Человек в моей голове

Когда тарелки опустели, мы с Марком, держась за руки, поднялись в мою комнату.

– Вот, это моя комната, – я жестом пригласила Марка внутрь.

Он вошёл и огляделся. Комната была небольшой, но не тесной. Вдоль правой стены размещался большой встроенный шкаф от пола до потолка. Напротив входа, прямо у окна, стоял стол, а справа от него вдоль стены было две книжных полки: одна с учебниками, другая – с художественной литературой. Стивен Кинг, Говард Лавкрафт, Толкиен… Слева от входа была кровать. Простая, односпальная, аккуратно застеленная зелёным покрывалом. Асимметричная зелёная штора с шоколадного цвета драпировкой украшала окно и добавляла комнате уюта.

На полке, висящей над кроватью, стояло несколько фоторамок: вот маленькая рыжая девчушка в голубом платье щербато улыбается беззубой улыбкой и смешно морщит носик, сидя на пони, а рядом стоит женщина – вероятно, бабушка. На другом фото мне было уже лет 8, я сидела возле рождественской ели и открывала подарки вместе с родителями. Третье фото было прошлогодним, на нем была запечатлена команда поддержки, в которой я выступала. Марк узнал костюмы, в которых мы выступали на региональных соревнованиях по черлидингу. Через уголок рамки висела лента от медали за второе место в этих соревнованиях.

– Здесь мило и очень уютно, – улыбнулся Марк и легко поцеловал меня в щёку.

– Спасибо. Ты первый парень, что удостоился чести войти в эту комнату. Так что не зазнавайся!

Я прошла через комнату к окну и отдернула штору. Спрятанный от внешнего мира до этого, на окошке проснулся и сонно заморгал рыжий кот. Я собственническим жестом сгребла животинку в охапку и обняла. Кот не возражал, только громко замурчал. Марк протянул руку и погладил кота между ушей.

– Классный у тебя кот! Вы с ним чем-то похожи. Как минимум окрасом!

Я засмеялась:

– Знакомься, это мистер Уизли. Назвала в честь одной рыжеволосой династии волшебников из Гарри Поттера.

Марк снова скользнул взглядом по книжной полке. Да, и эти 7 книг там стояли тоже.

– Династии? Не в честь одного конкретного героя? Ну, может быть, воспитателя драконов Чарли, например, он крутой.

– Не смогла выбрать одного. Они все герои для меня – отважные, друг за друга горой. Но самая главная героиня – это Молли, конечно же, она мой кумир! Без нее бы они все пропали! Однако было бы странно называть кота Молли. Поэтому он – мистер Уизли.

Кот выпутался из моих объятий, коротко мяукнул и скрылся за дверью, грациозно вышагивая.

– Какой воспитанный, – улыбнулся Марк и закрыл за котом дверь.

В комнате царил лёгкий полумрак, создаваемый не до конца задернутыми шторами.

Марк подошёл ко мне со спины, обнял за талию и спрятал лицо в моих пышных непослушных волосах:

– Как же я рад, что с тобой всё в порядке, Эш.

Мгновение, которое не хотелось прерывать. Момент, когда я поверила и приняла, что искренне нравлюсь Марку.

Я повернулась в его объятиях и прижалась к тёплой груди. Марк пах яблочным пирогом и парфюмом. Слова были излишни, а вот поцелуй – в самый раз.

Марк словно боялся повторения первого свидания, целовал меня осторожно, едва касаясь и почти не смыкая глаз, наблюдая —в сознании ли? Я была в сознании и безгранично счастлива. Где-то здесь и сейчас я преодолела грань между симпатией и влюблённостью. Когда я открыла глаза после поцелуя, это была уже совсем другая я, совсем другой взгляд – более смелый, более проникновенный. И черти, что таились в моем тихом омуте, будто услышав сигнал к действию, стали стремительно покидать укрытие…

Марк, казалось, тоже слегка расслабился и стал смелее. Когда девчонка, которую ты целуешь, не хлопается в обморок – это, прямо скажем, воодушевляет.

– Чем бы ты хотела заняться?

Эшли заговорщически улыбнулась:

– Тем же самым, что и минуту назад, но воооон там, – я показала пальчиком на кровать за спиной Марка, и не теряя времени стала подталкивать его, вынуждая пятиться назад. Доведя до кровати, я легонько подтолкнула его. Марк сел и обескураженно посмотрел на неё:

– Воу, кто ты такая и куда дела скромную и милую Эшли, которая сорвала мне крышу?

