Господа Игры, том 2

Господа Игры, том 2

Тори Бергер

Корректор Оли Чен

Иллюстратор Надежда Михайловна Кудряшова

Дизайнер обложки Виктория Владимировна Бугрова

© Тори Бергер, 2024

© Надежда Михайловна Кудряшова, иллюстрации, 2024

© Виктория Владимировна Бугрова, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0060-4248-3 (т. 2)

ISBN 978-5-0060-3859-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Шахматы

Год 3-й ректорства сэра Бергера,

зима-весна

Тайра никак не могла выудить из сумки мобильник, но он продолжал звонить с маниакальной настойчивостью. Пришлось присесть на корточки и вытряхнуть на пол все содержимое. Мобильник лежал в самом низу, придавленный книжками, чертежами и недоеденным яблоком, теперь же он красовался сверху тетрадки по криптографии.

– Ну как там дела? – спросил ′т Хоофт, и его тон показался Тайре слишком радостным.

– Нормально, – сдержанно ответила она, заталкивая предметы обратно в сумку.

– Ну вот видишь, а ты не хотела идти на пары. Тебе нравится твой новый статус? Чувствуешь себя Моисеем?

– Сэр ′т Хоофт, у меня нет мании величия. Вчера я была святым Петром, сегодня я уже Моисей…

– Это у тебя нет мании величия пока, – пообещал Йен. – Ну так как, нравится?

Тайра не знала, что ответить. Сказать «нет» – означало соврать, а, что ни говори, Тайре было приятно наблюдать за реакцией торфиордцев. Сказать «да» – означало признаться, что гордыня, недуг всех некромантов, завладела и ее душой.

– Я просто это вижу, – мечтательно продолжил маг, – ты открываешь двери учебного корпуса, идешь по коридору, а толпа расступается пред тобой, освобождая тебе дорогу. Все смотрят тебе вслед и перешептываются. Запомни этот день: теперь и твое имя будут произносить с оглядкой.

– Это должно меня радовать, сэр? – осторожно спросила Тайра.

– Лично меня это радовало. Очень. Тогда радовало и радует сейчас, – искренне сказал ′т Хоофт. – Да ладно тебе, признавайся!

– Ну хорошо, признаюсь, – сдалась Тайра. – Мне чертовски радостно оттого, что все прилипают к стенкам, как только видят меня в коридоре. Чувствуют опасность.

– Я бы сказал, наконец-то чувствуют опасность. Ты настоящий некрос, Кхасси. Гордыня свойственна нам всем. Только не переусердствуй.

– Я помню, сэр. Контроль – это фундамент.

– И все-таки это приятно, – не унимался Йен. – Еле дождался, пока у тебя кончится пара: хотел услышать твое мнение.

– Но вы ведь не только поэтому звоните, – предположила Тайра.

– Это точно, – от веселости Наставника не осталось и следа. – Можешь говорить?

Тайра отошла к окну и повернулась спиной к коридору. На улице крупными хлопьями медленно падал снег.

– Могу, сэр. Сейчас большой перерыв.

– Дело вот в чем. То, что все подпирают стенки при твоем приближении, само по себе неплохо. Это стандартная реакция, со мной было так же. Теперь даже те, кто не знает, что ты некромантесса, будут остерегаться вступать с тобой в прямой конфликт.

– Про меня знает только руководство Торфиорда и их трейсеры с некромантами. Из студентов, кроме Ави, никто не знает, что я некромантесса, даже того, что я из Ишанкара, не знают. Могут предположить, что я что-то не поделила с ван Хинкесом лично или как-то напакостила Лиге в целом. Второе более вероятно, учитывая, какие слухи тут ходят обо мне и моем отце.

– Тем не менее жить тебе станет спокойней. От Шейлы с ее ревностью ты не избавишься, конечно, но теперь все будут знать, что при необходимости ты достанешь оружие и порубишь всех в капусту. Теперь только абсолютный дурак будет думать, что ты простой лингвист.

