Сущность буддизма. Комментарии искусственного интеллекта к «Муламадхьямака-карике» Нагарджуны

Комментарий

Глава 4 посвящена исследованию совокупностей или агрегатов, которые составляют основу понимания человеческого опыта и природы реальности согласно буддийскому учению. Совокупности, или skandha, в буддийской философии представляют пять аспектов существования: форму (rūpa), ощущения (vedanā), восприятия (saṃjñā), ментальные формации (saṃskāra) и сознание (vijñāna). Глава 4 проводит глубокий анализ каждой из этих совокупностей, рассматривая их пустотность, взаимосвязь и взаимозависимость.

Нагарджуна, используя диалектические методы и логические аргументы, анализирует природу совокупностей и демонстрирует отсутствие у них постоянного и независимого существования. Он показывает, что все явления являются пустыми и зависимыми от условий, и исследование совокупностей помогает раскрыть истинную природу реальности и преодолеть иллюзорные представления о существовании явлений. Глава 4 предлагает читателю глубокое философское понимание буддийской концепции пустотности и зависимого возникновения, а также призывает к осознанному и глубокому исследованию природы существования для достижения мудрости и просветления.

В стихе 4.1 Нагарджуна исследует взаимосвязь между формой (rūpa) и ее причиной (rūpakāraṇa). Он указывает на то, что форма не может быть обнаружена отдельно от своей причины, и наоборот, причина формы не может проявиться отдельно от самой формы.

rūpakāraṇanirmukte rūpe rūpaṃ prasajyate /

āhetukaṃ na cāsty arthaḥ kaścid āhetukaḥ kva cit // 4.2 //

4.2. Если бы форма была бы отдельна от причины формы, то следовало бы, что форма без причины. Но нигде не существует никакого объекта без причины.

Комментарий

В этом стихе Нагарджуна продолжает размышления о взаимосвязи между формой (rūpa) и ее причиной (rūpakāraṇa). Он указывает на то, что если бы форма существовала отдельно от своей причины, то это привело бы к выводу, что форма существует без причины. Однако, Нагарджуна утверждает, что нигде и никогда не существует объекта без причины.

rūpeṇa tu vinirmuktaṃ yadi syād rūpakāraṇam /akāryakaṃ kāraṇaṃ syād nāsty akāryaṃ ca kāraṇam // 4.3 //

4.3. Если причина формы существовала бы отдельно от формы, то у этой причины не было бы следствия. Но причина не существует без следствия.

Комментарий

В этом стихе Нагарджуна продолжает анализировать взаимосвязь между формой (rūpa) и ее причиной (rūpakāraṇa). Он указывает на то, что если причина формы существовала бы отдельно от самой формы, то у этой причины не было бы следствия или результата (akāryakaṃ). Однако Нагарджуна отмечает, что причина не может существовать без следствия, так как она сама является причиной этого следствия (kāraṇaṃ syād nāsty akāryaṃ ca kāraṇam).

rūpe saty eva rūpasya kāraṇaṃ nopapadyate /

rūpe ’saty eva rūpasya kāraṇaṃ nopapadyate // 4.4 //

4.4. Если форма существует, тогда причина формы невозможна. Если форма не существует, тогда причина формы также невозможна.

Комментарий

В этом стихе Нагарджуна подчеркивает тесную связь между формой (rūpa) и ее причиной (rūpakāraṇa). Он указывает на то, что если форма существует (rūpe saty eva), то причина формы не возможна (rūpasya kāraṇaṃ nopapadyate). И наоборот, если форма не существует (rūpe «saty eva), то причина формы также не возможна (rūpasya kāraṇaṃ nopapadyate).

niṣkāraṇaṃ punā rūpaṃ naiva naivopapadyate /

tasmād rūpagatān kāṃścin na vikalpān vikalpayet // 4.5 //

4.5. Форма без причины совершенно невозможна. Не следует выдумывать никаких концепций в отношении форм.

Комментарий

В этом стихе Нагарджуна подчеркивает, что форма (rūpa) не может существовать без причины (niṣkāraṇaṃ punā rūpaṃ naiva naivopapadyate). Он утверждает, что форма всегда имеет свою причину и не может существовать сама по себе без нее.