– Поверишь, если скажу, что её и не было? – с этими словами я села к нему на колени, лицом к Марку.

– Не поверю. Я сам видел, как ты робела и краснела! —руки Марка легко скользнули под мою рубашку и легонько погладили меняпо спине.

– Признаюсь – краснела. Когда подозревала, что ты просто играешь со мной. Я не доверяла тебе до конца. А сейчас зачем мне прятать себя от того, кто меня принимает такой, какая есть? Если бы было иначе, ты бы не сидел сейчас здесь, а сбежал бы ещё вчера. Серьёзно, так поступил бы почти любой, но не ты. Кому нужна странная обморочная девчонка, которая отрубается во время поцелуя?!

– Видимо, мне, – усмехнулся Марк и ловко перевернул меня на кровать, укладывая на лопатки и запечатлевая в этот момент глубокий поцелуй на моих губах. Я чуть взвизгнула от неожиданности, а затем ответила на поцелуй с ещё большим напором. И расслабилась.

Марк открыл глаза и обомлел: я снова была без сознания.

***

Был слышен топот сапог, затем будто передернули затвор автомата:

– Анна, моя Анна! Не трогайте мою Анну!

***

С громким криком я пришла в себя и откинула руку с нашатырем от лица. Отец сделал шаг назад.

Возле кровати стояли родители с недовольными лицами и Марк – с виноватым.

– Я что, снова отключилась?

– И я даже думать не хочу, что предшествовало этому, – мама укоризненно покачала головой.

– То же самое, что и в прошлый раз, миссис Уайт, —подал голос Марк, —мы целовались. Но сначала все было хорошо.

– А когда вы оказались в постели, все стало плохо?! – глаза отцапылали гневом, – второй раз она в отключке из-за тебя!

Все его расположение и хорошее отношение к Марку испарились буквально за мгновение.

Марк примирительно поднял руки и замолчал. Ссориться с моими родителями ему совершенно не хотелось.

– Мам, пап, Марк здесь ни при чём. Это всё я. Все уже нормально. Долго я была без сознания?

– Минут 10, – мама поджала губы, —последние 5 минут ты кричала, звала какую-то Анну. О ком речь?

– Если бы я знала, – тихо выдохнула я, подтягивая ноги к грудии пряча лицо в колени. – Иногда мне это снится. То, что я видела и слышала оба раза, когда теряла сознание. Мужчина кричит, слышны чужие голоса… На немецком языке вроде, я не особо поняла. Грохот… Вроде выстрелы. Страх, такой липкий, тяжёлый, чёрный… И хочется кричать, – я подняла лицо, в испуганных глазах стояли слезы, – Мне страшно! Мам, давай сходим к психотерапевту! Может, он выпишет таблеток, и мне станет легче? Ведь даже шизоидам они помогают глюков не ловить! Мне тоже поможет!

В комнате стояла гробовая давящая тишина.

Потом мама ответила:

– Я позвоню в клинику, договорюсь о приёме, – и вышла из комнаты. Отец молча последовал за ней.

Марк приобнял меня за плечи, ободряюще их потирая. Ни на одном языке мира не нашлось бы таких слов, от которых стало бы легче или спокойнее.

Глава 3

В кабинете психотерапевта было светло и свежо. Единственное окно кабинета было раскрыто настежь. Со двора клиники доносится гомон десятков голосов, было слышно, как работает садовник, подстригая триммером кустарник.

У окна стоял широкий деревянный стол кофейного цвета. На столе располагался ноутбук и кипа бумаг, прижатая стеклянным пресс-папье в виде аквариума с застывшими в нем диковинными рыбками. Рядом с бумагами стояла пластиковая табличка, на которой было выведено: "Доктор Агата Вискерс, психотерапевт". Возле стола стоял дорогой кожаный офисный стул в бежево-коричневых тонах.

Чуть в стороне от рабочего места друг напротив друга стояли два мягких бежевых диванчика, между ними был постелен белый ковёр с высоким ворсом, на нем стоял невысокий стеклянный столик. На столике уютно расположились три чашки чая, метроном, система маятников для демонстрации затухания импульса, корзинка с конфетами и планшет с ручкой – неотъемлемый атрибут специалиста по психическим расстройствам.

Я несмело вошла в кабинет. Врач – немолодая, но красивая и ухоженная женщина, не в белом халате, а в строгом офисном платье летящего кроя и туфлях-лодочках – приветливо улыбнулась и жестом пригласила своих посетителей присесть на диван. Изящным движением руки поправив несуществующий недостаток идеального пучка на затылке, она села на диван напротив. "Будто немного постаревшая сказочная принцесса", – подумала я.

