bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
1 из 5

Виктор Бушмин

Прыжок леопарда

Предисловие:

Первая столетняя война, о которой до сих пор умалчивают историки, продолжалась. Это противоборство могущественных королей Англии и сильных духом, но ограниченных в средствах, королей Франции началось еще при покойном короле Филиппе I Грешнике и не прекращалось ни на мгновение, несмотря на кажущиеся мгновения мира и спокойствия, накрывавшие, словно волны на обе враждующие стороны.

Людовик VI Воитель – достойный сын и продолжатель дел своего родителя, казалось, одержал победу над своим соседом-соперником королем Англии Генрихом I Боклерком и мог спокойно сосредоточиться на внутренних проблемах, требовавших его неотложного внимания. Используя слова старинного пророчества герцога Гильома Завоевателя, верный соратник, министр и канцлер королевства Сугерий разрушил семью великого герцога, погубив его наследников. Король Генрих Английский, лишенный законнорожденных сыновей, все еще оплакивал горе, настигшее его семью. Нормандские и английские бароны затаились и выжидали момент его смерти, рассчитывая на послабление налогов и возможность возврата к старинным кутюмам, ведь не за горами была смерть старого короля и анархия, которая наверняка всколыхнет королевство.

Но, это только казалось. «Леопард» и потомок великого Гильома не мог, вот так, запросто, сдаться и умереть, не попытавшись создать проблем французам – источникам его горестей, неудач, лишений и проблем…

Наступал тревожный 1027 год. Первая столетняя война длилась уже тридцать долгих лет…

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.

ГИЛЬОМ КЛИТОН.

ГЛАВА I.

Разговор с королем.

Лондон. Тауэр. 16 октября 1026г.

– Повелеваю, – устало ответил король Генрих, отмахиваясь рукой от собеседника, сидевшего напротив. Драгоценные камни перстней, коими были унизаны пальцы монарха, искрясь, блеснули, поймав луч осеннего солнца, старавшегося пробиться сквозь толстые витражные стекла в небольшую квадратную комнатку башни Тауэра и осветить полумрак, царивший в ней. Камин нещадно дымил, и проку от него было мало. Генрих закутался в меховую накидку, пытаясь немного согреть замерзшие пальцы.

– Спасибо, сир. Клянусь, что вы не пожалеете. – Спокойным голосом ответил его собеседник – рыцарь средних лет, лицо которого покрывали морщины раздумий, переживаний и потрясений. Меховой плащ рыцаря валялся возле кресла, прямо на пыльном сыром полу башни. – Нам просто необходимо это сделать, сир…

– Делай все, что пожелаешь, Гуго. Только, я надеюсь, нас не станут тыкать носом, словно щенят, наделавших кучу под столом хозяина?.. – Генрих нервно забарабанил пальцами о резной подлокотник кресла. – Не хватало мне еще, в довесок ко всем несчастьям, чтобы папа Римский гневался…

– Сир, вы можете не волноваться. Раз это удалось франкам, значит, сир, мы ничем не хуже наших золотолилейных соседей.

– Я уже все сказал, мессир де Биго. Вы можете быть свободны… – король зевнул, обнажая щербатый рот, и протянул руку для поцелуя.

Гуго де Биго, великий коннетабль Англии и Нормандии, граф Норфолк и Арундел, встал и, согнув одно колено, учтиво прикоснулся губами к ледяной руке короля. Пару лет назад он разменял пятый десяток, и казалось, добился в этом мире всего, о чем только может мечтать рыцарь. Один из могущественнейших сеньоров королевства, превзошедший богатствами и титулами своего отца, Гуго де Биго мог спокойно почивать на лаврах и заниматься мелкими интригами, склоками и прочими придворными забавами, но память о нескольких мрачных моментах жизни не давала возможности опустить руки.