Затем Нагарджуна делает вывод, что не следует выдумывать никаких концепций (na vikalpān vikalpayet) в отношении формы (tasmād rūpagatān kāṃścin), так как форма существует взаимосвязано с ее причиной. Этот стих подчеркивает важность осознания пустотности (śūnyatā) и отсутствия постоянного и независимого существования всех явлений, включая форму. Он призывает нас отказаться от концептуальных измышлений и принятия фиктивных иллюзорных представлений о форме и других явлениях за истину.

na kāraṇasya sadṛśaṃ kāryam ity upapadyate /

na kāraṇasyāsadṛśaṃ kāryam ity upapadyate // 4.6 //

4.6. «Следствие подобно причине» – это невозможно. «Следствие не подобно причине» – это также невозможно.

Комментарий

В этом стихе Нагарджуна указывает на то, что невозможно утверждать, что следствие (kārya) идентично причине (kāraṇa) (na kāraṇasya sadṛśaṃ kāryam ity upapadyate), так как они взаимозависимы и неотделимы друг от друга. В то же время, также невозможно утверждать, что следствие отлично от причины (na kāraṇasyāsadṛśaṃ kāryam ity upapadyate), так как они тесно связаны и взаимодействуют друг с другом.

vedanācittasaṃjñānāṃ saṃskārāṇāṃ ca sarvaśaḥ /

sarveṣām eva bhāvānāṃ rūpeṇaiva samaḥ kramaḥ // 4.7 //

4.7. Такой же подход, как к форме, распространяется и на ощущение, мышление, восприятие, формирующие факторы и на все существующие явления.

Комментарий

В этом стихе Нагарджуна подчеркивает, что подход, описанный ранее в отношении формы, также распространяется на ощущение (vedanā), мышление (citta), восприятие (saṃjñā) и формирующие факторы (saṃskāra), а также на все другие существующие явления (sarveṣām eva bhāvānām). Он указывает на то, что все явления, включая форму, ощущение, мышление, восприятие и другие, также подвержены взаимозависимому возникновению и взаимосвязаны друг с другом.

vigrahe yaḥ parīhāraṃ kṛte śūnyatāyā vadet /

sarvaṃ tasyāparihṛtaṃ samaṃ sādhyena jāyate // 4.8 //

4.8. Если кто-то, опираясь на идею пустотности, участвует в полемике, то все аргументы против него будут основаны на доводах, которые еще предстоит доказать.

Комментарий

В этом стихе Нагарджуна указывает на то, что если кто-то использует концепцию пустотности (śūnyatā) в дебатах или спорах, то все аргументы против него будут основаны на предпосылках (vada), которые еще предстоит доказать. Это связано с тем, что пустотность, как основной принцип мадхьямаки, отрицает прочность и самоцельность всех концептуальных конструктов, включая доводы и аргументы. Таким образом, если кто-то аргументирует на основе пустотности, то все аргументы против него также будут основаны на тех же концептуальных представлениях, которые еще предстоит доказать, и таким образом, они не могут быть рассматриваемыми как окончательные или объективные аргументы. Это подчеркивает понимание мадхьямаки о том, что все концептуальные представления и аргументы относительны и взаимозависимы, и не могут быть рассматриваемыми как истинные или окончательные.

vyākhyāne ya upālambhaṃ kṛte śūnyatāyā vadet /

sarvaṃ tasyānupālabdhaṃ samaṃ sādhyena jāyate // 4.9 //

4.9. Если кто-то, опираясь на идею пустотности, дает пояснения, то все утверждения о ее ошибочности будут основаны на доводах, которые еще предстоит доказать.

Комментарий

Этот стих развивает идею, выраженную в предыдущем стихе. Здесь Нагарджуна указывает на то, все утверждения об ошибочности учения о пустотности явлений будут основаны на предпосылках, которые еще предстоит доказать. Это связано с тем, что пустотность, как основной принцип мадхьямаки, подрывает основы всех концептуальных представлений.

Глава 5. Исследование элементов

nākāśaṃ vidyate kiṃcit pūrvam ākāśalakṣaṇāt /

alakṣaṇaṃ prasajyeta syāt pūrvaṃ yadi lakṣaṇāt // 5.1 //

5.1. Не существует никакого пространства до возникновения характеристики пространства. Если бы оно существовало до возникновения своей характеристики, тогда следовало бы, что оно не имеет характеристики.

