Никакого зла

Дамиан поворачивает голову…

– Ваше Величество! – Перед троном на колени опускается дама лет сорока, элегантная и, судя по осанке, гордая и величественная… только не сейчас. Сейас она склоняется к самым ногам Дамиана. – Ваше Величество, умоляю, отпустите мою дочь! Я прошу вас!

Дамиан закатывает глаза и отмахивается. Вспышка, запах озона.

Каменная статуя валится на пол у трона.

Придворные замирают (а слуги проворно уносят статую), и я тихо выдыхаю, глядя на Дамиана:

– Герой? А зачем нам герой? Сейчас я его сама убью.

– Господин, держите себя в руках, прошу вас, – отвечает стоящий позади меня Габриэль.

– Виил, ну что ты там застыл? – зовёт Дамиан. – Иди сюда, встань рядом. Мне холодно!

Сейчас я тебя, радость моя, согрею!..

«Виола, держи себя в руках, – мысленно приказывает мне Габриэль, подталкивая к Властелину. – Или я согрею тебя».

Дамиан хватает меня за руку, тянет встать ближе. Я вздрагиваю – у него снова ледяные пальцы.

– М-м-м, повелитель?

– Что такое? – удивляется Дамиан, поднимая на меня изумлённый взгляд. – Ты же звал меня по имени. Зови дальше, мне нравится.

– Хорошо. Дамиан, кажется, мне здесь не место…

– Твоё место там, где я скажу, – самодовольно заявляет Властелин. А потом вдруг спрашивает: – Почему ты так решил?

– Насколько я знаю, у трона стоят только советники, – напряжённо отвечаю я. Мне плевать, кто стоит у трона, я просто хочу сейчас оказаться от Дамиана подальше. Заколдовать женщину лишь потому, что она посмела его о чём-то попросить! И что она про дочь говорила?..

– Ещё и фавориты, – улыбается Дамиан. – Впрочем, мне интересно, что ты мне посоветуешь.

– Да, повелитель.

– Дамиан. Я приказываю.

– Хорошо…

В зал наконец-то «запускают» гоблинов. Впрочем… их действительно запускают. В цепях. Гуськом, только что тяжёлая гиря за ними не тянется, как в некоторых диснеевских мультиках про заключённых. И робы на них серые, а не в полосочку. Господи, в какой дурдом я попала?!

Дамиан зевает и скучным голосом спрашивает у кого-то за троном:

– Им дали поговорить с королём?

– Да, Ваше Величество, – отвечает смутно знакомый мне лорд. Кажется, я видела его среди советников Ромиона.

– Прекрасно, – Дамиан поворачивается к гоблинам. – И? Я, наконец, получу свою армию?

Стоящие на коленях гоблины молчат, ждут, пока один из них не выползает вперёд и, не поднимая взгляда, чётко отвечает:

– Нет.

Дамиан свободной рукой стискивает подлокотник трона и ласково интересуется:

– А ваш король понял, что если он будет упорствовать, я разграблю его подземелья и заберу его невесту? Говорят, она красивая.

Что?! Он нацелился на Роз? На Роз?! Я тебе заберу! Только посмей! Только!..

«Виола, успокойся!» – шипит Габриэль, а Дамиан удивлённо поднимает взгляд на меня. Наверное, я слишком сильно сжала его руку.

– Виил, в чём дело?

– Ни в чём, – сквозь зубы выплёвываю я.

Дамиан изгибает бровь, но, помолчав, поворачивается к гоблинам.

– Так вы донесли до короля мои условия?

– Да, Ваше Величество, – отзывается гоблин-посол. – Смею вас заверить, наш король настроен решительно. Против вас. Он, впрочем, согласен отправить к вам магов, но не в качестве рабов. И только если вы согласитесь признать суверинитет нашего королевства. И отдадите ему сестру Её Высочества, принцессы Розалинды, принцессу Виолу. Иначе…

Дамиан не дожидается, что там «иначе». Он и до этого-то сидел, напряжённый, и улыбался так ласково, что я бы на месте посла онемела. Но гоблин смотрел в пол и не видел, что творится с Властелином. Поэтому, как и все, вздрогнул, когда Дамиан, ударив ладонью по подлокотнику трона, вскочил, наконец, отпустив меня.

