Земля обетованная

Не сразу Ева ответила Адаму. Горе все еще придавливало ее к земле, но она любила Адама всей душой и понимала, что ничего из совершенного им не было сделано со зла. Никто не мог предвидеть происшедшего, даже боги.

– Адам! Любовь моей жизни! Судьба моя! Неужели ты думаешь, что я смогла бы тебя оставить в столь тяжелый момент нашей судьбы? Разве не для таких испытаний мы были созданы? Разве не так боги проверяют наши души? Твои грехи – мои грехи. Твоя боль – моя боль. Твоя смерть – моя смерть. Не сомневайся во мне больше никогда. Я – жена твоя и перед природой, и перед Богом.

– Жизнь моя, – прошептал Адам, прижимая Еву к себе. – Кровь моя. Матерь моих будущих детей. Я рад, что природа выбрала мне именно тебя. Она не могла ошибиться, и она не ошиблась. Наш священный союз в храме Сердца вычертил нашу судьбу, и он будет неразрывен до скончания наших дней.

– Пойдем, мой любимый, – улыбнулась Ева. – Нужно узнать, где мы. Возможно, еще остались выжившие. Нам нужно отправляться в путь.

Адам был истинным атлантом. Собрав всю свою силу, он встал, поднял Еву с колен и, взяв ее за руку, стал взбираться на высокий берег. Местность, которая перед ними предстала, была незнакомой. Ничто здесь не напоминало Атлантиду.

– Адам! – проговорила Ева, прикрывая глаза рукой. – Ты заметил? На небе сияет огромная звезда… Я чувствую исходящее от нее тепло. Но что это за образования ползут по небосводу, перекрывая ее лучи? От них исходит холод. И этот воздушный поток, что овевает нас? Он мешает нам идти!

– Нам придется привыкнуть ко всему этому, – ответил ей Адам. – Нашей благословенной земли больше нет, поэтому сетовать на эту землю – бесполезно.

Они медленно пошли вдоль берега, страдая оттого, что острые камни режут им босые ноги. Впервые они видели кровь, которая сочилась из их тел. Водная гладь, которая открывалась им с высокого берега, была бесконечна и пуста. Ни единого тела, ни единого пловца не удалось разглядеть им на ней. Тем временем огромное светило, которое одаривало их теплом, стало уходить за горы, и все вокруг начало погружаться в сумрак. Адам увидел впереди в отвесной скале небольшую пещерку и предложил Еве выбрать ее в качестве укрытия, в котором можно отдохнуть и набраться сил, чтобы затем продолжать поиски. Уставшая Ева согласилась. Пещерка оказалась крохотной. Вряд ли в ней могла бы разместиться еще одна пара спасенных. Они вошли внутрь, пригнув головы, присели, обняли друг друга и продолжили смотреть, как прячется за горизонтом согревающее их светило. Близилась их первая ночь на чужой земле.

Только теперь Ева осознала, в каком отчаянном положении они оказались. Да, она чувствовала тепло, исходящее от Адама, но ей все равно было холодно. Ни о каком уюте, тепле и сухости не могло быть и речи. Она смотрела на свои грязные руки и не могла сдержать слез.

– Посмотри на меня, Адам, пока тьма не сгустилась до непроглядной! Что это на мне? Что это за кожа? Мне тяжело шевелиться, тяжело дышать. Я не чувствую ни себя, ни свое тело! Ты посмотри, как огрубели мои члены! Что с нами произошло? Я не могу услышать природу! Душа Всего покинула нас. Здесь совершенно дикий мир, я не уверена, что мы сможем его принять. Ты слышишь меня, Адам? Как Бог мог допустить это? Как он мог допустить, чтобы сделанное одним атлантом обрушило все созданное целым народом? Мы же дети богов, почему они от нас отвернулись? Их нет с нами, и теперь нам не у кого спросить совета, я не слышу животных, растений. Этот мир слишком дикий, он будет для нас суровым испытанием. А что, если он не примет нас?

Адам молчал, но все, что творилось в его душе, отражалось на его лице.

– Ты видел кровь на моих ногах? – всхлипывала Ева. – И это была не кровь от ран, что нанесли мне острые камни! Это кровь заливала меня, выходя из моего естества! Что это такое, Адам? Я не понимаю! Мне холодно, мне страшно, Адам!

