Пауза

– Отлично, отлично. У тебя явный талант. На какую-то секунду мне даже стало жаль… Но. Если ты попробуешь когда-нибудь внушить мне что-то подобное, пока я не прошу тебя об этом, я сломаю твою шею. Ты меня понимаешь?

Я?! Внушить ему?! Он долбанулся?!

Пока я пыталась подобрать слова для достойного ответа, дроу выбрался из ванны, закинул уже привычно меня на плечо и отнес обратно на кровать, не произнеся больше ни слова. Я опять не знала, что и думать, но эльф сдержал слово, оставил меня в покое и куда-то ушел, а я отключилась, как только голова коснулась подушки. Это был безумно долгий день.

10. Ставка

Одетта, незаконнорожденная дочь и откупная Тонлера, прибыла в замок, пока я еще спала. Собственно говоря, меня никто не будил до самого обеда, позволив вполне неплохо отдохнуть: эльф определенно сдержал свое слово.

Проснулась я от чьих-то шагов и скрипа двери. Сознание еще не успело полностью вернуться из сладкого мира снов, а пальцы уже вовсю шарили под подушкой в поисках оружия и внезапно действительно наткнулись на что-то острое и холодное. Нож? Так, а где это я собственно?

Ах да.

Дроу.

– Я хочу еще поваляться, – попросила я, не открывая глаз и закутываясь в одеяло так, что наружу торчал только кончик носа.

Но на сей раз это не оказался Скримджой, могла бы сама догадаться, его шаги я услышать не в состоянии. Серьезно, а что это у меня под подушкой все-таки?

– Живая? – поинтересовалась Жанетт, прошуршав тяжелыми юбками к окну и резко распахивая шторы.

Солнечный свет залил спальню тягучим золотом: вмиг заискрились бокалы на столике, вспыхнули разноцветными огоньками флаконы на трюмо, а я только прикрыла глаза ладонью.

– Ага. Дай сигариллу, будь другом?

Она окинула меня оценивающим взглядом и протянула мне серебряную шкатулку дроу, пепельницу зеленого стекла, а сама села в кресло, откинувшись на спинку.

– Кто ты ему? – спросила женщина напрямик, после того, как я первый раз затянулась, снова откидываясь на подушки взлохмаченной макушкой.

– Никто, – покачала я головой, разгоняя ладонью дым перед лицом.

– Тогда что ты делаешь в его кровати?

Хор-роший вопрос. Я задавала себе его достаточно часто в прошлом, просыпаясь после очередного бала. Впрочем, это было совсем давно. Другое время, другое место.

– Понятия не имею, – улыбнулась я ей во все свои двадцать восемь зубов.

Жанетт фыркнула, как недовольная кошка, машинально расправляя складки на плотной юбке.

– Я хочу поговорить начистоту, – медленно проговорила она с некоторой враждебностью в голосе, – я управляю этим замком, я веду все дела, он – фактически мой! Если официальным владельцем станет Скримджой… В общем, никому не нужна здесь вторая… госпожа, тебе понятно?

Я молча разглядывала ее и диву давалась: неужели умная, опытная баба не в состоянии почуять опасность? Ладно, я, но она-то наверняка очень многое повидала и пережила. Зачем самой совать голову в петлю? Или она просто не понимает, что такое дроу в принципе?

– Не претендую, – отмахнулась я от нее легкомысленно, – если ты придумаешь, как сделать, чтобы он отпустил меня, буду тебе крайне благодарна.

Жанетт наклонила голову набок, накручивая на палец завитой локон цвета дикого меда, и посмотрела с удивлением, будто пытаясь понять, говорю ли я правду или шучу так по-дурацки?

– Так ты что, серьезно тут не по своей воле?

– Да Берс меня просто похитил, – вздохнула я, принимая, наконец, вертикальное положение и спуская ноги на пушистый ковер, – посадил в камеру со Скримджоем, потом мы сбежали, а эльф поймал меня на одной глупой игре. Так что – да, я тут против своей воли, и мечтаю только об одном: убраться подальше.

