Колыбельная горы Хого

Он снова взглянул на Мико, пронзительно, решительно, будто бы говоря: «Теперь ты понимаешь, почему я так поступил? Понимаешь, что стоит на кону?» Но вслух ничего не сказал. Он не ждал, что Мико поймёт, или боялся, что ответ – каким бы он ни был – причинит ему только больше боли. Мико хотелось прикоснуться к Райдэну, заключить в объятия и смахнуть груз непомерной ответственности с его усталых плеч и пообещать, что всё будет хорошо. Но жуткий сквозняк вновь пересчитал рёбра, задувая несмелое пламя, и как Мико ни старалась, не могла больше отыскать для него угольков любви на выжженной земле своего сердца.

Райдэн, кажется, увидел это в её взгляде, печально улыбнулся, встрепенулся, будто побитый пёс, почуявший скупую ласку, и поднялся на ноги.

– Пойдём! – с напускной бодростью сказал он. – Если хотим застать Макото дома, лучше успеть до рассвета.

6

Лисья тропа

Никогда ещё Мико не была во владениях кицунэ. В этих местах – как и на всех землях Истока – царило вечное лето. Лес утопал в зелени, оглушительно стрекотали цикады, пахло сыростью и спелыми гинкго. К белоснежному замку, окружённому глубоким рвом, вёл увешанный яркими фонарями красный мост, который охраняли огромные каменные лисы. Лисы поменьше сидели на крышах и, казалось, зорко глядели по сторонам, выискивая незваных гостей. Красный свет фонарей придавал им особенно зловещий вид.

Вокруг, спрятавшись в окружавшем замок лесу, ютились деревенские минки [1] с круглыми оконцами, в которых горел свет. На окраине минки были скромные и маленькие, ближе к замку разместились два больших дома с черепичными крышами, каменными лисами, белыми стенами и высокими заборами. Они будто старались подражать замку. Должно быть, это были дома клана Куро – второго после Широ Кицунэ, которым заправляла Кацуми.

– И как мы проберёмся в замок? – Мико с опаской разглядывала пейзаж с вершины ближайшего холма. – Он выглядит… неприступным.

– Это было бы самоубийством! – весело отозвался Райдэн, и Мико на мгновение показалось, что его прельщает подобная перспектива. – Но сегодня нам туда и не нужно. Под защитой замка живет только клан Широ Кицунэ. Побочный клан – Куро – живёт в деревне. А Макото, как полукровка, живёт на окраине, пробраться к нему будет нетрудно. – Райдэн указал на скопление домов так глубоко в лесу, что Мико не сразу поняла, куда он целится пальцем, но приглядевшись, распознала несколько тонких струек дыма, должно быть, от очага. – Главное, держаться в тени и не шуметь.

Как и обещал Райдэн, добрались они до минки Макото без проблем. Маленький домишко, с крутой, поросшей мхом соломенной крышей, больше напоминал нору, в круглом окошке не горел свет – хозяина дома не было. Райдэн огляделся по сторонам, убеждаясь, что поблизости никого, и отодвинул скрипучую бамбуковую дверь, пропуская Мико внутрь.

Внешняя скромность минки оказалась обманчивой. Стены комнаты – пусть и небольшой – украшали полотна с изображением женщин, сражений, лисиц и просто пейзажей. На начищенном до блеска – это было видно даже в тусклом свете луны – полу стояли разного размера белые вазы с синими нитями узоров. Одна стена была полностью отдана под оружие – мечи, копья, ножи, косы. На низком комоде в рядок стояли высокая икебана из хризантем и ветки сосны, а рядом – резные деревянные шкатулки, и Мико не сомневалась, что, если заглянет в одну из них, найдёт украшения и драгоценные камни. Макото любил роскошь и всеми силами старался превратить свою маленькую хижину в императорский дворец.

Райдэн плюхнулся на сундук, накрытый волчьей шкурой, закинул ногу на ногу и выглянул в окно. Мико устроилась на другом конце сундука – он был таким длинным, что посередине мог уместиться ещё один человек.

Мико клевала носом. Она и забыла, когда в последний раз нормально спала, и оттого в тишине погружённой в ночь минки сон догнал её, обнял за плечи и обернул тёплым пушистым лисьим хвостом шею. Мико постаралась устроить затылок на стене – спать она не собиралась, нет, просто посидеть вот так недолго с закрытыми глазами, совсем чуть-чуть, чтобы стало немного легче, чтобы веки перестало нечеловеческой силой тянуть вниз. Голова то и дело заваливалась набок, неприятно возвращая в реальность, Мико вздрагивала, ёжилась и снова клевала носом.

