Отмеченный. Часть 1

Яр Эгнейр

Отмеченный. Часть 1

Глава 1

г. Моур-Бэй. Детский дом-приют

Мистер Пэрриот торопливо поднялся на второй этаж приюта и на секунду замер, увидев в коридоре директора, который с крайне серьёзным лицом ожидал его у входа в свой кабинет. Пэрриот знал, что дело важное, но, чтобы настолько…

– Здесь Старший Советник Службы Безопасности, – сказал директор, как только воспитатель поравнялся с ним, и, открыв дверь, указал на заранее выставленный посреди кабинета стул, – Присаживайся.

Перед тем, как сесть, Пэрриот отвесил приветственный поклон высокопоставленному гостю, которого впервые видел вживую.

– Добрый день. В вашей группе находится мальчик с фамилией Корнелл? – уточнил Советник.

Мистер Пэрриот утвердительно кивнул.

– Расскажите мне вкратце, как он ведет себя последний месяц.

Воспитатель встретился взглядом со своим прямым начальником, будто спрашивая у него разрешения. Директор, присутствующий в данной беседе только как свидетель, лишь на пару секунд закрыл глаза, давая свое одобрение.

– О цели его побега знает весь Старший Совет и Служба Безопасности, мистер Пэрриот. Если Корнелл ведет себя странно, можете смело говорить об этом, – спокойно сказал Советник, заметив безмолвный диалог сотрудников детского приюта.

– Дир – сообразительный мальчик. Я бы даже сказал, что он очень умен. После возвращения он наверстал всё, что пропустил перед бегством.

– Да, это я слышал. Перед побегом он замкнулся в себе и говорил только о родителях, как одержимый.

– Верно… – воспитатель с грустным видом уставился на пол перед собой, – Он добр и терпелив. Никогда ни на что не жалуется. С другими детьми почти не контактирует.

– Почти?!

– Да. При мне он подходил к остальным, только чтобы узнать, что стало с их родителями, или попросить сыграть с ним в шашки. Такое впечатление, будто Дир общается с остальными лишь для того, чтобы доказать, что он нормальный. То есть не имеет психических отклонений.

– И чем же он занимается в свободное время, если почти не контактирует со сверстниками?

– В основном – читает. Реже – упражняется физически. Примерно раз в два дня.

– Раз в два дня… – задумчиво повторил Советник, – Он занимается так с момента возвращения?

– Нет. Последний месяц. А учащать тренировки начал два месяца назад.

– Не возникает ли у Вас подозрений, что Корнелл готовится к чему-то?

– Готовится? – воспитатель с опаской посмотрел на директора, решив, что это проверка на адекватность.

– Да. Скажите честно. Кажется вам такое?

Мистер Пэрриот опустил голову.

– Дир за последние пару дней, кажется, вновь начал терять интерес к обучению, как это было перед побегом. Вчера он сказал, что Аномалия остановится… Возможно, он что-то задумал.

Услышав про Аномалию, Советник триумфально улыбнулся.

– Отлично, – он достал телефон и набрал Старшего Советника Системы Образования, – Господин Эргини, нужна Ваша помощь по Корнеллу.

Через несколько секунд раздался звонок корпоративного телефона директора.

– Директор приюта Моур-Бэй! – молодцевато представился директор, понимая, что говорит с самим Старшим Советником, – Да!.. Хорошо. Понял Вас… Да. Он ответственный человек… Понял, – он серьезно посмотрел на подчиненного, после чего повернулся к Советнику СБ, – Нам велено выполнить Ваши указания, господин Старший Советник.

– Увеличьте число занятий физической подготовки для группы №2, насколько это возможно. Сюда будет послан человек, чтобы эти занятия прошли как можно более продуктивно… Если Дир начал готовиться, ему нужно помочь с этим, – добавил Советник в ответ на удивленно-вопросительный взгляд директора приюта, – Это первое. Мистер Пэрриот, если Дир вдруг вздумает бежать снова, не препятствуйте ему… Вернее препятствуйте, но настолько, чтобы он сумел уйти.

Мистер Пэрриот встал. Выполнить указания Старшего Советника – означало для него нарушить должностную инструкцию, что в свою очередь грозило ему как минимум большим штрафом и потерей работы. Не успел он возразить, как высокопоставленный гость продолжил:

– Сядьте, мистер Пэрриот. Вы не будете нести ответственность за его побег. Я здесь для того, чтобы всё организовать.

