Вам не перезвонят

– А Казначеев на обеде?

– Да.

Привратник подошел к столу старшего лейтенанта и начал высматривать аккуратно разложенные по файлам документы. Егор наблюдал за его действиями, но не стал расспрашивать о цели его визита – молодой человек не замечал в его действиях чего-либо подозрительного. Привратник взял несколько стопок и молча вышел из кабинета.

Пока Егор изучал оставшиеся вопросы теста, время практически подошло к 13:00. Он и не заметил, как Казначеев вернулся в свою рабочую обитель и объявил, что время на выполнение теста вышло.

На просьбы Егора Клыкова об отсрочке сдачи теста Казначеев ответил твердым отказом.

– Здесь же не просто варианты ответа, которые можно округлить за секунду! Пока вчитаешься в каждую ситуацию…

– Если ты будешь вчитываться в документы столько же, сколько в эти вопросы – долго здесь не протянешь.

– Ты сам-то пробовал решать его за сорок пять минут?

– Я разработал эту анкету. Другие кандидаты укладывались в среднем за тридцать пять минут. Сдавай бумаги, – Казначеев протянул свою глыбообразную руку в сторону Егора. Тот сделал, как было велено. – Можешь идти. Решение о приеме на работу получишь в ближайшее время.

– Альберт Сергеевич сказал, чтобы я принес документы в отдел кадров уже послезавтра.

– То, что ты принесешь документы, еще не значит, что тебя с руками и ногами возьмут в отдел. Так ты просто экономишь наше время, – Степан облокотился на стол. – Тебе еще проверку службы безопасности проходить. Ладно, более не задерживаю тебя. Жди звонка от меня или Меркулова…

Егор понимал, что упомянутая процедура была для него весьма чреватой лишними вопросами – в частности, делами трехлетней давности. И потому без помощи Меркулова тут было никак не обойтись. Но спорить сейчас с бывшим коллегой по клубу – только рубить сук, на котором сидишь.

Клыков попрощался со Степаном и направился к двери, но Казначеев окликнул его:

– Подожди, Егор, а где мои документы?

– Какие? – Егор развернулся в полном недоумении.

– Технические карточки, лежали четко здесь, – Степан чуть хлопнул рукой на место возле клавиатуры.

– А, – сцена с зашедшим Валерием Юрьевичем почти улетучилась из его памяти. – Заходил, кажется, привратник, который у входа сидит. Он забрал их.

– Почему ты мне сразу не сообщил? – старший лейтенант вышел из-за стола, и со взглядом, скрывающим ярость, подошел ближе к Егору. – И почему позволяешь чужим расхаживать в моем кабинете в мое отсутствие?

– Я думал, ты в курсе…

– Откуда я должен быть в курсе в обеденный перерыв?

– Мне почем знать!? – Егор начал вскипать от дознания своего потенциального куратора. – Если он взял их, значит, так нужно было!

– Запомни раз и навсегда – с моего стола никто. Слышишь? НИКТО не берет что-либо в мое отсутствие и без моего ведома. Кроме достопочтенного Альберта Сергеевича. Все, на выход.

Закрыв дверь, Егор решил понаблюдать за ситуацией – выбежит ли психопат Казначеев в зал ожидания, чтобы разнести в пух и прах бессмертного привратника за его бесстыжее отношение к людям в погонах.

Парень нашел свободное место, после чего начал периодически следить за обстановкой в зале. Часть сотрудников в окнах приема и выдачи документов тоже ушли на заслуженный перерыв – четыре очереди плавно трансформировались в две. В первом окне посетительница отвечала на вопросы посетителей, во втором какой-то мужик за что-то оправдывался. Какая выдержка должна была быть у людей в таком месте, на передовой? Очень хотелось верить, что Меркулов не определит его в эти ряды мучеников.

Возможно, что служба меняет у людей отношение к работе. Необязательно делала их злыми, но после нескольких лет такой работы начинаешь проще относиться к тем или иным вопросам. А потому не стоило удивляться, что Во́рон стал таким дотошным и привередливым. Он и три года назад был не особо общительным и дружелюбным с ребятами по клубу, а сейчас и вовсе будто был настроен враждебно. Здесь могло было рассмотреть три причины такого строптивого характера.

