Младший брат Ан Ли Тэун

– А если он психически нездоров? Как Джан будет с ним жить? – Гюрхан, как ни старался, не мог представить племянницу рядом с корейцем. – Он сделает ее такой же чокнутой!

– А то она сейчас лучше, – пробурчал Озгюр, взглянул на брата и добавил: – Не морщись так, господин Хан вполне адекватен, я следил за ним все это время. Позови ко мне Джан, когда будешь уходить.

Гюрхан понял, что его вежливо провожают. Отодвинул стул и медленно поднялся.

– Брат.

Озгюр вопросительно приподнял бородатый подбородок, в котором пробивалась седина.

– Она поэтому учила корейский вместо немецкого? Ты уже давно задумал прибрать к рукам собственность корейца?

– Нет. – Озгюр помрачнел и устремил тяжелый взгляд куда-то за спину брата. – Двенадцать лет назад, когда эта ошибка природы отняла у меня Ирену. Теперь и я сделаю то же самое.

Гюрхан тихо вышел из кабинета и спустился вниз, в сад, где Джан читала, устроившись в шезлонге. Остановился в тени раскидистого делоникса, с горечью размышляя над тем, как количество денег влияет на уровень свободы.

– Дядя, я тебя вижу, – пропела Джан, поднимая голову от книги. Сдвинула очки на кончик носа, открывая зеленые глаза, блестевшие улыбкой. – Все так же боишься солнца? Иди, позагораем, погода просто сказка, хоть и ноябрь уже.

И похлопала по соседнему креслу. Гюрхан вместо этого поманил ее к себе.

– Тебя отец ждет. А солнца я не боюсь, просто не люблю жару и потеть.

– Как можно жить в Турции и страдать постоянно от жары? – Джан собрала волосы в хвост и легко соскочила со своей лежанки. – Он в кабинете?

Гюрхан кивнул и проводил ее взглядом. Жизнерадостная, неугомонная девчонка, которая вносит оживление везде, где бы ни появилась. В свои двадцать четыре года она все еще была ребенком, оберегаемым и любимым всей многочисленной родней, особенно отцом, который души в ней не чаял. И Гюрхан совершенно не понимал неожиданного решения брата отправить ее в чужую страну и отдать чужому человеку, психическое и физическое состояние которого вызывало до сих пор большие вопросы.

Пока ее дядя раздумывал над тем, что приготовил для нее Озгюр, Джан через ступени прыгала по лестнице на третий этаж, где ее отец обустроил свой кабинет. Можно было подняться и на лифте, но Озгюр упорно продолжал пользоваться лестницей, и его дочь от него не отставала.

– Папа? – деревянная дверь отлетела к стене, ручка точно попала в свое углубление. – О, прости.

– Ты скоро пробьешь второй выход отсюда. Так сложно придержать ручку?

Озгюр подошел к стене и погладил пальцем выбоину в панели. Он постоянно ругался, Джан продолжала испытывать его терпение, а поврежденная панель оставалась на своем месте уже много лет. Это стало для них ритуалом. Озгюр спрятал улыбку в усах, Джан ему подмигнула и прошла внутрь.

– Дядя сказал, что ты звал меня. Что хотел сказать?

– Сядь, Джан, – Озгюр сам занял одно из кресел для гостей, а не свое место за столом. Джан присела напротив, сложила руки на коленях и приготовилась слушать. – Ты должна выйти замуж.

– О, так скоро? – Джан восприняла известие о замужестве как информацию об очередном собрании совета директоров. Она знала, что ей придется это сделать, с самого детства отец воспитал в ней ответственность за семейный бизнес. И она знала, что ее брак будет договорной и выгодный для семьи, сама Джан относилась к этому нормально. Однако, что это случится в ближайшем будущем, она не предполагала, и лишь поэтому Озгюр заметил некоторую растерянность в ее глазах. – Это кто-то из наших партнеров? Я его знаю?

