Отверженные. Часть 1

Яна попыталась прочесть вслух названия книг:

– Б-у-р-р-а-т-и-но. Ч-ч-и-п-о-л-ли-но…

Димон поморщился:

– Ужасно читаешь! Ты вообще в школу ходишь? И ты так и не ответила: где твои родители? Ты с этим рыжим – сироты? Или вы брат с сестрой?

– Нет. Нет. Нет. На всё – нет. И читать – тоже нет, – грустно сказала Яна, сжав книги так сильно, что под пальцами прогнулись обложки. Её лицо покраснело от стыда.

– Вы оба что, вообще не учились? – удивился Димон.

– Так уж вышло, – раздался голос Жеки, который приподнялся с кровати. – Тише говорите, спать мешаете. – Он взял со стола сигареты и вышел из комнаты.

Когда тусклая комната осталась без рыжего авантюриста, Димон положил руку на плечо девочки и тихо сказал:

– Ну, хоть читать тебя нужно научить, монстр. Вижу, что тянешься к знаниям, а этот Рыжий Чёрт не даёт тебе покоя. Так ведь?

Яна ничего не ответила. Молча встала и пошла за Жекой, как преданный пёс.

– Что он с ней сделал?.. – хакер нахмурился. – Почему она так к нему привязана? Понимает ли она вообще, что творит, или ей просто всё равно?

С этого момента он твёрдо решил выяснить, кто такая Яна. Но позже. Сейчас у него были более срочные дела.

Пока он разбирался с чипом, Жека и Яна отсутствовали почти час. Когда вернулись, рыжий нёс на руках спящую девочку и аккуратно уложил её на кровать, а сам лёг рядом и обнял её. Они спали крепко, а Димон сидел за ноутбуком до самого утра и лишь позже отсыпался в машине.

Он успел сделать всё важное – до того, как началась паника. Власть объявила на него охоту. Но поймать его теперь будет намного сложнее.

***

Спустя месяцы дела у беспризорников пошли в гору. Хакер сделал всё, что ребята просили у него. Теперь не нужно было прятаться от полиции и больше не жить в подвалах или полуразрушенных домах.

Сейчас Жека мог вплотную заняться ролью криминального авторитета, как и мечтал в детстве, а Димон продолжал раскручивать свой сайт, чтобы к анархии присоединялось как можно больше людей – особенно молодёжи. Теперь нужны были деньги и лица, которые станут символами движения. Димон уже присмотрел на эту роль Яну и Жеку – они как раз подходили.

Пока он размышлял об этом, сидя за компьютером и взламывая банковский счёт, Жека чистил свой револьвер. За несколько месяцев совместной работы питерский хакер начал смотреть на рыжего иначе: тот показался ему не таким уж и психом, каким казался при первой встрече. Но Димон всё равно побаивался эту парочку.

Первое впечатление было крайне негативным: Жека казался жестоким мальчишкой, который выдрессировал убийцу в теле хрупкой девочки. Но со временем Димон не замечал грубого обращения к Яне – наоборот, Жека заботился о ней, беспокоился, особенно когда она вдруг пропадала. А вот сама Яна оставалась странной: молчаливая, безэмоциональная, очень тихая. С первого взгляда не скажешь, что она может кого-то убить. Хотя тех полицейских она только ранила, но Димон точно знал: она убивала.

Он вспомнил первую встречу с беспризорниками и посмотрел в сторону Жеки, который уже закончил чистить револьвер и заряжал барабан свинцом. Димону стало любопытно – кто же такая эта Яна?

– Жека, – окликнул он.

– Чего? – отозвался рыжий.

– Давно Яна выполняет все твои приказы? Как ты её выдрессировал?

– Дрессировал? Я?.. – Жека показал на себя. – Никогда я её не дрессировал. Она такая смурная и молчаливая, сколько её помню. А команда «Фас» – это так, случайность. Как и «Фу, Яна». Я же говорил – она волчица. Не знаю, сколько лет она жила одна в том доме, может, всю жизнь. Вот и одичала.

Что-то не сходилось у Димона в голове. Он почувствовал, что рыжий что-то утаивает.

– Тогда как она начала понимать, что нужно делать под твои команды?