– Вы не пожалеете, сир. Людовик и его поганые франки скоро забьются в бессильной злобе. Судьба, – он замялся, кашлянул в кулак и продолжил. – Мы сами будем судьбой. Теперь, сир, пускай они хватаются за головы…

– С Богом, де Биго, с Богом… – король изобразил в воздухе нечто, отдаленно напоминавшее крестное благословление. – Ступай… – Гуго де Биго встал, поклонился, развернулся и пошел к дверям. Король вспомнил о чем-то важном, встал и произнес. – Гуго! Суммы будешь получать из казны под видом строительных работ для нужд обороны северных и уэльских границ королевства. На, возьми этот перстень… – он протянул коннетаблю массивное ювелирное изделие, на камне которого был грубо изображен след лапы хищной кошки. – Предъявишь его в Винчестере. – Удивленный взгляд де Биго заставил короля вздохнуть и покачать головой. – Не сомневайся. Шателен ознакомлен с моим тайным ордонансом и выдаст без лишних вопросов любую сумму. Кстати, не потеряй его! Это, пожалуй, самый могущественный пропуск в самые сокровенные места моего королевства…

– Благодарю вас, сир… – Гуго поклонился и принял тяжелый перстень. Он попытался надеть его на палец.

– Э-э, коннетабль, так нельзя… – засмеялся король. – Спрячь-ка лучше его за пазуху, или в кошель… – Коннетабль попытался изобразить удивление, но Генрих с издевкой в голосе добавил. – Я знаю, что говорю. Спрячь его в кошель. Не надо лишних глаз. Неровен час, кто-нибудь выкрадет его…

– Повинуюсь, ваше величество… – Гуго вздрогнул. Он не ожидал, что король знает о многом таком, что он скрывал даже от своих слуг. «Надо будет прикинуть мозгами, кто бы это мог докладывать королю…» – подумал он, но вслух ответил. – Предосторожность, сир, превыше всего…

– Когда я услышу приятные новости с континента?.. – Генрих пристально взглянул ему в глаза. – Приятные новости…

– Полагаю, сир, что ближе к лету или осени… – уклончиво ответил де Биго. Он почувствовал, как его ладони взмокли от пота.

– Неуверенные слова, недопустимые слова для наших ушей…

– Сир, есть несколько наметок… – де Биго попытался выдавить из себя что-нибудь, похожее на правду, но у него ничего не приходило на ум. – Могу заверить вас, сир, что удар будет нагл, огромен, скор и неожидан для Франции и ее короля…

– Это пустые слова. Пшик!.. – Генрих сурово нахмурил лоб.

– Обещаю вам, сир…

– Мне нужен хаос в какой-нибудь провинции Франции! К весне! Кровь, хаос, волнения! И желательно, чтобы эта провинция была подвассальна Людовику…

– Хорошо, ваше величество… – Гуго закивал головой, проклиная себя за поспешность беседы и собственную неподготовленность к ней. Он явно не ожидал от короля такой заинтересованности, напора, требовательности.

– Да, Гуго, еще одна деталь! – Генрих стукнул кулаком по резному подлокотнику своего кресла. – Эта провинция должна соседствовать с Нормандией. Где-то на юге или в Святой земле мне восстания не нужны. Пустая трата денег из казны…

Рыцарь молча поклонился и, скрывая едва заметную улыбку, покинул короля.

Жуткая задача и запутаннейшая головоломка родилась в стенах этой маленькой и полутемной комнатки Тауэра…

Вместо неторопливой подготовки группы агентов и неспешного выбора цели акции Гуго де Биго получил холодный ушат воды, вылитой на его голову королем, вместе с этой задачей…

Рыцари охраны, стоявшие на часах возле дверей комнаты, ужаснулись, взглянув в лицо вышедшего сеньора. Оно было белым, слишком бледным для живого человека, губы тряслись, бормоча то-то неразборчивое. Гуго опрометью пробежал по небольшому коридору и стрелой спустился по узкой винтовой лесенке башни, тускло освещаемой мерцающим светом факелов.

Выбежав во двор, Гуго быстро вскочил в седло и, поддав шпорами коня, поскакал к подъемному мосту. Оруженосец и рыцари эскорта явно не ожидали увидеть своего хозяина в таком состоянии и успели настигнуть его только за воротами Тауэра.

– Что-нибудь стряслось, мессир?.. – поравнявшись с ним, спросил оруженосец. – Его величество отказал?..

– Нет, Жан, его величество дал свое монаршее согласие… – де Биго стал потихоньку приходить в себя после беседы с королем. – Наоборот, король задал мне несколько конкретных вопросов и ткнул носом в мою неподготовленность…

– Да… – Жан сочувствующе покачал головой.

Оставшуюся часть пути они проехали молча. Молча меняли коней, молча ели, толком не спали и не отдыхали. Гуго искоса поглядывал на оруженосца, который уже начал пугаться его косых и нервных взглядов в свою сторону.

