bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
4 из 8

– Ты считаешь иначе?

Мне было нечего на это сказать. Я помнил своих родителей. Обвенчаться им было не у кого. В соборах смертных дьявола с принцессой венчать бы точно не стали, если б только он не заставил их силой. Но поскольку против веры он воевал, то такое венчание все равно было бы вне его же собственных законов. А для волшебных созданий и их церемоний единственным законом было его слово, поэтому если он похитил Рианон и объявил ее своей супругой, то брак был законным. Ведь никто кроме Мадеэля, который являлся для нечисти одновременно и божеством, и правителем, не мог совершать таинства венчания. Даже мне теперь приходилось присутствовать на каждой свадьбе фей, потому что без моего посещение сие мероприятие считалось недействительным. Меня ждали там, затаив дыхание. Ведь если я не явлюсь и не дам свое разрешение, это значит, что свадьба не состоялась. Я хотел бы этот закон отменить, чтобы не тратить времени на пустые торжества, но народ протестовал. И я решил пока не травмировать их крайними драконовскими законами.

Нолан, так звали необычного юношу, трещал под ухом, что может быть сыном одной из фей с драконьей чешуей, он где-то таких видел. Я вспомнил, что такие существа действительно гнездились в горах. Красавицы, но наполовину рептилии с оранжевой или изумрудной чешуей. Одна из них как-то раз заглянула в резиденцию фей, и там ее задразнили за обилие, как они выразились, украшений. Феи летали вокруг нее и требовали, чтобы она сняла часть своих драгоценностей и лат – так они, издеваясь, назвали чешую. Обиженная фея уползла и больше никто из ее рода в резиденции не бывал. Я лично принес им в горы извинения и горсть безделушек. Они обрадовались. Я бы сам расспросил их, не их ли Нолан ребенок, но он уже успел проболтаться, что они его своим не признали.

– Ну, ты же не весь мир еще обошел, – утешил его я.

– А, кажется, что весь, – Нолан указал на свои протертые до дыр сапоги, которые, если стереть с них слой пыли, оказались изумрудно-зеленого цвета. Похоже, на обувь эльфов.

– Где я только не успел побывать? – он начал загибать пальцы, перечисляя, и оказалось, что на каждой ладони их у него по шесть. Не часто встретишь шестипалого человека даже с одной рукой, а у этого обе с шестью пальцами. Если кто-то в Рошене бы такое заметил, то Нолан точно бы оказался на костре. Но кругом будто никто и не видел его недостатка. Хотя недостаток это или преимущество? Когда нужно играть на флейте или свирели, наличие лишних пальцев может оказаться очень кстати.

– Пусть сыграет! – это запищала сирена из зеркальца. Голосок раздался из-под моего камзола, и Нолан тотчас оживился. Наверное, подумал, что я прячу за пазухой говорящую белку.

– Знаешь что? Однажды я свожу тебя в волшебную империю, и ты поищешь там своих родителей сам, – щедро предложил я. – А может, найдешь там себе какое-то место и обоснуешься для новой удачной жизни. Скажу по секрету, что королевы осени, лета, весны и зимы мечтают подыскать себе мужа. Возможно, хотя бы одной из них ты приглянешься.

Если честно, все они хотели выйти замуж конкретно за меня, но Нолан очень на меня похож. Вероятно, этого окажется достаточно, чтобы хотя бы шустрая весна взяла его жить к себе. Мне хотелось пристроить бродячего паренька хоть куда-нибудь прежде, чем он, путешествуя по миру, попадет в сильные неприятности. Наверное, он и сам искал укромный уголок, где спрятаться. Моя империя для этого идеальное место, и там его никто не станет изводить, если поймут, что его покровитель я.

Однако Нолан удивил меня ответом.

– Я бы хотел пока обосноваться здесь.

– Тебе понравилось в Атаноре? – в это было сложно поверить. Все волшебные существа бежали отсюда, как с пожара, чтобы не попасться в тигли местных мошенников. – Или было приятно поджариваться в храме во время мессы?

– Ни то, ни другое, – он задумчиво смотрел на толпу, выходившую после службы. – Королева! Где она?

– Наверное, уже уехала, – не говорить же ему, что вместо королевы на службе была подменная копия.

– Я не видел, как она выходила.

– В соборах бывает ни один вход.

– Но королевы обычно выходят из главного.

– Ты повидал много королев во время скитаний?

