Сборник 333. Три повести и тридцать три рассказа

– Согласен выпить водки! – сказал Дмитрий.

– А моя теория как? – спросила Маша.

– Согласен, подумать над ней, но только после водки, – почти в один голос ответили Дима и Андрей и дружно рассмеялись.

– Придурки…! – улыбаясь беззлобно сказала она.

И они, закрыв на кухне окно, отправились к столу.

Глава 7. Нежданные гости

Они расселись по своим местам, стараясь не шуметь – Николай Кузьмич по-прежнему спал.

– Кто-нибудь знает, сколько сейчас времени? – спросил Дмитрий.

– Я нет, – сказал Андрей

– И я не знаю, – сказала Маша.

– Сразу видно счастливых людей – часов не наблюдают. Я, правда, их тоже не наблюдаю, но…

– Я знаю! – ответил, неожиданно проснувшийся, Кузьмич. – А зачем тебе сын?

– Горячее в 19—00 подвезут, а мы ещё холодное не съели!

– Сейчас 17- 50, – торжественно сказал Николай Кузьмич, взглянув на часы. – Предлагаю наполнить бокалы. У меня родился тост.

– Бокалы или фужеры? – переспросил Дмитрий.

– Стопки! – уточнил Кузьмич.

Дима выполнил его просьбу, и он встал из-за стола.

– Сегодня знаменательный день! – начал Николай Кузьмич.

Дима с Машей улыбнулись. Андрей с недоумением посмотрел на них.

– Не обращай внимания, – шепнула ему Маша. – У дяди Коли все тосты начинаются одинаково.

А комендант «потерянного» городка, Николай Кузьмич, подполковник авиации в отставке, владелец серьёзного предприятия по производству велосипедов, влиятельный, богатый, уважаемый и просто очень хороший человек, между тем продолжал:

– И в этот знаменательный день, ровно в 18—00 произойдёт то, что многие из нас ждали очень давно! – Начнёт сбываться пророчество! И нам будет дан знак!

И комендант застыл с каменным лицом с вытянутой рукой и с зажатой в руке стопкой.

– А выпить можно? – спросил Дмитрий.

– Нет, сын! Нужно дождаться 18—00 и уловить знак, который будет нам дан. – Кузьмич скосил глаза и взглянул на часы – ещё около 4 минут ждать.

– А с чего ты взял, что пророчество начнёт сбываться именно сейчас?

– Не сомневайся – дождись нужного времени и сам всё поймёшь! Но лично меня её отец предупредил! – Кузьмич кивком указал на Машу – Пришёл ко мне мой боевой товарищ – Анатолий Петрович во сне, пока вы на кухне коньяк пили, и говорит: «Готовься Коля, начнётся прямо сегодня в 18—00 – ждите знак! – Дочери передай, что люблю её и скучаю. Димке привет! А Андрюхе просто пожелай удачи! Трудно ему придётся – за всех отдуваться будет! Позже приду и лично всё ему объясню и проконсультирую».

Все, включая Андрея, слушали Николая Кузьмича затаив дыхание.

– Я тоже скучаю и люблю тебя папка, – шептала Маша.

– И тебе привет, дядя, Толя, – чуть слышно сказал Дима.

А Андрей задумался. Слова Николая Кузьмича его не очень удивили – он уже свыкся с мыслью, что призрак «полковника» реален, слышал он и о его пророчестве, но после слов коменданта «потерянного» городка у него появилась куча вопросов: Почему никто ему не сказал, что Маша дочь Петровича? Почему отдуваться придётся именно ему? Как обычно приходит «полковник» и как нужно настраиваться на встречу с призраками – может быть, нужно ещё водки выпить? Какой знак ждём?

Но главным ему показалось всё-таки не это. До него, наконец, дошло, что он в отличие от многих других, может узнать, что ему уготовила судьба, ведь пророчество, о котором они все говорят, есть не что иное, как карта будущих событий его жизни. И вполне логично, понял он, потребовать хоть какую-то информацию.