– Иначе? Этот подземник мне условия ставит? Мне?! – Он кидается вперёд, к гоблинам. – А что если я пришлю ему свою армию? И духов, полагаю, ему понравится?! Но сначала я отправлю ему вас! Камнем! – Он замахивается, его правая рука искрит, и снова воздух пахнет озоном. – По частям! По камешкам! По…

Я хватаю Дамиана за руку, прежде чем он успевает её опустить.

– Не надо!

Тишина в тронном зале после этого устанавливается такая, что мне кажется, будто я оглохла. Дамиан удивлённо моргает, гоблины не шевелятся, придворные, кажется, даже не дышат.

– Пожалуйста, не надо, – повторяю я, глядя Дамиану в глаза. Спокойно, как рычащей собаке. Папа учил, что надо такой смотреть в глаза, тогда она, может быть, не нападёт и успокоится. Ни разу не было случая проверить – до этого момента.

Дамиан рычит и отшвыривает меня к ступенькам трона.

– Не смей мне указывать!

Я падаю, неудачно, спиной на ступеньки трона, и краем глаза замечаю, как вперёд выступает Габриэль.

– Повелитель, мой господин просто хотел заметить…

Дамиан, не слушая, мгновение молча смотрит, как я неуклюже пытаюсь подняться, потом, знакомо дёрнув уголком рта, отталкивает Габриэля и идёт ко мне. Я жду, уверенная, что он и меня сейчас заколдует. И нет, мне нестрашно. Я злюсь, и мне нестрашно.

Но Дамиан снова всех удивляет – он наклоняется и рывком ставит меня на ноги. И тихо говорит:

– Не делай так больше. Я могу не сдержаться. Не делай.

– Ты же знаешь, что буду, – упрямо говорю я.

– Пожалуйста, – в самое ухо, чтобы слышала только я, добавляет Властелин, и передаёт меня с рук на руки Габриэлю.

«Дура!» – шипит демон.

«Бесчувственный чурбан!» – зло отзываюсь я, а Дамиан тем временем, морщась, поворачивается к гоблинам. Вздыхает.

– Уведите их. Потом решу, что с ними делать. Всё, аудиенции на сегодня окончены.

Потом Его Темнейшество (или как его правильно величать?) самолично показывает приготовленные для меня покои. По иронии, это оказываются те же комнаты, где я жила месяц назад.

– Тебе нравится? – требовательно спрашивает Дамиан, останавливаясь у окна гостиной.

– Угу.

Дамиан жестом приказывает слугам исчезнуть, что они и делают – думаю, с удовольствием. Я бы тоже очень хотела сейчас исчезнуть.

– Ты такой хрупкий, – говорит Дамиан, когда дверь за последним лакеем закрывается, а Габриэль снова сливается со стеной. – Я должен привыкнуть обращаться с тобой бережно… Тебе больно?

– А статуям больно? – тихо спрашиваю я. – Когда живые люди преращаются в камень – им больно?

Дамиан усмехается.

– Какая разница. Тебе и их жаль?

– Да.

Дамиан улыбается – почти прежней улыбкой, задумчивой и немного грустной – и подходит ко мне.

– Это очаровательно. Я нахожу твою жалость очаровательной. Это такой интересный контраст между тем, что я вижу вокруг – и тобой. Ты великолепен, Виил. Знаешь, что я хочу? Видеть это выражение лица чаще – может, мне стоит пытать этих гоблинов? Ты будешь упрашивать меня остановиться, ведь так? И смотреть на меня. Вот так. Ты…

Я отвешиваю ему пощёчину до того, как он успевает продолжить. И краем глаза вижу, как отодвигается от стены Габриэль.

Дамиан прижимает ладонь к покрасневшей щеке, поворачивается… Я отшатываюсь от его взгляда и стискиваю зубы. Ну уж нет, не дождёшься. Я перед тобой на коленях ползать не стану.

