Верни меня домой

Спустя несколько лет могу сказать, что мои мечты о сытой жизни сбылись. Я не богат, хотя, смотря с кем сравнивать. Для мальчишки из семьи алкашей я – олигарх. У меня стабильный доход выше среднего, я позволил себе купить квартиру в городе-миллионнике, у меня есть кое-какие накопления. Моя жизнь проста, у меня всё есть, я ни в чём не нуждаюсь, мне вполне достаточно того, что у меня есть. И я не хочу ничего менять.

Глава 4

Родионов закурил. Дым показался мне неприятным, к горлу подкатила тошнота, глаза начали слезиться. Почему-то, когда бросаешь курить, дым становится нестерпимо вонючим, хотя всё же иногда я всё ещё испытываю огромное желание затянуться, да так, чтобы одной затяжкой пол сигареты уничтожить. Я отхлебнул кофе. Горький терпкий вкус, всё, как я люблю. Мы сидели в «Леприконе» в самом дальнем углу зала, стол у окна. Крупные капли дождя стекали ручьями по стеклу, искажая картину за окном. Изломанные линии, размытые люди, машины в ореоле света фар.

Костя был одним из тех сослуживцев, с которыми я встречаюсь чаще, чем с остальными, может раз в пару-тройку месяцев он приезжает из Новосибирска к нам, обмениваемся новостями, я впитываю подробности его службы. Транспортная прокуратура – это сила, особенно когда ты работаешь в транспортной безопасности и логистике.

– Слышь, новость есть. Помнишь чувака, с которым в Москве закусился год-полтора назад.

Волкова я помнил отлично, при упоминании мужика моей Ковалевской я напрягся.

– Ну, – киваю головой и жду продолжения.

– Неприятности у него, слышал.

– Откуда знаешь?

– Случайно, как всегда. Что-то там то ли на границе, то ли на таможне приключилось.

– Точно он?

– Не уверен, так, информация прилетела, думал, порадуешься за него.

– Да мне плевать, старая тема, не интересно, – легкое чувство беспокойства обволокло грудину, и меня опять стало подташнивать.

– А что у тебя нового? Нашел специалистов, кого выучить можно и аттестовать потом?

Мы продолжили беседу. А на следующий день я уже не мог сказать, что мне это не интересно, и меня это не касается.

Спокойный поставленный женский голос с отличной дикцией, передача «Новости», а мы с Мироном у него на кухне пьем контрабандное японское пиво под сушеный дальневосточный зубарь. «… Очередной скандал. Управлением собственной безопасности были задержаны сотрудники Пограничного управления ФСБ России по Ленинградской области, которых подозревают в получении взятки. По информации Главного военно-следственного управления, пограничникам инкриминируют…». Я не смотрел телевизор, не имел такой привычки, но при разговоре с Мироном выхватил отдельные фразы ведущей новостей и почему-то вспомнил Родионова. Волков. Марта. В грудине противно заныло.

– Твою татара мать, – руганулся я сквозь зубы.

– Башкир я, – Мирон удивленно уставился на меня, – Серый. Ты чё?

А я подорвался, ничего не объясняя, и начал набирать номер. После череды длинных гудков трубку наконец взяли.

– Серый. Здесь, – голос у Матвея был какой-то сонный.

– Брат, можешь инфу узнать? Очень надо.

– Вещай.

– Волков. Погранслужба. Где-то в Ленобласти. Что там за неприятности, узнать.

– Понял. Зовут твоего Волкова как? – лениво поинтересовался Матвей.

– Руслан.

– Всё?

– Ну да. Руслан Какойтович, отчество не знаю.

– Принято.

***

Времени было в обрез, на счету каждая минута. Чем быстрее я узнаю подробности, тем живее могу вмешаться, если потребуется.

Через четыре часа я был в кофейне, напротив меня сидел небритый Матвей, который заметно нервничал. Сослуживец заказал себе черный американо и задымил. Да они издеваются надо мной?

