Фаталити. Цена его успеха

– Нет. Я теперь женщина с обязательствами, – широко улыбаюсь. – Не могу оставить бабушку одну на ночь.

– Женщина с обязательствами, – его веселят мои слова, и он начинает смеяться. – Ты, как всегда, интересно определяешь себя.

Он снова тянется, чтобы поцеловать. Но в этот раз в шею.

– Янис, ну прекращай, – весело успокаиваю его я.

Со стороны это выглядит больше, как флирт. И не успевает он ничего ответить, как позади нас раздаётся шокированный женский голос:

– Дядя Янис?

Мы оба хмурим брови, не понимая, кто его может знать в этом городе. Синхронно оборачиваемся, и я цепенею. С лица тут же сползает улыбка.

Передо мной стоит Ираклий, а рядом с ним та, чьё лицо я никогда не забуду. Лицо, которое привело меня в руки Яниса и которое лишило меня пьедестала.

Ираклий стоит, не шевелится. Глаза его устремлены на наши объятия с мужчиной. И я чувствую, как начинает нарастать напряжение в воздухе.

– Здравствуй, Соня, – отпустив меня, Янис подходит к девушке, обнимает и целует её в щеку в знак приветствия.

Я стараюсь смотреть только на них, не обращать внимание на Дадиани. Делаю вид, будто мне плевать. Не хочу даже думать, кем сейчас выгляжу в его глазах.

– Как давно я вас не видела. Совсем не прилетаете в гости, – Соня искренне рада Янису.

Как тесен мир. Он сейчас даже не догадывается, что стоит рядом с теми, кто повлиял на мою судьбу.

– Редко бываю в России, – отвечает ей учтиво мужчина.

– А что потеряли здесь, в этом маленьком городе?

– Обстоятельства вынудили, – произносит он, бросив короткий, но многозначный взгляд на меня.

Она следует за ним и, очевидно, только сейчас обращает на меня своё внимание. Нас никогда друг другу не представляли, но по её испуганным глазам, в которых трепыхается страх вперемешку с презрением, я понимаю – она меня узнала.

– Вы нас представите? – набравшись сил, спрашивает она с ухмылкой на губах.

Девушка не так проста, как кажется на первый взгляд, при виде её миловидного лица и естественных русых волос. Очевидно, хочет поставить меня в неловкое положение. Ведь знает, кто такой Янис, в каком он семейном положении, и что я явно не его жена.

Мужчина не успевает ответить ей. Я подхожу к ним и опережаю его с ответом:

– Илиана, любовница Яниса, – представляюсь с той же ухмылкой на губах и протягиваю ей руку.

Она бросает брезгливый взгляд на мою ладонь и даже не думает отвечать взаимностью. Меня это лишь забавляет, и я спокойно опускаю руку.

– Вам бы поучиться учтивости у вашего отца, Соня. Он до сих пор обращается ко мне на «вы», – продолжаю улыбаться ей.

Не хочу играть и претворяться, будто не знаю, кто она такая. Перевожу взгляд на Яниса. Он выглядит озадаченно после моих слов. Бегло изучает Соню и Ираклия. Я знаю этот взгляд – мужчина что-то анализирует.

– А ты нас не представишь? – спрашивает он у Сони, посмотрев на мужчину рядом с ней.

– Моя вина, – вдруг оживает Ираклий, его голос звучит, как сталь. – Ираклий. Жених Сони, – представляет, протянув руку Янису.

– Янис. Старый друг Вальтера, – представляется в ответ, скрепив знакомство рукопожатием.

Они оба оглушают меня своими словами. Кажется, что подо мной сотрясается земля.

«ЖЕНИХ СОНИ?! ДРУГ ВАЛЬТЕРА?!» – как заевшая пленка повторяет мой мозг.

– Лифт уже давно подъехал, – сообщаю своему спутнику, желая поскорее избавиться от неприятной компании и остаться с ним наедине, чтобы поговорить.

– Вы наверх? – спрашивает Соня у Яниса.

– Да. В ресторан, – отвечает он ей.

– Мы тоже, – она хватает воодушевлённо Ираклия под руку. – Поедем с ними, дорогой?