– Я же сказал, не смей на меня нападать, – тихо, угрожающе тихо говорит Дамиан. – Я твой Властелин и повелитель, и ты…

– Ты не мой Властелин и уж тем более не повелитель. И я тебя не боюсь.

Дамиан замирает, потом снова улыбается – так же задумчиво-грустно.

– Нет. Не боишься. И это мне в тебе нравится. Но учти, Виил, ещё раз поднимешь на меня руку, я казню кого-нибудь… кого-нибудь. На твоих глазах. Видишь ли, я не хочу, чтобы ты сломался, ты для меня важен. А другие… другие не важны. – Он потирает щёку. – Ясно?

– Да, – угрюмо отвечаю я.

– Превосходно. Теперь эти комнаты – твои, но спать ты будешь со мной.

– Я не!..

– Покажешь, кого мне казнить, или я сам выберу?

– Хорошо. Я сплю с тобой, – сквозь зубы отвечаю я.

– Великолепно. До вечера я в лаборатории. После одиннадцати ты должен быть в моей спальне. Или я прикажу духам убивать – у меня много духов, даже твой демон не справится с таким количеством.

«Вообще-то, мне это и не нужно, мне достаточно им приказать, – встревает Габриэль. – Но пусть он об этом не знает».

– Всё ясно, Виил?

– Да.

– Дамиан. Назови моё имя. Мне нравится, как ты называешь меня по имени.

– Дамиан, – вздыхаю я.

– Хорошо. Я прикажу, чтобы обед тебе принесли сюда. Ешь хорошенько, мне не нравится, что ты такой худой. Вдруг ты умрёшь от истощения? Не смей умирать.

– Хорошо-хорошо…

Когда Дамиан уходит я дожидаюсь, когда принесут обед, потом очень настойчиво отсылаю слуг (они не менее настойчиво пытаются мне угодить) и подхожу к Габриэлю.

– Ты же знаешь самый быстрый способ оказаться во дворе? Габриэль, пожалуйста. Мне нужно там быть сейчас. Ты клялся. Габриэль…

– Успокойся, – усмехается демон. – Клялся так клялся. Идём, – и, как до этого дома, он берёт меня за руку, я делаю шаг… и снова в домашних туфлях проваливаюсь в снег! Да что сегодня за день такой?!

– Теперь, полагаю, ты попросишь его освободить? – Габриэль останавливается у шеста, смотрит на Туана. Тот, кажется, без сознания. – Напомню, он – волшебник, который наложил на тебя заклинание подчинения. Ты его ненавидела.

– Прекрасно, Габриэль, давай мы его сейчас спасём, а потом я продолжу его ненавидеть?

– Властелин будет не доволен.

– Да плевать!

– А ты знаешь, – Габриэль гладит цепи, и те, словно живые, извиваются, ползут… Туан со стоном падает на стылую землю. – Мне ведь это тоже в тебе нравится, – продолжает демон, – ты отчаянная.

– Да, да, да, – шепчу я, садясь рядом с Туаном. – Габи, верни нас теперь обратно, пожалуйста!

До вечера Габриэль проявляет своё искусство целителя. Туана обтирают, отмывают, потом отпаивают (мы, по очереди) какой-то дрянью. Потом я, наконец, обедаю – хотя всё давно остыло, но что уж!

– Спасибо, что помог, – говорю я потом, сидя у кровати Туана. – Правда. Спасибо.

– Не за что, – усмехается Габриэль. – На самом деле, он маг жизни, а тебе сейчас нужно его волшебство.

– Ты с ума сошёл, он не будет мне помогать!

– О, ну я бываю очень убедителен, – смеётся Габриэль.

Туан стонет, поворачивается ко мне, с трудом открывает глаза.

– П-повелитель… – Он щурится. – Гд-де?.. Я… Я д-должен в-вернуться!

– Куда? К столбу?

Туан пытается сесть, но всё время съезжает на подушках, а дрожащие руки его не держат.

– К-кто вы?

Я стягиваю перчатку и уже своим голосом отвечаю:

– Здравствуй, милый. Узнаёшь?

Туан вздрагивает, оглядывается, видит Габриэля и пытается выбраться из кровати.