– Добрый день, миссис и мисс Уайт! Расскажите, что вас привело ко мне?

– Мам, позволишь мне?

– Конечно, ты сможешь не упустить важные детали.

– Спасибо, мам. Миссис Вискерс, я стала терять сознание.

Врач удивлённо приподняла брови:

– Вы уверены, что с этим вопросом должны обратиться именно ко мне?

– Пока не знаю. В первый раз я потеряла сознание, когда у меня случился первый поцелуй с моим парнем. Я очень разнервничалась – я так думаю – и поэтому потеряла сознание. Мам, покажи выписки. Меня обследовали – и на токсины, и на рак, и на неврологию, и причин не нашли. Потом случился второй… Потом третий поцелуй… Да, и вот на третьем я отключилась снова. Это было два дня назад.

– Это все? —с просила миссис Вискерс.

– Нет, – ответила мама, – ещё во время второго её обморока она кричала. Сама без сознания, но лежит вопит, будто ей что-то снится.

Врач перевела вопросительный взгляд на меня, словно требуя продолжения объяснений.

– Когда я была без сознания, я слышала мужской голос. Он кричал, просил спасти Анну. Я слышала грохот, видела вспышки света, но в основном темноту, и ощущала страх. Сильнейший страх, ужас, будто я могу умереть. И мне это раньше снилось, ещё до того, как я в первый раз потеряла сознание.

Доктор Вискерс глубоко задумалась, откинувшись на диване и соединив пальцы рук кончиками на уровне груди. Потом покачала головой, будто в знак согласия.

– Я вас услышала. Случай интересный. Рано делать выводы и ставить диагнозы, у меня есть ещё вопросы.

Она обратила свой взор на маму и спросила:

– Миссис Уайт, расскажите мне поподробнее об Эшли. Каким она была ребёнком? Как она взрослела? Были ли иррациональные страхи, воображаемые друзья, какие-то аномалии в развитии?

Мама задумалась на минуту, потом ответила:

– Знаете, мне не с чем сравнить, у меня ведь только один ребёнок. Но некоторые особенности были. Ещё в роддоме Эшли была гораздо спокойнее других детей. Очень редко плакала. Если её что-то беспокоило —она просто подавала голос, звала. Никаких истерик. Очень жизнелюбивым ребёнком была. Обожала бегать и прыгать, подвижная такая. Мы по этой причине потом и отправили её в спорт: сначала она занималась гимнастикой, с нашей подачи, а потом уже сама решила пойти в черлидинг. Выдуманные друзья? Не припомню такого. Правда, и с реальными играла мало. Больше была сама по себе. И ещё… Она очень долго не осознавала себя девочкой. Платья не любила, снимала с себя. Пыталась на горшок сходить стоя —откуда только что взялось, нигде ведь не могла увидеть, она тогда ещё даже в сад не ходила. Кукол в руки не брала, в мяч гоняла с отцом да машинки катала. Лет до пяти, наверное, это было. А потом как-то резко само прошло. Волосы длинные отрастила, стала более лояльно к девчачьим вещам относиться… Хотя до сих пор предпочитает джинсы носить с рубашками, да и с косметикой не подружилась…

Миссис Вискерс слушала внимательно, не перебивая.

Затем предложила маме чаю и заговорила.

– Случай интересный и не совсем типичный. Из того, что я услышала, я могу выдвинуть предположение о том, что у Эшли есть… альтер-эго. Раздвоение личности. И первая личность пропала лет в пять, а теперь прорывается наружу. И насколько могу судить, первая её личность, с которой она родилась, личность мужская. Именно она давала все те особенности, о которых вы говорили, миссис Уайт. А теперь, когда юная Эшли познала счастье влюблённости и близости со своим парнем, эта первая личность хочет помешать этому процессу. Возможно —потому что партнёр мужчина, и мужское альтер-эго не хочет его принимать. Возможно и потому, что переключение личностей включается уровнем гормонов. В психотерапевтической практике были случаи, когда в женщине включалось мужское альтер-эго из-за страха, когда ей что-то угрожало. Определённый уровень гормона страха —и она превращалась буквально в женщину-халка, она могла здоровяку вышибить челюсть одним ударом кулака. Обратно она переключалась только через сон или потерю сознания.

