Королевство вкусных открытий

Ник дрожащими шагами пошёл в сторону спящего. По мере приближения слышался небольшой храп. Ник нахмурил брови. Приблизился к ширме, резко выскочил из-за неё и встал напротив спящего. Неожиданный вскрик, и Ник тут же зажал свой рот двумя руками. На кровати спал… он?! Он лежал там и сладко спал!

Ник уставился на лицо своей копии и не понимал, что здесь происходит.

Опустив руки, решил подойти ближе. На кровати действительно лежал он. Ник потянулся к плечу копии, пытаясь разбудить, но рука прошла сквозь плечо. Будто неспящий Ник был не человеком, а призраком.

Что? Что происходит?!

У Ника закружилась голова, глаза расширились, а дыхание стало частым. Он подбежал к столу, где недавно разрезал томатин, но сейчас там ничего такого не лежало. Напротив, здесь опять разразился жуткий бардак – обычная история у Ника на столе.

О, блокнот Ники!

Ник попытался взять блокнот, но его руки опять прошли сквозь предмет. Головная боль угнетала. Он оглядел дом. Книги по алхимии на месте, да и всё остальное – тоже. Будто и не произошло того ночного кошмара со стражей и впоследствии с тюрьмой. Но в воздухе улавливался аромат чего-то старого.

Ник опять присмотрелся к блокноту с вертикальным переплетом. Тот был открыт, и на первой странице в самом начале виднелась дата и небольшая надпись: «Сегодня я пришёл очень поздно с "Закусочной" и смог исследовать только кардамон. Я понял, что сам кардамон не обладает какими-то причудами, он может только усиливать некоторые свойства других Даров. Особенно если добавить его побольше! Усиление может быть во много раз мощнее. Я провёл опыт с прогревающей карамелью, и она начала выжигать поверхности. Завтра проверить остальные Дары».

Ник окаменел. Он ещё раз посмотрел на дату. Год назад. Это было год назад!

Рядом с блокнотом Ник заметил стеклянную чашку с остатками прогревающей карамели и почти полностью выжженным дном. Он сразу вспомнил тот день.

То есть я как бы в прошлом сейчас?

В эту же секунду картинка резко поплыла, и спустя мгновение Ник очутился опять в своём доме. В своей настоящей действительности. Он посмотрел на стол, здесь всё лежало, как и прежде: отрезанный томатин, тюбик геля и остальное. Ник выдохнул и повалился на стул. Мысли бегали как сумасшедшие. Ник пытался связать одно с другим. Он пробыл в прошлом несколько минут и попал ровно в тот же день и время только год назад. Так ванильный гель – это… Время?

А томатин – это зрение… и в сочетании получается «зрение во времени»!

Это потрясающее открытие, которое затмевало все остальные. Ник встал и начал ходить из угла в угол, размышляя вслух и быстро тараторя:

– Так вот, почему гель в одиночку не работал! Вернее, работал все разы, что мы его употребляли, он погружал нас в прошлое, но видеть мы не могли, так как для этого не было второго ингредиента – томатина! И вот они вдвоём и бах, – Ник стукнул кулаком по ладони, – добро пожаловать в прошлое!

Ник странно улыбнулся, как улыбается серийный маньяк, преследуя жертву.

Но почему именно на один год? Почему не на два?

Ник почесал подбородок. А потом рванул к весам и выдавил на одну из чашек горошину геля, примерно такую же, что он съел до этого.

Да! В точку Ники!

Весы показывали один грамм геля. Ник взвесил тюбик – у него осталось всего пять грамм. Как бы ему ни хотелось использовать их все, остановил себя. Гель стоил дорого, а он сейчас не работал (привет, тюрьма), а значит, нужно экономить.

Ник ещё немного посидел, размышляя о том, что прошлое возникло именно в том месте, где он стоял в настоящем. Наверняка можно съесть Дары, пройтись по улице и тоже увидеть прошлое. И о том, что если продукты помогают перенестись в прошлое, то подобным образом можно оказаться и в будущем. Но пока непонятно, какой ингредиент отвечает за это. И о том, что это внушительное открытие может в корне изменить всё: жителей, королевство и целый мир.

После напряжённой работы мозга Ника накрыла зевота, и он понял, что пришла пора возвращаться в свой решётчатый дом.