– Нет, ты с ним не знакома. И да, он очень важен для нас. Он молод, – добавил Озгюр, Джан слегка расслабилась. – И красив. Ты же не думаешь, что я отдам тебя старому и страшному жениху? Как твой отец?

Озгюр рассмеялся, когда дочь негодующе сложила руки на груди и прищурилась.

– Ты – самый красивый из всех, кого я знаю, папа! Если мой жених будет хоть немного похож на тебя – больше мне ничего и не нужно. И характер чтобы был такой же.

– Ага, чтобы продолжал баловать тебя? – отец и дочь обменялись улыбками. Потом Озгюр немного помрачнел. – Тебе придется уехать, Джан. Твой жених живет в Южной Корее. И его бизнес находится там же.

Джан мгновенно притихла. «Так далеко», – подумала она. – «От дома. Неужели не нашлось кого поближе?»

– И он особенный, – Озгюр ломал голову, как объяснить дочери, что вполне возможно, ее будущий муж не притронется к ней и пальцем. Джан вопросительно взглянула на отца. – Есть кое-что, что ты должна знать. Он очень любил одну девушку, давно. И хотя девушка погибла, его любовь все еще с ним. Ты должна быть терпеливой, отогреть его и показать, что жизнь не заканчивается со смертью близких.

– Можешь показать его фото? – слова отца заинтриговали Джан. Молодой, красивый и печальный – настоящий герой мелодрамы, и ей вдруг стало интересно, какой он, этот человек, за которого она должна выйти замуж. Озгюр протянул ей пачку фотографий и флешку, после чего встал.

– Он актер. Здесь несколько фильмов с его участием. Посмотри, изучи, а я пока оставлю тебя одну. После поговорим еще раз.

Джан кивнула, уже разглядывая мужчину на фото. Даже не заметила, как отец тихо прикрыл за собой дверь.

«Он действительно красив», – подумала она, не в силах оторвать глаз от смуглого бесстрастного лица, на котором не отражалось ни единой эмоции. Тонкий идеальный нос будто был вылеплен скульптором, четко очерченный квадратный подбородок, на полных губах – ни намека на улыбку. Темные прямые волосы спадали по обе стороны лица, пряча скулы и частично – глаза. Равнодушно он обозревал окружающую его толпу, скорее всего фото сделано на каком-нибудь мероприятии, причем вокруг него был словно невидимый барьер, который никто не осмелился пересечь. На следующей фотографии он уже улыбался стоящему рядом с ним человеку одним уголком губ, волосы собраны в хвост на макушке, виски и затылок коротко стрижены. Джан перевела взгляд на его спутника, и сердце екнуло от открытой улыбки, которую отражали и глаза, слегка подведенные карандашом, отчего мужчина казался нереальным, сказочным принцем. Длинная челка, зачесанная на одну сторону, открывала серьгу в ухе.

«Он совсем другой, стройный. Кожа такая гладкая, вся сияет. Кто он? Друг, знакомый, тоже актер?» Джан тут же достала свой телефон и сфотографировала фото, чтобы поискать совпадения в интернете. Поисковик тут же выдал два имени: Хан Раон и Ан Ли Тэун. Дальнейшую информацию об этих двух найти не составило никаких проблем.

Вдоволь начитавшись официальных источников и недостоверных слухов, Джан перешла к просмотру фильмов, которые оставил отец. И залипла, глядя на своего жениха на экране.

К вечеру Озгюр постучал в дверь своего кабинета.

– Джан? Я могу зайти?

– Минутку, – Джан поспешно выключила особо горячую сцену и помахала руками на свое пылающее лицо, такое же, как и у актрисы, которая играла в фильме врага героя, но выглядели они с Джан сейчас одинаково. Хан Раон при желании способен был обольстить даже столб, что он за человек такой? Она торопливо открыла первую попавшуюся статью в интернете и сделала вид, что читает. – Да, заходи.

– Ты даже к обеду не спустилась, – заметил Озгюр, краем глаза отмечая выключенный монитор и красную Джан. Усмехнулся. – Ну так что, тебе подходит жених? Возьмешься за его воспитание?