– Иди, Виола, – спокойно говорит демон, и одеяло стягивает Туана, как смирительная рубашка. – Мы побеседуем с юным драконом. Иди, Властелин ждёт.

Туан пытается что-то сказать, но из его рта не вырывается ни звука.

– Ну как ощущение? – не выдерживаю я. – Приятно? Ты делал со мной то же самое.

– Иди, Виола.

Я надеваю перчатку и напоследок прошу Габриэля:

– Только ты не убей его, ладно?

– Не волнуйся, – улыбается демон. – Не убью.

Звучит это как угодно, но совсем не успокаивающе.

Мне жаль Туана. Действительно жаль. Впрочем… пожалею его потом, после того, как верну Дамиану сердце.

В покои Властелина меня любезно провожают. Стараюсь отделаться от мысли, что это конвой.

– Повелитель давно ждёт вас, – улыбается крыс, кланяясь мне почти так же низко, как Властелину.

– Ничего не знаю, одиннадцать ещё только бьёт. – Я перешагиваю через порог спальни, и дверь за мной закрывается. Со зловещим скрипом. Конечно же.

Снова горит одна лишь свеча. И тяжёлое дыхание, больше похожее на всхлипы разносится по комнате – я вздрагиваю, нахожу взглядом скорчившегося под одеялом Дамиана, сбрасываю с себя халат (в пижаму я переоделась ещё в своих комнатах) и залезаю на кровать.

Дамиан снова ледяной и снова прижимается ко мне, хватается, как за спасительную соломинку. Я накрываю нас одеялом, оставляю свечу и жмурюсь.

– В-виил? – шепчет Дамиан. – Т-ты?

– Я. Спи.

– Да, – блаженно вздыхает Дамиан, утыкаясь носом мне в шею. – Мне так с тобой хорошо. Так хорошо… Почему?

– Не знаю. – Я стираю текущие по щекам слёзы и старательно успокаиваюсь. – Спи.

Он улыбается, ещё крепче прижимается и дышит ровно… сонно…

Я оглядываю спальню прежде чем тоже провалиться в чёрный, как бездна, сон. Где же, куда же он дел своё сердце?..

Глава 4

В которой я проявляю дипломатические способности

На этот раз всё ещё хуже: я не могу проснуться. Вроде бы вот-вот: и уже открываю глаза и сознаю, что это сон, – но чёрная бездна тянет меня и засасывает, и проглатывает. Со мной так впервые – в панике я пытаюсь позвать, но открыть рот ещё труднее, чем глаза. А потом и дышать становится сложно, и я задыхаюсь.

«Всё-таки умру», – думаю я, чувствуя, как падаю – туда, где нет дна. И нет, никакая жизнь перед глазами не проносится – впрочем, она, кажется, никогда не проносится. Уж сколько раз я в этом дурацком мире умирала… Я думаю только: «Ну и что?» Мне просто хочется, чтобы это поскорее закончилось. Пусть закончится. Сейчас. Пусть так – но закончится. Пусть…

Мои желания в этом мире тоже ни черта не сбываются: меня ловят. Ощущение такое, как будто я и падаю, и лечу вверх одновременно, и эти две противоположные силы борются, а я вяло жду, когда одна из них возьмёт верх. Мне уже всё равно.

А потом я всё-таки просыпаюсь: всё ещё задыхаясь, всё ещё пытаясь «уйти» туда, в бездну, где было равнодушно-спокойно, где я просто падала, а не умирала каждое мгновение, потому что чёрт возьми, это жутко больно!

Кто-то меня зовёт, странно сокращая имя, и холодный твёрдый край бокала стучится о зубы, потом под подбородком надавливают, я всё-таки открываю рот, и горькая, безумно горькая жидкость льётся мне в рот. Кашляю, пытаюсь её выплюнуть, но мне зажимают нос (как будто я до этого могла вдохнуть!), и я глотаю. Боже мой, какая гадость!

Окончательно я просыпаюсь, лёжа у Дамиана на коленях. Точнее, моя голова лежит у него на коленях. Дамиан грустно смотрит на меня и гладит волосы. Длинные волосы, которые рассыпались по всей кровати.

Перчатка!

