Тайна старой бутылки, или Пропавшая наследница

– Здравствуйте, доктор. Его сиятельство прочитал ваше письмо. Если это действительно так, то справедливость должна быть восстановлена. Для этого я здесь. Его сиятельство дал мне соответствующие полномочия. Но, доктор… Понимаете ли вы, что этим письмом вы обрекаете себя на долгое тюремное заключение? А ведь вы в таком возрасте… Быть может вы и не выйдете из тюрьмы…

Нотариус слегка улыбнулся:

– Я хочу идти на тот свет со спокойной душой. Может быть, это благодеяние и зачтется мне на Страшном суде…

Человек испуганно перекрестился.

– Иисусе многомилостивый! Зачем такие слова? Господь призовет нас к себе, когда ему будет нужно…

Джон снова улыбнулся:

– Деяния Господни не постижимы разумом человеческим… Но, скажите мне, вы прибыли один?

– Для подкрепления и вразумления мне придана военная сила. Тридцать солдат во главе с лейтенантом. Я оставил их на постоялом дворе.

– Очень хорошо. Надеюсь, что солдатам неизвестно зачем они прибыли сюда?

– Им приказано сопровождать меня и оказывать мне всяческое содействие. О цели моего визита сюда они не знают.

– Ну что ж, все хорошо. И мы завтра вместе с наследницей восстановим справедливость. Прикажите солдатам завтра быть наготове. Лучше бы им сегодня обойтись без вина….

А на следующий день к воротам замка подъехала целая кавалькада. Помимо старого нотариуса, Клео, скромного человека с большим портфелем, лейтенанта, сержанта и солдат, к барону в гости собрались, конечно же, мадам Фиорентина и мадам Берсинье, а также Арман, взятый только после долгих уговоров. Клео не хотела рисковать возлюбленным, даже присутствие военных не успокаивало ее.... Надо сказать, что лейтенант с первых же минут начал подкручивать усы и кидать на Клео весьма красноречивые взоры…

Ворота открыл Яков, тут же расплывшийся в улыбке.

– Слава Иисусу! Все живы и здоровы!

И уже более торжественно и официально:

– Господин барон ждет вас!

В воротах тут же был поставлен караул. Еще один встал у входной двери. Проходя по двору, Джон вздрогнул. Мелькнули какие-то тени. Или это ему показалось?

В обеденной зале замка был накрыт огромный стол, ломящийся от яств и кувшинов с вином. Лейтенант весело крякнул, но скромный человек так глянул в его сторону, что тот печально вздохнул.

От стола им навстречу шел барон, заранее склоняясь в поклоне.

Скромный человек выступил вперед:

– Барон де Вильрод! Именем короля объявляю вам, что вы лишены прав на этот замок, на эту землю, а также на все богатства, могущие быть найденными здесь! Вы обвиняетесь в лжесвидетельствовании, подделке, покушении на убийство, чернокнижничестве, колдовстве и разбое! Вы арестованы! А теперь…

Человек приглашающе кивнул головой в сторону нотариуса. Тот выступил вперед и, развернув свиток, начал чтение:

«Я, барон Годфруа де Вильрод, сим объявляю мое действующее завещание низложенным. Я лишаю наследственных прав человека, ныне именующего себя моим сыном. Заявляю, что я не знаю этого человека, Я признал его сыном под угрозой, которая возникла из-за лжесвидетельства и обмана.

Публично признаю, что девица, именуемая ныне Клеопатрой Бланшар, является моей дочерью, баронессой де Вильрод. Я признаю ее наследницей всего моего движимого и недвижимого имущества при условии, что в день своего восемнадцатилетия она посетит замок»

Джон спрятал свиток. Барон развел руками:

– Повинуюсь его величеству! Игра проиграна! Но… надеюсь, вы не откажете мне в последней милости – хорошем обеде?