Дадиани молча кивает, и мы все вместе заходим в лифт и встаём парами друг напротив друга. Соня как-то приободрилась после слов Ираклия. Весело болтает с Янисом, вспоминая их старый отдых в Каннах семьями.

Я не слушаю её. Абсолютно плевать, что она говорит. Стою в объятиях Яниса и схожу с ума. Взгляд Ираклия, что постоянно падает на руку Яниса, которая блуждает по моим изгибам, сотрясает всё внутри меня. Чувствую дискомфорт от этих прикосновений. Не хочу, чтобы их видели глаза Дадиани. Я делаю вид, что чем-то увлечена в телефоне, но боковым зрением ловлю каждый его взгляд. Вижу, как он старается не смотреть, отвлечься, но всё равно срывается. Превращается в пламя, которое способно сжечь меня дотла.

Наконец, мы доезжаем до последнего этажа. Двери лифта открываются, Янис прощается с женихом и невестой, а я демонстративно прохожу мимо, не желая больше любезничать с ними.

Меня встречает девушка администратор. Я прошу её найти место на двоих у окна, и она любезно проводит меня к свободному столу. Я сажусь на диван и нервно высматриваю Яниса. Мужчина не заставляет себя долго ждать. Через минуту садится напротив меня и выжидающе смотрит. Будто ждёт, когда я заговорю первой.

– Что? – спрашиваю его, сорвавшись.

– Ничего не хочешь объяснить? Откуда ты знаешь Вальтера?

– Это важно? – растягиваю с ответом, пытаясь подобрать правильные слова.

– Важно, – бросает коротко. – Да и с женихом Сони вы явно знакомы.

– Разве? – продолжаю прикидываться дурой.

Я вся сотрясаюсь от волнения. Не знаю, как лучше рассказать ему обо всём. И стоит ли вообще это делать.

– Я думал, он отрубит мне руку прям в лифте, лишь бы я не касался тебя, – констатирует весело Янис.

Он заметил. Я думала, он увлечён разговором с Соней, а на самом деле – провоцировал Ираклия и меня, чтобы убедиться в своих догадках.

– Это с ним у тебя здесь была деловая встреча? – предполагает он.

Эти слова заставляют меня горько усмехнуться.

– Сначала ответь ты на мой вопрос, – собираюсь с духом и решаю поговорить откровенно. – Вальтер твой друг – это правда? За столько лет я никогда не видела его в твоём окружении.

– Мы дружили в университетские годы. Сейчас наше общение сведено к минимуму.

– Почему?

– Пусть это останется между мной и им, – отвечает нехотя.

– Если ты хочешь честности от меня, то и сам должен быть честным, – напоминанию ему.

Он молчит какое-то время. Обдумает что-то и, наконец, соглашается со мной. Подбирает слова и отвечает:

– Я долго закрывал глаза на его радикальные способы ведения бизнеса. Конечной точкой в наших отношениях стала избалованность его дочери. Но об этом я не хотел бы распространяться.

Меня удовлетворяют его слова.

– Я боялась услышать, что вы друзья. Решила уже, что совсем тебя не знаю, раз ты дружишь с таким, как он.

– А ты, очевидно, близко знаешь его, – озадаченно произносит Янис.

– Ты ведь хотел знать, как зовут того, кто заставил меня бросить любимого человека?

Мужчина тут ж уже меняется в лице.

– Хочешь сказать, что это был Вальтер?

– Именно он. А Ираклий…

– Тот самый музыкант, – заканчивает за меня речь и с некой досадой улыбается.

Он откидывается на спинку дивана и не сводит задумчивого взгляда с моего лица. Вижу, в каком шоке он находится, но сказать ничего не может.

– Такие вот дела, – натягиваю улыбку и отвожу взгляд. – Убрал меня из жизни Ираклия, и обручил свою дочь за него.

Меня разрывает на части от этого осознания. Я бы отреагировала спокойно на любую другую девушку в жизни Ираклия. Приняла бы, даже если бы был женат и имел детей. Я была бы спокойна. Но Соня…

– Он смотрит и ненавидит тебя, а должен боготворить, – недовольно констатирует он. – Чтобы перед отъездом рассказала ему всю правду.

– Зачем, Янис? Смотри, как удачно сложилась его жизнь.