Возможно, у вас что-то похожее. Нужно только понять, что является триггером в вашем случае. Какая эмоция запускает переключатель?

Я ошарашенно замерла. Раздвоение личности? Быть не может. Хотя в контексте произошедшего удивляться было уже нечему.

Какая же эмоция?

Я погрузилась в себя, пытаясь вспомнить эти ощущения. Первый поцелуй я так и не вспомнила, и знала о нем лишь со слов Марка. Вторая отключка вспоминалась лучше. Что же я чувствовала? Страх? Вроде нет. Были бабочки в животе. Хотелось, чтобы этот момент длился вечно…

– Счастье. Я испытывала распирающее и переполняющее меня счастье. А потом темнота, всё вот это…

Мне не хотелось снова это перечислять, ведь пришлось бы вспоминать. А вспоминать было страшно.

– Да, это осложняет ситуацию. Не счастье ваше, нет. А тот факт, что переключения не происходит. Конечно, я могу ошибаться в диагнозе, и никакого альтер-эго там и нет, нечему включаться… А может это просто нетипичное проявление. В любом случае, я предлагаю испробовать методику гипнотерапии. Во-первых это поможет без стресса для личности Эшли докопаться до её подсознания, выудить на поверхность то, что там кроется или не кроется. Во-вторых, этот метод поможет не только диагностировать, но и скорректировать отклонения, в случае их выявления. Видите ли, альтер-эго —это как человек в человеке. Просто двое живут в одном теле, по очереди. В типичном случае, когда живёт одна из личностей, вторая уходит в темноту. Как бы замораживается и не живёт. Вторая личность не знает, что происходит с первой, второй и так далее. С ними можно поговорить по очереди, и они будут не в курсе. Парадокс, да? Они будут видеть одними глазами, писать информацию в память одного мозга. Но то, что записано одним, не может быть прочитано другим. Произошедшее с одной личностью вспомнит только эта самая личность. То есть и триггер переключения специфичен, для каждой личности он свой. У той женщины, с халком внутри, испуг вызывал желание спрятаться. И она пряталась. И вылезала личность, которая могла её защитить. У этой личности было имя, но он не разговаривал. Его функция была не говорить, а махать кулаками. Кстати, кроме парня с кулаками в той женщине жила ещё и проститутка, которая иногда перехватывалвюа инициативу во время сна. Она просыпалась и шла зарабатывать. И лишь по косвенным признакам основная личность знала, что происходило в последние сутки. Каждая из личностей считает себя основной, чего-то желает. В основном, конечно, "эфирного времени". Они хотят жить, отнимая время у основной личности. И иногда непросто бывает разобраться, кто же в той голове главный. Это типичная картина, когда у человека есть несколько личностей.

Я молча отрешенно кивала, пытаясь понять, что же за супостат внутри меня не желал мне счастья. А чего он тогда желал, если не вылезает?

"Спасти Анну…". Я потерла виски, прогоняя непрошенное видение.

– Я позвоню вам завтра в течение дня. Гипнотерапевт – не самая популярная профессия. Я попрошу одного надёжного коллегу нам помочь. Если он согласится, договоримся о встрече. Миссис Уайт, нужно будет подписать несколько бумаг, оформить свое согласие на вмешательство гипнотерапевта и проведение им диагностики и терапии диагностированных нарушений.

Мама не раздумывая подписала необходимые бумаги.

– Благодарю вас, миссис Уайт, – доктор Вискерс сдержанно улыбнулась и пожала маме руку, – я уверена, что мы сможем разобраться в ситуации.

Мы с мамой покинули свежий и просторный кабинет психотерапевта с весьма озадаченным видом и любопытной почвой для размышлений.

Глава 4

– Не трогайте Анну, она ни при чем!

Вспышка боли, ощущение сломанной скулы, а из глаз будто брызнули непрошенные слёзы. Падение. Грохот. Крик Анны. Темнота.

***

Я открыла глаза, мрачно оглядев пространство вокруг себя.

"Теперь я это каждую ночь буду видеть?" – недовольно подумала я.

В скуле отдавалась боль из сна, и я потёрла щеку рукой, сгоняя наваждение. Ночное-обморочное видение начинало обрастать неприятными подробностями, отчего беспокойство только нарастало.

С Марком мы не виделись уже три дня. Родители решили оставить меня дома до разрешения ситуации, чтобы не спровоцировать новые приступы. Мы с Марком созвонились, разделили работы по проекту, и каждый стал работать со своей частью.

Я рассказала ему о том, что узнала у психотерапевта.