Комментарий

В этой главе Нагарджуна продолжает свой критический анализ природы реальности, основываясь на принципе пустотности (śūnyatā) и анализируя понятие «элементов» (dhātu), которое имеет важное значение в буддийской онтологии и космологии. Нагарджуна исследует понятие элементов в контексте их взаимозависимости, относительности и непостоянства. Он анализирует, как элементы, такие как земля, вода, огонь и воздух, воспринимаются и понимаются в мадхьямака- философии, и как они связаны с общим учением о пустотности. Нагарджуна показывает, что элементы не могут быть идентифицированы как независимые и постоянные реальности, а скорее являются относительными и взаимозависимыми аспектами мирской реальности.

Нагарджуна применяет свою методику диалектического рассуждения (prasaṅga), для того чтобы продемонстрировать отсутствие непротиворечивой и независимой реальности в мире явлений.

Нагарджуна подчеркивает идею относительности и зависимости всех явлений, включая пространство. Автор утверждает, что пространство не существует до того момента, когда возникает его характеристика или определение (ākāśalakṣaṇāt). Это означает, что пространство не может существовать независимо от того, как оно определено или описано. Если бы пространство существовало до возникновения своей характеристики, то оно было бы без характеристики (alakṣaṇaṃ), т.е. неопределенным или неописуемым.

Стих 5.1. поддерживает концепцию пустотности и отсутствия постоянства в мире явлений. Она указывает на то, что все явления, включая пространство, являются относительными и взаимозависимыми, и их возникновение и существование зависят от контекста и условий. Пространство не является независимой и постоянной реальностью, а скорее проявлением зависимого и относительного характера всего сущего, поддерживая основополагающий принцип пустотности в философии мадхьямиков.

alakṣaṇo na kaścic ca bhāvaḥ saṃvidyate kva cit /

asaty alakṣaṇe bhāve kramatāṃ kuha lakṣaṇam // 5.2 //

5.2. Явление без характеристки нигде не существует. Если нет ничего существующего без характеристки, то к чему можно отнести эту характеристику?

Комментарий

Нагарджуна продолжает развивать идею пустотности и отсутствия постоянства в явлениях. Он указывает на то, что нет ни одного явления, которое существовало бы без характеристики (alakṣaṇaṃ). Если явление не имеет характеристики, то оно не может существовать нигде (na kaścic ca bhāvaḥ saṃvidyate kva cit). Это означает, что все явления зависят от своих характеристик и определений для своего существования.

Затем автор поднимает вопрос о том, к чему можно отнести саму характеристику, если нет ничего, что существует без характеристики (asaty alakṣaṇe bhāve kramatāṃ kuha lakṣaṇam). Это указывает на то, что характеристика или определение также являются зависимыми и относительными, и их существование и определение также зависят от контекста и условий.

nālakṣaṇe lakṣaṇasya pravṛttir na salakṣaṇe /

salakṣaṇālakṣaṇābhyāṃ nāpy anyatra pravartate // 5.3 //

5.3. Характеристика не относится ни к тому, что без характеристики, ни к тому, что с характеристикой. Она также не относятся к чему-то другому, где одновременно есть характеристика и нет характеристики.

Комментарий

Награджуна углубляет свою аргументацию о пустотности и относительности характеристик. Он указывает, что характеристика (lakṣaṇa) не относится ни к тому, что не имеет характеристики (nālakṣaṇe lakṣaṇasya pravṛttir), ни к тому, что имеет характеристику (na salakṣaṇe). Это означает, что характеристика не может быть однозначно отнесена ни к отсутствию характеристики, ни к наличию характеристики.

Затем автор указывает, что характеристика также не относится к чему-либо другому (nāpy anyatra pravartate), где одновременно есть и отсутствие характеристики (salakṣaṇālakṣaṇābhyāṃ). Это подчеркивает относительный и зависимый характер характеристик, которые не могут быть однозначно отнесены ни к одному определенному состоянию или явлению.

lakṣaṇāsaṃpravṛttau ca na lakṣyam upapadyate /

lakṣyasyānupapattau ca lakṣaṇasyāpy asaṃbhavaḥ // 5.4 //

5.4. Если характеристика не появляется, то и характеризуемое невозможно. Если характеризуемое невозможно, то и характеристика не возникает.