Только после прибытия в замок Норфолка и промолчав трое суток пути, коннетабль произнес:

– Жан, спешно готовь трех наших умников-грамотеев…

– Это, мессир, тех трех молодых сеньоров, что были обучены грамоте и письму? – Переспросил его оруженосец.

– Да, а разве есть еще кто-нибудь? – Гуго начинал злиться.

– Нет, хозяин, больше никого нет… – пролепетал Жан.

– То-то и оно. Пусть они немедля отправляются в Оксфорд. В местном аббатстве и монастыре есть прекрасная школа. Мне сказывали, что местные монахи – превосходные учителя, особенно в римском праве и феодальных кутюмах. Пусть поучатся и покопаются в архивах аббатства, может, чего и нароют…

ГЛАВА II.

The Royal Secret Service.

Покинув короля и окрыленный удачей, Гуго де Биго направился в замок Винчестер, где хранилась главная казна королевства. Около тридцати лье разделяло Лондон от Винчестера, расположенного в юго-западной части Англии, но Гуго решил сделать большой крюк почти в тридцать лье и сначала направился в Оксфорд, где в тиши монастырских библиотек у него готовились три агента, специально отобранные им среди сотен младших сыновей мелких и средних рыцарских родов. Эта троица усиленно штудировала римское и королевское право, набивало оскомину в знании древних кутюмов, в общем и целом, эти люди должны были стать мозговым центром предстоящей тайной миссии.

Знание законов, юридических мелочей и тонкостей, как совершенно справедливо посчитал Гуго де Биго, могло послужить главным стержнем в претворении его старой мести Франции, ее королям и, прежде всего, его кровным, как он считал, врагам из семейства де Леви. Судьба уже сталкивала Гуго со своим противником – старым Годфруа де Леви и каждый раз, словно тому помогали неведомые силы, его враг-франк выходил если и не победителем, то уж точно не побежденным.

Один из внутренних голосов англичанина, который с годами несколько приутих, постоянно твердил ему, что его враг де Леви и есть источник всех бед, горестей и унижений. Но другой голос, видимо это была совесть или что-то ей подобное, громогласно заявлял, звенел в ушах, эхом отдавался в черепе, что именно благодаря франку судьба снова стала благосклонной к некогда опальному роду.

Действительно, именно после загадочного визита юного франка карьера рода и самого Гуго-младшего резко пошла в гору. Рок, управлявший рукой Годфруа де Леви, убрал Гильома Рыжего, освобождая дорогу Генриху и возвращая де Биго все и даже больше того, чем его отец владел раньше.

Только вот одна мелочь: Гуго, почему-то, вбил себе в голову, что просто обязан погубить, растоптать и отомстить франку, попутно насолив его сюзерену – королю Франции. Боязнь разоблачения и предания гласности факта сговора при гибели короля Гильома Рыжего тяготила, грызла и точила нервы англичанина, прерывала его сон, лишала покоя и уравновешенности.

Мерзкая погода преследовала кортеж, несшийся к Оксфорду. Кони вышибали копытами большие комья промерзлой земли, а начавшаяся распутица и оттепель, превратившие извилистые лесные дороги Англии в одно сплошное чавкающее болото, обильно обливала всадников грязью с ног до головы. Несколько раз, меняя коней, Гуго замечал испуганные и пристальные взгляды местных жителей, жавшихся в полуразвалившиеся гнилые хижины и боявшихся показывать нос при виде вооруженных норманнов. Шестьдесят лет, прошедших с момента захвата этих земель Гильомом Завоевателем, все еще не искоренили страха перед пришельцами, а языковая пропасть, в сочетании с различием в обычаях и устоях, усугубляла разницу между захватчиками и покоренным, но не сломленным, местным народом.

К исходу третьего дня этой бешеной скачки кортеж во главе с измученным, но не показывающим усталости, Гуго де Биго въехал в низкие стрельчатые ворота аббатства Оксфорда. Монахи, с опаской озираясь на грязных и вооруженных до зубов всадников, приняли изможденных коней и увели их в конюшни. Незваных гостей и их предводителя провели в большую и просторную трапезную с низкими сводчатыми потолками и огромным зевом камина, в котором, чадя и потрескивая, разгорались несколько огромных стволов деревьев, притащенных крепостными из соседнего села.

