Фаталити. Цена его успеха

Брук Лин

Фаталити. Цена его успеха

Пролог

Одиночество прекрасно лишь тогда, когда за дверью пустой комнаты тебя ждут объятия любимых рук. Когда же пустота повсюду – одиночество становится проклятием.

Ещё вчера мне казалось, что моя жизнь восстановилась, после тотального разрушения. Я реабилитировалась и за последние годы впервые ощутила покой на сердце и была счастлива. А уже сегодня всё вновь подорвалось на минном поле и разлетелось к чертям, предвещая очередное сражение. Самая беспощадная война – война на территории собственной души. В ней не существует победителей, только проигравшие.

Сегодня я вернулась туда, куда поклялась, что никогда не вернусь. В город прошлого, где родилась, где выросла, где обрела любовь и дружбу. Я оставила в нём всю свою боль и обиды, а потом сожгла для себя это место навсегда. Со всеми людьми, кто мне был когда-то дорог.

Меня зовут Илиана. Я сирота при живых родителях. Танцовщица, навсегда влюблённая в музыканта. Муза для женатого мужчины. А для когда-то родных мне людей – позор и олицетворение порока.

И эта история обо мне.

Глава 1

Я стою у ворот дома, где прошло моё детство, а над головой словно вороны летают. Предчувствие катастрофы поглощает рассудок.

Этот город и место – мой персональный ад на земле. И я была уверена, что никакие силы не заставят меня спуститься в преисподнюю. Но случаются события, которые выше всех принципов и желаний. Ты наступаешь себе на горло и первым же рейсом летишь за тысячу километров, чтобы быть рядом с единственным человеком, который любит тебя вопреки всему.

Я заставляю себя открыть калитку и войти во двор. Осматриваюсь вокруг и с досадой отмечаю, что жизнь проходит мимо этого дома, и время здесь давно остановилось – всё так, как и было раньше. Всё та же будка для собаки, которая умерла еще задолго до моего ухода. Всё тот же сломанный деревянный стол, который прогнил насквозь. Всё те же сорняки, от которых я всегда старалась избавиться. Мусор, грязь и моя досада от увиденного сгущают тучи над головой. В глубине души я надеялась, что женщина, которая здесь живёт и которую я когда-то называла мамой, изменилась и привела свою жизнь в порядок. Но увы.

На крыльце появляется бабушка – маленького роста, с укладкой и розовой помадой на губах. Такая яркая и живая. При виде неё я расплываюсь в улыбке. Поднимаюсь к ней и заключаю в объятия. Мы не виделись больше полугода, и я сильно скучала по ней. Именно ради неё я и поступилась собственными клятвами – вернулась сюда, чтобы забрать её навсегда. Но прежде, мне предстоит прожить здесь целый месяц.

Только вчера бабушка сообщила мне, что две недели назад перенесла инсульт. Поэтому, мама забрала её к себе, чтобы ухаживать за ней. Но те, кто знаком с моей матерью, знают, что она способна лишь усугублять ситуацию. Бабушке рядом с ней становилось только хуже. И это неудивительно. Тот образ жизни, который выбрала женщина, лезвием проходился по сердцу близких ей людей. Поэтому, я была зла на ба, что она не рассказала мне о случившемся раньше. Я бы сразу же прилетела и не позволила и дня прожить под крышей этого дома.

« – Не хотела тебя обременять собой и этим городом» – так она объяснила своё молчание, и я была в ярости от этих слов. В моей жизни нет никого важнее неё. И то, что ей пришли в голову такие мысли и решения, оскорбляло мои чувства к ней.

Я прилетела первым же рейсом сюда, как только обо всём узнала. По дороге нашла хорошую клинику и забронировала дом поблизости от неё.

– Мне не верится, что ты здесь, – ба не скрывает своей радости и зацеловывает меня.

Мне не верится вдвойне, но я решаю промолчать. Стараюсь не думать о том, где я нахожусь и сосредотачиваюсь на том, что на самом деле важно.

– Зайдёшь? – слышу прокуренный женский голос у порога и перевожу своё внимание на женщину, стоящую напротив меня.

Как удивительна жизнь. Я стою перед человеком, который меня родил, растил и воспитал, но не чувствую к нему ничего – передо мной будто стоит незнакомый чужой человек. Она больше не вызывает во мне чувство обиды, ненависти и злости. Я приняла её такой, какая она есть. Простила. А после – отпустила из своего сердца навсегда.

