Бухарские миражи

В Кабульском музее хранится так называемая «Рабатакская надпись», найденная в 1993 году на одной из скал, при раскопках в афганском посёлке Рабатак, недалеко от известного археологического памятника Сурх Котал. Эта надпись, сделанная на бактрийском языке греческим алфавитом, связана с правлением царя Канишки, правившем на рубеже I – II вв. н.э. в эпоху наивысшего расцвета Кушанского царства. В этой надписи, в частности, говорится также и о том, что правитель «выпустил эдикт на греческом и на арийском языках». Вполне вероятно, что в правление этого царя кушанский письменный язык был упрощен при помощи видоизмененного греческого алфавита. Потому что найдены как греческие, так и кушанские легенды на ранних монетах Канишки, тогда как на более поздних этапах правления Канишки греческие надписи уже исчезли.

Следовательно, можно предположить, что в период правления этого государя, наряду с греческим алфавитом, доставшимся в наследство от правления селевкидов, появляется и своя письменность, а главное – сохраняется «свой» язык. То есть, тот самый бактрийский (ныне «мёртвый») язык, на базе которого (по мнению некоторых лингвистов, Ю. Якубов и др.) в IX – X вв. будет впоследствии и создан язык дари/фарси.

Что касается эфталитов, то эти вторгшиеся с восточных окраин кочевники унаследовали не только роль кушанов, но, похоже, и их язык. Или, выражаясь точнее, они переняли иранский диалект Бактрии, использовавшийся кушанами и, соответственно, называвшийся кушано-бактрийским. Поэтому, было бы правильным разделить историю этой большой восточноиранской территории на кушанский и последовавший за ним позднее эфталитский периоды. В персидском эпосе Фирдоуси «Шахнаме» («Книга царей»), земли кушанов в нескольких местах сопоставляются, по всей видимости, с Бухарским оазисом, что не кажется неожиданностью даже позднее, при власти эфталитов.

Иран и Туран

Согласно народному эпосу, иранский мир делится на собственно сам Иран, как правило, идентифицируемый с Иранским нагорьем, и Туран – территория севернее Амударьи, соответствующая нынешней Центральной Азии. Эпический Иран – это страна мировых царств, первое из которых было основано Каюмарсом, легендарным соответствием первочеловека Гаюмарта, персонажа зороастрийской мифологии. Согласно преданию, иранский царь Фаридун поделил мир между тремя своими сыновьями. Старшему Салму достался запад ойкумены (согласно другой традиции, крайний Восток – Китай), младшему Эраджу – Иран, а Туру, среднему сыну царя – северные земли, которые и стали именоваться Тураном. Тур вместе с Салмом предательски убили Эраджа, заманив его в Туран. Фаридун, узнав о гибели любимого сына, не простил Тура и повелел вырыть грандиозный ров на границе между Ираном и Тураном, который превратился в реку Амударью. В наиболее распространенной версии иранского эпоса, зафиксированной в поэме Фирдоуси, туранцы, потомки Тура, изображены извечными антагонистами царей Иранского нагорья.

В более поздние времена туранцами называли саков, массагетов, кушан, парфян, эфталитов и другие восточно-иранские народы. Термин обозначал практически всю Среднюю Азию, где проживали эти народы. В персидской литературе широко освещена тема многовекового противостояния Ирана и Турана.

Со времен Ахеменидов название «Иран» закрепилось за государствами западно-иранских народов, создавших мощные централизованные империи. Страна восточно-иранских народов – Туран – была политически раздроблена на отдельные государства такие как: Согд, Бактрия, Хорезм, а также между степными ираноязычными племенами саков, сармат, юэчжей, массагет и других.

Если в авестийскую эпоху степь и пустыни, окружающие междуречье Амударьи и Сырдарьи, называли Тураном, то в средние века и вплоть до начала XX в. – это самое аму-сырдарьинское междуречье – то есть историческую Согдиану, принято было именовать Мавераннахром (что, в переводе с арабского «ма вара ан-нахр» – «то, что за рекой или – другими словами – Заречье»). Другие известные названия Фараруд (Вараруд) перс. или лат. Трансоксания (Трансоксиана), обозначаемое в переводе примерно то же самое.

