Земля обетованная

Наконец-то атланты зажили так, как хотели. Они продолжали трудиться, но теперь у них всего было в достатке. Потекли лучшие годы их жизни. Теперь они чувствовали себя свободно и счастливо. Их счастью ничто не мешало. Их дом стал маленьким раем, в котором они упивались собственным счастьем, размышляя и гадая о будущем. Ведь Адам и Ева были еще очень молоды, но находились в том возрасте, когда в Атлантиде начинали готовиться к священному обряду – зачатию ребенка. По сути, атланты подготавливались и шли к этому всю жизнь. У некоторых ребенок оказывался единственным, других природа одаривала несколькими детьми, но счастьем было и то и другое. Никто из атлантов не сомневался в мудрости Души Всего, в ее провидении и воле. Пришло время задуматься о ребенке и Адаму и Еве. Но в Атлантиде сама связь с природой налаживала некий контакт с женским началом, его внутренней средой. Налаживала для того, чтобы соединить душу нарождающегося ребенка с его родителями. Отвечала за перемещение юной монады в лоно матери. На земле прежней связи с природой не было.

Ева, как женщина, больше чувствовала природу, ее женское начало всегда было ближе к матери-прародительнице, к душе природы. Но тут она не могла наладить эту связь, которая оказалась оборванной полностью. Адам же по природе отличался мужским началом, способностью к логике и мудрости суждений, что делало их союз с Евой совершенным, но и он не представлял себе, как они должны подступиться к зачатию ребенка. Когда-то их души были в единой оболочке двух начал под защитой Души Всего, самой природы, но тут у них этой защиты не было. И атланты решили довериться провидению.

Сначала они задумали провести брачный ритуал, который требовал тщательной подготовки. Несколько лунных лет Адам и Ева обретали гармонию. Они наполняли свои души спокойствием и непоколебимостью. В конце концов они начали видеть в своих снах образ своего будущего дитя, что наполняло их дополнительным счастьем. И Адам, и Ева ощущали – счастливый день близок. Зачатие должно было состояться, когда они оба достигнут особого душевного состояния. Обряд стяжения Божественной монады был самым священным таинством их прежней жизни, и теперь тоже не было ничего важнее этого.

Когда этот день настал, Ева была прекрасна. Она сияла так, как сияют архангелы. Ее душевное состояние невозможно было описать словами. Она танцевала, и этот танец дополнял ее красоту и грацию. В этом танце была вся ее жизнь. Адам подошел к ней, и они начали танцевать вместе. Они сплетались в одно целое и замирали в душевном экстазе. Поток света, который создавался их танцем, пробивал своею силою небеса. Казалось, что они стали двумя солнцами, способными спалить все вокруг. Их любовь была не просто чудотворной, не было ничего сильнее ее, и зачатие совершилось. Ева почувствовала будущего ребенка с самой первой секунды. Почувствовала себя матерью.

Оставшуюся ночь Адам и Ева спали долгим и глубоким сном. Им казалось, что они лишились половины всей своей жизненной силы. И вместе с тем это был самый сладкий сон всей их трудной жизни.

Проснувшись наутро, они помолились богам. Атланты отдавали себе отчет в том, что их союз наполнен огромной ответственностью перед грядущими поколениями тех, кто будет жить на этой земле. Их пребывание здесь не могло быть случайным событием, и они чувствовали, что являются частью Божьего провидения.

Но у Сатаны были свои собственные планы. Он тоже ждал момента зачатия, так как подготовил для него одно из своих самых коварных оружий – человеческое эго. Оно было наготове и ждало своего часа, чтобы внедриться в человеческую монаду. Эго должно было изменить человеческую натуру. Дети богов обретали свою смертную участь, перемешав Божественное начало с земным. Так должно было свершиться долгожданное дьявольское чудо – катарсис, которого так ждал Сатана. И когда монада была стяжена, Сатана, не медля ни секунды, посеял ужасное семя в благоприятную почву. Страшное свершилось. Теперь его эго было соединено с Божественной природой Адама и Евы. Оставалось ждать того, как оно приживется и каковы будут его плоды.

