Проект X

– Так почему же вас послали ко мне?

– Одному из проектов комплекса нужен эволюционный биолог. Мнение ваших коллег и ваши публикации говорят о том, что вы именно тот, кого мы ищем.

– Подождите! Это все равно не объясняет, зачем в научно-исследовательском комплексе эволюционный биолог.

Услышав это Ярослав ухмыльнулся.

– К сожалению, сейчас я не могу сказать вам все, да и если бы мог… Одну минуту.

Он положил на колени дипломат и извлек пакет с пометкой «Архив! Совершенно секретно!». Распечатав упаковку, Ярослав вынул какой-то предмет, положил его у каменной плиты и тихо спросил:

– Ничего вам не напоминает?

Глаза Евгения сверкнули. На столе лежал восьмисантиметровый серповидный коготь.

– Я не орнитолог, но с уверенностью могу сказать, что это коготь хищной птицы. Для орла больно крупный… Кондора?

– По информации, которой мы располагаем, нет. Его нашли советские геологи больше чем полвека назад.

– Геологи? Одну минуту.

Амалицкий встал. Нервно подтянул ремень, который явно в этом не нуждался. Торопливо подошел к картотеке, заваленной бумагами сверху. Пальцем скользнул по трем ящикам и, с легкостью открыв четвертый, что-то оттуда достал. Изумленно застыл на секунду, после чего мгновенно собрался. С деловитым видом вернулся и сел на стул, напрочь позабыв про открытый ящик.

Внимательно взглянув на Ярослава, профессор положил рядом с когтем, который принес гость, образец из картотеки. Это был практически идентичный коготь, только сантиметра на три поменьше. Кроме того, экземпляр Амалицкого имел темно-коричневый цвет и каменистую текстуру, в то время как коготь, извлеченный из пакета, был ярким, коричнево-желтым, полупрозрачным на самом кончике, острым и легким.

– Окаменелый образец – коготь Velociraptor Mangoliensis. Хочу отметить, что он относительно хорошо сохранился. Признаюсь честно, допустил ошибку. Я подумал, что это коготь современной птицы из-за размеров и сохранности. Коготь, который я принес, принадлежал взрослой особи. Да и сохранность никудышная. Ваш прямо-таки как из супа! Невероятно! Куда была отправлена та экспедиция геологов? В Нэмэгэт?

Ярослав улыбнулся. Покачал головой.

– Нет. Экспедиция работала на Алтае. Более того, спешу вас заверить, что коготь, когда его обнаружили, был абсолютно свежим. И советские эксперты тоже заметили эту странную связь.

– То есть вы хотите сказать, что это коготь современного животного? Ну, ничего удивительного. Это называется конвергенция. Тем более, если учитывать, что современные птицы – прямые потомки дромеозаврид…

– Евгений Александрович, – тихо перебил Ярослав. – Ведущий научный сотрудник проекта, исследуя архивы, наткнулся на этот коготь и на выводы ученых, и я совру, если скажу, что это его не обеспокоило. К тому же, поскольку результатами проекта, весьма вероятно, станет обнаружение новых экосистем, нам просто необходим эксперт вашего уровня. Я обещаю, вы обязательно получите доступ ко всем имеющимся у нас данным. Как только подпишете договор о неразглашении.

– Хорошо… – Амалицкий прикусил губу, и его лицо скривилось в выражении нерешительности. Тяжело выдохнув, профессор продолжил. – Понимаете, кости. – Он указал взглядом на стол. – Перед вами уникальный случай. Останки крупного, ранее не описанного тероцефала. Сохранность очень высокая, как почти у всех привезенных нам находок. Но причина смерти – загадка. Было найдено более пятнадцати почти полных скелетов в одном месте, и студенты постоянно докладывают о новых. Самые разные виды. Травоядные и хищники. Крупные и мелкие. Все погибли от странных травм. – Он поднялся со стула и провел рукой по позвоночнику ископаемого. – Видите? – Почти каждый позвонок имел по огромному отверстию сбоку. – Эти повреждения… Мы никогда такого не видели. Подумали даже, что это следы зубов, уж больно похожи. Вот только в том месте и в то время таких крупных хищников просто не могло быть. Все животные, казалось, убегали от чего-то. Так что списали на крупный оползень. Ваше предложение безусловно интересно и очень заманчиво, но я бы хотел немедленно продолжить изучение останков. Тем более, к нам постоянно привозят новые.