1. У Во́рона просто не складывалась личная и профессиональная жизнь. И он, как овчарка побитая, срывался на всех подряд;

2. Он беспокоила, что Егор в будущем составит ему конкуренцию, и таким образом он потеряет милость Меркулова как некогда единственный любимчик;

3. Ворон переживал, что их незаконное увлечение в прошлом может как-то вылиться в наружу и дать новый виток в инциденте Алексея со скорой.

При любом раскладе с Во́роном нужно было поговорить. Ему было что-то известно об исчезновении Тихона, гибели брата Киры, и к чему они пришли в том расследовании.

Егор сидел так порядка десяти минут. Казначеев так и не вышел из кабинета. Это тоже был очередной этап теста?

X

Игорь выждал момент, когда этот засранец Казначеев уедет в сторону автошколы, после чего подбежал к своему конверту и подобрал его. Машина, подъезжающая со стороны злополучного перекрестка, посигналила Игорю, дабы тот не ошивался по проезжей части. Парень неспешно вернулся на тротуар, а потом инстинктивно направился в сторону автошколы. Для чего – непонятно, но как минимум доложить старшим, что договоренность была нарушена. Теперь только через месяц… Видимо, через знакомых придется спрашивать за подработку, чтобы было на что брать дополнительные занятия.

По возвращению в автошколу Игорь заметил, что своей участи ждали еще восемь человек. Рустам, инструктор на «Шкоде», уже уехал заниматься с другими учениками, Алик вынужден был дожидаться, когда господин инспектор вернется на базу. Бирюков прикинул – насколько резонно инструкторам было давать свою машину под экзамены. За каждую пересдачу кандидаты собирали по пятьсот рублей – топливо, иные расходники, плановый износ комплектующих и так далее. И только около 10% от всей собранной выручки шло в карман инструктору. Кандидаты это все понимали, а потому никто не возмущался относительно дополнительных поборов.

Бирюков спросил у Алика о следующей пересдаче, наличию «окон» для дополнительных занятий. И как вообще быть со всей этой ситуацией.

– Дружище, у тебя так-то сегодня третья попытка уже была. Теперь они только через месяц примут. А насчет занятий… – Алик открыл свою маленькую записную книжечку и начал шелестеть исписанными страницами. – Эта и следующая неделя у меня занята целиком, могу разве что на ранее утро 25 июня записать.

Почти две недели простоя! В любом случае, у Игоря не оставалось выбора. Сейчас было важно как можно дольше поддерживать навык.

– А с их шефом наш директор сегодня поговорит… Если такое будет в следующий раз – будем другое ГИБДД искать… Но и вы не расслабляйтесь, мы не знаем, будет ли опять этот Кинг Конг, или нормального дадут. Присмотри инструкторов у себя на районе, по-любому есть такие, кто катает.

Игорь отправился домой. Друзья и родители обещали не доставать Бирюкова, пока тот сам не сообщит о результатах. Для поддержания навыков вождения необходимо было брать хотя бы пару занятий в неделю, иначе оставшаяся уверенность просто-напросто выветрится, и уже через неделю будто заново садишься в автомобиль. Инструктора верно подмечали – это нужно просто обкатать. Больше ездишь – больше шансов сдать. Но такая логика больно била по кошельку кандидатов, особенно у безработных учеников.

Игоря осенило – почему бы отцу не внести свою лепту в приближении сына к заветной цели? Пускай он и ездил на другой машине, но зато это какая-никакая помощь. Игорь нашел скамейку на Измайловском бульваре и набрал отцу. До конца этой недели глава семейства находился в отпуске на рыбалке с друзьями. Увы, на рыбалку он уехал как раз на своей машине, но сегодня можно было поискать инструкторов на районе. Вдруг кто свободный найдется.

– Да, сынок, – ответил отец.

– Пап, привет, тебе удобно сейчас?

Видимо, отец находился в какой-то глуши, потому что сигнал периодически пропадал.

– Да-да, сейчас нормально, Серега пока на шашлыках, Марат рыбу чистит, скоро уху будем варить. Как с…

– Алло? – Игорь не расслышал последние слова отца. Связь снова начала сбоить.

– Я говорю, как сдал экзамен?

Игорь рассказал, как бессовестный инспектор Казначеев завалил его на перекрестке с односторонними участками движения. И что теперь ему предстояло как-то заниматься целый месяц.

