Я буду любить тебя всегда

Время шло. Мария Петровна давно не видела Сергея возле своего дома и надеялась, что он все же нашел для своих забав девушку постарше, а не ее несовершеннолетнюю дочь. Но, как оказалось, радоваться было рано. Женщина обратила внимание на то, что Надя стала какой-то скрытной и молчаливой. Она давно не делилась с ней секретами, как это бывало раньше. Мать стала подозревать, что ее дочь, вопреки ее наставлениям, встречается не со своими подругами, а с Сергеем. К тому же люди, случайно видевшие эту молодую парочку, стали поговаривать об этом. Как бы молодым ни хотелось сохранить свои встречи втайне, в деревне это сделать невозможно. То пастух, погоняющий скот с пастбища, заметит где-то на краю поля ярко-вишневый мотоцикл, а возле него – молодых людей, которые пытаются спрятаться. То какой-нибудь пьянчужка, возвращающийся из соседней деревни, обязательно обратит внимание на пару где-нибудь в кустарнике и, само собой, не удержится, чтобы не рассказать об этом своей недовольной супруге, чтобы как-то смягчить ее гнев: «Валюха, ты даже не представляешь, кого я сейчас видел!» И во всех красках опишет то, что он видел, не забывая приврать и приукрасить, чтобы жена сменила гнев на милость.

Слухи расползались по деревне, как ночная тьма, и в конечном итоге дошли до ушей Марии Петровны. Она не смогла уберечь свою дочь от проходимца Сергея, который даже постоянную работу не мог найти. Он был не глупый парень, даже толковый, но вечно всем был недоволен, всегда хотел жить лучше других, искал легкой, красивой жизни. А его желание жить не по средствам привело его впервые за решетку, когда он украл поросенка в колхозном свинарнике и продал на рынке.

После освобождения Сергея взяли в колхозные мастерские, где как раз требовался толковый парень для ремонта сельскохозяйственной техники, и он отлично справлялся с этой работой. Но что такое работа в колхозе, особенно когда сезон посевной или уборочной? Техника постоянно ломалась, выходила из строя – ее требовалось ремонтировать, причем чаще всего заниматься ремонтом приходилось прямо в поле. Этот парень никак не хотел работать больше восьми часов в день и не соглашался на сверхурочную работу, если только не предлагали дополнительную оплату. Следовательно, когда случалась поломка, а рабочее время подходило к концу, Сергей отказывался выезжать в поле. Возможно, время, проведенное хоть и в недолгом, но все же заключении, оставило свой отпечаток на поведении и мировоззрении этого парня. Он не хотел трудиться и жить, как большинство в Советской стране. К тому же он рано пристрастился к выпивке, и это была еще одна причина, по которой его выгнали из мастерских. В колхозе работать парень не хотел, вот он и пристроился к шабашникам, которые занимались строительством и ремонтом частных домов, бань и сараев. Частенько председатели колхозов и совхозов пользовались услугами таких работников, чтобы построить свинарник или отремонтировать коровник. Вот в такого парня и влюбилась Надя, а мать не знала, что с этим делать.

Надежда по-прежнему сбегала на свидания, но только тогда, когда мать не могла ее проконтролировать. В этот вечер Сергей по непонятной причине настоял на срочной встрече. Девушка осознавала, что, когда мать вернется с работы и не обнаружит ее дома, будет серьезный разговор, но она все же решилась сбежать из дома в надежде вернуться до ее прихода.

Войдя в дом, Мария Петровна нашла его пустым. «Где же она может быть?» – подумала она и отправилась на поиски дочери.

– Зина, ты Надю мою не видела? – спросила она соседку, которая возилась в своем дворе и в честь которой была названа их кошка.

– А ты разве не знаешь? Скорее всего, опять со своим Серегой на мотоцикле катается, – ответила она.

– Ой, боже! Не случилось бы беды.

– Да что ты так всполошилась? Ведь он частенько ее увозит на своей «Яве», – Зина увидела растерянный вид своей соседки. – Ты что? Не знала?