Зайдя в камеру, его не покидала мысль о находке. Он должен был показать это людям, должен во что бы то ни стало! Это точно откроет всем глаза, и на Дарах уже не будет печати «только для блага и веселья». Это уже серьёзно, ребятки. Любой может увидеть прошлое человека, если окажется в нужном месте.

И тут к Нику пришло великое озарение, будто самое яркое солнце поглотило его.

Ники придумал, как вам всё доказать! И для этого ему понадобится много синей вишни!

И он начал планировать свой побег на рынок Бакетроу, в который должен пройти и уйти незаметно, и уж точно ни с кем не знакомиться.

Глава 3. Вторник

Кейт

Кейт сидела за своим столиком, который она называла «пункт шика-блеска», и приводила себя в порядок. Она представляла, как заходит в эту зону с утра для преображения и выходит оттуда новым ярким человеком.

Ночью ей снились удивительные сны с приключениями и даже ужасами. Она сидела и пыталась вспомнить хоть что-то, но не могла. Сновидения испарялись так же быстро, как таяло мороженое на жарком солнце. Потом в её голове вспыхнули фрагменты вчерашней авантюры.

Жаль, что это было всего один раз… Но, может, Нику опять понадобится откуда-нибудь сбежать?

Кейт хихикнула.

Спальню Кейт в их подземном доме сделали меньше, чем спальню родителей. Но здесь было всё прекрасно: удобная кровать с высоким матрасом и пышными подушками, резной столик «пункта шика-блеска» со множеством косметики и большим круглым зеркалом, рабочий уголок со столом и стульями и своя компактная гардеробная. Стены и потолок из почти ровного белого камня. Напротив столика висели бледно-сиреневые шторы, которые подсвечивались изнутри ярким жёлтым светом. Но раздвигать их никто не спешил. Солнце не разбросает по комнате свои лучи. Его попросту там нет. За занавесками висели паслёны жёлтого цвета, а за ними на стене – нарисованные окна. Любопытная иллюзия пришлась по вкусу жителям королевства, это поднимало настроение, вдохновляло, и сейчас её можно встретить во всех подземных домах.

Внутри же комнаты паслёны светились бело-розовым цветом, и, если прислушаться, можно почувствовать лёгкий цветочно-сладкий аромат, взявший в приятный плен всю спальню. Вокруг всё аккуратно убрано, даже взбитые румяные подушки на полу лежали по порядку, ведь она частичка семьи Хильсингеров, тут невозможно жить по-другому.

С появлением волшебных Даров делать макияж и в целом быть красивыми (даже если природа не наградила тебя правильными чертами лица) стало намного проще. На Бакетроу продавали особый вид розы – розалию, и душистую бусинку.

Кейт закрыла глаза и положила на веки по бесцветному лепестку розалии. Спустя три секунды лепестки окрасились в коричневый цвет. Кейт сняла их, и безупречные краски засверкал на её лице: золотисто-коричневые тени с лёгкой чёрной стрелкой.

Интересненько, а как бы на мне смотрелись изумрудные тени?

Крайне невероятная и почти несбыточная мысль, что полностью противоречила семейному Уставу. Иногда Кейт задумывалась о том, как бы прошла её жизнь, родись она в какой-нибудь другой семье, где нет таких чётких правил и Уставов.

Кейт взяла два новых лепестка уже округлой формы, положила их на щёки, и спустя мгновение они окрасились в лёгкий розовый румянец. Последний лепесток в виде губ покрыл нужную часть лица, и здесь тоже произошло волшебство. Её губы наполнились глубоким алым цветом, но его было возмутительно много, потому Кейт промокнула бумажной салфеткой несколько раз, чтобы оттенок стал слегка алым. Кейт знала, что у неё возникнут большие проблемы, если на лице окажется много неподобающе кричащих красок. И поскольку она была примерной дочерью, такие ритуалы стали ежедневными и привычными для неё.

Бесцветные лепестки розалии работали довольно интересно. Они моментально определяли, какой цвет глаз или тон кожи у девушки, и тут же подбирали палитру для макияжа, которые они считали самыми подходящими. Идеальная косметика для идеальной леди.

Лепестки со временем выцветали и сохли, и нужно было покупать новые. Да, всегда были одни и те же цвета, но для жительниц, имеющих много подружек, это не становилось препятствием. Они менялись друг с другом и пробовали разное. Кроме Кейт. Ей не с кем было делиться.