– Нет, – отвечаю спокойно. – Ещё много дел.

– Заезжайте, как будет время, – бросает безразлично и переводит взгляд на бабушку. – Позвонишь мне.

И не дождавшись нашего ухода, заходит в дом и закрывает за собой дверь. Я забираю сумку бабушки, помогаю ей спуститься по лестницы и веду к такси.

– Стоило зайти, – говорит она, когда мы садимся в авто. – Она скучает по тебе, хоть и не показывает.

– Я не намерена сейчас говорить об этом.

– Кто-то ведь должен быть умнее, Илиана. Она твоя мать.

– Для меня это давно ничего не значит, – отвечаю холодно. – Лучше расскажи, как ты? – беру её за руку.

– Ты прилетела и стало намного лучше. Как хорошо, что ты здесь.

– Как только решим все вопросы с твоим здоровьем, я заберу тебя к себе. И это больше не обсуждается.

Она молчит. Вижу, что недовольна моим решением. Знаю, что в глубине души продолжает надеяться, что я вернусь в страну и в этот город. Но я так же знаю, что это невозможно. На протяжении долгих лет я безуспешно уговаривала её переехать ко мне, но больше церемониться с ней не намерена. Не оставлю её здесь одну или куда хуже, под присмотром мамы.

Мы заезжаем в посёлок, где я арендовала дом. С уст вырывается смешок. В спешке я и не обратила внимание на адрес и название посёлка. И только сейчас до меня доходит, куда я приехала.

Какая ирония судьбы. Получасами ранее я находилась в месте, где были собраны все мои мрачные воспоминания. А сейчас там, где всё кричит об обратном. В этом месте я прожила сотни счастливых мгновений.

– Я помню это место, – с досадой произносит бабушка, разглядывая дома за окном.

Нам обеим грустно. Потому что знаем правду. А она тяготит душу.

Мы проезжаем мимо высоких ворот, и сердце сжимается в крупицу – за ними спрятан светлый дом с людьми, которых я продолжаю любить и по которым скучаю.

– Кажется, здесь они жили? – узнает бабушка и переводит взгляд на меня.

– Да, – отвечаю задумчиво.

– Уверена, они были бы рады тебя увидеть.

– Как наивно предполагать, что они обо мне ещё помнят, – усмехаюсь, стараясь скрыть за улыбкой тоску.

«Если они остались в моём сердце, ещё не значит, что всё взаимно.» – отмечаю про себя.

– Наивно предполагать обратное. Как я скучаю по их сыну, так и они скучают по тебе.

Я не желаю продолжать разговор. Отворачиваюсь и достаю телефон из сумки. Звоню риелтору и говорю, что мы подъезжаем. Девушка сообщает, что нас встретит хозяин и всё покажет.

Мы подъезжаем к воротам дома. И я с предвкушением жду, когда бабушка увидит место, где будет жить ближайший месяц. В доме прекрасно всё: начиная со светлого и уютного интерьера, заканчивая большим задним двором с бассейном и цветами. Я уверена, что сейчас ей необходимо именно это – больше свежего воздуха, отдыха и отсутствие каких-либо забот.

Двери ворот открываются, и к нам выходит хозяин. От неожиданности я сначала впадаю в ступор, но после не могу сдержать улыбки. Один из немногих, встречи с которым я рада.

– Алексей, – подхожу к нему ближе.

Жду, когда мужчина узнает меня. Он всматривается в моё лицо и застывает на месте от шока.

– Илиана? – смотрит на меня, словно на приведение.

– Рада тебя видеть, – улыбаюсь шире.

– А я-то как, – он подходит ко мне, разглядывает сначала, а после мы заключаем друг друга в объятия. – Как ты выросла и изменилась. Я тебя и не узнал, – он отпускает меня, отходит на шаг и только сейчас замечает бабушку.

– Ну здравствуй, дорогой, – приветствует она и подходит к нему.

Он обнимает её следом.

– Вы какими судьбами здесь? – поражённый от встречи, мужчина продолжает эмоционально жестикулировать и разглядывать нас двоих.

– Вот, приехала навестить бабушку и с концами забрать её отсюда, – отвечаю, обняв ба за плечи.

– Всё-таки, решила с корнем вырвать себя из этого города?

– Лучше и не скажешь, – улыбаюсь в ответ. – Чтобы больше не было причин возвращаться.