– А твоя? Сомневаюсь, что ты мечтала о такой жизни.

– Не мечтала. Но всё у меня хорошо, – я протягиваю ему руку через стол. – Не нервничай, ладно? Легче мне не станет, если я обрушу на него всю правду и вновь сломаю жизнь.

– Не нервничать? – он выпрямляется и берёт мои руки в свои. Успокаивает. – Никогда не забуду тот день, когда я впервые пришёл к тебе в больничную палату.

Его слова вихрем уносят меня в дни хаоса. Туда, где всё рушилось, как домино. Где в одночасье я стала чужой среди родных людей.

Глава 13

Утром перед вечеринкой я поехала к Денису, чтобы попросить об одолжении. Меня трясло всю ночь и весь день. Я была, как один большой воспалённый нерв. Не могла поверить, что решилась на такой безумный шаг. И не знала, как переживу этот вечер.

Когда я озвучила свой план Дэну, он отказался в нём участвовать. Назвал меня сумасшедшей.

– Ты ведь знаешь, какие у меня мечты и цели. А Ираклий хочет, чтобы я остановила свою карьеру. Посвятила себя семье, детям. Это сейчас вообще не для меня. У нас разные взгляды на наше будущее, – продолжала врать, стараясь уговорить друга.

– Так поговори с ним! Зачем этот цирк?

– Он меня не слышит! Не понимает! Даже если расстанусь, будет искать пути, как меня вернуть. Я не хочу этого. Мне нужно отрезать его от себя раз и навсегда! Прошу тебя!

Я стояла перед ним разбитая и отчаянная. Ещё минут пятнадцать уговаривала согласиться. Плакала и притворялась, будто отношения с Ираклием отжили своё и теперь претят мне. Меня тошнило от собственных слов. Хотелось отрезать себе язык за осквернение самого лучшего, что было в моей жизни. Но мне было необходимо уговорить друга.

Без Дэна ничего не получилось бы.

– Он нас двоих убьёт, – сдался парень. – Ты безумна!

– Нет другого выхода.

– Ты права. Наверное, это единственное, что он не сможет тебе простить.

Меня парализовало и медленно убивало это осознание.

– Подъезжай в клуб пораньше, чтобы успели разогреться.

– Мне бить его в ответ? – усмехнулся он.

– Бить? Зачем его бить? – испугано переспросила я.

– Ты думаешь, он просто пройдёт мимо меня и не даст мне в морду разок? – весело продолжал Дэн.

– Я не подумала об этом, – произнесла задумчиво. – И ты всё равно согласился на это, понимая, что может развязаться драка?

– Я знаю тебя с пяти лет. Вижу тебя чаще, чем семью. Ты и сама стала членом моей семьи. Ты поддержала моё решение с переездом в Штаты, хотя понимала, что останешься без партнёра. Ты мой партнёр, друг, сестра. Это меньшее, что я могу сделать для тебя.

– Спасибо тебе! – заключила его в свои объятия. – Всё взаимно!

Мы попрощались с ним, и я поехала домой собираться на вечеринку. Внутри меня сгущались тучи. Живот сводило от страха. Сердце билось в диком ритме. В мозгу стреляли молнии. Морально я разваливалась на части, но внешне не подавала никаких признаков тревоги – это оказалось моей суперсилой.

Телефон разрывался от звонков и сообщений от друзей и Ираклия. Я игнорировала всех, и в итоге просто отключила его.

Надев своё самое провокационное платье, я поехала в клуб. Зашла в помещение. И шла по узкому тёмному коридору, как на казнь. Я знала, что выписываю себе смертный приговор, но всё равно уверенно шла вперёд.

Я нашла ребят. Они всё уже собрались и весело проводили время. Рома забронировал большой стол на небольшой возвышенности, с которой открывался вид на бар и танцпол. Я, как ни в чём не бывало, подошла к ним. Поздравила Рому с Леной, подарила символический подарок и села рядом с Левоном.

– Ираклий приземлится через час, – сообщил мне друг.

– Хорошо, – ответила дрожащим голосом.

Я старалась улыбаться, включаться в разговор ребят, смеяться, когда это требовалось от меня. Но каждый раз мой взгляд падал на часы. И, чем ближе был прилёт Ираклия, тем хуже становилось мне. Я задыхалась. В груди всё сжималось от волнения. Хотелось разрыдаться и сбежать.