Скромный человек внимательно посмотрел на барона:

– Ну что ж, воспользуемся гостеприимством старого хозяина. Но только после вас, месье…

– Я верный слуга его королевского величества! Я никогда не злоумышлял ни против него, ни против тех, кого он облек своим доверием! – в голосе барона зазвучала явная обида.

Скромный человек развел руками:

– И тем не менее…

Барон вздохнул:

– Ваше недоверие меня оскорбляет. Разве я могу сбежать отсюда? Замок окружен вашими солдатами…

С этими словами он двинулся вдоль стола, понемногу пробуя от каждого блюда. Завершив круг, он сел на свое место и сделал широкий приглашающий жест:

– Прошу. Я даже сам налью вам…

Барон наполнил свой бокал, шумно выпил, потом встал и наполнил бокалы гостей, потом вернулся и опять налил себе:

– За здоровье его королевского величества! Ура!

Обед начался. Барон с аппетитом поглощал яства, не забывая орошать их вином и приговаривая при этом:

– В королевской тюрьме так не накормят. Срок у меня долгий, боюсь, забуду вкус настоящей еды. Надо запомнить сейчас.

Гости же отличались умеренностью. Мадам Фиорентина и мадам Берсинье завязли в кабаньей ноге, Клео же кусок в горло не лез, по-видимому, так же как Джону и Арману. Скромный человек, велев отнести часть еды солдатам, не торопясь обгладывал куриную ножку, время от времени строго поглядывая на лейтенанта с сержантом. Те отсутствием аппетита не страдали, но каждый раз, когда на них глядели, огорченно опускали руки, протянутые было к кувшинам с вином.

Опустошив очередной бокал с возгласом «За здоровье всех присутствующих!» барон прожевал баранину, вытер усы и воскликнул:

– Это мой последний обед здесь! А посему для него я приготовил особенное вино. Али!

Барон хлопнул в ладоши. Какой-то слуга восточного вида появился тотчас, будто этого и ждал.

– Али! Подай нам ТО вино!

Слуга кивнул и исчез. Спустя некоторое время он появился с подносом, на котором стояла запыленная, запечатанная бутылка и несколько превосходно украшенных бокалов.

– Господа! – Барон взял в руку один из них. – Я решил, что такое вино не годится пить из простых стаканов. Такому вину нужны особые почести. Али!

Али разлил вино и начал обносить гостей. Случайно или нет, но подавая поднос Клео, он встал так, что она могла дотянуться только до одного бокала, ближайшего к ней.

Барон встал:

– За здоровье наших прекрасных дам!

Все занялись закуской, отчего не сразу поняли, что барон смеется. Все громче и громче. Скромный человек удивленно посмотрел на него:

– Месье, что вас так рассмешило?

– Меня? Ну как же! Меня же хотят арестовать! Это так забавно! И кто? Вы? Ой, не могу…

Барон захохотал во весь голос.

– Но вы же сами сказали, что подчиняетесь королевскому правосудию…

Барон заржал как жеребец:

– Ох, как вспомню этого старого дурня… Как все ловко вышло! Он во все поверил! Купился, дурак, на пустой конверт! А мы-то, мы-то… Пещеру дьявола устраивали… Барана зарезали, свечи красили…

– А зачем?

Барон шумно икнул и захохотал опять:

– Да ты, брат, дурак набитый! Осел ученый! Да как иначе он признал нас бы своими сыновьями и отдал бы замок в наследство! Эх, славно мы тут устроились! Только вот этой вольной пташке, видишь ли, стало душно. Захотел он простору, в лес ушел. А я нет! Мне и здесь хорошо!

– Пташка вольная?…

– Ну да, в лесу, на большой дороге людям их жизни продает. Ну и пусть продает, пока на жандармов не нарвется. Ага, и все ждет, что я сокровища найду… Ну жди, жди… Найду и не поделюсь!

– Сокровища?

– А ты как думал! Этот старый ишак замок отдал, а сокровища спрятал! Но ничего, откопаю!

