Небеса наоборот

– Валентина Дмитриевна из шестого подъезда сказала, что к божественным посланиям нельзя невнимательно относиться.

Он нежно обнял жену за плечи:

– Так то ж божественные послания! Думаешь, Бог переживает, не надела ли ты майку наизнанку?.. Думаешь, ему там заняться нечем? Валентина Дмитриевна ей сказала… И чего ты её вообще слушаешь, эту Валентину Дмитриевну? Она на десять лет моложе тебя.

Иван Максимович был умным человеком и хорошо знал, каким способом следует переключать внимание взволнованной жены. Она немного подула свои худые губы:

– У Валентины Дмитриевны младший брат в церковном хоре поёт.

Профессор пожал плечами:

– Молодец. А у моего младшего брата недавно третий внук родился, но у нас с тобой от того детей не прибавилось.

Она его не поняла:

– Мы с тобой, Ванечка, всю жизнь душа в душу, со школьной скамьи, а ты мне так доверять и не научился.

Он чмокнул её в макушку:

– Ошибаешься, матрёшка моя. На недоверии невозможно прожить в браке пятьдесят лет. – Ей понравился его ответ. – Помнишь, Надя, как в девятом классе ты увлеклась гороскопами и сильно переживала из-за того, что Весы и Стрельцы не сочетаются?.. Никогда не забуду, как ты меня за дверь выставила, решив, что мы никогда не сможем быть вместе!

Старички весело рассмеялись:

– Точно! – подхватила Надежда Петровна. – Месяца два потом тебя избегала, плакала ночами в подушку.

– Ага! А я бегал, как дурак, по деревне, старух опрашивал, можно ли сменить знак зодиака во имя бесконечной любви! Ха-ха!

Супруги обнялись и даже позволили себе аккуратно поцеловаться.

– Ой, какая я была молодая смешная, – мечтательно сказала Надежда Петровна.

– Ты совершенно не изменилась, – ласково ответил Иван Максимович. – Иди, бабуля, ставь чайник, будем кофе пить.

Она поднялась:

– Тебе, Ваня, с твоим сердцем надо поменьше кофе пить.

Он закивал:

– Хорошо, хорошо, буду поменьше. Пойдём, Наденька, пойдём, милая…

✦ ✦ ✦

– Любовь Константиновна, вы уже проснулись?

Она сделала продолжительный глоток кофе, закрыла глаза, с удовольствием затянулась тонкой сигаретой:

– Родион, к чему эти глупые вопросы? Конечно, я проснулась, иначе, как бы я ответила на твой звонок.

В трубке послышался невнятный скрежет, потом голос:

– Хорошо. Я уже выезжаю за вами, буду через полчаса. Вам помочь вещи к машине спустить?

Она сделала ещё один неторопливый глоток кофе:

– Милый зять, ты меня удивляешь. Я улетаю на неделю. А о чём это говорит? О том, что мне потребуется много вещей. Согласен?.. А это о чём говорит? О том, что для моих вещей мне потребуется внушительных размеров чемодан. Мне кажется это очевидным. Какое решение? Да, пожалуйста, помоги маме своей ненаглядной жены спустить его с десятого этажа. В моём доме есть лифт, тебе не будет тяжело.

– Да… конечно, – ему захотелось поскорее закончить разговор.

– Родион, подожди, ты сказал, что приедешь за мной через полчаса?

– Да. Я так сказал.

– Но сейчас уже шесть часов сорок минут. Получается, ты приедешь за мной в семь часов десять минут?

– … Кхм, получается так…

– Но это слишком поздно, дорогой мой. Я хочу приехать в аэропорт пораньше.

– Мы приедем в аэропорт ровно к восьми.

– Но я хотела пораньше.

– Зачем вам туда пораньше?

Показалось, что вопрос был задан с издёвкой. Она перестала пить кофе:

– Родион, передай трубку моей дочери.

…Через несколько секунд мужской голос сменился на женский:

– Да, мама, что-то случилось?

