.

– Ангелочек, раз требуешь – соответствуй. Ты везде не там акценты расставляешь. – перебил его Чарльз.

С какой целью влез Кинг? После его слов Энви остыл и переключил внимание на недочёты девушки. Он дотошно объяснил задачу солистке, пройдясь от банальных вещей до деталей, которые Эшли не замечала раннее. Зато не вернулся к лекции об уважении и главенстве.

В последний раз Орлы звучали более-менее сносно. Но настроение было испорчено у большинства в группе. Только Чарльз с ухмылкой покидал актовый зал, обнимая Одри за талию. А Эшли и вовсе не понимала, отчего остальные были серьезные и задумчивые. Впереди был весь учебный день…

Джонатан уходил вместе с Мейсоном, но напоследок остановился возле девушки и пристально с каким-то пониманием посмотрел ей в глаза:

– Эш, ты это. Ну, в общем, не сердись на Мейса. – он положил руку на плечо Эшли. – Поверь, он не обидит тебя. – договорив, он нагнал Мейсона.

Эшли решила остаться и помочь Рэю. Но парень вместо того, чтобы разбирать инструменты, сел за синтезатор.

Он начал играть…

Наверняка он думал, что остался один.

Девушка медленно подошла к парню. Она смотрела на него, как завороженная, словно перед ней был не студент, её одногруппник, а невероятное создание, поражающее своим волшебством, красотой, талантом.

Мелодия была настолько быстрой, что Эшли казалось, вот-вот и музыкант не поспеет. Но Рэй, сосредоточенный и увлеченный, продолжал быстро перебирать по клавишам. Одна передняя кудрявая прядь лезла прямо в глаза. Но она предавала неряшливости в его идеальный образ. Почти прямая спина, тень улыбки и слегка приоткрытый рот, который он закрывал на самых трудных моментах. Блондинка смотрела на длинные пальцы, которые резво и четко перемещались с одной клавиши на другую.

У Рэя были такие красивые руки…Вены слегка выпирали, белые костяшки и мышцы рук на секунды становились более выраженными, а затем пропадали. Снова и снова.

Эшли наблюдала за ним. И создавалось впечатление, что музыка лилась сама собой. Рэй не успевал прикоснуться к клавише, а из неё уже исходил звук. Словно не он создавал музыку, а она вела его за собой…Какой темп…

Низкие, грозные ноты чередовались с высокими шестнадцатыми. В голове у девушки мелькали картинки. Будто началась погоня. Словно преследователь, впивающийся острыми ногтями в свою жертву. Играл с ней. Дарил секунды свободы и надежды, а потом забирал всё. Шестнадцатые ноты, мелкие и острые, будто чёткий бег – жалкие и беспомощные попытки убежать. Маленький зверёк перебирал своими маленькими лапками. Старался скрыться. Нечто следовало за ним… Его шаги ощущались всё громче, чаще, откликались в стуке сердца Эшли. Шестнадцатых нот становилось меньше. Зверек начинал спотыкаться, падать, бежать, снова падать… Ещё чуть-чуть и его бы догнали.

Последние аккорды… Девушка затаила дыхание. Ну же… Конец.

Хищник выиграл.

Рэй сделал глубокий вдох и прикрыл глаза, немного отклоняясь назад. Дыхание было учащенным. Но в глазах всё так же сверкал огонь, что и во время исполнения. Девушка никогда не видела более виртуозного исполнения. Она сама с трудом дышала. Рот расплылся в одухотворенной улыбке. В голове вместо слов и мыслей будто был ветер, звук разбивающих о скалы волн. Эшли обняла себя за плечи и почувствовала мурашки.

– Рахманинов. Красная шапочка. – лучезарно улыбаясь, произнёс музыкант. – Как тебе?

– Неудивительно. – сразу же ответила девушка и заметила, как слегка поник парень. Что же она такое говорила? Это было невероятно. Прекрасно! Захватывающе! Волнующе! Эмоционально! – Ну то есть, ты же в музыкалку ходил. Конечно, ты так играешь. – сказала блондинка. Да, она имела в виду, что столько стараний было вложено. Какой это труд. Она и представить себе не могла, сколько часов он провёл за пианино…

Рэй молча кивнул и неловко встал со стула, разминая пальцы. Наверняка он ожидал услышать другое. Эшли следила за каждым действием Рэя и продумывала, что ему сказать. Как исправить ситуацию? Или уже поздно? Ну не умела она общаться с людьми. И комплименты она делать не умела…

– Рэй, – тихо сказала Эшли, когда он уже спустился в зрительный зал. – Я, на самом деле, ничего лучше не слышала. Правда. – договорила она и почувствовала, как щёки покраснели. Она поспешила отвести взгляд.

Парень по-доброму улыбнулся. И завёл руку за голову, слегка её наклонив. Эшли давно заметила, что Коллинз так делал всякий раз, когда смущался.

– Лекция скоро начнётся… – медленно сказал парень. – Спасибо.