Воспитатель недоверчиво глянул на директора, тот лишь грустно кивнул, принимая указание Советника. Пэрриот медленно опустился на стул.

– Если Корнелл перед побегом решит подойти к Вам и начнет рассказывать про Аномалию, таким образом пытаясь уговорить Вас отпустить его – отпустите, но перед этим постарайтесь узнать как можно больше, и сделайте это осторожно. Сразу, как только он выйдет за двери приюта, сообщите о бегстве Службе. На этом Ваше участие будет завершено. Всё ясно?

– Вы что, хотите использовать этого мальчика, как…

– Умолкните, мистер Пэрриот. Вы воспитатель. Хороший воспитатель, – добродушное лицо Советника стало суровым, – Скажите, хотите ли вы нести ответственность за гибель людей, повстречавшихся с Лесным Страхом, которого нынче величают «Аномалией»?

Воспитатель с ужасом посмотрел на гостя.

– Нет?! – Советник повернулся к директору, – Тогда считаем, что всё улажено. Приступайте.

2 недели спустя…

Окраина города Моур-Бэй

Это лето в Динзавии выдалось чрезвычайно жарким и дождливым. В течение июля температура даже ночью редко опускалась ниже тридцати. В некоторых регионах обильные осадки привели к сильным паводкам. Для многих пожилых динзавийцев такая погода оказалась невыносимой, так что непрекращающийся вой сирен скорой помощи мало кого удивлял. Бригады медиков работали на износ. Они едва справлялись даже с помощью в виде студентов из медицинских учебных заведений. По прогнозам синоптиков, этот мокрый ад закончится уже на следующей неделе, уступив место таким же нетипичным для динзавийского лета холодам.

Мальчику, торопливо идущему по ночной дороге к городскому кладбищу Моур-Бэй, жара вообще была ни по чем. Услышав далекий раскат грома, он накинул капюшон и до конца застегнул свою демисезонную куртку. Приближалась гроза.

Лунный свет лишь иногда пробивался сквозь плотную завесу из туч, мчащуюся в сторону Горденского леса, который начинался сразу за кладбищем. Было так темно, что беглец едва видел дорогу в метре перед собой, а попутный ветер усилился настолько, что своими порывами часто вынуждал мальчика перейти на бег, толкая его призрачным усилием в спину. Высокую траву по обоим сторонам дороги прижало к земле к земле, а от мечущихся крон одиноко стоявших на пустыре деревьев, доносился жуткий скрип, иногда дополняемый треском.

Мальчик не обращал внимания на мрачную обстановку вокруг. Он уже решился идти и вряд ли что-то сможет заставить его передумать.

Вспышка молнии осветила белоснежный забор кладбища в сотне метров впереди. Заметив его, беглец остановился и вздрогнул, тут же услышав отдаленный вой сирены Службы Безопасности. Преследователи сокращали дистанцию на машине.

– Нинего не почимаю, – мальчик задрал рукав куртки, обнажив руку с надетым браслетом отслеживания, подобные которому использовались для всех приезжих в Динзавию и граждан, за которыми требуется надзор, – Почему? – он резко мотнул рукой, стараясь вывести чип из строя перегрузкой, хотя понимал, что это невозможно, – Они же…не должны идти за мной! Их не будет на той стороне… – беглец замолчал, с ужасом смотря в сторону Горденского леса, кажущегося отсюда абсолютно черной подвижной громадной стеной, оживающей при каждом порыве ветра. – Нет! Это ре… неправильно. Они ре умнут!

Очередной более громкий сигнал сирены Службы заставил мальчика побежать.

Не сбавляя темпа, он с легкостью перемахнул через забор.

Очутившись на территории, отведенной для усопших, беглец внимательно осмотрелся. При свете единственного работающего фонаря он определил кратчайший путь и вновь побежал, пока не заметил сбоку могилу, которой не видел в прошлый раз. Времени до приезда Службы оставалось всё меньше и рассматривать находку не было смысла, но что-то заставило мальчика остановиться и узнать подробности. Предчувствие.

Свет был очень тусклым, но, благодаря гравировке, надпись на надгробной плите удалось прочитать.

«Тарк Ионн Пертвисс

1950–1971»

Под датой красовался простой, но от того не менее зловещий знак, который указывают для умерших в результате встречи с Лесным Страхом. Стилизованное дерево с широко открытым от удивления человеческим глазом поверх кроны.

– Еще один… Прости, Тарк, что я резился так пош.поздно.

Свет фар автомобиля Службы озарил въездные ворота и зазвучал голос, усиленный громкоговорителем.