– Так вы, значит, не сын барона? И обманом заставили его подписать фальшивое завещание?

– Ага! И вон та старая крыса была свидетелем!

Барон торжествующе показал на Джона.

– А второй ваш сообщник в лесу?

– Ну да!

– Очень хорошо. Ну что ж, господа, вы сами все слышали. Сержант! Взять его!

Когда солдаты уводили барона, он хохотал, не переставая.

Скромный человек расчистил от тарелок часть стола, вынул из портфеля лист бумаги, чернильницу, перо и стал писать. Закончив, он обратился к присутствующим:

– Не откажите в любезности, подтвердить своей подписью, что вы все слышали своими ушами.

Когда все, кроме нотариуса, подписались, скромный человек обратился к нему:

– Мне очень жаль, доктор, но закон есть закон. Я вынужден арестовать вас. Доктор?

Нотариус сидел неподвижно.

– Доктор! – скромный человек потряс его за плечо. – Доктор!

Нотариус сидел, не шевелясь.

– Он… умер? – пробормотала мадам Фиорентина. – Боже мой!

Мадам Берсинье ахнула:

– Арман! Ну что ты стоишь?! Врача! Священника!

– Мадам, – спокойно обратился к ней скромный человек. – Торопиться нет необходимости. Он уже никуда не спешит.

Внезапно отворилась дверь и в зале появился Яков. Старик сиял, весь его вид словно говорил «А вы знаете, какую штуку я сотворил?…». Он открыл было рот, чтобы и вправду что-то сказать, но тут он увидел мертвого Джона. Лицо Якова исказила гримаса, он тяжело опустился на стул.

Скромный человек подошел к нему:

– Вы хотели что-то сказать? Говорите, я вас очень внимательно слушаю.

– Когда слуга расставлял бокалы на подносе, я увидел, как он всыпал что-то в один из них, а потом поставил его против пометки. – Яков говорил медленно и тяжело. – Я понял, что готовится недоброе. Тогда я забежал вперед и попался ему навстречу. Я сказал, что барону нужен еще один такой бокал и вызвался подержать поднос, пока слуга ходит за ним. Как только этот Али повернул за угол, я поменял бокалы местами, так чтобы против пометки стоял чистый…

– Лейтенант! – внезапно у скромного человека оказался резкий, командный голос. – Этого Али! Сюда! Живо!…

Через две секунды Али оказался в зале.

– Что ты всыпал в бокал, негодяй?

– О, это мой волшебный порошок. Стоит растворить его в воде или вине и дать выпить человеку, то любой начинает говорить правду…

– Да? – и впервые лицо скромного человека стало заинтересованным. – Скажи, а не хочешь ли ты поступить на королевскую службу? Все равно твоего старого хозяина уже нет…

Али медленно поклонился:

– Как прикажешь, господин.

Глава 10

Сражение, сокровище, любовь

Внезапно со двора послышался какой-то шум, крики: «Стой! Стой!», выстрелы… Все присутствующие бросились к окнам, но увидели только растерянно столпившийся у ворот караул с ружьями наперевес.

– Лейтенант? – тон скромного человека не допускал возражений.

Лейтенант кивнул и исчез. Было видно, как он о чем-то оживленно толкует с солдатами. Вернувшись, он сообщил:

– Арестованный на месте. Но какой-то всадник вырвался из замка. Чуть солдат не убил.

– Атаман!! – внезапно охнул Яков. – Он был здесь! Я видел его! Но… но решил, что обознался.

– Вы так полагаете? – скромный человек побарабанил пальцами по подоконнику. – Впрочем, тем лучше. Наверняка, он кинулся к своей шайке, так что мы накроем всех сразу… Лейтенант! Поручаю это дело вам. Приказываю арестовать злодеев и представить их на королевский суд! Надеюсь, ваши молодцы с ними справятся.

Лейтенант опять кивнул и опять исчез. Вскоре со двора послышались резкие звуки команд.