С самого момента зачатия, почувствовав себя матерью, Ева стала меняться. В ней словно включился природный механизм защиты. Сама того не подозревая, она совершала вещи, которые раньше никогда не делала. Материнские инстинкты стали управлять ею. Ева стала более осторожной, более восприимчивой. Ее чувства обострились, все происходящее с нею и вокруг нее она начала принимать близко к сердцу. Адам замечал эти изменения. Он знал, что женская природа во все времена была более эмоциональной, чем мужская. Он понимал, что женская натура всегда была ближе к Душе Всего. Бог создал Вселенную с двойственной природой, и именно союз этих природ зарождал жизнь. Женское начало всегда было более чувствительным, тогда как мужское отвечало больше за логику и мышление. Только извечный импульс жизни, само животворящее начало вмещало в себя оба начала, и это было именно то, к чему стремились боги. То, что создавало, по их меркам, рай. Адам знал это из рукописей бытия богов и сотворения мира, над переводом которых он провел огромное количество времени. Размышляя об этом, Адам наблюдал за Евой и видел, что она ведет себя порой необычно.

Между тем Адам и Ева продолжали вести спокойную жизнь. Они работали вместе, прокладывали дорожки между деревьями, устраивали каналы для орошения созданных ими полей и садов. Собирали выращенные ими спелые плоды, чтобы утолить мучивший их голод. То, чего они не знали в Атлантиде, постепенно становилось их обыденностью. Их жизненная сила, их вечная молодость больше не были гарантированы им.

Шло время, Ева отметила, что уже второй лунный цикл ее естество не кровоточит. Сомнений быть не могло – ее беременность состоялась. Она ощущала это и раньше, но теперь у нее было прямое подтверждение. Почувствовав огромную радость, она поспешила к Адаму, чтобы поделиться с ним этой вестью. Он трудился в лесу, обрабатывая заточенным камнем ствол дерева. Еще подбегая к любимому, Ева прокричала ему:

– Адам! Чудо свершилось, у нас будет ребенок! Боги смилостивились над нами!

Она была счастлива. В ее утробе была жизнь. Крохотное создание, которое прорастало, как дивный и хрупкий цветок. Адам от радости поднял ее на руки и начал кружить вокруг себя. Они оба радовались и смеялись, как маленькие дети. Воистину, это был момент их истинного счастья. Природа одарила их, и они были ей безумно благодарны.

– Кровь моя, – шептал Адам, прижимая к себе Еву. – Половинка моя неразделяемая, из рая мне посланная, чтобы со мной провести вечность. Ты принесла великую жертву во имя нас. И я ценю это. Ты будешь самой лучшей матерью. Твое лоно священно.

Поставив Еву на ноги, Адам опустился на колени и прикоснулся к ее животу. Он почувствовал тепло и попытался представить ощущение зарождающейся внутри жизни, которое испытывала Ева. Он был счастлив.

Глава четвертая

Сошествие

Для Адама и Евы все было впервые. Оказавшись на чужой земле, на которой свет не лился с небосвода без перерыва, а день сменяла ночь, они даже не знали, сколько должно пройти лунных циклов от зачатия до рождения ребенка. Адам вел счет дням, делая записи на лоскутах коры, которые срезал с погибших деревьев, используя для этого вырубленный из камня нож. У Адама было много самых разных инженерных приспособлений. Чего он только ни придумывал для облегчения работы – подъемные устройства и тачки с колесами для перемещения тяжелых предметов, водяные мельницы, колодцы. Для защиты от хищного зверья у него были копья, луки, дом-крепость и ограждающий сад забор. Мужская природа и логика позволяли Адаму решить почти любую задачу. Он владел грандиозными знаниями, но не мог применить их все и сразу. Адам не знал, какие минералы есть у природы, где их искать, как добывать и как обрабатывать. На все было нужно время. Пока что он использовал только подручные материалы, и у него это неплохо получалось. Построенный им дом с инженерной точки зрения был гениальным. Там был подвал, надежная крыша и несколько этажей, вздымавшихся над благословенной долиной.