– Не плачь, любимая, – разомкнул уста Адам, прижимая Еву к себе. – Мне тоже страшно. Я тоже мало что понимаю. Думаю, нас ожидает много нового, Ева. Вряд ли это новое нас обрадует, но теперь нам с этим придется жить.

– Мне больно, Адам, – продолжала причитать Ева. – Мне холодно! Мне неуютно! Мне страшно и одиноко!

Адам ничего не мог сделать. Он только гладил Еву по голове, стараясь разделить ее боль и обиду. Постепенно они заснули. Из-за усталости их сон оказался столь глубок, что они не проснулись бы даже из-за раскатов грома. Но ночь оказалась тихой. И это была первая ночь в их новой бренной жизни. Теперь им предстояло привыкать к смене дня и ночи, к смене сезонов, к превратностям погоды и прочим невзгодам.

Ева проснулась среди ночи от холода. В поисках тепла она прижалась сильней к Адаму и случайно открыла глаза. Увиденное ошеломило ее. На черном небе мерцали миллиарды звезд. Никогда еще она не видела столь прекрасного зрелища. Но она не стала будить Адама, чтобы поделиться с ним увиденным. Она решила рассказать ему об этом, когда он проснется. Положив голову ему на плечо, она снова уснула.

Это был их первый сон вне земли обетованной. Он оказался очень крепким. То, что они пережили, вымотало их, но матери-природы, которая могла бы восстановить их силы, с ними больше не было. Они были предоставлены самим себе в этой новой и неизвестной Вселенной. Но в них была искра Божья, и они были атлантами с большой буквы, таили в себе Божественное начало, и только это давало им надежду.

Ночь пролетела быстро. Первым утро встретил Адам. Уже в утренних сумерках он разбудил Еву, поцеловав ее в закрытые глаза:

– Ева! Просыпайся, нам нужно идти.

Открыв глаза, Ева увидела Адама и улыбнулась:

– Любимый! Нет нечего прекрасней в мире, чем твое лицо, которое я вижу, открывая глаза.

– Посмотри, Ева, – сказал Адам, целуя ее и помогая ей подняться. – То, что было вчера на небе, опустилось сегодня на воду.

Это был утренний туман, он завораживал взгляд, но через некоторое время туман рассеялся и они увидели ужасное. Вода была покрыта тем, что осталось от погибшей Атлантиды. На волнах покачивались многочисленные обломки строений, какая-то утварь, но не было видно ни одного живого атланта. Адам и Ева спустились к воде и стали доставать из нее все, что могло им пригодиться. Вскоре они заметили, что их тела не просто не светились или поблекли, они были изранены. Их кожа от лучей небесного светила покрылась волдырями, многочисленные раны и царапины кровоточили, отчего они постоянно испытывали боль. Пытаясь облегчить ее, спасаясь от лучей палящего светила, они стали кутаться в куски ткани, которую извлекали из воды. Высохнув, ткань одаривала их теплом.

В течение дня им удалось добыть множество нужных вещей. Каждый извлеченный из воды предмет воскрешал в их памяти множество воспоминаний. В конце концов на берегу образовалась большая куча спасенного скарба. Тем временем огромное небесное светило снова начало уходить за гору, и Адам с Евой поняли, что скоро вновь сгустится тьма. В этот раз они были утомлены еще больше, и к их усталости добавилось истощение. Но все, что они могли, так это провести еще одну ночь в их временном пристанище. Ева, зная, что во тьме на небе появятся звезды, решила удивить Адама необычным зрелищем, разбудив его посреди ночи. Она сделала это точно в полночь, прошептав ему на ухо:

– Адам! Проснись, любимый! Встань и посмотри на небо!

Их вторая ночь была еще яснее, чем первая. На небе были видны миллиарды звезд. Млечный путь пересекал небосвод звездной дымкой. Казалось, звезды висят прямо над головой. Кроме звезд, на небе сияла полная луна, которая не одаривала теплом, но не скупилась на красоту. Адам был потрясен увиденным. Но как бы ни была прекрасна ночь, она оставалась слишком холодной, и все, что могли придумать атланты, так это согревать друг друга в объятиях.

Адам долго не мог заснуть. Он размышлял о случившемся и вспоминал о ящике Пандоры, который оказался проклятием рода атлантов. Скрижали жизни и смерти явили атлантам мир смерти, в котором жизнь могла лишь бороться за существование. Но если им нужно пройти все это, чтобы понять богов, то они с Евой сделают это, чего бы это ни стоило.