– С испугу. «Фу, Яна! Не трогай меня!» – что-то в этом духе. Она же кидалась на меня первый год. Я её не силком увёз – она сама пошла. А когда начала скулить, чтобы я отвёз её обратно, – стала рычать и кусаться. Ну, я и вернул её туда, где нашёл. А дом был пустой. Только записка: «Если кто-то жив – приди ко мне. Отец Владимир». Я спросил, кто это. Она плечами пожала. Но, зараза, потом начала пропадать. Знает, сучка, кто этот Владимир, и ходит к нему. А этот хрен наверняка знает о ней всё.

– Ты говоришь о доме… – задумался Димон. – У Яны есть дом? Что это за место?

– Дачные участки. Её дом на самой окраине, с первого раза не найдёшь. Я её вернул тогда – а она всё около цветов топчется и скулит. У неё с башкой что-то не то, точно. Вот я её снова в Москву привёз – лучше только сделал, а то бы совсем дикой стала.

Пока Жека говорил, Яна стихла, перестала читать. Слушала разговор.

– А ты знаешь, где её родители? – спросил Димон.

Голос его хоть и мягкий, но громкий – Яна услышала о чём он спросил.

– Нет, – пожал плечами Жека. – Она ничего не говорит. Только начну спрашивать – тут же в слёзы. А я не могу смотреть, как она плачет.

Он прервался, будто только сейчас заметил, что всё ещё держит последнюю пулю, и вставил её в барабан.

Димон давно заметил, что Жека никогда не выпускает из рук своё оружие.

– А револьвер у тебя откуда? Украл?

– Отвоевал в смертельной схватке! – гордо заявил Жека. – Один торгаш решил пострелять в нас. Это его револьвер. Представляешь, чуть не убил из-за куска хлеба. Янку тогда швырнул в окно – с четвёртого этажа. Я еле справился с жирдяем и помчался вниз. Думал – всё, нет больше напарницы. А мы только сработались! У нас столько схем было. Ей ведь верили! Она жалобным голоском рассказывала про маму-инвалида и папу на войне… А мне – ни фига, в шею гнали.

– Яна упала с четвёртого этажа… Что дальше, рассказчик хренов? – нахмурился Димон.

– Что дальше?.. Лежит. Думал – конец. Но она встала. Ни царапины. А потом появился напарник торгаша, и… – Жека осёкся.

– И?.. – подсказал Димон.

– И я с испугу впервые крикнул: «Фас!» – Жека замолчал, задумался, прикусил губу. Было видно, что он не знает, как описать то, что помнит. – Просто сбежали и всё.

Димон понял: Жека не договаривает. Что-то случилось, чего он не хочет рассказывать.

Димон заметил, что Яна уже давно не читает.

– Я сказал тебе вслух читать, – скомандовал он.

– Про себя быстрее, – пробурчала Яна и продолжила чтение.

– Главное – не просто читать, а понимать, что автор хотел сказать. Вникать в сюжет, в мысли, в посылы.

Димон дал ей установку и вернулся к компьютеру. Но в этот день работа шла плохо: его мысли были заняты другим. Ему стало интересно, что же на самом деле скрывает Жека… и кто такая Яна.

***

Спустя ещё месяц Яна читала уже намного лучше и стала понимать, что именно написано в книге. Перелистнув страницу, она наткнулась на иллюстрацию с изображением Пьеро. Грустный персонаж чем-то напоминал ей её собственный внутренний мир.

Яна вырвала листок с иллюстрацией и села перед зеркалом. Нашла на полках чёрную и белую гуашь и нарисовала себе такой же грим, как у Пьеро.

Когда Жека увидел перевоплощение подруги, он восхитился:

– Неплохо! Зачем нам маски, когда грабим? Мы же вечно не слышим друг друга. Я тогда буду «Вороном»! – Он криво и косо нарисовал на себе грим, как в фильме. – Похож? Круто смотрится, и жутко! Надо ещё костюмы купить, чтобы на стиле были. Будем элитной бандой… или анархистами – я пока не решил.

Через пару дней Димон, Жека и Яна уверенно вошли в зал банка и достали из рюкзаков оружие. Рыжий авантюрист выстрелил в воздух из своего револьвера – к ним сразу обернулись посетители и сотрудники. Все увидели двух парней и девушку в костюмах с одинаковым гримом.

– Всем стоять на своих местах! Это ограбление! – закричал Жека, нагоняя страх на людей.

У него это хорошо получалось – играть психа и законченного ублюдка. Только вот потом он уже не будет видеть грани между игрой и реальностью.

После ограбления авантюристы оставили на двери сейфа баллончиком знак анархии. Так началось движение банды анархистов.