– Наташа, – перешла сразу к делу Любовь Константиновна, – тебе прекрасно известно, каким «шумахером» был твой отец. Это из-за него у меня появились первые седины.

– Да-да, знаю…

– И ты прекрасно знаешь, как я отношусь к быстрой езде.

– Знаю, мама.

– Но твой любезный муж отчего-то об этом не знает! Умоляю, попроси его приехать за мной ровно в семь. Пусть поторопится, я не хочу спешить.

– Мамочка, – начала Наташа аккуратно, – ты далековато от нас живёшь, так быстро до тебя не добраться.

Любовь Константиновна вздёрнула горбатый нос с очками:

– Может, надо было в таком случае пораньше проснуться?.. – Молчание в трубке. – А не по вашей ли воле, Наташа, не по-вашему ли хотению я оказалась на другом конце города? Если бы сейчас был жив твой отец, он бы обязательно сказал…

– Мамочка, не начинай.

– Я ничего не начинаю, Наташа, я всего лишь прошу уважать меня. Разве я многого прошу?.. Но если я вас обременяю, не стесняйтесь, скажите прямо, я вызову такси и по еду в аэропорт с неизвестным узбеком. – Молчание в трубке стало громче. – Ладно, я поняла. До свидания, дочка.

– Мама! – Словно хлыст дрессировщика. – Умоляю, перестань! – От неожиданности в руках Любови Константиновны сломалась тонкая сигарета. Продолжила Наташа спокойнее: – Родион – замечательный водитель, он доставит тебя в аэропорт вовремя и в наилучшем виде. Обещаю.

– Но я хотела пораньше…

– Он постарается.

Любовь Константиновна сделала внушительный глоток кофе:

– Хорошо, я тебе верю.

– Весёлого тебе отдыха, мамочка. Привези нам из Египта магнитик.

– Обязательно привезу. Интересно, сколько они там стоят.

– Расскажешь потом. – Пауза. – Люблю тебя, мамуль. Пока.

Любовь Константиновна Больцер – шестидесятилетняя Мировая Судья, вдова, любительница метафорических карт и бассейна по субботам, не успела разомкнуть губ, чтобы попрощаться с дочерью. Короткие гудки грубо прервали её.

– Какая нетактичность. Что за воспитание?.. – затянулась новой сигаретой.

✦ ✦ ✦

– Сашенька, дорогой, ты меня откровенно расстраиваешь. – Одна рука уже поворачивала ключ в замочной скважине, другая прижимала к уху телефон. – Ради этой авантюры нам пришлось отменить завтрашний концерт, а это расходы, сам понимаешь, и немаленькие расходы…

– Поверьте, маэстро, от этой поездки мы выиграем намного больше. – Болезненный кашель в телефонной трубке.

– Нехорошо перед людьми получается как-то…

– Официальная версия: болезнь артиста.

– Но люди купили билеты, потратили свои последние копейки, чтобы меня увидеть, меня послушать, а мы их так бросаем…

– Забудьте про людей, Леон Николаевич, людям всё вернётся. А Фатих ибн Ахмут, если посметь ему отказать, может не вернуться уже никогда. – Опять кашель. – Прошу прощения. Если бы вы только знали, какие суммы агенты готовы отваливать, чтобы у него на дне рождения выступить! А вас он сам пригласил!

Ключ уже давно провернулся в двери, но дверь отчего-то не торопилась открываться.

– И чем же я заслужил такую честь? – спросил не без гордости седовласый, статный, пожилой, но харизматичный Леон Николаевич Сомов – Народный артист, баритон, лауреат множества конкурсов, эксперт на всевозможных шоу, откровенный ценитель красивых талантов.

– У Фатиха ибн Ахмута третья жена русская. Можно сказать, наша, советская. Из Тюмени она. Ваши песни с детства любит.

– Ну это бывает, бывает. – Поправил воротничок белой рубашки Сомов и как бы случайно посмотрел на себя в зеркало. Остался увиденным доволен. – А чего же она так тянула с приглашением? Почему только вчера прислали?

Кашель в трубке.