Разумеется, Мария Петровна подозревала об этих встречах, да и часто слышала перешептывания колхозников в магазине, где она работала. Но именно в этот момент женщина испытывала особое волнение, как будто чувствовала беду. Она стояла, прижимая руку к сердцу и размышляя о том, куда Сергей мог увезти ее дочь. Несомненно, первым делом женщина побежала к родителям Сергея. Они были хорошими и добрыми людьми и вряд ли позволили бы сыну привезти в дом ее дочь для развлечения. Тем не менее, стоило к ним зайти – возможно, они что-нибудь знали. Их дом располагался на другом конце деревни, и, чтобы сократить путь, женщина побежала через поле, где стояли стога с сеном. Мария Петровна задыхалась от быстрого бега, а ветер нещадно хлестал ее по щекам, как бы предупреждая о предстоящем несчастье и язвительно нашептывая прямо на ухо: «Недоглядела. Упустила». Женщина спотыкалась, падала, обдирала колени и руки, но поднималась и продолжала бежать. Сердце матери готово было выскочить из груди, когда возле одного из стогов сена она увидела знакомый мотоцикл – «Яву» ярко-вишневого цвета. Не останавливаясь ни на секунду, Мария Петровна направилась в ту сторону. Приближаясь, она услышала знакомый смех дочери и грубый голос Сергея:

– Значит, ты меня не любишь, – юноша упрекал Надю.

– Что ты, Сереженька, я только тебя люблю, – уверяла своего парня Надежда.

– Надя, быстро домой! – что есть мочи заорала мать, услышав слова признания дочери и, сорвав с себя платок, женщина принялась лупить обоих этим же платком – больше у нее под рукой ничего не оказалось.

Сергей, вырвавшись из-под ударов Марии Петровны, вскочил на мотоцикл и умчался, оставив девушку наедине с ее матерью. Надежда, потупив взор, боялась даже посмотреть матери в глаза.

– Надя, что же ты делаешь? Я же тебя предупреждала насчет него. Что же ты творишь, дочка? – мать пыталась вразумить дочь.

– А почему ты не разрешаешь нам встречаться? Я же люблю его, мама. И если свою любовь я должна доказать ему, то рано или поздно докажу, – и Надя разрыдалась. Она плакала, потому что ей было стыдно перед матерью, и что Сергей бросил ее одну расхлебывать кашу, которую заварили вместе.

«Уж лучше поздно», – подумала про себя Мария Петровна, а вслух добавила:

– Какая же ты еще глупая девочка. Он-то тебя любит?

Надя не знала, что ей ответить. Сергей никогда не признавался ей в любви, он только говорил, что она ему нравится. Мать обняла дочь за плечи, пытаясь успокоить, и они в полном молчании отправились домой. Мария Петровна любила свою дочь и всегда переживала за нее. Мать боялась, что Сергей лишь поиграет с ней и, добившись своего, тут же бросит. А разговор с матерью так ничему и не научил Надю. Она не собиралась отказываться от этого парня только потому, что он не нравился ее матери.

Закончилось лето. В этом году оно было особенно жарким, и на смену теплым дням пришли дожди. Но это были не проливные и затяжные дожди, после которых по сельским дорогам приходилось месить грязь. Это были кратковременные, моросящие дожди, которые чередовались с погожими днями. Но все же дождливых дней было больше, чем солнечных, а значит, встречи Надежды с Сергеем становились все реже и реже. Девушка, мечтая о своем непутевом парне, не забывала также и об учебе. Помимо основных уроков она посещала факультативы и кружки, чтобы реализовать свою мечту – поступить в педагогический институт, а для этого ей необходимо было окончить школу, если не отличницей, то хотя бы хорошисткой. Надя давно решила, что будет учителем начальных классов и после института обязательно вернется в родной колхоз, где будет преподавать деревенским детям.

Сергей в это время работал в другой деревне на строительстве нового клуба, но при любом удобном случае садился на свой мотоцикл и мчался в Горловку. Для молодого и крепкого парня несколько километров под моросящим дождем не доставляли неудобств. И сегодня, когда была последняя суббота сентября, Сергей поджидал Надю возле школы, укрывшись от мелкого и неприятного дождя под кроной старого дуба.

– Ой, Надька, смотри, твой ухажер тебя уже поджидает, – смеялись девчонки-одноклассницы.

Надя, как всегда, смутилась, увидев своего парня, ожидающего возле школы. Разумеется, многие знали, а кто-то только догадывался, что она встречается с этим юношей, но так открыто Сергей еще никогда не встречал ее. Чтобы не слушать насмешки и подшучивания одноклассниц, девушка, накинув плащ, выбежала под моросящий дождь.

– Сережа, я же просила тебя не приезжать в школу – надо мной девчонки смеются, – Надя надула свои пухленькие губки, и это выглядело очень мило.