– Тогда почему ты просто не уйдешь? – посмотрела женщина с подозрением.

– Такие правила игры, а она завязана на магии. Я не могу сбежать из замка.

Она молча наблюдала за мной, прикидывая, верить или нет? Я же затушила окурок, встала, нашла свободное легкое платье цвета лазури на втором кресле, темно-синий комплект нижнего белья, пару шелковых чулок и принялась одеваться. Жанетт все еще пыталась уложить сказанное в свою картину мира, и лицо у нее было мрачное.

– Он собирается получить за тебя выкуп? – принялась догадываться она.

– Нет.

– Шантажировать кого-то из твоих близких?

– Нет, не думаю.

– И ты сегодня не спала с ним?

– Нет, и завязывай с допросом, – внутри меня колыхнулось раздражение.

– Тогда что все-таки ты тут делаешь? – требовательно поинтересовалась Жанетт, ткнув пальчиком в сторону постели.

– Да не знаю я! Скучно ему! Вот он так и развлекается!

Беседа начала меня утомлять. Я расчесала волосы перед зеркалом и собрала их в удобный хвост, а женщина молча наблюдала за мной.

«Не хочешь все-таки посмотреть, что такое у нас под подушкой, а?»

Я послушалась и извлекла на свет кинжал. Керамбит! Узкое хищно изогнутое лезвие из неизвестного мне черного металла с синим отливом и удобное кольцо для пальца. Надо же, это что – подарок? Меня что – балуют так? Серьезно?

Жанетт переводила взгляд с моего лица на кинжал и обратно, да, теперь не получится убедить ее, будто между мной и темным ничего нет, это не безличная побрякушка и не букет цветов. Рядом на столе нашлись поясные изящные ножны с серебряной отделкой, так что я ничтоже сумняшеся нацепила подарок прямо поверх платья. Демонски красивое оружие, надо признать, хотя с такой одеждой совершенно неуместно, ну да ладно.

– Скримджой прислал меня за тобой, – процедила, наконец, управляющая, помрачнев еще больше, и теперь напоминавшая грозовую тучу, разве что молнии не били, – через четверть часа обед.

– Я не голодна, – отмахнулась я, вертясь перед зеркалом.

Нужно было заставить ее уйти, а потом пробраться в комнату Кассэла и пошарить в поисках алхимических ингредиентов. И, кстати, к Берсу – поискать ключ. Уйду в тень, да хоть осмотрюсь в замке, вчера же вообще ни на что времени и сил не хватило. Впрочем, управляющая была против этого плана, даже не зная о нем.

Жанетт встала и цепко схватила меня за запястье, заставляя обернуться к ней.

– Ты пойдешь в столовую. Сейчас. Со мной!

Резкий голос, красиво уложенные светлые волосы, чуть капризное лицо и слишком ярко накрашенные губы. Много о себе думает, дамочка. Я окаменела, застыв на месте и стиснув зубы так, что кожа на скулах натянулась до боли. Пальцы на моей руке разжались, и она сделала осторожный шаг назад. Медленно и настороженно. Всегда ценила невербальное общение между индивидами.

– Дотронешься до меня еще раз, – пообещала я негромко, невольно пародируя темного эльфа, – сверну шею.

– Идем, – мрачно повторила Жанетт, похоже, ничуть не обидевшись ни на тон, ни на слова, – все уже в столовой. Посмотришь на новенькую.

Новенькую? О как.

Она открыла дверь, пропуская меня вперед, будто боясь, что я сбегу, а вместо нас в комнату шмыгнули две девушки в платьях горничных и с испуганными лицами, видимо, ожидали снова увидеть лужу крови на полу.

