Никакого зла

– Хорошо. Дамиан?..

Но он уже на меня не смотрит, перед ним как по волшебству возникает крыс и что-то рассказывает про каких-то лордов, с которыми надо встретиться… Я переглядываюсь с Габриэлем.

«Габи, в чём дело?»

Тот еле заметно пожимает плечами, и, когда я заканчиваю завтрак, вместе со мной идёт в мои комнаты. Коридоры на этот раз пусты, разве что парочка статуй отмечает мой путь, но их слуги уносят буквально у нас на глазах. На мой вопрос, куда, говорят, что в сад. Дамиан решил завести себе всё-таки сад камней…

– Господин Виил?

Я вздрагиваю и сталкиваюсь взглядом с лордом, бывшим советником Ромиона и, выходит, нынешним – Дамиана. Вчера я видела его в тронном зале.

Лорд вежлив и галантен. С ним я забываю, что выгляжу парнем (довольно уродливым парнем, если честно). Он галантно (или фривольно?) берёт меня за руки, отводит на балкончик, большое внимание уделяет моим глазам (да, единственное красивое, что у меня сейчас есть), потом ещё что-то хвалит. Габриэль привычно изображает стенку, а я слушаю, слушаю, слушаю… И, наконец, лорд, решив, что достаточно расположил меня к себе, интересуется, нравится ли мне быть в услужении у Тёмного Властелина? Я теряюсь. Лорд тонко улыбается, гладя мою руку, и рассказывает, что на берегу Океана, в спокойном королевстве Милинда меня уже ждёт прекрасное тихое поместье, где я стану никак не менее чем королём, и небо в алзмазах будет сиять надо мной при одном только маленьком условии: если я соглашусь подсыпать нечто в бокал Дамиана за обедом. Так ведь всем будет лучше, уверяет лорд, если Тёмный Властелин исчезнет. А с этим ядом он точно исчезнет, это сильный яд, им ещё прошлого Властелина травили. И пузырёк уже оказывается у меня в руке, а лорд улыбается на прощание…

– А если я откажусь? – спокойно интересуюсь я.

Тогда лорд – не менее спокойно – рассказывает, что в случае моего отказа его, по меньшей мере, превратят в статую, а я же против статуй, правда?

Платон мне друг, но истина дороже?

– Да. А ещё я против яда, – добавляю я, кладя пузырёк в руку лорда. – Хорошего дня.

– Милый мой, – улыбается лорд. – Ты меня не понял…

– Габриэль!

– Да, хозяин.

– Если этот господин ещё хоть слово сейчас скажет, сделай его немым.

Ухожу я в полном молчании, а лорд, прищурившись, смотрит мне вслед. Со странным выражением на лице.

– Как он может не бояться, что я расскажу Дамиану? – взрываюсь я, свернув коридор, ведущий в нужное мне крыло дворца. – Он что, считает меня настолько туп… тупым?!

– Действительно, – хмыкает Габриэль, по привычке идя на шаг позади.

– Действительно?

– Господин, – вздыхает Габриэль. – Его и послал Дамиан. Это же очевидно.

Я замираю.

– Что?

– И это Дамиан считает тебя не слишком умным. Господин. – Похоже, Габриэль с ним согласен.

– Но… Но почему?!

– По его мнению, умный сидел бы дома, а не лез к Властелину в твердыню.

Логично, чёрт возьми!

– Но я же говорил… Говорил, что не хочу его смерти, что наоборот…

– А он вам не поверил, – впервые за сегодня Габриэль улыбается. – Он Властелин, господин. Все хотят его смерти. И на этот раз он просто решит, что вы умнее, чем он считал. Так что ждите следующей проверки.

Дальше мы идём в молчании. А я-то считала, что Дамиан ко мне привык, что между нами появилась какая-никакая связь! У него ведь даже сердце сегодня сияло!

– Милорд, – кланяется кто-то из слуг, тоже в тени, и я вздрагиваю. Снова отравитель? – Милорд, король гоблинов ждёт вас.