Девушка взяла с полки справа от зеркала соцветие из шести красных душистых бусинок. Они походили на маленькие закрытые колокольчики размером с мочку уха. Кейт поднесла их к шее и нажала на одну из них. Бусинка лопнула, сбрызгивая на кожу приятный медово-кремовый парфюм с нотками цитруса. Жители называли их духами. Для парней тоже выращивались душистые бусинки с насыщенным зелёным цветом и другими освежающими запахами.

Последняя деталь – причёска. Рыже-русые волосы до плеч красиво обрамляли лицо Кейт и струились, подобно волнам спокойного океана, которого она никогда не видела. И в сочетании с идеальным макияжем она выглядела действительно свежо и хорошо, как и подобало в пятнадцатилетнем возрасте.

Кейт печально посмотрела на красный ободок и нехотя надела его, зачесав волосы назад. В её голове начали крутиться фразы из Устава семьи Хильсингеров, который нужно беспрекословно соблюдать. Теперь волосы лежали по правилам.

Кейт встала, подошла к другому прямоугольному зеркалу в полный рост и оглядела себя. На ней шуршал воздушный шифоновый приталенный сарафан тёмно-зелёного цвета в белый горошек и коричневые сандалии на небольшом каблуке. Сарафан закрывал практически всю грудь и плечи, которые защищали свободные рукава. Длина юбки была по колено. Выше – категорически нельзя.

Девушка улыбнулась себе и вышла из комнаты. Напротив двери, в нескольких метрах, находилась спальня родителей. Их разделял довольно широкий коридор, который начинался отсюда и заканчивался входом в общую гостиную. Кейт повернула налево и пошла, немного припрыгивая. «Аллея гордости» – так называл её отец, Вагнер Хильсингер.

Стены прохода и куполообразная крыша состояли из такого же белого камня, как и весь подземный дом. Проход скорее напоминал туннель, но со множеством украшений. На правой стене висели портреты их семьи, а также семьи родителей и прабабушек с прадедушками. Корни семьи Хильсингеров ушли глубоко в прошлое, но всегда, абсолютно всегда это была обеспеченная благопристойная семья, которую уважали все друзья, знакомые и королевские династии.

Левая стена полностью посвящена всевозможным наградам, орденам всего состава Хильсингеров. Между ними светились паслёны нежного морского цвета, заключённые в стеклянные шары, их свечение убаюкивало и успокаивало.

Кейт вошла в гостиную, большую круговую постройку с тёплым жёлтым освещением. Прислуга уже начала накрывать на длинный прямоугольный стол, но куда-то ушла. Скоро завтрак. Девушка сладко потянулась и плюхнулась на мягкий диван. Её нос уловил запах старого дерева – любимый аромат её отца.

Дверь слева открылась, и оттуда вышла служанка Мег:

– Доброе утро, мисс, а я как раз накрываю на стол. Сейчас поднималась забрать письма от мистера Тришьера. Вам тоже письмо пришло!

– Мне? – Кейт подняла брови и, не дождавшись ответа, рванула к прислуге и схватила свой конверт. После чего быстро оглянулась и скорее спрятала под платье. Она приставила указательный палец к губам, и Мег кивнула.

– Доброе утро всем! Давайте поскорее приступим к завтраку, у меня сегодня много работы, – послышался громкий монотонный голос отца. Вагнер выходил из коридора уже одетый на службу королю. Хлопковая белая рубашка с коротким рукавом, застёгнутая на все пуговицы и заправленная в тёмные брюки с ремнём. Внизу обязательно тёмные туфли. Постоянный набор придворного короля. Даже если жарко. Даже если невыносимо жарко.

– Доброе утро, – за спиной отца послышался мягкий голос мамы Вены. Несмотря на то, что ей никуда не нужно сегодня (как почти и всегда), она всё равно оделась в своё выходное платье блёклого бежевого цвета с вырезом на шее. Её золотистые короткие прямые волосы с идеально ровным пробором почти сливались с платьем.

Кейт поздоровалась с родителями, и они тут же сели за стол. Во главе стола – отец, слева и справа от него, друг напротив друга – мать и дочь. Мег второпях доносила еду из кухни.

– Кейт, напомни наше правило номер десять, – сказал Вагнер.

– Пап, опять? Я всё уже выучила наизусть, – взмолилась Кейт.

– Тогда тебе не составит труда его сказать.

Кейт вздохнула, потупила взор и приглушённо без выражения произнесла:

– Сначала молчаливое вкушение, затем вслух планов обсуждение.