– Они просто тебе завидуют, – ответил юноша, подмигнув подруге. – У меня для тебя есть хорошая новость, – он взял девушку за талию и привлек к себе, а на ушко тихо добавил: – Мои родители уехали в город в гости к тетке, будут только завтра.

Надя отстранилась от Сергея и, заглянув ему в глаза, хотела увидеть, насколько искренни его чувства к ней, а он продолжал лукаво улыбаться. После неудачного случая на сене, их встречи обходились поцелуями где-нибудь в укромном месте. Но в этот день он был готов на все: даже сказать ей, что любит ее, лишь бы развеять ее сомнения.

– Сережа, ты же знаешь, что я очень боюсь, – Надя стыдливо опустила глаза.

– Наденька, миленькая, ты же знаешь, что я тебя люблю и хочу все время быть с тобой. Только с тобой.

Девушка, услышав признание в любви, посмотрела на Сергея благодарным и любящим взглядом. Парню даже стало стыдно за свой обман, и, отведя взгляд в сторону, добавил:

– Ну что? Едем?

Надя в знак согласия молча села к нему на мотоцикл. Решение было принято, и отступать было поздно. Сергей, довольный, ударил по педали кик-стартера и, крутанув ручку газа, увез девушку в направлении, известном только им двоим. Парень ликовал. Сегодня произойдет то, что он обдумывал и планировал уже много недель, а отъезд его родителей был лучшим вариантом для этого. Вот почему он рванул из соседней деревни, несмотря на непогоду. Он даже раскошелился на бутылочку портвейна «Агдам», лишь бы его затея удалась.

Крепленое вино азербайджанского разлива было выпито, и на столе осталась стоять только пустая бутылка. Рядом валялось несколько фантиков от конфет-батончиков «Рот Фронт». Изрядно захмелев, Сергей уснул и совсем забыл о своей девушке. Надя смотрела на юношу и плакала от обиды на него: слезы медленно стекали по щекам, падая в ладони.

Девушка постаралась встать, не потревожив Сергея, но кровать предательски все же заскрипела. Парень заворочался, что-то бормоча, но сон его был крепок. Голова у девушки кружилась от выпитого алкоголя, ее подташнивало. Выйдя из дома, она заметила, что по-прежнему моросит дождь. Надя съежилась от сырости и вечерней прохлады и, поникнув головой, побрела домой. По дороге она придумывала оправдания для матери, но в голову не приходило ничего вразумительного.

Подойдя к дому, она робко и не спеша вошла внутрь. В доме было темно и тихо. Нащупав рукой выключатель на стене, Надя включила свет и увидела на кухонном столе лист бумаги – это была записка от мамы: «Надя, я на инвентаризации в магазине. Буду поздно. Мама». Поняв, что ей не придется оправдываться за свое отсутствие, она вздохнула с облегчением и направилась в свою комнату. Сбросив мокрую одежду, она нырнула в мягкую постель и укрылась с головой одеялом. Но сон не шел. Под моросящим дождем прошло похмелье, и сейчас она прокручивала в голове все то, что произошло с ней в доме Сергея. Ведь он даже не подумал о том, как она будет возвращаться домой. И все же она нашла оправдание его поступку: долгая дорога, усталость и алкоголь свалили парня, и он в этом не виноват. Только после такого заключения она уснула и предалась своим грезам.

Мария Петровна работала продавцом в сельмаге, в котором можно было купить абсолютно все: продукты, одежду, хозтовары и даже канцтовары для школы. Она знала каждого покупателя, поскольку все они были здешними сельчанами. Ее также все знали и уважали, невзирая на то, что она была не местной, а приезжей из города. Мария Петровна своим отношением к людям, своей отзывчивостью и умением слушать заслужила хорошую репутацию, а люди делились с ней своими горестями и радостями. Однако были и те, кто недолюбливал чужачку и не упускал случая съязвить в адрес ее дочери. Именно покупатели стали говорить ей о том, что часто видят ее дочь в обществе Сергея. Как бы они ни скрывались от посторонних глаз, кто-нибудь их все равно видел.

– Маруся, ты там, случайно, Надьку замуж выдавать не собираешься? – шутили деревенские.

– С чего вы взяли? – недоумевала она.

– Ну как с чего? Ведь не просто Серега катает ее на своем мотоцикле. Ой, смотри, принесет тебе Надька в подоле, – язвили местные сплетницы.