Я изумлённо смотрю на него, потом озираюсь, но Ульрик, конечно, не прячется за портьерами. Слуга замечает моё замешательство и кланяется ещё ниже.

– Милорд, в ваших покоях установили зеркало, милорд, и придворный волшебник уже его настроил.

– Да-да!

Слуга, не разгибаясь, предлагает меня проводить. Габриэль за моей спиной хмыкает. Я соглашаюсь, и до нужной двери мы доходим очень быстро, почти бегом.

Ульрик – в зеркале чуть не на всю стену – стоит, прислонившись к резному шахматному столику, барабанит по нему посеребрёнными когтями и переводит взгляд со своего посла в цепях на волшебника в чёрном с серебряным значком на груди. А стоит мне войти – смотрит на меня. С такой смесью презрения, удивления и ненависти, что мне жаль, здесь нельзя фотографировать. За такой снимок мне бы дали премию. Подозреваю, что Ульрик вообще очень фотогеничен, но такую мину и нарочно не состроишь.

Эти мысли позволяют мне не сбежать сразу же, а с достоинством пройти на середину комнаты и даже не дрогнувшим голосом попросить мага, а также невидимых слуг оставить меня одну. То есть, одного. Слуги и рады уйти, а вот маг медлит. Оглядывая меня с ног до головы, словно мы на рынке, и я товар, он цедит что-то про приказ Властелина, а ещё про то, что мне нужна охрана. Ну, то есть защита.

– Габриэль, – уже привычно вздыхаю я. – Пусть он уйдёт.

– Уйди, – бросает магу демон.

Маг удивляется, издевательски смеётся… И уходит, полагаю, удивившись ещё больше. Явно не по своей воле. Габриэль невозмутимо закрывает за ним дверь.

– Почему он так на меня смотрел? – забывшись, говорю я вслух. – Он странно на меня смотрел, Габриэль, тут нигде нет ловушки? Вдруг зеркало взорвётся? Или…

– Нет, господин, – скучающе отзывается демон. – Просто весь двор считает, что вы спите с Властелином.

– Но я и так с ним сплю… Что?! Но я же… Я же… – Я машу рукой в перчатке. – Как?!

– Вы наивны, мой господин, – усмехается Габриэль.

– Мальчик, может быть, ты, наконец, закончишь обсуждать свои отношения с Властелином – мне они совершенно не интересны – и повернёшься? – говорит из зеркала забытый всеми Ульрик.

– Ой! – Я поворачиваюсь. – Прошу прощения. Здравствуй, Ульрик! Как там Роз? Она рядом? Я могу с ней поговорить?

Я всего один раз видела короля гоблинов таким удивлённым: когда после заката я превратилась из лягушки в красавицу и оказалась почти копией сестры. Ульрик тогда тоже смотрел на меня, как на привидение. Хотя, подозреваю, привидениями в этом мире никого не удивишь.

– Мой господин, – говорит между тем Габриэль. – Я хочу вам напомнить, что чем больше людей знает ваш секрет, тем сложнее его сохранить.

– Но ты же мне поможешь? – улыбаюсь я.

– Я постараюсь. – Габриэль отворачивается.

Ульрик, вскочив, бросается к зеркалу со своей стороны. Бросается и визжит на ультразвуке:

– Откуда ты знаешь мою жену?

– Что, уже и поженились? – изумляюсь я. – Без меня? Ещё и, поди, без мамы?

– Ты… – начинает король гоблинов, но я снимаю перчатку и улыбаюсь.

– Ульрик, это я. Здравствуй ещё раз.

Король гоблинов отступает от зеркала.

– Это шутка Властелина? – спрашивает он невесть у кого.

– Какие тут шутки! – вздыхаю я.

Ульрик моргает, смотрит на меня, моргает снова.

– Виола?

– Я, Твоё Ужасничейство.

– Ты, – кивает он. Потом секунду молчит…

И на меня обрушивается град вопросов. А я обрушиваю град вопросов на него. И так это длится минут двадцать, пока мы, наконец, не выясняем, что свадьбы ещё не было, с Роз всё в порядке, вся Кремания переехала к будущему родственнику под землю и готовится к обороне, ибо Властелин грядёт. Ну а я в свою очередь рассказываю, что… ну… я как бы во всём этом виновата. Мда. Ульрик заявляет, что даже в этом не сомневался, и тут же начинает давать мне ценные указания.