– Евгений Александрович, послушайте. Эти кости, как бы важны они ни были, никуда не убегут. Я уверен, что скелет дождется вашего приезда. А описанием на время вашего отсутствия могут заняться студенты. Не сомневаюсь, что молодым и амбициозным хочется поработать с находками не меньше вашего. Давайте не будем отнимать их хлеб. В то же время для нашего проекта нужен настоящий эксперт, знаток своего дела. Это очень важное исследование. И я сейчас говорю не о перспективах отечественной науки, а науки вообще. Уверяю вас, вы не пожалеете.

Амалицкий посмотрел на кусок породы. Похлопал по нему рукой. Кивнул самому себе и развернулся к Ярославу.

– Я согласен. Когда начинаем работать?

ГЛАВА 1: АНДРЕЙ

I

Руки тряслись, колени гудели, глаза слезились.

Последний раз!

Он снова засунул два пальца в рот. Пару секунд подержал, согнулся. В глазах потемнело, по коже пробежали мурашки, живот свело.

Откашлявшись, Андрей открыл глаза и тупо уставился на остатки ужина.

Ну и что это такое? Опять? Сколько можно-то?

Встав, он повернулся к раковине. Ополоснул руки, умылся. Из зеркала смотрело тощее, лишенное эмоций, напоминающее посмертную маску лицо. Зачем он это делает, Андрей не мог объяснить даже самому себе. Первые пару дней было просто странно, а теперь, когда отвратительная привычка превратилась в систему, он потерял не только смысл, но и счет.

Вес у него ниже среднего, да и ел он умеренно, но в последнее время без унизительного ритуала не мог уснуть.

«Вероятно, причина в стрессе», – думал он поначалу, но предположение было до смешного идиотским. Андрей не испытывал стресс. Совсем. Ну, может, совсем чуть-чуть. Во всяком случае, возвращаясь в номер после рабочего дня, он мог с уверенностью сказать, что абсолютно ничего не чувствует. Вот как сейчас.

Неуклюже скользнув ладонью по стене, Андрей погасил свет и вышел в тесный, темный коридорчик. Он действительно спокоен. И вовсе не волнуется.

Опустошенный, он рухнул на узкую кровать. Когда Дима спрашивал, как он себя чувствует, Андрей всегда говорил, что нормально. И он не врал. Просто в последние три года именно такое состояние и является для него нормой. Как-то за разговором, очевидно, стараясь сильно не давить, Дима напомнил, что услуги психотерапевтов для сотрудников его уровня бесплатны, и если с Андреем что-то не так, то нужно всего лишь проехаться до медицинского отдела. Да он и сам с ним съездит, если так будет лучше.

Ах, Дима, старый, глупый, но такой добрый…

Разозлился ли тогда Андрей? Нет конечно. Он вообще не понимал, как люди способны тратить нервы на подобные мелочи. И уж тем более грех сердиться на Диму. Святой человек! Мужик с золотыми руками, трудолюбием, мудростью и бесконечной эмпатией, делающей его невероятно чувствительным.

Даром что постоянно в качалку ходит.

Андрей широко улыбнулся, всматриваясь в непроглядную вуаль темноты, за которой должен скрываться низенький потолок. Эти улыбки в последнее время стали такой же отвратительной и непонятной для него самого привычкой, как регулярное самоочищение. С одной стороны, он улыбался от всей души. С другой, когда он делал это, то почему-то ощущал, как неуютная пустота внутри пугающе нарастает.

Возможно, Дима прав. Возможно, ему действительно стоит съездить к врачам. Хотя бы раз. Что в этом плохого? Все, получив доступ к бесплатным приемам после пары повышений, сразу туда бегут. Но он-то не все. Да и с чем он пойдет?

Здравствуйте, у меня тут такая проблема! Я, в общем, блюю после работы, но это точно не потому, что в столовых дрянь подают, нет. А, да, и еще я странно себя чувствую. Скажите, пожалуйста, что со мной не так?

Сознание услужливо подсказало ответ:

Работяги вон месяцами солнца не видят. Постоянно в авралах. Вскрываются потом в своих каморках. А этот бедолага, видишь ли, пришел тут со своими тараканами!

– Такого сразу в дурку за бессмысленную трату времени, – сказал он пустой комнате.