– Если это все так хорошо и избавляет меня от лишней траты нервов, что вас так настораживает?

– А тебя ничего не настораживает? – ′т Хоофт предложил подумать ей самой.

– Э-э… Я еще не успела это обдумать, – призналась Тайра. – Но если честно, сэр, то некоторая странность просто бросается в глаза.

– Слушаю тебя.

– Ван Хинкес, – сказала Тайра. – Гу, то есть госпожа куратор, – Йен на том конце усмехнулся, – сказала, что ему нечего делать в Торфиорде. Он вообще редко сюда заглядывал после окончания института. Приходил, только когда она его вызывала. Что он тут делал? Ясно, что меня он не ждал. Мы встретились случайно.

– Я не верю в случайности, ты знаешь, – еще раз напомнил хет Хоофт. – Ты верно подметила, что без ван Хинкеса тут не обошлось, но мне кажется странным другое. Ван Хинкес появился на пике кризиса. Позволь, я буду называть вещи как они есть. Ты устала разрываться между тремя вузами и музеем, тебя бросил Гюнтер, ты узнала про то, что у Ректора все эти годы была любимая женщина, Шейла достала тебя своими придирками из-за парня, а Гудрун – подзатыльниками и вечным контролем. С Мэл надо держать ухо востро, Тан замучил дополнительными индивидуальными занятиями, и еще я наседаю со своей практикой даже в выходные. Тебе все осточертело до такой степени, что еще чуть-чуть – и ты, вопреки приказу Ректора, оставила бы Торфиорд. А вчера выбор у тебя был, скажем прямо, небольшой: либо раскрыть всем, что ты Ишанкарская Ведьма, либо бросить институт. Так?

– Так.

– Айгер тебя, конечно, засветил. Но как вовремя он это сделал! И я никогда не поверю, что это случайность, – многозначительно закончил ′т Хоофт.

– Вы думаете, Айгер решил мне таким образом помочь? – не поверила Тайра. – Да бросьте! Я его сколько до вчерашнего дня не видела? Да и не в курсе он всего, что у меня происходит. А если бы не Гу, то есть госпожа куратор, он бы мне голову снес. До этого недолго было. Госпожа Гу меня спасла. Опять.

– Думай как некромант, Тайра, – почти приказал Йен. – Айгер тебе помогать не собирался, но оказался он там неслучайно. Не по твою душу, это уж точно, но неслучайно.

– Его использовали? – предположила Тайра.

– Именно так, – подтвердил ′т Хоофт. – Айгер пешка. Его подвинули на определенное поле, подсунули тебе под нос, столкнули вас лбами, чтобы ты сделала свой ход, проявила себя. Кому-то очень надо, чтобы все узнали, что ты из Ишанкара, а ведь ван Хинкес нас особенно не любит.

– Ну тогда я должна признать, что подстроено все было просто идеально. Расчет блестящий.

– А теперь скажи мне, что тебе это все напоминает, – предложил Йен.

Тайра пару секунд подумала, а потом, не веря собственным словам, произнесла:

– Дар Элайя.

– Вот именно. Дар Элайя. Тебя засветил кто-то из наших, потому что только наши так шикарно играют в Дар Элайя.

– Меня сдали Лиге изнутри? – Тайре все еще было трудно в это поверить, хотя логические размышления указывали именно на это.

– Что именно тебя удивляет? Что тебя могли раскрыть свои же? Удивляться такой возможности, вообще-то, странно. Кое у кого в Ишанкаре на тебя зуб, а кое у кого и клык, так что удивляться нечему, – ′т Хоофт хмыкнул. – Но это не самое худшее. Неясно, что является побочным продуктом вчерашней драки: то, что теперь все в Торфиорде знают, что ты из Ишанкара, или то, что у тебя теперь открытое противостояние с ван Хинкесом, который просто так от своего не отступает.

– И в чем здесь выгода для Ишанкара, – добавила Тайра.