А то совсем охренели, подумал он, используют втёмную.

– А что это за пророчество такое? – спросил Андрей. – Я уже пару раз слышал о нём, но никакой конкретики мне так никто и не предоставил.

– Это серьёзное упущение, – сказал Николай Кузьмич, – моя вина. Попробую её исправить. Жаль времени мало! Слушай! – Ровно тысячу лет назад пришёл в наши края…

Но ему помешали! Вдруг ни с того ни с сего звякнул мобильный телефон Маши, сообщая о доставке сообщения и почти без всякого перерыва, зазвонил ещё чей-то телефон, оставленный в прихожей. И буквально через несколько секунд раздался звонок во входную дверь.

– А вот вам и знак! – крикнул Кузьмич, посмотрев на часы. – 18—00! – Началось!

– Началось! – прочитала Маша в сообщении на мобильнике. – Глобальные распродажи средств по уходу за кожей лица.

– Где мой телефон? – спросил Дима.

– Началось и что? – спросил Андрей.

– А то! – ответил Николай Кузьмич – Налито! – Надо было в фужеры наливать – торжественный случай. – Выпьем друзья!

Это было самым разумным предложением за последние несколько минут и его поддержали все. – Выпили, поставили стопки на стол, закусили и услышали ещё один звонок в дверь.

– Опять что-то началось? – с недоумением спросил Кузьмич.

– Это тоже знак! – сказала Маша. – Нужно повторить!

– Поддерживаю! – согласился Дмитрий и мгновенно наполнил стопки.

– По-моему в дверь звонили, – сказал Андрей.

– Это не может помешать! – сказал дядя Коля. – За прекрасное начало!

И они выпили опять.

В дверь позвонили снова.

– Все дома! Мы никого не ждём! – крикнул Дмитрий.

Андрей поставил пустую стопку на стол и пошёл посмотреть, кто пришёл.

Заглянув в глазок – он испугался. – За дверью стояли те самые два парня из джипа. Они по-прежнему были в чёрных комбинезонах, но теперь, у каждого из них, поперёк груди висел с автомат. А за их спиной, прямо на кафельном полу лестничной площадки лежал связанный человек – тот самый, которого эти двое прямо на глазах у Андрея и его друзей, недавно взяли в заложники.

Человек не шевелился, но был в полном сознании – глаза его были открыты и он несколько раз моргнул. Поймав его осоловевший взгляд, Андрею показалось, что этот человек видит его сквозь закрытую дверь.

И зачем они этого пьяницу сюда притащили? – мелькнула у Андрея ненужная мысль:

– Кто там? – стараясь говорить непринуждённо, произнёс он, пытаясь привлечь жестами и мимикой лица, сидящих за столом.

– Нам нужен Андрей Михайлович! – пробасили из-за двери.

– Кто там? – изображая эхо, крикнул Дмитрий из-за стола, обращаясь к Андрею.

За дверью на мгновение притихли, а потом повторили свой ответ громче:

– Нам нужен Андрей Михайлович! Он здесь проживает?

– Он нам самим нужен! И он неплохо отжигает! – крикнул Дмитрий, глядя на Андрея, продолжающего смешно жестикулировать, и рассмеялся.

– Нет здесь таких! – ответил Андрей сурово и осуждающе глядя на Дмитрия.

– Пойди, посмотри что там! – сказал сыну Николай Кузьмич.

За дверью снова затихли. Андрей посмотрел в глазок и увидел, что мужчины с автоматами что-то друг с другом обсуждают, но слов было не разобрать.

Подошёл Дима.

– Что там? – снова спросил он.

– Сам посмотри, – ответил Андрей и, оторвавшись от глазка, отошёл от двери.

– Ни хрена себе! Выходит и правда, началось! – вполголоса сказал Дима Андрею.