– Ты немедленно сбежишь и отправишься под землю! Виола, твоя сестра…

– Передай Роз, что я её люблю-целую-спасаю мир.

– Виола! – Ульрик спотыкается. Потом молча смотрит на меня минуту. И: – Он по-прежнему к тебе не равнодушен?

– Дамиан? Да…

– Отлично.

Теперь Ульрик завербовывает меня в шпионы. Замершему в углу послу тоже дают ценные указания: он будет работать связным. Как-то, я не поняла, как, но будет. Сбежать не может, а связным будет? Странно, но ладно, Ульрику виднее. Ну а я в свою очередь должна передавать всё, что узнаю ценного, оттягивать войну с гоблинами и вернуть Дамиану сердце. Видите, какой простой план!

– Виола, знай: если что, я вытащу тебя оттуда любыми средствами, – говорит напоследок Ульрик.

– Польщена, – хмыкаю я, надевая перчатку. – Правда, Дамиан теперь всех заколдовывает в камень, так что придётся тебе тащить меня к Роз в виде статуи.

– Ничего, у меня отличные маги. – Ульрик прерывает разговор, а Габриэль открывает дверь, запуская слуг и мага. Посла гоблинов уводят: он должен передать Властелину, что его король готов подумать над его предложениями. Как насчёт… (а дальше долгая речь, я её не запомнила).

Меня тоже уводят, но в другую сторону: уже полдень.

Дамиан на обед опаздывает. Я жду, сидя за столом, поглядываю в окно – там висит туман, такой плотный, что даже двор внизу видно плохо. Но я замечаю, что позорный столб срыли – и когда Дамиан, наконец, входит, я улыбаюсь искренно и радостно. А вдруг даже без сердца он может быть… нормальным?

Дамиан на улыбку не отвечает – проходит к столу, тяжело опускается в кресло и откидывается на спинку, закрыв глаза.

– Что-то случилось? – Я встаю, подхожу к нему, кладу руки на плечи.

Дамиан, кажется, машинально тянется к моим пальцам щекой. Он снова холодный, как лёд.

– Всё хорошо, – помедлив, отвечает он. – Садись, Виил.

Я возвращаюсь к своему креслу, хотя больше всего на свете сейчас хочется гладить его щёки, зарыться пальцами в волосы, коснуться губ и целовать, долго, долго, долго…

– У нас сегодня особенное блюдо, – говорит Дамиан, и я с трудом отрываю взгляд от его губ.

– Правда? А что мы празднуем?

Дамиан криво улыбается, и делает знак кому-то из слуг. Тот ставит передо мной большое серебряное блюдо, закрытое крышкой. Я замечаю, что у слуги дрожат руки: крышка трясётся. Но, может, это от усталости? Может, там что-то тяжёлое?

Но я на всякий случай вжимаюсь в спинку кресла и смотрю на Габриэля. Тот не смотрит в ответ, а Дамиан, наоборот, ловит мой взгляд и усмехается. Потом тянется, резко снимает крышку.

На серебряном блюде лежит каменная голова гоблина-посла.

– Я же тебя предупреждал, Виил, – грустно говорит Дамиан. – Ты не лгал, когда говорил, что моя смерть тебе не нужна: но может, ты просто не можешь убить меня сам? А гоблины с этим отлично справятся, да?

Перед глазами темнеет, а голос Дамиана доносится, как сквозь вату.

– Император Ульрик просил тебя потянуть время, не так ли? Что ж, тебе не нужно стараться: я уже отправил армию в его королевство. Оно не продержится долго. Хочешь, я подарю тебе голову Ульрика, когда подземелья падут? Или ты хочешь его живым? Я могу сделать его совсем ручным, даже превратить во что-нибудь – тебе понравится. Его королеву я, конечно, заберу себе… Виил? Виил?!

Это последнее, что я слышу, прежде чем потерять сознание.