Время шло, а Джан все смотрела на экран телефона, не шевелясь. Попыталась представить себя с Раоном рядом, его проницательный взгляд на себе и стало как-то прохладно. Насколько сильно он любил ту девушку, о которой она не нашла ни крупицы сведений. Ни лица, ни имени, ни малейшего упоминания. Кто она такая, что она для него означала и сможет ли Джан тягаться с ее тенью?

– Пап, он раньше выглядел по-другому? – по непонятной для себя причине Джан не решилась спросить о неизвестной девушке, вместо этого задала другой вопрос о внешности жениха, изменения в которой вызвали у нее недоумение. – Я нашла его старые фотографии.

– Да, он делал пластические операции, – подтвердил Озгюр.

– Но зачем? – резонно изумилась Джан. – Он и до этого выглядел как ангел. Зачем ему это?

– Так надо было. – О том, что после обработки лакеем Хэнсина Раон был изуродован до неузнаваемости, и операции были просто необходимы, Озгюр не стал говорить. Джан об этом знать не обязательно, как и о его прошлом.

Короткий ответ, который не прояснил абсолютно ничего. Джан смирилась.

– Да, я поеду в Корею и выйду за него замуж.

* * *

Санкт-Петербург, Россия

Тэмин заглушил двигатель и выскочил из машины, чтобы помочь Мире выйти.

– Я не инвалид! Тэмин, ну сколько можно?

Тэмин привычно не обратил внимания на возмущения и выудил свою жену из салона, погладил выступающий живот и запахнул на нем куртку.

– В дом, быстро. Тут ветер, простудишься.

– Ты! Самодур! – Мира поджала губы и осталась стоять на месте. – Я хочу подышать воздухом, ты даже пройтись мне не даешь, а ведь врач сказала, что прогулки – это важно.

– Мы гуляли весь вечер, – спокойно возразил Тэмин, закрыл автомобиль и подхватил жену на руки. – Скажи просто, что хочешь на ручки?

– Да, это предел моих мечтаний, – пробормотала Мира и положила голову ему на плечо. – Скорей бы он уже родился, чтобы тебе было кого таскать. Ты прям больной, когда у тебя руки не заняты.

Тэмин поцеловал макушку Миры и пошел к крыльцу, на котором Лиен любовалась закатом и одним глазом косилась на брата, при этом стараясь не проявлять излишние эмоции.

– Твое невротическое поведение и лицо твоей супруги вызывают у меня опасения за твое благополучие, брат, – проговорила она, посторонившись, когда Тэмин прошел мимо нее в дом.

– Да, Лиен, ты права! – крикнула Мира, выворачиваясь. Тэмин недовольно шикнул на нее. – Поговори с ним, это просто беспредел!

– Я беспокоюсь, что тут странного? Что ты можешь упасть, или голова закружится, или кто-то толкнет тебя, – Тэмин усадил ее в кресло и опустился на колени, чтобы снять кроссовки. – Я и так поседел после наших съемок, достаточно потрясений для моего слабого сердечка.

Мира тут же сжала его холодные щеки и подняла его голову, чтобы поцеловать. Лиен отвернулась, закатив глаза к потолку при виде привычной сцены:

– Вы как закончите, приходите ужинать. Сильно не расслабляйтесь, наверху дети и Денис может вернуться с минуты на минуту.

– Вот зануда, – прошептал Тэмин в губы Мире, и она рассмеялась.

К ужину вернулся муж Лиен, из детской няня привела детей.

– Шумная компания, – заметил Тэмин, наблюдая, как племянница шести лет разбирает на составные части салат в своей тарелке и подкладывает младшему брату зеленый горошек. Лиен поджала губы, тем не менее не стала делать замечание дочери.

– Вы когда уезжаете? – спросил Денис и шикнул на ребенка.

– Уже пора, на этой неделе, – Мира вздохнула и погладила руку Тэмина. – А так не хочется.