Сиявуш

«Свадьба Сиявуша и Фарангис». Миниатюра из рукописи «Шахнаме» Абулькасима Фирдоуси

С упоминания имени этого легендарного героя, мы наконец вплотную подходим к истории Бухары. Сиявуш (авест. «чёрный конь»; перс. Сиявуш); в иранской мифологии сын легендарного царя Ирана Кей-Кавуса и отец Кей-Хосрова. В поэме Фирдоуси (935—1020 или 1030гг.) он выступает как образец чистоты, оклеветанный мачехой и погибший на чужбине. В образе героя Сиявуша можно заметить образ умирающего и воскресающего божества, которому поклонялись в Средней Азии до её исламизации.

Однажды иранские богатыри Тус, Гударз и Гив находят в роще у границы с Тураном девушку, которая бежала от своего отца (она оказывается туранкой, внучкой Гарсиваза). Богатыри спорят, кому она достанется, и приводят её к царю Ирана Кей-Кавусу, который, увидев её красоту, забирает девушку себе в гарем. У них рождается сын Сиявуш, который воспитывается у героя Рустама в Забулистане и учится у него воинскому искусству. Когда Сиявуш вырос, он приезжает в столицу. Отец даёт сыну во владение Кухистан. Умирает мать Сиявуша, он оплакивает её.

Старшая жена Кавуса Судабе влюбляется в юношу и просит Кавуса, чтобы тот навестил её. Кавус не возражает, и Сиявуш посещает покои Судабе, они беседуют, после чего Судабе советует Кавусу женить юношу. Вскоре Сиявуш вторично посещает покои Судабе. Царица признаётся ему в любви и предлагает выдать за него замуж свою дочь. Когда он в третий раз приходит к ней в покои, Судабе пытается его соблазнить, но он отвергает ухаживания мачехи.

Тогда Судабе, разорвав на себе одежду, обвиняет Сиявуша в том, что это он пытался посягнуть на ложе отца. Кей-Кавус доверяет сыну, допрашивает Судабе, изучает, чем пахнет от Сиявуша и от Судабе, и убеждается, что она лжёт.

Однако Судабе, прибегнув к помощи колдуньи, утверждает, что у неё был выкидыш, а виновником этого стал Сиявуш, и показывает тела двух мёртвых младенцев. Кей-Кавус расследует дело, привлекая для этого консультации астрологов, допрашивает колдунью и устанавливает, что никакого выкидыша не было.

Тем не менее Судабе настаивает на своём, и отец решает подвергнуть Сиявуша испытанию огнем, чтобы подтвердить его невиновность. Сиявуш с помощью волшебного вороного коня и панциря невредимым проходит сквозь огонь. Кавус гневается на жену и хочет повесить её, но Сиявуш просит отца помиловать Судабе, что тот и делает.

«Нет: ну надо же, какая сучка!» – воскликнет в праведном гневе кто-либо из читателей. И знаете – авторы полностью солидарны с подобным возмущением.

Далее, в Иран вторгается туранское войско Афрасиаба. Сиявуш просит отца отправить его в поход, Кавус даёт согласие. Сиявуш вместе с Рустамом выступает, посещает по пути Забул (Кабул), Герат, Балх. У Балха происходит успешный для иранцев бой, о котором Сиявуш сообщает в письме отцу и получает ответ.

Гарсиваз (брат Афрасиаба) прибывает в стан Сиявуша для переговоров. Рустам и Сиявуш обдумывают речь посла, после чего Сиявуш заключает с Афрасиабом договор о перемирии и получает 100 знатных туранцев в заложники. Сиявуш отправляет к Кавусу Рустама с посланием.

Когда Кавус узнаёт о перемирии, он гневается и приказывает прислать к нему заложников в цепях и возобновить наступление на врага. Когда Рустам выражает недовольство, Кавус отсылает его в Систан и назначает полководцем Туса.

Сиявуш, получив послание Кавуса, совещается с Бехрамом и Зенге и решает вернуть заложников, нарушив приказ отца. Понимая, что его за это может ждать наказание на родине, он отправляет Зенге для переговоров к Афрасиабу, тот привозит послание туранского царя. Сиявуш вверяет войско Бехраму, пишет письмо отцу с объяснением своих действий и переправляется через реку Джейхун, оказавшись на туранской земле.

В общем, таким образом, Сиявуш оказывается на территории современного бухарского оазиса.