Адам сам был величайшим творением Бога. Будучи атлантом, еще недавно он мало чем отличался от богов. Но теперь его плоть и кровь претерпели изменения. Он становился человеком. Он даже пытался разобраться в строении собственного организма. Ему казалось, что ничего сложного в его теле не было. Принципы работы суставов, костей, мышц, переваривания пищи он видел настолько ясно, что вскоре научился избегать всевозможных болезней, ран и увечий. Сложнее было разобраться с невидимым – осознать механизмы мышления и чувственной сферы, учесть множество внешних и внутренних факторов, влияющих на них. В познании этой части человеческой природы Адам испытывал некоторые затруднения. Он запоминал все, что не соответствовало духу атлантов, и размышлял над этим. Что-то он начинал понимать, что-то ему предстояло понять через какое-то время. Но с тех пор как Адам оказался на земле, процесс человеческого самоосознания не заканчивался никогда.

Беременность Евы протекала легко. С каждым днем ее живот становился все больше. В ее чреве зарождалась дивная жизнь. Ева чувствовала, как ребенок растет. Он крутился, вытягивая то одну ручку, то другую, толкался ногами. Ева ловила его удары, прижимая к животу ладони, и радовалась чуду, которое в ней созревало.

Подходил день родов. Еве с каждым днем становилось все тяжелее передвигаться. На Адамовых плечах, как на плечах истинного атланта, держалось все – и судьба его семьи, и надежда новой Атлантиды. Погружаясь в заботы, он думал обо всем сразу – о доме, о будущем урожае, о сезонных хлопотах, конечно же, о ребенке и о том, что ему не давало покоя. В тот солнечный день Адам работал в поле, что располагалось вблизи от их дома. Он возделывал посевы и размышлял над вещами, понять которые ему все еще не удавалось. Открыв ящик Пандоры, он высвободил смерть, которая скрывалась за семью печатями. Ее запечатали боги, заботясь о судьбе будущих поколений. Значит, они осознавали опасность знания сути жизни и смерти. Но если следовать логике, запретить можно лишь то, с чем уже пришлось столкнуться лицом к лицу. Значит, боги претерпели то же самое, что приходится претерпевать Адаму? Тогда для чего нужно было оставлять скрижали? Почему боги не уничтожили ящик Пандоры? Не стерли даже упоминание о нем? Почему они не исключили возможность того, что могло случиться и что случилось?

Эти мысли не оставляли Адама. Он не мог понять замысел Творца. Зачем мирозданию места, лишенные Бога и жизни? Зачем ему страдания, которые приносит смерть? Зачем ему все это? И, думая об этом, Адам вдруг почувствовал чье-то присутствие. Он выпрямился, развернулся и увидел приближающегося человека. Или же это был не человек?

Незнакомец подходил под те описания, что попадались Адаму в древних рукописях. Его одежда сияла. Более того, он сам сиял, да еще и не ступал по земле, а как будто парил в воздухе. Величие переполняло его. Его нельзя было спутать ни с кем. Это был сам Творец, Создатель, Бог. Он приблизился и обратился к Адаму:

– Адам, ты задаешь вопросы, на которые не услышишь ответа. Всему свое время. Твое время придет, и ты все узнаешь. За тобой придет последний Адам, и он тебе все покажет. А пока позаботься о Еве и о сыне своем Каине. Не медли.

Словно тень промелькнула перед глазами Адама. Когда он их открыл, рядом уже никого не было. Бог исчез. Адам не мог понять, как он мог лишиться сознания, но ни на мгновение не усомнился в том, что ему явился Бог, и это не было ни сном, ни миражом. Он помнил все сказанное Всевышним до последнего слова. Восторг охватил Адама. Явление Бога было тем долгожданным чудом и счастьем, которого так долго ждал Адам. Он не мог дышать, его сердце рвалось на части от пережитого. Ему хотелось кричать: «Ева, мы не одни!»

Адам что было сил побежал к дому. Ева в это время собирала яблоки с дерева и, увидев Адама, сорвала ему самое красивое. Она видела, насколько он взволнован, и протянула ему это яблоко. Но он лишь отбросил его в сторону, обнял Еву и изо всех сил прижал ее к себе. Ева еще никогда не видела Адама таким возбужденным. Она поняла – что-то произошло.

– Ева! Любимая! Мы здесь не одни!

– О чем ты говоришь, Адам? – испугалась Ева.

– Я только что разговаривал с Богом! Он сказал мне, что у нас будет сын и мы назовем его Каином.

