Дракон королевы

Это была ловушка. Его приближенные увидели, как дракон выползает из королевского шатра, и накинулись на него с копьями и булавами. Ошеломленный превращением король не знал, как защититься.

– Ты оказываешь услуги, как хитроумный джинн.

– Общаться с джиннами это твое призвание, – я искоса глянул на духов. – Они слушаются лишь красавиц.

– И лишь слепых, – она сделала ударение, и почему-то стало жутко. Неужели быть ослепленной когтями дракона это значит, в жаргоне, обладать какой-то особенной властью над потусторонним миром. Серафина была почти полностью бездарна в колдовстве, пока не лишилась зрения.

– Ты хотела посадить меня на цепь, – напомнил я, но чувство вины от этого не уменьшилось. Не стоило ее обижать.

– Не на цепь, а на ленту.

– Лента была заговорена. Ее и титан бы не порвал.

Королева от досады снова сжала кулачки. Как легко дракон мог раскусить все ее женские хитрости! Ей повезло, что этот дракон решил стать ее кавалером, а не врагом. Хотя ухаживать за ней порой было чертовски сложно. У нее характер дьяволицы. Вероятно, поэтому я к ней так привязался. У Розы был такой же характер, разве еще чуть более буйный. Почему все красивые женщины такие же колючие, как розы? Об этом можно спорить так же долго, как о том, зачем розам нужны шипы.

– Я все равно тебя люблю, – заверил я. – Хоть ты и мерзавка.

– Не издевайся!

– Я серьезно.

– Тогда принеси мне голову Аларика.

– Которого из двоих? Мертвого или живого?

Серафина призадумалась.

– А можно и ту, и другую для надежности.

– Ну, одну ты можешь добыть сама из саркофага в королевской усыпальнице, а вторую, так и быть, достану я. Тебе она нужна в отсеченном, но живом виде? Хочешь задать отрубленной голове короля вопрос о том, зачем он шел на тебя с войной, – это я мог устроить. Только головы я обычно отрывал когтями, а не рубил. Как бы Серафина не поймала меня на красном словце и не потребовала потом компенсации за ложь. Лучше быть конкретнее, я слишком долго вертелся при разных королевских дворах и слишком привык к витиеватым фигурам речи. Нужно говорить напрямую, но иногда я не мог удержаться и дразнил строптивую красавицу.

– Просто принеси голову, – велела она. – Если будет нужно, духи оживят мне ее магией, и я обо всем спрошу сама.

– Как пожелаешь!

Я оставил ее любоваться закатом. Хотя можно ли так сказать о слепой? Серафина уверяла, что видит, как солнце садится. Или духи видели за нее?

Уже спустившись в покои замка я вспомнил, что забыл доложить ей о новеньком музыканте. Главное, чтобы королева не обнаружила его в мое отсутствие и не отправила на плаху лишь за то, что он, мягко говоря, необычен.

На сегодня мне еще предстоял визит к королевскому казначею. Сгорбленное существо в кафтане и бриджах из шелка поверх поросшего шерстью тела весьма нелепо смотрелось за конторкой в заваленном отчетами кабинете. Бухгалтерские книги и счета велись лишь для отвода глаз. На самом деле бюджет королевства от всего этого не зависел. А ловкому сверхъестественному казначею хватало лишь щепочки чар, чтобы скрыть даже в записях недочеты и незаметно положить побольше денег себе в карман.

Только вот на что он тратил деньги? На выпивку? Точно не наряды. Кафтан был снят еще с прежнего владельца и местами залатан. А поместье, доставшееся ему от казначея, личность которого он присвоил, давно разорено.

При виде меня беднягу чуть не хватила кондрашка. Я зашел, даже не постучавшись. Задвижка, державшаяся на дубовой двери, исключительно с помощью магии, отлетела сама и теперь валялась на полу. Ее давно не смазывали и не чинили. Удивительная небрежность для казначея.

– Надеюсь, что в королевской сокровищнице замки получше, – строго заметил я.

– Вы можете сами пойти и проверить, – казначей тут же передо мной залебезил, вскочил с обитого шелком стула, отвесил поклон. Его долговязое поросшее жесткой шерстью тело согнулось чуть ли не в четыре раза. Круглые стекла очков прятали желтый блеск сверхъестественных глаз. Раньше он носил лорнет, но времена изменились. Под жилетом из парчи бугрились жуткие наросты. Хвост и копыта он умело прятал, но черные когти было не скрыть. И его до сих пор не заподозрили в том, что он разносит по замку грибок или бубонную чуму? Вероятно, лишь потому, что никто пока не заразился. Интересно, как он вывернется, если к нему пригласят лекаря, чтобы обследовать и лечить его недуги. Околдует врача?