Перчатка на месте, и я выдыхаю. Значит, Дамиан чувствует иллюзию. Должен чувствовать именно её, если верить Габриэлю. Но волосы лучше осторожно собрать…

Дамиан свободной рукой осторожно останавливает меня, когда я пытаюсь встать.

– Лежи, Виил. – И тихо добавляет: – Ты чуть не умер.

Я лежу. Смотрю на него, и вот странно: мне одинаково хочется сейчас его поцеловать и сбежать на край света. Я боюсь его такого, что бы я ни говорила, как бы ни храбрилась. Я знаю, что он может сделать, если обнаружит, кто я. У меня хорошее воображение, и я видела, как он ведёт себя с другими. Как он ведёт себя с Туаном. Мне страшно, но этот страх возбуждает. Так ведь не должно быть! Я всегда мечтала полюбить принца, красивого, доброго, нежного принца. Чтобы он заботился обо мне и доставал мне звёзды с неба по первому зову. Я полюбила Дамиана именно таким, а потом… Потом мне стало скучно. И, выходит, мне нужно это – когда я хожу по лезвию, когда играю с огнём, и этот огонь и есть мой принц? Это странно, это ненормально, это…

– Успокойся, – тихо говорит Дамиан и кладёт ладонь мне на лоб. Потом: – Я тяну из тебя жизненную силу. Это ведь я тебя чуть не убил.

Я молчу, и Дамиан опускает взгляд – на меня, мне в глаза.

– Ты знал?

– Да.

– Ты – знал? – ошеломлённо повторяет Дамиан, и его рука сжимает мои волосы. Были бы действительно короткие – я бы уже шипела от боли. – И ты мне позволил?

– Тебе было холодно.

– Я же сказал, что не хочу, чтобы ты умер! – Дамиан дёргает меня за волосы, и я морщусь. – Как ты посмел?! Я же приказал!..

– А я не хочу, чтобы умер ты, – спокойно отвечаю я. – И отпусти мои волосы, пожалуйста. Мне больно.

Дамиан тут же разжимает руку, как-то испуганно даже. Потом вздыхает.

– До чего же ты хрупкий! Виил, нам нужно что-то с этим делать. Вот, – он тянется к прикроватному столику, – возьми.

Я поднимаю руку и ловлю… браслет. Он чёрный (или кажется мне таким из-за сумрака), камни-капельки снова вставлены в подвески, в основном в виде… э-э-э, лисицы?

– О, м-м-м, спасибо, – бормочу я, крутя браслет в руке. Он ледяной на ощупь, и камни, прозрачные (алмазы?) ярко сверкают даже в том тусклом свете, проникающем сквозь тяжёлые портьеры на окнах. – Какие… м-м-м… камни интересные.

– Это слёзы.

– В смысле? Они так называются?

– Нет, это мои слёзы. Виил, а ты точно демонолог? – с усмешкой спрашивает Дамиан.

Я вздрагиваю, сжимая браслет.

– Да!..

– Ну конечно, нет, – смеётся Дамиан. – Ты думаешь, я этого не понял? Ты вчера прошёл сквозь моего советника и даже бровью не повёл.

– А-а-а… м-м-м… ну…

– Да, ты каким-то образом сумел раздобыть демона, причём высшего, причём этот демон тебе действительно подчиняется. Возможно, его силы ограничены, поэтому он не разнёс здесь всё на свете и не вернулся в Астрал. Возможно. Но я начинаю склоняться к мысли, что ты действительно связал его лаской и заботой. Ты их просто излучаешь. Сначала я решил, что ты герой, который должен меня убить…

– Я? Нет!

– Да, в герои ты не годишься, – кивает Дамиан. – Они обычно крепче, а ты от ветра шатаешься. Сейчас я думаю, что ты свет во плоти. Когда я погрузил этот мир в темноту, я нарушил равновесие и в результате появился ты: воплощённый свет и добро. Поэтому ты меня греешь и поэтому ты так слаб…

Я слушаю его, открыв рот. Это я добро? Я?! Свет? Ха. Ха! Нет, по сравнению с Дамианом сейчас я просто душка, но… Я людей не люблю! Я помогать не умею! Меня в феи не взяли! Я герою отказала!