Всю дорогу до столовой, пока мы молча шли бок о бок с блондинкой, я ломала себе голову: как теперь вообще вести себя с дроу? Итог первого дня: я жива, здорова, обладаю вуалью, гламоуром и эмпатией, чувствую себя, надо сказать, великолепно. Но – все еще пленник, и вчера он здорово попортил мне нервы. Зато потом я валялась с ним в ванне, он рассказал мне про родной город, и я позволила ему слушать свои самые сокровенные чувства.

Ах да, и чуть не переспала с ним, когда он заставил считать меня, что он – Дэвлин.

А когда я пришла в себя, он больше не настаивал и обещал свернуть мне шею.

Что дальше-то?

Боги, где ж я так накосячила?

Общество за столом действительно претерпело некоторые изменения: вместо Берса в кресле по правую руку от дроу сидела молодая девушка. Темные глаза лани, каштановые волосы, забранные в скромную косу, неброское светло-желтое платье и недорогие украшения, вилку держала вроде правильно, но второй рукой постоянно мяла платок. Оно и понятно, нервничает человек. Отданная тигру на съедение любящим папочкой Одетта поглядывала по сторонам, то и дело, задерживая взгляд на темном эльфе. Сегодня на Скримджое была алая рубаха с серебряной вышивкой, расстегнутая до пояса и узкие черные штаны, заправленные в блестящие кожаные ботфорты с тяжелыми серебряными пряжками в виде черепов и… Боги, у него что, помада на губах? Серьезно? А интересно все-таки, откуда он вообще берет эту одежду? Он же так толком и не ответил на этот вопрос.

Линд снова выглядел сонным и чуть оживился, только когда вместе со мной вошла Жанетт. Кассэл напротив, был бледен, а под глазами его пролегли тени – бессонная ночь полная сомнений и вопросов давала о себе знать, а может, он просто страдал от похмелья, кто его знает. Рядом с ним сидел и его помощник, Леви, откровенно рассматривающий новенькую с каким-то мечтательным выражением на лице. Так, с этим все ясно даже без эмпатии.

Леви напоминал мне домашнего пуделя, каким-то образом угодившего на охотничью псарню. Он оглядывался по сторонам, хлопая большими серыми глазами, и совершенно не понимал, где его любимая подстилка, миска с именем, и откуда взялись эти рычащие существа, вроде как одного с ним вида? Да у него на лбу было написано: я не знаю, с какой стороны масло у бутерброда.

– Как сегодня себя чувствуешь, ненаглядная? – поинтересовался хозяин этого зловещего цирка, скользнув взглядом по висящему на поясе керамбиту и довольно улыбнувшись одной стороной рта. – Никаких ушибов и синяков? Чары помогли?

В этом он был прав, такой бодрой я себя не чувствовала уже давно, что-то было вчера с этой черной водой не так, или с дымящимся зеленым вином? Не знаю, судя по ощущениям, я проспала пару суток, а от укуса на шее не осталось даже шрама. Молоденькая брюнетка, кстати, тут же уставилась на меня настороженно, видимо, ее удивило обращение.

– Да, – кивнула я, присаживаясь за стол, и оглядываясь, чем бы поживиться.

Начнем, пожалуй с во-он того зеленого салатика. День будет долгий, планов громадье, нужно бы подкрепиться получше.

– Поблагодарить не хочешь? – голос был серьезным, но янтарные глаза откровенно смеялись.

– Учитывая, что это именно ты их вчера мне оставил? – изогнула я бровь.

Нет. Все-таки салат из морепродуктов или ветчинный рулетик? Есть хотелось зверски, а стол просто ломился от деликатесов.

– О, – глумливо усмехнулся, демонстрируя крепкие белые зубы, Линд, припоминая мне нашу вчерашнюю застольную беседу, – я, пожалуй, буду вторым, если вы не возражаете, милорд.

Леви покраснел до самых ушей, чуть лопоухих и выглядывающих из русой шевелюры, как два мака, зато Жанетт коротко и остро глянула в мою сторону: отвечу или нет? Мэтр Кассэл был индифферентен ко всему.