– Дир Корнелл! Нам известно твое местоположение! Прошу, не пытайся бежать в лес! Это может быть опасно!

Дир пригнулся и побежал дальше, стараясь быть не выше надгробных плит. Почти у забора он вновь притормозил около могилы и сунул руку в карман. На этот раз захоронение было парным. Корнелл знал, что написано на этих одинаковых надгробьях. Он хорошо запомнил их за прошлый свой визит сюда и смог бы опознать даже в полной темноте.

– Пап… Мам… Если вы где… где-то всё еще существуете и мош…можете слышать меня… – он грустно вздохнул, – Прочтите, сто поступаю так опро.опрометчиво. Надеюсь, я не сдо…скоро увижусь с Вами, – Дир осторожно положил записку, тщательно покрытую скотчем для защиты от влаги, у могилы и придавил ее камнем, – Я посдараюсь стелать так, чтобы Тарк пыл…был последним. Прощайте.

Мальчик низко поклонился, после чего развернулся к лесу и с разбегу перескочил через забор.

– Погоди! – водитель подкрепил свое слово жестом, – Он, кажется… Нет! Он в самом деле идет в лес!

– Тогда я выхожу, – второй сотрудник открыл дверь и ругнулся, вступив в лужу, – Вот гнилье!.. Тэт! Тебе тоже придется промочить лапы. Ко мне!

Пес выскочил из машины и замер, прислушиваясь к шуму начинающегося ливня.

– Что стоишь, Погри? – водитель тоже вышел и вытащил большой ручной прожектор.

– Тс-с!

– Что такое? Реакция? ЗДЕСЬ?!!

– Вроде бы нет. Но мне уже не нравится. Об этом стоит доложить. Тэт явно насторожен.

Тэт, будто по команде, натянул поводок вперед.

– На связи Мэлор. Нетипичное поведение. Продолжаем преследование, – отрапортовал по рации водитель.

Сотрудники прошли через ворота и вновь затормозили из-за собаки.

– Твою мать! Похоже, здесь наверняка что-то не так.

– Если Старший окажется прав, то я возьму выходной, чтоб выспаться как следует. Представь, Погри, это просто немыслимо!

– Немыслимо? С натяжкой, но… – пес успокоился, потянув хозяина за собой, – это можно отнести к случайности. Думаю, к мальчишке нужно отнестись более скептично. Я поверю ему, только если он остановит Аномалию, как и говорил воспитателю. Вот это будет настоящее доказательство!

– В нем точно что-то есть, говорю тебе, и дело не в случайности. Кхм… ДИ-И-ИР! НЕ НУЖНО УБЕГАТЬ! МЫ ЗДЕСЬ, ЧТОБЫ ПОМОЧЬ ТЕБЕ! ЕСЛИ ЧТО-ТО НЕ УСТРАИВАЕТ В ПРИЮТЕ, СКАЖИ ОБ ЭТОМ НАМ! В ЛЕСУ МОЖЕТ БЫТЬ ОПАСНО!

– Прекрати. Думаешь, он слышит тебя?

– Нет. А что, если слышит? Не мешай.

Сотрудники приблизились к фонарю в центре кладбища и свернули с главной дороги в сторону захоронения родителей Корнелла. Лило как из ведра и даже с фонарем было видно всего на пару десятков метров.

– Как Тэт вообще что-то слышит и чует?! – водитель повысил голос, пытаясь перекричать шум ливня.

– Не знаю…

Тэт замер. На этот раз он напрягся до предела, смотря в сторону леса.

– Опять! – водитель посветил на могилы Корнеллов, – Смотри! Там что-то есть!

– Похоже на клочок бумаги, – Погри передал поводок товарищу, – Держи. Я возьму листок.

Сотрудник СБ бегом приблизился к могиле и, забрав записку, так же быстро вернулся.

– Посвети, здесь что-то написано.

«Здравствуйте. Это Дир Корнелл.

В приюте хорошо. Я не соврал своему воспитателю.

Пожалуйста, не следуйте за мной. Вы можете погибнуть.»

– Какой самоуверенный! – злобно крикнул водитель, стараясь достать лучом за забор, – Решил, что вправду остановит то, чего до сих пор никто даже не видел. В лесу и без Аномалии живности хватает. Волки, например. Что он будет с ними делать?

Погри не стал отвечать. Он, не отрываясь, следил за компаньоном.

– Мэлор… – мрачно произнес он на ухо напарнику, – Пора валить.