– Молодец, понимаешь, – одобрительно сказал Йен. – Так что будь аккуратна, особенно дома, и не забудь, что в шесть у тебя мои пары.

– Помню, сэр, – ответила Тайра, но мысли ее теперь были совсем не о занятиях.

Она затолкнула мобильник в сумку, теперь уже на его законное место, и уставилась на снег. В голове было так же бело и чисто, хотя сэр хет Хоофт и подкинул пищу для размышлений.

Тайра закинула сумку на плечо и направилась в институтское кафе пить чай с чабрецом и греть пальцы о стенки идеально белых фарфоровых чашек. На лестнице ее догнал Карлос. Они молча кивнули друг другу и неторопливо двинулись вниз.

– Слушай, это все правда? – спросил Карлос, наклонившись к Тайриному уху.

– Что именно «правда»?

– Что ты ученица хет Хоофта?

– Правда, – не стала отрицать Тайра.

– Значит, ты и есть будущий ишанкарский Некромант?

– Если доживу, то да.

– Почему ты молчала? – поразился Карлос. – Я тебя два года знаю – и ни одного намека, что ты Ишанкарская Ведьма, что ты вообще из Ишанкара!

– Потому что меня и так все боятся. Ты посмотри на народ, – она указала рукой на шепчущихся по углам лестничных площадок студентов. – Они и раньше настороженно ко мне относились, а теперь боятся. Узнают, что я некромантесса, – вообще будет паника.

– Но я-то не паникую.

– Ты делаешь вид, что не боишься, потому что тебе по статусу первого парня бояться не положено, но я чувствую страх лучше, чем вампиры кровь. Ты боишься.

– Ладно, я боюсь. А вчера вообще… Но я держу себя в руках.

– А остальные этого делать не будут. Стереотип работает безотказно. Некромантесса – это безумный монстр, и ее надо побыстрее убить.

– А что, разве это не так? – поинтересовался Карлос, и Тайра подумала, что он и правда страх потерял. – В вашей истории нормальных не было.

– Много ты знаешь о нашей истории.

– У тебя ведь тоже есть постэффект? Как у Зулейхи?

– Нет, другой. Постэффекты у нас не повторяются.

– А в Торфиорде ты что делаешь? Тут на некромантов уже сколько лет не учат… Зачем тебя сюда прислали?

– Понятия не имею, – Тайре показалось, что она ответила слишком эмоционально, – но хочу это знать куда больше тебя.

Карлос сбежал на пять ступенек вниз, остановился и развернулся.

– Нет, ну это же невероятно! – он окинул Тайру восхищенным взглядом. – Живая некромантесса! За тобой охотится лучший лигийский наемник! С ума сойти… Кто про тебя знает?

– Ави. Мэл с Хельги. Тан. Ректор… И Гудрун со своим визави, само собой. Высшее лигийское командование, трейсеры и некроманты из Бергена. Может, еще кто-то, – Тайра умолчала о так и не найденном лигийском союзнике сэра Бергера. – Я не прячусь, но и на рожон не лезу. А ты как узнал-то?

– Прочитал по губам, когда Гу с полковником говорили. У меня младший брат глухонемой, умею немного, – он что-то беззвучно произнес, помогая себе пальцами. – Картер назвал тебя зверушкой.

– Это хорошо, – сделала вывод Тайра.

– Что назвал зверушкой?

– Что по губам читаешь только ты.

– Хочешь, чтобы я молчал?

– Карлос, все не так радужно, как ты это воспринимаешь. Ты видишь приключение, но это жизнь. Тебя прибьют, как и меня, когда узнают, что ты со мной в хороших отношениях. За себя я как-нибудь постою, а тебя жалко будет.

– Почему тебя должны обязательно прибить? – шепотом спросил Карлос. – Я не видел, чтобы ты чудила так же, как ваша Зулейха.

– Еще не чудила, но от этого не застрахована, и все, кому надо, об этом знают, и ван Хинкес первый.