Стены, конечно, молча согласились. Тем более, что это действительно правда!

Вытянув руку, Андрей нащупал на тумбочке пластиковый бокс с многоразовыми берушами. Небрежно открыл. Смял. Засунул затычки поочередно в левое и правое ухо. Накрылся сложенным одеялом, даже не думая его расправить, – вот тебе еще одна новая причуда! – и, закрыв глаза, стал медленно дышать.

Интересно, как там Петров. Прямо удивительно! Завтра проект сдавать, а он со своим вечным желанием перебдеть не то что задержаться не попросил, но велел уйти пораньше. Вероятно, все дело в том, что завтра, по сути, основная часть работы только начинается. «Врата» – первая дочерняя программа мегапроекта «X». То и другое – детища Петрова. И то, что для любого другого начинания в комплексе означало бы финальный осмотр перед принятием или непринятием, для «Врат» станет первичным запуском в полноценную эксплуатацию. А то, что изначально являлось целью, волшебным образом превратилось в средства.

Андрей не мог с уверенностью сказать, волнуется ли Петров по поводу завтрашнего. Эмоции других людей были для Андрея не то чтобы совсем непонятными, но крайне мудреными и необязательными для понимания. А если оперировать фактами, то проект «Врата» никуда не денется. Ни ему, ни Диме, ни уж тем более Петрову не грозит потеря рабочего места. А потому у Петрова, как, впрочем, и у него, нет причин для волнения. И это действительно была правда.

С закрытыми глазами он плыл через текущее густым сиропом время. Заснуть не удавалось. Сон находился совсем близко, почти сидел на плече. Но осознанность и механические думы о работе и завтрашнем дне никак не улетучивались. Наконец компьютер разума стал снижать производительность. Расчетливый, вечно спокойный внутренний голос затих. А дальше… Не выключайте из сети. Перезагрузка…

II

Непроглядная тьма окутывала его. Казалось, он выпал из потока мироздания. О реальности происходящего напоминало лишь собственное неровное дыхание и облако спутанных, роящихся мыслей, не дававших уснуть. Еще вчера ночные кошмары не представлялись ему хоть сколько-нибудь заманчивой вещью. Теперь он о них по-настоящему молился. Спать хотелось страшно, но как бы Андрей ни пытался хоть на час погрузиться в дрему, ничего не получалось.

Не думай! Не думай. Не думай…

Не думать было невозможно.

Уже совсем скоро случится… Случится кульминация твоей работы над этим проектом. И тебе действительно стоит поспать, если ты не хочешь быть овощем во время первого полноценного запуска!

Разболелась голова. Теперь действительно стоит оставить любые надежды на здоровый сон. Казавшаяся свинцовой рука медленно потянулась к прикроватной тумбочке и грузно свалившись на деревянную поверхность, стала медленно ощупывать ее в поисках телефона.

Вот ты где!

В зрачки впился яркий холодный свет. Мигрень нахлынула новой волной прежде невиданной силы. Вскоре слипающиеся глаза смогли разглядеть время – 00:16.

Ну дела!

Медленно поднявшись с кровати, Андрей едва не врезался в стену. Как бы ни хотелось оставаться в столь приятной темноте, путь все-таки придется освещать телефоном. Спасибо большое начальству за «максимально рачительную» планировку жилых комнат.

Чтобы добраться до ванной, хватило пяти неуклюжих шагов. Телефон можно было отключить. Во кромешном мраке ладонь с легкость нащупала ручку. Дверь распахнулась. Через пять-десять секунд слепых поисков он все же нашарил выключатель.

Клац!

Загорелась одинокая желтая лампочка, мощная ровно настолько, чтобы осветить тесную уборную, не тратя лишнее электричество. Глазам снова стало непереносимо больно – но это уже было неважно. Телефон отправился на стеклянную полку перед зеркалом, а Андрей, включив максимально холодную воду, припал к крану.

Стекающая по лицу ледяная струя будто вернула его к жизни. Мигрень не отступила до конца, но заметно ослабила хватку, давая пространство для мыслей. Парень поднял голову и уставился в зеркало. – Выглядишь отвратительно! – Впалые скулы, опухшие веки и огромные мешки под глазами. – А ведь запуск уже сегодня!