– Эй, за дверью! Какого чёрта вам надо! – крикнул он, доставая из кобуры пистолет.

– Нам ничего не надо! Нам нужно убедиться, что с Андреем Михайловичем всё в порядке!

– С ним всё в порядке! Его здесь нет! Проваливайте! – крикнул Дима.

– Мы знаем, что он там! Немедленно откройте! Иначе нам придётся выломать дверь!

– Давай выламывай и нарвёшься на пулю!

Раздался громкий стук в дверь. Похоже, её ударили ногой.

Дмитрий почти волоком вытащил Андрея из прихожей в комнату. Метнулся назад. Выпрыгнул обратно в прихожую и, перекатившись по полу в сторону кухни, крикнул:

– Привет Харитонову!

И выстрелил в дверь.

– Суки! – Раздалось из-за двери. – Они мне в руку попали.

И сразу со стороны лестницы выстрелили из автомата длинной очередью.

Пули легко прошили входную дверь, пролетели в нескольких сантиметрах от головы Дмитрия, оказавшегося на линии огня, и помчались дальше. Часть из них попали в холодильник, часть увязли в дальней кухонной стене, а две пули пробили стеклопакет кухонного окна, сделав в нём аккуратные круглые дырочки с паутинкой трещин вокруг них.

После того, как выстрелы затихли – тишина показалась зловещей.

Дмитрий, сидящий на кухонном полу в дверном проёме, мгновенно протрезвел и переместился за необстреливаемый угол, поближе к мойке.

В комнате всё впали в кратковременный ступор – застыли, с ужасом ожидая, что последует дальше, но первые несколько мгновений не происходило ничего, а потом все услышали:

– Ты что мудак? Какого хрена из автомата палишь!? – кричали с лестничной площадки.

– А ничего, что они мне руку поцарапали?

– Таким придуркам, как ты вообще нужно руки оторвать! А если там клиент на линии огня? А если ты его уже застрелил? – Представляешь, что будет?

– Не представляю!

– Вот и я не очень представляю! Думаю, что в этом случае твоя дырявая рука тебе больше не понадобится!

Андрей слушал этот странный диалог и до него постепенно дошёл весь смысл и комизм происшедшего. Он выглянул в прихожую.

– Эй, там за дверью! – позвал он.

– Чего тебе?

– Я Андрей Михайлович!

– Вас не ранило?

– Нет, всё обошлось!

– Хорошая новость.

– А вы кто?

– Мы из охраны – приставлены круглосуточно вас охранять.

– А что сразу не представились?

– Сомневались, что номер квартиры правильный.

– Хорошо. Сейчас открою!

Андрей подошёл и открыл дверь. За порогом, всё ещё немного взволнованные стояли два бойца с автоматами и целились в дверной проём.

– Стволы опустите! – сказал подоспевший Дмитрий, тоже взявших бойцов на прицел. – Он Андрей Михайлович, а я Дмитрий Николаевич и это я вас нанял, позвоните командиру, – добавил он.

Один из бойцов опустил автомат и набрал номер. Обрисовав кому-то на том конце провода ситуацию и выслушав всё, что о нём думают, не глядя на Дмитрия, передал телефон ему.

После короткого общения по телефону, Дима добавил в трубку:

– Парней не наказывай – ситуация неоднозначная – не поняли друг друга, я сам спровоцировал конфликт. Серьёзно никто не пострадал. Дырку твоему бойцу заштопаем. Моральный ущерб компенсируем. Лучше на сегодня поставь в охрану кого-то ещё. – Этим парням выпить надо!

Выслушав ответ, выключил трубку, отдал телефон и сказал:

– С вашим начальством всё улажено, проблем не будет, на сегодня отбой. Если есть желание, заходите – выпьем по рюмашке, рану обработаем – компенсируем моральный ущерб.

Второй боец опустил автомат, поставил его на предохранитель, чуть скривившись от боли в руке. Дмитрий убрал пистолет в кобуру и посторонился. Парни вошли в квартиру.