– Ты нормальная, Кхасса. Я уверен, что ты не монстр. У тебя такой самоконтроль, что на нас всех хватит. Ты не монстр.

– Ага, – Тайра криво усмехнулась. – Докажи это ван Хинкесу, когда он за мной еще раз придет.

– И докажу, – с вызовом сказал Карлос. – Я уж получше тебя на мечах дерусь.

– Тут все получше меня на мечах дерутся, – вздохнула Тайра, – но от ван Хинкеса это никого не спасет. Вот кто настоящий монстр.

Карлос толкнул легкие двери, пропуская ее вперед, и они вошли в длинный, соединяющий учебный корпус и институтское кафе, переход со стеклянной крышей и большими, во всю высоту стен, окнами. Из-за этого казалось, что снег падает прямо внутри, но не долетает до пола, растворяясь в свете длинных белых ламп.

Тайра отвернулась от окон и застыла на месте.

– Не буди лиха, пока оно тихо, – мрачно сообщила она Карлосу.

Навстречу скользящей походкой хищника к ним шел Айгер ван Хинкес. Тайра оценила диспозицию и сделала вывод, что драться прямо в коридоре ван Хинкес не станет. Он просто не сможет нормально орудовать своим двухметровым тесаком в таком узком пространстве. Хотя, у него в Арсенале наверняка было много всякого другого оружия… На крайний случай он вполне мог задушить ее голыми руками. Даже одной рукой…

Карлос отодвинул ее себе за спину, выхватил из Арсенала меч и принял боевую стойку. Айгер хищно ухмыльнулся и остановился в паре шагов от него. Острие меча уперлось в обтянутое водолазкой переплетение тугих мышц на его груди.

– А ему можно такие штуки при себе иметь? – с усмешкой спросил ван Хинкес у Тайры, будто Карлоса между ними не было.

– Если тебе можно, почему ему нельзя? – парировала Тайра.

– А ты типа тут самый умный или самый смелый? – обратился ван Хинкес теперь уже к Карлосу.

– Я удачно сочетаю оба этих качества, – ответил Мендоза. – Чего тебе надо?

– Дрын спрячь, – настоятельно посоветовал Айгер, – а то народ пугается. Я сегодня драться не буду, обещаю, – и он выразительно посмотрел на Тайру.

– Спрячь, Карлос, – попросила она, не отводя взгляда от Айгера. – Лигийцы слово держат.

– Уверена? – на всякий случай уточнил Карлос, но меч все-таки убрал. – Так чего пришел?

– А тебе какое дело? Я не к тебе пришел, так что проваливай, дай поговорить.

– Видал я вчера, как вы разговариваете, – Карлос усмехнулся.

– Милые бранятся – только тешатся, – рыкнул Айгер. – Проваливай, дай с девушкой пообщаться.

– С каких пор она твоя девушка?

– Ты не много ли вопросов задаешь? Проваливай, сказал! – начал злиться ван Хинкес. – Третий лишний, слыхал такое?

Тайра прикинула варианты. Оставаться с Айгером наедине было страшновато, но у нее не было причин, чтобы не доверять его слову. К тому же ей обязательно надо было выяснить, какая нелегкая принесла его вчера в Торхильдфиорд.

– Спасибо, Карлос, – она взглянула на него с благодарностью. – Дальше мы сами.

Мендоза чуть помедлил и, окинув ван Хинкеса презрительным взглядом, удалился обратно в учебный корпус. Лигиец проводил его с той же усмешкой.

– Ухажер, что ли, твой? – спросил он.

– Сокурсник, – буркнула Тайра. – Точно мечом махать не станешь?

– Обижаешь, – обиделся Айгер.

– Тогда пойдем чаю выпьем, а то у меня от этого холода мозги замерзли.

– А вчера по снегу в юбке бегала, и ничего, – ван Хинкес снова ухмыльнулся.

– Это вчера было. Пойдем.

– Подожди ты.