Россия, Санкт-Петербург Димон

Глава 6

«Я не хотел. Я не хочу. Но у меня остался только один путь – уничтожить этот мир! Лжедемократию, диктатуру и эту больную на голову власть! Я построю новый мир – такой, в котором будешь жить ты. А я… я умру в своей боли и пустоте. В пустоте». – Димон

8 мая 2003 года. Петербург.

Скоро конец учебного года. Диме уже пятнадцать лет, и 8-й класс скоро будет позади. Сегодня было тепло и солнечно, что редко для Питера. Дима пригрелся в тёплых лучах весеннего солнца, но его солнечные ванны были прерваны одноклассницей, которая любила трепать его за густые чёрные волосы.

– Димка, ты когда подстрижёшься коротко? – поинтересовалась она.

– Хватит трепать мои волосы! Бесит! Ты хоть знаешь, как их сложно уложить? Вот что у меня сейчас на голове?!

Дима пытался уложить свои непослушные волосы, но не получалось. А одноклассница, хихикая, начала уходить и напоследок взъерошила его густые волосы. Но её громкий смех был прерван гулом сирен – это была эвакуация.

Дети вышли из класса, а в коридоре началась суматоха и гул. Учителя стали эвакуировать детей в ближайшие бомбоубежища – точнее, для них это было метро. Длинная колонна из детей и учителей шла к станции метро, которая находилась очень близко к школе.

– Да чё паниковать! Опять ложная тревога, – говорил один из учеников школы. – Никто бомбить нас не собирается.

Девочка из начальных классов остановилась, показала пальцем в небо, она что-то увидела и сказала:

– Там птицы. Много птиц!

Это были не птицы, а самолёты. При виде того, как самолёты летели в сторону города, все стали паниковать, и началась давка на пути к станции метро.

– Да это наши летят, – говорил всё тот же мальчик, – охраняют воздушное пространство.

Но к тому эшелону летели наши самолёты и начали сбивать вражеские. Небо окрасилось в багровые оттенки от взрывов и выстрелов.

– Все бегом в укрытие! – закричал басом директор школы оставшейся колонне и держал дверь входа в станцию метро, гнал детей внутрь: – Бегом! Бегом! Живее! Не убейтесь на лестнице только!

Дима в этот момент оказался в давке, но видел, как в небе горели и падали самолёты – на город, на район, где жила его семья. Следом послышались первые взрывы от бомб. Город стал гореть и дымиться повсюду. Дима застыл от этого ужаса, который творился вокруг – его ноги не слушались, словно вросли в асфальт.

В этот момент Диму схватил директор и потащил за собой. Они были последними, кто эвакуировался.

– Бегом вниз! Живее, Дмитрий! – командовал ему директор.

– Но там моя семья! Как они?! – кричал Дима.

– Они эвакуировались. Не переживай за семью! Не медли! На счету каждая секунда!

Директор гнал ученика вниз по эскалатору. Стены метро дрожали от авиаударов, от этих звуков сердце Димы билось ещё быстрее. Он считал снаряды, которые падали в такт его пульсу.

Внизу метро люди дрожали от страха. Маленькие дети обнимали старших и плакали. Кто-то кричал: «Мама!» С поверхности доносились взрывы и толчки. Казалось, что вот-вот бомбы достанут до них и прямо здесь взорвутся.

Дима сидел подальше от всех, у стены, и ждал, постоянно посматривая на наручные часы.

«Одиннадцать часов и тридцать минут. До сих пор бомбят. Там, наверное, от города ничего не осталось… – Он считал время и в голове отмечал каждую бомбу, которую слышал. – Шестьдесят три, четыре, пять… Да сколько же там у них этих проклятых бомб?!»

Дима ужаснулся от того, что сейчас происходило на поверхности. Он уже не успевал считать все снаряды – только те, что мог слышать и чувствовать через стены метро.

– Развязал этот старый урод войну, а теперь мы должны сидеть здесь! – возмущался мужик, сидевший рядом с Димой. – Сколько людей должно погибнуть?! Сколько?! Брат погиб, сейчас и я тут подохну. Не хотят люди жить в мире и согласии – вечно им воевать надо. Хотя сами люди не хотят войны, это нужно грёбаной власти! Используют нас как живой щит для своих кровавых партий. Для зрелищности! Все беды от власти, от этих президентов, парламентов, чиновников… Все они служат Сатане! Ненавижу их!