Мой слух зацепился за разговор друзей, когда я услышала, что они обсуждают Ираклия и то, что он получил место в лейбле.

– Это такая удача! – сказал кто-то из парней. – Говорят, Вальтер – зверь–машина. Если взялся за артиста, то творит из него звезду.

– Ираклий бесспорно заслужил это, – гордо произнёс Левон.

Все обсуждали это. Говорили, как рады за друга, и как ему повезло. Но вдруг, одна из девочек произнесла то, что я уже и так знала:

– Это всё хорошо, но меня пугает один момент. Если что-то идёт не по плану лейбла, они стирают артиста в порошок и перекрывают ему воздух в шоу-бизнесе. Надеюсь, Ираклия обойдёт это стороной.

– Ираклий родился под счастливой звездой, всё у него будет круто. Через год будем слушать его песни на всех радиостанциях страны, – уверенно заверил Рома.

Я не смогла произнести ни слова тогда. Несколько раз уточнила у ребят, прилетел ли Ираклий. И, когда услышала утвердительный ответ, поняла, что он едет в клуб, я начала судорожно искать взглядом Дениса.

Увидела его у барной стойки и, никого не предупредив, спустилась к нему вниз. Села с ним так, чтобы нас могли увидеть ребята и позже Ираклий.

Мы просто беседовали с другом, чтобы не выглядеть подозрительно.

Так как все знали, что мы друзья и партнёры, никто и не обратил на нас внимание сначала. Я постоянно следила за временем. Понимала, что Ираклию ехать до клуба максимум полчаса, а значит, он будет совсем скоро. И наша жизнь, наши отношения разделятся на «до» и «после».

Когда оставалось примерно пять минут до его приезда, я потянула Дэна на танцпол. Мы начали танцевать. Сначала безобидно, подальше друг от друга, потом наши тела становились всё ближе, и когда я увидела в отражении барной стойки Ираклия, я дала знак другу, и наши руки сплелись в единое целое. Наш танец становился всё более откровенным, интимным. Руки Дэна скользили по моему телу. Я видела в отражении, как кто-то из ребят заметил нас, показал на нас Левону, и эти двоя изо всех сил старались сделать так, чтобы Ираклий не посмотрел на танцпол. Ко мне подбежала Лена. Шокированная происходящим, пыталась остановить меня, пока Ираклий не заметил.

– Илиана, ты с ума сошла? Приди в себя, Ираклий приехал.

Но было уже поздно. Ираклий понял, что что-то не так, обернулся на танцпол и увидел нас. Я закрыла глаза, не слушая подругу, и впилась поцелуем в губы Дэна. Мы были профессионалами и умели играть страсть на сцене. И теперь всё то, что было на паркете и даже больше, мы перенесли в реальность. Парень начал ласкать моё тело.

Лена отошла, бросив слова разочарования вслед.

– Скажи, если перегибаю, – отпустив мои губы, прошептал на ухо Дэн.

– Всё хорошо. Продолжай, можешь немного забраться мне под платье. Делай всё, пока Ираклий нас не остановит.

Он послушно следовал моим указаниям. Меня тошнило от себя. От прикосновений Дэна. От этого грязного поцелуя и касаний. Тошнило от мысли, что чувствует Ираклий сейчас. Мне было плохо, страшно, но я продолжала свою игру, которая навсегда оборвала дорогу к любимому человеку.

Я понимала, что только так он бросит меня и никогда больше не задумается о наших отношениях. Но главное – он будет в безопасности и в будущем – счастлив.

Я ведь сама говорила, что не бывает вечной любви, и однажды всё закончится. Так зачем жертвовать его будущим и карьерой ради того, что может закончиться через год?

Сделала ли я всё правильно? Жизнь показала, что да…

В очередной раз, когда Дэн поцеловал меня в губы, я почувствовала, как нас резко оторвали друг от друга. Я увидела перед собой озверевшего Ираклия, и на душе началось цунами. Я никогда не видела его таким. Его глаза были наполнены то ли кровью, то ли слезами, то ли всем вместе. Ираклий с кулака ударил в нос Дэну, тот отшатнулся, и Дадиани набросился на него. К ним тут же подлетели друзья Ираклия, и оттащили его от парня. Я боялась смотреть на них. Даже боковым зрением чувствовала то презрение, что зародилась в их взглядах.