Цитадель правителей города (Арк) – был построен именно этим славным мужем.

Советская Бухара

Бухара, после взятия её войсками М.В.Фрунзе.

Мы сознательно вынуждены пропустить огромный пласт истории, включающий в себя отдельные значимые периоды (начиная от завоеваний Александра Македонского и его свадьбы на дочери местного вельможи Равшанак /Роксаны/, до принудительного насаждения Ислама /8 век н.э./ и нашествия кровавых орд Чингис-хана /13 век/, а также, последующих вслед за этим нескольких правящих династий) с тем, чтобы подойти поближе к современной картине, сложившейся в ходе новейшей истории за последние 100 лет.

А именно, к последнему штурму Бухары, под натиском большевистской армии, во главе с «красным стратегом» М. Фрунзе. После чего, собственно, склонится к закату жизнь бухарского эмирата, как самостоятельной и независимой государственной единицы на политической карте мира.

Штурм столицы начнётся 30 августа, а завершится лишь 2 сентября. Решающую роль в этом сыграет артиллерийская и авиационная бомбардировка крепости Арк, жилых кварталов и мечетей. Использовались в том числе и химические снаряды. Штурм приведёт ко многим жертвам, а затем войска большевиков учинят в городе самый настоящий грабеж. Вот лишь только одна выписка из доклада Совинтерпропу члена «тройки» Реввоенбюро А. Машицкого:

«Революция, оказавшись неподготовленной, превратилась в форменное выступление Красной армии, ничем не прикрытое, нарушившее все представления о праве бухарского народа на самоопределение, и Бухара фактически оказалась оккупированной страной. По Бухаре было выпущено несколько миллионов пуль и несколько тысяч пушечных снарядов, из которых было немалое количество и химических. Сила артиллерийского и пехотного огня была настолько велика, что возможность перехода бухарских солдат на сторону революции сама по себе отпала. Бухара в центре и в местностях, прилегающих к вокзалу, оказалась совершенно разрушенной. Уничтожены исторические памятники. Повреждены мечети, а некоторые из оставшихся в целости (2/3 из них) были превращены в казармы и конюшни. Начатые пожары и грабежи оказали самое вредное влияние не только на настроение народных масс, но и на Бухком (самых преданных делу революции товарищей), которые возмущались и открыто говорили, что Бухару «грабят большевики».

Здесь, пожалуй, будет небезынтересным, привести отдельные воспоминания наших бабушек, в памяти которых эти события оставят неизгладимый след на всю оставшуюся жизнь.

«Бабушка моя, прекрасно помнившая захват большевиками Бухары, а также первые декреты и указы новой власти о конфискации, изъятия золота и прочих ценностей у обычного населения, с последующими арестами и репрессиями… по понятным причинам не могла испытывать особой любви к партии коммунистов и ленинцев.

Когда же, репрессировали самого Ф. Ходжаева, бабушка была откровенно шокирована этим известием.

– Шумо фаҳмидет ми? («Вы слышали?») – обратилась она к своей старшей дочери. И на недоуменно-вопросительный взгляд, пояснила – Файзулло хўҷая манакашба пулямўта монда паррондан! («Файзуллу-ходжу, приставив к виску пулямёт, расстреляли!»)…

Однажды в далеких 60—70 гг. прошлого века, будучи уже повзрослевшим пионером-школьником, кивнув на экран телевизора, я привлеку внимание своей родной бабули к кадрам из кино-хроники:

– Ана-ана, бинет: Ленина нишод додаштен! («Вот-вот, смотрите: Ленина показывают!»)

Бросив коротко убийственный взгляд на лысого вождя, она лишь тихо процедит сквозь зубы:

– Илоҳим хонед сўзад, ҷувонимарги бальшевой… («Чтоб /твой/ дом сгорел, проклятый большевой…»)

– А ведь, она оказалась права. – обратит внимание на пророчество бабушки мой приятель. – От большевиков и их страны даже точки не осталось на политической карте мира!