– Я вот хотел спросить – ты можешь меня на своем «Та́ксоне»10 покатать, как вернешься?

– В смысле, чтобы ты за рулем, а я рядом сидел? – обеспокоенно уточнил отец.

– Именно.

– А ты где хочешь ездить…?

– Там же, по Сиреневому бульвару, где у меня экзамены проходят.

Отец неуверенно выдохнул, затем выдержал паузу.

– Не знаю, Игорек… У меня Марат в Гольяново живет, это соседний район. Говорит, там каждое лето теперь рейды проходят. Какие-то гонщики все ездили…

– Так, а мы тут причем? У тебя же не спорткар.

– А это не важно, они выставили… и.. – связь снова пропадала. – Алло, Игорь. Говорю, понаставили своих экипажей, теперь там фиг проедешь незамеченным. Если остановят – штраф приличный будет.

– Сколько?

– Приличный, поверь. Я могу тебя прокатить загородом, там у меня инспектора знакомые, жизнь портить не будут.

– А это где?

– Это в районе Томилино, по Рязанке минут двадцать ехать от МКАДа.

Серьезно, Томилино!? Насколько помнил Игорь, отец работал в районе метро Профсоюзная. Он же не собирался два-три раза в неделю ездить в такую глушь и нервничать из-за учебной езды незаконного характера?

Игорь завершил разговор, сойдясь с отцом на повторной беседе по возвращению главы семейства. Разумеется, никакого разговора не будет, потому что говорить тут было не о чем – у парня оставался только вариант с районным инструктором. Который вряд ли захочет ездить из Марьиной Рощи на восток Москвы.

Вечером, когда Игорь собирался посмотреть под пиво и закуску заокеанский боевик, мать вернулась с работы и заглянула к нему в комнату. Она приглашающе помахала Игорю бутылкой грузинского «Киндзмараули». Сын оценил поддержку, и отправился с ней на кухню.

За первой бутылкой вина шла вторая, затем – третья. Мама, несмотря на свой возраст, выглядела довольно молодо, а организм активно боролся с поступающим внутрь. И так где-то с полтора часа они говорили о всяком – мама вспоминала, как она сдавала на права, как сдавал отец, какие интересные случаи происходили в поездках на машине. Мать не была в курсе финансовых договоренностей между Игорем, автошколой «Юность» и инспекторами из ТНРЭР № 3 – она бы начала читать ему мораль относительно законности такого поступка, а также его последствий. Якобы один из ее знакомых, получив в свое время заветный розовый пластик за «чаевые инспекторам», решил прокатить друзей под шумную музыку в поздний вечер. И на одном из поворотов не увидел запрещающих знаков и выехал на встречное движение. Как итог – выжил только пассажир на заднем сиденье.

Примерно в такой же обстановке Игорь узнал о возможном подарке по случаю успешной сдачи. В последнее время с сыном ей удавалось общаться чаще, чем с мужем – у того рабочий день начинался на два часа позже, и потому режимы дня супругов совпадали редко. Игорь подгадал момент и решил вернуть разговор в нужное русло.

– Представляешь, занятия у инструкторов забиты на две недели вперед, отец может покатать только в Томилино…

– Томилино от нас далековато будет… – пробурчала мама.

– Вот и я о чем! Представляешь, что он каждый второй вечер будет ездить туда, чтобы покатать меня, а потом еще возвращаться обратно…

– Я тогда вообще перестану твоего отца дома видеть. А ты на сайтах не смотрел? Там же много объявлений от инструкторов висит…

– По Восточному Измайлово предложений мало, но я себе присмотрел несколько ребят.

– Отлично, завтра тогда созванивайся с ними.

Игорь какое-то время молчал, после чего чуть сдвинул вектор диалога.

– Я когда домой шел, то понял, мне не хватает стимула для этого несчастного экзамена. Ты не знаешь, случаем, где папа подарок прячет…?

– А зачем тебе…? – с подозрением в голосе уточнила мать.

– Говорю же, стимул. Хочу сесть и представить, как я буду вас с отцом катать по ночной Москве! Или отправимся в какое-нибудь дальнее путешествие под музыку вашей молодости! Чтобы я просыпался каждое утро, и она такая перед глазами….

– Ну, нас двоих вряд ли получится туда посадить…

– Трехдверная?

– Угу.