Из небольшой колонки послышался электронный голос: «Доброе утро, Андрей Афанасьев! Время 00:23. Если вы наблюдаете у себя расстройства сна, пожалуйста, посетите ближайший медпункт в любое удобное для вас время. Услуга бесплатна! Здоровый работник – продуктивный работник! Успешного дня!»

– Кхе! Тебе тоже!

Щелкнув выключателем, он вышел из ванной, оделся, перебросил через плечо сумку и покинул номер.

Он брел по скупо освещенному длинному бетонному тоннелю с бесчисленными дверями, что вели в такие же комнатушки, как у него. Наконец клаустрофобный коридор закончился. Андрей оказался в просторном лобби жилого модуля. Даже днем фойе казалось большим, но погруженное в сумрак, оно выглядело бесконечным.

Вдали у одной из колонн Андрей приметил автомат, манящий его, как мотылька, мягким циановым светом. Подойдя к машине, он расстегнул сумку, полез за мелочью, неловко вытащил пять десятирублевых монет и с неожиданной для себя самого аккуратностью скормил их автомату. Наименований для сознания, балансирующего на краю реальности, оказалось слишком много. Какао, капучино, эспрессо, латте, чай зеленый, чай байховый. Чай байховый. Палец медленно, с усилием вдавил кнопку. Машина страшно загремела, ненадолго вернув Андрею тонус.

Ему всегда казалось, что тьма обладает странными свойствами. Она умела не только увеличивать и искажать хорошо знакомые объекты, но и многократно усиливать любые звуки.

С громким стуком из недр машины на подставку упал стаканчик. Автомат заревел, неспешно наполняя емкость горячим напитком. Булькнув, в стаканчик опустилась деревянная палочка, а рядом с ним шлепнулись две бумажные трубочки с сахаром. Со щелчком поднялось пластиковое забрало окна подачи.

Добавив в чай сахар, Андрей пошел вдоль ряда колонн к платформе поезда.

Обычно на перроне было людно и шумно, но сейчас здесь царила безмятежность. Сев на скамейку, Андрей зажмурился и стал медленно потягивать чай. Так продолжалось неопределенно долгое время, пока он не поймал себя на том, что кусает ободок стаканчика. Еще одна мерзкая привычка. Опустевший стаканчик отправился в мусорку.

Вместе с теплом пришло спокойствие. Безумный поток бессвязных мыслей утих. На мгновение разлепив веки, Андрей заметил, как красная лампочка камеры, похожая на глаз неизвестного науке хищника, немного сдвинулась. Хотя, может, ему показалось. Да если и сдвинулась, какая разница? Охранники тоже люди. Он погружался в сон.

III

Легкой походкой он шел через офис. По обе стороны тянулись стеклянные стены, за которыми работяги исполняли свой долг, уткнувшись в экраны компьютеров. Позади осталось множество таких помещений, разделенных паутиной коридоров. Андрей находил это место похожим на лабиринт, но идти по нему было одно удовольствие. Он трудился в комплексе два года. Полтора, если не считать испытательного периода. Но сегодня!.. Сегодня он получит по-настоящему серьезную и ответственную работу. Такую, о какой он мечтал, поступая в университет. Такую, которая позволит ему внести свою лепту в создание чего-то по-настоящему инновационного. В создание настоящего чуда.

«Андрюх, я не могу тебе рассказать что-либо о проекте, пока ты не получишь контракт и не подпишешь ряд нужных бумаг, но поверь, это взорвет твой мозг! Ты парень дельный, а нам лишние руки не помешают!» – сказал ему тогда Дима.

Дмитрий Георгиевич мужик серьезный…

Нужная дверь была в конце коридора. По спине Андрея пробежал холодок, шаги ускорились и удлинились, руки слегка задрожали, темп сердцебиения заметно вырос.

Он хотел войти, но остановился, услышав в кабинете приглушенные голоса. Благо, на такой случай у входа стояли скамейки. Усевшись, Андрей принялся сверлить взглядом синие кустовые розы, росшие в кубических горшках с окаемкой под золото и гравировкой на ободке: «Розы Космос».

Похоже, еще одна диковинка из отдела биотехнологий.

Две минуты ожидания показались ему вечностью. Наконец бубнеж в кабинете затих.

Андрей резко вскочил и подлетел к двери, чуть не сшибив смертельно измученного явно не самым приятным разговором бедолагу.