– Да, всё так… – печально улыбнусь я ему в ответ – Но ведь, бабушка до этого события не дожила…»

(А. Иноятов)

«Брат мой, являлся отчасти продуктом той ещё, старой буржуазной системы, который не успел толком, по-настоящему, заразиться коммунистическими идеями и лозунгами, и у которого, по всей вероятности, был приобретён стойкий иммунитет против любой пропаганды и идеологии. Очень возможно, что всё это ему передалось с генами от предков, и в первую очередь, от моей тихой и неприметной бабушки (по материнской линии), прекрасно помнившей приход большевиков и захват войсками М. Фрунзе старой Бухары осенью 1920 года.

– Мучико омдан! («Мужики пришли!») – это словосочетание накрепко останется у неё в памяти до конца своих дней, поскольку, именно в этот период, бухарцы любыми способами постараются вывести своих жён, сестёр и дочерей за пределы города (в окрестности и кишлаки), избавив тем самым свои семьи от насилия и позора со стороны пришедших «освободителей».

И, если моё поколение, будучи первоклассниками, на полном серьёзе гордилось октябрятской звёздочкой, а потом – в четвертом классе – искренне рыдало, если не находило своей фамилии в списке претендующих, носить гордое звание «пионер», то поколение моего брата лишь снисходительно посмеивалось над колдовскими обрядами и шаманскими ритуалами советских неофитов. Нет: там, конечно-же тоже, хватало своих «павликов морозовых» и просто, верящих в светлое будущее. И – тем не менее – среди отдельных учеников были и такие смышлёные ребята, которые прекрасно понимали, что переть против огромной идеологической махины им явно не по плечу. А потому, приняв правила игры и стиснув зубы, они также как и остальные, были вынуждены носить на груди эти непонятные атрибуты и символы.»

(Г.Саидов)

Между прочим, в 2020 г. Бухара «отпраздновала» своеобразный юбилей, если исходить из «советского летосчисления»: ровно 100 лет тому назад, а именно – 8 октября 1920 года – большевиками была провозглашена Бухарская народная советская республика – Ҷумҳурии Халқии Шӯравии Бухоро – государство, возникшее после ликвидации Бухарского эмирата 2 сентября 1920 года. Которое просуществует всего 4 года. После чего, в сентябре 1924 г. V Бухарский Курултай Советов, приняв решение о преобразовании Бухарской Народной Республики в Социалистическую, вынесет решение «О национально-государственном объединении народов Средней Азии». В решении провозглашалось, что поскольку «воля трудового народа – закон Советского государства», то V Всебухарский Курултай Советов торжественно объявляет «Верховную волю народов Бухары – узбеков и таджиков – о создании ими (совместно с узбеками Туркестана и Хорезма) Узбекской Социалистической Советской Республики, частью которой является автономная область таджиков». В особом Пункте решения V Бухарского Курултая Советов говорилось, что Курултай «устанавливает решительную необходимость для социалистического Узбекистана и Туркменистана – в целях социалистического строительства, обороны от империализма и по международному братству трудящихся – примкнуть к Союзу Советских Социалистических Республик».

Таким образом, вместо существовавших трёх ханств (Хорезмского, Бухарского, Кокандского) плюс Туркестана, решением большевиков (в результате национально-государственного размежевания) на территории Средней Азии вскоре возникнут несколько союзных республик, которые «добровольно» вольются в «дружную семью народов СССР». Ну, а после распада СССР (в 1991 г.), эти самые республики превратятся в независимые страны (Туркменистан, Узбекистан, Таджикистан, Киргизстан и Казахстан).

Возвращаясь же к истокам возникновения новой – советской – Бухарской республики, необходимо отметить, что в среде самих местных революционеров и реформаторов возникнет немало принципиальных споров и существенных трений по поводу видения будущего Бухары.

Помимо БКП (Бухарской Коммунистической Партии), одним из лидеров которой являлся Абдулкадыр Мухитдинов, в свержении эмира в Бухаре принимала участие также и организация младобухарцев-революционеров во главе с Файзуллой Ходжаевым. Между БКП и этой организацией существовала своего рода конкуренция. Все молодые реформаторы были выходцами из зажиточного сословия купцов, получили своё образование в Турции и являлись в основном сторонниками джадидизма («обновленчество»).

Абдулкадыр Мухитдинович Мухитдинов – видный и активный государственный деятель революционного движения, заместитель председателя БКП. На момент ареста народный комиссар снабжения Узбекской ССР, ранее первый председатель СНК Таджикской АССР. Позже будет обвинён в буржуазном национализме.