– После ужина останьтесь, есть разговор.

Тэмин приподнял бровь, но Денис не стал продолжать при детях и их няне. Перевел взгляд на сестру, однако она едва заметно качнула головой, значит, знала, о чем пойдет речь.

Когда няня увела детей наверх, Денис закрыл дверь и обернулся к сидящим за столом.

– Канурский Богдан. Мира, ты должна его знать.

– Да, – неожиданные слова ее удивили, она кивнула. – Это директор фирмы, в которой я работала.

– Как он связан с твоим отцом?

– Что? – Мира недоуменно нахмурилась, не понимая, что муж Лиен имеет в виду. Насколько ей было известно, Богдан Степанович и ее отец никогда даже не встречались. Она с директором познакомилась только когда начала работать в фирме Канурского, к тому времени ее отец уже давно погиб.

– Твой отец, следователь Ижеч Владислав, который попал в аварию двенадцать лет назад. Все верно? – уточнил Денис.

Настала очередь Тэмина побледнеть. Он перевел глаза с Дениса на Лиен, которая жевала губу и мрачно смотрела на него.

– Я сама только узнала об этом, фамилия Миры показалась мне знакомой. Долго не могла понять, где она мне встречалась. И тут вспомнила о Раоне…

– Она не знает! – Тэмин вскочил на ноги, взглядом призывая сестру замолчать и пытаясь одновременно уложить в голове то, что тот следователь, который копал под Хэнсина, оказался отцом его жены. «Да как же это все могло так переплестись?» – Мира, нам пора спать.

– Погоди, Тэмин, – обронила Мира, не сводя глаз с Дениса. – Ты не мог бы пояснить, почему ты спрашиваешь о моем отце?

– Денис! – Тэмин начал заметно нервничать и бестолково перекладывать приборы с места на место, пока Мира не сжала его руки. Он поднял на нее растерянные глаза. – Мира, не надо, прошу. Давай сейчас уйдем.

– Почему ты еще не рассказал ей? – воскликнула Лиен.

– Да я понятия не имел, что это один и тот же человек! – крикнул в ответ Тэмин, упираясь ладонями в стол и наклоняясь в ее сторону. – Ты хоть раз называла его фамилию? Вывалила сейчас, как …

– За языком следи, тут твой ребенок, – перебила его Лиен и Тэмин проглотил окончание фразы. Сел обратно на свой стул.

– Твой отец на момент смерти расследовал дела о пропаже людей.

– Лиен, заткни своего мужа, пока я это не сделал! – Тэмин вновь оказался на ногах и схватил Миру за руку. – Достаточно!

– Его убили, – закончил Денис, глядя прямо на Тэмина.

Мира крепко сжала пальцы вокруг ладони мужа, не спуская глаз с Дениса.

– Тэмин, о чем он говорит?

Тэмин с ненавистью посмотрел на зятя:

– Она же беременна. Ну ты и гад! Неужели трудно было оставить нас в неведении? Хотя бы еще на полгода?

– Сядьте. Оба, – Денис засунул руки в карманы брюк и исподлобья смотрел на них, не испытывая никакой радости от того, что вынужден говорить. – Я бы промолчал, если бы кое-что не вылезло. Мира, как звали твою мать?

– Ира. Это вообще к чему здесь?

– Ты знаешь своего деда? По матери?

– Нет, – она покачала головой, совершенно не понимая, зачем Денис расспрашивает ее о погибшей семье, при чем здесь директор фирмы и почему Тэмин в такой ярости. – Он бросил мою бабушку, когда мама еще не родилась.

– Твою маму звали Ирена. И ее фамилия Чиботай по отцу. Он их не бросал, он спрятал своего внебрачного ребенка от своей семьи в России, где и родилась твоя мать, выросла, а потом вышла замуж за твоего отца. Который стал следователем и взялся расследовать не те преступления. И в которых оказался замешан отец Раона.

– Что? – тупо переспросила Мира. – Отец Раона? – Обернулась к Тэмину. – Ты знал?