– Рациональное зерно в этом есть, – заметил Марк рассудительно, – но как-то слабо верится.

– В любом случае ничего лучше пока никто не придумал. Верим мы или нет – вопрос второй. Я должна попробовать.

– Да, ты права.

– Марк, мне страшно. Оно продолжает мне сниться, и теперь я ещё и чувствую физическую боль. Я не понимаю, что происходит, – мой голос дрогнул.

– Я ведь даже не могу с уверенностью сказать тебе, что всё будет хорошо. Потому что я не знаю. Но если ты позволишь, я буду рядом каждую минуту, разделю с тобой твой страх и твою боль. Одна боль пополам – это уже значительно меньше, так ведь? – голос Марка звучал ободряюще, но в нём слышались тревожные нотки.

– Спасибо, Марк, я ценю это, правда, – с благодарностью проговорила я, – но не надо давать обещаний, о которых можешь пожалеть. А вдруг у меня серьёзное психическое нарушение? Вдруг приступы станут чаще, а я стану буйной? Начну кричать, как одержимая, лазить по стенам, есть сырое мясо и червей…

– Эшли, ты дурных фильмов насмотрелась? Фантазия прям разгулялась у тебя. Я сам решу, какие обещания давать, а какие не давать. Держись там. И звони, когда узнаешь что-то ещё. Давай до связи.

– До связи…

Я положила трубку. Было немного тяжело от скомканного окончания разговора. Но спокойно, ведь я была не одна.

***

Полторы недели спустя я сидела в уже знакомом бежевом кабинете "пожилой принцессы —психотерапевта". На этот раз в кабинете был ещё один врач.

– Добрый день, Эшли! Добрый день, миссис Уайт! Позвольте представить вам – доктор Пристли.

Доктор Пристли – мужчина лет 60, с седыми висками, в очках, стройный и подтянутый – улыбнулся и первым приветствовал дам:

– Рад с вами познакомится, хоть и жаль, что в таких обстоятельствах.

Мы поприветствовали врача и все вместе сели на диваны.

– Итак. Я врач психотерапевт, моя специализация – лечение гипнозом различных расстройств. Доктор Вискерс ознакомила меня с материалами вашей первой беседы. Что-то с тех пор произошло? Были ли ещё обмороки?

Я сидела, будто на иголках. Напряжённо поёрзав, я ответила, глядя не на врача, а на собственные руки, лежащие на коленях:

– Сознание я больше не теряла. Но сны, связанные с некой Анной, продолжились. Я все ещё не могу понять, что в них происходит. Технически ничего кроме вспышек света я не вижу. Слышу крики, грохот. А теперь вот ещё и ощущаю боль, будто меня били по лицу.

– Это занимательно, – без тени улыбки ответил доктор Пристли, задумчиво потерев подбородок.

Мама и миссис Вискерс тревожно переглянулись, но не произнесли ни слова.

– Вот моё предложение. Сегодня мы проведём первый сеанс гипнотерапии. Мне нужно оценить способность Эшли погружаться в гипноз, насколько она поддаётся внушению. Я почти уверен, что за один сеанс мы ничего важного не узнаем. Но я могу и ошибаться. Юная мисс, Эшли, вы доверите мне войти в ваше подсознание и попробовать вам помочь?

Врач снял очки и внимательно посмотрел на меня. Да, я сомневалась и колебалась. Но иных путей решить этот вопрос не видела. Скрепя сердце, я ответила:

– Да, я доверяю вам. Давайте сделаем это.

Миссис Вискерс встала и жестом пригласила мою мать покинуть кабинет вместе с ней.

***

Сеанс 1.

Мистер Пристли сел напротив меня, надел очки. Он цепко поймал мой взгляд, смотрел на меня прямо, не моргая.

Я поежилась, но не смогла отвести взгляд.

– Хорошо. Эшли, я буду давать вам простые для выполнения команды. Вы должны будете мне подчиниться. Это проверка. Я должен понимать, насколько вы готовы сотрудничать. Ваша задача просто выполнять мои команды. Мои команды не будут нацелены на причинение вам вреда. Но я могу задавать вопросы, ответы на которые давать неприятно. Тем не менее сделать это желательно.

– Я поняла.

– Эшли, ответьте мне сколько вам лет? – взгляд прямой, поза ровная.

– 18.

– Дотроньтесь пальцем до носа.

Я трогаю указательным пальцем кончик носа.

– Сколько у вас было парней?

– Один

– Вы занимались сексом?