– Заходи вечерком, – парировала я, спокойно глядя в глаза сытого удава, – у меня как раз кровь Берса с пола только отмыли.

И откусила половинку рулетика. В качестве точки в этом обсуждении.

– Ты что же, думаешь, что могла бы со мной справиться? – сузил глаза мужчина, не понимая совершенно, когда диалог нужно заканчивать.

– Захочешь проверить – приходи, – отрезала я, – а пока не порть мне аппетит.

Занятное дело, утром все произошедшее накануне поблекло и перестало казаться кошмаром. «Мы выспались и отлично отдохнули, – мурлыкало от удовольствия тело, – мы снова – эмпаты, причем куда сильнее, чем были раньше, у нас ничего не болит, а вокруг много вкусной еды. Боги, да нам просто – отлично!» Сил справиться с неестественно хорошим настроением у меня не было, все на что хватило – не приняться напевать себе под нос что-нибудь легкомысленное. Образуется все как-нибудь. Выкрутимся. Всегда ж выкручивались, верно? Во-от! Что нам какой-то дроу после Пожирателя миров или, скажем, Лорда Хаоса? Он – просто эльф, хоть и темный. Разберемся.

С этими мыслями я, наплевав на Линда, с удовольствием принялась за еду.

– Нет, господа, – покачал головой дроу, явно получавший от нашей перепалки своего рода удовольствие, – Линд, запомни, Крис – моя, а ты, ненаглядная, не вздумай убить еще и главу моей охраны. Я еще не до конца придумал, как без Берса-то обойтись.

– Да она все равно не в моем вкусе, – пробормотал наемник себе под нос.

Я попыталась поймать реакцию Жанетт на слова Скримджоя, и эмпатически уловила только глухое раздражение, не вызвавшее, впрочем, ни одного движения лицевых мускулов. Зато глаза Одетты стали огромными, как чайные блюдца.

– Милорд… – проговорила девушка тихо. – Простите, но…

Он взял ее за руку и ободряюще улыбнулся.

– Не бойся, дело в том, что мы с Крис – добрые друзья, и сейчас играем в одну игру, она не знает, как выиграть, поэтому немного забыла о манерах.

Девушка удивленно моргнула, не отнимая, впрочем, пальцев.

– Игра?

«Добрые друзья?» – повторил Шепот, сочась ядом, как рассерженная гадюка.

– Кстати, Одетта! – обрадовался темный. – А ты любишь игры? Ну же, это действительно весело!

– Д-да… Вообще-то, люблю.

Надо было просто молчать и есть свой салатик. Позволить ему отвлечься на кого-то другого, поступить разумно, в конце-то концов.

А, проклятье!

– Отстань от ребенка, – вздохнула я, и сама удивилась своему тону: так я разговаривала только со своими близкими, когда они начинали окончательно терять берега.

– Разве она ребенок? – делано удивился Скримджой, откровенно смеясь своими желтыми глазами. – Прелестная молодая женщина, красива и неглупа.

Одетта залилась румянцем, но этого уже не могла спокойно слышать Жанетт.

– Если ее немного приодеть и причесать, возможно, будет неплохо. И научить вести себя подобающе, – негромко заметила она, вертя в пальцах бокал.

Девушка сжалась в комок и опустила глаза в тарелку, вспыхнув от обиды.

– Разумеется, госпожа, – тихо ответила она, – боюсь, вы правы, вашего опыта у меня не будет даже в вашем возрасте…

Один – один.

Линд расхохотался первым, громко и весело, будто и не было у нас минуту назад перепалки.

– А ничего девчонка! За словом в карман не полезет.

Жанетт бросила смятую салфетку на стол и поднялась, прямая, как палка. От гнева на щеках у нее алел румянец, глаза сверкали, что сделало ее, надо признать, красавицей. Женщина-вулкан с молниями во взгляде. Темперамент!