Комментарий

Нагрджуна продолжает аргументировать, что характеристика (lakṣaṇa) и характеризуемое (lakṣya) взаимосвязаны и взаимозависимы. Автор утверждает, что если характеристика не появляется (lakṣaṇāsaṃpravṛttau ca na lakṣyam upapadyate), то и характеризуемое становится невозможным. И наоборот, если характеризуемое невозможно (lakṣyasyānupapattau ca), то и характеристика не возникает (lakṣaṇasyāpy asaṃbhavaḥ).

Автор указывает, что отсутствие фиксированных и независимых характеристик и их объектов подразумевает, что они взаимозависимы и не могут существовать независимо друг от друга. Это также подчеркивает идею отсутствия интринсической реальности в мире явлений, что является одной из ключевых концепций мадхьямаки. Интринсическая реальность – это идея о самостоятельном, независимом существовании вещей или явлений, не зависящем от других факторов или условий. Это представление подразумевает, что сущности или явления имеют определенную истинную и постоянную природу, которая существует сама по себе, независимо от нашего восприятия или понимания. Однако в философском учении мадхьямаки, и других близких школах буддийской философии, отвергается идея интринсической реальности. Вместо этого, они подчеркивают понятие пустотности, то есть отсутствия постоянной, независимой, истинной природы во всех явлениях и сущностях.

tasmān na vidyate lakṣyaṃ lakṣaṇaṃ naiva vidyate /

lakṣyalakṣaṇanirmukto naiva bhāvo ’pi vidyate // 5.5 //

5.5. Таким образом, нет характеризуемого и нет характеристики. Также нет никакого явления, отделенного от характеристики и характеризуемого.

Комментарий

Этот стих продолжает идею отсутствия интринсической реальности и подчеркивает, что не существует ни характеризуемого (lakṣyam), ни характеристики (lakṣaṇam) как отдельных и независимых сущностей. Он также говорит о том, что не существует никакого явления (bhāvaḥ), которое было бы отделено от характеристики и характеризуемого.

Это утверждение связано с концепцией зависимого существования (рrаtītya-samutpāda), которая подразумевает, что все явления существуют взаимозависимо и взаимосвязано, и не могут быть отделены друг от друга или отнесены к независимым истинным сущностям. Согласно мадхьямаке и другим школам буддийской философии, все явления и сущности являются пустыми (śūnyatā), то есть лишены постоянной, независимой истинной природы.

В философии Нагарджуны утверждается, что нет никакого существующего явления, которое было бы отделено от характеризуемого (lakṣyam) и характеристики (lakṣaṇam). Идея о существующем, отделенном от характеризуемого или характеристики, отвергается как неприемлемая.

Философия мадхьямаки утверждает, что все явления являются пустыми (śūnyatā), то есть лишены постоянной и независимой природы. Ничто не существует само по себе, независимо от других явлений, и все существующее обусловлено и зависит от других явлений. Характеризуемое и характеристика тоже не являются независимыми сущностями, а скорее являются взаимозависимыми аспектами одного и того же явления.

Таким образом, идея о «чистой сущности», отделенной от характеризуемого или характеристики, отвергается в философии Нагарджуны.

avidyamāne bhāve ca kasyābhāvo bhaviṣyati /

bhāvābhāvavidharmā ca bhāvābhāvāv avaiti kaḥ // 5.6 //

5.6. Как у того, что не существует, может быть несуществование? И как тот, кто лишен существования и несуществования, может воспринять существование и несуществование?

Комментарий

Данный стих говорит о том, что невозможно говорить о несуществовании того, чего на самом деле нет (avidyamāne bhāve ca kasyābhāvo bhaviṣyati). Если что-то не существует, то о нем нельзя говорить в терминах существования или несуществования, так как оно не имеет никакой реальной природы.