– Много, – Нолан даже не уловил сарказма. – Только не видел такой, которая…

– Что?

Нолан не решался сказать. Он внимательно следил за всеми выходившими.

– У нее, правда, нет глаз?

– Вероятно, они ей и не нужны.

– Говорят, их вырвал дракон. Когтями! Это не ложь?

– Кто тебе сказал? – обычно при упоминании об этом я ощущал легкий укол совести, но Серафина спровоцировала меня сама. Она хотела посадить меня на цепь. Я мог вернуть ей глаза, если б она попросила. Но они ей оказались не нужны. Оставшись в темноте, она не только обнаружила в себе тайное зрение, но и начала заглядывать в мир черных духов настолько активно, что все они ей подчинились. Даже я иногда ощущал себя лишним.

– Королева не слепа, – вдруг произнес Нолан. – Даже если у нее нет глаз, она точно не слепа.

Что он может знать? Он видел только копию, стилизованную под королеву. А сама Серафина, наверняка, сидела сейчас в тронном зале, раскидывала руны и черные кости, и радовалась тому, как удачно придавала потенциальной жертве с помощью чар свой внешний вид. Таким образом она могла бы сажать на трон близнеца, чтобы подставить его под ножи регулярных заговорщиков, а сама прятаться рядом. Если она после каждого покушения будет создавать себе новых двойников, то я ей больше буду не нужен в качестве телохранителя и защитника. Ну вот, я только и думаю о том, как улететь. Море и небо меня зовут.

Нолан воспользовался паузой в нашем разговоре, достал из-за пазухи то ли дудку, то ли флейту и заиграл, да так, что первые же звуки музыки заставили всех повернуть головы к нему. Мелодия заструилась по воздуху, как рябь по воде. В ней точно было волшебство, потому что чопорные люди, не думавшие ни о чем кроме собственной гордости, вдруг стали пританцовывать на месте и через минуту, о чудо! – пустились в пляс. Я смотрел и не верил себе. Танцевали все, даже степенные кардиналы и епископы из Рошена. Ну, Нолан и шутник! Его чарующая музыка лилась рекой, разносилась над морем, и, кажется, некая сила начала просыпаться от нее в морских глубинах. Я ощутил, как завибрировала почва глубоко под морем. Что-то ползло на звуки флейты по морскому дну. Нужно сказать Нолану, чтобы он остановился. Но он играл так самозабвенно, что даже сам начал приплясывать на месте. А танцующая толпа между тем выделывала быстрые па, стремительно продвигаясь к обрыву. Еще немного и они упадут с него в море.

– Хватит! – от моей команды Нолан прекратил играть и недоуменно воззрился на меня. Казалось, он получил удар по голове.

– Ты можешь мне приказывать? И мне приходится тебе подчиняться? – он сам в это не верил. Неужели я оказался первым, чьи слова и чья магия возымели на него воздействие.

Между тем люди начали просыпаться от его чар. Вместе с мелодией кончилось и опьянение. Никто больше не танцевал. Придворные и священники изумленно вскрикивали, поняв, что теснятся толпой прямо на краю обрыва. Какой-то кардинал даже упал и теперь отчаянно цеплялся за выступ. Мне было все равно, помогут ему выбраться или нет. Я поспешил увести Нолана с глаз толпы раньше, чем они поймут, что это он их одурманил.

ДРАКОН И КОРОЛЕВА

Для Нолана нашлась каморка на этаже, где жила прислуга. Все лишь благодаря моим усилиям. Бездомного менестреля никто не хотел пускать даже на ночлег, не то что на постоянное жительство. Похлебку и краюху хлеба ему тоже выделили весьма неохотно. А при виде шести пальцев и зеленоватых ногтей на его руках челядь начинала вздрагивать и креститься.

Я уже знал, что вся их неприязнь пройдет, стоит Нолану лишь заиграть. Своей музыкой он способен сделать больше, чем другие магией.

– Ты флейтист? Свирельщик? Дудочник? – я не знал, как назвать его причудливый музыкальный инструмент с гравировками в форме медуз по бокам. Я никогда такого не видел.

– Я предпочитаю, чтобы меня называли дудочником.

– Похоже на кличку деревенского мальчишки!

– Все эти высокопарные названия типа менестрель, бард или трубадур для меня слишком сложные. Я хочу быть простым.

– Но твоя музыка сложная, особенно ее влияние.