Глава вторая

Чужая земля

Через несколько месяцев Адам и Ева перестали напоминать прежних атлантов. Постоянная забота о пропитании и тяжкий труд в попытках обустроить убогий быт изнуряли несчастных. Их измученные тела издавали неприятный запах. Ежедневное омовение стало для них ритуалом. Каждое утро и каждый вечер они входили в океанские волны, чтобы смыть с себя грязь, но запах казался неистребимым. В их жизни переменилось все. Они узнали, что такое холода, ветра, дожди. Теперь, вместо того чтобы горевать об утраченном благоденствии, они думали о том, как найти укрытие на ночь, как устроить крышу над головой, где раздобыть теплую одежду.

На второй день пребывания на чужой земле Адам и Ева взялись за сооружение своего первого жилища. У них уже хватало материала: все, что им удалось выловить из воды, шло в дело. Ева во всем полагалась на Адама. Он владел великими знаниями и пытался применить их к законам дикой природы, которая теперь окружала их. Во всяком случае, он ясно представлял, какой должна быть их хижина.

Прежде всего, они с Евой отыскали место для строительства. Выбор пал на сухую площадку с плодородной землей, расположенную не слишком далеко и не слишком близко от опасной океанской волны и линии прилива. Нелегкая работа по сооружению дома началась. Адам придумывал различные механизмы для поднятия тяжелых балок, искусно обрабатывал камень, укреплял им фундамент, но и ему, и Еве все равно приходилось нелегко. Через несколько недель их первая халупа была сооружена. На пустынном и диком берегу на клочке неухоженной земли появился дом из кусков разрушенной Атлантиды, из руин самой древней культуры, из остатков цивилизации, которая когда-то напрямую общалась с богами, с живой природой, с Душой Всего. Как им этого всего не хватало… Их первый дом стал напоминанием о том великом, что ушло безвозвратно. Он стал данью исчезнувшей культуре.

Внезапно наступила осень. По усилившимся холодам Адам и Ева поняли – теплые дни закончились и их ждут суровые времена. Атланты начали болеть. Ссадины на их руках и ногах затягивались долго, гноились, кровь подолгу сочилась из ран, не сворачиваясь, мозоли на ладонях лопались, суставы ныли и не давали заснуть. Ни Адам, ни Ева не знали, как нужно обрабатывать раны, как избавляться от нарывов. В Атлантиде им не приходилось сталкиваться с подобным. Там не было ничего, что могло причинить им вред. Их тела были защищены, и они не ведали боли. Здесь же природа, которая раньше была их защитницей, открылась им с другой стороны.

Для них все начиналось с самого начала. Земля здесь не была столь плодородной, как в Атлантиде, и местные растения не баловали их дивными плодами, поэтому бывших атлантов не оставляло постоянное чувство голода. И это ощущение тоже было новым, в их животах рождались непривычные звуки, желудки бывших атлантов ныли не переставая. Все, что Адам и Ева видели вокруг себя, сразу же оценивалось, насколько оно годно в пищу. Все это делало их похожими на животных. Казалось, что в них пробудился инстинкт выживания, словно давало о себе знать чувство, которое вложил в природу сам Сатана. Так Адам назвал того, кто, по его предположению, вышел из ящика Пандоры и разрушил их мир.

Если бы Адам знал, насколько он близок к пониманию произошедшего. Но Адам был слишком занят добыванием пропитания для себя и Евы, чтобы погружаться в подоплеку сущего. А Сатана не дремал. Своим первым оружием и инструментом он сделал тварей с жуткими инстинктами, которые должны были, по его замыслу, захватить власть над природой. Выращенные в преисподней, они были направлены им на землю, чтобы стать царями сущего, правителями мира, над которым, как предполагал Сатана, Бог утратил свою силу. И некоторые из этих тварей стали появляться неподалеку от первого жилища Адама и Евы.

Это были животные, которых не знала Атлантида. В небе над берегом, который стал пристанищем для Адама и Евы, парили стервятники, в окрестных зарослях таились хищники, в расщелинах между камнями копошились скорпионы, змеи, ящерицы и прочие гады. В прибрежных водах зловещими тенями мелькали акулы и пираньи. В воздухе гудели мухи. Все это было лишь частью общей картины. Вся земля заполнялась мерзкими тварями, которые выживали, убивая и пожирая плоть своих жертв. Для атлантов это выглядело дико. Раз за разом, наблюдая ужасные картины, Адам возвращался к мыслям о ящике Пандоры. Только он мог дать жизнь подобным существам, потому что для них эта дикая среда казалась привычным миром. Неспроста их становилось в округе все больше и больше.