Несмотря на сильный удар от винных паров, маме хватило ума не рассказывать истории, как ее отец, дедушка Игоря, учил ездить на «шестерке»11 у него в деревне. Обучение сводилось к тому, что дедушка веселился с друзьями, а когда хмельное топливо кончалось – звал дочь, сажал ее за руль и заказывал «такси» до круглосуточного алкомаркета в соседнем поселке. Ведь пьяным за рулем нельзя было ехать ни в коем случае. Однако она не могла не усмехнуться, когда вспомнила его, и сын это заметил.

– Ты чего? – спросил ее Игорь.

– Да так…. Это где-то у него в гараже на Измайловском зверинце. Машина красивая, мы с папой долго выбирали, ему кто-то из друзей предложил. Самое интересное, что собственника мы вживую не видели – он действовал через какого-то посредника, отец с владельцем только переписку вел. Игорек, я от вина что-то подустала. Давай завтра съездим.

– Мам, сегодня – лучше всего. Завтра у меня несколько заказов, надо все развести до обеда, а потом я буду искать инструкторов, чтобы день-в-день могли принять.

– Ты на работу устроился что ли? – мама удивилась настолько, что чуть не захлебнулась от очередного глотка.

– Не совсем, отец попросил подсобить… Мам, пожалуйста. Мне только посмотреть!

С глубоким выдохом, мать Игоря понимала, что идет на риск. С другой стороны, сын не просил совершить чего-нибудь противоправного – может, облик своего будущего стального коня действительно поднимет дух будущего извозчика.

– Я понимаю, что вы с отцом хотели мне сюрприз устроить. Но если он об этом не узнает, а ты сделаешь вид, что ничего не было – все будет хорошо! Тем более, что я все равно не знаю, где от нее ключи, так что дальше гаража уехать не получится.

И то верно. Сделав усталый выдох, мама отправилась за дубликатом ключей к себе в комнату, попросив Игоря остаться на кухне. После продолжительных обысков, из комнаты донеслись неутешительные вести.

– Пропали! Может Коля с собой забрал…

Игорь прибежал в родительскую спальню. Мама с трубкой уже набирала мужу.

– Да, дорогая? – по голосу было понятно, что муж тоже изрядно «зарядился» под вечер.

– Коль, а ты ключи от гаража не брал с собой? – после этого вопроса лицо матери приняло испуганный облик. – Что!?

***

«Егор Вячеславович Клыков (далее – Кандидат), 1986-го года рождения, 13 мая 2015 года сдал вступительные испытания в теоретической, практической и опросной части. В первом этапе Кандидат справился на оценку «удовлетворительно», что говорит о наличии минимального набора знаний и необходимости в дополнительном ознакомлении с федеральными и региональными нормативно-правовыми актами. В практической части Кандидат не справился с заданием, и получил оценку «не сдал». По итогам анализа ответов в анкете можно предположить, что должность Кандидата на предыдущей работе оказалась не востребована, а альтернативные варианты перехода в той же компании не устроили Кандидата. В целом, Кандидат заинтересован в качественной работе и высокой степени отдачи, имеет относительно объективную самооценку, однако построение ответов в тесте говорит об «удобной» сдаче, то есть выборе таких ответов, которые бы устраивали будущее руководство (см. ответы в вопросах № 1, 6, 7, 10, 11).

Кроме того, в некоторых моментах Кандидат показывает себя ненадежным – об этом свидетельствует ответ в 8 вопросе, где Кандидат предпочитает отдаваться воле случая, нежели прикладывать собственные усилия для повышения в должности.

В его присутствии посторонние могут легко забрать понравившуюся вещь под видом «рабочего взаимодействия».

Аналогичная ситуация и с заработной платой – в самом первом вопросе, помимо желания нести пользу обществу, кандидат проявляет завышенные зарплатные ожидания. Это может привести к тому, что при первой возможности Кандидат вновь начнет рассматривать другие должности и ведомства.

Имеющаяся специальность высшего образования Кандидата звучит как «маркетолог», что не совсем соответствует требованиям к вакансии делопроизводителя, не говоря уже об отсутствия релевантного опыта работы. К данной профессии дополнительно необходимо наличие специальности либо в области юриспруденции, либо делопроизводства и архивоведения.

