У времени на краю

Наталья Бахтина

У времени на краю

Выражаю глубокую признательность Ирине Имаджике Никулиной за создание обложки.

Глава 1. Находка на чердаке

Джон Грейн проснулся от громкого отчаянного мяуканья. Минут десять он ворочался и ждал, что мяуканье прекратится и он сможет досмотреть занятный сон, в котором он, Джон, на лихом коне, с карабином за плечами, вместе с такими же отчаянными парнями из передового пограничного отряда пробирается ущельями Хаймонтана, чтобы выставить надёжную защиту на рубежах Республики.

Стоп. Какой-такой карабин? Да и коня живого Джон видел только однажды, и то издалека, когда случайно забрёл на скачки. Проснувшись окончательно, Джон понял, что мяуканье не прекратится и пора принимать решительные меры.

Наспех натянув джинсы, Джон Грейн вышел на крыльцо. Мяуканье доносилось откуда-то сверху. Джон запрокинул голову. На самом коньке крыши его дома сидел и вопил котёнок. Как он туда забрался? Не в когтях же его ворона принесла!

– Ну, и что мне с тобой делать?

Котёнок заверещал ещё пронзительнее.

– Ладно, подожди, сейчас что-нибудь придумаем.

Джон Грейн зевнул и направился к сараю, где, как он помнил, должна была стоять лестница. В прошлом году он вызывал мастеров чинить крышу, с которой сорвало кусок шифера во время урагана. Они-то и нашли в сарае эту лестницу, Джон даже не замечал её раньше.

Лестница оказалась тяжёлой. Пыхтя и отдуваясь, Джон притащил и прислонил её к стене дома. Длины лестницы как раз хватало, чтобы добраться до слухового окна на чердаке, на котором Джон никогда не бывал. Внутри дома, в потолке второго этажа, был лаз. Видимо, когда-то к нему подставляли лестницу, по которой забирались на чердак. Но Джон этого не помнил. Возможно, туда лазил его дед в молодости. Этот лаз был забит отцом Джона со словами «навсегда, чтобы не видеть это старьё».

Придётся лезть. Кошачьи вопли не утихали. Пошатав лестницу и найдя самое устойчивое положение, Джон обреченно поставил ногу на первую ступеньку. Лестница угрожающе заскрипела. «Лестница старая, может не выдержать мои девяносто пять килограммов».

– Эй, Джон, старина, ты что, на небо полез?

Джон оглянулся. За забором маячил Долговязый Клоп. Это прозвище обитатель Спящей Горы, живший за три улицы от Джона, получил за свою уникальную способность пролезать в любую дырку, в прямом и переносном смысле, несмотря на рост 198 см.

– Привет, Эдди. Да вот, видишь, забрался зверёныш на крышу, спать не даёт. Не знаю, что делать. Боюсь, что лестница меня не выдержит. Растолстел я что-то в последнее время.

Долговязый Клоп с интересом воззрился на котёнка.

– Это он, наверное, от Одноглазого Пита удирал. Пит такой хай с утра поднял, разбудил меня ни свет ни заря. А коты, знаешь, по отвесной стенке могут вскарабкаться, когда от собаки улепётывают. Ладно, поскольку мой Пит виноват, придётся мне тебе помочь.

Долговязый Клоп открыл калитку. В этот момент котёнок, почуяв опасность, метнулся на лестницу, но вместо того, чтобы спуститься по ней вниз, пролез в щель, которая образовалась у слухового окна на месте выпавшего кирпича, и скрылся на чердаке.

– В доме есть ход на чердак?

– Лаз заколочен наглухо, – ответил Джон и почесал в затылке.

– Придётся пролезать на чердак снаружи, через слуховое окно.

– Я не пролезу, – Джон с сомнением поглядел на небольшое отверстие, которое окном можно было назвать лишь по инерции мышления. Прошедшие десятилетия отложили на стекле толстый слой пыли изнутри и видимые даже снизу грязевые подтёки снаружи.

– Ты-то не пролезешь, это точно. А я попытаюсь.

Эдди схватился за лестницу, пошатал её и, ловко перебирая руками и ногами, через полминуты оказался на уровне слухового окна.

– Окно закрыто изнутри на шпингалет. Сейчас попробую открыть.

Эдди достал из кармана стамеску и просунул её в щель, в которую нырнул котёнок. Дотянувшись до шпингалета, постучал по нему, поковырял, подёргал, и шпингалет со ржавым скрипом, как будто удивившись, что кому-то до него есть дело, сдвинулся с места.