Айгер выверенным движением завел руку за спину, и Тайра подумала, что сейчас он вынет какой-нибудь остро наточенный предмет, и тогда…

Он протянул ей белую, с темно-зелеными листьями, розу без шипов. Тайра замерла, не понимая, что происходит.

– Я извиниться пришел, – сообщил Айгер. – Не особо часто приходилось это делать, так что уж как умею.

Тайра, все еще не веря в происходящее, протянула руку за цветком.

– Извинения приняты? – уточнил Айгер.

– Ты каждый раз так извиняться будешь?

– Может, другого раза, нечисть, и не представится, – заметил ван Хинкес. – А вчера, я так понял, и без меня день у тебя был не самый лучший.

– С ума сойти, – покачала головой Тайра. – Роза-то белая.

– И что? Я под снег подбирал.

Тайра улыбнулась. Розу он под снег подбирал… Не первую попавшуюся купил… А вчера гонял тесаком по институтскому парку…

– У нас белый – цвет траура, – улыбаясь, сообщила Тайра.

– Тебе как раз, – рыкнул ван Хинкес.

Тайра понюхала цветок.

– Роза очень красивая. Спасибо.

Она принесла чай и пирожные. Айгер втиснулся за столик и положил локти на столешницу. Роза лежала посередине, словно меч на покрывале между ночующими под небом рыцарем и дамой. Студенты удивленно смотрели в их сторону, одновременно боясь и ожидая продолжения вчерашней незавершенной драки.

– Так с чего ты решил извиниться? – Тайра обхватила кружку руками. Чай остывал слишком быстро.

– Был неправ, – признался Айгер. – Я без повода на тебя нападать не должен. Не по правилам это.

– А чего ж напал?

– Злой был, а тут ты под руку подвернулась.

– А на кого злился?

– Да так, – попробовал уклониться ван Хинкес. – Встретиться должен был с одним товарищем, а он не пришел.

– Значит, тебе заказчик встречу в Торфиорде назначил и кинул?

– Не кинул. Просто не смог прийти. Но я думал, что кинул, потому и разозлился.

– И часто тебе встречи на территории института назначают?

– Мне без разницы, где мне встречи назначают, – ответил Айгер. – Главное – какую работу предлагают.

– И что тебе предложили на этот раз?

– Может, тебе еще и кто предложил сказать?

– Было бы неплохо, – кивнула Тайра.

– Странная ты, нечисть, – после недолгого молчания сказал ван Хинкес. – Не понимаю я тебя. Ведешь ты себя нетипично для нечисти. В книгах про таких, как ты, не так написано. Я одного ожидаю, а получаю совсем другое. Непорядок.

– Короче, у тебя когнитивный диссонанс, – резюмировала Тайра.

– Этим не болел, бог миловал, – серьезно сказал Айгер.

Тайра покатилась со смеху.

– Что ржешь, ведьма?

– Это не венерическое.

– Язык бы тебе подрезать, Хат-Хас, – предложил ван Хинкес и доел пирожное.

– Ты хороший, Айгер, – отсмеявшись, сказала Тайра. – Я тебя тоже не понимаю, так что мы в равном положении.

Ван Хинкес внимательно смотрел на нее секунд пять, а потом спросил:

– Я твое пирожное съем?

Тайра пододвинула к нему блюдечко и снова засмеялась.

Гудрун предвидела сложности. Предвидела так, что сигареты кончились еще до полуночи вчерашнего дня. Она не испытывала никакой вины за то, что вчера наорала на аль′Кхассу, которая если и была в чем-то виновата, так только в том, что ей не повезло родиться некромантессой и попасть в Ишанкар, но и этого с точки зрения Гудрун было вполне достаточно. Она не привыкла церемониться с Ишанкаром еще с юности, поэтому не сильно выбирала выражения, когда описывала Айзекс все произошедшее. Пусть скажет спасибо за то, что подняла трубку и позвонила. Гу не могла представить, ради кого еще, кроме аль′Кхассы, она уговорила бы себя позвонить заклятой подруге.