– Сильно зацепило? – спросил Дмитрий.

– Нет, царапина, крови почти нет.

– Вот и хорошо. Тогда начнём с морального ущерба.

Дима достал из кармана неизменную пачку пятитысячных. Выдернул четыре банкноты и отдал их раненому бойцу. Выдернул ещё две и отдал второму.

– Спасибо огромное! – сказал пострадавший.

– Может, и в меня пальнёшь, – ухмыляясь, сказал второй.

– Ещё не вечер, может, и придётся пострелять, – нахмурившись, ответил Дмитрий.

– А с этим что? – спросил первый боец, кивнув на связанного человека на лестничной площадке.

Дмитрий с Андреем внимательно посмотрели на него. – Тёмное полупальто с плюшевым воротником, серая кроличья шапка ушанка, коричневые короткие брюки в каких-то разводах, потрёпанные осенние кроссовки, одетые похоже без носок. Его шапка с завязанными ушами, как-то очень естественно дополняла грязно-серую густую бороду, обрамляющую улыбающееся морщинистое лицо. На лице выделялись мутные, но не лишённые иронии глаза. Одежда этого человека требовала стирки, но, как ни странно, не воняла. И, если не брать в расчёт неприятный запах дешёвого портвейна, исходящий от него, он не выглядел бомжом. Скорее всего, просто обычный пенсионер, подумал Андрей. – Не рассчитал и перебрал маленько.

– Вы тут, наверное, кино снимаете? – спросил человек.

– Пока только пробы! – ответил Дмитрий.

– Заносите его в квартиру, нечего ему на лестнице лежать – соседей пугать, – добавил он, обращаясь к бойцам. – И посадите его под вешалку.

– Развязать?

– Не надо пока. Не хочу, чтобы он нам праздник испортил.

– Может, я домой пойду? – спросил человек.

– Рано ещё. Посиди в тепле, отдохни. На улице холодно, можешь не дойти. А развязать тебя не могу, тебе необходимо прийти в себя. – Не забыл, наверное, как у столба пируэты выписывал и бутылками кидался. Я чуть позже вернусь и гонорар за съёмки заплачу.

Человек ничего не сказал, но в его взгляде появилась надежда. Он снова улыбнулся в густую бороду и кивнул головой.

– Вот и молодец – добавил Дмитрий, отвернулся от него и прошёл в комнату.

Андрей уже сидел за столом и о чём-то шептался с Машей. Два бойца стояли, переминаясь с ноги на ногу у стола, и выслушивали нравоучения Николая Кузьмича.

– Так вот молодые люди, – говорил он. – Прислушайтесь к старому солдату и мотайте на ус. Я не одну горячую точку прошёл, много видел, много знаю, а вы перед первой же закрытой дверью обосрались. Будет вам наука на будущее, а дырка в руке не позволит забыть.

– Да мы не в обиде…, – начал, было, раненый боец.

– Не перебивать старших по званию! – крикнул Кузьмич. – Лучше слушайте – такого вам больше никто не скажет! И вот вам мой совет! – Если подошли к квартире, в которую вам надо войти, но видите, что дверь в неё закрыта – сразу ломайте дверь. – Не надо этих вопросов – ответов. – Вошли, положили всех мордой в пол – проверили документы и сами определили, кто свой, кто чужой. – Меньше пострадавших будет. – Не придётся ни в кого стрелять и в вас выстрелить никто не успеет.

– Ладно, отец, – вмешался Дмитрий. – Ребята уже поняли свою ошибку и даже немного пострадали за неё. А накладки бывают у всех. Давайте лучше выпьем за то, что всё хорошо закончилось.

– Давай сын рассаживай гостей, распоряжайся. И налей всем водки в фужеры. Серьёзный тост хочу сказать.