– На людей? – он криво усмехнулся.

– А ты хотел бы повлиять и на нелюдей?

Нолан промолчал. Мой вопрос показался ему коварным? Он знает или хотя бы догадывается, что император всех волшебных существ это я? Здесь, при дворе Фаллота, меня считали всего лишь любовником королевы.

Проходя по королевскому замку, я ловил на себе подозрительные и любопытные взгляды. Придворные размышляли: превращусь ли я в дракона прямо сейчас или только, когда дойду до спальни королевы? Слухи о том, что я могу превращаться в дракона, давно облетели все королевство, но мало кто своими глазами видел, как происходит сама метаморфоза.

Серафина видела и осталась без глаз. Для остальных это должно было стать уроком, чтобы бояться, но стало причиной для любопытства. Мне даже как-то раз пришлось вонзить коготь в глаз любознательной служанке, подглядывавшей за нами в замочную скважину. Она не сумела подсмотреть, как королева и дракон совокупляются на роскошном ложе, зато кончик острого когтя проник через замочную скважину и уколол ей веко. В замке стояло так много визга, что все запомнили – подглядывать за королевской спальней больше нельзя.

Иногда приходилось принимать строгие меры. Вот и сейчас я многим дал понять, что сделаю из них жаркое, если к Нолану отнесутся плохо. Сенешаль, которого я прежде уже обжигал, не стал мне противоречить.

Серафина, ожидая меня, расхаживала по шахматным башням замка. Тут было высоко, но она не опасалась упасть, даже будучи слепой. Наверное, думала, что я устремлюсь за ней из любой части мира, едва ощущу, что она в опасности, и успею ее спасти. К тому же заговоренный кулон, который я ей дал, чтобы моментально меня призвать, все еще поблескивал на ее шее. Черная кружевная повязка скрывала отсутствие глаз. С ней Серафиина выглядела очень загадочной. А духи легким черным дымком висели в высоте над парапетом башен. Они ждали ее приказов? Могут ли они сделать для нее что-то существенное? Или их задача исключительно одурманивать послов и предсказывать будущее?

Я сел на парапет башни, уже зная, что Серафина меня видит. Глаза для этого ей совсем не нужны.

– Ты опоздал на ужин, – пожурила она вместо приветствия. – А ужин, между прочим, был торжественным. Для послов из Шалиона.

– Я не ем то же, что и все твои гости.

– Для тебя затравили оленя, чтобы выложить его на стол сырым.

– Послы были шокированы таким угощением?

– Еще больше они были бы ошеломлены, если б ты начал пировать прямо при них.

– Мне нужно было зажарить мясо одним вздохом или съесть его сырым?

– А как было бы более зрелищно?

– Я устал от твоих театральных представлений. Тебе лучше держать цирк, – я осекся, припомнив ее зверинец. Цирк она могла при желании устроить еще какой! Он состоял бы из плененных волшебных существ и одного наивного дракона.

Я не хотел считать себя влюбленным в королеву, но чем больше времени мы проводили вместе, тем сильнее меня к ней тянуло. Ее каштановые кудри золотил закат. Рубиновые серьги в мочках ее ушей покачивались, как капельки крови. А черные духи зло шипели на меня, вырастая над башнями, как живые пирамиды из мрака.

– Они ревнуют?

– Откуда мне знать? – она вдруг разозлилась. Чаще всего она была злой и нервной. Я уже привык к ее гневным выпадам. На Серафину было приятно смотреть, а вот слушать ее было всегда крайне неприятно. Вероятно, стоило вырвать ей не глаза, а язык, но я не сумел вовремя сориентироваться. Когда ты дракон и тебя хотят посадить на заговоренную цепь, ты уже не думаешь, как и какими методами сопротивляться. Серафина тоже тогда не подумала о том, что связываться с драконом опасно, даже если он в тебя, вероятно, влюблен.

И вот последствия! Она без глаз, а я без головы. Про меня это, естественно, в переносном смысле. Я почти потерял голову от флирта с ней и летал теперь туда-сюда по ее мелким поручением, а она меня за все лишь отчитывала. Никаких «спасибо» и «пожалуйста», только «подай», «принеси», «сделай то», «сделай это» и «какой же ты плохой, и как же мне тяжело, что ты вообще у меня есть». Можно подумать без меня ей было бы легче? Я сам не мог понять, почему все это терплю.