– Ну вот, отлично.

С этого момента все принялись без слов поглощать завтрак. Так заведено всегда, и все это знали и давно заучили. Стол пыхтел от изобилия блюд. На плоской огромной тарелке дымились ароматные сырники в форме неправильного куба из-за муки волшебных Даров. Никто не знал причины, но каких бы форм ни опускалось в печь мучное изделие, оно всегда выпекалось в виде странного куба. К этому уже привыкли и не обращали внимание. Сверху сырники облили сладким карамельным сиропом, и всё это украсили ягодами синей вишни, которые Кейт вчера принесла домой. На соседнем блюде ждали своей очереди несколько искажённой формы бутерброды с яйцами пашот, томатином и зеленью. В дополнении ко всему на столе стояло блюдце с порезанными сочными кусочками манго, ананаса и дыни, вазочка с безвкусными шоколадными конфетами трапециевидной формы и фруктовое желе. Цитрусовый аромат растянулся по гостиной, приятно раздражая желудок.

Каждый приём пищи Кейт ждала в течение дня, да и в принципе много размышляла о трапезе: что же сегодня вкусненького приготовят на обед или ужин. Поскорее сесть за стол и что-нибудь закинуть в рот, чтобы никакие дурные мысли её не тревожили. И судя по тому, как ела вся семья, такое отношение к приёму пищи было не только у неё.

После еды шло чаепитие с фруктовым чаем, обязательно с лаймудом, чтобы весь день пребывать в хорошем настроении. Вот здесь-то и начиналась вторая часть правила номер десять.

– Ореховая с солёной карамелью, – шёпотом сказала Кейт, взяв конфету в руку. Как ни странно, безвкусные конфеты были очень даже вкусными – если произнести вслух название вкуса, начинка в одночасье становилась таковой.

– Милая, ты что-то совсем не притронулась к своему любимому десерту? – поинтересовалась Вена.

Кейт кинула быстрый взгляд на трясущееся желе, на секунду скривилась, а потом вспомнила, где она находится, и улыбнулась:

– Я наелась уже сырниками, желе съем на обед!

– Итак, – Вагнер немного откашлялся, давая понять, что не время болтать, и вытер губы белой салфеткой, – начну я. Сегодня у меня довольно много дел: мне нужно собрать налог с «Пивной радости», таверны, книжного магазина, а также у некоторых продавцов в Бакетроу. Такие планы на сегодня. Вена, что у тебя?

– Я бы хотела закончить сегодня вышивать картину, – бодро сказала жена. Чай уже начал действовать.

– Кейт? – Отец повернулся к ней.

– Мне нужно дочитать книгу, которую читал Малон, чтобы при следующей встрече у нас были общие темы для беседы. И вспомнить основные танцевальные движения на приёмах.

Кейт, как послушная собачка, сидела за столом и ждала, пока её погладят по головке. Но отец просто кивнул в знак одобрения. Закончив чаепитие, Вагнер взял папку с документами, поднялся на улицу, сел в их личный мувсайкл и уехал во дворец короля.

Мама осталась в зале вышивать, а Кейт побежала в свою комнату. Закрыв плотно дверь, она мигом вытащила письмо из-под платья и начала рассматривать.

Изюмное письмо!

Она нетерпеливо вспорола конверт. На листе, как и на самом конверте, не было букв. Вместо этого выделялась странная размазня бледными красками. Кейт принюхалась: фруктово-овощной запах ударил по носу и сразу сменился гнилью. Она сморщилась. Как будто кто-то приготовил фруктово-овощное пюре из испорченных продуктов и этим написал письмо.

Но, несмотря на противный запах, её взгляд заискрился, а всё тело замерло в предвкушении. Кейт обожала изюмные письма, хоть ей их практически и не писали. С появлением сухофрукта стало возможным писать записки на любом языке, с любыми знаками, даже иероглифами. Нужно лишь съесть изюм, когда пишешь, и тогда получится выразить свои мысли, эмоции и всё, что хотел донести пишущий человек любыми каракулями на бумаге. А чтобы понять послание, адресат должен вначале пройти особенный ритуал, а после проглотить немного сухофрукта.