– Закапризничала тётка: хочу и всё. У них, у фараонов, легко сложные вопросы решаются – большими деньгами. А Ахмут всех своих жён искренне любит.

Стройная бровь артиста заинтересованно поползла вверх:

– А у него их сколько?

– Официальных три.

Рука толкнула дверь, Сомов вышел на порог:

– А неофициальных?

– С десяток.

Леон Николаевич был впечатлён.

– А ты, Сашенька, со мной точно не можешь полететь?.. Меня это сильно расстраивает.

– Простите, не могу из Москвы так резко сорваться. Да и здоровье что-то совсем расшаталось, голову от подушки не оторвать. Но ни о чём не беспокойтесь, я обо всём со всеми договорился. До самолёта вас проводит Данила – наш водитель, а в аэропорту Каира встретят люди Ахмута. Обещали предоставить двух охранников и одну сопровождающую.

– Сопровождающая симпатичная?

– Я просил симпатичную.

– Хорошо!

– Спускайтесь к машине, Леон Николаевич, вас ожидают.

Дверь закрылась, каблуки застучали по ступенькам:

– Ох, опять люди, люди, будут узнавать, узнавать…

– Прикройтесь шарфом.

Сомов громко рассмеялся и эхо зашумело по парадной:

– Дорогой друг! Мою известность невозможно спрятать за кусочком ткани! Ха-ха!

В трубке тоже посмеялись.

…Дверь в машину была уже открыта, водитель стоял рядом, придерживая её.

– Привет, Данила. Всё, я сел. До встречи в Москве, Сашенька. Поехали.

✦ ✦ ✦

– Быстрее, Петя! Быстрее! Дениска, не отставай. Чего ты там копаешься, Петя? Опять шнурок?

– Да, у меня шнурок развязался.

– Хвостеев, не беси меня, плюнь на свой шнурок! Мы опаздываем! Держи ребёнка за руку! – Её воздушные кроссовки выскрипывали по чистому кафелю аэропорта раздражённую мелодию. – Если, Петя, ты опять испортишь мне отпуск, обещаю, я с тобой разведусь.

– Лида, не злись. Ты не услышала будильник, потому и…

– Я не услышала будильник?! А ты его услышал?.. Только и умеешь, что искать кругом виноватых. Да сквозь твой храп вообще ничего невозможно услышать!

– Лида, не кричи при ребёнке.

– Я не кричу. Дениска, скорее!

Прошли пункт досмотра, побежали к стойке регистрации…

– Здравствуйте, девушка, мы на 10:05! – Лида заметно вспотела. – Петя, давай сюда свой паспорт. Свидетельство о рождении у меня. Скорее, Петя… не заставляй эту симпатичную девушку ждать, – с усилием улыбнулась.

Почти двухметровый Петя Хвостеев растерянно посмотрел на свою жену-красавицу сверху вниз:

– Так… мой паспорт у тебя, Лида.

Она пронзительно скрипнула кроссовком:

– Чего?.. С какого это перепугу он у меня?.. Пётр, ты сегодня затеял какую-то непонятную мне игру. Ждёшь моего инфаркта, да? Хочешь оставить свою мать-кулинарку без рукожопой невестки?! Ты этого хочешь, Петя?!

– Лида… – он растерянно пожал высокими плечами. – Ты же сама сказала, пока мы одевались: «паспорт взяла». Я был уверен, что ты взяла оба!

Вена вспыхнула на её лбу, словно звезда отважного будённовца:

– Идиот! Я сказала: «паспорт взяла»! Свой паспорт, бестолочь!

– Ой… не кричи при ребёнке. Прости, я тебя не понял.

– Не понял ты?!

Несколько любопытных обернулись в сторону ссорящихся супругов. Гнев Лиды трансформировался во всхлипывание:

– Ну почему ты всегда всё портишь, Хвостеев, почему?.. Зачем ты так со мной? Что я тебе плохого сделала?