Любовь делает из нас дураков! Так пел какой-то бард, которого мне пришлось зажарить струей огня королеве на потеху на прошлой неделе. Надеюсь, что Нолан окажется достаточно умен и не повторит его участь.

Серафиина энергично шагала туда-сюда, шурша ворохом парчовых юбок. Часто она оказывалась в такой опасной близости от парапета, что даже я содрогался. Но она ни разу не поскользнулась и не упала, будто духи ее берегли. Хоть они и были летающими и свободными, а часто напоминали ее цепных псов.

– Где твоя кукла?

– Ты о ком?

– О той женщине, из которой ты сделала копию себя.

– Я же не могла пойти на службу сама и обжечься о причастие, – тут же приняла она воинственную позу.

– Так зачем вообще было приглашать к нам святош из Рошена?

– Усмирить народ и успокоить власти Рошена. Они давно твердят на конклавах и синодах о том, что меня стоит швырнуть в костер, как ведьму. Союзники-короли их против меня активно настраивают.

– Так может, они правы?

Серафина не могла метнуть на меня угрожающий взгляд, зато ее пальчики, унизанные, как броней, драгоценными перстнями вцепились мне в волосы с такой силой, что я ойкнул.

– Не забывай о манерах, ты все-таки королева!

– А ты когда о манерах помнил?

– Я вообще-то мог упасть с парапета.

– Ничего страшного для того, у кого есть крылья.

– А вдруг я не успею перекинуться в дракона и уцелеть, когда ты меня в следующий раз столкнешь?

– Невелика потеря!

– Но кто тогда тебя будет защищать?

Здесь она притихла, зато ее духи злобно на меня зашипели. Они будут ее защищать? Что-то в это мало верилось. Они похожи на крошечных черных крылатых собачонок, которые могут легко выстраиваться в пирамиды или шеренги, водить хороводы, дурить людям головы или кусать и царапать напавших. Но на многое их сил не хватит. Если на Серафину пойдут войной, эти черные малыши из дыма смогут разве только укрыть ее от нападающих стеной темноты.

Я мог значительно больше. Поэтому прекрасная Серафина терпеливо сносила мое присутствие при дворе, а я терпел все ее придирки и издевки потому, что, кажется, действительно успел ее полюбить. Любовь странная и жестокая вещь, она полностью лишает воли и соображения. Вот и сейчас королева беспричинно злилась, а я жадно смотрел на ее тонкий стан, на белоснежные плечи в облаке пурпурных кружев. Любопытно, какие феи-кружевницы их для нее сплели? Однажды я видел, как она торгуется с крохотными арахнами, ползающими по стенкам замка в облике насекомых с человеческими головами. В итоге торговли они согласились выткать для нее что-то забесплатно, а иначе она пригрозила вывести их всех из замка драконьим огнем.

Отлично помню эту сцену: красавица держала в руках факел и угрожала их спалить. Наглые маленькие арахны только ехидно хихикали, но стоило заикнуться о покровителе-драконе, и они предпочли пойти на компромисс.

С таким другом, как дракон, земная королева могла чувствовать себя в большей безопасности, чем за каменной стеной. Некоторые новички, прибывшие недавно ко двору, до сих пор заблуждались и считали, что это я плут и мошенник, который пользуясь очаровательной внешностью, выгодно устроился под крылышком у королевы. Ходили слухи, что по ночам я тайком оказываю ей интимные услуги, а за это имею наряды, экипажи, породистых лошадей и даже деньги на карманные расходы. Послушать сплетников, так все, включая запонки из двух сапфиров, досталось мне лишь по милости королевы. Почему-то глядя на мое юное и довольно привлекательное лицо, многие делали вывод, что у самого у меня за душой ни гроша. О сокровищницах дракона слухов при дворе Атанора не ходило, потому что здесь моих богатств никто не видел. А я мог при желании принести сюда золота больше, чем вместилось бы во всем королевстве. Стоит лишь повернуть на пальце кольцо с печаткой, и на Фаллот хлынет дождь золотых монет, который не прекратится, пока звонкие червонцы не засыплют самые высокие башни замка и не погребут все шпили областных ратуш. Тогда по золотым грудам можно будет ходить, как по мостовой, только живых людей под золотой тяжестью уже не останется. Зато все, кто посмотрят, как золотой дождь засыпает улицы, поймут, что я все-таки богат. Так может устроить им такую подлянку? Искушение было велико. Я дергал кольцо на пальце. Пусть на королевство хлынет град из драгоценных камней и монет, а вместе с ним по испуганной толпе начнут скакать озлобленные гномы и лепрехуны. Они всегда прибегают туда, где есть возможность наживы. Их ехидство и смех заполнят погибающий город так же быстро, как и жесткий драгоценный град. Золото радует глаз, но оно может и стоит жизни. А я вполне могу истратить тысячную долю своих богатств на то, чтобы Фаллот был погребен, а красивую королеву унести с собой в качестве трофея. Пусть поживет в моем драконьем замке среди вечной зимы, посмотрит на галерею статуй, которые все когда-то были ее живыми соперницами. Ей даже придется подраться за мое внимание с королевами осени, зимы, весны и лета, которые наверняка нагрянут в гости, чтобы ее извести. В общем жизнь уже не покажется ей сахаром.