Аббат – еще не старый норманн, сохранивший гордую осанку воина, привыкшего носить тяжелую кольчугу, встретил Гуго де Биго и, изобразив на лице улыбку, протянул ему руку для целования.

Сановник королевства нехотя чмокнул мозолистую руку аббата и отметил про себя, что ее владелец, видимо, до сих пор предпочитает махать оружием, нежели кадилом и крестом, незаметно улыбнулся и произнес:

– Монсеньор, прошу прощения за столь поздний и нежданный визит. – Он перехватил несколько настороженный взгляд аббата, пробежавший по его вооруженным людям, рассаживающимся возле камина. – Дела государя вынуждают меня забыть обо всем на свете и нестись, лишь бы исполнить повеление сюзерена…

Последние слова произвели впечатление на аббата. Он поклонился и, скрывая любопытство под маской равнодушия, спросил:

– Чем же может помочь скромный слуга церкви и его величества столь знатному и важному сеньору?..

– Молчанием, монсеньор, только молчанием. – Гуго взял аббата под руку и повел к выходу из трапезной. – Как там мои люди? Исправно ли учатся у ваших монахов? Читают ли документы?..

– Да, мессир. – Аббат подумал немного, после чего добавил. – Три ваших воина, на удивление, показывают такое прилежание, что, право, мне их надо ставить в пример большинству из моих людей… – Даже став аббатом, воин-норманн все еще продолжал называть монахов аббатства «людьми», словно они являлись его вассалами, а не братьями-монахами. Гуго кивнул в ответ. Аббат продолжил, увлекая рыцаря по узкой винтовой лестнице на второй этаж, где располагалась библиотека аббатства и монастырский архив. – Я, признаться, впервые увидел таких молодых дворян, которые бы с увлечением занимались юридическими и правовыми науками. Их тяга к латыни и спорам на различные предметы зачастую ставят в тупик наших мэтров, взявшихся за их обучение…

– Похвально, монсеньор. Его величеству будет приятно услышать, что его слуги, – Гуго в упор посмотрел на аббата, – в том числе и вы, достопочтенный прелат, так радеют и стараются…

– Я, право… – растерялся и немного возгордился аббат.

Гуго де Биго подошел к крепкой дубовой стрельчатой дверце, за которой располагалась библиотека и архив, поклонился и сказал:

– Не смею больше вас задерживать, монсеньор. Я сам поговорю с учениками. Государево дело…

Аббат поклонился и остался стоять возле двери, в которую вошел, наклонив голову высокий де Биго.

Три воина, одетые в монашеские одежды, сидели за столами, заваленными старинными книгами, свитками пергаментов и кучей бумаг, освещенные яркими и мерцающими отблесками свечей, в изобилии расставленных на столах.

Они вскочили со стульев и поклонились, едва Гуго переступил порог комнаты.

– Как успехи, друзья? Арнульф, надеюсь, вы нашли для меня что-нибудь интересное?..

Воины поклонились еще раз, после чего один из них ответил:

– Стараемся, мессир…

– Мне уже рассказал аббат. Вам еще неделя сроку, после чего покиньте аббатство и направляйтесь в замок Тамворс, где у нас с соизволения его величества будет основная база…

– Так значит, король дал согласие?! – вскрикнул один из учеников. Он тут же замолчал, столкнувшись с железным взглядом Гуго де Биго. – Простите, мессир…

– Жан, пора, наконец, научиться обуздывать свои эмоции… – Гуго улыбнулся, слегка пожурив своего воина. – Ну, раскопали что-нибудь стоящее?..

– Да, мессир…

– Не медлите, у меня мало времени. – Гуго кивком головы приказал одному из учеников выйти за дверь и встать на охранение, опасаясь, что их разговор может быть подслушан.

– Так вот, мессир. – Жан стал нервничать и теребить руками свитки пергаментов. – Самый лучший объект для акции, как ни странно это будет звучать, – Фландрия…

– Фландрия?.. – Гуго был поражен столь неожиданным объектом. – Но, все воины графа Шарля Доброго верно служат Людовику…

– Вот именно, мессир, служили. – Поправил его Жан. – Теперешний граф, его светлость Шарль Добрый, стал проводить слишком жесткие действия против своих воинов. Он издал Ордонанс, запрещающий простым воинам носить оружие в мирное время, особенно это коснулось по стрелкам и наемникам, коими издревле славятся земли Фландрии, Эно и Брабанта.