Учитывая вышеизложенное, кандидатура Клыкова Егора Вячеславовича не рекомендуется к рассмотрению на должность помощника руководителя отделения. При этом предлагается рассмотреть возможность зачисления Кандидата в кадровый резерв Госавтоинспекции для рассмотрения на смежные должности. Докладывается для сведения и учета в работе».

Ниже указывалась должность, фамилия Казначеева и его подпись. С чуть опущенной челюстью Альберт Сергеевич таращился на отчет несколько секунд, затем перевел глаза с листка на Степана, и разразился смехом. Да так, что лицо Степана невольно сморщилось от мерзкого звука. То есть, характеристика, которую он составил исключительно в служебных целях, показалась ему каким-то анекдотичным очерком?

– Степка, ну ты умора! Я потому и люблю твои бумажечки читать…

«Бумажечки, значит…?», – негодовал про себя Казначеев.

– …что ни документ, то веселуха! – чуть упокоившись, он продолжил. – Слушай, ну правда, отсекать пацана только из-за какого-то теста? Ты же кандидатам по приколу все эти листики раздаешь, разве нет?

– Почему по приколу, Альберт Сергеевич? Мой метод оценки компетентности весьма популярен среди других ведомств и других коммерческих фирм….

– Степка, я сейчас не про другие ведомства и компании. Для меня это больше дозволенная самодеятельность, нежели документ установленной формы. А форма, как ты знаешь, утверждается федеральными органами исполнительной власти, в частности – Минтрудом. Я к тому, что мы не можем ссылаться на правоустанавливающие документы, которые бы разрешили нам официально тестировать народ по этой методике…

– Альберт Сергеевич, Вы сами попросили меня провести собеседование с Егором, – Казначеев впервые за долгое время тыкнул указательным пальцем на Меркулова. – А экзаменатор, то есть я, может действовать по своему усмотрению.

– Степ, твоя анкета – не абсолют! Ее можно либо принять к сведению, либо нет. Я принимаю отчет к сведению, но решение о приеме оставляю за собой. И решение это положительное.

– Скажите мне прямо – молодого человека нужно пристроить в теплое гнездышко, а я просто должен был формально провести с ним собеседование. Или я чего-то не пониманию?

Майор полиции на это лишь горестно выдыхал, потирая сальный от духоты лоб.

– Казначеев, мне не нужен истукан или статуя с острова Пасхи. Я дал тебе четкое задание – оцени компетентность кандидата. Вот взять твою же фразу из твоего же отчета: «В целом, Кандидат заинтересован в качественной работе и высокой степени социальной отдачи, имеет относительно объективную самооценку». Ты написал? Ты написал. Ублажить руководство? Покажи мне такую организацию, где не пытаются этого сделать. Дальше… – Меркулов приблизил листок с отчетом чуть ли на расстояние в три сантиметра. – Позволил Юрьичу забрать твои карточки? Не обратил внимания, значит…

– Альберт Сергеевич, пусть будет все так, как Вы хотите, но я не собираюсь в таком случае с ним нянчиться.

– Что значит «не собираюсь?», – Меркулов в порыве ярости порвал бумагу. – Ты где так говорить научился? Шакал ты недостреленный…!

– Попрошу без оскорблений… Альберт Сергеевич… – Степан сократил расстояние с начальником на такой уровень, при котором собеседники могут уже определить, что другой съел на обед.

– Что, к папочке своему побежишь плакаться…? Что злой дядя Альберт прикрывал тебя все эти три года, чтобы молодость тебе не покалечить? Или, может, премию отбирает…?

– Прекратите!

От злости Меркулов расхаживал туда-сюда, плотный подбородок и чуть провисшие щеки, округленные за эти года, покачивались влево-вправо. Тот прошипел сквозь зубы:

– Я жду Егора послезавтра в отделе кадров с документами, до обеда… Номер в резюме есть. Будь добр, свяжись с ним сейчас…

Казначеев направился на выход из кабинета Меркулова. Почему шеф так хотел протащить Егора? Почему он присмотрел именно бывшего члена «Ночных всадников», от которых Альберт так сильно открещивался последние три года? Возможно, что Егор – единственный, кто остался при машине во время избавления от вещдоков. Степан не стал упоминать при начальнике о конфликте про гоночное членство Егора в прошлом в целях предосторожности.

Ближе к вечеру Степан набрал Егору и перечислил необходимый пакет документов для трудоустройства. В конце он добавил:

– Волк, я категорически настаиваю на завтрашней встрече после работы.