Ева была потрясена. Ощущение счастья охватило ее, глаза Евы засияли. Она обняла Адама и стала покрывать его лицо поцелуями, потому что сказанное им значило, что они не прокляты, что есть им и спасение, и благодать, для них это была манна небесная. Не могло быть новости, прекраснее этой. Это был день их духовного воскрешения. День, когда они снова уверовали в богов, в их провидение, в их замысел. С этого дня Адам и Ева начали молиться. Они построили маленький жертвенник, чтобы ежевечерне приносить на него самые вкусные плоды – дары богам.

Адам и Ева не знали, что это был за Бог, но одно лишь его присутствие меняло все. Адам думал, что, раскрыв ящик Пандоры, он оборвал их связь с высшими силами навсегда. Теперь все становилось на свои места. Адам и Ева обрели внутренний покой. Теперь им было не страшно.

На следующий день Адам и Ева предчувствовали изменение погоды. Жизнь на чужой земле научила их многому. Они стали чуткими к климатическим изменениям. Погода ухудшалась, небо затянули тучи. Они были столь черны, что среди белого дня стало темно как ночью. Засверкали молнии, которые стали приближаться и становились все ярче, донеслись раскаты грома. Поднялся ветер такой силы, что деревья затрещали, вырываемые из земли с корнем. Вслед за ветром пришли дождь и град. Жилье Адама и Евы было прочным, но не прочнее деревьев, чьи корни обрывались. Ураган обошелся с их домом, как с игрушкой, терзая его и разрушая. Адам и Ева переживали бурю в глубоком подвале, но сквозь прорехи в его перекрытиях видели, как ветер разметывает их жилище без остатка. Ужас охватил Еву, и, сжавшись от испуга в объятиях Адама, она вдруг почувствовала сильную боль в животе и закричала. Испугавшись за Еву, Адам отстранился, держа ее за руки. Ева вскричала еще сильнее. Это был дикий стон, который сливался с громом и молниями. Казалось, что Ева не переживет охватившей ее боли. Она кричала так сильно, что Адам уже не слышал грома. И последний крик Евы совпал с самой сильной молнией, после чего между ног Евы показалась головка ребенка. Ева рожала. Адам, увидев, что происходит, бросился помогать жене. Через несколько минут в его руках был он – Каин, сын, первое дитя человеческое. В секунду стихия успокоилась. Стих ветер, и рассеялись тучи. Выбравшись из-под развалин, Адам с гордостью и радостью поднял свое дитя к небу. В этот миг из-за тучи пробился луч света и осветил первородное дитя, сына человеческого, Каина.

Ева успокоилась тут же. Ей стало гораздо легче. Она смотрела на своего ребенка, и боль, смешанная со счастьем, делали ее матерью человеческой. Постепенно боль уходила, и оставалась только радость. Не было мига прекрасней на свете, чем зарождение жизни, истинного чуда бытия, которого никому и никогда не понять. Даже не слыша привычного отзвука, Ева молилась Душе Всего, самой природе, благодаря за столь щедрый дар.

Адам, опустившись на колени, бережно вернул ребенка матери. И хотя Ева потеряла очень много сил и была очень слабой, она взяла на руки Каина. Ее сердце было переполнено любовью. По ее щекам катились слезы счастья. Она рассматривала крохотное существо и умилялась им.

Отныне их было трое.

Глава пятая

Каин

Адам воспитывал сына как должно атлантам. Объяснял, как все работает, посвящал его в тайные знания. Рассказывал ему, какой была Атлантида, о том, что они были держателями небес и он сам был кроносом и что жизнь их текла с иной скоростью. Говорил о бессмертии. Описывал утраченную культуру, которая позволяла им контролировать как время, так и саму жизнь, без слов общаться с природой. Говорил, что их союз с Душой Всего был величайшим достижением духа. Описывал рай, который посещали боги на протяжении тысячелетий. Рассказывал о том, что не было минерала, которого они не могли бы добыть и переплавить во что угодно, вторгаясь в самые недра земли. Наиболее редкие из них имели особые свойства и могли воздействовать на ментальную природу атлантов, оживляя память. А с помощью обычного кремния атланты были способны поддерживать связь с другими галактиками. И из этого минерала был построен их храм Времени и Сердца.