– Я, чёрт его знает, Серый, откуда у тебя такие знакомые. Вот даже знать не хочу, – он выдохнул струю табачного дыма.

– Ну, что там? Ну, взятка, и что? – я начал нервничать, по виду Матвея понял, что дело дрянь.

– Нее, ни хрена. Наркота там. Кокс. В особо крупном, – собеседник постукивает пальцами по столешнице.

– Не понял. Какой, к чёрту, кокс, Матвей?

Матвиенко задёргался. Видно, что информацию пришлось собирать тяжело. Он опять сделал затяжку, пауза затянулась.

– Они за взятку пропустили через границу на нашу территорию машину, в которой потом сотрудники ОСБ обнаружили 50 кг кокаина.

– Твою мать.

Я потянулся за сигаретой на автомате. И не нашел их, потому что забыл, что полгода не курю. Всё правда. Ленобласть. Тот самый Волков. Руслан. Погранцов повязали. Ну, Волков, он же не мог, это же Волков. Если б он был такой, то Марта на него бы даже не глянула. Какая, в жопу, наркота?! И тогда я пошел ва-банк – попросил Матвея устроить встречу с Херр Майором нашим. Есть один такой – на контакт идёт, не ломается, за помощью к нам обращается регулярно.

Встретились на следующий день с Херр Майором. Никак не могу привыкнуть, что руки при встрече не жмём, простой кивок, и пошли гулять проспекту. О деле он говорил неохотно, обрисовал ситуацию погано, и вообще всё свинтить намеревался. Понял одно, Волков с товарищами кому-то сильно на хвост наступили. Кому-то очень серьёзному. Значит, само не рассосётся. Хреново. То есть, деньги они не брали, конечно, их просто слили. Если всё обстоит именно так, как я думаю, до суда погранцы не доживут. Хреново.

– Там ещё осложнения. Следком сейчас разбирается. Погранцы твои – мелкая рыба. Кто-то крупный за всем этим стоит, – он замолчал, а потом продолжил: – У одного из подозреваемых дочку машина сбила. 10 лет. Девочка со школы возвращалась. По показаниям очевидцев, её ждали. Машина простояла не меньше полутора часов. В общем, ждали. Подозреваемый пограничник вину признал через день – у него ещё сын пяти лет. У второго подозреваемого у жены на работе ЧС какая-то приключилась. В общем, уехали они, очень быстро, найти до сих пор не могут.

– Когда?

– Всё на этой неделе, с разницей плюс минус день.

Марта. Снегурка моя. А если эти упыри на Волкова через неё давить начнут? Её же защитить некому! Не, ни черта. Так не пойдет. Распрощался с Херр Майором и через пару часов я был в аэропорту, параллельно терзая Матвея по телефону и пробивая точный адрес.

Марта

«Твою мать! Он что здесь делает?!» – мои мысли стучали в голове как птицы, бившиеся в стекло. Я открыла дверь по привычке, в глазок не глянула. У нас здесь очень спокойно, хорошие соседи, приличный район. Анцифиров. Увидела его и стала тут же дверь закрывать, а он руку просунул и уже обутым по квартире топчется. Как он меня нашёл? Я закрыла рот руками, чтобы не закричать. Ноги подкосились, и я прислонилась к стене.

– Отомри, Снегурочка, – и он прошёл в комнату, а проходя мимо буркнул мне: – Вещи собирай.

Остановился, обернулся, посмотрел на меня и как заорёт:

– Ну чё стоим? Давай живее, вещи собираем. Сумка где?

Его прямолинейность ввела меня в ступор, и на меня накатило какое-то оцепенение.

А потом подошёл ко мне, тряхнул меня за плечи:

– У тебя полчаса, Ковалевская. Поэтому выдыхай и возьми самое необходимое.

Разворачивается и идёт на кухню.

– Я с тобой не поеду! – ору я. – Да какого… Что ты вообще здесь делаешь?