– Так-так, продолжай… – Гуго присел на краешек стула.

– Старые графы, я имею в виду мессиров Робера II Иерусалимского, его сына Бодуэна и деда Робера Фриза каждый год выводили своих вассалов в какие-нибудь походы, чтобы те могли вволю пограбить, навоеваться и, как бы так выразиться, «выпустить из себя излишнюю дурь»! Теперь же, мессир, граф Шарль ведет мирный и спокойный образ жизни, что сильно «беспокоит» многих из его вассалов, лишенных привычных источников наживы…

– Но, мой друг Жан, убийство графа, все-таки, довольно серьезная акция…

– Так ведь, мессир, не мы же его станем убивать… – Жан придал лицу хитрое выражение. – Мы только поможем парой-тройкой фраз, туманных намеков и обещаний кому надо…

– Очень интересно, но, признаться, в это слабо верится…

– Самое главное, мессир, так это время не тянуть. Если, не приведи нас Господь, Шарль обзаведется потомством, тогда, мессир, все пропало…

– У него до сих пор нет детей?.. – Гуго удивился тому, что упустил эти сведения. – Почему?..

– Граф еще не женился, хотя, насколько нам известно, у него есть парочка бастардов…

– Они не будут включены в наследование… – резюмировал второй ученик, молчавший до сего момента, – папа Римский, вряд ли, позволит. Слишком уж скользкий момент. Хотя, мессир, если он сделает подобное и узаконит бастардов графа Шарля, это будет нам на руку. Его величество совершенно законно потребует признания своего маленького сына-бастарда, растущего в глуши Нортумбрии

– Да, чуть не забыл. – Гуго хлопнул по столу. – Нам необходимо срочно усилить охрану мальчика. Те странные смерти сыновей короля до сих пор не дают мне покоя…

– Тогда, мессир, нам надо усилить и охрану его высочества…

– Это ты о ком, Арнульф?..

– О герцоге Робере Куртгёзе, мессир. – Спокойно ответил второй ученик. – Ведь именно он, прошу прощения, есть, был и остается самым наизаконнейшим наследником короны Эдуарда Исповедника. Он – старший сын покойного Гильома Завоевателя…

– Именно. Что-то я, признаться, совсем о нем позабыл… – Гуго встал и пошел к выходу. – Что-то я о нем совершенно позабыл…

Аббат был несказанно удивлен: его незваные гости, не успев толком просохнуть и поесть, покинули аббатство и, сменив лошадей на самых свежих и лучших коней его конюшни, унеслись в промозглую английскую ночь. На следующее утро он, как бы совершенно случайно, заглянул в библиотеку и вскользь спросил одного из учеников, куда это так спешно уехал мессир де Биго и его воины. Жан, это был он, поднял глаза и спокойно посмотрел на аббата, давая понять, что отвечать он не намерен. Священник помялся, пожал плечами, чувствуя неловкость, засуетился и покинул библиотеку, что-то проворчав о надобности осмотра прилегающей территории.

– Он становится излишне любопытным… – произнес Арнульф.

Два его товарища молча пожали плечами и снова углубились в изучение старинных рукописей, кутюмов и законов, в изобилии хранившихся в архивах аббатства…

Еще два дня понадобилось Гуго де Биго на то, чтобы, загнав нескольких коней, буквально влететь в замок Винчестера, ошеломив стражников и коменданта, потерявшего дар речи при виде специальной королевской печати Генриха Английского. Он трясся и, щуря подслеповатые глаза, так пристально рассматривал печать короля, протянутую ему Гуго де Биго, что, казалось, готов был провертеть в ней дырку. Наконец, кряхтя и сопя, он молча выслушал требование рыцаря, вынул из-за пазухи связку больших ключей от казематов, где хранилась казна короны, и, взяв в руки большой и чадящий смолистый факел, побрел в сопровождении гостя и пяти дюжих рыцарей охраны замка. Он долго возился со старым замком, наконец, после того, как Гуго уже начал терять терпение и самообладание, что-то ворча себе под нос, раскрыл каземат и впустил его внутрь.