– Валить? Ты уверен? – Мэлор с опаской посмотрел на Тэта.

– Да. Смотри, он прижал уши и опустил хвост. Тэт боится!

Тэт, стоявший всё это время как вкопанный, внезапно завизжал и отскочил назад, направляя хозяина к машине.

– ТВОЮ МАТЬ! БЕГОМ!

– СЛУЧАЙНОСТЬ, ГОВОРИШЬ? ПО-ТВОЕМУ, ЭТО СЛУЧАЙНОСТЬ?!!

Дир вздрогнул, услышав дикий визг собаки. За пронзительным звуком последовали почти неразличимые человеческие крики. Пятно света от ручного фонаря начало плясать по кладбищу, с каждой секундой становясь всё менее заметным. Преследователи уносили ноги как можно дальше от леса.

Беглец немного подождал и встал во весь рост, выглянув над забором, чтобы убедиться в окончании преследования. Спустя еще минуту, Дир, наконец, облегченно вздохнул. Если бы сотрудники продолжили идти за ним, то он вышел бы им на встречу, чтобы не подвергать смертельной опасности. Реакция собаки спасла ситуацию.

Однако, реакция животного была лишь следствием. Подумав об этом, Дир почувствовал, как начинает дрожать. Где-то в лесу, за его спиной скрывалась причина. Причина, которая лишила жизни сотни и тысячи людей. Причина, по которой он сбежал в этот раз и с которой намерен покончить.

Дир резко развернулся, внимательно всматриваясь во мрак бушующего леса. Среди мечущихся ветвей и постоянного шума листвы невозможно было ни увидеть, ни услышать ничего.

– Прочтите, сто не дам вал помочь мне… – мальчик сглотнул, ощутив очередной приступ страха, – Мой путь дня меля одного. Но я не буду один…

Поселок Эб-Гон, окрестности г. Форбен

Гиберт рысцой подбежал ко мне и послушно положил обслюнявленную палку в мою раскрытую ладонь.

– Не перестаю удивляться, – Гектор отпил пиво из банки и кивнул в сторону белки, копающей сырую листву на расстоянии вытянутой руки от нас, – Наука продвинулась так далеко. Она может объяснить всё, куда не ткни пальцем. Она всесильна. Всё, что раньше было «божественным», теперь совершенно обыкновенно и понятно образованному человеку. И тут… возникает Эб-Гон, который просто себе стоит на месте уже сотни лет, и никто всё еще не может дать ему объяснений. И ладно, если бы его чудеса были видны только под супермикроскопом, или регистрировались другими научными приборами с невероятной чувствительностью, но НЕТ! Он действует на животных, и так заметно, что только слепой не увидит этого. Ты просто посмотри! Этот поселок не просто напрочь лишает их страха, они как ходячие мумии, которым плевать на окружение вообще.

– Мы тоже животные, балда, и на нас никакого влияния нет, – я вновь кинул палку, на этот раз дальше. Гиберт неохотно повернулся в ее сторону и пошел, по-прежнему не обращая внимания на зомбированную влиянием поселка белку.

– Да, это понятно. Представь, если мы так и не выясним, что это?

– Не выясним? Имеешь в виду, что упремся в какой-нибудь предел физики, который, к примеру, пророчат микроэлектронике?

Гектор сделал задумчивое лицо и осторожно кивнул, давая мне понять, что не совсем в теме

– Ну… типа того, думаю.

– На самом деле это не единственный пример «загадочного» излучения, влияющего на поведение животных. Если Эб-Гон оказывает успокаивающее или сдерживающее воздействие на животных, не отягощенных высоким интеллектом, то Аномалия – наоборот…

– Заставляет всех дрожать от страху – это ясно. Но, причем здесь примеры? – Гектор пристально посмотрел мне в глаза, пытаясь понять мой умысел. Похоже, он уже был больше, чем слегка пьян.

– Кстати, то, что дельфины «ощущают» наш интеллект, тоже связывают с этим воздействием… К чему я? К тому, что слишком много видимого результата этого воздействия для того, чтобы оставаться ему долгое время неизученным. По статистике, подобного рода явления измеряются и классифицируются на 100%, понятно? – я хлопнул его по плечу, – Так что удивляйся, пока есть время.

– Ты говоришь так, будто тебя самого не удивляет это место, – с досадой сказал друг и, допив пиво, бросил банку в рюкзак. Он явно ожидал более душевного диалога на затронутую тему.

– Удивляет, – я повернулся к Гектору, и он подозрительно прищурился, – Немного удивляет. А вот чего много, так это досады.