Надо сказать, что Долговязый Клоп славился на всю округу своим умением чинить всевозможные предметы. Жители Спящей Горы – так назывался посёлок, где жил Джон Грейн – несли ему утюги, чайники, телевизоры, пылесосы, а Эдди их ремонтировал за скромный гонорар. В карманах у него всегда были отвёртки, шурупы, мотки проволоки и самые разнообразные мелкие детали, которые Эдди подбирал везде, где видел. На всякий случай.

– Джон, пока я достаю кота, приготовь ему блюдце с молоком. Он наверняка голодный, – сказал Эдди и нырнул на чердак.

Через пять минут Джон увидел торжествующего Эдди, который держал за шкирку котёнка. Обратный путь вниз по лестнице занял немного больше времени, так как котёнок пищал, вырывался и пытался поцарапать Эдди.

– Держи, – Долговязый Клоп с отвращением протянул котёнка, который умудрился в последнюю минуту оставить красную борозду на его руке.

Джон поставил спасённое животное перед блюдечком с молоком.

– Если хочешь, оставайся жить у меня. Вдвоём веселее. Молоком я тебя обеспечу.

Котёнок подошёл и потёрся о ногу Джона.

– Понятливый какой. – Эдди наконец замотал руку носовым платком. – Как ты его назовёшь?

– Пусть будет Проныра. – Джон пригляделся. – А что это у тебя из кармана торчит?

– Да вот, валялось там у тебя наверху. Тебе же это не нужно?

Эдди достал из кармана коробочку для пятидюймовых дискет, какие были в ходу лет эдак шестьдесят тому назад, и открыл её. Там находились два флоппи-диска.

– Что это?

– «Лопухи». На них уже несколько десятков лет не записывают информацию. Хочу посмотреть, что там. Ты же не возражаешь?

– Как же ты это прочтёшь, Эдди? Во что ты их вставлять будешь?

– У меня найдётся во что. Помнишь, когда помер Отшельник из Гринстоуна, все его вещи вывезли на помойку и хотели сжечь. А я стащил оттуда его старый комп. Он как раз для этих дискет подходит.

– Неужели он до сих пор работает?

– Я там поковырялся немного, он и заработал.

Джону вдруг стало жалко отдавать дискеты, на которых, возможно, его дед хранил свои записи. Но и жадным выглядеть не хотелось.

– Послушай, Эдди, я тоже хочу поглядеть, что там. Всё-таки ты на моём чердаке их откопал. Может, там записи интересные от деда. Я помню, отец в детстве рассказывал, что дедушка работал в лаборатории в Гринстоуне. А потом что-то там произошло, и дед куда-то пропал. Отец про это не рассказывал. Я теперь жалею, что не разузнал у него. Знаешь, в детстве кажется, что родители будут жить вечно. И дети – такие эгоисты, им неинтересно знать, как жили родители. А когда сам становишься взрослым, уже поздно. И хотел бы порасспросить, да некого.

Долговязый Клоп с интересом посмотрел на Джона Грейна.

– У тебя и правда дед работал в геофизической лаборатории?

– Ну да. А что ты про неё знаешь?

– Очень мало. Но то, что знаю, очень интересно. Пока не могу тебе сказать всего, но в этой лаборатории был секретный отдел, деятельностью которого вдруг заинтересовались в ЦБР. Стали пропадать отдельные сотрудники, а потом и всю лабораторию прикрыли. Ты же знаешь, я люблю тайны.

– Да, любопытно. А ведь мой дед тоже пропал однажды. И мы о нём больше не слышали.

– Давай сделаем так. – Эдди бережно закрыл коробочку. – У меня сейчас дела кое-какие в городе. Вернусь после обеда. Заходи ко мне часиков в восемь. Вместе посмотрим. Добро?

– Договорились.

Мужчины обменялись рукопожатием и разошлись, каждый по своим делам. Котёнок, не подозревающий, что своим появлением положил начало необычным событиям, блаженно умывался после обеда.

Глава 2. Долговязый Клоп

Эдварда Рэйни в Спящей Горе знали все. Но если бы кто-то спросил, как пройти к дому Эдварда Рэйни, на спрашивающего посмотрели бы с недоумением. Все привыкли называть Эдди другим именем, вернее, кличкой – Долговязый Клоп. Почему Клоп, спросите вы? Нет, он не пил из соплеменников кровь. Напротив, жители Спящей Горы любили обращаться к Эдди со своими невзгодами в виде испорченной техники. Просто однажды Эд Рэйни вычитал в энциклопедии, что клопы могут за 1 минуту проползать расстояние, в двести раз большее размеров их собственного тела. В пересчёте на рост Эдди получалось, что, будь он клопом, он запросто мог бы за час преодолеть расстояние в 14 миль. Рассказав о своём открытии за вечерней кружкой пива в баре «У трёх пришельцев», Эдвард Рэйни имел возможность убедиться в том, что у его односельчан прекрасно развито чувство юмора.