Далее стих говорит о том, что как может существо, которое лишено существования и несуществования (bhāvābhāvavidharmā ca), воспринимать существование и несуществование (bhāvābhāvāv avaiti kaḥ)? Это отсылка к идее о том, что в рамках философии мадхьямаки и учения Нагарджуны все явления являются лишенными постоянной и независимой природы, и нельзя говорить о их существовании или несуществовании в абсолютном смысле. Таким образом, нельзя найти существо, которое одновременно обладает существованием и несуществованием, так как эти понятия сами по себе являются относительными и взаимозависимыми.

tasmānna bhāvo nābhāvo na lakṣyaṃ nāpi lakṣaṇam /

ākāśam ākāśasamā dhātavaḥ pañca ye ’pare // 5.7 //

5.7. Поэтому пространство не является ни существующим, ни несуществующим, ни характеризуемым, ни характеристикой. То же самое относится и к пяти остальным элементам, как и к пространству.

Комментарий

Этот стих говорит о том, что пространство (ākāśa) не может быть отнесено ни к существующему (bhāva), ни к не-существующему (nābhāva), ни быть характеризуемым (lakṣyaṃ), ни характеристикой (lakṣaṇam). Пространство не поддается таким категориям как существование, несуществование, характеризуемость или характеристика.

Затем стих упоминает пять других элементов, которые также не поддаются категориям существования, несуществования, характеризуемости или характеристики. Эти пять элементов: земля (pṛthivī), вода (ap), огонь (tejas), воздух (vāyu) и эфир (ākāśa), которые в индийской философии являются основными элементами, составляющими мироздание.

astitvaṃ ye tu paśyanti nāstitvaṃ cālpabuddhayaḥ /

bhāvānāṃ te na paśyanti draṣṭavyopaśamaṃ śivam // 5.8 //

5.8. Малоразумные видят существование или несуществование явлений, но они не видят, что успокоение воспринимаемого – это освобождение.

Комментарий

Стих 5.8 подчеркивает разницу между обычным и просветленным пониманием реальности. В данном стихе Нагарджуна говорит о том, что малоразумные (ālpabuddhayaḥ) видят явления в терминах существования (astitva) или несуществования (nāstitva). Однако они не видят истинную природу явлений, которая заключается в успокоении воспринимаемого (draṣṭavyopaśama) и приводит к освобождению (śivam).

Ключевые слова:

asti – существует, присутствует.

nāsti – не существует, отсутствует.

ālpabuddhayaḥ – малоразумные, непросвещенные, малоумные.

bhāvānāṃ – явления, существование, природа вещей.

draṣṭavya – воспринимаемое, зримое.

upaśama – успокоение, умиротворение, прекращение.

śivam – благоприятное, освобождение, счастье.

Истинная природа реальности не может быть уловлена в терминах существования или несуществования. Это происходит потому, что все явления взаимозависимы и пусты, что означает их относительность и отсутствие самостоятельного существования. Истина заключается в том, что успокоение воспринимаемого является путем к освобождению и благополучию.

Важность этого понимания заключается в том, что при осознании истинной природы явлений, которая не ограничена дуализмом существования и несуществования, практикующий может освободиться от страдания и привязанности, связанных с этими ошибочными представлениями. Это осознание ведет к глубокому умиротворению и освобождению от самсары.

Таким образом, стих 5.8 подчеркивает важность отказа от двойственности существования и несуществования при осознании истинной природы реальности. Вместо того чтобы привязываться к этим искаженным понятиям, практикующий должен стремиться к успокоению воспринимаемого и освобождению от всех привязанностей и страдания. Это понимание является ключевым аспектом практики и философии мадхьямаки и буддизма в целом.

Глава 6. Исследование желания и желающего

rāgād yadi bhavet pūrvaṃ rakto rāgatiraskṛtaḥ /

taṃ pratītya bhaved rāgo rakte rāgo bhavet sati // 6.1 //

6.1. Если желающий существовал бы до желания и отдельно от желания, тогда желание было бы зависимо от него. Желание существовало бы тогда, когда есть желающий.

Комментарий

В этой главе Нагарджуна обращается к анализу природы желания и того, кто желает, чтобы показать их иллюзорность и освободиться от их пут, ведущих к страданию и привязанности. Глава 6 предлагает глубокое философское и логическое рассмотрение желания и желающего в контексте мадхьямаки, подчеркивая отсутствие их истинного и независимого существования, и призывает читателя размышлять о природе желания и связанных с ним понятий. Эта глава демонстрирует аналитическую мощь и философскую глубину учения Нагарджуны, подчеркивая его подход к осознанию отсутствия постоянного и независимого существования всех явлений, включая желание и желающего.