– Почему?

– Будет очень обидно, если наше поколение так и не разберется с этим. Тогда выйдет, что всё, кто говорил о «божественном вкладе» и «потустороннем» в Эб-Гон и Аномалии, и с кем я спорил по этому поводу, окажутся правы по отношению ко мне, который так и не узнает научного вердикта перед кончиной.

– Правы в пределах нашего поколения, но не значит, что правы вообще.

– Всё равно обидно.

Гектор тихо засмеялся и умолк, когда Гиберт снова принес палку. Я почесал питомцу шею и мечтательно посмотрел на зеленые кроны сверху, которые после обильных дождей так разрослись, что до земли едва доходил дневной свет, после чего решил открыть свою банку.

– Что-то мы совсем отвлеклись, Марк, не находишь? Раз уж взял пиво, рассказывай, как прошло собеседование. Что за уловку ты использовал? Как директор магазина позволила тебе работать на полную ставку, если ты всего лишь студент?

Гектор был прав. Я пообещал, что расскажу об устройстве на работу в более уединенном месте и совсем забыл.

– Не очень обдуманную уловку, Гектор. Я должен был быстро придумать что-то очень эффективное.

Гектор нахмурился и открыл вторую банку.

– Звучит не по-динзавийски, братец.

– Да. Когда директор уточнила, что за причина побуждает меня настаивать на счет самостоятельной работы, я сказал, что мне нужны деньги… – я повернулся к Гектору с бесстрастным лицом, – на подарок девушке.

Гектор поперхнулся пивом, которое только что отпил, усмехнулся и убрал листик, прилипший к его короткостриженым светло-русым волосам.

– Философствуешь, философствуешь насчет свободы личности и самореализации, а в итоге сам же загоняешь себя в прозаичные рамки, – судя по его речи, он еще и протрезвел, – Марк, ты гений. Только не говори, что ты просто сказал это и на самом деле не собираешься ничего предпринимать. Это точно будет не по-динзавийски. То есть…

– Ложь, понимаю.

Гектор несколько раз моргнул, отгоняя последние отголоски алкоголя из своего разума.

– Директор того сервисного центра явно была удивлена этому и… как бы сказать… Доверилась тебе? В смысле, она на свой страх и риск пустила сразу…

– Неделя стажировки, – уточнил я.

– Почти сразу к самостоятельной работе тебя-СТУДЕНТА, посчитав, что это весьма… хм, благородное рвение с твоей стороны.

– Да.

– И зная это, ты…

– Я поступлю, как динзавиец. Я ведь не просто так это сказал.

– Ясно, – Гектор отстранился от стены древнего строения и принялся скрупулезно чистить подошву своих кроссовок от налипшей грязи при помощи палки Гиберта, – Это даже интереснее, чем если бы ты решился на ложь.

Я встал и осмотрелся, предчувствуя, в какую сторону заведет нас этот диалог.

– Что думаешь делать? – серьезно спросил он.

– Велла приедет завтра сюда. В Форбен.

– Велла. Предсказуемо…

– Уж если кого и присматривать, то её. За четыре курса учебы я не встретил никого лучше.

– Не встретил лучше. Встретить и знать – разные вещи, Марк. Ты знаешь Веллу, но не знаешь никого из них… Хм. Это, не говоря о том, что она могла за это время с кем-нибудь присмотреться. Вы ведь с ней не говорили о столь серьезных вещах, я угадал? Если да, то будь готов обломиться. Если ты не спрашивал, то, считай, развязал ей руки, – Гектор неодобрительно посмотрел на меня и выбросил палку, – Вам уже двадцать один, об этом давно пора задуматься.

– Мда… Ты прав, – я грустно вздохнул.

– Так что «Велла приедет» – это не ответ. Представь, что она уже отказала. Что будешь делать?

– К черту демонов… Нужно подумать. Хорошенько подумать!

– Да, теперь самое время подумать, – друг встал и задумчиво посмотрел в то же место, куда и я, – Ладно, если не срастется, обращайся. Поговорю с Эйвил, может она знает кого-нибудь, кто уже в зрелом возрасте и будет не против такого чересчур умного, но не в тех местах, где это иногда нужно…

– Не смешно, прекращай.

– Ладно, тогда просто будет не против пары с непропорционально высоким показателем интеллекта.

– Гектор, я попросил.

– Да-да. В общем, ты понял. У тебя же сто сорок пять?

– Сто пятьдесят семь.