– Эй, Эдди, помнишь, ты за час от Гнилой Лагуны до Спящей Горы дошагал? Здесь как раз 15 миль и есть. Скорость флагманская, как у клопа.

Шутка, запущенная Ником Ридди, так полюбилась жителям Спящей Горы, что иначе как Долговязый Клоп, никто Эдварда Рэйни и в глаза, и за глаза отныне не называл.

Случай с Эдом Рэйни, который сошёл с пристани на берегу Гнилой Лагуны в два часа дня (и это видели несколько местных жителей), а в три часа был уже в Спящей Горе, действительно имел место. На все вопросы, как он преодолел это расстояние за один час, Эд смущённо покашливал и говорил, что прошёл пешком. (На самом деле, Эд кое о чём умалчивал, но об этом будет сказано позже.)

Подходя к дому Долговязого Клопа, Джон услышал характерный низкий звук, временами переходящий в более высокое завывание. «Мухоуловитель включён. Значит, у Эдди рабочее настроение».

Над прибором, в просторечии именуемым «мухоуловителем», Долговязый Клоп работал несколько лет. В основе конструкции лежал старый пылесос, к которому Эдди приделал генератор, вибратор, синтезатор и аккумулятор. Всё это снабдил системой многочисленных трубок, шлангов, воронок и пустых пластмассовых бутылок без дна, окружающих дом Эдди по периметру. Аппарат не пропускал внутрь строения ни одной мухи, пролетающей в пределах десяти метров от него. Эдди ненавидел мух лютой ненавистью и говорил, что мухи своим жужжанием не дают ему сосредоточиться. Поэтому он включал аппарат на полную мощность всякий раз, когда ему предстояла умственная деятельность. Несмотря на то, что случайные казусы от работы мухоуловителя серьёзно осложняли ему жизнь. В прошлом году, например, местный апиарист подал на Эдварда Рэйни в суд за то, что мухоуловитель заглотал всех пчёл из его апиария. Эдди пришлось заплатить крупный штраф и переделать конструкцию. С тех пор аппарат реагировал только на мух, комаров, слепней и москитов. Остальных летающих насекомых Эдди согласился не трогать.

Одноглазый Пит поднял голову и приветливо ударил пару раз хвостом о будку и песок, взметая облако пыли. «Собачья жизнь, сидеть всю жизнь на привязи, и летом и зимой». Считалось, что Одноглазый Пит сторожил дом, а на самом деле он был рад каждому приходящему.

На деликатный стук Джона входная дверь распахнулась сразу. Джон не удивился, так как знал, что Эдди смастерил дистанционное управление дверью. Вкупе с видеокамерой это позволяло ему впускать без проволочек желанных гостей, не поднимаясь с места, и одновременно отсеивать непрошеных посетителей, для которых включалась другая кнопка: «Хозяина нет дома, оставьте своё сообщение. Мы с вами непременно свяжемся». Новички верили и уходили. Особенно упрямые начинали через пять минут чувствовать необъяснимое неудобство и тоже старались побыстрее уйти. Дело заключалось в том, что через пять минут включался синтезатор, вырабатывающий специальные тревожные импульсы нарастающей мощности, обращающие в бегство ненужных визитёров.

– Входи, старина, я тут как раз вожусь с компом.

Джон прикрыл дверь и с любопытством огляделся по сторонам. На стеллажах вдоль стен стояли и лежали разнообразные приборы. Названий многих из них Джон не знал, для чего они предназначались – тоже трудно было догадаться. Он только понял, что справа на полке стояли колонки от старинного магнитофона.

Долговязый Клоп сидел перед компьютером и копался в его внутренностях.

– Садись, я как раз кончаю. Сейчас будем смотреть.

Закрутив последний шуруп, Эдди включил компьютер в сеть. Резкий шум заставил Джона поморщиться.

– Извини, Джо, собственный вентилятор у него испортился. Пришлось поставить другой. Семьдесят децибел – многовато, конечно. Но иного ничего под рукой не оказалось.