Просыпаюсь я снова в объятиях Дамиана, снова на его кровати, и снова он гладит мои волосы.

Я отворачиваюсь.

– Ты меня ненавидишь? – тихо спрашивает Дамиан.

Я глотаю слёзы.

– Нет. Я ненавижу себя.

– Себя? – Дамиан прижимает меня крепче. – Почему?

– Потому что всё это моя вина.

– Да, тебе стоило быть умнее, признаю. Очень глупо было договариваться со своим нанимателем в моём же дворце.

– Нанимателем? Он не!..

– Да. Я знаю, Виил, я знаю, как это делается. Ты добрый, и ты дурачок. И теперь ты мой. Только мой, запомни это, я не дам тебе служить больше никому, кроме меня. Ты… – Он рывком поднимает меня, поворачивает, вглядывается в лицо и осторожно убирает слёзы со щёк. – Зачем ты плачешь?

– Так бывает с людьми, когда им плохо, – шепчу я. – Раньше ты это тоже знал. Если бы не я, если бы…

– Дурачок. – Дамиан закрывает мне рот. – Не говори так. Не плачь. Я хочу, чтобы ты улыбался. Что бы ты был весел для меня.

– Стал твоей куклой? Твоим фаворитом? Любовником?

Дамиан смотрит мне в глаза, потом пожимает плечами.

– Ты уже мой фаворит. И я говорил, что будет, если ты станешь вести себя не так, как мне угодно.

– Может, лучше убьёшь, а?

– Ну уж нет, ты мне нужен живым, – он кладёт мою руку себе на грудь. – Чтобы вот здесь у меня было тепло.

Я закрываю глаза и ясно вспоминаю, зачем я здесь. А также что будет, если я не справлюсь. Он обратит весь мир во тьму, а меня убьёт. Или заставит в этом мире жить, что будет равносильно убийству.

Габриэль говорил, что я должна стать Дамиану настолько близка, насколько возможно, чтобы он захотел сам исполнить моё желание. Любое.

Значит, я сделаю вид, что меня всё устраивает и сыграю для него кого угодно, да хоть и любовника, если нужно. Какая же я! Не думала ведь, что здесь меня ждут райские кущи, а сама права качаю вместо того, чтобы делать то, зачем вернулась.

Габриэль прав, я не слишком умна. Не настолько, чтобы переиграть Дамиана. Сама я вряд ли справлюсь и сдержусь, на демона положиться нельзя: я ведь просила его скрыть нашу беседу с Ульриком. Он и скрыл: ту часть, где я говорю, кто я.

Мне нужна помощь того, кому я могу доверять. Кого-то умнее меня.

– Ну же, Виил, – горит Дамиан. – Ну что ты? Ты будешь в безопасности, я позабочусь о тебе. Тебе всего-то и нужно – радовать меня. Разве я настолько прихотлив?

Я улыбаюсь, сначала через силу, потом беру себя в руки.

– Ты прав. Я сглупил. И да, ты точно лучший покровитель, чем Ульрик. – Я кладу Дамиану голову на плечо. – Ты самый сильный, это правда. Я буду с тобой, если ты этого хочешь.

Дамиан отстраняется, смотрит на меня, щурясь, пару мгновений.

– Наконец-то ты это понял! Виил, милый мой, я хочу сделать тебе подарок. Что ты желаешь?

Рано требовать у него сердце, ещё рано.

Я надуваю губы и опускаю взгляд: вроде как смущена. Э-э-э, смущён.

– Ты откажешься.

– Только если ты попросишь моей смерти, друг мой. Или чего-то равноценного. Ну же, что ты хочешь?

– Ты можешь расколдовать кое-кого? Ну, кого ты превратил в статую?

Дамиан моргает, потом заливисто смеётся.

– Чего от тебя ещё ждать, дурачок! Да, могу. Кого? Того гоблина? Могу приделать ему голову обратно, не так уж это сложно – статуе-то. Да? Его ты хочешь оживить?

– Нет…

– Нет? Ты меня интригуешь, – веселится Дамиан. – Кого же? Называй, дорогой мой, даю слово, расколдую, кого скажешь.