Кейт тихо взвизгнула, аккуратно вышла из комнаты и незаметно стянула с кухни горсть изюма. Вернувшись к себе, она вытащила лист с размазанным текстом из конверта и положила на стол. На середину листа опустился её кулак пальцами вниз, и по очереди – справа налево – пальцы начали расправляться. Важно не отрывать ладонь от листа и не разгибать сразу несколько пальцев, иначе обряд пришлось бы проходить заново. Особенно тяжело разжимать безымянный, чтобы с ним не вытащился средний палец, но Кейт с лёгкостью справилась. После этого всю бумагу нужно прогладить ладонью, как утюгом, и это завершало проверку адресата. Теперь все каракули, что были на бумаге, начали превращаться в нормальные буквы, но всё ещё размытые. Теперь, чтобы прочитать послание, нужно было съесть изюм, непременно держа в руках письмо.

Кейт, закинув в рот кусочек сухого фрукта, принялась жадно читать текст.

«Я знаю про тебя. Вижу, как ты помогла сбежать заключённому. Неси мне сердце Даров на нулевой ряд. Там, где вы прятались. Или я всё расскажу королю».

Глаза Кейт округлились от ужаса. Она впала в ступор, после чего довольно громко вскрикнула:

– Да! Наконец-то! – Ужас переходил в чувство сладкого предвкушения. – Мои приключения продолжаются!

Она перечитала письмо ещё раз. После Кейт оглядела конверт: адрес отправителя не был указан.

Кто же ты такой, шантажист?

Кейт села на кровать, зажмурилась и прижала письмо к груди, как прижимают письма от любимых в дальней разлуке, и медленно выдохнула. В её голове сразу забурлил поток фантазий и догадок, кто это мог быть. Она стала вспоминать детали вчерашних событий, но не понимала, кто же их всё-таки видел? Абсолютно тёмный коридор без двери.

А может, это тайный разведчик из другого королевства проник к нам, и ему нужен был повод, любой момент, чтобы стать кукловодом и дёргать людей за ниточки, уха-ха! И наградой ему за это будет… Так-с, что там он просит?

И только сейчас её мысли дошли до награды шантажиста. Она вновь перечитала письмо.

Что ещё за «сердце»? Всё так загадочно! И мне это нравится!

Кейт встала и подпрыгнула от опьяняющих сладостных предвкушений. Тут её внезапно осенило:

Надо скорее найти и обрадовать Ника! Хотя это навряд ли его обрадует… Но мне всё равно!

Кейт опять взвизгнула.

Так… А где мне его найти? Он говорил… да-да, он говорил про второй участок стражи!

Кейт упаковала изюм в маленький пакетик и положила его вместе с письмом в свою изящную тканевую сумочку коричневого цвета, закрыла на застёжку и побежала к двери. Но резко остановилась.

А что я скажу маме? Нельзя уклоняться от плана на день…

Кейт скрестила руки и наклонила голову набок. Постояв так минуту, Кейт поняла, что возник другой план. Она резко дёрнула дверь и пошла в гостиную.

– Мам, я тут подумала, что мне стоит дойти до библиотеки и взять там книги по истории танцев, чтобы лучше прочувствовать движения! – Кейт старалась скрыть возбуждение и нетерпение, но у неё это плохо получалось. Пальцы нервно теребили сумку, а большие зрачки бегали по комнате.

– Но ты не озвучивала это на завтраке, – не глядя на дочь, сказала мама и продолжила вышивать картину из мулине.

– Да, я знаю, – замешкалась Кейт, – эта идея пришла мне только сейчас. Но я буквально на часик, туда и обратно!

– Иди, но я не думаю, что отцу это понравится, – Вена всё так же не отрывалась от своего занятия.

– Хорошо! Я что-нибудь придумаю!

Кейт пулей сорвалась, резко открывая дверь в небольшой узкий коридор. Пробежав мимо комнаты для прислуг, она быстро проскакала по недлинной винтовой каменной лестнице и вышла через дверь наружу. Позади неё располагалась каменная башенка с конусовидной крышей и развевающимся флагом «Семья Хильсингеров». Помимо башенки, во дворе стоял гараж под мувсайкл и небольшая зона для отдыха с гамаками. Всё это окружал каменный невысокий забор такого же белого цвета. Кейт открыла дверь забора и вышла на улицу.

Погода стояла ветреная и солнечная. Ветер раздувал сарафан Кейт и загонял её обратно домой.

Не сегодня, ветерок! Сегодня у меня важные дела!