Впервые в жизни я подошла к нему вплотную и заорала прямо в лицо:

– Я с тобой никуда не поеду! Слышал? И пошёл к чёрту отсюда! Выметайся!

Схватила его за футболку и начала тянуть к двери.

– Марта, не тупи, а! Надо ехать, – он сжал мою руку и попытался отцепить меня от футболки.

– Что тебе надо? – крикнула я.

Ему, наконец, удалось убрать мою руку, он развернулся и прошёл на кухню.

Серый не стал дожидаться сумки, а взял пакеты на кухне и начал сгребать все женские вещи без разбора. Он без какого-либо стеснения открыл комод и засовывал в пакет моё нижнее бельё.

– У меня Руслан в СИЗО, дебил! Я никуда не поеду, ты меня понял?

Он подошел ко мне вплотную, схватил рукой за затылок и приблизил свое лицо к моему:

– Дура ты, Руслан твой считай уже покойник, до суда не доживёт, а тебе уматывать надо, чтобы тебя отдачей не размотало. Паспорт твой где?

Его «до суда не доживёт» тонким сверлом просверлило черепную коробку и проникло в мой мозг, разрывая его на части.

Я начала кричать и выть в голос, Анцифиров стиснул меня в жестких грубых объятиях и молчал.

– Всегда знал, что ты чокнутая, но жить-то ты хочешь? Грохнут или покалечат, чтоб на Волкова надавить. Не скули, собирайся.

Я ударила его. А потом как с цепи сорвалась и начала колотить по нему без разбора, он перехватил меня в талии и закрывался, а я лупила его и ругала последними словами. Потом со всей силы прыгнула ему на ступню. Он поморщился. Зашипел, но не выпустил меня.

А когда я успокоилась, то как во сне достала дорожную сумку, вытряхнула туда содержимое пакетов, которые успел набить Серый. Я в ситцевом цветастом платье, растрепанная, с хвостиком, одноклассник, мой школьный мучитель, и дорожная сумка. В голове не укладывалось, что моя вполне счастливая жизнь с моим мужчиной – это день вчерашний. Это конец.

Глава 5

В машине с наклейками «Яндекс Такси» Анцифиров вёз меня прочь от государственной границы, ФСБ и прочего дерьма. Я сидела притихшая.

– Замужем? – спросил он.

– Нет.

Удивленно вскинутая бровь.

– Хорошо.

– Зачем приехал за мной?

– Затем.

– А нормально ответить нельзя? – я опять начала на него орать.

Он включил поворотник и съехал на обочину с «аварийками».

– Слышь, ты на меня не ори, Ковалевская, – сказал он спокойно, – да, я мудак, признаю, и ни черта хорошего ты от меня не видела. Но, твою мать, кроме меня, помочь тебе теперь некому. А я мудак, да. Можешь злиться, можешь стукнуть, да можешь вообще меня отпинать. Но позже. Сейчас мы спокойно, без нервов, доедем до места назначения. А потом со всем разберемся. И да, на ногу больше прыгнуть не дам.

– Куда мы едем? – спросила я, уставившись прямо перед собой в одну точку.

– Домой, – ответил он, а потом добавил: – Ко мне. Машину поменяем и двинем дальше.

– Надо Русе передать, что я уехала, что в безопасности. Разворачивайся.

– Забудь.

– Ты дебил! Он должен знать, что мне ничто не угрожает.

– Марта, я не буду возвращаться.

– Тварь ты бездушная.

– Телефон адвоката давай, – потребовал он, а потом зло посмотрел на меня: – Не говори, что у него нет адвоката.

Я достала телефон, нашла в списке контактов номер адвоката Смирнова и протянула ему.

Он выхватил у меня телефон и нажал вызов.

– Информация для подозреваемого Волкова. Обвиняемого? Понятно. Это очень важно. Передайте дословно – Снегурочка со мной.