Когда голова в очередной раз соскользнула со стены, Мико не провалилась в пустоту, как это было раньше. Щека легла на тёплое плечо Райдэна. Мико с усилием разлепила один глаз. Райдэн, скрестив руки на груди, продолжал равнодушно смотреть в окно.

«Странно, он же сидел так далеко», – шевельнулась в голове ленивая мысль, но Мико не додумала её и закрыла глаза, окончательно проигрывая сну и теплу Райдэна.

Его сердце билось ровно, уверенно, унося далеко за пределы острова, туда, где не было ни страха, ни тревог, ни смерти. Мико куталась в тепло чужого тела, вдыхала его запах – дождя и весеннего леса, – и он заполнял пустоту внутри, распускался цветами нарцисса, персика и рапса, становился мягким мхом под босыми ногами и шёлковым кимоно ложился на обнажённые плечи и грудь, укрывая от ещё прохладного в эту пору ветра.

Удивительно, но впервые с тех пор, как Мико ступила на земли Истока, сон принёс ей спокойствие. Короткое, тихое, робкое. Передышка. На краткий миг забытья пустота, наполненная ароматами весны, превратилась в убежище, и Мико благодарно вздохнула.

Сон привёл Мико в цветущий сад. Она неторопливо гуляла между кустов камелий и ароматных магнолий, двигаясь к небольшому пруду, над которым склонилась плакучая ива. Сад казался ей смутно знакомым, но она никак не могла вспомнить почему. Закрыла глаза, пытаясь ухватиться за спутанные мысли, а когда открыла, увидела круглое окно. Его она узнала сразу. Мико стояла посреди спальни Акиры.

Он обнял её сзади за талию, согрел дыханием шею, и Мико содрогнулась всем телом.

– Я так скучал…

Мико хотела схватиться за меч, вонзить его Акире в грудь, как представляла много раз до этого, но оцепенела, судорожно выдохнула, чувствуя, как предательски ускоряется сердце, как дрожат колени. Она хотела оттолкнуть цуру, но не двигалась с места.

– Почему ты оставила меня, жемчужинка? – шептал Акира, целуя её в шею. – Я погибаю без тебя.

Мико пыталась ему ответить, но язык отказывался шевелиться, тело стало тяжёлым и непослушным, как бывает во сне. Это сон. Просто сон. Акира казался таким тёплым, таким настоящим, тем Акирой, которого она ещё не знала, которого любила и который любил её. Это был Акира, который не сделал ничего ужасного с ней, с Хотару, с Райдэном. Который смотрел ей в глаза с невыразимой нежностью и позволял не чувствовать себя одинокой.

Это был всего лишь сон.

– Вернись ко мне. – Акира развязал пояс её хакама, и штаны легко соскользнули вниз. – Прошу тебя.

Мико не шевелилась, позволяя Акире ласкать себя, собирая его прикосновения, поцелуи и стараясь не думать о том, что он сделал с ней. Ей очень хотелось стать той Мико, которая ничего не знала. Акира не снился ей ни разу с того дня, как она покинула Хого. Вернее, снился, но не так. В кошмарах, пронзающий Хотару копьём – он воплощался в страхах Мико. Это же было нечто другое.

– Почему ты молчишь? Скажи что-нибудь, жемчужинка. – Акира тяжело дышал ей в затылок, его руки легли ей на обнажённую грудь и заскользили по животу вниз. – Ты вернёшься ко мне? Ты же всё ещё любишь меня?

Нет. Не любит. Нет, не вернётся. Но почему? Почему она не могла найти в себе сил это сказать? Почему вместо этого с её губ срывался только робкий тихий стон? Она ненавидела себя за этот стон. И Акиру тоже.

– Ты же всё ещё любишь меня? – эхом повторил Акира, и Мико разомкнула губы, чтобы ответить…

– Ты совсем с ума сошёл?! – гневный голос вырвал Мико из сна и заставил подскочить. Макото захлопнул входную дверь. Янтарный глаз светился в темноте. Он подлетел к Райдэну, словно собирался ударить.

– Нас никто не заметил, – спокойно ответил Райдэн и не двинулся с места.

– Нас? – Макото задохнулся и, кажется, только теперь заметил Мико, которая ошалело глядела на него, пытаясь отдышаться после странного сна. – Ты и её притащил? Вы… – Он выглянул в окно и скупым, быстрым движением, задвинул ставни. – Ты хоть представляешь, что Кацуми сделает со мной, если узнает?!