Когда парней разъединили, Ираклий перевёл свой разъяренный взгляд на меня. Подошёл ко мне, тяжело дыша, схватил за руку и потянул на выход.

Внутри меня, волна накрыла все органы, и я начинала тонуть в собственном теле. Задыхалась.

Мы оказались на улице. Ираклий смотрел мне в глаза. Его трясло от злости. Он не мог вымолвить ни слова. Я не произносила ни звука, старалась выглядеть равнодушной, но чувствовала, как слёзы ручьём текут из глаз.

– Что это сейчас было? – охрипшим голосом спросил он, указывая на клуб.

– Ты ведь видел.

– Видел и хочу понять, что это всё значит, – он смотрел на меня с некой надеждой в глазах. – Какой-то промоушен перед концертом? Тупая шутка? Что, блять?

– Во время твоего отсутствия, я всё свободное время проводила с Дэном. Мы сблизились. И когда ты заговорил о переезде, сказал собирать вещи, я вдруг поняла, что не хочу к тебе в Москву. Не хочу от него уезжать. Не знаю… – говорила я сквозь ком в горле и задыхалась. – Я ведь говорила, Ираклий, что у всего есть срок годности.

Я видела, как пелена накрывает его глаза. Он превращался в другого человека. Все мышцы были напряжены до предела. Он дышал так, что казалось из него вырвется зверь и разорвёт меня в клочья.

– И вместо того, чтобы откровенно поговорить со мной… – старался говорить сдержано, но не мог подобрать слов. – Тварь! Я ведь чувствовал, что происходит какое-то дерьмо с тобой. Ты могла просто поговорить, но вместо этого предпочла, чтобы тебя на глазах у всех чуть не поимел другой парень. Ты за один день смыла в унитаз все годы наших отношений. Обесценила всё, что имело значение!

Его лицо покраснело от злости и ненависти.

– Не нужно было, – шёпотом ответила я. – Я ведь говорила, что не достойна твоей любви.

– Это всё, что ты можешь мне сказать? – он запустил руки в свои волосы, смотрел на меня и не мог поверить в происходящее. – Бля-я-ять, да как так?

На глазах его наступали слёзы. Это всё разрывало меня на части. Я хотела умереть прямо там, на месте. Ослепнуть, лишь бы не видеть, как ломает Ираклия. Оглохнуть, лишь бы не слышать этих слов из уст любимого мужчины.

– Я не для семьи и не для серьезных отношений. Дэн улетает в Штаты, и я хочу полететь с ним. Там больше возможностей для моего развития, – с трудом произнесла я.

И с ещё большей силой заставила себя снять с пальца кольцо, которое он мне подарил, и протянула ему.

– Браво, Илиана, – принял он его. – Более изящно обосрать и осквернить мои чувства не представляю возможным. Ты умница. С таким блядским нутром далеко пойдёшь.

Он плюнул мне под ноги и вышвырнул кольцо в сторону.

– Четыре года отношений променять на недельную страсть, – он начал истерично смеяться. – Или может не неделю? Кстати, как он тебе в постели?

Это было невыносимо слушать. Я стояла, не моргая и не шевелясь. Пыталась отключиться от реальности.

– Я не спала с ним, – не удержалась от оправдания.

– Да пошла ты! Ещё пару минут, и он поимел бы тебя прям на сцене, – сквозь зубы прошипел он. – Надеюсь, у тебя всё получится в Штатах, подальше отсюда. Чтобы мне не пришлось больше никогда видеть твоё лицо.

Его пальцы сжались в кулак. Казалось, что сейчас ударит. Но он просто развернулся и ушёл. У входа в клуб вдруг резко начал бить по стене и орать сквозь зубы.

Всё тело ослабло, я не могла стоять на ногах. Казалось – вот-вот, и я рухну на землю. Я смотрела ему в спину, дождалась, когда он зайдёт внутрь, и села на бордюр. Не могла больше держать в себе боль. Разрыдалась, уткнувшись лицом в руки. В моей груди пробили вселенскую дыру. И я была полностью опустошена.