– О том, что тем следователем был твой отец, я узнал только что, – глухо ответил он.

– Его убили? Авария была подстроена? – Мира все-таки села. – Не верю. Как так? Ведь было расследование?

– В архиве я обнаружил упоминание о твоем директоре, – Денис прошелся по кухне к одному из стульев, облокотился локтями о спинку. – Показаний, само собой, нет, но вот список кто-то забыл подчистить.

– Кто… – у Миры перехватило горло, она с трудом проглотила комок и начала заново: – Кто убил моих родителей?

Тэмин обнял ее, с тревогой отмечая дрожащие губы. Но она пыталась держать себя в руках и не показать, как сильно ее потрясло известие, что гибель родителей – не нечастная случайность и что есть виновник аварии.

– Отец Раона, Хэнсин, – ответил он ей. Мира вскинула на него испуганный взгляд, и Тэмин прижал ее крепче. – Та еще сволочь. Он торговал людьми, может, и сейчас продолжает это делать.

– Как… – Мира глубоко вздохнула. – Как с этим связан сам Раон? Или ты до сих пор не можешь сказать мне об этом?

Тэмин отвел глаза в сторону, открыл рот, потом опять закрыл.

– Раона похитил его отец и использовал. Это было семь лет назад. Когда мы пытались его спасти, тогда и узнали о твоем отце, – Мире ответила Лиен, поскольку Тэмин так и не решился нарушить давнее обещание.

– Боже мой, – потрясенно прошептала Мира в наступившей тишине и тут же зажала рот рукой. Как именно Раона использовали, спросить не хватило духу, но и так догадывалась, зная, с какой целью Тэмина опоили в клубе в Сеуле. – Раон!

– Не вздумай, – тут же предупредил Тэмин. – Даже не упоминай при нем, это ясно?

– Об этом вы поговорите наедине, – Денис постучал по стулу рукой. – Тэмин, ты знаешь, на кого работал Софтин?

– Кто такой Софтин?

– Позже. Я все расскажу тебе позже, хорошо? – Тэмин с трудом пытался сохранить самообладание, потому что новости вышибли из головы все, что только можно было. – Шеф Озгюр. Так он его называл.

– Верно. Озгюр Чиботай, – молвил Денис. – Турок и главный конкурент Хэнсина.

Тэмин еще шире раскрыл глаза.

– Да ты шутишь?? Быть этого не может!

– Если бы, – брови Дениса хмуро сошлись на переносице. – Твоя жена – внучка турка. Дочь следователя, которого убил Хэнсин за то, что он копал под него. Тэмин, тебе нужно очень хорошо ее охранять. Если вдруг Хэнсину придет в голову чуть сопоставить факты и сделать кое-какие выводы, как это сделали мы… – Денис не договорил, но его шурин и так все понял.

Кореец будет мстить турку. Эта была первая мысль, которая возникла у Тэмина.

– О нет, нет, – в ужасе прошептал он. – Мы уезжаем, сейчас же. Лиен, закажи нам билеты, здесь оставаться нельзя.

– Куда? На Северный полюс? – выгнула бровь Лиен. – Тебя самого где повязали недавно? В центре Сеула?

– Ты должен просить помощи у ее деда, – Денис налил в стакан воды и протянул Тэмину. – Выпей и успокойся. Или что покрепче будешь?

– Нам нужно поговорить с Богданом, – Мира вывернулась из рук Тэмина. – Лиен права, что толку прыгать из страны в страну, если у этого человека руки достают везде?

– Ты поедешь домой! – прикрикнул на жену Тэмин. – И я найму охрану, которая не подпустит к тебе даже муху!