Эдвард Рэйни вставил в дисковод одну из дискет. Названия файлов, записанных на дискете, ни о чём не говорили. Это были даже не названия, а комбинации из пятизначных цифровых кодов и трёхзначных буквенных символов.

– Если не знаешь, с чего начать, начинай с начала, – изрёк Эдди и открыл самый первый файл.

Глава 3. Первая история на дискете

«Сегодня пришла директива от ЦБР. Мы должны за три дня свернуть все исследования и в срочном порядке отбыть в распоряжение полковника N. Я никогда не видел нашего шефа в такой ярости. Пару раз он произнёс странные слова из незнакомого мне языка. Судя по экспрессии, это было что-то из ненормативной лексики. Откуда он мог этого набраться? Хотя поговаривают, что шеф отбывал наказание в международном лагере Х, пока чины из ЦБР не начали копаться в его прошлом и не выяснили, что он был раньше крупным геофизиком, имеющим публикации по Гринстоунскому феномену. Его вытащили оттуда и направили на работу в нашу лабораторию. Но выходить за пределы территории он не имеет права.

– Только мы начали приближаться к разгадке, как нам запрещают дальнейшие исследования! Вредительство или головотяпство? – непонятно к кому обращался шеф, нервно шагая по кабинету, в котором собрались по его вызову мы, четверо из его заместителей. – Грейн, в какой стадии обработки данные последнего погружения?

Это он меня спрашивает.

– Ещё пятнадцать минут, шеф, и обработка будет закончена. Только что справлялся у вычислителей.

– Хорошо. Пятнадцать минут у нас есть. Скажу вам честно, ребята, я не собираюсь выполнять эту дурацкую директиву. Это дело всей моей жизни, и не каким-то нюхачам из ЦБР указывать мне, что делать…

– Но, шеф, это же военный объект. Вам не разрешат здесь находиться, – это Стив Робертс, второй заместитель.

– А я спрашивать не буду, – спокойно так говорит шеф и садится у окна, ногу за ногу.

– Вас арестуют! – говорят Пол Крейг и Джек Рассел в один голос.

– Руки коротки. Им меня не достать. Не всё так однозначно. Кстати, джентльмены, пока у нас есть несколько минут, подумайте над вашим выбором. Вы можете остаться со мной, если вы действительно заинтересованы в поисках Истины с большой буквы, которым мы посвятили последние пять лет нашей жизни, либо вы будете выполнять распоряжение бюрократов из ЦБР. Извините, могу дать на раздумья только пять минут.

Шеф демонстративно посмотрел на электронные часы, вмонтированные в стену.

Секунды замелькали, как будто с цепи сорвались. Стив, Пол и Джек застыли с каменными лицами. Стив упёрся взглядом в электронное табло с мелькающими цифрами, Пол неотрывно глядел в окно за спиной шефа, где проплывали закатно-розовые облака, а Джек опустил голову и сидел с закрытыми глазами. Что касается меня, то я особенно не раздумывал. Я решил остаться с шефом, которому доверял полностью.

Пять минут прошло. Шеф говорит:

– Какое решение приняли, джентльмены? Начнём с вас, Стив Робертс.

– Вы же знаете, шеф, у меня трое ребятишек. Как они без меня будут? Я – пас.

– Ну что же. Я не в обиде. Благодарен вам за помощь. Можете быть свободны. Прямо сейчас и уезжайте домой. Вот ваш пропуск.

Стив Робертс встаёт, прощается с нами и уходит. Вот и всё. Как будто не было пяти лет совместной работы, ночных бдений над странными, порой противоречивыми результатами и радости неожиданных открытий, когда удавалось ещё на шаг приблизиться к разгадке того явления, над которым мы все вместе добровольно ломали голову.

– Вы, Пол Крейг? – спрашивает шеф совершенно спокойно.

– Мы с Мэри подали заявление в прошлый четверг. Я не могу её оставить, – отрывисто говорит Пол и встаёт.

– Принимаю ваш выбор. Будьте счастливы. Вы также свободны с этой минуты, – шеф подаёт ему пропуск и тот уходит.

– Что у вас, дружище? – шеф встречается взглядом с Джеком, который, не выдержав, отводит глаза.

– Я боюсь, – чистосердечно отвечает Джек Рассел. – У меня отца арестовали в пятьдесят третьем году. Мы с матерью одни остались. Мать не выдержала и от тоски померла. Мы с сестрёнкой до сих пор с ужасом вспоминаем тот день, когда за отцом пришли.