Меня магией было не пронять, поэтому он серьезно опасался за свою шкуру.

– Я беру лишь чуть-чуть, – принялся оправдываться он. – Я с вами поделюсь.

– Охотно верю, – нужны мне были сокровища Серафины, раз у самого золота хоть отбавляй. Но чтобы не разочаровать мошенника я делал вид, что не против и сам себе что-то присвоить. Не выдавать же сразу все свои намерения существу, которое сбежало, либо давно изгнано за провинность из моей Империи.

– Ты удобно устроился, – отметил я. В кабинете сверкали дорогие предметы: глобус, компас, лупа, кварцевые счеты, несессер для письменных принадлежностей, даже подзорная труба на штативе. Что-то ему требовалось для профессиональных занятий, что-то было уж точно лишним. Но он собирал и коллекционировал все. Даже ракушки с побережья.

– Мне повезло, – он быстренько закрыл ларец, в котором сверкали самородки. – Получаю жалованье, сам забираю проценты от всего, что тут есть, коплю на старость.

– А ты разве еще не стар?

– Смотря, с кем сравнивать. Уж вы, милорд, точно знаете, что не всегда нужно судить по внешности.

Вот оно! Обращение милорд вместо общепринятого монсеньор. Он точно не из моей Империи. Проходимец!

– Давно тебя прогнали с моих земель? – оставив деликатность, перешел я к сути. Он тут же стушевался.

– Так давно, что вы и не припомните, – честно признался он.

– Что за провинность?

– Слишком буйно себя вел.

– Но сейчас ты успокоился, сидишь тихо, считаешь, даже профессию освоил. Может, хочешь вернуться назад?

Казначей почесал рогатый затылок.

– Под крылом дракона всегда обитать надежнее, чем вне пределов Империи, – сделал разумный вывод он. – Но мне сдается, вы сами собираетесь остаться здесь.

– Почему ты так решил?

– Все, даже духи стенных щелей, сплетничают о свадьбе дракона с королевой.

Вот оно что! Я жертва сплетен! Бывает же!

– Вы разве не собираетесь на ней жениться? – извиняющимся тоном пробормотал он, заметив, каким мрачным вдруг стало мое лицо.

– Я же не дурак!

Даже если духи в стенных щелях это слышали, они явно мне не поверили. Из щелей раздался тихий смех, подобный свисту ветерка. Значит, сплетни о моем скором бракосочетании с королевой еще долго не умолкнут. Скорее всего, до тех пор, пока сам я ошиваюсь при дворе в Атаноре.

Казначей уже вел в уме подсчеты, сколько он сумеет вынести казны, когда я сброшу нахальную королеву с ближайшего обрыва, и этим окончу наш роман. До чего еще, в конце концов, может довести даму роман с драконом?

Мой новый знакомец, как умный и знакомый с правилами математики человек, умел делать в уме подсчеты. Ну вот, я уже называю его человеком, хотя и знаю, что он таковым всего лишь ловко притворяется. Ему бы дар оборотня и сам бы стал королем. Талантливый малый!

– Кстати, зачем тебе столько денег? – я обратил внимание, что одежда на нем не новая, а снята с прежнего владельца, да и драгоценных перстней на пальцах у него не сверкает. – Ты пьешь? Играешь?

Он сильно смутился.

– Не стесняйся! Кто, прожив год с порочными людьми, не станет предаваться смертным забавам? А ты тут точно уже больше года, – я помнил, как увидел его в первый раз, запуганного и остерегающегося не только магических капканов, но и собственной тени. Ведь он служил не где-нибудь, а при дворе суровой королевы, которая отлавливала и сажала по зачарованным клеткам не каких-нибудь диковинных зверушек, а опасных сверхъестественных существ. Нужна была отвага, чтобы жить под носом у такой злодейки и не норовить сбежать. Он каждый день рисковал, что его обличат и запрут в подвале с остальными. Так почему же он не уходил? Что держит его при дворе? Неужели только деньги? Такой ловкий мошенник не может разжиться ими при более безопасном королевском дворе? Тут что-то не сходится.