Дима сидел и молча слушал откровения мужика, которого довели до отчаяния. У большинства людей, находящихся здесь, уже не было домов, близких или знакомых. Война забирает всё, что тебе дорого, и никогда не вернёт украденное.

Пока об этом думал Дима – на поверхности всё стихло.

В метро спустились военные (не наши). Они говорили по-английски:

– Go! Go!

Люди стали выходить из убежища. А когда вышли – увидели один лишь пепел и разруху. Военные повели людей на ближайшую площадь, где стояли огромные мониторы. Людям включили трансляцию с последней речью президента.

«Но не всегда будет мрак там, где он огустел…» – только это запомнил Дима.

Затем президента расстреляли, так как он открыл огонь по военным. После этого была объявлена капитуляция и прекращение войны.

– Война закончилась? Всё? Мы проиграли? – начали спрашивать люди.

– Кто мы? Воевал весь мир, – сказал мужик, спокойно закурив. – Здесь нет победителей и проигравших. Громов был последним из этой шайки. Сейчас мы будем жить в новом мире.

После информирования населения военные повели людей в лагерь.

Колонна, в которой был Дима, шла мимо квартала, где находился его дом. Но вместо жилища осталась лишь груда камней и арматуры. Сердце мальчишки словно остановилось. Он побежал в сторону развалин, а военные что-то кричали ему вслед:

– Stop! Get in line! Stop the boy!

Дима не слышал криков и не желал им подчиняться. Он добежал до груды камней, которые когда-то были его домом, и начал раскидывать их в поисках ответов.

«Они живы! – убеждал себя Дима. – Живы! Живы!»

Военные прибежали к мальчишке, но, поняв, что он делает, не стали его трогать. Дали ему время. Один из них сказал подошедшему военному:

– Five minutes.

Дима всё рыл и рыл. Его руки были исцарапаны об осколки и бетонную крошку, но останавливаться он не собирался. Он вытащил арматуру и отбросил её в сторону. В этот момент часть плиты съехала с груды, под ней оказались обломки – и там в пыли виднелись маленькие пальчики.

Дима осторожно убирал бетонную крошку – это была детская рука, уходящая вглубь обломков. А то, что было на запястье этой руки, заставило его разрыдаться. Это были детские часики – точно такие же, как у его младшего брата Матвея.

Но он не остановился. Продолжал расчищать завал. Ему было больно, он задыхался от пыли и слёз, но копал дальше. И увидел ещё одну руку, обнимающую тело мальчика. Это была рука отца. Его рубашка. Он в последний момент прижал к себе сына… и погиб.

Дима сделал ещё пару движений, смахнул мелкие обломки и увидел их лица – в пыли и ссадинах. Это были они. Его семья. Дима отшатнулся от тел и закричал – так, как никогда в жизни. Этот крик вырывался из него, будто из самой бездны боли и отчаяния.

Он почувствовал что-то под пяткой. Это была чья-то нога – в знакомой туфле. Это была мама. Вся его семья была здесь. Никто не выжил. Их не успели эвакуировать. Их просто завалило обломками.

– Я не верю… Этого не может быть! – кричал Дима, ударяя себя в грудь. – Это страшный сон! Кошмар! Мне это снится! Снится! Проснись! Проснись!

Военным надоело ждать. Они схватили мальчишку, но он вырвался и закричал, швыряя в них обломки. Он не знал, откуда в нём взялась такая сила. Гнев наполнял каждую его мышцу.

Он был самым высоким в классе, но сутулился. А теперь выпрямился. Очкарик стал выше военных, которые уже направили на него оружие. В этот момент он внушал опасность и непредсказуемость.

– Будьте вы прокляты! Зачем бомбить мирный город, твари?! Воюйте в полях, в космосе, да где угодно! Но не в городах, где живут люди! Я вас ненавижу! Ненавижу!

Военные не поняли ни слова, но наши – всё поняли. Особенно те, у кого не осталось ничего из-за войны.

Военные больше не хотели церемониться. Один из них выстрелил в Диму дротиком со снотворным. Он потерял сознание и уснул.

***

Очнулся Дима в лагере. Рядом с ним сидел директор.

– Очнулся. Ну и напугал ты нас, – сказал директор. – Думали, военные тебя расстреляют. Понимаю твои чувства, но надо как-то жить дальше. Сейчас таких, как ты, – полмира. Нам всем придётся жить в новой реальности. Ради будущего.