Каин внимательно слушал отца, но чаще прислушивался к своему внутреннему голосу, который ему был намного интересней. Каин не знал, что в нем говорит не кровь атлантов, а та часть падшей природы, что понемногу захватывала его. Каин был наивен и верил всему, что ласкало его ухо. И чем дальше, тем больше ему казалось, что от его внутреннего голоса исходит подлинная мудрость.

Сам Сатана подпитывал его гордыню. Он с вожделением наблюдал, как его семя прорастает в душе Каина. Эго, посеянное Сатаной, уже плодоносило, зародив в человеке возвышенное, жаждущее триумфа Я, и это было самое опасное, с чем человеку придется столкнуться в будущем.

Зарождение первого Я произошло, когда сознание созрело и стало само определять себя в окружающем и разделенном мире, так как внутренняя природа человека тоже была разделена. Но Каин не знал этого. Определяя себя как личность, он заполнял внутреннюю пустоту собственными догадками, а так как его внутреннее Я по своей природе требовало самоутверждения, Каин стал замечать, что своеволие и потакание собственным желаниям приносят ему удовлетворение и легкость. С ними он вкушал сладость свободы и постепенно пришел к выводу, что ему все дозволено. Только его решения были правильными, родительское мнение для него постепенно теряло всякую ценность и предавалось неприятию. Ведь именно он был первым сыном человеческим, первым родившимся на земле от родителей-атлантов. Именно он обладал статусом, с которым следовало считаться.

В душе Каина происходил бунт духа. С момента появления его Я стало заправлять всем. Он начал считать себя истинным дитя Атлантиды. Считать себя обладающим властью по праву рождения. В его душе слышалось только Я… Я… Я… Я, и звонкое эхо этого Я становилось все громче. Это было Я с большой буквы. Я, которое заслуживало почестей.

То, что породило эго, было духом противоречия. Тем, что разделило душу на Божественное Мы и человеческое Я. Каин, сам того не понимая, способствовал этому разделению. Теперь в его лице природа имела две противоположности. Вот так одно простое Я породило человеческую гордыню и вскоре привело человека к смертельному греху.

Но это было только начало. Эго продолжало расти, и следующим его порождением стало себялюбие. Это было зеркало, которое эго воздвигло на границе Я и Мы, чтобы человек не мог взглянуть на свою истинную природу, но видел только себя.

Каин рос так быстро, что Адаму и Еве казалось, будто время мимо них пролетает неудержимо. Они наблюдали, как их сын обрабатывает с усердием землю и постепенно превращается в мужчину. К тому времени, когда Каин повзрослел, Ева была вновь беременна, на свет должен был появиться Авель – младший брат Каина. В этот раз Еве уже было легче. Авель появился на свет днем, и Каин наблюдал, как отец принимает роды. Рождался его брат, но Каин ничего не чувствовал, словно какая-то пустота поселилась в нем. Адам и Ева были счастливы, их, как и при рождении Каина, охватили те же чувства. Адам наклонился к Еве, принял у нее ребенка, подошел к Каину и протянул ему новорожденного:

– Это брат твой. Роднее у тебя никого нет. Береги его.

Каин взял Авеля на руки, но тут же вернул его отцу.

– Что случилось, Каин? – удивился Адам.

– Не знаю, – мрачно произнес Каин. – Я не могу этого объяснить.

– Это брат твой на веки веков, – проникновенно произнес Адам. – Теперь он часть нашей семьи. Нет у тебя теперь никого ближе, и ты теперь его защитник.

Каин ответил молчанием.

Жизнь шла своим чередом. Авель подрастал, Каин мужал. И Ева, приглядываясь к сыновьям, отмечала, какими они были разными. Несмотря на разницу в возрасте, Авель казался выдержаннее старшего брата. В его спокойствии и сдержанности как будто таилась некая внутренняя правда, что неизменно раздражало Каина. Авель никак не отвечал на это раздражение. Он был полон смирения, в котором жила душевная гармония и любовь. Авель пас овец и, находясь в уединении, словно сливался с природой. Когда он засыпал, к нему приходили необъяснимые образы. Он видел огромные пирамиды в пустыне, живого Сфинкса, железных птиц, парящих над головой. Просыпаясь, Авель пытался осмыслить свои сновидения. Все чаще ему казалось, что, погружаясь в сны, он может видеть все, что захочет. И то, что он видел, напоминало храм Времени, о котором рассказывал отец. Воистину, в нем пробуждалась кровь кроносов, которые обладали даром видеть.