– Прости…

Она не обратила внимания на сказанное слово:

– То мы путаем время отправления поезда, то такси заказываем не на тот адрес, то пятое, то десятое… И как ты только до своих двадцати пяти лет умудрился дожить, Петя, не понимаю, раз ты такой рассеянный?.. А, Петь, как ты умудрился?..

Чтобы заглянуть мужу в глаза, ей пришлось сильно запрокинуть крашеную каштановую головку.

– А ребёнка ты как смог сделать, Петя?.. Сыну твоему уже три года, а ты до сих пор жить так и не научился.

– Я думал, что ты взяла мой паспорт. Ты сказала…

Она закрыла лицо руками:

– Ты опять умудрился всё испортить. Как у тебя это получается, не понимаю.

Он попробовал что-то возразить…

– Заткнись, – произнесла холодно и протянула девушке свои документы и свидетельство о рождении сына. – Я с тобой разведусь, Петя, серьёзно. Я больше так не могу.

Он удивлённо округлил глаза:

– Лида… вы полетите без меня?..

– А ты хочешь, чтобы мы с Дениской страдали из-за твоей рассеянности? Ты же не хочешь, чтобы мы страдали?

– Я не хочу, чтобы вы страдали.

– Тогда не беси меня.

Настойчивый голос оператора ворвался в Жизни ожидающих:

«Внимание! Объявляется посадка на рейс номер 2127, оправляющийся в 10 часов пять минут из Москвы в Каир! Просьба, пассажиров…»

– Всё, Петя, мы побежали. Желаем тебе приятного отпуска в нашей уютной однокомнатной квартире. Да, сынок? Желаем мы папе приятного отпуска? – Дениска радостно закивал. – Желаем, ага. Мой ты любимый, – поцеловала сына в голову. Дальше – мужу. – Я пришлю тебе фотографии нашей гостиницы.

– Но… – его брови нахмурились, мозг попытался сформулировать претензию и не смог. «Но» так и осталось единственным, что он смог сказать на прощание. Хотя допускается вариант, что Петя Хвостеев своим «но» хотел не поспорить, а поддержать свою молодую супругу, словно задорную лошадку. «Но!» – то есть «вперёд», «смелей».

Истинное значение двух букв пусть останется в тайнике Петиной Души.

Лида поцеловала или, скорее, коснулась губами щеки мужа и, гордо держа маленького Дениску за руку, ускрипела в направлении солнечного отпуска.

Петя остался стоять на месте.

Ему казалось, что он убит.

Ему казалось…

Петя Хвостеев – двадцатипятилетний создатель интернет-сайтов ещё не знал, что, расставшись с женой, выиграл счастливый билет.

✦ ✦ ✦

Ровно сто сорок биографий, ровно сто сорок разных личных историй, предвкушений, страхов, фантазий, надежд, сомнений отделились от безымянной массы ожидавших свои рейсы пассажиров и выдвинулись к комнате досмотра. Дальше два шипящих автобуса, короткое путешествие до самолёта и, собственно, сам тяжеловесный «страус», как называл своё воздушное судно капитан Кротов.

Холодный августовский ветер ударил по невыспавшимся лицам, пытаясь, кажется, замедлить процессию, но настойчивый в своих неуверенных желаниях, местами неразговорчивый, местами даже унылый поток пассажиров всё же выдвинулся по ступенькам вверх. Трап был подан, у входа в салон гостей поджидала красавица бортпроводница.

– С добрым утром, – поприветствовала красавица пожилую даму в очках и лёгком пальто.

Та кивнула:

– Здрасьте, милочка. У меня к вам будет маленькая просьба: пересадите меня, пожалуйста, к иллюминатору. Я, знаете ли, люблю во время полёта смотреть в окошко, а на регистрации мне выдали не тот билет. Я не сразу заметила, а когда заметила, менять билет почему-то отказались, – причмокнула. – Хочу сказать, пускай мне это и неприятно, но у вас в кампании работают весьма хамоватые люди. Да-да, милочка, горький, но факт. Та наглая девица на регистрации меня буквально осадила своим «Прекратите выражаться!» А я и не выражалась, я просто не понимала, почему меня нельзя услышать?..