Дмитрий сел за стол, как и раньше, по правую руку от отца. Бойцы сели рядом с ним, повесив свои автоматы на спинки стульев. Маша по-прежнему сидела слева от Николая Кузьмича, а рядом с ней всё также располагался Андрей.

– Два места ещё за столом осталось, – сказал он Дмитрию. – Как думаешь, кто придёт?

– Даже предполагать не хочу, – ответил он.

– А мне стало интересно, кто займёт место напротив Кузьмича?

– Старайся лучше не думать об этом! – чуть возбуждённо и, как показалось Андрею, испуганно ответил Дмитрий. – Когда он наливал гостям водку в фужеры, как просил его отец, его рука немного тряслась.

– Так вот друзья, в этот знаменательный день…, – начал свой тост Николай Кузьмич, вызвав невольную улыбку у Маши и Андрея, которая в свою очередь вызвала недоумение у бойцов. – Я хочу поднять свой бокал за человека, который несётся вперёд на острие пики судьбы, который, следуя древнему пророчеству, сможет изменить всё и вся. Выполнит своё предназначение и повергнет в прах всех наших врагов и не забудет друзей и вернёт из бездны забвения наш городок!

– Круто сказал…. – отозвался Дмитрий.

– Дядя Коля рулит…, но я пью за тебя Андрей! – сказала Маша.

– За наш город! – поддержали бойцы.

– Давай Андрюша на брудершафт! – сказал Кузьмич.

Андрей встал, подошёл к Николаю Кузьмичу, они скрестили руки, выпили и расцеловались.

– Вот теперь точно началось и началось оно, как надо! – сказал Николай Кузьмич. – Теперь Андрей мы окончательно скрепили наш союз.

– И что это значит?

– Только то, что мы теперь союзники. Можешь рассчитывать на любую мою поддержку при условии, что будешь менять всё и вся в нужную сторону.

– Тогда и у меня есть тост!

– В фужеры или стопки налить? – спросил Дима.

– И туда и туда – тост с прицепом – первое ноу-хау.

– Оригинальное начало, – сказал Кузьмич.

– Так вот, я ничего не собираюсь менять! – неожиданно выдал Андрей. – Но что это значит? – А только то, что я, как верно выразился господин комендант, несусь подгоняемый пикой судьбы на гребне странных перемен. Мне даже подумать некогда куда несёт. Чуть приторможу, чтобы спокойно обдумать, сразу пикой в задницу. А это болезненно и надоело. Но и впереди паровоза бежать надоело. И вот мой первый тост для фужера:

– Пора оседлать паровоз!

– За это нужно выпить стоя! – поддержал Николай Кузьмич.

Все нехотя поднялись, но тост им понравился, и они с удовольствием выпили.

– И второе – для стопки. – Выпьем за то, чтобы паровоз стал самолётом! – добавил Андрей, думая, что было бы неплохо на этом самолёте отсюда свалить.

Мыслей Андрея никто не слышал и все выпили ещё.

– И мы на этом самолёте полетим на Канарские острова – мечтательно сказала Маша.

– Вот дело сделаем и полетим, – сурово сказал Кузьмич.

– Нет здесь ни одного самолёта с тех пор, как расформировали часть, – немного невпопад сказал боец с простреленной рукой.

– Ошибаешься! – ответил Кузьмич. – Один есть – Миг 31 – списанный самолёт «полковника». До сих пор на аэродроме в ангаре под охраной стоит. Я из него хотел памятник Петровичу сделать, но всё руки не доходят и с Харитоновым пока никак не договориться.

– Этот не считается – он же списанный.

– По бумагам да. А фактически, полностью боеспособный. Его Анатолий Петрович пока жив был, по крупицам восстановил, а я слежу, чтобы так и оставалось. Летать на нём он, конечно, не летал – запретили ему летать, но на рулёжную дорожку выкатывал иногда. Садился в кабину и заводил двигатель. По небу скучал сильно, а в этом самолёте ему становилось легче.