Растительность менялась не так быстро, но и здесь Адам замечал перемены. По земле стали расползаться сорняки, стройные деревья окутывали лианы-паразиты, кусты одевались в колючки и исходились из трещин ядовитым соком. Вся эта поросль обвивала и душила те растения, к которым Адам и Ева успели привыкнуть. Она расползалась по полям и забивала те культуры, которые атланты пытались возделывать. Корни сорняков проникали глубоко в землю и лишали плодородные растения грунтовых вод. Вырастить что-то на возделываемом поле Адаму и Еве становилось все труднее. Их сад, в котором они выращивали местные плодовые деревья, и огород, где созревали жалкие подобия культур Атлантиды, требовали все больше и больше времени. Но атланты постепенно забывали вкус тех плодов, которыми наслаждались на своей родине. Местные плоды не шли с ними ни в какое сравнение, но лишь они служили источником силы для атлантов, и их нужно было оберегать.

Между тем посевы страдали от потрав окрестных тварей. Животные зверели от голода, поедали все, что им попадалось на глаза, нападали друг на друга, пожирая слабейших, пытались даже атаковать Адама и Еву. Атлантам приходилось отбиваться от них. Адаму даже пришлось сделать огромное копье, чтобы отгонять хищников. Но не только это беспокоило его.

Постепенно Адам стал замечать, что что-то меняется в природе самого человека. В его собственной голове происходило что-то странное. Ему казалось, словно какой-то червь поселился в ней. Это ощущение было едва уловимым, но Адам был мудрым философом Атлантиды, и он начал искать истолкование собственных ощущений, стал пытаться понять их природу и причину появления. Он выделял чувства, вызванные в нем природным инстинктом, их он мог понимать и контролировать, но он не мог понять природу тех червей, которых ощущал своим духом. Тех сорняков, что пытались прорасти в его мозгах, сердце и душе.

В какое-то мгновение Адам начал ощущать что-то, напоминающее черную дыру в голове. Ему казалось, будто кто-то проложил портал к его существу. Связал его душу с ящиком Пандоры. Вытянулся змеиным телом и обратился страшным мостом, по которому к нему приходит то, что ему чуждо. Адам противился этому потоку, потому что думал, что сам может рухнуть так же, как рухнула Атлантида. Ему казалось, что он – последний бастион исчезнувшей цивилизации и если он падет, то на землю ринется вся рать ящика Пандоры и тогда уже не будет спасения ни для кого. То и дело он возвращался мыслями к случившемуся и вечерами, засыпая, думал о том, что надо исторгнуть все поганые зерна, что просачивались в его почву, и вырвать все ростки, что пускали в ней корни. Надо закрыть, запечатать ящик Пандоры, как это сделали боги, на веки вечные. Ведь у них это как-то получилось. И Адам знал те ключи, которыми были запечатаны скрижали жизни и смерти.

В то же самое время Еве снилось, что она падает в темную бездну. Одиночество охватывало ее. Ей казалось, что она одна на всей планете и сама природа – Душа Всего борется за ее душу, деля ее на две части. Она словно пропалывала ее, вырывая из души все ангельское. Прореживала, чтобы, перед тем как ее тело рухнет на дно бездны, сумела спастись ее чистая, девственная часть. Еве было ужасно страшно, она ощущала, что ни Адам, ни Бог не в силах были ей помочь. Она их призывала, тонула, ей не хватало воздуха, она задыхалась, но протянуть руку помощи ей было некому. И вдруг ее душа вышла наружу, оторвалась от ее бренного тела, которое рухнуло на дно бездны. И в этом сне Ева пережила ощущение смерти, такое близкое и сильное, что, когда она проснулась, еще долгое время не могла прийти в себя. Даже открыв глаза, Ева все еще оставалась в кошмаре. Этот сон словно был сильнее реальности. Сердце Евы колотилось, кошмар постепенно рассеивался, и она приходила в себя, обливаясь потом и исходясь дрожью.