– Простите, милорд, но у меня сегодня еще очень много дел. Избавьте меня от общения с крестьянами.

– Подожди, – шевельнул пальцами дроу, – сядь. Господа, я предлагаю вам всем сыграть в одну игру.

Тут уж подскочила я, мгновенно потеряв аппетит. В кои-то веки заработавшая интуиция просто требовала убраться отсюда подальше и именно сейчас.

– Нет, Скримджой. Нет-нет-нет, я больше с тобой ни во что не играю.

– И ты даже не желаешь узнать ее правила? – приподнял бровь темный, не делая, впрочем, попыток меня остановить.

– Совершенно не желаю.

Пару секунд мы сверлили друг друга взглядами, не обращая внимания на остальных.

– Крис согласится, – улыбнулся эльф, наконец, обводя взглядом высокое собрание, – она об этом сама еще не знает, но она согласится. Итак. Начнем со ставки. Дайте мне бокал воды.

Кто-то из слуг, худощавый брюнет с приятными чертами лица, как по волшебству извлек откуда-то искомый сосуд. Дроу вытащил из кармана какой-то небольшой предмет и опустил в поднесенную жидкость. Бокал тут же озарился мягким розовым светом, а вода начала стремительно темнеть, и из него донеслись нежные звуки какой-то тихой светлой мелодии.

Поющая жемчужина. Да не может этого быть!

Я уставилась во все глаза на диковинный предмет, я когда-то читала о таком в книге по мощным артефактам. Обладает сильным целебным и омолаживающим эффектом, придает сил и бодрости, увеличивает магические силы. Да она стоит, наверное, как весь этот замок с его обитателями!

– Где вы это взяли? – благоговейным голосом спросил Кассэл, глядящий на бокал, как голодный упырь на живого и беззащитного человека.

– Достал со дна океана. Очень давно.

– И много она стоит? – заинтересовался Линд, тоже пристально рассматривая бокал.

– Очень… – прошептал маг, все еще не в силах отвести взгляд. – Очень! Если ее продать, еще и детям останется. Но только кто же продаст такую драгоценность? Никто! Никто…

– А еще она возвращает юность,– улыбнулся Скримджой, и тут уже глаза вспыхнули у Жанетт, снова опустившейся в кресло.

В общем, все, сидящие за столом, замерли, неотрывно разглядывая явленное им нежданно чудо. Приманка для лохотрона всегда работает, сказал как-то Эрик, хоть на базаре, хоть в академических аудиториях. Тут все дело в природе человеческой.

Дроу же смотрел только на меня, эдак насмешливо и выжидательно, будто бросая вызов, но я только покачала головой. Не все ошибки настолько приятны, что их хочется повторять. Не в этот раз.

– Нет. Я пас, спасибо, но нет.

Эльф вздохнул притворно, отставив собственный бокал с вином в сторону. Лицо его изображало что-то такое, слегка разочарованное, но глаза продолжали смеяться, и от его взгляда у меня снова мурашки по спине побежали. Это больше не был Скримджой, расслабленно валяющийся со мной в одной ванне, обладатель мягких, желтых все понимающих глаз и отличный рассказчик, это было сумасшедшее чудовище, которое швыряло меня вчера по полу склада, сжимало стальные пальцы на горле, а потом с неприкрытой издевкой дразнило на лестнице.

«Все опять очень плохо, будь осторожна», – предупредил Шепот.

– Я предвидел такой вариант, ненаглядная. Идем со мной.

– Куда? – с подозрением спросила я.

– Для тебя у меня есть особая ставка, – промурлыкал он.

Где? Где тот вполне адекватный парень, у которого я лежала на плече, пока он рассказывал о своем доме?

«Вспомни о нас с Шепотом, – вздохнул Лусус, – у него вполне могут быть несколько личностей, помнишь, Шаггорат рассказывал, что это типичная проблема эльфийских магов».