Минуту я порывался повернуть кольцо, но сгорбленная долговязая фигура, мелькнувшая в нижнем помещении, как тень, меня остановила. Королевский казначей был сверхъестественным существом, которое хорошо замаскировалось под дворянина, искалеченного на войне. Поэтому вопросов о его необычной внешности ни у кого не возникало. Ловкач все списывал на травмы, полученные в бою еще при покойном короле Аларике. Даже будучи еще зрячей Серафина, которая обожала отлавливать волшебных существ и сажать их по клеткам, не смогла разоблачить пройдоху. А все потому, что он в идеале освоил придворный этикет, умел вовремя кланяться, молчал, пока не спросят, угождал сверх всякой меры. И вот на службе ему отлично жилось. Его собратьев ловили, сажали по зачарованным клеткам, даже сдавали в цирк, а он тем временем приворовывал для себя потихоньку денежки из королевской казны. Ровно столько, чтобы не попасться. Нужно отдать ему должное, он во всем знал меру. Я был уверен, что бывшего хозяина титула, коим теперь прикидывался, он сам загрыз на войне. Многие сверхъестественные существа обожали мародерствовать и пить кровь раненных на полях сражений. Но только этот плут умудрился присвоить должность и имя растерзанного им человека. Я навел о нем справки. После того, как его нашли на траве, израненного, он долго болел, подцепил какую-то редкую болотную лихорадку, которую наколдовали в тех местах враги-кудесники, после этого его и без того искалеченное тело обросло шерстью и уродливыми наростами в виде бородавок, шипов и рогов. Бедняга во всем винил колдунов из вражеского стана. А я мысленно аплодировал его находчивости. Нужно будет пообщаться с ним как-нибудь на досуге. Главное, подойти к нему со всей осторожностью, чтобы его не хватил инфаркт от того, что я интересуюсь его скромной персоной. В конце концов, он предатель своего народа, а я его император. Я следил краем глаза, как он шастает по мансардам, располагавшимся чуть ниже верхних башен, и пересчитывает горсть добытых из казны монеток. Обычно он каждый день что-то оставлял на собственные нужды, потому что жалованья ему не хватало. Если б казна была моей, а не Серафины, то я бы давно его приструнил.

– Ты знаешь, что на нас идет с войной король.

– Который?

Серафина не оставила манеру говорить о каждой новой грозе так, будто она в нашем списке первая.

– Особенный король.

– Особо сильный?

– Нет. Духи говорят о нем, что он опасен. Дело тут не в силе, в астрологических расчетах. Любой звездочет сказал бы то же самое.

– Я не встречал еще таких звездочетов, которые могут верно что-то предугадать. Хотя все они рьяно утверждают, что способны читать будущее по карте из звезд.

– Эдвин, – голос Серафины дрогнул. Такое с ней впервые. Обычно она дьявольски самоуверенна и высокомерна. Сейчас она нервно поправляла горностай на плечах. Недавно она стала предпочитать наряды с горностаевым манто и меховой оторочкой на рукавах. Наверное, чтобы подчеркнуть повыгоднее свой королевский статус, ведь горностай имеют права носить только короли. Прическу Серафина тоже изменила. Раньше она любила укладывать волосы в причудливое сооружение из множества жгутов и кос, перетянутых жемчужными нитями. Теперь все косы были расплетены. На лбу сверкали не тиары и фероньерки, а роскошная зубчатая корона, предназначенная для торжественных церемоний. Каштановые локоны королевы струились ниже талии почти до колена. Они напоминали завитую пряжу или ковер осеней листвы. Хотелось запустить в них пальцы, ощутить их мягкость, запутаться в курчавых прядях, как в паутине. Мое сердце в них уже запуталось. Именно поэтому я гостил здесь. Серафина воспринимала мое присутствие в замке, как должное, потому что знала, что я ею пленен. Любопытно, она пыталась меня приворожить или все вышло само собой?