– Я… знаете ли… ваше императорское величество, – у казначея сильно дрожали когти.. Он не знал, как вывернуться и что наврать.

– Тише! Мой императорский титул не для этого дворца. Здесь я просто прихвостень королевы, а ты всего лишь ее счетовод. Легче жить под личиной, чем без нее, – я не стал добавлять, что иногда под личиной обитает разъяренный дракон. Бедняга и так был запуган.

– В Атаноре есть тигли, – заминаясь, пробормотал он. – Знаменитые инструменты по добыче драгоценных камней. Вы осведомлены, как они работают?

– Печальное было дело для нашей расы.

– И прибыльное для людей, – закивал он. – С наших младших собратьев сдирали золотую чешую и выковыривали у них изо лбов драгоценные камни.

– Но сейчас таким способом сокровища уже не добывают. Серафина уничтожила все тигли. Я сам при этом присутствовал, – проще говоря, я ее заставил, хоть она и сопротивлялась, обвиняя меня в том, что я лишаю страну источника обогащения.

– В городе еще остались тигли, – поправил он.

– Где?

– Иногда сложно установить. Они всплывают то здесь, то там. Я даже изобрел специальный компас, чтобы устанавливать их местонахождения.

Так он их разыскивает! Любопытно все же, чем именно он занимается, кроме казначейского дела. Ответ выполз сам собой в виде миленькой маленькой саламандры с крупным янтарем, сверкающим во лбу. Насколько можно было догадаться по крошечной трещинке на виске, этот самый янтарь у нее недавно пытались выковырять. Естественно сама саламандра после этого могла погибнуть.

– Так ты спасаешь их! – будь я кем-то попроще императора всей нечисти и снял бы перед ним шляпу. Ну и доброхот! К тому же выполняет свой долг перед моей страной, даже будучи оттуда изгнанным. А я еще считал его мошенником.

– Не совсем! Я их выкупаю, – пояснил он.

Так вот зачем ему столько денег.

– А просто отнять их у местных алхимиков тебе не по силам?

– Не всегда выходит, – стал оправдываться он. – Не то, чтобы у меня совсем не хватало сил, но их своеобразные познания создают разные преграды.

– Я это улажу, – пообещал я. Давно нужно было навести порядок в городе и уничтожить последние тигли. И почему мои разведчики мне ни о чем таком не донесли?

– Можешь оставить торговлю, тут лучше применить мою драконью силу, – обнадежил я его. Только он почему-то не заскакал от радости. Наверное, научился сдерживать свои эмоции, служа при дворе.

– Будьте осторожны!

Его прощальный окрик я принял за обычную формулу вежливости. С чего мне при моей силе осторожничать. Лишь позже мне пришлось понять, что не все проблемы удается решить с налета даже дракону.

ВОССТАНИЕ

По Фаллоту разнесся слух о королеве духов, ее темных спутниках и убийствах. Кто бы не был зачинщиком, но свою работу он исполнил мастерски. Людей удалось возмутить. Порой неосторожные слова похуже спички, брошенной в скирды соломы. Уж я-то знал. Сам не раз выступал в роди оратора, чтобы усмирить бунтующих или напротив спровоцировать. Обычно мне это хорошо удавалось. Только на сей раз у меня нашелся конкурент.

Со своей задачей он справился. А его задачей было именно возбудить народные массы на борьбу с существующим строем власти – то есть с королей, управляющей стаями духов.

В королевстве тревожно шептались. Я навострил свои сверх чуткие драконьи уши, улавливая распространившиеся шепоты всех сплетников даже в самых отдаленных уголках государства. Мой слух чуть не взорвался от какофонии жалоб и протестов.

– Королева пьет кровь из народа! И все для того, чтобы накормить живой энергией людей стаи духов, обитающие в ее дворце.

– Там, где проезжает ее карета, остается вереница трупов.

– Духи душат людей по ее приказу! Они витают за ней черными вихрями повсюду, и выпускают когти, когда им это удобно.

– Жертв уже очень много! Посмотрите сколько мертвых кругом, которые невесть как погибли, и у всех у них отпечатки когтей на шеях. Стража сваливает все на пьяные драки, но в какой пьяной драке тебя могут задрать когтями!

– Королева занимается черной волшбой! Челядь исчезает из ее замка, ей все время требуются новые люди в услужение.

– За кораблями неугодных ей послов она посылает колдовские силы, чтобы потопить их или сжечь в открытом море. Портовые работники это видели.