Всю ночь Гудрун не могла уснуть: предчувствия ее никогда не обманывали. Она готова была дать руку на отсечение, что история не закончилась, а, наоборот, набирает обороты на новом витке, и виток этот ничего хорошего лично ей не сулит, а для аль′Кхассы вообще может оказаться смертельной петлей.

Гудрун не встречала ван Хинкеса уже почти полгода и, хотя испытывала к нему большую симпатию, после вчерашней истории не встречала бы еще столько же. Она удивилась, увидев его в парке вчера, и чуть не взорвалась от ярости, встретив его в холле своего учебного корпуса сегодня. Он мирно беседовал с аль′Кхассой, и, кажется, они даже смеялись, словно были добрыми друзьями. Не хватало только, чтобы неприятности начались еще и у ван Хинкеса. Лига не станет разбираться в хитросплетениях его отношений с Ишанкарской Ведьмой, а последствия разборок между лигийцами были вполне предсказуемы: обычно после такого оставалось много убитых. Айгер, конечно, без боя не сдастся, вынесет половину Лиги, причем лучшую ее половину, но и сам ляжет там же. При размышлении об этом у Гу складывалось впечатление, что все это подстроено. Неслучайно ван Хинкес оказался в парке именно в то время, неслучайно в то же время там оказалась аль′Кхасса. Гу могла сказать много нехороших слов по поводу этой ситуации, но на ум настойчивее других приходили только два: Дар Элайя.

Непонятна была цель этой безумной ишанкарской игры. Ишанкар никогда не стремился уничтожить Лигу, они достаточно мирно сосуществовали в течение многих столетий. Подставив аль′Кхассу под меч ван Хинкеса, они очень сильно рисковали: девчонка никогда не смогла бы победить лучшего лигийского наемника. Скорее всего, он снес бы ей голову, лишив Ишанкар их будущего некроманта, и тогда хет Хоофт вынес бы всю Лигу целиком без единого движения, одной только мыслью. Кто-то в Ишанкаре должен очень хорошо знать ван Хинкеса и его приверженность лигийским принципам, чтобы быть настолько уверенным в том, что в последний момент он остановится и не прибьет аль′Кхассу, если она, конечно, не даст ему весомого повода, а аль′Кхасса со своей многолетней дрессировкой повода не даст: вчерашний день это очень хорошо показал. М-да. Чем дальше, тем ситуация представлялась Гу запутанней. Разобраться в ишанкарских шахматах было под силу только самим ишанкарцам, да и то таким, как хет Хоофт, Горан и Гиварш. Говорят, достойным игроком считался еще и их нынешний Ректор… И именно это вселяло в Гу надежду, что аль′Кхасса тоже сумеет вовремя разобраться и выпутаться из расставленных на нее сетей: она была не глупее своего ближайшего ишанкарского окружения. Гудрун не хотела бы ее потерять. Ей она симпатизировала не меньше, чем ван Хинкесу.

Лига, конечно, давно знала, кто такая на самом деле Тайра аль′Кхасса. Тут можно было особо не переживать: отношения Лиги с некромантами были регламентированы и до сих пор устраивали обе стороны. Однако существовала и Третья Сторона, и Гу не могла утверждать, что аль′Кхасса когда-либо с ней сталкивалась. После вчерашнего и там, если до сих пор сомневались, должны были сделать о Тайре вполне определенные выводы.

Гудрун запретила себе думать на эту тему дальше, – в конце концов, впереди ждала куча обычных дел. Просвещением аль′Кхассы насчет Третьей Стороны должен был заниматься ′т Хоофт. Он, помнится, тоже имел с ними тесные отношения. Гу недобро усмехнулась – Третья Сторона была отвратительна и ей – и нажала кнопку коммуникатора, чтобы вызвать секретаршу, но Эрна постучала сама.

– Входи, – пригласила Гу.