– Мне прискорбно это слышать.

– Пройдём посмотрим дом? – меняю тему разговора. – Это ваш с Линой? Я его не узнала на фото.

– Наш. Пару лет назад переехали в дом побольше, а этот отреставрировали для сдачи в аренду.

Мы входим во двор, и бабушка ахает от удовольствия. Аромат цветов сливается с запахом свежескошенной травы и заставляет застыть на мгновение и насладиться. У входа стоят белые кованые стулья и маленький стол.

– Будем по утрам здесь пить кофе, – ба оживленно обращается ко мне.

– А по вечерам пить чай, – отвечаю ей в тон и беру её под руку. – Я счастлива, что мы будем жить вместе.

Алексей проводит нам экскурсию по маленькому одноэтажному дому. В нём кухня совмещена с гостиной, две спальные комнаты и ванная. Для нас двоих – идеально. После, он проводит нас на задний двор. И я сразу понимаю, где мы будем проводить всё своё свободное время.

– Стол со стульями перенесём сюда, – бодро заявляет бабушка, увидев бассейн, и с удовольствием осматривается вокруг.

Я вижу по её горящим глазам, что ей всё нравится. Это согревает и успокаивает меня.

Мы возвращаемся с Алексеем в дом, чтобы подписать бумаги.

– Ты надолго в городе? – спрашивает он, пока я читаю договор.

– В планах не больше, чем на месяц.

– У меня есть к тебе деловое предложение. Связано с благотворительностью. Если будет желание и время, набери мне, договоримся о встрече, – он протягивает мне свою визитную карточку.

Я смотрю на номер телефона и возвращаю визитку обратно.

– У меня сохранён твой номер телефона, – мягко улыбаюсь ему. – Я только прилетела. До вечера разгружусь и перезвоню.

– Буду ждать.

Мы ставим подписи на бумагах, и мужчина, попрощавшись с нами, уходит.

Наконец, я остаюсь наедине с бабушкой. Беру её за руку, веду на диван. Сажусь вместе с ней и заключаю в самые крепкие объятия. Я скучаю по ней даже сейчас. Мне её не хватает рядом с собой. Каждый раз, когда в жизни случаются значимые события, мне хочется прийти к ней, сесть вместе на кухне и за чашкой чая поговорить обо всем.

Мы видимся с ней пару раз в год. Она прилетает ко мне на Кипр. Проводит две недели рядом и улетает обратно. По сложившимся обстоятельствам она не могла переехать ко мне. Но полгода назад я убедилась, что всё это были отговорки. Ей не нравится мой новый образ жизни, и она не хочет с ним соприкасаться. Но больше я не намерена церемониться. Она нуждается в моей заботе, а значит, будет рядом, а не за тысячи километров.

Днём мы приехали в клинику познакомиться с врачом и договориться о полном обследовании бабушки. Я убедилась, что всё продлиться столько, сколько я и рассчитывала. Поэтому, я написала Алексею, что могу встретиться с ним и обсудить его предложение. Он отправил мне название и адрес ресторана. Сообщил, что будет там сегодня после девяти вечера, и мы договорились о встрече.

Я не святая, и ею быть не пытаюсь. Но когда дело касается благотворительности я всегда стараюсь помочь. Я знаю какого это – нуждаться. Нуждаться в любви, деньгах, поддержке. Нуждаться в желании жить. Таких, как я – миллионы. И если я могу стать хотя бы одному человеку спасательным кругом – я стану.

– Завтра сходи в магазин и купи себе одежду поприличнее. Не заводи народ на новые разговоры, – строгим голосом говорит бабушка, стоя сзади меня, пока я кручусь у зеркала.

Ей пришлось не по вкусу моё короткое шёлковое платье с открытой спиной.

– Ты и в правду думаешь, что меня беспокоит чьё-либо мнение?

– Уверена, что тебе всё равно. Но мне нет. Не хочу, чтобы о тебе дурно говорили.

– Кто захочет дурно сказать, найдёт, за что зацепиться. А я хочу оставаться собой и носить то, что мне нравится.

Она поджимает губы и подходит ко мне. Что-то сзади поправляет.

Я прохожусь по себе оценивающим взглядом. Бабушка права. Блеск загорелой кожи, жгуче-чёрные волосы, ниспадающие с плеч, и томный взгляд карих глаз придают образу неуместную сексуальность.