– Нет.

– Это правда? Или вы обманываете, опасаясь реакции родителей?

– Да, это правда. Вы же сказали отвечать честно. У меня доверительные отношения с родителями. И я уже достаточно взрослая, чтобы стесняться таких вещей.

– Хорошо. Спасибо за вашу честность. Я вижу, что шансы есть. Начинаем сеанс.

Пристли включил метроном и снова поймал мой взгляд.

– Сейчас я медленно досчитаю до 5. С каждой цифрой твои веки будут всё сильнее тяжелеть. На счёт 5 ты закроешь глаза. Один.. (тик-так), два.. (тик-так), три.. (тик-так), четыре.. (тик-так), пять.. (тик-так).

Я закрыла глаза и обмякла сидя на диване.

– Эшли, сейчас я буду твоим проводником в твоё подсознание. Представь себе лифт. Этот лифт может отвезти тебя туда, где находится твоё внутреннее я. Войди в него… (тик-так,.. тик-так.. ). Эшли, на каком мы этаже?

– На втором.

– Хорошо, запомни это. Сколько всего этажей?

– Три. Второй, первый, минус первый.

– Ты знаешь, что нас ждёт на первом этаже?

– Там живёт малышка Эшли, – Эшли улыбнулась, будто вспомнив что-то хорошее.

– Давай навестим малышку Эшли. Нажми на кнопку первого этажа… (тик-так.., тик-как..).

– Мы на месте.

– Хорошо. Входи на первый этаж.. (тик-так..). Что ты видишь?

– Больница. Дедушка ждёт операции. Он умирает. Когда это случится, больше не будет малышки Эшли. Я больше не буду его малышкой. Эшли уедет жить на второй этаж и станет взрослой.

– Пройди подальше и расскажи мне, что там происходит.

– Мама и папа ведут меня в школу. Уроки, приятели. Я занимаюсь гимнастикой и делаю успехи. Дедушка радуется за меня и говорит, что я молодец.

– Хорошо, пройди ещё подальше.

Эшли улыбнулась.

– Дедушка учит меня кататься на большом велосипеде. Решил показать, как он может и сам упал. Спиной на камень.

Лицо Эшли стало встревоженным.

– Встал, смеётся. Отдал велосипед. Еду под рамой, тоже падаю. Дед меня утешает и поддерживает.

– Эшли, сделай ещё один шаг.

– Хожу в садик. Заболела. Родители на работе. Дедушка учит меня играть в карты. Он весёлый и умный, с ним интересно.

– Хорошо, пройди ещё немного дальше.

– Не могу.

– Что тебе мешает?

– Другой этаж. Дальше нет Эшли.

– Эшли, возвращайся к лифту.

– Готово.

– Нажми кнопку минус первого этажа.

– Не могу. Она не нажимается.

– Что тебе мешает?

– Он не хочет. Не даёт ключ.

– Кто такой "Он"?

– Он это я. Мы – это я.

– Как получить ключ?

– Я не знаю.

– Спроси Его.

– Он скрылся на минус первом этаже и не хочет, чтобы его нашли.

– Эшли, нажми на кнопку второго этажа.

– Я возвращаюсь.

– Когда я досчитаю до трех, ты откроешь глаза. Один (тик-так..), два (тик-так..), три…

Глава 5

Я открыла глаза.

– С возвращением мисс Уайт. Как ваше самочувствие?

– Хорошее.

– Да, это отлично. Что ж… Любопытно. Как я и предполагал, добраться до корня проблемы сразу мы не смогли. Эшли, я должен спросить. Насколько глубоко вы погрузились в транс? Вы что-то помните?

– Да, я помню эти образы, помню, что я говорила.

– Сейчас, будучи в сознании, вы можете предположить, какой природы блок стоит на "минус первом этаже".

– Нет, не могу. Я и не помню себя в совсем юном возрасте. Многие ведь не помнят, разве это проблема?

– Да, согласен, многие не помнят. Но не все падают в обморок каждый раз от переизбытка чувств.

– Что будем делать дальше?

– Думаю, что ждать. Наблюдать. И готовиться к следующему сеансу. В следующий раз мы будем настойчиво пытаться попасть на этот этаж. Будет более глубокий гипноз, и этот сеанс мы запишем на камеру, потому что вы не будете его помнить.

– Хорошо, я готова.

– Нет, пока не готовы. Но вы должны будете подготовиться к этому сеансу. Он будет ровно через 2 недели. Я дам вам задание…