– Слово? – повторяю я. – Правда? Ты даёшь слово? Кого я скажу? Кого угодно?

Дамиан молчит мгновение, потом кивает.

– Да, кого угодно, и да, даю. Цени, Виил, видишь, что ты со мной делаешь? Не будь ты таким дурачком, ты бы мог столького добиться!..

А я добьюсь. Я, может, и дура, но знаю, кто умнее. И кому точно можно верить. Кто мне поможет наверняка.

– Ну, Виил, что такое? Говори, не тяни, а то я начну вспоминать всех мною заколдованных, а это длинный список!

– Расколдуй своего брата, – говорю я, глядя, как вытягивается лицо Дамиана. – Расколдуй Ромиона.

Глава 5

В которой сначала пытаются убить меня, потом – Тёмного Властелина

«Ну предал тебя демон? – размышляю я, идя по пустым сумрачным коридорам в свои комнаты. – Так с кем не бывает! Ты же ему и так не верила. И потом, другом он твоим не был, что ты от него ждала? Бедняга зовёт тебя «господином», кланяется и исполняет твои приказы типа «избавь меня от того-то и того-то». Замучился он, устал! Гордый, вот и чудит. Скучно стало».

«Скучно? – отвечаю я сама себе. – Ну я его развеселю. Ну я его при встрече так развеселю!»

«Так он же всесилен»

«Вот именно», – вставляет Габриэль, невежливо вмешиваясь в мой «разговор».

«Габи, я тебя честно предупреждаю, только появись мне сейчас, только появись, и твоё всесилие тебя не спасёт!»

«Мне очень хочется узнать, что же ты сделаешь?» – смеётся демон.

«Сейчас узнаешь!»

Правда в том, что я и сама пока не знаю, что я сделаю, но обязательно придумаю, когда вернусь в свою гостиную. Подальше от Дамиана, а то он, кажется, сошёл с ума. Впрочем, он и раньше был не шибко в себе, но сейчас ещё и буйствует.

Оказывается, демонолог действительно обязан исполнить данное обещание. Закон Астрала. Дамиан выслушал мою просьбу с каменным лицом, спокойно поинтересовался, какого демона мне сдался Ромион, получил невразумительный ответ: «Да просто так. Хочу!» И принялся крушить всё вокруг. Правда, сначала попросил меня выйти. Ну, то есть, как – «попросил». Кажется, это был крик души: «Виил, исчезни, а то я тебя сейчас убью!» Примерно то же хотела бы я крикнуть и ему, но из нас двоих сила и желание убить есть только у Дамиана, так что… исчезла я. На всякий случай. А то разок он заклятьем в меня угодил, пока я к двери бежала – браслет до сих пор никак не остынет.

Тяжела жизнь с Тёмным Властелином…

В моих комнатах Габриэля, конечно же, нет. Решил всё-таки не испытывать моё терпение – мудро. В таком состоянии я могу назло ему вывалиться из окна, и пожалеть об этом только когда приземлюсь во дворе.

Зато в спальне есть очень грустный Туан. Одетый в лёгкий домашний костюм – рубашка и брюки очень напоминают пижамные – Туан сидит на подоконнике, глядя во двор. Во дворе кружатся снежинки, сверкают в свете факелов. Больше ничего интересного там нет, и уж совсем ничего, что могло бы заставить расплакаться – Туан сидит к окну вполоборота, и я вижу, как блестят слёзы на его щеке.

На мгновение меня прошибает острая жалость: бедняга так рвался к тому, чтобы обратить мир во зло, а теперь страдает… А потом я вспоминаю, при чьём деятельном участии я сделала то, что сделала, и как сама однажды сидела у этого окна, глотая слёзы. И что сказал потом Туан, войдя и застав меня в таком виде.

Кого я жалею?

– Привет, – небрежно бросаю я, закрывая дверь и опускаясь в кресло у горящего камина. – Вижу, тебе похорошело.

Туан оборачивается и огревает меня ненавидящим взглядом. Я ловлю его и усмехаюсь.