– А кареты сгорают прямо по дороге из замка!

– Хоровод черных духов кружится над башнями!

– По всей стране людям являются призраки!

– Скоро мертвые начнут вылезать из могил!

Каждое предположение было одно невероятнее другого, но все бунтующие сходились во мнении:

– Во всем виновата королева!

Лишь кто-то подходил в рассуждениях близко к истине:

– Говорят, дракон вырвал ей глаза, и вместо них на лице королевы прижились два могильных блуждающих огонька. Она способна теперь видеть мир мертвых, а духи прилетают из него. Но зачем они ей, если дракон все еще ей служит?

Откуда доносился этот голос? Я пытался определить месторасположение говорившего, но мне это никак не удавалось.

А между тем вдали под Атанором уже раздавались крики:

– Долой королеву! Вперед на замок!

Крестьяне с вилами и граблями двигались с полей, но от них сильного вреда не будет. Скорее всего, часовые закроют перед ними ворота столицы, вот и все. А если кто-то подумает в них ломиться, то лучники начнут стрелять. Оборонительные позиции Атанора не так уж плохи, к тому же пока речь идет о безграмотных работниках с пастбищ, полей и мельниц. Но ведь кто-то же умный и грамотный их подстрекает. Кто-то из дворянства? Остались ли у Серафины еще живые родственники среди подданных Фаллота? Помнится, один такой сородич пытался подстроить ее убийство прямо во время королевской охоты. Тогда, чтобы спасти ее, вмешался я. Для злоумышленника вмешательство дракона стало крупным сюрпризом. Но сейчас многие предупреждены так или иначе о том, что королеву, по всей вероятности, оберегает дракон. И они нападают, несмотря на это? Как Серафине так легко удается настроить против себя всех? С тех пор, как мы с ней познакомились, мне только и приходится ото всех ее защищать. Хотя поначалу это ее нужно было защищать от меня, ведь я принадлежал к лагерю ее врага – молодого короля Корнела. И все в один миг изменилось! Вместо того, чтобы испепелить женщину, угрожавшую моему подопечному, я страстно ее полюбил. Моя любовь оказалась в противовес ненависти к Серафине абсолютно всех и каждого. Такой королеве воистину нужен был личный дракон для самозащиты. Так что отлучаться по другим делам мне пока не приходилось. В государстве Фаллот и так было слишком много проблем. Всех сразу и не уладишь. К тому же новые множатся, как волны прилива, накатывая одна за другой. Покоя ни на секунду!

Хоровод черных джиннов действительно танцевал в пасмурном небе над Атанором, столицей Фаллота. И это посреди бела дня! Пусть погода сегодня и дождливая, но силуэты джиннов все равно слишком четко выделяются на фоне серых небес. Стоит горожанам на площади поднять глаза, и они их увидят, примут за чертей и начнется такой переполох, что даже я буду бессилен его усмирить чем-то кроме сожжения всего города.

Джинны, будто уловив мою мысль, повернули свои дымчатые рогатые головы ко мне. Их продолговатые тела состояли целиком из черного тумана. Глаз на темных лицах не было, и казалось, что все они так же слепы, как сама королева Серафина. Причем в тон ей они все видели и слышали и без органов осязания. Миг, и все они захихикали, безошибочно прочтя мои мысли о выведении греха из города огнем. Молча они сообщали мне, что если весь Фаллот превратится в одно сплошное пепелище, то им это понравится. Миг, и их силуэты в воздухе вспыхнули огнем.

Кто-то с площади заметил и перекрестился. Вряд ли крестное знамение им поможет. Джинны, как я посмотрю, к виду святынь весьма выносливы. Мне самому было сложно понять восточную магию и всех ее порождений.

Серафина настояла, чтобы, когда я не летаю, то разъезжал бы по городу на одном из ее лучших экипажей с королевскими гербами. Не удивительно, что после такого благоволения меня принимают за любовника королевы. С кем еще можно так охотно делиться собственными удобствами? Всех других придворных, Серафина держала в черном теле. А какого-то молчаливого юношу, чьи титулы даже ни разу не назывались, холила и лелеяла. Вот слухи и пошли. Не все же видели своими глазами, как я превращаюсь в дракона и защитника королевства. Большинство элиты Фаллота навели справки о моих владениях и теперь считали меня ловким авантюристом, влезшим в постель к ее величеству. Ведь им удалось выяснить, что никакими землями и богатствами в Фаллоте я не владею. К тому же родовитой семьи у меня нет. А о том, кем я являюсь за пределами страны, порасспросить они забыли. Да и не всякий мог дать им нужную информацию.