Он сбросил вызов, а затем резко рванул вперёд и выехал на дорогу.

– Эй! Ты чё там нёс? Ты не сказал, кто ты! Не сказал, что ты меня увёз! Да что ты куришь вообще, а?

Едва мы набрали скорость, он открыл окно и с силой швырнул туда мой телефон.

– Эээээ! – у меня пропал дар речи, даже слов возмущения не было.

– Я тебе новый куплю, когда приедем на место.

– Твою мать, – выдохнула я и отвернулась к окну.

Мы молчали, Анцифиров включил радио.

– Он знает, что я тебя Снегурочкой называю, догадается, – нарушил он молчание.

– Ни хрена он не знает! Да я не знаю, что ты меня Снегурочкой называешь! Он не может знать, я вообще не говорила, кто ты, боялась, что у него чеку сорвёт и он тебя убьёт.

– Он приезжал ко мне.

От этих слов мне стало нехорошо, в грудной клетке заныло.

– Когда? – с трудом выговорила я.

– Через пару месяцев после больницы. А чего ты побледнела-то, а? Да, нормально всё. Просто поговорили, и он уехал, – он рассмеялся.

Опять повисла тишина. За окном мелькал лес. Мы были в пути уже пятый час.

– Почему такси? – снова начала я разговор.

– Пасли тебя. Если б ты села в другую машину, обратили бы внимание. А так, вызвала такси и уехала.

Через некоторое время мы свернули с трассы на грунтовую дорогу, и проехали ещё несколько минут. После чего Анцифиров прижался к обочине, остановился и достал телефон.

– Лютик? Ну, я здесь. Давай, как договаривались, – он сбросил вызов.

Увидев мой заинтересованный взгляд, он прокомментировал:

– Дела.

Мы просидели в машине ещё около получаса, пока на дороге, двигаясь в обратном направлении, не показался черный Фольксваген. Машина остановилась на противоположной обочине, Анцициров вышел и двинулся навстречу парню, выходящему из машины. Они обнялись, недолго переговорили, после чего Серый вернулся ко мне, взял сумку и скомандовал «Выходи».

Парень сел за руль вместо Серого, мы же пересели в Фольксваген, и двинулись дальше.

– Кто это был? – спросила я.

– Зачем тебе?

– Пытаюсь понять, что именно я только что наблюдала.

– Я купил машину, – спокойно ответил Анцифиров.

Очень было похоже на правду. Я повернулась и стала рассматривать туманную дорогу и тёмные ряды сосен, мелькающих в окне.

– Ты знаешь, в чём его обвиняют? – спросил он.

– Это неправда.

– Так знаешь или нет?

– Взятка. Но они ничего не брали! Он не мог!

Серый вздохнул. У него был вид, будто он вот-вот готов сказать что-то очень важное, но сдерживает себя. Это была борьба. И я срисовала это с его лица.

– Там всё серьёзней, Марта, – наконец он решился.

– Говори.

– Наркота. Их обвиняют, что они пропустили наркоту за деньги.

В глазах потемнело, пульс участился.

– Много наркоты. Большая партия. Серьёзные люди. Волков – просто мясо. Ковалевская, всё закончится плохо.

Я поднесла руку к губам и отвернулась к окну, чтобы Анцифиров не видел, как я кусаю указательный палец, чтобы не закричать, а из глаз текут слёзы. Мой лев! Во что же ты впутался, как это произошло, что я могла сделать, чтобы всё вышло по-другому?

– Волков будет сопротивляться. Они будут искать тебя, Марта, чтобы надавить на него. Поэтому мы едем ко мне.

Я продолжала смотреть в окно и беззвучно плакать, лишь только кивнула пару раз головой, давая понять, что я его слышу.

Сгустились сумерки, а мы свернули с главной трассы на второстепенную дорогу, и через полчаса были уже в гостинице. Поднявшись в номер, я огляделась. Простой стандартный номер на двоих, большая деревянная двуспальная кровать, идеально белое постельное бельё. Анцифиров шёл следом.