Бортпроводница улыбнулась:

– Я понимаю вас, но правилами нашей кампании запрещено меняться пассажирам местами.

– Не поняла, – Любовь Константиновна Больцер нахмурилась. – Что за идиотское правило? Немедленно поменяйте. А если я люблю сидеть у окошка?..

За ее спиной послышался настойчивый кашель.

– Не надо меня поторапливать, я уже прохожу. А вы, милочка, – обратилась к бортпроводнице, – разберитесь с вашими правилами.

– Конечно-конечно.

Мировая Судья смерила девушку недоверчивым взглядом и прошла в салон.

За Больцер в самолёт проследовала целующаяся молодая парочка в одинаковых белых футболках с изображением обнимающихся котят. Один котёнок был голубого цвета, другой розового.

– Здравствуйте! У нас начинается медовый месяц! – не сдержалась девушка. – Мы всего три дня, как поженились. Жить друг без друга не можем! Правда, Юра?

Она чмокнула мужа (на вид паренька лет двадцати пяти) в шею.

– Правда, Маша, – ответил Юра и поцеловал избранницу в макушку.

– Приятного полёта, – улыбнулась бортпроводница.

– Mademoiselle, parlez-vous français? (Мадемуазель, вы говорите по-французски?)

Среди пассажиров оказался француз.

– Oui, – ответила девушка.

Дальше – на языке Дюма:

– Меня зовут Андрэ Жарр. Умоляю, мадемуазель, помогите мне. Я очень боюсь летать. Не могли бы вы налить мне перед полётом сто граммов коньяка. А лучше сто пятьдесят. Я тогда благополучно усну и просплю до приземления. Будьте так любезны.

– Хорошо. Проходите, месье, присаживайтесь на своё место, я чуть позже подойду к вам.

– Merci beaucoup.

– S’il vous plaît.

Разошлись.

И так с каждым… Каждому требуется уделить хотя бы немного внимания, каждого необходимо поддержать, одарить бело снежной улыбкой. Кто-то из пассажиров боится летать и не упускает возможности рассказать об этом незнакомой голубоглазой стюардессе, кто-то давно мечтал побывать за границей, и наконец-то мечта его на грани осуществления, у кого-то в Каире женятся друзья, и они летят на свадьбу всей семьёй, хотя цены, согласитесь, кусаются, а кто-то неразговорчив и хмур.

Ровно сто сорок различных биографий заняли свои оплаченные места. 8C тут же зашуршало конфетой, 12B зажевало жвачку, 15F, не дожидаясь речи капитана, попыталось заснуть, 19D никак не могло понять, на что надо нажать, чтобы откинуться назад, 22F фотографировало вид из окна.

До вылета оставались считанные минуты…

– Девушка! – вдруг поднялся со своего кресла лысый мужчина в мятом пиджаке. – Можно вас на секундочку?

Голубоглазая в одно мгновение оказалась рядом:

– Что-то не так?

Мужчина наклонился поближе к девушке, и от него повеяло вчерашним недорогим алкоголем, заговорил негромко:

– Послушайте, со мной рядом едет ребёнок, а я, уж поверьте, знаю, что такое летать с детьми. Мне крайне необходим отдых, я в последнее время плохо сплю, а этот пацан не даст мне ни минуты покоя. Поменяйте меня с кем-нибудь местами. Или переведите в бизнес-класс, я доплачу.

Настойчивая интонация выдавала непринятие отказа. На лице бортпроводницы отобразилось сомнение.

– Нет-нет, девочка, ты не понимаешь. Моя фамилия Успехов…

Голубоглазая пожала красивыми плечами:

– Правилами кампании запрещено пассажирам пересаживаться.

Лысый оскалился:

– Это что за правила такие?! Я – писатель, мне необходим отдых, – лысый глубоко выдохнул, и пары алкоголя дали девушке пощёчину. – Вы, наверное, не читали моих книг?..

– Не читала.

– Это заметно!