Это была цена за его мечту. И я её оплатила. И пусть он меня ненавидит, думает, что я его предала, но при этом он получил всё, о чём желал, и теперь счастлив.

Я не готова была к другому раскладу. Не хотела, чтобы однажды, как моя мама, он проклял меня за то, что я стала причиной, по которой его жизнь пошла вниз по наклонной. Не хотела, чтобы винил меня, что упустил шанс стать знаменитым только потому, что остался когда-то рядом со мной. Я не хотела ещё одной разрушенной жизни только потому, что в этой жизни находилась я.

Я ни о чём не сожалею. Теперь он Ираклий Дадиани – не сын своего отца, а сам сотворивший своё имя. Мечта миллионов. Достойный, успешный, красивый и услада для ушей и глаз. Стоило ли оно моего уничтожения? Тысячу раз да.

Ту любовь, что он подарил мне, те чувства, то счастье, те воспоминания – они стоят каждой пролитой слезы. Стоят той боли и того краха, что я испытала.

Сейчас я научилась жить со своей любовью в договорённости. Она не мешает мне, не тяготит, не приносит боли. Я просто продолжаю жить и хранить его в сердце. Иначе просто не могу. Оказывается, я в маму – полюбила раз и навсегда. Единственное наше с ней отличие – я не остановила свою жизнь после ухода Ираклия. Я построила новую, абсолютно другую реальность без него. И научилась быть счастливой.

В ту ночь я бродила по ночному городу босиком и не могла перестать плакать. Я была опустошена.

Ноги автоматически привели меня к нашей квартире. Я поднялась на этаж, открыла дверь и рухнула на пол в коридоре. Голова и глаза болели от пролитых слёз, и я уснула против своей воли. На утро проснулась от холода и боли в теле. Встала, посмотрела на себя в зеркало и испугалась. Тушь растеклась по лицу, остатки помады размазались вокруг рта. Выглядела разбито.

С трудом, сквозь звон в мозгу и опухшие глаза, я прошла в ванную. Умылась, привела себя в чувства. Но как только вошла в гостиную, открыла шкаф, чтобы собрать вещи, вновь разрыдалась. Тело не слушалось меня. Не хотело уезжать и расставаться с этим местом и Ираклием. Это было насилием над собственной душой.

Мне потребовалось несколько часов, чтобы собрать один маленький чемодан одежды. Каждая вещь невыносимым грузом ложилась на сердце. Я плакала, успокаивалась, начинала сборы и вновь начинала плакать. У меня болело тело, все органы. Меня будто резало изнутри.

Собрав чемодан, я вышла вместе с ним в коридор. Тяжело вздохнула. Оттуда открывался вид на все комнаты, и я разглядывала каждую, мысленно прощаясь навсегда. Снова плакала, стиснув зубы. Наверное, я бы ещё долго не смогла выйти за порог квартиры, если бы вдруг не почувствовала очередное покалывание в животе. Я решила присесть, чтобы успокоить малыша, поговорить с ним. Объяснить, что скоро мама возьмёт себя в руки и будет счастливой ради него. Мне нужно было только время собраться. Совсем немного времени. Но оказалось поздно.

Я увидела, как бежевые штаны окрасились в красный цвет. Почувствовала, как теплая влага стекает вниз по ногам. Сердце оборвалось.

– Нет-нет-нет, – повторяла про себя, как заклинание.

Сквозь пелену в глазах набрала номер скорой помощи. Они забрали меня из квартиры через десять минут вместе с чемоданом. Жаль только, что не ногами вперёд в чёрном пакете – так было бы намного легче.

Прижимая ладонь к животу, я молилась, чтобы с малышом ничего не случилось. В машине скорой помощи врач, видя моё состояние, пыталась приободрить. Рассказывала случаи, когда удавалось спасти плод. Просила меня не унывать. Спрашивала, кому может позвонить и сообщить, что со мной случилось. А я понимала, что НИ-КО-МУ! Я потеряла всех. Единственная, кому я могла набрать и попросить поддержки – бабушка. Но я не хотела так сообщать ей о беременности. Не хотела, чтобы переживала. Решила, что справлюсь со всем сама.