– Я никуда не пойду, – покачала я головой, откидываясь на спинку кресла и скрещивая руки на груди.

Скримджой одним гибким движением поднялся на ноги и двинулся к дверям, поманив меня за собой рукой, пошевелив в воздухе пальцами.

– Не пойдешь? Тебе же хуже, – бросил он мне, даже не обернувшись.

Даже не думай.

И вообще.

Иди ты в Бездну!

Мне все равно, что ты имеешь в виду!!

Проклятье…

Я тихо выругалась уже вслух и потащилась вслед за молчавшим всю дорогу дроу. Время растянулось, тревожно заныло подложечкой от нехорошего предчувствия, а сердце принялось выбивать ритм боевого орочьего барабана. Мы снова спустились на склад, где уже не было спящих рабов, зато стояли, прикованные к общей цепи другие совершенно не знакомые мне люди, крестьяне, человек десять, включая двоих детей: бедная полотняная одежда, спутанные волосы, отчаяние на лицах. Одно кольцо в середине цепи было пустым, как дырка на месте выбитого зуба. Я пыталась отгородиться от их эмоций, но тщетно: страх тек серой мутной рекой, затапливая все вокруг, и мне почудился запах застоявшегося болота и гниющих водорослей. Судя по улыбке темного, он тоже отлично все чувствовал.

На эльфа, впившегося до боли тонкими пальцами в мое плечо, прикованные смотрели с откровенным ужасом, три женщины и вовсе плакали навзрыд. И тут же в нос мне ударил отвратительный запах крови и еще какая-то вонь.

– Это – что еще? – от зрелища брала оторопь.

Губы в миллиметре от моего уха, горячее дыхание и мурлыкающий голос.

– Ставка, ненаглядная.

– Да что за хрень тут происходит? – прошипела я, чувствуя, как волосы встают на голове дыбом.

– Расклад таков, – указал рукой на несчастных дроу, оставив меня временно в покое, – я спрошу тебя еще раз, и если ты откажешься играть, я подойду к крайнему справа, раскрою ему рот и откушу его язык. Потом – ко второму, и так далее. Если и это не поможет, я снова начну с левого. Вспорю его от паха до горла, очень медленно, и вырву сердце. Понимаешь, что дальше, да? Нет? Сердца к ужину нафаршируют грушей и грибами и запекут с сыром. А языки будут к яичнице вместо бекона на завтрак. Ты ела когда-нибудь человечину, ненаглядная? Нет? Ничего, как раз и попробуешь, это вкусно, поверь мне. Ладно-ладно, успокойся и не вздумай хвататься за керамбит. Да не глупи, Крис! Все равно я тебя быстрее. Ну, вот… Лосс! Вот видишь, я же говорил. Не вывихнула руку? Ну и отлично. Посмотри, кстати, вот сюда. Да-да, подойди. Вот так они будут выглядеть после всего. А теперь, господа, у вас есть пять минут, чтобы убедить графиню спасти ваши жизни. Время пошло.

Скримджой посмотрел на меня и ухмыльнулся половинкой рта, а меня снова колотило, как от лихорадки: за ящиком в углу лежал труп мужчины. Одежды на нем не было вовсе, губы, подбородок и грудь залиты кровью, а лицо искажено гримасой боли и ужаса. Дроу не просто убил этого человека, он его выпотрошил: внутренности склизкой красно-сизой массой валялись разбросанными в луже его же собственной крови, а рядом стояла изящная серебряная тарелка из коллекции Берса, на которой лежали обещанные сердце и язык.

Тварь…

Я обернулась: десять пар глаз смотрели на меня с мольбой и ужасом, а Скримджой, негромко насвистывая что-то веселенькое, принялся острым хищно изогнутым ножом из такого же черного с синим отливом металла, как и у меня, срезать с пленников одежду. И не помада это была у него на губах. Он что, серьезно откусил язык этому бедолаге?