Нахожу в чемодане одну единственную верхнюю одежду – пиджак с мужского плеча и надеваю его.

– Уже выгляжу спокойнее, не так ли?

– Да, так намного лучше. Спасибо, – она целует меня в лоб. – Пусть эта встреча принесёт только благие вести.

Я улыбаюсь и целую её в ответ, а после надеваю кожаные лоферы и выбегаю из дома, так как меня ждёт такси.

Уже через пятнадцать минут я подъезжаю к назначенному месту. Поразительно, как многое может измениться за шесть лет. Раньше здесь стояло заброшенное здание, которое все местные жители обходили стороной, боясь наткнуться на алкашей и наркоманов. А теперь передо мной стоит панорамное здание высотой в сорок этажей. Судя по припаркованным машинам у отеля, понимаю – это самое элитное место в городе.

Я захожу внутрь. На ресепшене мне сообщают, что ресторан находится на последнем этаже. Подхожу к лифту, вызываю его. Когда двери кабины открываются, я ступаю вперёд. Нажимаю на кнопку сорокового этажа. Двери начинают закрываться, но сзади раздаётся мужской голос. Он просит придержать дверь.

Земля уходит из-под ног. Мне не нужно оборачиваться, чтобы увидеть вошедшего. Предчувствие катастрофы, не покидавшее меня с раннего утра, не подвело. Катастрофа случилась. Я была готова к любым событиям и разным встречам, но к этой готова не была.

Я разворачиваюсь в надежде, что ошиблась. Но передо мной стоит мужчина, который должен находиться за тысячи километров отсюда. Мужчина, чей образ я так и не смогла стереть из памяти; чьё имя не произносилось с моих уст более пяти лет.

Ираклий Дадиани – известный музыкант и певец, кумир миллионов, мечта женщин. А для меня, когда-то, – целая Вселенная, но навсегда – мужчина моего сердца.

Я с трудом стою на ногах, в глазах темнеет, живот сводит от волнения. Из последних сил я беру себя в руки и возвращаю привычный безразличный облик. Отхожу к перилам и нахожу в них опору.

В отличии от Алексея, Ираклий сразу узнаёт меня. Застывает на месте и не сводит с меня взгляд. В его глазах, как и в нашу последнюю встречу продолжает гореть огонь ненависти. И если бы была возможность, я уверена – он сжёг бы меня заживо, даже спустя шесть лет.

– Я не кусаюсь, – вырывается из моих уст.

Намекаю, что он до сих пор стоит в проеме лифта и не даёт ему поехать вверх.

Не могу оторвать от него глаз. Его выразительные карие глаза, прямой нос и любимая щетина – всё на месте. Я помню каждую чёрточку на его лице…

Поразительно, как устроено наше сердце. Ты увозишь его за три девять земель, даришь ему новых людей, новые чувства. А оно продолжает отбивать имя человека, которого нельзя помнить и нельзя любить.

Мужчина входит в лифт, хочет нажать на нужный этаж, но увидев, что горит сороковой, отпускает руку. Он встаёт спиной ко мне, но даже сзади я вижу, как мышцы на его шее вздуваются от злости. Его пальцы нервно сжимаются в кулак и медленно разжимаются. Этот жест заставляет меня улыбнуться. Что-то в нём осталось неизменным. Он всегда так делал, чтобы успокоить себя.

– Смотрю, у тебя стёрлись все грани, и блядский сценический образ теперь всегда с тобой, – с усмешкой произносит он, продолжая стоять ко мне спиной.

– Раньше ты был другого мнения о моих образах, – с трудом сохраняю спокойствие.

Тело предательски поддаётся дрожи от его голоса. Я не слышала его так давно, что кажется прошла целая вечность.

– Раньше и о тебе я был другого мнения. Едешь к клиенту?

– Ты и впрямь меня недооцениваешь, раз считаешь, что в этом городе у меня могут быть клиенты, – отвечаю ему в тон.

Сердце стучит в груди и хочет вырваться наружу. Как сложно объяснить своим чувствам, что им нельзя на поверхность и их место глубоко внутри.

– Рада за тебя, Ираклий Дадиани, – произношу, не сдержавшись. – Ты достиг своей мечты.

– Завидуешь? – спрашивает, не оборачиваясь.

– Искренне радуюсь.

Он усмехается:

– Не могу ответить взаимностью.

– Потому что я не получила свою заветную мечту или просто презираешь меня? – стараюсь улыбнуться сквозь ком в горле.