– Так сделай так, чтобы не узнала. – Райдэн поднялся на ноги, оказавшись на голову выше Макото.

– Мы кое-что узнали, и без твоей помощи не обойтись, – попыталась смягчить ситуацию Мико, наконец окончательно приходя в себя.

– И это не могло подождать до следующей встречи в Небесном городе? – оскалился Макото, и только теперь Мико заметила, что повязку этой ночью он надел на другой – человеческий – глаз, и теперь гневно сверкал янтарным – лисьим.

– Знаешь что-то о Серебряном Лисе? – Райдэн проигнорировал его вопрос. – Он вроде как из вашей породы.

Макото метнул на него злой взгляд, а Мико отчего-то захотелось оттеснить Райдэна, заслонить собой от этого взгляда. В нём была острая, колючая, физически ощутимая опасность, которую, судя по расслабленному виду Райдэна, тот либо не замечал, либо отлично делал вид, что не замечает.

– Мы же не зря сюда тащились через половину острова? – поторопил Райдэн.

– Зачем тебе этот сумасшедший? – с подозрением спросил Макото.

– Так ты его знаешь?

Макото вздохнул, скинул наконец с ног гэта и уселся на подушку, скрестив руки на груди. Райдэн остался стоять, Мико – сидеть на сундуке.

– Его имя Акайо, он был придворным поэтом при волках, – всё ещё недовольным тоном сказал он, глядя на Райдэна исподлобья. – Первый из кицунэ, кто поднялся до таких высот. Среди наших его все знают. После того как пали волки, он пошёл отшельничать в леса – кицунэ за ним приглядывали, а Кацуми после войны пыталась вернуть ко двору, но он всякий раз отказывал. В какой-то момент Акайо перебрался на земли людей. Последний раз его видели в столице лет сто назад, если не больше. Примерно тогда Кацуми потеряла к нему интерес и перестала отправлять соглядатаев. Говорят, что старик давно сошёл с ума и пишет всякие непотребные бредни и пошлые книжонки с картинками про ёкаев и людей. Это всё, что мне известно. Так зачем он вам?

– Мы думаем, что он может знать что-то о печатях, – ответила Мико. – Он написал, что в заклинании тысячу лет назад участвовали не двенадцать, а тринадцать монахов.

Несколько мгновений Макото молчал, ожидая продолжения, но, когда понял, что Мико больше ничего не скажет, лицо его вытянулось, брови поползли вверх, а рот перекосило.

– И это всё? – гаркнул он, вскакивая. – Ради этого вы рисковали всем, пробираясь сюда? Из-за… лишнего монаха в писульках сумасшедшего кицунэ?!

Макото был в ярости. Он сгрёб Райдэна за грудки и занёс кулак. Мико спрыгнула с сундука и бросилась на помощь, но Райдэн ловко увернулся от удара, перехватил руку Макото и, с хрустом заломив её, пришпилил кицунэ лицом к стене. Один из гобеленов сорвался с крючка, сбил с комода шкатулку, и драгоценности со звоном разметались по полу.

– Вы хоть понимаете, что мы все можем умереть из-за вашей глупости! – Макото шипел от боли. – Ладно, она – дура, но ты, Райд…

Райдэн усилил нажим, и Макото, зажмурившись, заскулил, как щенок.

– Следи за языком, – тихо сказал Райдэн и ослабил захват.

Макото вырвался, по пути сметая с комода еще две шкатулки, засопел, схватился за руку, словно проверяя, на месте ли она, но пыл заметно растерял. Смотрел на Райдэна злобно, сведя брови и втянув голову в плечи.

– Идите в Гинмон. Если старика нет в столице, то я не знаю, где его искать, – проворчал он. – Только вы зря тратите время, которого у нас нет.

– Наоборот, если зацепка того не стоит, мы узнаем об этом до следующей встречи в Небесном городе, – ответил Райдэн. – И успеем обдумать новые возможности.

Макото скривился, но спорить не стал. Он всё ещё держался за руку – видимо, захват оказался достаточно сильным, чтобы её повредить. Мико отчего-то было его совсем не жаль.

– Успел узнать что-то полезное? – спросил Райдэн.

– Нет, – буркнул Макото. – Уходите. Скоро рассвет – вас могут заметить.

Райдэн коротко кивнул и направился к выходу. Мико поспешила следом. Когда они вышли в ночь и удалились на приличное расстояние от деревни, Райдэн оглянулся.