Какое же я добро?!

– Поэтому тебя так коробит любое моё… Виил?

– П-прости, – я поворачиваюсь, скатываюсь с его колен и сгибаюсь, прижимая колени к груди. – П-продолжай…

– Виил, да что опять с тобой?!

– Н-ничего… Ой, не могу, ха-ха, я добро, ха-а-а! Да это же всё из-за меня, дурачок, это же я, это всё я!..

Дамиан снова суёт мне какое-то зелье, я отказываюсь, но потом всё равно пью, потому что Дамиан настойчив. Это оказывается успокоительное. Не менее горькое, чем предыдущее.

– Браслет надень, – приказывает Дамиан, забирая пустой бокал.

– Хорошо, хорошо, но, может, я просто зелья буду пить по утрам, а?..

– Будешь. И браслет наденешь. Вдруг я снова выйду из себя, – рассуждает Дамиан, пока я надеваю браслет и сажусь на подушки. – Ты меня выведешь, я решу тебя заколдовать, потом пожалею… А так на тебя не будет действовать большинство моих проклятий…

– О, ну тогда это хорошая штука, – киваю я, поглаживая браслет. Нет, всё-таки чёрный. И, может, это не лисы, а волки? – Спасибо. – И замираю, глядя на его губы. Мне чертовски хочется его поцеловать!

– А ведь ты меня выведешь, – продолжает Дамиан, не замечая моего взгляда. – Даже если я казню всех заключённых. И даже если принесу тебе их головы. Скажи, милый, дорогой мой Виил, какого демона ты освободил моего дракона?

Я снова вздрагиваю.

– Ты что, обратно его повесил?!

– Пока нет, – усмехается Дамиан. – Я решил подождать, пока ты проснёшся и всё мне объяснишь. Начинай, мой Виил. Мне интересно. Зачем ты это сделал?

– А зачем ты его вообще повесил? Дамиан, я не понимаю – он же твой дракон! Ты знаешь, что рискуешь остаться вообще без дракона? Так нельзя с живыми, они могут сломаться, представь, как я, только навсегда!

Дамиан тихо смеётся.

– Ну и что ещё я ожидал от тебя услышать? Скажи, Виил, если сюда явится герой, победит меня, как это обычно бывает с Властелинами, и соберётся убить, ты за меня тоже вступишься?

– Да я его сама, сам – сам! – убью!

Слава богу, Дамиан не замечает моей оговорки.

– Правда? Но я же такой мерзкий, вешаю бедных несчастных драконов в цепях во дворе, оставляю их умирать…

Я хватаю его за плечи.

– Ты – это ты. Я никому не дам тебя убить. Слышишь? Никому! Пусть только попытаются!.. Да что ты опять смеёшься?!

– Ты… – пытается выговорить сквозь смех Дамиан, – ты же меня боишься. Так зачем?..

Потому что я должна вернуть тебе сердце и спасти этот мир… Хм, а я точно не герой? А, точно. Герои не исправляют свои же ошибки, они прекрасны, сильны, чисты духом и ни в чём не сомневаются.

– Потому что… потому что… Не дам и всё! И не смотри на меня так. Никакое я не добро. Просто… А! – Я отворачиваюсь, потом, справившись с собой, уже тише прошу: – Не тронь Туана, ладно? Пожалуйста.

– Кого?

– Твоего дракона! Ты что, даже имени его не узнал?

– Нет, – спокойно отвечает Дамиан. – Меня интересует только твоё имя, и ты, потому что ты единственный. А дракон… найду другого, когда этот кончится.

Я захлёбываюсь воздухом. Кончится?!

– Но если он тебе так понравился, Виил, пожалуйста, не трону. Мне почему-то нравится делать тебе приятное. Хоть кому-то! – усмехается Дамиан. – Пусть поправляется. В конце концов, та фея может и подождать, никуда она не денется. А вот если я завоюю её королевство и покажу её мать в цепях… – Дамиан улыбается и цокает. – Это будет великолепно!