– Дениска! Не балуйся, сиди на месте! – послышался женский голос.

Но непослушный Дениска всё-таки спрыгнул со своего кресла и подошёл к лысому мужчине в мятом пиджаке.

– Чего тебе, парень? – отвлёкся тот от разговора с бортпроводницей.

Мальчик, заинтересованно глядя на высокого дядю, протянул ему кусочек надкусанного овсяного печенья.

Голубоглазая, увидев эту картину, сдвинула красивые бровки в умилении.

Но писатель отреагировал иначе. Устало потёр красные глаза, покачал головой:

– Вот видите. Я предупреждал, он меня с ума сведёт. Немедленно пересадите.

✦ ✦ ✦

Переместимся ненадолго в кабину пилотов.

Пухлая ладонь ритмично отбивала по объёмному животу гомерическую дробь.

– Приготовьтесь, финалочка! Ха-ха! А мужик ей отвечает: «Спасибо, не надо, я на следующей выхожу». Хе-хе-хе! – Громкий искренний смех завибрировал по стёклам. – Прикольно, да?.. Она ему: «Ваши яйца подержать?» А он ей: «Спасибо, не надо, я на следующей выхожу!» Хо-хо!.. Смешно? Это я вчера у кого-то на странице вычитал. – Ещё несколько ударов пухлой ладонью по животу.

– Лобков, – грустно, но резко прервал гогот второго пилота капитан Кротов, бессмысленно глядящий в одну точку перед собой.

– Чего, Олег Виталич?

– Сколько тебе лет?..

Круглощёкий Филипп Лобков ответил в своём стиле:

– С утра было двадцать семь! Посмотрим, что изменится к обеду! – и рассмеялся ещё задорнее.

Смех у Лобкова был заразительным и Кротов на мгновение даже почувствовал, что немного заражается… но сумел не поддаться.

– Двадцать семь – нормально. Чего ж ты до сих пор не женат?

Вопрос, показалось, задел второго пилота:

– Спро́сите тоже… Это ж вам не в магазин за хлебом сходить. Не знаю, чего не женат. Не каждая женщина достойна такого дорогого подарка, как я, – засмеялся уже не так уверенно.

– Понятно, – Кротов потерял интерес к собеседнику и продолжил бессмысленно смотреть в одну точку.

Около минуты молчали…

– А чего вы, Олег Виталич, не женаты?.. Вам-то лет явно побольше, чем мне.

Кротов дёрнул желваками:

– И на мою долю свадеб хватило.

– Ну понятно.

– Я был женат.

– Были?.. – искренне удивился Лобков.

– Дважды.

– Дважды?!

Капитан судна строго посмотрел на второго пилота:

– Чего ты орёшь? Да, был женат дважды.

– Ну вы даёте! А почему не рассказывали?.. – сел поудобнее в кресле. – А отчего разводились?.. С первой женой – понятно, были молодые, сами не знали, чего хотели, а потом огляделись… Это как в том анекдоте…

– Лобков! – вновь резко остановил собеседника капитан.

– Ой, простите, я лишнего, как всегда…

– Знаешь, что мне в тебе нравится, Лобков?

– Что же?

– Твоя неподдельная искренность.

Пауза.

– Олег Виталич… – скромно обратился Филипп к капитану. – А мои анекдоты вам разве не нравятся?..

Пауза такой же продолжительности, что и предыдущая…

Смех!

Кротова прорвало.

Живой!

Настоящий!

Олег наконец-то позволил себе свободно рассмеяться!

– Нравятся, Лобков! Ха-ха!.. Я от твоих анекдотов без ума! – сквозь проступившие на глазах слёзы прокричал Кротов.

– У меня их и не на один рейс припасено! Не соскучитесь!

– Ха-ха!

– Хи-хи!

Немного отсмеялись, выдохнули. Кротов открыл бутылку воды, сделал несколько жадных глотков, протянул Лобкову. Тот не отказался. Напились, откинулись на спинки кресел.

– Забавный ты малый, Фил. Смешной. Ты, наверное, Жизнь сильно любишь?