Год назад упала бы в обморок, полгода назад билась бы в истерике, сейчас меня обжигала клокочущая ненависть. Пожалуй, именно в тот момент я и решила убить его. Во что бы то ни стало. Конечно, темный уловил и это, он чуть обернулся через плечо, и губы его растянула довольная улыбка.

– Госпожа! – запричитала одна из женщин, вырывая меня из оцепенения. – Детей-то, госпожа… Хотя бы детей пожалейте! Молю! Дети-то… Дети они же вообще души чистые… Не жили еще…

Тут заголосили все разом, как обезумевшие. А может, так оно и было на самом деле, тут не мудрено было свихнуться. Как я не закрывалась от них, полностью заблокировать эмпатию я не могла. Ужас, отчаяние, они захлестывали, как океанская волна… Эхо усиливало каждый звук, приумножая, разнося под каменными сводами.

А обрезки одежды продолжали падать на пол. Обнаженные, подвешенные к цепи тела вызывали только одну ассоциацию: бойня.

– А-то, что он с Мероком-то сделал… – сумел перекричать всех голосистый худой мужчина с чуть косящими голубыми глазами. – Никому же такой смерти не пожелаешь! Госпожа…

Эльф только беззвучно смеялся, поглядывая на меня искоса.

– Я убью тебя, – проговорила я тихо и ровно, – чуть раньше, чуть позже – не важно.

Он подошел ко мне вплотную, встав лицом к лицу, и снова сжал плечи тонкими сильными пальцами, впиваясь ногтями в кожу.

– Да, ты обязательно должна попробовать. Но это будет потом, а пока я спрашиваю тебя, ты согласна поиграть с нами?

Какой тут был выбор вообще? Отказаться и смотреть, как он вскрывает живых людей на моих глазах? Да я спать потом не смогу.

– Это за вчерашнее? – понимание пришло в один момент. – За ванну?

– Да, – не стал отрицать эльф, – вчера я немного сорвался, давно никто не мог так меня вывести из равновесия, причем, моим же собственным любимым способом. Я уже говорил, что у тебя талант к этому? Да, говорил. Но я задал тебе вопрос: ты согласна играть? Или посмотришь, как все тут умрут? Меня, в принципе, устроит любой вариант.

Я схватила его за ворот алой рубахи, уставившись ему в глаза, теперь со стороны могло показаться, будто мы держим друг друга в объятиях.

– Ты совсем охренел? Люди-то эти тут при чем?

Ухмылка разъехалась еще шире, обнажая блестящие влажные зубы. Дроу не ответил, он откинул меня в сторону одним резким движением, как котенка, а когда я встала с пола, потирая ушибленный локоть, и подняла на него глаза, весь подвал огласился разноголосыми воплями ужаса. Скримджой замер, держа в объятиях одного из мужчин, казалось, эльф горячо и страстно целовал его, если бы не кровь, стекающая по двум подбородкам: одному, золотистому от загара и второму, цвета эбенового дерева. Наконец, темный оторвался от жертвы, щелкнул требовательно пальцами, и вчерашний невзрачный человечек сунул ему ту самую серебряную тарелку. Дроу взял ее и выплюнул на серебро откушенный человеческий язык. Второй. Он снова улыбался, только, на сей раз, зубы его были красные, да и выглядел он совершенно безумным. Я ощутила лопатками стенку деревянного ящика – оказывается, все это время я невольно пятилась от темного.

Крик перешел в заунывный и отчаянный вой, бьющий по ушам.

– Довольна?! – прорычал эльф, оказываясь рядом в одно движение и с силой ударяя ладонями по ящику справа и слева от моего лица. – Или еще раз хочешь посмотреть?! Могу выбрать женщину. Или ребенка. Ну?!

– Прекрати…

– Да или нет?!

– Хватит! Хватит… Я сыграю с тобой, только прекрати, – пролепетала я, и между нами снова промелькнул светящийся фиолетовый символ.