– Жаль. Я рассчитывал на вас, Джек. У вас светлая голова, – рука у шефа, когда он протягивает пропуск Джеку, непроизвольно вздрагивает.

Когда за Джеком закрывается дверь, шеф поворачивается ко мне и молчит. Переживает. И боится моего выбора. В этот момент раздаётся сигнал вызова. Это вычислители, которые докладывают, что обработка результатов завершена.

– Несите сюда, в кабинет шефа, – я беру инициативу на себя. – Срочно.

Мы встречаемся глазами с шефом, он тихо говорит:

– Спасибо, Джон».

*            *            *

На этом первая запись кончалась.

– Интересно, – Долговязый Клоп встал, чтобы включить электрический чайник. – Не успел ещё пообедать сегодня. Скажи, Джон, а как звали твоего дедушку?

– Тоже Джон. Меня в его честь и назвали.

– Значит, это его послание тебе, – уверенно произнёс Эдди.

– Почему именно мне?

– А кому же? Это лежало на твоём чердаке – раз. Имя твоё указано – два.

– Где?

И тут Эд достал коробку от дискет, ту самую, что он нашёл на чердаке сегодня утром, и указал Джону на правый верхний угол. Там было нацарапано: «Джону Грейну от Джона Грейна».

– Выводы, конечно, делать преждевременно. Надо прочесть всё, что тут есть, – Эд ткнул пальцем в экран, на котором значился список файлов. – Но одно мне, пожалуй, стало ясно: почему закрыт вход на территорию бывшей Гринстоунской лаборатории. Там занимались секретными исследованиями сейсмической и другой активности. И власти до сих пор опасаются разоблачений. Значит, у них рыло в пуху.

– С чего ты взял?

– Ну, как же, Джон, неужели ты не видишь? Один из заместителей начальника лаборатории, Стив Робертс, прямо сказал, что это военный объект. Ребята, работавшие там (среди них твой дед, кстати), получили приказ срочно сворачивать исследования. Очевидно, они до чего-то докопались, до чего-то очень серьёзного. Военные засуетились и решили прикрыть контору.

– Да, похоже, ты прав. – Джон помолчал. – Мне отец рассказывал, что после исчезновения деда несколько раз приезжали гвардейцы в штатском – он-то сразу понял, кто это такие – и обыскивали наш дом сверху донизу. Ничего не нашли. Странно. А ты, как забрался на чердак, так сразу и увидел эту дискету?

– Помнишь ту дыру от выпавшего кирпича, через которую шмыгнул Проныра? Дед твой замуровал дискету в стену, а кирпич возьми да и выпади во время сильного ветра. Дискета, кстати, не на полу валялась, а лежала в нише, которую раньше скрывал тот самый кирпич.

– Как же мой дед мог надеяться, что я её найду?

– Ну, уж это я не знаю. Что-то предусмотрел наверняка. Слушай, Джон, устал я сегодня. Много дел было. Ты не возражаешь, если мы продолжим чтение завтра?

Возражений у Джона Грейна не было, и мужчины договорились о встрече на следующий день. Джон пошёл к себе домой, не предполагая, что судьба готовит ему очередной сюрприз.

Глава 4. Послание из прошлого

На следующее утро Джон Грейн проснулся раньше обычного. «Шесть утра – не моё время», – подумал он и перевернулся на другой бок. Не тут-то было!

– Мяу! – сказал котёнок Проныра.

«А я слышал, что коты спят по шестнадцать часов в сутки, – подумал Джон. – Похоже, спят они исключительно, когда их хозяева бодрствуют».

Пришлось вставать и поить Проныру молоком, а потом выпускать его во двор. Открыв дверь на крыльцо, Джон увидел белый прямоугольник, торчащий из почтового ящика на заборе. Ящик являлся анахронизмом, который Джон давно собирался снять, но всё руки не доходили. «Кому это пришло в голову посылать мне письма в бумажных конвертах?»

Джон вынул письмо и повертел его в руках. В правом верхнем углу красовался штемпель «Заказное». И пониже: «Доставить 6 июня 163 года. Доставка оплачена». Адрес и имя отправителя совпадали с адресом и именем получателя. «Сам себе я, что ли, письмо послал? Вроде, не напивался последнее время до такой степени».

Джон вернулся домой и аккуратно надорвал конверт. Внутри он нашёл небольшую записку, написанную от руки, и ещё один запечатанный конверт с пометкой: «вскрыть только после прочтения сопроводительной записки».