– Для него не составит труда подорвать твой дом вместе со всей твоей охраной, – напомнил Денис и Тэмин был вынужден согласиться с ним, прекрасно помня, как ярко и долго полыхал заброшенный госпиталь, к которому Хэнсину даже не пришлось приближаться, чтобы подбросить взрывчатку. – Ты кто, Тэмин? Спустись на землю, ты всего лишь актер, пусть и очень злой сейчас. У тебя есть деньги, но нет связей, нет информации, ты ничего не сможешь сделать. Раон постоянно находится рядом с вами, вы просто ходячая катастрофа. – И тут он был прав – деньги не могут решить все. – Чиботай – ее шанс, он не бросит внучку. Пусть Раон поговорит с Пак Джи У. Тебе этот режиссер вряд ли что скажет, а вот к его просьбе отнесется по-другому.

– Да, Раон свяжется с ним, – Тэмин уже понял, что ему придется напомнить Раону о событиях семилетней давности. Как на это отреагирует сам Раон, он не стал сейчас размышлять. Лиен мрачно смотрела на брата.

Тэмин поставил стакан с водой, который продолжал держать в руке, на стол и повернулся к Мире.

– Пойдем наверх? Думаю, нам нужно поговорить.

Она кивнула и, к его облегчению, протянула ему руку.

– Вернись потом сюда, – прошептала Лиен, когда он проходил мимо. Тэмин опустил ресницы, показывая, что услышал.

Он и так весь трясся внутри, а после слов сестры ситуация стала хуже некуда. Он вдруг понял, что больше ничего не хочет слышать и знать. Просто заткнуть уши, чего он, конечно, не мог себе позволить. Поэтому, после продолжительного разговора с Мирой, когда Тэмин рассказал ей все, что знал о ее отце и о подробностях аварии, после того, как она уснула, так и не проронив ни слезинки, он спустился обратно на первый этаж, где его ждала Лиен.

– Денис ушел, его это не касается, – сразу сказала она и протянула Тэмину стакан. – Водка, – пояснила она. – Выпей.

– Мне это уже ой как не нравится, – однако Тэмин взял стакан и понюхал. Передернулся от запаха спирта и выпил. – Выкладывай.

Лиен налила еще и вновь протянула брату.

– Ты хочешь меня напоить? С какой целью, нуна? – хмуро спросил Тэмин. Что еще она может добавить к рассказу своего мужа, он даже не представлял, но сделал еще пару глотков, ощущая, как начинает гореть все внутри.

– Мы с тобой в такой заднице, – Лиен тоже хлебнула из своего стакана. – Ты просто не представляешь. – Тэмин вопросительно глянул на нее. – Наш отец. Помнишь, очень давно он консультировал своего друга, как он говорил?

Тэмин напряг память, припомнил долгие звонки отца по вечерам, разговоры с каким-то знакомым, который проживал за границей, и ссоры с матерью из-за этого.

В то время его особо не интересовали дела отца, удивляло только то, что из-за этого знакомого в кабинете ночами постоянно горел свет.

– Припоминаю что-то. Он тогда так радовался, что выстроенная им линия защиты помогла вытащить человека из-за решетки. К чему ты ведешь, нуна?

– Это было в то время, когда погибли родители Миры. Эта хронология все не дает мне покоя. Как думаешь, кому он помогал?

Тут у Тэмина упало сердце, рука дрогнула и он пролил недопитую водку на стол. Лиен подтолкнула к нему бутылку.

– Наша семья так виновата перед Мирой, – проговорила она, разглядывая дно своего стакана. – Я спросила у мамы, кого он тогда защищал. Она назвала имя – Маклей. – Лиен потерла глаза и тяжело вздохнула. – Отец помог оправдать убийцу ее родителей.

Тэмин сжал руками виски и замер. Маклей, изверг Максим, который изувечил Раона и торговал им. Правая рука Хэнсина, садист и моральный урод. Которого зарезали и сожгли на базе в тот же день, когда погибла ЧанА. И его отец спас от тюрьмы?

– Он сделал это по просьбе Хэнсина? – глухо спросил Тэмин.

– Думаю, да. Только я не уверена, знал ли отец, что Маклей на самом деле виновен. Но если бы он тогда не помог, этот придурок был бы за решеткой, и много чего могло не случиться. Может, он сдал бы самого Хэнсина, кто знает?