Марии Петровне не нравились эти разговоры, но и поделать с этим она ничего не могла – рот людям не заткнешь. Разговоры с дочерью ни к чему не приводили, и она решила оставить ее в покое, надеясь, что со временем Надя сама увидит в этом парне плохие черты его характера. А девушка тем временем продолжала тайком встречаться с Сергеем, не подозревая о том, что мать обо всем догадывается.

Надежда продолжала ходить в школу, но девушка стала какой-то задумчивой и даже печальной. А однажды мать нашла ее плачущей на своей кровати.

– Что-то произошло в школе? – спросила она дочь.

– Нет.

– А что тогда случилось? – не успокаивалась мать.

– Ничего.

– Ну как ничего, если ты плачешь? Дай угадаю – тебя бросил Сергей?

Надя с удивлением посмотрела на мать.

– Ты думала, что я ничего не знаю? Надя, я работаю в магазине с людьми, а они – все видят и все знают. Ну что? Вы расстались?

– Не знаю. – И Надя снова залилась слезами.

– Как это «не знаю»? – Мать решила все выведать у дочери.

– Я просто видела, как он целовался с тетей Любой, – икая, сказала Надя, так как плакала она уже давно.

– Это какая тетя Люба? Которая через пять домов живет? – спросила мать, а Надя молча кивнула ей в ответ.

– Ну, та – оторви да выброси. Она умеет охмурить мужика: и молодого, и старого. Ну ты не расстраивайся, может, оно и к лучшему. Я же тебе говорила, что он парень непутевый, что тебе такой не нужен. – Ей было жаль Надю, но в то же время женщина была рада, что Сергей переключился с ее дочери на более зрелую женщину. Мать не знала и даже не подозревала, что ее дочь была близка с парнем, а для молодой девушки это означало многое.

«Тете Любе» в то время было тридцать лет, а значит, она на девять лет старше Сергея, что ее абсолютно не огорчало. Эту женщину нельзя было назвать красавицей: волосы цвета соломы она собирала в тугой узел, глаза были светло-голубые, даже, можно сказать, бледно-голубые, что не придавало ей привлекательности, но она излучала какую-то силу и жизненную энергию. Это была веселая и задорная женщина, могла она и крепкое словцо сказать, и с удовольствием позволяла мужчинам ущипнуть себя и под юбку залезть. Работала Любовь дояркой на колхозной ферме. Работницей она была хорошей: быстрой, аккуратной, трудолюбивой – она одна обслуживала двадцать семь коров. Энергии у нее было много, а вот девать ее было некуда, оттого и таскалась она с мужиками, не разбирая, кто женат, а кто холост. Ростом она была ниже среднего, грудь вызывающе и нагло манила к разврату, широкие бедра, покачиваясь в такт ее походке, гипнотизировали мужчин. Одним словом, есть за что подержаться, как сказали бы мужики. Женщина была податлива на мужские ласки и легко шла им на уступки. Многих мужчин она уже соблазнила в деревне, а замуж так и не вышла. А тут вернулся Сергей – красавец хоть куда, да вот только глаз он положил не на нее, а на эту пигалицу Надьку, но Люба решила во что бы то ни стало затащить этого парня к себе в постель, а если получится, и женить на себе. И вот, нагулявшись с молодой и неопытной девушкой, Сергей оказался во власти податливой и уступчивой женщины средних лет, и Люба не собиралась упускать этот шанс. Женщина прекрасно знала, что нужно такому мужчине, как Сергей: алкоголь для настроения, покладистая женщина в быту и развратная любовница в постели – все это она могла дать своему избраннику, при этом совсем не утруждая себя.

Проходили дни, недели, а Надежда продолжала ждать, когда Сергей вновь подъедет к ее дому на своем мотоцикле и увезет в тайное место, где они всегда скрывались от любопытных глаз. Она мечтала о том, что, как и прежде, прижмется к его спине и будет вдыхать его запах – запах любимого мужчины. Но Сергей всего лишь несколько раз промчался мимо, так и не взглянув в сторону ее дома, не заглянув в окно, в котором так часто можно было увидеть лик печальной девушки.