В тесном помещении за компьютерным столом сидела широченная, напоминающая грозовую тучу женщина. Ее раздраженный взгляд проникал в самую душу.

– Заходите! Что стоите?! – проскрежетала она, словно вилка по стеклу.

Андрей поморщился, но мужественно шагнул внутрь.

– Андрей Афанасьев. По поводу дальнейшего распределения.

Маленькие глазки прищурились, пробежались по нему сверху вниз. Похожие на сосиски пальцы забарабанили по клавиатуре.

– У вас есть одна вакансия по требованию… – Складки на круглом лице расправились. – Предложена Дмитрием Григорьевичем. Подписана… Подписана доктором Петровым. Проект «Врата». Вы со…

– Я полностью согласен на предложенную работу!

– Хорошо. Подождите минутку.

Затарахтел принтер, выдавая свежеотпечатанные документы. Первый лист с заголовком «Контракт» Андрей подписал почти не думая, пробежав содержание наискосок. Внимание соискателя привлекла только дополнительная строчка: «Требуется подписанный документ о неразглашении».

А вот и он.

Толстая рука протянула ему второй лист. Андрей перевел взгляд на тучную женщину.

– Это необходимо, – тихим голосом убедила она.

Текст подписки гласил: «Я, ________________, оформляясь на должность в научно-исследовательском комплексе „Новая Заря“, будучи поставлен в известность о том, что по роду своей деятельности и обязанностям буду допущен к государственной тайне…»

IV

Опустевший вагончик мчался по широкому темному тоннелю. На панели указателя красными огоньками были отмечены пройденные станции: «Жилой модуль 2И», «Медицинский отдел», «Аппаратная лаборатория» и еще с десяток наименований. Не горела только последняя лампочка – под надписью «Лаборатория аномальных материалов».

– Что, Андрюх, готов заняться чем-то по-настоящему стоящим?!

Напротив Андрея сидел мужчина за сорок. Большой прямой нос держал оправу очков. Немного впалые щеки покрывала щетина. Висевший на груди бейдж уверял: перед вами Кусков Дмитрий Георгиевич.

– Всю жизнь ждал! Знаете… Вчера мне менеджер сказала подписать бумажку. О неразглашении. Не повод от такого отказываться, но как-то не по себе. Сегодня на работу, а завтра пулю в лоб!

– Да брось ты! – Кусков махнул рукой со старыми как бог циферблатными часами. – Жить будешь. Полезных людей никто в расход не пустит! Ты просто еще не привык. Здесь такое в порядке вещей. Все, что ты делал до этого, можешь считать испытательным сроком.

Тоннель в этом месте расширялся. В окне промелькнула бригада рабочих, варивших какие-то трубы.

– Нам немного осталось! Хочешь поговорить о чем-нибудь или просто посидим молча?

Андрею было о чем поговорить. Он знал сидящего перед ним человека уже два года. За это время Дима, несмотря на разницу в возрасте, стал ему близким другом. Он был общительным и надежным, но свои тайны хранил за девятью замками. Вот, например, кольцо, которое тот носил не снимая. Андрея мало интересовала личная жизнь других людей, но Дима… Кажется, женат Дима не был, а кольцо причиняло ему серьезную боль, но избавляться от него Кусков и не думал. Что за причина? Развод после долгих лет совместной жизни? Сам Андрей был далек от любовных отношений, но считал, что, если даст Диме выговориться, сделает ему только лучше.

– Андрюх, ну ты что! С ума от счастья сошел? Мы подъезжаем уже. Вставай!

V

Вагончик сбавил скорость. В ярком свете ламп Андрей увидел просторную платформу с огромной парадной лестницей в центре и двумя КПП на ее вершине. Из каждого в неизвестных направлениях вели по два коридора со множеством указателей. Справа от лестницы, под самым потолком, располагался балкон офиса охраны, защищенный толстенным, вероятно пуленепробиваемым стеклом.

– Вау. Здесь все серьезно!

Андрей старался говорить восхищенно, но по неведомой причине восхищения не испытывал.

– А то!

Поезд остановился. Из колонок раздался синтезированный голос: «Вы прибываете на станцию „Лаборатория аномальных материалов“. Пожалуйста, соблюдайте меры предосторожности. Будьте внимательны и продуктивны. Хорошего дня!»