– Ужас какой…

– А! Тебе, Виил, не понять, – усмехается Дамиан. Потом смотрит на меня – а я на него… Кажется, проходит целая вечность, перже чем Дамиан тихо говорит: – А хочешь… хочешь, я и гоблинов тебе подарю?

Гоблинов? Роз!

– Сможешь хоть вообще их отпустить, я всё равно разрушу их подземелья и убью…

– Хочу!

– Тогда улыбнись.

– Что?

– Улыбнись. Это же подарок. Ты не рад?..

Я смотрю ему в глаза, моему Дамиану, заколдованному, но моему. И улыбаюсь. Дамиан тоже улыбается в ответ – по-настоящему, несмело, и…

Под его рубашкой сияет что-то, что-то тёплое, знакомое…

Дамиан вздрагивает, закрывает свет рукой, но он рвётся сквозь пальцы – пока его не скрывает тень, дух, что-то, вызванное Дамианом.

– Не обращай внимания, – небрежно говорит он, – просто артефакт.

– Конечно, – киваю я.

Так вот где твоё сердце!..

За завтраком Дамиан снова болтает, как заведённый. Я пытаюсь слушать, понимаю, что это опять про демонологию, и что это намного сложнее учебника для начинающих, который я читала, и просто ем сырные тосты. Специально для меня на столе стоят десять сортов мёда, засахаренные фрукты, варенье из роз и большой клубничный торт. Но Дамиан сунул мне тост в самом начале, повторив мой вчерашний фокус «а слабо поробовать?», и я грызу несчастный кусок хлеба уже минут пять, внимая какому-то принципиально новому способу вхождения в Астрал.

Потом замечаю у стены Габриэля.

«Габи! Ты что тут делаешь? А Туан?»

«Заперт и связан заклятьями, – хмуро отзывает демон. – Он мне надоел. В жизни не видел такого скучного дракона! И он ещё что-то от меня прячет, а я не желаю лезть в его сознание и узнавать, что именно, но сам он не говорит, а я уже тебе поклялся ему не вредить! Ужасное утро»

«А я чуть не умерла…»

«Я обрадую тебя, фея, ты не умрёшь ещё по крайней мере месяц»

«Почему месяц?»

«По предсказанию»

«Какому?..»

– Виил! – хлопает ладонью по столу Дамиан и смотрит на меня зло-зло. – Ты меня не слушаешь!

– М-м-м, нет.

Замершие слуги боятся дышать, а Дамиан сверлит меня взглядом.

– Мне скучно слушать о демонологии. – Я макаю овсяное печенье в ближайшую ко мне вазочку с мёдом. М-м-м, мелисса – только она такая терпкая.

– Ты будешь слушать о том, о чём я захочу с тобой говорить!

– Да куда ж я денусь.

Дамиан секунду смотрит на меня, потом ошеломлённо моргает и смеётся. Я пожимаю плечами и тянусь за следующей вазочкой. М-м-м, а тут мёд какой? По цвету – липовый. А по вкусу?

– Ты прав, никуда, – говорит Дамиан, успокоившись. И тут же: – А о чём ты бы хотел поговорить?

– М-м-м, ну… – Меня с утра вообще не тянет разговаривать, но раз так… – Может, расскажешь о своих планах на будущее? Ну вот завоевал ты мир – и что?

– Буду им править, – тут же отзывается Дамиан.

– Зачем?

Дамиан улыбается.

– Ты сама наивность, Виил. Я должен внушать ужас и поражать силой. Иначе меня убьют.

– Ну ещё бы, если ты будешь превращать всех в статуи направо и налево…

– Ты меня осуждаешь?

– И ты ещё спрашиваешь?

Дамиан молча смотрит на меня – долго, изучающе, так, что я начинаю чувствовать себя неуютно.

– Скажи, Виил, а ты не хочешь сам поговорить с королём гоблинов?

– Э-э-э… – Странно, какая связь между осуждением и Ульриком? Подозрительная какая-то смена темы. – Хочу…

– Прекрасно, – Дамиан ставит свой бокал на стол и встаёт. – Зеркало принесут тебе в комнаты, посла гоблинов приведут туда же. Встретимся на обеде. В полдень.