– Взаимно, я тебя тоже не люблю.

– Повелитель… что-нибудь приказывал на мой счёт? – глухо говорит Туан, не шевелясь.

– Да он о тебе и думать забыл, – отмахиваюсь я, забираясь в кресло с ногами. – Даже имя твоё не знает. И вообще, ты ему только как транспорт нужен. Ездовой дракон. Круто, да?

Туан закрывает глаза и отворачивается к окну.

– И вот этого ты хотел? – рассуждаю я. – Стать его рабом? К этому ты стремился?

Туан молчит. Ненавижу, когда молчат в такие моменты. Как будто отгораживаются, как будто не хотят меня слышать. Допускаю, что Туан меня не только слышать, но и видеть не хочет – но уж нет, пусть слушает! Я его терпела, я его дурацкие приказы исполняла, теперь пусть он мучается. Нет, мне его не жаль! Не. Жаль. Совсем.

– Ну правда, как тебе – ты же добился своего. Чего не радуешься? И я ещё спасать тебя должна. Я? Тебя? Ну что ты там бормочешь? Как я тебя бедного достала?!

– Ты ничего не понимаешь, – громче повторяет Туан, поворачиваясь ко мне. У него пронзительные глаза, и до этого яркие, а сейчас словно светятся. – Ничего.

– Ну куда мне! – фыркаю я. – Это ты у нас самый умный. «Я Властелина взращу, я его контролировать буду!» Ну как? Подчиняется он тебе?

Туан снова отворачивается, и я не выдерживаю – встаю и иду к нему. Чую, будет драка. Сейчас ещё чуть-чуть себя накручу…

Туан снова оборачивается. Молча. С ненавистью смотрит.

– А я тебя тоже ненавижу, – говорю, глядя ему в глаза. Мне страшно: на меня ещё никогда так не смотрели. С таким желанием… чтобы меня не было. Чтобы мне было плохо. Чтобы я сгинула. – Ненавижу, потому что это ты во всём виноват. – Неправда, я так не думаю! Но сейчас мне хочется говорить гадости, ударить эту ненависть больнее, чтобы она исчезла, она, а не я. – Ты сделал это с Дамианом, из-за тебя он такой. И в следующий раз я оставлю тебя висеть на том столбе. Или куда он ещё тебя повесит. Потому что ты это заслужил. Дамиану на тебя плевать. Он мне сам говорил. Говорил, что в мире найдётся другой дракон, если тебя не будет, так что ты…

Я так увлеклась, что не заметила, как взгляд Туана изменился: ненависть сменила страх, страх – ужас, а потом – ярость. И сами глаза меняются тоже – полыхают алым, лицо вытягивается, руки сверкают золотом…

Рыча, Туан бросается на меня.

Отпрянуть я успеваю, но спотыкаюсь о ковёр – в итоге мы летим на пол вместе, я и Туан. Туан ещё и никак не может определиться с формой: от него несёт пеплом и душит жаром, вцепившиеся мне в шею ногти удлиняются и заостряются, царапаются так больно, что я чувствую, как по спине, к лопаткам что-то течёт, и тут же понимаю: кровь.

Кажется, этот неудачник-дракон решил меня убить.

Нет, я конечно, не думаю так стройно, катаясь с ним в обнимку по полу и пытаясь стучать головой Туана о все более-менее острые предметы вроде ножки кресла. Я в это время вдохнуть пытаюсь. Но просто сам способ – изумителен. Был бы Туан вменяем, снял бы с меня перчатку и приволок к Дамиану, пока Габриэль где-то бродит. Но нет, Туан решил всё сделать сам. И у него бы получилось, обязательно бы получилось – я уже теряю сознанию, перед глазами темнеет, а в ушах звенит.

Так что свист плети я пропускаю. Туан в это время сидит на мне, душит, но от удара вздрагивает, разжимает пальцы…

Снова свистит плеть. Жуткий звук.

Туан скатывается на пол, под ноги замахивающемуся Дамиану, сжимается в комок. Когда плеть опускается ему на спину, разрывая рубашку, он только вздрагивает. Дамиан с каменным лицом снова замахивается – и я, откашлявшись, решаю, что с меня хватит.