– Мира об этом не должна знать. По-крайней мере, не сейчас, – резко сказал Тэмин, наполнил свой стакан и толкнул бутылку к сестре. – Она держится молодцом, и в какой-то степени я рад, что теперь не придется следить за каждым своим словом. Я порядком устал. Но это слишком для беременной женщины.

– Поняла. Мама тоже не связала дело отца с Мирой, пусть так и будет. Ничего уже не исправить.

Тэмин откинул волосы с лица и посмотрел на сестру, воскресил в памяти встречу с журналистами, когда он представлял свою невесту. И как отец выронил стакан, когда Тэмин назвал полное имя Миры.

– Отец, я думаю, догадался. Он знатно испугался, когда услышал ее фамилию, и после этого мы его практически не видели.

– Тэмин, – Лиен покачала стаканом перед лицом. – Уезжайте отсюда. Пусть Раон засунет свою тоску куда подальше и поможет живым. Прошло столько времени, пора его выдернуть из болота и заставить жить. Его отец, видимо, собрался с силами, раз его клуб начал опять действовать. Если этот Чиботай захочет забрать Миру – отдай, спрячь ее в Турции. Не повторяй ошибки Раона, сам ты ее не защитишь. Если кто и может разобраться с Хэнсином – то только тот турок. На коленях умоляй о помощи, слышишь меня?

– Слышу, – как ни печально было признавать, но сестра права, ему придется как-то проглотить свою гордость, чтобы сохранить жену. – Я так и сделаю. А директор?

– Богдан? Мы с ним встретимся сами, попробуем выяснить, что он знает и как он связан с отцом твоей жены. Пришлю отчет.

3

Раон читал, когда ему пришло сообщение. Телефон он оставил в спальне, поэтому пришлось вставать с нагретого места. Зябко передернув плечами, подумал о том, что пора бы включить отопление. Но лишь плотнее закутался в одеяло и пошел за телефоном.

«Вылетаем. Утром будем в Сеуле. Жду, что сдержишь обещание и встретишь нас».

Раон задержал дыхание и перечитал сообщение. Потом быстро набрал Тэуна.

– Тэмин возвращается! – выдохнул он в трубку. – Завтра. Тэун!

– Заедешь за мной по дороге в аэропорт? – сразу спросил Тэун.

– Конечно, зачем спрашивать? Интересно, утро – это он что имел в виду?

– Расписание рейсов посмотри. О, наконец-то!

Раон усмехнулся и попрощался. Хоть они с Тэуном старались не показывать друг другу, но каждый из них ужасно скучал по Тэмину и Мире. Будто от них оторвали часть тела, и они почти три месяца сидели и ждали, когда ее пришьют обратно.

Раон снова забрался в кресло и накрылся одеялом по шею. Желудок свело от голода, но встать и что-то готовить не было ни сил, ни желания. Как и заказать еду на дом. Он закрыл глаза и положил голову на спинку, ощущая, как успокаивается его душа, хотя тело бил озноб, он никак не мог согреться.

Днем он отказался от роли, иностранный режиссер рвал и метал, угрожал обанкротить его и ославить на весь мир. Раон только кивал, пытаясь вычленить из его возмущенных криков знакомые слова, однако, кроме ругани, особо слушать было нечего. После он попал под дождь, потом долго сидел в мокрой одежде на пороге дома и размышлял о том, чем ему заняться дальше. Звонок директора заставил его очнуться, только тогда Раон зашел в дом. И сейчас трясся от холода. Перед глазами всплыло лицо Ким Бёль, и Раон слабо улыбнулся, припомнив ее ошеломленные глаза во время их довольно странного разговора. Ей, наверное, сообщили, что инкуб погиб, и это к лучшему. Однако она все еще помнит того безумца, каким он был почти десятилетие назад. Неужели смог произвести столь сильное впечатление на ту девочку всего лишь за один вечер?