Эрна вошла слишком тихо, плотно прикрыла дверь, неслышно ступая, подошла к ее столу, наклонилась и, глядя на Гудрун большими темными глазами лани, почти шепотом произнесла:

– К вам господин Кайо Ноэль, мэм. Ждет в приемной.

– Помяни лихо, – с недовольством констатировала Гу.

– Какие будут указания?

– Сигарет. Две пачки, – Гу заглянула в стол, где не оказалось ни одной. – И кофе свежий свари.

Гудрун подошла к окну и выглянула на улицу через приоткрытое окно. Эрна помедлила, а потом спросила:

– Это все, мэм? Он ждет в приемной.

– Пусть ждет, – грубо ответила Гу. – Я еще занята.

Эрна молча кивнула и вышла.

Гудрун достала мобильник и набрала аль′Кхассу.

– Мне нужен номер хет Хоофта, срочно, – жестко и без предисловий потребовала она.

– Это невозможно, мэм.

– Кхасса, мне нужен ′т Хоофт. Немедленно! Телепатически сейчас я с ним связаться не могу. У тебя полминуты. Пусть перезвонит мне на сотовый!

Гу бросила телефон на стол. Счет шел на секунды, и секунды эти тянулись ужасно долго. Когда наконец раздался звонок, он показался ей таким же отвратительно невозмутимым, как хет Хоофт.

– У вас проблема, сэр ′т Хоофт, – бросила в телефон Гу.

– Добрый день, госпожа Свенсон, – спокойно ответил Йен. – И какая же у меня проблема?

– У вас обоих, Йен, у тебя и у твоей младшей! – Гудрун раздражало его вечное спокойствие.

– Ты не ответила.

– Я тебе не аль′Кхасса, отвечать на твои вопросы, – огрызнулась Гудрун.

– Я сейчас занят, Гу. Я могу перезвонить позже?

– Кайо Ноэль, – отрывисто сказала Гу. – Пришел ко мне. Явно за твоей девчонкой. Что прикажешь мне делать?

– Женщины все же не слишком логичны, – задумчиво произнес ′т Хоофт. – Я не могу попросить ответа, но могу приказать, что делать.

– Йен, чтоб ты сдох! – прошипела в трубку Гудрун. – Он у меня в приемной!

– Он уже предъявил претензию?

– Я с ним еще не разговаривала.

– Ну тогда сначала выясни, что ему надо.

– И?

– И делай так, как он скажет.

Гу от неожиданности замолчала.

– Ты в своем уме, Йен? Мало ли чего он потребует?

– Тебе должно быть все равно. По крайней мере, формально. Ты ведь не наша. Тоже, правда, формально.

– Не смей меня оскорблять, чертова нечисть!

– Поэтому успокойся и делай, как он скажет, – абсолютно спокойно закончил маг.

– А аль′Кхасса?

– Она сориентируется, – уверенно заявил ′т Хоофт.

– Пропадите вы оба пропадом!

Гудрун сбросила звонок – номер не определился – и нажала на коммуникатор.

– Эрна! Сигареты, кофе – только для меня! – и пригласи герра Ноэля.

Ноэль вошел, как всегда, стройный, подтянутый и молодой, сверкнул ледяными серо-голубыми глазами, бегло осмотрев ее кабинет, и без приглашения опустился в большое, любимое Гудрун кресло. Эрна проскользнула следом, положив на стол перед Гу две пачки сигарет, зажигалку и одну чашку крепко сваренного ароматного кофе.

– Как ты был хамом, так и остался, Кайо, – с презрением, которому позавидовал бы сам Фэйт, сказала Гу, когда секретарша удалилась.

– Ты тоже не меняешься, Гудрун, – ледяным голосом отозвался Кайо. – Никак не можешь запомнить, с кем в этом мире надо считаться. Хотя, может, уже не можешь вспомнить. Стареешь… Сколько тебе сейчас? Пятьдесят два или пятьдесят пять?

– Это ты стареешь, Кайо, – Гу презрительно усмехнулась. – Это ведь ты не можешь вспомнить, сколько мне лет.