***

Несомненно, плюсы работы в экзаменационном отделении – это стабильная пятидневная рабочая неделя, иногда с переработками. В отличие от дорожно-патрульной службы во втором батальоне, здесь тебя не поднимают утренним звонком с требованием выйти в усиление в выходной день, не нужно было готовить отчет о пройденном дежурстве и выполнять план по поимке неугодных элементов общества. Это давало возможность некоего планирования вечерних мероприятий личного характера.

Например, навестить пункты приема металлолома за Реутовым, и проверить, действительно ли Егор позаботился о своей конспирации ради общего блага.

После представления характеристики на нового сотрудника Степан больше не общался с Меркуловым на нерабочие темы – критика начальника его трудов как HR-рекрутера напрочь отбила желание поддерживать с ним дальнейший диалог. Во всяком случае, до конца этого дня. О своих планах относительно вечерней поездки Альберту, разумеется, знать не стоило.

В отличие от воинских частей, в экзаменационных отделениях был интернет. Разница была лишь в том, что он подключался через удаленный компьютер, так называемый интернет-киоск. Он не отслеживал поисковые запросы или сайты, на которые переходили с того или иного компьютера (такие технологии полиция пока не могла себе позволить), но видел трафик обмена данными. То есть, если кто-то отправит по почте файл размером больше 25 мегабайт, или будет смотреть фильм – это могут отследить. Также у сотрудников был заблокирован доступ в социальные сети и на скачивание файлов с интернет-страниц, за исключением форматов, поддерживаемых программами «Microsoft Office».

А потому Казначеев мог без проблем обратиться в картографические сервисы, чтобы найти те самые предполагаемые пункты приема металлолома. Реутов считался городом, но его масштабы позволяли судить о нем как об отдельном районе Москвы. Границы города можно было условно расчертить транспортными путями, среди которых – МКАД с запада, шоссе Энтузиастов с севера, Транспортная улица с востока и Носовихинское шоссе с юга. Егор говорил, что избавился от машины именно «за» Реутовым. Значит, мониторить следовало где-то за железной дорогой между станциями «Реутово» и «Стройка». Картографический сервис показал две точки «Сагамет» и одну «БТС Металл». Степан переписал адреса пунктов приема на листочек и спрятал в карман.

Рабочий день кончился практически без задержек. Степан оперативно отправился к отцовскому «Патриоту» и поехал в сторону «БТС Металл». Поскольку Алексей Иванович был в командировке, Степан не отказал себе в удовольствии поездить второй день на внедорожном флагмане российского автопрома. А учитывая сегодняшнюю внеплановую вылазку, машинка отца очень сильно пригодится.

Примерное время поездки от отделения до первой «мусорки» составляло около сорока минут. Самый быстрый вариант был через Щелковское шоссе на север, затем по МКАДУ до Шоссе Энтузиастов. По иронии судьбы, навигатор в телефоне проложил путь от работы до Щелковского шоссе через доколе знакомый маршрут – через Сиреневый бульвар. Шоссе Энтузиастов было красным от пробок.

На повороте с Никитинской улицы Степан узнал знакомые переулки – с тех самых времен он больше не ездил и не гулял здесь, дабы не навевать дурные воспоминания трехлетней давности. И теперь навигатор снова завел его сюда… Здесь наконец-то закончили ремонт дороги в сторону области, озеленили сам бульвар, избавились от лужковской моды красить бордюры в черно-белые цвета. В остальном же, это место практически не претерпело значительных перемен.

По пути Степану попались и другие пункты приема, например, «К-2». Степан заехал туда, там подняли архив габаритного утиля, среди них «Мазды» в июне 2012 года не оказалось. После «К-2» он заехал в пункты приема лома, но там отсутствовали мощности для автопресса.

Из самого же списка первым попался «Сагамет», располагавшийся ближе к 7-ой Верхней Линии. Ожидания Степана оправдались – в его представлении работники металлоприемников представлялись этакими человекообразными крысами, мусорщиками, рыскающих в отходах. Проезд на территорию ограничивался заградительным тросом. Сигналом своего клаксона Казначеев позвал одного из работников, и тот неспешно направился в сторону «Патриота». Увидев служебное удостоверение Казначеева, трос моментально убрали и махнули приветливым «проезжайте, сэр».