Клео внезапно вскочила:

– Подождите! Они же не знают, куда идти! Я проведу!

– Это очень опасно, крестница!

Клео вздрогнула и посмотрела на Якова:

– Вы мой крестный?

– Да, дитя мое. Барон знал о тебе. Он любил тебя и завещал тебе все свое имущество. А я по его просьбе стал твоим крестным. Но потом случилось это несчастье… Лошади понесли, карета падает в реку… Тебя унесла вода и мы потеряли тебя.... А когда мы тебя нашли, то было уже поздно. В замке хозяйничали эти негодяи. И тогда твой отец написал новое завещание с условием, которое ты выполнила. А я постарался сообщить его твоему приемному отцу…

– Отряд! Смирно! Шагом марш!

– Подождите! Я с вами! – Клео бросилась к двери.

– Куда ты, дите мое? – почти одновременно воскликнули мадам Фиорентина и мадам Берсинье. – Мы с тобой!

– И я с тобой! – Арман подскочил к двери.

Увидев «пополнение», лейтенант иронически хмыкнул. Конечно, против такого проводника, как Клео, он не возражал, но насчет остальных… Неудивительно, что у него был кислый вид и он то и дело без всякой необходимости орал на солдат «Подтянуться!».

Дойдя до опушки разбойничьего леса, отряд остановился. Лейтенант подъехал к Клео, снова подкручивая ус:

– Ведите нас, очаровательная проводница! Укажите нам место, где скрываются эти канальи! Клянусь, они ответят за все свои преступления! О, это будет славная охота! Мы переловим их как зайцев!

Клео чуть заметно улыбнулась:

– Хорошо, господа охотники. Пойдемте. Но умоляю вас вести себя тише. Не надо ломиться сквозь лес, словно стадо кабанов. Этак вы всю дичь распугаете…

Лейтенант обернулся к солдатам:

– Слышите, олухи! Чтоб у меня как мыши! Всем спешиться! Молчать! Не плеваться и не сопеть! Быть начеку!

Лейтенант соскочил с коня и хотел было помочь Клео, но та уже стояла на земле. Лейтенант издал неопределенный звук и с разочарованным видом помог спешиться мадам Фиорентине.

Немного пройдя по дороге отряд углубился в лес и вскоре достиг заросшей скалы. Клео остановилась.

– За скалой их лагерь.

– Так. – лейтенант снова покрутил ус. – Сержант, возьмите человека и отправляйтесь на разведку. А мы подождем вас на этой прекрасной поляне.

Клео иронически посмотрела на лейтенанта:

– Месье сержант, позвольте я укажу вам место, с которого наиболее удобно наблюдать.

Клео подошла к скале. Лейтенант потеребил перевязь:

– Прелестница, в таком случае я сам пойду в разведку.

Мадам Берсинье со вздохом смерила взглядом скалу:

– Дитя мое, будь осторожна. Не свались злодеям на голову…

– Не беспокойтесь, тетушка, не в первый раз…

Лейтенант заинтересованно придвинулся к Клео:

– Мадемуазель, а что значит «не в первый раз»?

Клео приложила палец к губам и начала вскарабкиваться на скалу. Лейтенант опять издал неопределенный звук и последовал за ней.

В лагере царила суматоха и суета. Разбойники вбегали, выбегали из пещеры, таскали туда-сюда ящики и мешки. В центре всего этого водоворота стоял атаман:

– Быстрее, олухи! Быстрее, быстрее!

Около пещеры стояло несколько оседланных лошадей.

Лейтенант посерьезнел:

– Черт побери, эти канальи намерены смыться! Мы успели вовремя! Мадемуазель, позвольте помочь вам. Время не терпит!

Они быстро спустились со скалы.

– Сержант, берите половину людей и обходите скалу справа! Я с другой половиной зайду слева. Мы окружим банду и прижмем ее к скале! Никуда они не денутся! А вас, дамы, я попрошу остаться здесь. Увы, мой отряд слишком малочисленен и я не могу дать вам охрану.