– И как мы здесь будем спать?

– Нормально. Разные одеяла возьмём и будем спать.

– Зачем надо было брать номер с одной кроватью? Опять руки распускать будешь, да?

– Не планировал.

– Я тебе не верю.

– Я тоже себе не верю. На случай, если нас ищут, лучше не привлекать внимание. Пацан, девка, одна кровать, нет вопросов, – спокойный голос, без эмоций.

Он развернулся и ушёл в ванную. Хотелось грязно выругаться. Но это бы не помогло хоть как-то исправить ситуацию. Пока он был в душе, я нашла второе одеяло и кинула его на кровать, и как только Анцифиров вышел из ванной в белом халате, мимо него туда просочилась я и закрылась на щеколду. Огляделась – ну, ванная как ванная, обычная для гостиницы, белый кафель, душевая, большое круглое зеркало над раковиной. В голове мелькнула мысль, что что-то не так. Сбой матрицы. Пока я снимала одежду, я никак не могла разобраться, в чем же дело, что именно меня смущает. А когда я встала под душ, и горячие струи стали хлестать мои плечи, меня осенило! Идеальный порядок. Я зашла в ванную после парня. Парни так душ не принимают! Вода на полу, капли геля для душа, брызги на зеркале, да хоть пару волос на раковине. Нет! Ничего. Твою ж мать, ещё ублюдка с обсессивно-компульсивным расстройством мне не хватало! И тут же опешила. Почему я так подумала? Я волновалась, была под каким-то странным чувством тревоги, пока стояла голая в ванной, и от Анциферова меня отделяла одна не очень добротная дверь с хлипкой щеколдой. Память порциями выбрасывала его посягательства, и я покрывалась мурашками. Я плотно завернулась в халат и осторожно выглянула из-за двери. Он лежал на спине в халате под одеялом на левой половине кровати и смотрел что-то по телевизору. Я подошла к кровати, и меня начала бить нервная дрожь, он оторвался от телевизора, перевёл взгляд на меня.

– Замерзла? Заболела что ли?

– Нет, – я махнула головой и старалась не смотреть на него.

– Ложись. Я звук убавлю, спи.

Что это? Он звук убавит? Я посмотрела на него с недоумением, легла на правую половину кровати, замотавшись в одеяло, как в кокон. Ещё несколько минут я собиралась с мыслями, а потом поймала себя на том, что не слышу его дыхание. Я слушаю его дыхание? Марта, ёжкин кот. Расслабься и спи. Я закрыла глаза и провалилась в сон. Когда я их открыла, он ещё спал. А я спала в его тесных объятиях, уткнувшись в его грудь и обнимая его двумя руками. Вот едрид-мадрид!

Глава 6

Серый

Сука, да я вообще взял бы разные номера на разных этажах! Чтобы даже близко рядом с ней не находиться. Но я с неё глаз не спущу. И вот это её «как мы будем спать», итить-колотить. Никак. Я точно никак спать не буду.

Дура она, учить и учить ещё. Ну кто ж дверь открывает, в глазок не глянув, а? В наше время, да ещё и в таких обстоятельствах? А Ковалевская открывает. Молодец. Пирожок возьми на полке. Красивая такая. Вроде дома, а сияет, и не надо ей ресницы для этого красить и прически всякие делать. Волосы непослушные из хвостика маленького вылезли, растрепались. Худющая, глазастая. И в панике. Меня увидела и запаниковала, прям вижу, сейчас разревётся. Успокоить бы, да не умею, никогда подобной чепухой не занимался.