Так что слухи обо мне тоже были весьма нелестными. Но то, что сейчас говорили о королеве, провоцировало бунт. Очаги ненависти вспыхивали то здесь, то там, где собирались компании разъяренного народа. Их озлобленные лица были похуже любых джиннов. Люди сбивались группами и шумно обсуждали услышанное.

Я проезжал мимо, а кто-то проповедовал на площади, что королеве нечисти не место на людском троне. Святоша! Еще один Августин! Я бы мог снести ему голову когтями прямо сейчас. Так чего мне ждать? Если все это не остановить за секунды, то к вечеру начнется настоящая революция.

Я помнил, как легко Августин перевернул строй правления в Рошене. Ему и нужно-то было всего лишь прочитать несколько проповедей, и все местная аристократия вдруг оказалась под каблуком у безродного прислужника инквизиции. Августина можно было бы счесть великим лидером, если бы я не прознал, что за его скорым возвышением на самом деле стояла Роза – императрица всей нечисти и моя сбежавшая жена. Не знаю, кто стоял за пареньком, проповедовавшим сегодня. И выяснять это было не слишком важно. Главное, что за королевой Серафиной стоял я – дракон! И все ее противники должны об этом узнать еще раньше, чем я узнаю, кто они такие.

Я вышел из кареты. Как ни странно проповедовавший парень сразу заметил меня, и от чего-то забеспокоился. Если он наслушался легенд о святом Августине, то должен был слышать и о красивом демоне, который того искушал. Но нервный тик на лице парня явно подсказывал о том, что он признал во мне дракона. К тому же подходя к возвышению, на которое он забрался, я демонстративно выпустил когти. Толпа расступалась передо мной не из уважения к дворянину, а от ощущения жара. Немногим приятно оказаться рядом с раскаленной печью. А рядом со мной именно так каждый себя и чувствовал, ведь я сейчас был в гневе. Святоша как следует и обеспокоиться не успел, а я уже снес ему голову одним ударом золотой клешни. И все, моя рука тут же стала прежней, а кровь подстрекателя струилась по ней, как густой красный сок. Никто из толпы не посмел вмешаться. Передо мной даже расступились, чтобы я скорее ушел. А стаи джиннов, танцующих в небесах, огласили площадь раскатами зловещего хохота. Едва всем кругом стало жутко, как им сделалось весело.

Труп проповедника остался истекать кровью на площади, а его голову я принес Серафине. Она ощупала ее без особого любопытства. Кстати, трогать предметы ей совсем было не надо, потому что слепой она не была. Джинны нашептывали ей на уши, что происходит кругом, но видела она и без их помощи. Например, зеркальце с сиреной внутри, уже было привешено к ее поясу. Каким-то образом она сумела вытащить его у меня еще до того, как я ей его подарил. Никогда еще не встречал королев более ловких, чем карманные воровки. Или это джинны крадут для нее? Они, как темные столбы дыма вечно вьются рядом с ней.

Оказавшись в ее власти, даже забавная сирена в зеркальце вдруг затянула какие-то траурные песенки. Видимо, ее величеству они нравились.

– Всего лишь еще один заговорщик! – королева небрежно пнула мыском башмачка голову, скатившуюся к подножию трона.

– Я бы не сказал, что он из списка наших обычных повседневных заговорщиков, – при дворе Атанора заговоры с целью свергнуть королеву давно стали повседневной рутиной. – Посмотри, у него тонзура!

Я сказал «посмотри»? Как это бестактно! Но Серафина вдруг повернулась лицом к лежащей на полу голове. На ее пустых глазницах была черная кружевная повязка, но ощущение того, что она все видит острее окружающих, от этого только усиливалось. Оставшись без глаз, она приобрела какой-то особый дар заглядывать вглубь миров. Хорошо, если она умеет провидеть будущее и сама знает, когда в следующий раз придется защищаться от поджидающего ее стилета или пущенного налету дротика.

– Ты хочешь сказать, что обезглавил ради меня монаха?

– Такое произошло в первый раз. До этого твои враги предпочитали подсылать вооруженных вояк.

– А этот монах тоже прокрадывался ко мне с ножом или секирой? – в ее голосе прозвучала издевка.

– Нет, он настраивал толпу против тебя на главной площади.