– Напомни мне обновить защитные заклинания вокруг замка, как вернёмся, – бросил он как бы невзначай.

– Зачем? – удивилась Мико.

– Да так, на всякий случай, – пожал плечами Райдэн, и они продолжили путь к вершине холма, в небе над которым зияла невидимая брешь.

Если земли Истока были пронизаны брешами, то в землях людей их практически не было, поэтому до столицы предстояло добираться на своих двоих. Пока Райдэн изучал карты, Мико уговаривала Юри остаться в замке с другими акасягума. Юри плакала и не хотела отпускать Мико, а после, когда они легли спать, забралась под одеяло, вцепилась в Мико и не отпускала остаток ночи. Утром к уговорам присоединились другие акасягума, и Юри всё же сдалась, попросив взамен какую-нибудь вещь Мико на время, пока её самой не будет. Пожитков у Мико было немного, вернее, их не было вовсе. Одежда нашлась в шкафах Райдэна; меч, заколка и кимоно принцессы по праву принадлежали Хотару. Всё, что оставалось у Мико, – два подарка: маска тэнгу от Райдэна и персиковая косточка от дедушки Кио.

– Держи. – Мико не нашла ничего лучше, чем отдать Юри персиковую косточку. Маска нужна была ей, чтобы не привлекать внимания ёкаев по дороге. – Прости, у меня больше…

Юри с сияющими глазами выхватила косточку и убаюкала её в ладошках так, будто невероятным чудом сумела заполучить невиданное сокровище.

– Юри будет беречь её и никому не отдаст, – зашептала она, прижимая косточку к груди.

Мико улыбнулась, стараясь, чтобы улыбка не выглядела снисходительной, и потрепала акасягума по макушке.

– Это… просто косточка.

– Нет! – решительно замотала головой Юри и прижала её к себе ещё крепче. – Нет, не просто!

– Ладно. – Мико снова улыбнулась. – Пусть тогда она пока побудет у тебя.

Юри с готовностью кивнула, заглянула в сложенные ладошки, убеждаясь, что косточка всё ещё на месте, и, ткнувшись на прощанье лбом в руку Мико, забралась в шкаф.

Мико же подошла к зеркалу, перевязала пояс хакама, проверила, надежно ли прикреплён к нему меч. За неделю в горах лицо успело загореть, и теперь бледный росчерк шрама на левой щеке ещё больше бросался в глаза. И как только она могла купиться на россказни Акиры о любви? Мико было противно на себя смотреть. Не из-за шрама, не из-за осунувшегося лица, нет, а из-за того, что так легко поверила, так легко полетела за словами любви мужчины, которого едва знала. Как изголодавшийся нищий, которого поманили на наваристый набе прямиком с императорского стола. Стоило заподозрить в этом злую шутку, скрытую выгоду, смертельную опасность, но Мико видела только красоту и доброту Акиры. Впрочем, может, она просто не хотела знать. Ей так хотелось поверить в эту волшебную сказку, хоть раз окунуться в любовь и нежность, выпить её до дна и захлебнуться её искрящейся сладостью, что она закрывала глаза, затыкала уши и позволяла поцелуям и обещаниям Акиры кружить голову. Что ж, налюбилась, хватит. Теперь Акира, клявшийся ей в любви, сполна заплатит за все её шрамы.

Мико посмотрела себе в глаза, ставшие теперь какими-то чужими, надела на голову маску тэнгу и вышла из комнаты.

7

Золото тэнгу

Райдэн буквально обвесил Мико талисманами – по одному в рукавах, за поясом, на ножны.

– Шин их без конца таскает. Подготовил и мне, если придётся скрываться, – пояснил он, прикрепляя жёлтый лоскут с красными кандзи к катане. – Пустит любую ищейку по ложному следу – не позволит тебя узнать! Дадим тебе побольше, чтобы наверняка. Может, ещё на голову добавить?

– Я не уверена, что это так работает! – Мико увернулась от талисмана, нацеленного ей прямо в лоб. – Одного должно быть более чем достаточно. Заклинание-то на всех одно и то же.

Райдэн задумчиво повертел талисман в руках, пожал плечами и сунул его в карман.

– Тогда этот мне, – сказал он и весело подмигнул. – Ну как? Узнаёшь меня?

– Тебя никакой талисман не исправит, – уколола Мико.

– Ты права! – закивал Райдэн с деланым беспокойством. – Я слишком идеален. Ты видела этот подбородок? – Он провёл большим пальцем от уха до уха по линии нижней челюсти. – Никакая магия этого не скроет!