Пройдя пару шагов, Кейт поняла, что забыла взять очки, и теперь у неё может случиться целый букет неприятностей: отряд из гусиных морщинок в уголках глаз, торнадо из пыли на зрачках и иссушенная кожа, с которой будет сыпаться шелуха. Но, всё же она отмахнулась от этих мыслей и не стала возвращаться.

Подземный дом Кейт стоял буквально в паре домов от Бакетроу, но она любила длинный путь, то есть в обход: сначала добиралась до ворот королевства и оттуда уже шагала по Главной улице до рынка.

Но сейчас она направлялась во второй участок стражей и наоборот искала лёгкие и быстрые пути. Слева от их дома находился подземный дом Жаннет с её сыновьями. Кейт старалась как можно быстрее уйти подальше и не смотреть в их сторону. Глен и Бойд её совсем замучили. Оба сына столько раз пытались свататься за неё, что просто невыносимо. Мало того что такому браку в принципе никогда не бывать (семья Жаннет беднее семьи Хильсингеров), так ещё и умственные способности, особенно Глена, не оставляли никакого шанса на успех. Кейт подумала об этом и её передёрнуло.

Она вышла на Главную улицу, самую оживлённую во всём королевстве. Толпы туристов, спешащих в Бакетроу, смешивались с коренным населением. По дороге иногда проезжали мувсайклы, но зачастую проносились бананы или велосипеды с выступающими впереди корзинками для покупок. Кататься по камню совсем нелегко, но все привыкли к этой тряске. У каждого жителя с утра случалось чаепитие с лаймудом, что объясняло их беззаботные и счастливые улыбки. Кейт это нравилось, и она с радостью улыбалась в ответ. Говорят, что счастье не купишь за деньги. Что ж, Драйвиденское королевство могло с этим поспорить.

Она ушла с улицы. Теперь слева от неё в паре домов находился рынок Бакетроу.

Боже мой, я же впервые иду в тюрьму!

Кейт бросило в жар, а шея начала сильно зудеть от выступившего пота. Только сейчас до неё стало долетать звучание разума. А оно было совершенно против этого похода. Ника могло не оказаться на месте, ведь вчера он спокойно прогуливался по Бакетроу. А её расспросы о нём могли навлечь на неё подозрение. Да в целом, если бы её узнали в тюрьме, то и родителям донесли бы о её «возмутительной» помощи заключённому.

Стоп. Ну, конечно, все узнают дочь Вагнера.

Кейт резко остановилась.

Мне нужно прикрытие!

Кейт сосредоточилась только на последней тревожной мысли, а остальные решила засунуть в самый дальний отдел разума и захлопнуть дверь на «никогда не открываемый» ключ.

В поисках прикрытия её взгляд начал перескакивать с одного на другое. В паре шагов дети ругались на тему того, как правильнее срастить несколько банановых слипов, чтобы получился один здоровый.

Не то!

Кейт пошла дальше. Её привлекли громкие возгласы кучки других детей и подростков, что склонились над чем-то. Кейт приблизилась. Там играли «в стаканчик», но с появлением волшебных Даров правила изменились. В один из стаканов прятали безвкусную конфету и теперь нужно было открыть пустые стаканчики. А если под стаканом обнаруживалась конфета, то ведущий совместно с другими участниками загадывали проигравшему мерзкий вкус, например…

– Вкус моих какашек! – послышалось наказание для игрока, и все вокруг сморщили лица и, вытащив языки, довольно захохотали.

Кейт тоже скривилась и хихикнула. На неё никто не обратил внимание, все были поглощены игрой. На скамейке рядом лежали чьи-то вещи, в том числе яркий детский колпак.

Извините, детки, но мне очень нужно.

Она незаметно стащила его и направилась в другую сторону, подальше от них. Пообещав самой себе, что обязательно им всё вернёт, Кейт надела колпак на голову, хорошенько натянув его на лицо, и поспешила дальше вниз по косой. Вопреки её планам, белый колпак с яркими розовыми и голубыми цветами ещё больше привлекал внимание прохожих. Но никакой замены из одежды по пути она не нашла, потому решила идти так.

Справа проплыло здание местного театра. Кейт даже успела заметить, как Дора Грин, известная актриса и циркачка, делает мостик прямо на улице, перед входом.

Поздороваться бы… Нет, у меня дела. «Но где твои манеры, дочь моя», – Кейт воображала голос папы у себя в голове. Потерялись, пап. Нигде не могу найти.