Ева не могла понять происходящего с ней. То, как природа обходилась со своей дочерью, навевало на нее жуть, пронизывало ее до глубины души. Возможно, все дело было в отсутствии Души Всего и невозможности наладить связь с природой Земли. Безжалостная природа словно внушала Еве, что та совершенно одна и ей неоткуда ждать помощи. Все это было проявлением новых сторон сущего, последствиями открытия ящика Пандоры. Сатана уже пробивался наружу, используя эти сны как один из своих инструментов. Сомнения и страх охватывали Еву. И Сатана, который почувствовал свою силу осознал свои возможности, понял свою власть над живой душой Евы. В его власти оказались нити, которыми он мог управлять. На очереди был Адам.

Отойдя от страшного сна, Ева почувствовала, как все переменилось в ней и вокруг нее. И ее сердцебиение было отражением этих перемен. Сердце не привыкло так откликаться на душевные терзания. Ему было тяжело прокачивать кровь по ее телу. Оно отзывалось болью на необходимость работать в таком ритме. Но именно этот ритм и был нужен Сатане. Он питался этими вибрациями, наслаждался эманациями страданий, и это была первая чистая еда, которую он себе добыл после того, как Бог отрезал его от источника благодати – Древа жизни. Свершилось. Сатана мог вновь питаться чистой манной небесной и даже делиться ею со всем его Тартаром, наполняя ею кубки. И в тот момент, когда Ева переводила дыхание, в чертогах Сатаны гремел пир с бокалами, наполненными соками ее жизни.

– Атланты распахнули ящик Пандоры, – шипел Сатана. – Теперь у нас есть власть над этим миром! Но получение власти было лишь первым шагом. Теперь я приступаю к главному. Я поселю в головах этих наивных атлантов собственное детище. Я внедрю в их почву свое эго. Когда оно прорастет в их душах, то даст такие плоды, что мы заживем всем Тартаром как боги. Оно изменит атлантов так, что нам откроются немыслимые порталы и неиссякаемые водопады Древа жизни обеспечат нам тысячелетия пиршества.

Гром аплодисментов был ему ответом. Все знали, что Сатана был хозяином своего слова. И это значило, что он вплотную занялся сущностью человека.

На радость богам, и Адам, и Ева обладали природной интуицией. В их жилах все еще текла кровь атлантов. В их душах пребывала та жизнь, которой они пропитывались в Атлантиде, где царила душевная гармония, слитая с Душой Всего и природой жизни. Атланты были защищены от происков Сатаны. Но у него имелись все рычаги для того, чтобы взять их крепость. Это было лишь вопросом времени.

Глава третья

Происки Сатаны и Божественное начало

Оставаясь в неведении относительно планов Сатаны, Адам и Ева стали собираться в путь. Пришла пора изучить окрестные земли, разыскать более обильные источники пресной воды и по возможности более спокойные земли для будущей жизни. Сделав достаточный запас провианта в дорогу, они перешагнули порог своего первого дома.

Атланты понимали, что путь обещал быть долгим, так как, стоя на вершине близлежащего холма, они давно заметили, что горные вершины уходят далеко за горизонт. Так и оказалось. Их путь через неизведанные земли, через горные перевалы и долины занял много месяцев. Адам шел, вооружившись тяжелой тростью, которой он отпугивал диких животных. Ева несла теплое одеяло для ночлега, которое она сшила из кусков выброшенной морем ткани – последнего напоминания о погибшей Атлантиде. Всю дорогу Адам вел наблюдения за природой. Постепенно он начал замечать некую цикличность в смене ее сезонов. Периодичность природных перемен странно совпадала с периодами, когда естество Евы кровоточило. Двадцать восемь лунных фаз навели Адама на мысль, что лунный календарь соответствует природным процессам Земли. Сопоставляя увиденное, Адам создал первый календарь, который состоял из тринадцати лун. После этого жизнь атлантов приобрела некую временную упорядоченность. В Атлантиде время протекало по-иному, но хотя Адам был кроносом и прекрасно разбирался во времени, прежние его знания теперь были почти неприменимы. Если в Атлантиде один дневной цикл мог длиться сотни земных лун, то дневной цикл Земли на его фоне казался мгновением. И все же рассчитать цикл из тринадцати лун было непросто.