Вот как убедить её ехать? Серый, ты тоже хорош, на что рассчитывал-то, ну вот какая бы реакция у тебя на её месте была бы? Отлупила меня, Снегурочка моя. Смешно. По-настоящему отлупила! Лупит, материт, брыкается, а я её за талию держу, к себе прижимаю крепко и улыбаюсь. Когда последний раз так рядом был, уже и не помню. А запах у неё какой! Сейчас главное не спалиться, что меня всё это очень возбуждает, близость её и нрав буйный. А то накроются медным тазом мои планы по спасению моей Снегурки. Надо в руки себя взять. Она чужая. Не моя. И мужик у неё хороший. Поэтому спасти её, помочь, и самоустраниться. Вдруг – чудо, и Волков выберется из этой задницы. Хотя, взрослый я, в чудеса не верю.

Боится меня Ковалевская, как оленёнок осторожно из ванной вышла, ушки на макушке, и на меня косится. Ну, вот, сбылась мечта идиота, Снегурочка со мной в одной постели. Только б не заболела, а то вон её как трясёт, как при температуре. Лоб потрогаю, как уснет, а то опять испугается. Улеглась. Повозилась и уснула. Смотрю кино одним глазом, а второй постоянно убегает. Милая такая, кулачок под подбородок. Марта, ты хоть захрапела бы, что ли! Я хоть о сексе думать тогда не буду. Нет, сопит сладко.

Закрыл глаза, уснуть не могу, слышу, как девочка сопит, и мысли всякие в голову лезут.

Вот что бы было, например, если бы я в школе тогда в шестом классе с ней подружился? Хотя это вообще без вариантов, не смог бы я, как зверёк был, злой и тупой, неинтересный. А вот позже, классе в девятом, если бы встречаться с ней начал? Да, я плохой парень, да, из ублюдской семьи, но я тогда уже работал и жил с Вовкой. Да, местами грубый, жестокий, но ведь она меня лучше делает даже на расстоянии. Я же работать пошёл, а потом боксом заниматься начал только из-за неё. Из-за неё в бизнес подался, из-за неё постоянно двигаюсь. Ведь теоретически мог же пригласить тогда её на свидание, цветы там подарить, встречаться бы с ней мог, защищать от Ленки дебильной. Мог хотя бы попробовать. В том-то и проблема. Я не стал пробовать, сдался, даже не начав, выдумал себе тысяча и одну причину, почему нет. Потому что я обсос, утырок и сын бичей. Прав был Волков, трус я. Так противно стало, до тошноты. Тут Марта поворачивается ко мне и обнимает меня рукой, и от прикосновения её даже дышать не могу. А она прижимается сильнее к груди и вздыхает. Притягиваю её к себе, обнимаю, и засыпаю.

Марта

Он спал. А я не понимала, как оказалась в его объятиях и почему сама обнимаю его. Руслан. Пулемётная очередь в голове. Мой Руслан, как мне его не хватает, не хватает его объятий, не хватает его присутствия. Его улыбки с утра не хватает. Он – мой дом, без него я опять бомж. Я закусила губу, чтобы не разреветься в голос, слёзы уже катились по щекам. Нельзя шуметь, Серому ещё сутки за рулём сидеть, пусть спит. Я аккуратно выскользнула из кровати и пошла в ванную. Стоя под душем, я закрыла глаза и ревела, потому что мне было непонятно и страшно. Не видела своих дальнейших действий, что я должна сделать, чтобы помочь Руслану. Что я могу сделать? От бессилия я впадала в отчаяние. Если всё как сказал Анцифров, и меня ищут, то мне надо не высовываться, чтобы у Руслана был какой-то вариант решения без оглядки на мою безопасность. И тогда искать помощи где-либо я не могу. Марта! Ну где искать помощи? Где ты будешь искать помощи? Адвокат уже есть, самый толковый, какого Руслан мог найти. Привлекать руководство Волкова – вообще не вариант, ты же не дура. Понимаешь, что если всё обстоит так, как сказал Серый, то виновники сидят где-то в руководящем звене. Марта, ну ты же программист или где? А если… Так, всё это пахнет уголовщиной, но я ж VESNA. Я же могу? Я же невидимка. К тому же кое-что умею. Киберпространство – моя стихия. Мне нужен ноутбук и доступ в интернет. Меры предосторожности примем и начнём.