Нагарджуна продолжает обсуждать понятие взаимозависимости и относительности явлений. В данном стихе рассматривается взаимосвязь между желанием (rāga) и желающим (rakta).

Ключевые термины:

rakta – желающий, привязанный.

rāga- желание, привязанность.

rāgatiraskṛta – отдельно от желания, свободный от привязанности.

pratītya – зависимый от, обусловленный.

bhavet – существовал бы, был бы.

Этот стих подчеркивает взаимозависимость между субъектом и объектом, а именно между желающим и желанием. Нагарджуна указывает на то, что если бы желающий существовал до желания и отдельно от него, то желание было бы зависимо от желающего. Однако, такая зависимость означает, что желание могло бы возникнуть только тогда, когда есть желающий.

Благодаря осознанию взаимозависимости всех явлений, практикующий может освободиться от иллюзорных представлений об абсолютном существовании субъекта и объекта. Это осознание ведет к отпадению привязанностей, страдания и двойственности, позволяя достичь освобождения и просветления (бодхи).

Важно отметить, что данное понимание также может быть применено к другим субъектно-объектным парам, таким как зрящий и видимое, слышащий и слышимое и т. д. Взаимозависимость всех явлений указывает на отсутствие самостоятельного существования и, следовательно, на пустотность (śūnyatā) всех явлений. Это осознание приводит к отпадению привязанностей, страдания и ошибочных представлений, открывая путь к освобождению и просветлению.

Согласно учению Нагарджуны, страсть (или любое другое явление) не может существовать независимо от того, кто испытывает страсть. Если мы рассматриваем страсть как отдельную реальность, то это приведет к необходимости признания, что она может существовать отдельно от страстного человека. Однако, поскольку страсть зависит от существования страстного человека, она не может существовать самостоятельно.

Это также подразумевает, что понятия, такие как страсть и страстный человек, взаимосвязаны и не могут существовать отдельно друг от друга. Если они возникли одновременно, то они не были бы связаны между собой. Если они существуют только вместе, то они являются частями одного и того же и не могут быть рассмотрены как отдельные, сосуществующие реальности. Это подчеркивает идею отсутствия интринсической реальности в явлениях и их взаимозависимости, которая является важным аспектом философии Нагарджуны.

rakte ’sati punā rāgaḥ kuta eva bhaviṣyati /

sati vāsati vā rāge rakte ’py eṣa samaḥ kramaḥ // 6.2 //

6.2. В том случае, когда желающего нет, как может быть желание? Есть или нет желание, в отношение желающего применяется такой же подход.

Комментарий

Этот стих поддерживает идею взаимозависимости между желанием (или страстью) и желающим (или страстным человеком). Если нет желающего, то как может возникнуть желание? Желание существует только в отношении того, кто желает. Подход к желающему или страстному человеку остается таким же, независимо от того, есть ли желание или нет.

Этот стих также указывает на то, что страсть или желание не имеют собственной сущности или независимой реальности, и они существуют только в зависимости от других факторов, таких как наличие желающего или страстного человека. Это подчеркивает понятие «отсутствия я» (анатматва) в мадхьямака-философии, согласно которой все явления не имеют постоянной и интринсической сущности, и их существование зависит от взаимодействия множества условий и факторов.

sahaiva punar udbhūtir na yuktā rāgaraktayoḥ /

bhavetāṃ rāgaraktau hi nirapekṣau parasparam // 6.3 //

6.3. Более того, неверно предположение о совместном возникновении желания и желающего. Ведь тогда желание и желающий были бы независимы друг от друга.

Комментарий

Этот стих подчеркивает, что желание и желающий не возникают одновременно или совместно. Если бы они возникали совместно, то они были бы независимыми реальностями, существующими отдельно друг от друга. Однако, как указывалось ранее, стихи 6.1 и 6.2 поддерживают идею взаимозависимости между желанием и желающим. Если нет желающего, то как может возникнуть желание? И наоборот, желание существует только в отношении того, кто желает.

Таким образом, стих 6.3 подчеркивает ошибочность предположения о независимом и совместном существовании желания и желающего, и поддерживает идею взаимозависимости между ними, что соответствует мадхьямака-философии, отрицающей наличие постоянных и независимых реальностей.