Мико закатила глаза, но всё же немного заразилась его весельем.

– Самомнение твоё ей тоже не скрыть.

– А вот тут ты не права. Учитывая мои привлекательность и очарование, матушка ещё вырастила меня скромнягой.

– Удивительно! – подыграла Мико.

Райдэн снова закивал, выпятив грудь и уперев руки в бока, будто позволяя полюбоваться собой.

– Жаль, что ты не видела моих крыльев. – Он раскинул руки и расплылся в мечтательной улыбке. – Их размах Акире и не снился! Они с трудом помещались в этой комнате. Да мне все тэнгу завидовали.

– Действительно, жаль, – Мико с трудом скрывала улыбку.

– Ну, ничего. Вот верну их, и ты ещё полюбуешься! Знаешь, какие у меня были пёрышки?

– Чёрные, подозреваю.

– И блестящие и гладкие, будто лучший шёлк!

Мико вспомнила, как увидела в шкатулке в одной из комнат Райдэна длинное чёрное перо.

– Когда я пробралась к тебе в дом, нашла одно, – задумчиво проговорила она, не до конца уверенная, что об этом стоит рассказывать. – В шкатулке…

– А-а, да, – протянул Райдэн. – Всё, что у меня осталось. И даже в этом пёрышке магии больше, чем теперь во мне всём. Берегу его… на всякий случай.

Они собрали сумки с припасами, спустились в подвал и нырнули в брешь, потом – в следующую. Взлетели к самому солнцу и преодолели ещё две бреши. После очередного нырка что-то изменилось. Воздух будто стал жиже, преснее, свет – тусклее, несмотря на круглое солнце в безоблачном небе, а сама Мико – тяжелее и… пустее?

Они летели над океаном, в сторону далёкого песчаного берега, и Райдэн, выравнивая полёт веером, спустился ближе к воде. Кожу защекотали солёные брызги. Райдэн, как обычно, развернулся спиной вниз, позволяя Мико более-менее свободно и расслабленно лежать на себе, при этом придерживая. Осмелев, она опустила руку и коснулась пальцами пенной макушки волны, которая тут же закрутилась и разбилась, снова став неотделимой частью огромного океана.

– Добро пожаловать в мир людей! – широко улыбнулся Райдэн, перекрикивая ветер и крепче прижимая Мико к себе.

Она вскинула голову, устремив взгляд к берегу. Так вот что это за ощущения? Магии вокруг стало меньше. Она вспомнила яркое, одуряющее, пьянящее чувство восторга, которое накрыло её, впервые переступившую порог рёкана госпожи Рэй. Мико вдыхала магию, пропитывалась ею, словно морской солью, глотала с пищей и вбирала с прикосновениями. Мир становился ярче, глубже, вкуснее – земли Истока словно были сотканы из самой магии, прекрасной и пугающей одновременно. Удивительно, как быстро Мико привыкла к этому чувству, как перестала его замечать, до сегодняшнего момента, когда мир вдруг поблек съёжился, выдохся, словно Сияющая Богиня пожалела для него своего света.

– Я тоже чувствую. – Райдэн, должно быть, прочитал что-то на лице Мико. – Скоро привыкнешь и станет лучше.

– Но почему… так?

Они наконец добрались до берега и кое-как приземлились, подняв небольшую песчаную бурю. Благо на пляже никого не было. Райдэн принялся отряхиваться, сдувая с себя песок веером, Мико пришлось пользоваться руками.

– Это ещё одно последствие изоляции острова. – Райдэн, поправил сумку на плече, махнул веером, и направленный поток ветра мигом сдул с одежды Мико песок, а сама она едва удержалась на ногах. Маску сорвало с головы, а причёска, не выдержав такого напора, распустилась, и волосы растрёпанными волнами рассыпались по плечам и спине. Мико недовольно заворчала, а Райдэн улыбнулся. – Тебе очень идёт.

Она смущённо фыркнула и попыталась расчесать пятернёй спутавшиеся пряди. А Райдэн тем временем продолжил:

– Есть такие штуки, как Источники магии. Из них магия проникает в наш мир и становится его частью. Говорят, когда-то в этих местах наш мир соприкоснулся с чужим, и получилось что-то вроде брешей, через которые мы путешествуем. Таких Источников немного, они разбросаны по материкам и питают магией всё вокруг. Но как корни одного дерева не способны оплести собой всю землю, так и один Источник не способен напитать весь мир. Острова Хиношимы далеко от материка, а единственный Источник в этих краях на горе Хого. Когда люди опустили завесу на остров, они, считай, перерубили корни дерева, которое наполняло магией всю страну. И теперь довольствуются её крохами, которые с водами и ветрами добираются сюда с материка и просачиваются через редкие бреши из земель Истока.