Осень набирала обороты: деревья сбрасывали листву, словно устаревший и ненужный хлам; небо стало чаще хмуриться и проливать слезы на почерневшую землю. Дни стали короче и холоднее, навевая тоску и скуку. Надя продолжала ходить в школу, но желание к учебе у нее пропало. Девушка была одной из лучших учениц в классе, на нее возлагали большие надежды, а теперь с ней происходило что-то непонятное и тревожное: она стала хуже учиться, была рассеянна и задумчива. С ней пытались поговорить учителя, пыталась и сама мать – все бесполезно. На все вопросы она отвечала молчанием: девушка тосковала по Сергею, а этот поганец совсем перестал о ней думать. Надя хорошая и красивая девушка, но для частых развлечений она не годилась, вот он и переключился на Любу – женщину доступную и с сильным темпераментом.

Конец октября не принес никаких изменений в погоде, но он принес изменения в теле Надежды – девушка все чаще стала чувствовать недомогание. Сначала прекратились месячные, затем грудь стала набухать и болеть. «Что это со мной?» – Надю охватила паника. – «Неужели я беременна? Что я скажу маме? И что мне с этим теперь делать?» – Вопросов было больше, чем ответов, но она решила пока ничего не говорить матери. Возможно, она ошибается и только зря встревожит ее и в очередной раз услышит наставления и упреки. Лучше переждать, а там уж будь что будет.

Время шло, и беременность Нади подтвердилась. Девушку тошнило по утрам, а бывало и такое, что все внутренности выворачивало наружу. В это воскресное утро, почувствовав сильную тошноту, она выбежала в сарай, где ее и вырвало. Надежда стояла, согнувшись и держась за живот, а слезы текли сами по себе – ей было мучительно больно.

– Ну и кто отец твоего ребенка? Этот паршивец Серега?

Надя вздрогнула от неожиданности: она никак не ожидала, что за ее спиной стоит мать и наблюдает за ее мучениями. Но когда девушка обернулась, Мария Петровна увидела измученное болью и страданиями лицо дочери. В этой худенькой и хрупкой девушке она увидела себя и подумала: «История повторяется». А вслух она произнесла:

– Ничего. Как-нибудь справимся, – и, прижав дочь к своей груди, стала ее успокаивать.

Мария Петровна в свое время тоже совершила ошибку – отдалась мужчине, чтобы доказать свою любовь, а тот сразу же отказался от нее, узнав, что она беременна. Но и родители не поддержали дочь, вот почему однажды она оказалась одна на совсем незнакомой далекой станции. Здесь она устроилась жить у одинокой пожилой женщины, которая и оставила Марии свой небольшой домик, где она теперь и жила со своей дочерью Надей. Вот почему мать решила, что дочь не должна повторять ее судьбу, не должна одна растить и воспитывать ребенка, и через несколько дней она отправилась к родителям Сергея, чтобы поговорить с ними и решить этот щепетильный вопрос – другого выхода она не видела. В свое время она сама отказалась от аборта, и толкать свою единственную дочь на эту процедуру она не имела никакого права: это неправильно – убивать маленькое чудо, которое растет в теле женщины.

Дом, где жил Сергей со своими родителями, располагался на главной улице деревни. Это был добротный деревянный дом. Входная дверь вела на небольшую веранду, из нее сразу же попадаешь в большое помещение, которое одновременно было и кухней, и прихожей, так как тут же на стене висела полка с крючками для верхней одежды и полка для обуви. В доме было еще три комнаты: одна, где спали хозяева дома, другая – больших размеров, где собирались всей семьей перед телевизором и в праздничные дни, и третья комната принадлежала Сергею. Обстановка на кухне была обычная, как у большинства деревенских: на полу вязаные половики, которые придавали уют помещению, у стены – сервант, поверхность которого покрыта блестящим лаком, а у окна – прямоугольный стол с табуретками. Комната Сергея также не отличалась от стандартов тех лет: возле окна стояла кровать, аккуратно застеленная руками заботливой матери, тут же стоял письменный стол, за которым когда-то учил уроки Сергей, и шкаф возле стены – вот и вся обстановка. Единственное, что отличало его комнату от комнат других парней его возраста, – это плакаты и вырезки из журналов с изображениями мотоциклов, которыми были обклеены стены комнаты. Многие мотоциклы на этих вырезках были зарубежного производства, и где их только доставал Сергей? Но сразу можно было понять, что он большой любитель этого транспорта, и его завораживали яркие, красочные и блестящие мотоциклы зарубежных производителей.

Родители Сергея и Мария Петровна сидели и обсуждали щекотливую тему – как быть с беременностью Нади и как об этом сказать виновнику этой беременности. Уже стемнело, когда в дом вошел Сергей.