Я с трудом удерживался от того, чтобы ее обнять. Какая тонкая у нее талия! Кажется, принято говорить осиная. А ее губы напоминают лепестки алых роз, и мрачная черная повязка на пустых глазницах совсем меня не отпугивает. Разве можно чем-то напугать дракона? Я уже протянул к ней руку.

– Его зовут так же, как звали моего супруга, – вдруг выпалила Серафина.

– Кого? – я с трудом очнулся от любовных грез.

– Молодого короля, который идет на нас войной.

– Не на нас, а на тебя, – шутливо поправил я. – Может, сама от него и примешься защищаться своими женскими чарами. Представляешь, как быстро он попадется в сеть и пожалеет о том, что вообще на тебя пошел, а я приживусь при вас, пока ты будешь его тиранить, и сыграю роль королевского прихлебателя.

– Не издевайся, Эдвин! Это все не шутки. Имя одно и то же. Это плохой знак! Близится трагедия. Как будто мой покойный муж восстал из гроба и пришел мстить с новыми армиями и тебе, и мне.

– Что сразу нам обоим? Неужели лишь за то, что мы заняли его замок и спальню.

– Тебе за то, что ты его коварно убил, а мне за то, что я с тобой спуталась.

– Нельзя осуждать женщину лишь за то, что она выбрала победителя. Ты ведь была вынуждена, иначе бы я и тебя убил. Так и скажи своему покойному мужу, если это действительно он идет на нас со свежими силами. Хотя на моей памяти мертвые не встают из-под земли, а вот разной нечисти, которая способна ими притвориться, в подземном царстве полным-полно, – я вспомнил про Анри. – Кстати, разве молодой и воинственный король объявлял себя твоим воскресшим супругом? Помню, Аларик, женатый на тебе, был не слишком-то молод. Лет сорок?

– Всего тридцать семь. Столько ему было, когда ты, дракон, его растерзал прямо в его военном шатре.

– Все было не так! И, выходит, он был почти вдвое тебя старше.

– Но ты-то вообще старше всех на много столетий.

– Зато внешне я остаюсь всегда молодым.

– Когда не превращаешься в злого и огнедышащего дракона.

– Но тебе ведь повезло, что этот дракон на твоей стороне?

Наша обычная перепалка! И так день за днем! Общение с Серафиной порой утомляло.

– Одно и то же имя это дурной знак, – уже в сотый раз повторила Серафина, тряхнув длинными локонами. Они засверкали в закатном солнце, как нити волшебных прях. Каштановое руно! Я все-таки коснулся их пальцами. Действительно мягкие, как пряжа.

– Духи предрекают, что тот, кого звали так же, как моего покойного супруга, способен меня уничтожить.

– Не переживай! Я тоже смыслю в магии. Если бы опасность была такой большой, я бы это мог предвидеть.

– Тебе тоже снятся пророческие сны, которые каждый раз сбываются?

Нет, такие мне не снились. Но я не стал ее разочаровывать и кивнул.

– После этих снов очень тяжелое ощущение. Через них говорит судьба, и она будто заковывает тебя в цепи, потому что изменить уже ничего нельзя. Мы смотрим сны, как пророчество, и можем лишь с ним смириться.

– Тебе это тоже духи твердят?

– Они говорят, что ты сжульничал и превратил короля Аларика в отвратительного болотного дракона, чтобы его же собственная армия забила его копьями.

– Воины, которые принесли тебе тело мужа, наверняка, доложили о том же самом. Не только духи витают везде и видят все.

– Ты поднес ему зеркальце, и он начал превращаться.

– Он сам меня попросил.

– Да, неужели? – она сжала кулачки, хрустнув дорогими перстнями.

– У нас зашла речь о том, как хорошо быть могущественным драконом. Он как раз очень сильно переживал в тот момент из-за того, как запросто я разгромил его войска. Ну, какой поверженный правитель не мечтает ощутить себя в шкуре огромного и сильного дракона? Вот я и оказал ему услугу, помог превратиться.

На страницу:
4 из 8