Файзулла Ходжаев (возглавлял правительство Бухарской Народной Советской Республики /1920 – 1924/ до момента её вхождения в состав Узбекской ССР, а после был назначен председателем Совета Народных Комиссаров Узбекской ССР /1924—1937/), являясь сторонником создания Великого Туркестана (вдохновленный идеями Ататюрка), на все резонные доводы его оппонентов (в числе которых были А. Мухитдинов, М. Ашрафи, А. Алиев… справедливо полагая, что предание забвению родной письменности и языка неизбежно повлечёт за собою и смерть государства как такового), открыто заявлял: «Нет такого языка!» (читай «персидского») – мол, он пришел к нам из Ирана. Несмотря на то, что со временем, будет доказано совершенно обратное. Но, как известно, уже будет поздно: когда Ф. Ходжаев – согласно пророческим словам отдельных революционеров («Революции пожирают своих детей» – приписывается Ж. Дантону) – сам вскоре попадёт в жернова большевистской мясорубки и будет расстрелян в рамках «бухаринского процесса» по делу «антисоветского право-троцкистского блока» (в 1938 г.)

Народная память в свойственной ей жестокой и язвительной манере обыграет деятельность отдельных «героев», охарактеризовав и подытожив их революционный пыл: ещё долгое время в среде бухарцев будут передаваться из уст в уста сочинённые экспромтом стишки-прибаутки, полные иронии, сарказма и усмешек.

Гави гавлоқ Муҳиддин,Файзулло хўҷа, ту бе дин:Модарата фурўхти,Бухороя ба урус доди.Аввал ҷаҳонгир меши,Баъд – ҷавонмарг меши!Мухиддин, ты бык и мерин,Файзулла ходжа – без веры:Сперва мать свою продал,Русским Бухару ты сдал.Властелин вначале грозный,Сдохнешь молодым позорно!

О нации и языке

В контексте упоминаемой нами истории, невозможно обойти стороной также и ещё одну болезненную тему, как «узбеки» и «таджики» и несмолкающие споры, непосредственно возникающие уже в наши дни.

Согдийцы начали принимать ислам с приходом арабов в конце седьмого века, хотя на протяжении восьмого века существовало сопротивление арабам и их вере. Если история – это летопись битв, то битва на горе Муг стала определяющим моментом. Здесь, в 722 году Деваштич, согдийский царь, был захвачен и распят арабскими воинами хорасанского эмира Саида аль-Хараши.

Долгое время принято было считать, что согдийский язык не сохранился во втором тысячелетии. Однако открытие советскими этнографами отдаленной таджикской деревни со странным местным языком наводит на мысль об обратном. По словам этнографов, жители долины Ягноб говорят на языке, происходящем от согдийского.

Процесс начала формирования этноса, впоследствии ставшего основой узбекской нации, особенно активизировался в XI – XII веках, когда Средняя Азия была завоёвана объединением тюркских племён, возглавляемых династией Караханидов. Последней волной тюркоязычных кочевников, влившихся в состав населения этого района явились дештикипчакские узбеки, пришедшие в конце XV века вместе с Шейбани-ханом.

По последним генетическим генеалогическим тестированиям из Оксфордского университета, исследование показало, что генетическая примесь узбеков имеет промежуточное положение между иранскими и тюркскими народами с редкими монголоидными элементами3

Тюркская история часто рассказывается в рамках своего рода паттерна в истории Центральной Азии, делающего упор на различия и взаимодействия между кочевниками и земледельцами. Ранее представленная как простая дихотомия, она теперь признается за упрощение, а историки и этнографы проводят переоценку своих ранних характеристик народов и их образа жизни.

Ещё печальнее осознавать свою беспомощность, когда речь заходит о странах, образовавшихся на бывшем постсоветском пространстве. Стереотипы, сложившиеся относительно истории народов, заселяющих территорию современной Средней Азии, выглядят и вовсе удручающе.

Взять, хотя бы, такую проблему, как противопоставление одной нации другой. Она могла возникнуть только на политической почве, когда законные правительства были свергнуты и на смену им пришла ленинская гвардия, с её идеологической составляющей и, соответственно, вытекающим отсюда решением «о национальном размежевании…». С последующей политической чехардой, закончившейся в истинно большевистском духе – гонениями, репрессиями и расстрелами лучшей части народа. А затем к «стенке» встанут и сами исполнители, «старболы» и прочие «ленинцы».