Эти слова заставляют его обернуться. Он меняется во взгляде. Смотрит на меня, а в глазах десятки знаков вопроса. Он ведь не знает, как сложилась моя жизнь. До этого момента, возможно, и не знал, жива ли я. И вот я перед ним. Кто я для него? Незнакомка. Это я могла вбить в поисковике его имя и фамилию и узнать о нём всё. Обо мне же – только закрытые страницы социальных сетей. Возможно, он думал, что я, как и он, осуществила все свои мечты, о которых мы вместе грезили, лёжа на полу нашей маленькой квартиры.

Он вновь отворачивается, не произнеся ни слова. А моя душа изводится от боли. Моё падение стало взлётной полосой для его карьеры. Мне пришлось пожертвовать всем ради его счастья. Я отдала и потеряла всё, что было мне дорого, чтобы он был там, где он сейчас. Но в его реальности всё иначе. И за это он меня ненавидит.

Прислоняю голову о стеклянную стену, закрываю глаза и мысленно возвращаюсь в прошлое. Возвращаюсь на десять лет назад, в те дни, когда всё только начиналось.

Глава 2

Однажды мне позвонила бабушка и сообщила, что её сбила машина. Мы были с ней близки с раннего детства, а, когда родители развелись, она заменила мне и мать, и отца. Поэтому, я бросила занятия и помчалась на автовокзал, чтобы скорее оказаться рядом с ней. Я знала, что кроме меня о ней некому позаботиться. Маме было некогда ехать в деревню, ведь вечером у неё намечалась важная встреча. Я соврала бабушке и сказала, что у неё дела по работе, хоть и понимала, что под важной встречей мама имела ввиду свидание с очередным однодневным мужчиной. Я даже была рада, что она не приедет. Эта женщина скорее ухудшила бы состояние бабушки своим присутствием и грязным языком, чем была бы полезной.

Наши с мамой взаимоотношения сложно назвать семейными. Их вообще сложно назвать добрым словом. Когда папа ушёл к другой, она направила всю свою ненависть и обиду на меня. И истязала меня физически и морально. Мне было всего шесть лет, когда папа оставил нас. Я очень скучала по нему, ведь мы были с ним близки, да и с мамой тоже. Мой мир разрушился в один миг и превратился в место пыток для детской души. Я нуждалась в маме, как никогда, мне была необходима её любовь. Мне нужна была уверенность, что она всегда будет рядом со мной и не поступит так, как папа, и не оставит меня одну. Но вместо этого, изо дня в день она кричала, что это я виновата, что он нас бросил.

Она была убеждена, что это из-за меня им не удавалось проводить время наедине и наслаждаться друг другом. Это из-за меня она поправилась и перестала нравиться ему. Позже, я стала виновата и в других её ненастьях. Ведь, не появись я на свет, она доучилась бы в университете и стала той, кем всегда мечтала. Ей казалось, что не будь меня, она бы точно была счастлива с папой и жила бы насыщенной жизнью, наполненной яркими событиями.

Сейчас для меня это всё не имеет никакого значения. Я выросла, научилась анализировать и понимать, что каждый сам ответственен за события, которые происходят с ними. Но тогда, будучи подростком, я была раздавлена ненавистью собственной матери и старалась изо всех сил избегать с ней встреч.

Три часа дороги тянулись как никогда долго. И как только я оказалась на пороге палаты, где лежала бабушка, тут же бросилась в её объятия. Мы не виделись целый месяц, и я сильно скучала. А увидев её в таком виде, мне не удалось сдержать эмоций, и я расплакалась.

– Ну как ты так, ба? – негодовала я, взяв её за руку.

– Ой, ну чего ты плачешь? Смотри, как хорошо я выгляжу, – она поправила свою прическу и широко улыбнулась.

– Врач сказал, что у тебя сломана нога! – вытирая слёзы, я недовольно посмотрела на неё.

– Ну и что с того? Полежу хоть, отдохну, – продолжала задорно она. – Брось хандрить, лучше фруктов поешь, – она показала пальцем на тумбочку, где стояла тарелка с неуклюже нарезанными фруктами.

– Это тетя Света нарезала? – я подошла и взяла кусочек яблока, так как не ела с прошлого вечера.

– Боже упаси тебя так шутить, – рассмеялась она.