– Давайте выпьем ещё, за друга моего Анатолия Петровича – добавил Кузьмич.

Выпитая водка нормально прижилась, очередная порция закусок оказалась съедена и боец с простреленной рукой, снова дал о себе знать:

– Извините, Дмитрий Николаевич, – сказал он. – Разрешите задать вопрос?

– Задавай!

– Вот мы недавно выпивали, но я так толком и не понял за кого – это какой-то мифический персонаж или конкретный человек на пике судьбы следует древнему пророчеству?

– Насчёт пики судьбы…! Андрей Михайлович уже доходчиво объяснил, как судьба толкает человека пикой в жопу – лучше слушать надо! А насчёт мифического персонажа…. Так это тоже он – мой друг Андрей – напротив нас сидит с Марией Анатольевной в обнимку. – Он и есть вестник судьбы.

– Да…, можно только позавидовать, – сказал боец.

– Ты о чём?

– О Марии Анатольевне. – Шикарная женщина!

– На неё лучше не смотри – она несвободна – она любовница Андрея Михайловича!

– Димка, не будь таким суровым, – сказала Маша, услышав, что говорят о ней. – Пусть на меня смотрят все, кому я понравилась. Андрюша у меня не ревнивый – она с нежностью посмотрела на Андрея, прижавшись к нему плотней. И кстати, молодой человек, как ваша рука?

– Нормально! Немного побаливает, но это пустяки.

– Это могут быть и не пустяки! Рану обработать надо! Правда, у меня перекиси водорода и бинтов нет, но всё равно раздевайтесь!

– Прямо здесь что ли?

– Здесь до пояса. Мы сначала вашу рану водкой обработаем, а потом пойдём в квартиру №3. Там у меня склад. Бинтов там тоже нет, но есть простыни – их-то мы на бинты и порвём.

– Согласен.

– Не стоит беспокоиться Мария Анатольевна, – сказал второй боец, показывая мимикой первому, чтобы тот заткнулся. – В джипе аптечка есть, чуть позже сбегаю.

– Мне кажется водкой эффективнее! – сказали одновременно Маша и первый боец и улыбнулись.

– А мне кажется, что с таким ранением не стоит идти в третью квартиру, – сказал Дмитрий. – Вот если бы я тебе яйца отстрелил, тогда другое дело. Но если ты настаиваешь – всё можно исправить.

– А давайте лучше выпьем? – предложил первый боец.

– За что?

– За любовь и верность.

– Хороший тост – согласился Дмитрий и снова наполнил фужеры.

Андрей выпил вместе со всеми за любовь и верность, но понял, что больше не понимает, что означают эти слова.

«Любовь», мысленно произнёс он и ничего не почувствовал.

Он помнил, что совсем недавно он думал, что любит Машу, но видя, как она пытается затащить каждого понравившегося человека в постель, его любовь стала похожа на ненависть.

«Верность», попробовал произнести он и понял, что ему не нравится и это слово. – То, что этим словом называл Кузьмич – больше походило на безумие. То, что этим словом называл Дмитрий – было взаимным интересом. То, что этим словом называла Маша – было просто блядской игрой.

Андрей понял, что не может найти ни одного человека, включая себя, к кому могло бы быть применимо это слово.

И не только оно, видел он. – Многие понятия в этом месте изменили свой смысл и значение… или были жёстко заменены на что-то ещё. Но кто я такой? – спрашивал он себя. – В конечном счёте, я не могу требовать ни от Маши, ни от кого-то ещё быть такими, как хочется мне. Но остальное? – думал он. – Я сам? – Как так вышло, что изменился я? – Я легко поддерживаю Диму в его тёмных делах – пока, правда, только на словах, но это не меняет смысл. – Я спокойно готов принять помощь от людей, которые мне не могут нравиться, но нравятся – себя не обманешь – с Димой мы почти стали друзьями, а Николай Кузьмич вызывает у меня уважение – правда, не всегда и не всё так просто, но я пью и ем за их счёт. Забыл, зачем вообще сюда приехал. – Вокруг меня всё стало, словно ненастоящее, но изменения, произошедшие со мной реальны вполне и они просто катастрофические! И объяснять это каким-то пророчеством глупо. Должны быть другие причины, понял он. – И их нужно срочно найти.