Он похлопал ученика по плечу и ушёл.

Когда Дима окончательно пришёл в себя, он сел у печки в центре палатки. Достал из кармана часики брата и протёр их от пыли.

«11:35». Часы остановились ровно в момент последнего удара. Семьдесят пятый снаряд. Он и убил его семью.

8 мая Дима похоронил родных и себя. Он решил, во что бы то ни стало, изменить этот мир. Пятнадцатилетний мальчишка понял, что лучший способ свергнуть власть – это анархия. Сначала он взломает все сайты критической инфраструктуры военных блоков, потом взломает Пентагон и остальные крупные корпорации, которые захватили власть по всей планете, а потом – революция под знаменем Анархии. Никакой власти! Народ должен быть свободен. Никакой гегемонии и диктатуры.

После того как Дима остался один и стал сиротой, его отправили в интернат, но пробыл он там год, потому что сбежал оттуда и уже через два года стал успешным хакером под псевдонимом «Анархист». Он создал сайт, где люди начали собираться на зов Матери – Анархии и Порядка. Дима был организатором крупных митингов по всему миру, и сейчас за ношение символики анархии или атрибутов могут дать реальный срок. В США даже на 10 лет за это сажают в тюрьму. Понятное дело, началась охота на «Анархиста». Никто не знал его в лицо, зато знали, что он натворил по всему миру: как взламывал сайты, снимал огромные суммы со счетов банкиров, чиновников и прочих, мог взломать электростанцию дистанционно или захватить управление подлодки. Неуловимый хакер мог всё, до чего мог добраться его гениальный ум.

Дима был гением – это безусловно. Его было невозможно поймать: всё просчитывал до мелочей. Молодой парень постоянно менял квартиры, города и страны. Обводил вокруг пальца лучших детективов. Но в 2006 году был пойман. Его сдала девушка, с которой встречался. Её подкупили полицейские, а ещё спала с детективом, который, как пёс, преследовал Диму. Предательство, измена, одиночество. Парень из серого Питера стал максимально избегать людей и приобрёл черты интроверта и социофоба. А любовь для него стала пустым звуком. Дима любил ту девушку. Сильно. Но она с ним была из-за денег.

«Любовь спасёт мир… Хуйня полная!» – кричал это Дима, сидя в камере изолятора.

Его сегодня ждал очень жёсткий допрос. К своим восемнадцати годам он натворил столько, что одного пожизненного срока будет мало. Но убивать умного парня не собирались. Такой человек нужен власти.

После изнурительных допросов и избиений Дима сидел в камере – уставший и подавленный, в первую очередь из-за предательства. Он остро ощущал себя одиноким и брошенным всеми. Его даже никто не будет ждать на свободе. Никто не придёт на свидание или просто не напишет письмо.

Дима читал «Буратино» и «Чиполлино» – только это спасало его от мыслей о самоубийстве. Он искал поблизости всё, чем можно себя убить, но ничего не было – даже шнурки с его кроссовок сняли. Пришлось ему сидеть в мрачной камере и ждать. По разговору с полицейскими и людьми в штатском, его завербуют в госорганизацию, и под дулом пистолета гениальный хакер будет выполнять всё, что захочет власть.

Много раз Дима думал, как сбежать, но полицейский участок хорошо охраняли. За хакером следили 24 на 7. Но никто не знал, что к ним нагло ворвутся конченые психи.

С этого момента хакера по кличке Анархист никто не смог поймать, и никто не сдал его. Ведь Димон сделал самый удачный ход в своей жизни. Он выбрал психов – и не пожалел об этом.

А пока гениальный хакер сидел и думал, как ему быстрее умереть, чтобы его не использовала власть…

В это время Жека с Яной уже шли уверенно к полицейскому участку. Димон услышал, как сработала сигнализация, и подошёл к решётке камеры.

– Там что-то случилось. Вы будете сидеть здесь? – спросил он у полицейских, которые его охраняли.

– Ты один не останешься, хакер. Нам отдан приказ охранять тебя.

В этот момент снаружи изолятора послышались выстрелы и крики.

– Что там?! Кто-то ворвался в участок! Нужно предупредить остальных! – скомандовали полицейские и покинули изолятор.

«И кто сюда ворвался? Неужто кто-то узнал обо мне? Но кто? Или это пришли не за мной?» – размышлял Димон и ждал.