Вопрос, казалось, не совсем вытекал из разговора да и вообще был из разряда философских, а с философией у Лобкова всегда были недопонимания. Но молодой человек всё равно ответил:

– А чего её не любить, Олег Виталич?.. Самолёт тёплый, облака мягкие, форма красивая – девчонки засматриваются… иногда. Я с детства мечтал пилотом самолёта стать. Можно сказать, мечта осуществилась.

– Поздравляю тебя, Фил.

– Меня моя Жизнь устраивает! О! – щёлкнул пухлыми пальцами. – Анекдот в тему! Умирают одновременно немец, француз и русский…

– О боже!

…Но как это обычно бывает, разговоры прерываются в самый захватывающий момент. Анекдот так и останется нерассказанным.

Дверь в кабину отворилась, в проёме показалась прелестная головка голубоглазой бортпроводницы.

Лобков среагировал на её появление быстрее капитана:

– Что-то случилось, Ева? Требуется какая-нибудь помощь?

Девушка скромно улыбнулась второму пилоту и заговорила в сторону Кротова:

– Олег Витальевич, там этот писатель совсем… распоясался. Требует пересадить его в бизнес-класс. Деньги предлагает. Ребёнок ему, видите ли, мешает.

– Так пересадите. В чём проблема? – безэмоционально отреагировал капитан.

– Но у нас ведь запрещено. Да и места все заняты, вряд ли кто-то согласится.

– Тогда скажите об этом писателю, пускай не выпендривается.

– Да я тысячу раз ему об этом уже сказала. И Марина ещё две тысячи раз повторила. Теперь он требует позвать капитана.

– Пьяный, что ли?

– Кажется, с похмелья. Говорит, что болеет.

– Зачем?

– Что – зачем?

– Зачем он говорит, что болеет?..

Ева махнула рукой:

– А я откуда знаю, зачем он говорит? Пьянство своё таким образом оправдывает.

Кротов поднялся:

– Эх, ладно, пойду косточки разомну. Скажите дядьке, что капитан сейчас подойдёт. Если продолжит буянить, будем с гражданином прощаться.

Голубоглазая скрылась за дверью.

Олег надел фуражку и посмотрел на Лобкова – тот, вывернув шею, продолжал глядеть вслед бортпроводнице.

– Нравится девчонка? – бесцеремонно спросил «укротитель».

– Кто?.. – одёрнулся Лобков. – Ева?.. Ну-у… – протянул неумело. – Она весьма симпатична, спорить не стану.

– Так нравится или нет?

– Да, – ответил Филипп, будто гвоздь в стену забил. – Она идеальная, Олег Виталич. Я, когда в её глаза смотрю, мне кажется, я Ангела там вижу!

Кротов улыбнулся:

– Тогда женись на ней, чего дрейфишь?

– Да хватит вам болтать.

– Почему болтать?.. Будете ходить под ручку, нарожаете кучу маленьких Филипчиков.

Второй пилот махнул рукой:

– Ну да, ну да, нарожаем. Ева Лобкова! Идеальное сочетание!

Кротов не сдержал эмоций, снова задорно рассмеялся.

– Вау! А что? Звучит! Дамы и господа, встречайте: Филипп и Ева Лобковы! Про вас обязательно напишут в газетах! Ха-ха!

Второй пилот заметно погрустнел:

– Понятно же, что я птица не её полёта.

Кротов продолжил спорить:

– Да с чего ты это решил, Фил? Из-за фамилии?.. Я тебя умоляю, ерунда! У меня одноклассница была по фамилии Пысина! Вот уж кому карма досталась! Пока фамилией мужа не прикрылась, так Пысиной и ходила. А в твоём случае… выбрось из головы! А у Евы какая фамилия?.. Рождественская? Богоподобная?..

– Семечко.

– Как?..

– Семечко! Ева Эдуардовна Семечко. Я её паспорт видел… Давно капитан воздушного судна Олег Кротов так много и так искренне не смеялся. Утро 22-го августа побило все рекорды.