Тетя Света – это её соседка и лучшая подруга. Перфекционист и идеалист. Все у неё должно было быть ровненько и красиво. Она могла по часу развешивать белье сушиться и ещё дольше накрывать на стол. Поэтому, я прекрасно понимала, что фрукты принёс кто-то другой.

–

– Так кто тебя навещал? Поклонник? – впервые улыбнулась я.

Но она не успела ответить. В палату вошёл молодой парень. Брюнет с очень обаятельной улыбкой. Я сначала подумала, что это медбрат, но ошиблась в своих заключениях.

– Вот он то меня и угостил, – указала на него бабушка. – Знакомься, это Ираклий. Это он меня сбил.

Только моя бабушка могла вот так с довольной улыбкой на лице знакомить меня с человеком, который, образно говоря, сломал ей ногу. Но я не разделила её веселья и тут же поменялась в лице. Вся его привлекательность растворилась в моих глазах, и я готова была броситься на него с кулаками.

– Вам кто права выдавал? – зло бросила в него я. – Вы слепой или умственно отсталый?

– Илиана! – строго одёрнула меня бабушка. – А ну ка подбирай выражения!

– Так я и подбираю, – не сводя глаз с парня, ответила я.

Что-то в нём зацепило моё внимание, и я не могла оторвать от него взгляд.

– Вообще-то это я виновата. Не в положенном месте дорогу переходила, ещё и по сторонам не смотрела. Так что, извинись перед молодым человеком. Он привёз меня сюда и вот уже который час находится рядом.

– И не подумаю извиняться, – упрямо произнесла я.

– Ничего страшного, Тамара, – улыбнулся парень бабушке. – Уверен, я бы выражался куда более грубо.

– Какое благородство, – продолжала язвить я.

– Вы любите мороженное, юная леди? – улыбаясь, он достал из пакета несколько упаковок мороженного с разными вкусами.

– Обойдусь, – отказалась я и села на стул рядом с бабушкой.

– А я поем шоколадное, – с радостью ответила ба.

– Угощайтесь, – улыбнулся он ей.

А после угостил и других лежащих в палате пациентов.

– Я тогда пойду, раз ваша внучка уже здесь. Но мы с вами будем на связи, – обратился он к бабушке.

И они попрощались.

– Скажи честно, это ведь он был виноват, не так ли? – шёпотом спросила я, когда он покинул помещение.

– Мы оба были виноваты, – так же тихо ответила она. – Я пыталась перебежать дорогу в неположенном месте, а он отвлёкся на телефон. Но зачем мне портить пареньку жизнь? Уверена, для него сегодняшний день стал уроком.

– Каким уроком? – я закатила глаза, смотря на неё, как на наивного ребёнка. – Что за пакет мороженного, ему все сойдёт с рук?

– Думаю, он вынес другой урок и впредь будет более внимательным на дорогах.

– Ты наивная.

– Время покажет, моя дорогая.

Время показало, что бабушка оказалась права. Ираклий вынес правильный урок с того происшествия. И за последующие четыре года, что мы были вместе, он никогда не отвлекался за рулем на экран телефона. Он мог говорить по нему, но глаза его всегда были устремлены на дорогу. И если вдруг, ему нужно было переключить своё внимание на что-то или кого-то, он всегда парковался у обочины.

Когда бабушку выписали из больницы, я отпросилась со школы и пару недель оставалась у неё, чтобы ухаживать за ней и помогать с хозяйством. Я выходила во двор, собирала дрова, топила печь в доме, готовила и убиралась, а по вечерам неслась в город на тренировки. Ведь, как говорили мои наставники: «Единственная уважительная причина вашего отсутствия – смерть».

Только благодаря бабушке и её пенсии я продолжала все эти годы заниматься бальными танцами. Мама отказывалась давать деньги. Говорила, что ей абсолютно всё равно на мои желания, и она не будет выделять часть денег на мои занятия. Она называла меня бездарностью, кривоногой, деревянной. И я бы поняла эти гнусные слова, если бы они совпадали с реальностью. Я была высокой, как папа, с длинными ровными ногами и обладала достойной пластикой. Возможно, в ней говорили обида, зависть, непринятие реальности – мне сложно судить. Но несмотря на всё это, тогда, будучи подростком, я всё ещё надеялась, что однажды она очнётся и станет моей прежней любимой мамой.

Где-то через неделю после выписки к нам в гости наведался тот самый парень. Он привёз бабушке целый грузовик дров, чтобы хватило на всю зиму.