Я рос и воспитывался в обыкновенной бухарской семье, а это означает, что начиная с колыбели, мог слушать исключительно таджикскую речь. Потом, уже став немного старше, также органично в наш дом вошли и остальные языки: русский, узбекский, татарский, еврейский. Потому, что наш 16-ти квартирный дом напоминал собою настоящий Вавилон: в этой «плавильной домне варилось» более десятка национальностей.

С детских лет, сколько я ни старался осилить узбекский язык, мне этого так и не удалось, о чем я теперь искренне сожалею. По «родному» языку (читай – узбекскому Г.С.) у меня стояла незаслуженно завышенная учителем «тройка».

А ведь, узбеки и таджики несколько столетий жили сообща, не делая никаких различий по этническому принципу. Для того, чтобы убедиться в этом, достаточно было заглянуть в любой из кварталов Бухары. Да что там – кварталы? На нашей лестничной площадке, состоящей из трёх квартир, жили арабы, узбеки и таджики. Причём, изъяснялись между собою исключительно по-таджикски, как это и принято было издревле в Бухаре.

Отец мой, являясь номерклатурным работником государственного аппарата, работал заместителем редактора газеты «Бухоро хакикати» («Бухарская правда») – идеологического рупора местного Обкома КПСС.

Помню, как я доставал его мучившими меня вопросами.

– Почему в паспорте я записан как «узбек», хотя с самого рождения все мы говорим по-таджикски?

В такие минуты, он неизменно хмурился, заслонялся от меня газетой и говорил мне, чтобы я поменьше задавал «ненужных» вопросов, а лучше шёл бы, учить свои уроки. И его понять можно: ещё свежи были в памяти мрачные картинки из детства, когда за его дедом явятся бравые молодчики в «кожанках» и упекут последнего в кровавые подвалы НКВД. Этот страх навсегда войдёт в кровь и плоть не одного поколения наших родителей. А затем, словно по наследству, достанется и на нашу долю.

Один урок я выучил на всю жизнь: политика – это грязь, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Сегодня мне искренне жаль оба несчастных народа, которые на протяжении всей истории мирно сожительствовали рядом, «перевариваясь в общем котле» истории и дополняя друг друга своими лучшими качествами, пока на арену мировой истории не выскочили безответственные политики и волна оголтелого национализма и шовинизма захлестнёт этот несчастный регион.

Теперь, одни интеллектуалы плачут, что у них отняли Бухару и Самарканд, другие же – вынуждены изворачиваться и придумывать всякого рода легенды, притягивая факты «за уши», чтобы хоть как-то оправдаться в глазах у непредвзятого историка. У итальянцев есть в ходу неплохая поговорка: «Время – самый честный человек». Что ж, к сказанному вряд-ли можно что-то добавить.

Разве лишь, отметив тот факт, что прямо на наших с вами глазах продолжается сознательное уничтожение некогда уникальной цивилизации, давшей мировому сообществу такую плеяду известных имён, как: Фараби, Бухари, Рудаки, Ибн Сина, Беруни, Дакики, Фирдоуси, Руми, Саади, Шерози, Хайям, Низами… И ещё многих и многих прославленных мужей, которых объединяло одно – язык и письменность. То есть, произведения всех перечисленных выше личностей были написаны на языке фарси на основе арабской графики. И эта связь, как пуповина, связывала неразрывно народ со своей историей и культурой.

Таким образом, ушлые большевики очень быстро догадаются, что без серьёзного хирургического вмешательства тут не обойтись: тут нужна такая ампутация, чтобы клиент никогда бы не смог встать на ноги. И они рубанули под самый корешок, отрезав плодоносящий ствол и лишив последующие поколения своей родной письменности. Объявив (в 1920-х гг.) всю литературу на фарси, на основе арабской графики – контрреволюционной и заменив её сначала на латиницу, а уже в конце 40-х и вовсе, перейдя на кириллицу. Отрезав, таким образом, огромный пласт народа от своих кровеносных вен – источников родной письменности. В конечном счёте, лишив народ собственной памяти и сделав последующие поколения настоящими инвалидами. Причём – заметьте – сделано всё это было сознательно.