Маленькая комната башни была буквально заставлена большими коваными сундуками, замки которых были залиты сургучными печатями. Гуго с удивлением насчитал двенадцать сундуков, каждый из которых, на его взгляд, смогли поднять и унести человек восемь очень крепких воинов. Он даже присвистнул от удивления, когда комендант сорвал печать и раскрыл один из сундуков, доверху наполненный золотыми монетами. Старик комендант стал неспешно отсчитывать сумму, озвученную ему рыцарем, нисколько не удивившись столь значимой сумме. Гуго нетерпеливо переминался с ноги на ногу, ожидая окончания отсчета денег. Комендант несколько раз пересчитал сумму, аккуратно сложил деньги в пять кожаных мешочков и протянул их рыцарю:

– Вот, мессир. Здесь вся сумма. Пересчитывать будете?..

– Нет, это излишне, мессир шателен… – Гуго быстро засунул мешочки в кожаную сумку, перекинутую через плечо. – Мне, к несчастью, надо срочно уезжать…

– Вот, так всегда… – проворчал старик-комендант, опечатывая сундук. – Все торопятся, всем надо куда-то спешить. А так, чтобы посидеть, выпить винца, поговорить о том, о сем, про житье-бытье… – он грустно вздохнул. – Сижу тут, как крот в норе, света белого не вижу, ничего не знаю, что творится на белом свете…

– Простите, мессир, я был бы рад, но, знаете, государево дело… – Гуго стало жаль старика, верой и правдой служившего королю Англии. – В следующий раз, клянусь, проведу с вами, мессир, два дня!..

– Спасибо, добрый сеньор… – грустно улыбнулся комендант. – Ловлю вас на слове…

Отряд покинул Винчестер, Гуго даже не дал воинам, как следует перекусить. Обратная дорога заняла четыре дня. Рыцарь уже не спешил, вернее сказать, не так сильно гнал коней, но когда они въехали в ворота замка Тамворс, его воины еле-еле слезли с коней и буквально на четвереньках вползли в казарму, где их ждал обильный и щедрый ужин. Но, как это не смешно, ни один из рыцарей так и не притронулся к еде. Все разбрелись по комнатам и тут же заснули сном праведников.

Гуго заставил себя поесть через силу, он и сам валился с ног, но хотел продемонстрировать всем людям, что он очень силен, вынослив и этим, как ему казалось, еще больше укрепить свой авторитет…

Через три дня в замок приехали три ученика из аббатства Оксфорда, притащившие с собой на трех ронкинах уйму бумаг, пергаментов и документов. Гуго с довольным видом проследил выгрузку всего этого добра, отмечая, как его воины бережно и любовно относились к привезенным предметам.

Итак, первая боевая группа была собрана в замке Тамворс. Троица «юрисперитусов», как их любовно прозвал де Биго, присоединилась в пятерке боевых агентов, все это время занимавшихся специальной подготовкой. Они стреляли из саксонских коротких луков, учились точной и быстрой стрельбе из длинных валлийских луков, натягивали бараньи рога арбалетов, вслепую различали наконечники болтов, сразу же находя бронебойные или зажигательные стрелы. Постоянные тренировки с холодным оружием различных видов и типов, до кровавых мозолей, шишек, синяков и легких колотых или резаных ран, проводившиеся под присмотром Гуго и нескольких старых и проверенных рыцарей, изматывали воинов, прививая им автоматизм действий.

Копья, пики, крючья, глефы, длинные саксонские секиры, мечи, топоры и кинжалы снились им по ночам, а утром они уже снова и снова тренировались им, доводя себя до изнеможения. Штурмовые лестницы и марши, крючья, веревки и прочие хитрости осадных дел доводились учителями до совершенства. И, довершала все эти мытарства конная подготовка, в том числе и стрельба из седла, а плавание в кольчугах и рукопашный бой без оружия, коим славились древние норманны, поначалу создали лекарям и костоправам столько работы, что Гуго де Биго испугался и, как-то вечером, после молебна, поделился своими опасениями с одним из старых рыцарей его покойного отца:

– Пьер, может, мы, того, немного переусердствовали? Неровен час, потеряем половину ребят, а?..

Старый воин и проверенный в деле рубака, воспитывавший самого Гуго с пеленок, скептически поморщился и, подумав немного, ответил:

– Нет, хозяин. Ничего с этими бездельниками не случится. – Он перехватил недоуменный и встревоженный взгляд рыцаря. – Добрые затрещины еще никому не вредили, а ума-разума им, я уверен, прибавят! – Он засмеялся, широко раскрыв свой щербатый рот. – Ей Богу, хозяин, прибавят!..

На страницу:
1 из 5