Составляя свой календарь, Адам со временем обнаружил, что природные явления повторяются. Если закат был красным, то наутро случится ветер. Если утром стоял туман, то день будет теплым. Если сгущаются тучи и начинает дуть ветер, жди дождя. Свои наблюдения и умозаключения Адам запоминал, а на коротких стоянках записывал на обработанной коре деревьев, которую он снимал с поваленных бурей стволов. С каждым месяцем пути груз его рукописей становился все неподъемнее. Адам пытался запоминать самое важное из записанного и время от времени устраивал тайники, где оставлял свои заметки, чтобы вернуться за ними впоследствии, если в том будет нужда.

Их путь казался бесконечным. Атланты преодолевали ущелья и горные склоны, раздирая свои одежды, которые и так уже напоминали лохмотья, продирались через дикие лесные чащи. Лишь изредка им попадались светлые ручьи и крохотные уютные поляны. И чем дальше они уходили от дома, тем более невозможным казалось им возвращение. В конце концов атланты решили, что, если через несколько лунных циклов ничего не изменится, они все же начнут обратную дорогу. Вернутся к их первому милому дому и саду, в который были вложены их труд и душа.

Но не прошло еще и двух лунных циклов, как атланты начали замечать, что природа вокруг них меняется. Луга, на которые они ступали, поражали атлантов разнотравьем, деревья удивляли их густыми кронами, а леса и пространства – яркими и насыщенными красками. Природа словно оживала, и ощущение ее наполненности жизнью заставило атлантов забыть о возвращении. Однажды, когда луна спряталась в облаках и землю укутала мгла, Адам и Ева остановились на очередной ночлег. Обычно они находили себе убежище под большим деревом или старались укрыться в каком-нибудь овраге, но в этот раз им пришлось подыскивать место для ночлега почти на ощупь. На следующее утро они проснулись от какого-то шума, на который не обратили внимания с вечера. Поднявшись, атланты двинулись в сторону этого шума. Они пробирались через густые заросли и чем ближе подходили к источнику шума, тем громче он становился, напоминая уже какой-то гул. Наконец, атланты вышли из леса, вскарабкались на высящийся за ним холм и замерли в восхищении.

Они стояли на краю обрыва, за которым открывался чудесный вид. Перед ними лежал грандиозный каньон, в котором воистину царствовала дивная природа. Взору атлантов открылись луга и озера, рощи и ручьи, обращающиеся в реки. Эти реки спускались с вершин окрестных гор, они словно сплетались друг с другом, рушились со скал в озера чудесными водопадами, переливаясь на солнце разными цветами, воздвигая радуги и сверкая солнечными бликами. В благословенной долине, что раскинулась перед атлантами, благоденствовала жизнь. Даже с такой высоты они видели плещущуюся в озерах рыбу, разгуливающих по лугам и взлетающих над кронами деревьев птиц, пасущихся на открытых пространствах антилоп и диких коз. И все вместе одаривало атлантов ощущением гармонии и спокойствия. Впервые после долгого перерыва они почувствовали присутствие живого духа.

– Посмотри, Ева, на этот рай, – восторженно произнес Адам. – Кажется, мы наконец нашли свой новый дом.

Ева ничего ему не ответила, но улыбнулась впервые за долгое время. В ее глазах словно проснулась надежда и ожила радость. Ей понравилось то, что она увидела.

Продолжая восхищаться найденной долиной, атланты спустились в нее и пошли по лугу к центру этого дивного места, который совпадал с небольшим холмом, занятым уютной рощей. С верхушки этого холма, по предположению Адама, можно было обозреть всю долину на тысячи шагов во все стороны. Так и случилось. Поднявшись на холм и миновав тенистую рощу, составленную из высоких и стройных деревьев, атланты оказались на поляне, с которой было видно все вокруг – и реки, и озера, и луга, и водопады, и горы. Найденная ими долина была идеальным местом для нового дома и лучшим местом для новой жизни. Адаму и Еве казалось, что их путь подошел к концу. Вымотанные дорогой, они опустились на мягкую траву, чтобы передохнуть и набраться сил. Они решили остаться здесь.

Через несколько лунных циклов атланты соорудили свой второй дом. Они использовали деревья из ближайшего леса, в ход шли даже ветви и сучья, но их жилище получилось надежным. Оно выросло возле водопада с прозрачной водой, в месте, которое атлантов особенно очаровало. Оно как будто напоминало о прошлой жизни, овевало гармонией и укутывало уединением.