Хорошо, что Дамиан замирает, когда подлезаю ему под руку – получить бы этой плёточкой мне не хотелось. Там ещё что-то вроде серебряных игл на концах кожаных «хвостов». Чёрт возьми, он этим постоянно Туана бьёт?!

Дурацки улыбаясь, я говорю:

– Это я первый начал!

Дамиан отшвыривает плеть – она красиво исчезает прямо в полёте. Рассыпается синими искрами.

– Что – начал?

– Ну, мы разговаривали, а потом я нелестно отозвался о, – я смотрю вниз, на неподвижного Туана, – о нём. Очень нелестно. Так что всё справедливо. Не бей его больше, ладно?

Страшно подумать, как на моём нынешнем лице смотрится выражение кота из Шрека, но своё оно отыгрывает: Дамиан морщится, потом улыбается и, наконец, смеётся. Долго, так долго, что я начинаю думать, не истерика ли это.

Всё ещё смеясь, Дамиан пинает Туана.

– Вставай, дракон. И если ты ещё раз хотя бы подумаешь о том, чтобы причинить вред моей игрушке…

Игрушке? Игрушке?!

Оп-па, меня с фаворита до игрушки понизили. С чего бы это?

– …я буду убивать тебя долго, так долго, чтобы всем вокруг, кого такая же мысль посетит, было понятно, что я сделаю, если они решатся на что-то подобное.

По-моему, Дамиан заговаривается. Но зато пафосно и, ну, с чувством.

– Не надо, повелитель, – отвечает Туан. – Я больше никогда не посмею тронуть то, что принадлежит вам.

«То, что принадлежит…»

Короче, эта парочка друг другу подходит.

– Прекрасно, – роняет Дамиан, оглядывая Туана. – Вижу, ты уже оправился. Отлично, завтра мы летим к феям в Сады.

– А меня возьмёте? – воодушевлённо бросаю я. – Ну пожалуйста, Дамиан, ты же обещал свозить меня в Сады, а то я там никогда не был!

Туан моргает, но в целом, выражение лица у него нечитаемое. А вот Дамиан морщится.

– Нет. В другой раз. Завтра тебе будет чем заняться.

– То есть? – холодея, интересуюсь я. Что он опять выдумал?

– Ну ты же захотел моего брата, – ворчит Дамиан. – Ты его получишь. – И, глядя на меня, добавляет: – В ошейнике. Рабском.

– А… Но…

– Ты же не думал, что я позволю моему старшему брату свободно разгуливать по дворцу и колдовать направо и налево?

– Нет? Нет, но…

– Ты настолько дурак! – вздыхает Дамиан, и на лице Туана мелькает улыбка.

Боже мой, что Ромион на это скажет?!

– А может…

– Не может! И хватит об этом. Сейчас ты сопровождаешь меня на приём к… этому… как же его… Какому-то герцогу, я забыл имя. Да, и надо будет сшить тебе одежду поприличней…

– Но может, всё-таки…

– Я сказал: хватит!

Комната от крика вздрагивает, Туан вздрагивает, одна я уже привыкла.

– Ладно-ладно, идём.

Но Ромион меня убьёт…

Приём у герцога «Как-его-там». Картина маслом: танцы, роскошь, алмазные цветы в вазах, певица на возвышении, задник позади неё представляет лес, а она, наверное – нимфа. Дамиан, сидя в кресле, подперев щёку рукой, скучающе на всё это смотрит. Рядом – я, тоже в кресле и в такой же позе.

– Напомни, зачем мы сюда пришли?

– Да демоны его знают, – зевает Дамиан, выдувая из указательного пальца лепесток пламени. – Виил, дай руку, мне холодно.

Я, тоже зевая, протягиваю.

– Может, тогда ну его? Спать охота.

Дамиан молча смотрит на шепчущихся лордов у противоположной стены.

– А, ну да, точно, вспомнил. Виил, тебе тут нравится?

– Не-а.

– Но красиво же? И роскошно.

– Ну… да…

– Моё будет.