Но вот как?

Ведь вроде бы ничего не происходило скачком или происходило? – Если говорить о Маше, то да…. Милая удивительная женщина в один прекрасный момент превратилась в жуткую стерву и даже не хочется вспоминать, что говорила она…. Но может быть в случае с ней виноват алкоголь? – Тогда выходит, что она не причём – я сам её спровоцировал. А Дмитрий…? – Тоже какие-то непонятные колебания в отношениях с ним. То он нормальный искренний друг, то ведёт себя, как жлоб, то прикидывается гангстером. Но и тут не всё так просто. Может быть, он всегда был таким – имел несколько граней своей личности, которые открывались по мере необходимости.

Не там ищу, понял он. – В новых знакомых, причин подтолкнувших к собственным изменениям не найти. Должно быть что-то ещё. Что-то отстранённое и внешнее, неуловимое на первый взгляд, прячущееся за наслоением различных событий, но обязательно, как рассчитывал он, оставившее свои следы. – Ничто не способно исчезнуть просто так. Ко всему ведут явные и тайные тропы, расставлены вешки – необычные нестандартные ситуации, которых в нормальной жизни вполне могло бы и не быть. – Как человек у фонарного столба, подумал он – пенсионер, которого взяли в заложники. – Зачем-то я стал невольным свидетелем этого происшествия? Зачем-то он потом оказался здесь – в этой квартире? Видимо, какой-то в этом есть смысл? И пусть в первом приближении, кажется, что никакого особого смысла в этом нет, но следствий без причин не бывает! И если детально разобраться в этой ситуации и найти то, что её спровоцировало – быть может, и удастся найти одну из необходимых мне причин, думал Андрей.

– Парни! – обратился он к бойцам, сидящим напротив него за столом. – А какого хрена вы притащили к нам под двери пьяного пенсионера? И, кстати говоря, зачем вы вообще сюда пришли? Мы вас не звали и я не уверен, что проверка квартиры входила в ваши функции!

– А ведь точно! – поддержал его Дмитрий, достал из кобуры пистолет и воткнул его в бок бойцу с простреленной рукой. – И не дёргайтесь! Даже не пытайтесь автоматы брать! Выстрелю не задумываясь! – Сейчас вы чётко и со всеми подробностями расскажете нам – как, зачем и почему вы оказались у двери нашей квартиры!

– Не надо нервничать, – сказал второй боец. – В наших действиях нет, и не было никакого скрытого смысла! Сейчас всё объясню.

– И поторопись. А то мне просто не терпится пристрелить кого-то из вас!

– Всё просто. Сначала появился человек у фонарного столба. – Он допил своё вино, отбросил бутылку, попал в мою машину, сделал вмятину на капоте и поцарапал бампер на ней. Что-то предпринять сразу было нельзя. – Сами знаете, мы были на боевом дежурстве – круглосуточная охрана Андрея Михайловича – и покинуть место дежурства было нельзя. Вот мы и связали этого человека, бросили в багажник, с тем расчётом, что когда дежурство закончится, отвезти его к людям Харитонова – они иногда помогают в таких вопросах. – Компенсируют затраты на ремонт машины, а свои затраты вытряхивают с виновников уже потом.

– Они из них всю душу вытряхивают! А потом раздевают догола и выбрасывают на улицу! – немного эмоционально ответил Дмитрий.

– Ничего не хочу об этом знать! – Человек ошибку совершил, пусть сам за неё и отвечает. Я предлагал ему сразу десятку заплатить, но он послал меня в грубой форме и оказался в багажнике.