Чуть позже мы продолжили путь, и только ближе к ночи въехали в город, где я родилась.

***

Третий этаж. Однокомнатная квартира. Хороший ремонт, встроенная мебель и техника. И очень чисто. Просто как в музее. Такое впечатление, что у него 24/7 работает домработница. В интерьере много белого цвета, и ни пятнышка, ни пылинки. С трудом верилось, что в квартире вообще живут. Обычно в кино показывают, как маньяки избавляются от пятен крови и наводят такую чистоту.

– Так, Снегурочка. Места немного, но сколько есть. Придумаю, куда твои вещи разложить, – сказал он, отодвинул дверь, и я увидела гардеробную.

Я вздрогнула.

– Я тут надолго? В смысле, мы долго будем вместе жить? – постаралась, чтобы голос мой звучал как можно естественнее.

– Пока всё не утрясётся.

– Ну, а девушка твоя? Гости, там и прочее? – осторожно задала вопрос, чтобы наверняка убедится, что передо мной не маньяк.

– Нет таких, – ответил он и ушёл в ванную.

Твою мать. Нет таких. Что и требовалось доказать. Сейчас он пристегнёт меня к батарее и получит всё, о чем мечтал ещё в школе. И тут мне стало смешно. Марта, да это же Анцифиров! Там до изощрённого ума и мании как до луны пешком.

Судя по шуму воды, он принимал душ.

Я прошла на кухню и налила себе воды, ещё раз отметив, что кухня также выделялась стерильной чистотой, посуда была идеально белая, ни пятен, ни разводов. И это на кухне! Специально присела и провела пальцем по плинтусу. Чисто.

Через несколько минут Анцифиров вышел из ванной, в синих шортах, с голым торсом и футболкой в руках. Я никогда не видела его раздетым, он всегда был в футболке или в другой одежде по сезону. Он был физически развитым, заметно, что он посещает зал, жилистый подтянутый, сухой, ни грамма жира. И ни одной татуировки. Зато я увидела шрамы: большой косой – на рёбрах сбоку и короткий – на животе в районе печени. Он вычислил, куда я смотрю, надел футболку и одарил меня колючим холодным взглядом.

– У тебя небольшая квартира, где я буду спать? – спросила я аккуратно.

– Я уйду в шкаф, у меня там есть раскладушка, – мимоходом ответил он.

– Может, я на раскладушке? В гардеробной?

– Не выдумывай, бельё поменяешь сама, я не люблю это, – Анцифиров сунул мне в руки стопку белья, полотенце. – А, стой, подожди.

Он опять скрылся в гардеробной, а когда вернулся, сунул мне белую футболку:

– Завтра вещи свои разложишь. В ванной тоже сама разберешься, я спать, – и он скрылся, закрыв за собой дверь.

Ну вот, Марта. Велкам.

В ванной почти стерильно, и чувствуется лёгкий запах хлорки. Ни разводов, ни воды на полу. Как он это делает? Я приняла душ, надела идеально белую футболку Анцифирова, которая была почти как мой оверсайз. Тут же прилетела мысль о том, что в футболке Руслана я просто терялась и могла завернуться в неё два раза. Едва моя голова коснулась подушки, отключилась.

Глава 7

Утром я проснулась от звуков. Кто-то ходил, что-то выдвигал, что-то падало. Глазами поискала часы и не нашла. Я без телефона. Выгребла сонная и помятая, с гнездом на голове в коридор и столкнулась с Анцифировым. Уставился на меня непроницаемым взглядом, эмоций ноль, молчит. Ловлю своё отражение в зеркале и мычу. Жесть. Анцифиров соображает, медленно кивает мне, я тоже киваю и просачиваюсь мимо него в ванную. Стыдобища – футболка еле прикрывает задницу, ноги голые, и вообще я как кентервильское привидение.