Друг добродушно улыбнулся.

– А говоришь: «к черту демонов». Подумать – это твой конек, Марк. Так что всё решится, не переживай… Кстати, почему ты с такой уверенностью заговорил о Велле? Может я чего-то не знаю?

– Я думал, что она могла присмотреться, но… Что-то подсказывает…

– Интуиция? Или ты, может, сам того не осознавая, влюблен в нее и думаешь, что она так не поступит, не спросив сначала у тебя?

– Трудно ответить, если честно. Надеюсь, первое.

– Надеешься? – Гектор перестал улыбаться и кивнул, – Ладно, проехали.

Друг вскинул рюкзак на плечо и вышел на вымощенную камнем дорогу, являющейся единственной улицей Эб-Гон.

Эб-Гон – это заброшенный поселок в Горденском лесу времен раннего средневековья. От него до Форбена примерно полтора километра через лес и еще километр по посевному полю на юг. Благодаря «потусторонней» активности Эб-Гон успел побывать довольно-таки посещаемым местом. Сейчас же сюда приезжали несколько раз в год группы туристов. Видимо, вся Динзавия, и все любопытные из Фоломона уже увидели здесь всё, что хотели. Так что, кроме меня и Гектора, чьи походы в поселок из-за учебы и работы становятся реже, увидеть кого-нибудь еще – удача.

Я вышел на дорогу за другом.

– Завтра «пластинка» играет, и у меня последний выходной перед работой в том сервисном центре. Если получится, позову Веллу. Сходим, как в старые-добрые?

– Веллу? – Гектор остановился, – Она же будущий медик, Марк. Ей вряд ли удастся выделить на прогулку столько времени.

– Согласен. Но, есть шанс, что по приезду в город у нее появится выходной. Я спрошу у нее сегодня вечером.

– Ясно. Значит на счет Веллы ты осведомлен больше, чем мне показалось сначала… А мне, значит, звать Эйвил? Не слишком подходящая погода для романтичного пикника, – он уставился на огромную лужу сбоку. Если там, где мы только что сидели, было относительно сухо, то с другой стороны дороги Эб-Гон красовалось целое болото, – Она будет явно не в восторге, скажу тебе честно, Марк. Но…

– Она еще не слышала «пластинку»?

– Да, – друг кивнул, – я попробую уговорить ее, если ты сумеешь пригласить Веллу.

– Отлично.

– Ага, просто замечательно. Вот только, мне кажется, ничего у нас не получится.

– Интуиция? – повторил я его вопрос.

– Нет. Я просто в это не очень верю.

– А ты сегодня пессимист, Гектор, – друг улыбнулся, услышав это, и пошел дальше, – Может всё дело в грязи? В том, что ее слишком много?!

– Уж кому следует подкалывать насчет грязи, так это мне тебя, – он указал на Гиберта, которого даже вблизи было не узнать: настолько он испачкался, – Посмотри, какой красавец.

Гиберт завилял хвостом, сообразив, что речь идет о нем.

– Кстати, Марк, – Гектор подозрительно осмотрелся.

– Что?

– Раз ты сказал, что Аномалия и Эб-Гон действуют на животных похоже по сути, то как поведет себя Гиберт, если сюда явится Лесной Страх? Они, как бы, компенсируют друг друга? Гиберт погонится за белкой, а белка – убежит?

От этого вопроса холодок пробежал по моей спине. Аномалия в Эб-Гон… Во-первых, за последние двести лет сюда она ни разу даже не приближалась. Поэтому здесь разрешено находиться. Следовательно, если ей удастся миновать патрули на периметре леса, то возможны жертвы. Во-вторых, мысль Гектора может быть весьма здравой и Гиберт не сумеет предупредить нас об опасности заранее. Тогда нас ждет смерть.

Какое же это простое и ужасное слово одновременно.

– Знаешь, Гектор, что-то мне теперь хочется свалить отсюда поскорее и подальше… Вряд ли их сочетание будет выглядеть так просто. Скорее всего, Гиберт покажет какое-нибудь нетипичное поведение. И, не исключено, что оно может сильно отличаться от того, что мы увидим, если просто попадем в пугающий радиус Лесного Страха.

– Значит, ты почти уверен, что Гиберт в любом случае нас предупредит?

– Почти! Это ты точно подметил, брат.

Вечер

Когда я вернулся домой, отца уже не было. Он отправился в очередную командировку, оставив на столе в гостиной записку. Звонить мне в Эб-Гон бессмысленно – цифровая электроника там не работает.