Мадам Берсинье успокаивающе махнула рукой:

– Господин лейтенант, оставьте нам мушкет и выполняйте приказ. Не беспокойтесь о нас. Мой покойный муж был военным…

Лейтенант удивленно взглянул на нее, но, потом, сообразив, что время дорого, взял у сержанта мушкет и галантно подал его. Потом он вытащил из-за пояса пистолет и протянул его Клео:

– Мадемуазель, я надеюсь, что эта вещица защитит вас…

Солдаты скрылись в зарослях и на поляне настала тишина. Лошади щипали траву, Арман, вытащив лист бумаги, набрасывал портрет Клео, мадам Берсинье и мадам Форентина о чем-то шептались, сидя под деревом. Вид у них был самый мирный, хотя мадам Берсинье и держала наготове мушкет. Клео старалась сидеть так же спокойно и не грызть ногти, хотя внутри у нее все кипело: «Ну почему так долго?!…»

К счастью, ждать пришлось недолго. Тишину разорвал ружейный залп, потом раздался мощный рык: «Именем короля!! Сдавайтесь, мерзавцы!».

Мадам Берсинье перекрестилась:

– Хвала Господу! Агаряне посрамлены! Дунул Господь и они рассеялись!

Из-за скалы доносились нестройные вопли, топот, хруст кустов. Потом все стихло.

Мадам Фиорентина облегченно вздохнула и уже открыла было рот, чтобы что-то сказать, но вдруг застыла на полувдохе. Под скалой зашевелилась земля! Потом послышались глухие удары. Кто-то явно пробивался наружу…

На месте шевеления земли образовалась яма, в которой что-то шевелилось. Внезапно дно ямы провалилось и на поверхности показалась чья-то активно вертящаяся голова…

– Пьер, малыш, молодец! Теперь я сам!

Клео вздрогнула: «Атаман? Но как?…»

Голова в яме исчезла, а вместо нее, действительно, показался атаман.

– Пьер, малыш, подсади… Да не так сильно, дурень!

Вместе с фонтаном земли над ямой взлетел атаман. Ловко приземлившись на ноги, он схватился было за пистолет, но обнаружил, что на него смотрят пистолетное и мушкетное дула.

– О, мадам, как вы серьезны… Мадемуазель, и вы здесь? Неожиданно. И вы опять с оружием… Но, простите, вынужден вас покинуть. У меня важные дела…

– Стоять на месте! Бросай пистолет и шпагу!

– Дамы, не будьте так суровы… Вы же не королевские солдаты…

В яме снова что-то завозилось и оттуда начал выкарабкиваться какой-то здоровяк. Клео присмотрелась… Похоже, это был тот детина, который уронил ее лошадь… «Так, сейчас он вылезет и их станет трое… Этот детина сойдет за двоих». Видимо об этом подумала и мадам Берсинье, потому что ствол мушкета уже был нацелен на вылезавшего верзилу.

– Сдавайся, подлец!

Разбойник изумленно всмотрелся в нее:

– О, королева! Ты снова здесь! Мое счастье…

Мадам Берсинье недоверчиво переспросила:

– Что?

– О, мое солнце! – разбойник продолжал вылезать из ямы. – Помнишь, как мы первый раз встретились тогда, на дороге? Я не мог тебя забыть. Я все время думал о тебе… Я даже потерял аппетит. И вот я снова тебя увидел…

Мадам Берсинье поставила мушкет на землю и задумчиво оперлась на ствол.

– Скажи еще что-нибудь, – тихо попросила она.

– Я сразу понял – ты лучше всех! Ты красивее всех! Моя королева!…

– Разбойник! – вдруг вскрикнула мадам Фиорентина.

Клео вздрогнула. Ну почему, почему она повернулась к мадам Берсинье? На том месте, где только что стоял атаман, никого не было! Только чуть-чуть шевелились ветки кустов.