– Ну, так и нужно было спалить их всех. Ты непредусмотрительно сделал, что отнял голову лишь у одного.

Еще никогда женщина не учила меня, как воевать и править государством. Но Серафина оказалась права. Я понял это лишь ближе к вечеру, когда возбужденная подстрекателем толпа все же двинулась на дворец.

– Он был не местным! – я изучал отсеченную голову, краем уха ловя гам и шум на подступах к замку. – И он не из свиты тех епископов и кардиналов, которых ты пригласила в Атанор свершить торжественную мессу. Любопытно, кто его послал?

– Слетай, да посмотри! – Серафина тоже слышала, как шумит толпа, двигавшаяся на замок. Ее слух очень обострился с тех пор, как она начала общаться с черными джиннами. Теперь она, как и дракон, могла улавливать звуки издалека. – Почему ты утром не мог спалить пару десятков горожан для острастки? Тогда другие испугались бы кидать нам вызов.

Кто их знает? Судя по звукам, толпа была настроена серьезно. Хорошо, что гвардия, пока не перешла на их сторону и преданно охраняла замок. Часовые тоже не покинули своих постов. И все же атмосфера накалялась. Это один из тех моментов, когда стражи тоже думают, а не перейти ли им на сторону восставших. Караульные в замке ночами тоже натерпелись страху. Они, наверняка, разделяли мнение толпы о том, что королева ведьма. Единственное, что не позволяло им против нее взбунтоваться, это особые знаки, которыми ее джинны клеймили каждого военного и охранников в Фаллоте.

– Если ты не выйдешь и их всех не спалишь, то я велю заряжать пушки ядрами, – пригрозила Серафина.

Смело и дерзко! Только интересно, станет ли хоть кто-то из дежурных на крепостных стенах исполнять ее приказ?

– Ты так жаждешь уничтожить собственный народ?

– Это он жаждет уничтожить меня! – она сжала кулачки, посверкивая драгоценными перстнями.

– Ну, так нужно было вести себя приличнее.

– То есть не знаться с драконом?

Меня это не задело, хоть она и хотела обидеть. Часто ее слова подобны ядовитым стрелам.

– Не нужно было так демонстративно выставлять напоказ свое новое черное окружение, – я кивнул на оскалившихся джиннов, круживших над троном.

– А может это тебе следовало вырвать глаза сразу всем, чтобы они лишнего не видели. Почему бы не сделать Фаллот королевством слепых?

– Они все не пытались посадить меня на цепь.

– Попытаются, когда узнают, кто ты.

– Они знают.

– Догадываются, а не знают. Это не одно и то же.

Королевство слепых! Не плохо! Ощутив себя, как в раскаленной печи от моего присутствия рядом, они даже не поймут, что надо бежать.

Серафина каким-то образом прочла мои мысли.

– На твоем месте я бы уже пошла и спалила их всех. Ты же можешь сделать это одним дыханием! Так зачем же пасовать перед толпой?

– Вот почему они бунтуют против такой королевы. Кому нужна правительница, которая готова пережечь всех своих подданных?

– Тебе! – тут же ловко парировала она. – Даже если их всех не станет, то рядом со мной все равно останешься ты. И даже на цепь тебя сажать не придется. Ты, как и положено верному псу, ой, прости, я оговорилась, верному дракону будешь сторожить меня даже, когда я останусь в горьком одиночестве.

Я чуть не ударил кулаком о стенку, но сдержался. Если я со всего размаху хлопну по стене, то она, скорее всего, рухнет, и в тронный зал ворвется холодный морской ветер. Не говоря уже о том, что конструкция замка будет безнадежно нарушена. Так легко остаться на груде камней и стать вообще беззащитными перед идущей сюда толпой.

До чего порой доводят семейные сцены? Мы с Серафиной часто ссорились, как муж с женой, а не как королева с охранявшим ее драконом. Мне следует помнить, что я все еще не муж Серафины, и если повезет, то мне не придется охранять ее вечно. А это значит, что можно стерпеть все ее придирки и сохранить трезвость мышления. Искушение спалить ее саму вместе со всем замком вместо толпы под стенами было велико, но я четко помнил, что я джентльмен, и что перед знатными дамами надо расшаркиваться, даже если они ведут себя излишне высокомерно. Хотя порой это было очень уж сложно. Я даже начал подумывать, что пора забыть об аристократических манерах и стать варваром. Дракону это больше пойдет.