– Здрасти. А вы что тут делаете? – обратился он к Марии Петровне. Он явно не ожидал увидеть эту женщину в своем доме.

– Сережа, присядь. Надо поговорить, – печальным, но твердым голосом сказал отец Сергея. Его мать в это время стояла у печи и в руках мяла мокрый носовой платок.

– Ну? Что-то серьезное? – с ухмылкой спросил Сергей. Он явно выпил, так как от него разило спиртным.

– Даже очень серьезное. Тебе самому пора уже повзрослеть и стать серьезным человеком, – продолжил отец.

Дмитрий Иванович – так звали отца Сергея. Он был серьезным и образованным мужчиной и работал агрономом в колхозе. Мать – Валентина Николаевна, добрая и чуткая женщина, работала бухгалтером в этом же колхозе. Об этих людях всегда отзывались положительно, а вот в кого уродился таким никчемным парнем Сергей – был вопрос для всех. Возможно, чрезмерная любовь к единственному сыну не позволила им увидеть и отследить тот момент, когда их сын стал меняться не в лучшую сторону, и теперь приходилось пожинать плоды такой родительской любви.

Сергей, не разуваясь, сел на табуретку, которая стояла тут же у входа, закинул ногу на ногу, а колено обхватил руками – так он приготовился выслушать то, что ему хотели сказать.

– Надежду – дочь Марии Петровны, знаешь? Так вот, она беременна. – Отец решил не тянуть лямку и сразу изложил суть их разговора.

Мать Сергея вновь начала шмыгать носом, а Мария Петровна, ничего не говоря, наблюдала за парнем – не такого мужа она хотела для своей дочери, но, раз она его любит, она пойдет на все, лишь бы ее дочь была счастлива.

– А я тут при чем? – негодовал Сергей.

– Моя дочь только с тобой встречалась, – не выдержала мать Нади, – да и любит она только тебя, окаянного. – Она никак не ожидала, что ее дочь будут считать легкомысленной.

– Так, сын. Надя – хорошая девушка, о такой невестке мы с матерью и мечтать не могли. Конечно, мы не хотели, чтобы это все случилось именно так, но, может быть, оно и к лучшему. Тебе пора уже остепениться, хватит таскаться по девкам и гонять на мотоцикле, – сказал свое решающее слово Дмитрий Иванович.

– Э-э. Так дело не пойдет. Может, я другую люблю, – Сергей не хотел так легко сдаваться. Ему совсем не хотелось менять свою вольную жизнь на семейную.

– И кого же ты любишь? Любку? – Отец терял самообладание.

– Да хотя бы ее. Может, я на ней хочу жениться. Баба она горячая, а Надька – ребенок еще, неопытная она, да и не люблю я ее. А Любаша и встретит с любовью, и проводит, и самогоночки нальет.

– Вот именно – самогоночки. Ты стал слишком много пить, даже нам неприятно на тебя такого смотреть. Ладно, раз в жизни оступился, а теперь пора уже и за ум взяться. – Не успокаивался Дмитрий Иванович.

В комнате повисла гробовая тишина, и только тиканье ходиков на стене нарушало эту тишину.

– Это твое последнее слово, батя? – со злобой спросил Сергей.

– Да. Ты женишься на Наде. Напакостил – отвечай за свои поступки, – сказал свое заключительное слово отец. – Или ты хочешь снова сесть в тюрьму? Ведь Наде всего шестнадцать лет, – немного смягчив свой тон, подвел итог Дмитрий Иванович. Сам по себе это был мягкий человек, возможно, именно по этой причине Сергей вырос избалованным. Но в этот вечер отец решил не пускать на самотек проступок сына и, если придется, заставить его жениться на девушке.

– Ладно, батя. Я женюсь. Но не пришлось бы вам всем об этом потом пожалеть. – Сергей глянул на Марию Петровну презрительным взглядом и, хлопнув дверью, вновь вышел из дома.

* * *

Свадьбу сыграли в конце ноября. Мария Петровна была против большого торжества, но Сергей категорически заявил:

– Нет уж. Раз я женюсь, то буду веселиться на всю катушку. Тем более женят меня не по своей воле. Ведь так, мамаша? – с издевкой обратился он к Марии Петровне. – Так что я приглашу своих друзей, чтобы было с кем напиться, а вы – как хотите, можете никого не приглашать.