В ту же секунду она сорвалась с места. Но, проскочив через зеленую стену, в растерянности остановилась. Куда бежать? Шевельнулась, выпрямляясь, согнутая было ветка… Значит, туда! Еще кусты, еще… Она особо не разбирала куда бежит. «Этот человек мучил моего отца! Он не должен уйти!!».

Внезапно кусты кончились. Она выскочила на какую-то поляну и увидела атамана. Тот вел в поводу двух навьюченных лошадей, то и дело беспокойно оглядываясь.

– Стой, подлец!

В ответ грохнул выстрел. Клео резко присела. Пуля сбила листву точно над ее головой. «Метко… Но теперь-то он безоружен....». Она почти побежала. Атаман торопливо заряжал пистолет.

– Не двигаться! Ты у меня на мушке!

Атаман резко повернулся:

– О, мадемуазель! Вы меня преследуете… Вы явно неравнодушны ко мне. А, может быть, вы в меня влюбились?… Не…

Клео оборвала его выстрелом. «Черт!! Мимо!!». Атаман улыбнулся:

– Ну, а теперь, прелестница, когда вы оказались безоружной, я смогу спокойно продолжить свой путь…

– Черта с два!!

Из одного тюка на лошади торчали эфесы шпаг. Клео резко выхватила одну:

– Защищайся, мерзавец!

Атаман неторопливо взял вторую шпагу:

– Ну-у-у-с… А, дьявол, откуда ты такая взялась!

Клео сама не ожидала от себя такой ярости. «Я в него влюбилась?.. Да как он смел сказать такое!…» Атаман уже не улыбался. Внезапно он сделал выпад, но Клео ловко повернулась вокруг своей оси… Разбойник оказался прижатым к лошади, а шпага Клео угрожающе покачивалась в паре сантиметров от его горла.

– Здорово фехтуешь, сестренка!

– Что?!

Атаман медленно поднял левую руку и показал запястье с родимым пятном в форме бабочки.

– И у тебя такое же? Не так ли…

– Но почему?

– Почему? Потому что я – сын барона! Но моя мать – ткачиха! И он не хотел меня признавать! Старый осел! Тогда я нашел того, который помог мне. Барон признал нас своими сыновьями. Но этот мерзавец все испортил. Вообразил себя настоящим бароном! А мы-де рвань лесная и ему не ровня… Но ничего… Ладно, теперь ты в замке хозяйка. А я… Дорог вокруг много… Какая-нибудь да приведет к счастью… Дьявол, надо убираться отсюда!

В кустах раздался шум и на поляну выбрались лейтенант и пара солдат.

Атаман дернулся и попытался сделать шаг вбок… Клео непроизвольно сделала выпад… Она не убила его на месте, потому что шпага вонзилась ему в бок.

Лейтенант посмотрел на Клео с уважением:

– Мадемуазель, поздравляю! Искренне восхищен вашим искусством боя! Признаться, вы – уникальная. Никогда раньше такие девушки мне не встречались… Однако нас ждут. Эй, вы, грузите эту падаль на лошадь и отвезите его ко всем прочим…

На поляне у скалы собрались почти все. Понуро сидели связанные разбойники под охраной солдат. Клео с удивлением увидела телегу, в которой сидели скромный человек и Яков. В руках у старого слуги были почему-то какая-то бутылка и молоток.

Яков, привстав, церемонно поклонился ей. Потом слез с телеги и направился к пещере. Однако в нее он не вошел, а стал производить какие-то действия с бутылкой у входа. Было слышно, как он бормотал: «Пять влево, семь вверх, четыре направо….». Наконец он остановился. Ударил молотком по скале и провозгласил: «Здесь!». Потом ударил еще и еще…

Внезапно от скалы отвалился небольшой кусок, за которым оказалась пустота.

– Помогите мне! – Яков стал ломать края отверстия.