– Но у нас же есть заклинатели и монахи, талисманы. Откуда бы они взялись без магии?

Райдэн пожал плечами.

– Я же не сказал, что её нет совсем, просто она ослабла и истончилась. – Он сделал неопределённое движение руками. – Шин как-то рассказывал, что в других странах, где Источники не изолированы от мира, рождается очень много заклинателей. Они даже способны управлять чистыми стихиями, подчинять воздух, огонь, землю и воду. Говорят, тысячу лет назад и наши заклинатели так могли. Теперь же в Хиношиме с даром рождаются единицы. Но если хочешь узнать больше, поболтай с Шином, как выдастся свободный вечерок, он, как заклинатель, гораздо больше разбирается во всех этих делах.

Райдэн достал карту, развернул и огляделся.

– Если верить карте, до Гинмона дня три строго на запад. Ты там была?

– Нет. Мы жили в большой деревне где-то тут. – Мико очертила пальцем круг на севере пожелтевшего от времени рисунка острова. – Сколько лет этой карте?

– Двадцать? Наверное? – Райдэн сощурил один глаз, будто что-то подсчитывая в уме. – Эту и пару других мне дал Ицуки, когда я собирался к людям, чтобы отыскать вас с сестрой и опередить других Хранителей…

Он запнулся, бросил на Мико насторожённый взгляд и вернулся к карте, бормоча что-то себе под нос. Мико сделала вид, что не заметила этой заминки.

– Тогда на запад? – Она взглянула на солнце и бодро развернулась в нужном направлении. Там высились поросшие лесом горы.

– На запад.

К закату они добрались до подножия гор, недостаточно высоких, чтобы стать серьёзной преградой, но обещающих долгий переход длиной во весь следующий день. Зато, если верить карте, столицу будет видно уже с вершины. Можно сказать, рукой подать.

От самого океана их вела за собой узкая дорога, вдоль берега, через лес, мимо рисового поля – в деревню из двух десятков минок. К ней-то они и торопились до захода солнца, надеясь попроситься на ночлег.

Ноги и спина отваливались, но Мико упорно шла вперёд, не желая показывать усталость Райдэну, для которого их путешествие, кажется, было не сложнее послеобеденной прогулки. Пока Мико едва переставляла покрывшиеся мозолями ноги и обливалась поˊтом, на лбу Райдэна не выступило и капельки, а походка его была такой же лёгкой и пружинистой, как и в начале пути.

Они зашли в небольшую рощу на звук бегущей воды, чтобы напиться и пополнить запасы. И Мико была несказанно рада такой – пусть и короткой – передышке. На берегу ручья валялись удочки и пустые лохани, неподалёку играли трое мальчишек. Они весело смеялись и швыряли камни в траву.

Райдэн отправился вверх по течению, чтобы наполнить тыкву-горлянку. Мико осталась и присела у воды, чтобы умыться. Поначалу она не обратила на ребятню никакого внимания, наслаждаясь освежающим холодом ручья. Но внезапный жалобный визг заставил её насторожённо вскинуть голову. Мальчишек же этот звук явно развеселил, они засмеялись громче, камни полетели в траву ещё усерднее.

– Давай! В голову! В голову!

Мико встала и вытерла руки о кимоно, нахмурясь и пытаясь хоть что-то разглядеть в зарослях.

– Эй! Вы что там делаете? – крикнула она, но мальчишки её не услышали, увлечённые своим занятием.

Визг повторился, и Мико, ругаясь себе под нос, решительно направилась к шумящей ребятне. Желудок неприятно сжался, когда она увидела, куда они кидали камни.

Лисица угодила задней лапой в капкан. Скулила, прижав уши и поджав хвост, пыталась уворачиваться от летящих камней, скалилась, но не могла никуда деться. Мальчишка швырнул очередной камень. Он угодил в лисице живот, и она завалилась на бок, взвизгнув от боли.

– Прекратите! – Мико подбежала к ним и схватила другого мальчишку за запястье, когда тот занёс руку для броска. – Не мучайте животное!

Ребята испуганно отпрянули, до последнего не замечая появления Мико.

– Это кицунэ! – Мальчишка вырвал руку из захвата. – Она пришла, чтобы съесть нашу печень! А мы её поймали.