Авель не рос замкнутым, хотя часто находился в раздумьях и созерцании, погружаясь в свой огромный внутренний мир. Его было невозможно вывести из себя, что приводило в ярость его старшего брата, который на все имел свою точку зрения и постоянно пытался ее доказать. Авеля это не интересовало. Он избегал конфликтов и споров. Еще меньше его интересовало первенство. Ему было неважно, кто из них с Каином старший брат, а кто младший. Он не понимал, для чего нужно какое-то разделение. Ему было достаточно, что они братья. Но Каин ни на мгновение не забывал, что он был первым сыном. Он считал, что знает больше, видел больше и заслуживает большего уважения, чем Авель. Они были родными братьями, но не совпадали ни в чем.

Глава шестая

Братья по крови

Авель всегда помогал родителям. Особенно он ценил минуты рядом с отцом, который рассказывал ему интересные истории. Ева смотрела на них с нежностью, в ее представлении со вторым сыном в их семью пришла сама Душа Всего. Каин мрачнел. Он чувствовал любовь родителей, обращенную к Авелю, и наполнялся злобой. Зависть захватывала его, прорастала в его душе, словно опухоль. Рано или поздно она должна была лопнуть. Каину казалось, что никогда он не чувствовал той любви, которой родители одаривали Авеля. Это было невыносимо. Напряжение нарастало.

И это был момент торжества Сатаны. Посеянное им эго разродилось противоположностью любви и жизни. Оно вырвало из души Каина Божественное начало. Его яд отравил Каина. Не хватало последнего штриха…

Однажды Каин с раннего утра работал в саду, возделывая почву под посевы. Работа под палящим солнцем вымотала его. Корни деревьев, которые он корчевал, не поддавались его усилиям, что обозлило Каина. Он стал кричать и пинать их ногами. В это время мимо сада гнал овец Авель. Одно из животных забежало в сад, за ним ринулась вся отара. Авель бросился отгонять овец, но было поздно. Вся дневная работа Каина была вытоптана. Каин был разъярен. Он схватил какую-то палку и принялся избивать животных. Казалось, ничто не может его остановить. Увидев это, Авель попытался успокоить старшего брата. Он хотел его остановить. Подбежав к брату, Авель перехватил палку, которой размахивал Каин. Тот потянул ее на себя, вырвал свое оружие из рук Авеля, потерял равновесие и, оступившись, упал, ударившись головой. Почувствовав кровь на лице, Каин нащупал камень, о который разбил голову, подхватил его, вскочил на ноги, размахнулся и ударил им Авеля по голове. Авель упал замертво.

Произошло что-то ужасное. Каин замер. Работавшие в отдалении Адам и Ева бросились к сыновьям. Ева бежала так быстро, что не раз падала на бегу. На небе мгновенно сгустились тучи, и с громовыми раскатами в одно из ближайших деревьев ударила молния, заставив дерево вспыхнуть. Казалось, что земля задрожала у них под ногами. Авель не шевелился.

Ева упала на колени и, обливаясь слезами, припала ухом к груди сына. Его сердце, которое девять лунных циклов стучало в ее утробе, не билось. Весь мир покрылся мраком и погрузился в пустоту скорби, которой не было предела. Это была первая смерть на земле.

Наступила минута безмолвия, которую разорвал жуткий гром. Снова засверкали молнии, и начался ливень. Ева подняла руки к небесам и закричала:

– О боги! За что вы меня оставили?! Зачем вы забираете то, что так любимо моим сердцем? Прокляните меня, я отдаю вам свою жизнь, берите ее, но верните Авеля, сына моего, прошу вас!

Она стояла на коленях, и ее слезы смешивались с каплями дождя. Казалось, что небо плакало вместе с ней. Адам и Ева были разбиты. Во второй раз в их жизни рухнуло все. Вслед за Атлантидой ушел их любимый сын Авель.

Адам был потрясен не меньше Евы, но думал в эту минуту только о ней. Можно ли успокоить материнское сердце, которое разрывается от боли? Можно ли избавиться от шрама, который пересекает душу? Все, что он мог, так это упасть на колени рядом и обнять ее.