Сопроводительная записка гласила:

«Джон, внучек, у меня осталось десять минут. Решил написать тебе, малыш, чтобы попрощаться. Хотя какой же ты малыш? Когда это письмо до тебя дойдёт, тебе в аккурат исполнится сорок семь лет.

Обстоятельства вынуждают меня срочно сменить статус уважаемого учёного на беглеца с туманным будущим. Сразу скажу – ничего противозаконного я не совершал. Однако полученные в нашей лаборатории данные имеют такое значение, что для их сокрытия соответствующие службы не остановятся ни перед чем.

Но наше открытие должно стать достоянием всех честных альтеррианцев, хотя энтойки будут всячески противодействовать этому.

Я оставил на чердаке послание для тебя. Первый кирпич справа от слухового окна. Надо его вынуть, внутри я положил коробку с дискетами. Прочти всё, что записано на дискетах, прежде чем открывать конверт, который ты найдёшь в этом письме. Если ты откроешь второй, внутренний конверт, это будет означать, что ты решил участвовать в этом деле.

Должен тебя предупредить, Джон, что дело очень опасное и надо быть чрезвычайно осторожным. Не доверяй никому без лишней необходимости. На кону, без преувеличения, находится судьба альтеррианской цивилизации. Не думай, что это просто громкие слова. Просто поверь мне. К сожалению, всё оказалось гораздо серьёзнее, чем можно было предполагать вначале.

Очень надеюсь, Джон, что ты меня не подведёшь. В нашей семье все мужчины отличались чувством справедливости и собственного достоинства. Я верю в тебя, внук».

Джон перечитал записку три раза, затем аккуратно сложил её пополам и запихнул обратно в конверт. Говорить Долговязому Клопу про письмо или нет? Дед предупреждает, что никому нельзя верить. С другой стороны, именно Эдди уже нашёл дискеты, и просто так забрать их теперь не получится. Эх, была не была! Без Долговязого Клопа он, Джон, всё равно не прочтёт информацию, записанную на старинных дискетах. Как ни смотри, Эдвард Рэйни не лишний в этом деле, глядишь, и подсобит чем-нибудь. Он на все руки мастер. И парень не трус. В прошлом году, когда загорелся сарай у старухи Матильды, Долговязый Клоп не побоялся вытащить из него козу, хотя кровля уже обваливалась. И обвалилась-таки ему на голову. А козу он спас. Потом Матильда целый месяц отпаивала Эда козьим молоком и лечила его травами. Решено. Эдварду Рэйни это письмо надо будет показать.

Джон спрятал письмо во внутренний карман рубашки. В этот момент позвонил Эд. Его физиономия довольно ухмылялась с экранчика наручного видика. «Откуда он знает мой код? Я ему не давал». Джон ответил на вызов.

– Привет, дружище. Зайдёшь ко мне прямо сейчас? Я кое-что интересное откопал. Касается нашего дела.

Глава 5. Гринстоунская кальдера

Входная дверь услужливо распахнулась перед Джоном.

– Заходи, я тебя жду. – Долговязый Клоп, сидевший перед экраном, не оборачиваясь, помахал рукой. – Я тут раздобыл один материал под грифом «секретно». То ли нарочно, то ли по недосмотру его «забыли» убрать из серии статей об истории нашего края. Ты что-нибудь слышал о Гринстоунском казусе?

– Краем уха. Отец говорил, что из-за этого самого казуса Спящая Гора оказалась на особом положении. Машины пропускали только по спецпропускам, всех сотрудников и багаж тщательно досматривали. Целый год охранники в камуфляжной одежде попадались то тут, то там. А потом оцепление сняли в один день.

– Ты знаешь, я прочёл все статьи по этой теме, которые есть в открытом доступе. Более ста пятидесяти лет назад учёные заинтересовались необычной сейсмической активностью в аккурат на месте Гринстоунской кальдеры. Прибавь к этому исход всех животных. Ты когда последний раз видел в округе крота, енота или хотя бы обычную мышь? Не говоря уже о койотах и бизонах.

– Вообще не видел, давно уже. Зато москитов кровососущих предостаточно.

– Да, но они по траве не ходят. А тем существам, которые ходят и ползают, не нравится, что поверхность планеты вспучивается. Между прочим, по метру в год. Тебе бы понравилось, если бы пол в твоей комнате каждый месяц поднимался на один сантиметр?

– Я бы не заметил.

Долговязый Клоп с сожалением поглядел на Джона.

– А вот животные более чувствительны, чем альтеррианцы И им не нравится, что среда их обитания стала неустойчивой.