Прошло несколько минут, и перестрелка прекратилась. Димон вслушивался в тишину и слышал шаги, которые направлялись к изолятору.

– И это место хорошо охраняемо? Вы серьёзно?! – сказал Жека, уверенно шагая по коридору полицейского участка города Санкт-Петербург.

У двери изолятора было слышно, как кто-то говорил. Этот разговор слышал Димон, он затаился в тени камеры и одновременно размышлял:

«Парень и… девчонка? Может быть, ещё кто-то. Они стоят около моей двери, хотя напротив сидит тоже какая-то шишка. Хм?.. Ждём».

В это время Жека стоял около двери, которая вела в изолятор, где был заключён хакер. Он достал расчёску из кармана полицейского, которого вырубила Яна, и уложил свои рыжие волосы, стряхнул грязь со своего пиджака.

– Так! Я выгляжу как псих? – спросил он у Яны, потому что не видел себя со стороны.

– Не особо. Ты на бомжа больше похож, – ответила полушёпотом она. – Этот пиджак такой старый. Зачем ты носишь это старьё до сих пор?

– Этот пиджак для меня многое значит. Это подарок дяди Антона. Похоронишь меня именно в этом пиджаке, поняла?

– Ты не умрёшь, но я поняла, – ответила Яна, как всегда спокойно, почти как робот.

– Ну-ка, а так я похож на психа? – Жека безумно улыбнулся, подставив дуло револьвера к виску.

– Сейчас ты очень похож на психа.

– Всё, я вошёл в образ. Погнали!

Дверь в изолятор отворилась. Димон увидел парочку, которую будет бояться, но любить одновременно.

Глава 7

2007 год. Лето. Москва.

В вечернем небе громко кричали стрижи и пролетали мимо окон квартир. Несколько месяцев назад Димон приобрёл в столице квартиру и подстроил её под себя. Стены были тёмно-серыми, как и мебель, всё было выдержано в строгих тонах. В доме ещё пахло свежим ремонтом и краской. А вид из окна был просто космическим: богатые кварталы Москвы так и сияли на фоне ночного неба.

Любование пейзажем было прервано звонком в дверь. Димон стоял у окна и не подходил к двери.

«Никого нет дома», – сказал он про себя.

За дверью послышался тихий голос Яны:

– Дима, я знаю, что ты дома. – Она слегка ударила ногой в дверь и ждала, когда её впустит хакер.

«С какими чертями её сюда принесло?»

Димон с кислым выражением лица подошёл к двери и открыл вход в свою обитель. Яна вошла в дом и тащила на себе Жеку, которого бросила на мягкую кровать хакера.

– Э-э-э! Этот кусок дерьма клади вон туда, а не на мою кровать! Он же всё заблюёт здесь! – Димон сам перекинул пьяного Жеку на матрас, который был временной заменой дивана. – Зачем сюда с ним притащилась? Почему не в гостиницу?

– А что я буду с ним делать, если он захочет в туалет или его стошнит? Как я его раздевать буду, а мыть – тем более. Ты же парень. Вот, – Яна указала на Жеку, – ты знаешь, что делать.

Димон был, мягко говоря, в шоке от наглости Яны:

– Ты этого обдолбыша на меня оставляешь? Мне делать нечего?! А сама куда пошла?

– Я никуда не иду. Может, и ничего не произойдёт. Кто знает?..

Жека спустя минуту стал крутиться на матрасе и расстёгивать штаны.

– Ссать хочу! – орал он, расстёгивая ширинку.

Яна закрыла глаза и заверещала от стеснения:

– Вот про это я и говорю! Сделай с этим что-нибудь!

Димон схватил Жеку и поволок его до туалета.

– Ты мне только нассы здесь, алкаш хренов!

– Не алкаш, а просто день немного не задался… – что-то бурчал себе под нос пьяный Жека.

После всех туалетных дел хакер притащил его обратно в комнату и бросил на матрас.

– Я спать, а ты как хочешь, Яна, – сказал Димон и лёг на кровать, которая находилась напротив матраса. – Паси его или сторожи, как ты обычно делаешь.

Квартира хакера погрузилась в тишину, только лёгкий храп Жеки был слышен в углу комнаты.

Яна сидела в тени комнаты и смотрела в одну точку. Она даже не думала ложиться спать. Да и куда? Всё же занято. Димон тоже не спал и решил предложить свободное место Яне. Не всю же ночь сидеть и сторожить рыжего друга, нужно как-то отдыхать.