Скромный человек молча посмотрел на лейтенанта и указующе мотнул головой. Лейтенант указал пальцем на двоих подчиненных: «Эй вы, живо на помощь!»

Оказалось, что в скале была ниша, заложенная камнями. В нише стояли бочонки и лежали ящики. Яков показал на них:

– Вытаскивайте! Открывайте!

Солдаты вытащили один из бочонков. Отбили крышку. Бочонок был полон золота!

Яков даже как-то выпрямился:

– Баронесса, вот ваше наследство! Это сокровища вашего отца! Они ваши по праву…

Наступила благоговейная тишина, которую внезапно нарушил чей-то стон. Обернувшись, Клео увидела, что атаман пытается приподняться. Она подошла.

– Какое сегодня день? – вдруг спросил тот.

– Какой день?…

– Да, да… Какой день?

– Первый день осени. – ответила подошедшая мадам Фиорентина.

– Спасибо, – атаман упал на траву уже мертвым.

– Какая судьба, – покачала головой мадам Фиорентина. – Столько времени искать сокровища, а оказалось, что они совсем рядом…

Под бдительным присмотром скромного человека ящики и бочонки были погружены на телегу. Мадам Фиорентина оглянулась:

– А где Тереза?

Мадам Берсинье обнаружилась на прежнем месте, за скалой. Она сидела на камне, обняв ствол мушкета и опустив голову, а рядом с ней, прямо на земле, сидел какой-то верзила и, обнимая ее колени, что-то говорил, глядя ей прямо в лицо.

Услышав шум шагов, мадам Берсинье подняла голову и застенчиво улыбнулась:

– Этот человек служил когда-то под командованием моего покойного мужа…

– Мадам, – лейтенант подкрутил ус. – Этот человек разбойник! И он заслуживает того, чтобы его повесили! Эй ты, мерзавец, пошли!

– Прощай, моя любовь, – верзила поднялся и взял руку мадам Берсинье. – Последняя моя мысль будет о тебе…

– Стойте, – мадам Берсинье вскочила. Вид у нее был решительный. – Если этого человека ждет виселица, то я требую соблюдения обычая! Я беру его в мужья!

– Мадам, – лейтенант ошеломленно потер лоб, – но ведь это разбойник…

– Этот человек служил у моего покойного мужа, а месье Берсинье никогда не брал к себе плохих людей!…

Всю обратную дорогу Арман был молчалив и грустен. Клео старалась развлечь его болтовней, то он отвечал односложно и нехотя. В конце концов, ей это надоело.

– Любовь моя, да что с тобой?

– Со мной? Со мной ничего. А вот с тобой… Ты теперь баронесса, ты богата, у тебя замок. Разве ты обратишь свое внимание на бедного художника?

– Ах это, – Клео облегченно улыбнулась. – Неужели дело только в этом? Боже мой, Арман…

Что без тебя прекрасный этот свет?

В нем только ты! Другого счастья нет.

Ты мое сокровище!

Арман изумленно уставился на нее.

– Откуда ты знаешь эти стихи?

– Их очень любил мой… – Клео запнулась, – отчим. Он все время повторял их, глядя на меня. А богатство…

Они приблизились к замку.

– Стойте! – Клео подъехала к телеге и взобралась на нее. Потом откинула покрывало с открытого бочонка и приглашающее махнула рукой. – Мои добрые друзья! Вы сослужили мне хорошую службу, а значит вы достойны награды. Подходите!

Солдатам досталось по пять золотых, сержанту, естественно, десять, а лейтенанту – двадцать. Что касается скромного человека, то он кроме двадцати монет, получил и два больших изумруда, нашедшихся в бочонке…

Внезапно в замке распахнулись ворота, из которых показалась целая толпа слуг во главе с Яковом. Они приблизилась к телеге и поклонились. Яков выступил вперед. В глазах у него мелькали веселые искорки:

– Каковы будут ваши приказания, баронесса?