– Нас идут встречать. – За окнами вагона мелькнули силуэты охранников. – Пойдем! Не бойся. Как видишь, станция совсем новая, кое-где еще незаконченная, но Петров у себя уже освоился.

Ненадолго замершего на платформе Андрея поразило, с какой скоростью его коллега помчался по ступенькам. Вот тебе и утренняя разминка. Оставалось лишь последовать за ним.

Наверху у рам металлоискателей стояли охранники. Дима уже прошел через турникет и дожидался Андрея.

– Предъявите документы, – буркнул мужчина средних лет с бледным квадратным лицом, на котором выделялись темные круги под усталыми глазами.

Андрей протянул открытый паспорт. Взгляд охранника внезапно стал орлиным, сверкнул, сличая фото с оригиналом. Затем страж спокойно протянул документ новому сотруднику.

– Хорошего дня.

Собираясь приложить ключ-карту к турникету, Андрей посмотрел на дежурного. Тот опять выглядел крайне измотанным. От пристального внимания в глазах под нависшими тяжелыми веками не осталось и следа.

Когда Андрей повернулся к другу, тот уже шагал вперед.

VI

Они шли по безлюдному, блестящему новизной коридору под яркими лампами, свет которых отражался от ослепительно-белых бетонных стен и покрытого сияющей плиткой пола. Тут и там ответвления вели к еще необорудованным лабораториям. Почти все помещения пустовали, там было темно, лишь кое-где просматривались строительные леса.

Наконец свернули в последний раз. На расстоянии пятнадцати метров от поворота располагался еще один блокпост. Двое вооруженных мужчин ограничились лишь быстрыми взглядами в сторону вновь прибывших. Дальше, чуть выше уровня коридора виднелись огромные гермоворота.

– Сереж, не сиди! Впусти нас!

– Сейчас, секунду.

Один из охранников зашел в комнатушку и опустил какой-то рычаг. Тут же с громким гулом поползла вверх тяжелая дверь.

За ней обнаружился проход в циклопический зал, истинные размеры которого оценить было невозможно, не попав внутрь. В проходе возник высокий широкоплечий человек в лабораторном халате. Его седые коротко стриженные волосы и борода почти не отличались по цвету от рабочего облачения. На широком высоком лбу шевелились грозного вида брови, глубокие зеленые глаза за очками, блестящими в свете множества ламп, пристально рассматривали пришедших. Дима приветственно поднял ладонь, но мужчина лишь слегка улыбнулся и едва заметно кивнул. Затем ученый протянул руку Андрею.

– Здравствуйте. Андрей? – Парень неловко кивнул. – Отлично. Моя фамилия Петров. Пройдемте! Мы как раз собирались проводить кое-какой тест. Заодно продемонстрируем вам, с чем предстоит иметь дело.

Петров указал на проход, после чего перевел взгляд на охранника и безмолвно кивнул. Гермоворота за спиной Андрея начали закрываться, громыхнув напоследок, когда огромные металлические зубья плотно вошли в пазы.

В тот момент его жизнь разделилась на до и после. Перед Андреем во всей красе предстал исполинский зал, площадью никак не меньше сотни квадратных метров. Еще абсолютно пустой, он вселял трепет и восторг. Белые кафельные стены, сверкающие чистотой, поднимались метров на десять. Потолок, такой высокий, что освещения едва хватало, чтоб разглядеть его, создавал ощущение бесконечной устремленности вверх. Часть пола заменяла металлическая сетка, под которой виднелись толстенные, будто стволы древних деревьев, высоковольтные кабели. Они вели к металлическому постаменту диаметром около десяти метров. Расчеты явно предусматривали некую грандиозную конструкцию в центре, но там стоял непропорционально маленький, в человеческий рост, бокс из толстого стекла с каким-то аппаратом внутри.

Справа, метрах в семи от пола, тянулся отгороженный еще более толстым стеклом герметичный балкон на железобетонных сваях. К миниатюрной копии гермоворот – вероятно единственному пути на балкон – вела металлическая винтовая лестница. В воздухе стоял легкий аромат хлора.

Петров развел руками, окидывая зал гордым взглядом.

– Здесь нам и предстоит работать! Вся эта лаборатория построена исключительно ради нашего проекта. И в его суть мне не терпится вас посвятить. Мы имеем дело с уникальным природным процессом пересечения сфер. Пересечение сфер – это… Впрочем, об этом позже.