bannerbanner
С чистого листа
С чистого листа

Полная версия

С чистого листа

Текст
Aудио

0

0
Язык: Русский
Год издания: 2024
Добавлена:
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 6

Определенно, мои новоявленные родственники в средствах не стеснены. Все вокруг красноречиво свидетельствует о достатке в семье врачей.

Зайдя на второй этаж, тетя продолжила «экскурсию»:

– В левом крыле покои членов семьи, справа – гостевые. Сейчас покажу твою комнату.

Видя, как она повернула налево, я удивленно хмыкнула. Похоже, мне предстоит жить в семейном крыле. А вот это было приятно. Очень.

Широкий коридор заканчивался большим окном. Тамара Валерьевна толкнула одну из дверей, затем, отступив, предложила:

– Проходи, Ярочка, – и пояснила: – Когда ты гостила у нас, то жила в этой комнате. Она всегда была только твоя.

С благодарностью посмотрев на женщину, я переступила порог. Отойдя на несколько шагов от двери, остановилась, окинула внимательным взглядом большую, но поразительно уютную комнату.

Эркерное окно, занавешенное небесно-голубой вуалью, наполняло помещение светом и воздухом. Прямо около входной двери расположилась «рабочая» зона: письменный стол с компьютером, рядом вращающееся кресло, на стене – полочки с книгами, под ними удобный маленький диванчик и изящный столик с ажурной лампой. Ну а левее, очевидно, место для отдыха: застеленная бирюзовым покрывалом двухспальная кровать с множеством разноцветных подушек, прикроватная тумбочка, симпатичный ночничок.

Заприметив на дальней стене две закрытые двери, с грустью хмыкнула. Я даже не представляла, что прячется за этими дверями.

Казалось бы, если комната моя, то должна же хоть что-то узнать. На крайний случай испытать какие-то эмоции. Увы, ровным счетом ничего.

Видимо решив мне помочь, Тамара Валерьевна спокойно пояснила:

– За одной из дверей ванная комната, за второй гардеробная, – а потом внезапно с досадой поджала губы. – Вещей там практически нет. Последнее время ты не хотела, чтобы мы что-то покупали, – она нахмурилась, наверное, вспомнив о причине такого нежелания. – Ну да ладно, пока походишь в домашнем халате. Лежит на полке в ванной. Белье и кое-что из летней одежды я сейчас курьером закажу, – неожиданно заговорщицки улыбнувшись, добавила: – Виртуальный шопинг, конечно, хорошо, но пройтись по магазинам двум красавицам-сестрам гораздо интереснее и полезнее. Намек понятен? – вопросительно изогнула она бровь.

– Более чем, – усмехнулась я. – А как Светлана на это отреагирует?

– Положительно, – уверенно сообщила Тамара Валерьевна. – Иди в душ, потом спускайся в столовую. Будем тебя нормально кормить, – не дожидаясь ответа, тетя вышла из комнаты и плотно притворила за собой дверь.

Проводив ее взглядом, нахмурилась. Игнатьевы явно заботятся и беспокоятся, однако не особо-то и расстраиваются, что я их не помню. Словно родственников это устраивает.

Вполне вероятно, мое физическое здоровье опасений у них не вызывает. Впрочем, чувствовала я себя действительно великолепно. Но неужели два профессиональных врача с такой легкостью позабыли о моем «чудесном исцелении»? Не верю! Они, несомненно, что-то знают. Вопрос – что именно?

Поморщившись, стянула надоевшую шапочку. Засунув ее в левый карман, отправила туда же маску. С наслаждением почесав зудящую на затылке кожу, сняла больничные шлепанцы и направилась прямиком в ванную комнату. Мне необходимо срочно освежиться.

Открыв первую из дверей, огляделась. Добрую половину стены занимало зеркало. Чуть подальше стояла стильная душевая кабина, рядом – огромная белоснежная ванна. На стеллажах аккуратными стопочками лежали полотенца, там же обещанный темно-серый халат, в самом дальнем углу скромно прятался унитаз – короче, ничего сверхъестественного или непонятного.

Задумчиво посмотрев на душевую кабину, решила все же основательно помыться. Довольно быстро разобравшись с хитроумной сантехникой, включила воду нужной температуры и направилась к зеркалу.

Впервые увидев свое отражение, облегченно вздохнула. В глубине души я боялась, что саму себя не узнаю, и придется привыкать. Однако зеркальный двойник не вызвал противоречивых эмоций. Оказывается, собственную внешность я прекрасно помнила. Даже едва заметный шрам на правом предплечье казался родным, хоть и не знаю, где и когда умудрилась его поставить.

Хмыкнув, вновь вернулась к ванне. Та почти наполнилась. Оглядев многочисленные пузырьки, взяла наугад самый большой.

– Пена для ванны с ароматом лаванды, – прочла вслух и довольно хмыкнула. Читать, к счастью, не разучилась.

Щедро плеснув под струю лиловой жидкости, увидела начавшую подниматься плотную пену и почувствовала приятный запах. Похоже, пора раздеваться.

А вот снимать-то особо и нечего. Белья под выданным тетей медицинским халатиком не имелось. Неторопливо расстегнув пуговицы, сняла его, повесила на крючок в стене. Взгляд зацепился за оттопыренный карман, в котором лежал кулон.

Вытащив украшение, задумчиво посмотрела на голубоватый кристалл. Евгений Петрович сказал, что кулон был на мне. А вдруг личная вещь поможет пробудить память?

Торопливо расстегнув замочек, надела цепочку на шею. Теплый камешек уютно улегся в ложбинку меж грудей.

Прислушавшись к себе, с досадой поняла – воспоминаний нет. Словно прежде я его никогда и не носила.

– Жаль, – пробормотала под нос и опустилась в ванну.

Понежившись в ароматной пене, без спешки тщательно вымылась. Выбравшись из воды, направилась к полке с лежащим на ней халатом.

Размышляя о всяком-разном, не понимая руки, машинально щелкнула пальцами. В тот же миг тело со всех сторон окутали теплые струи воздуха.

Я застыла. Что происходит?!

Через пару мгновений все закончилось. Ошарашенно хлопая глазами, потрогала прядь волос. Сухая.

Ну дела-а…

Двигаясь словно заторможенная, взяла халат, крепко завязала на талии пояс. Внезапно озарило: раз Игнатьева говорит в этой комнате жила только я, то, вполне вероятно, удастся найти какую-нибудь подсказку о прошлом!

Быстро вернулась в спальню. На глаза попался дисплей монитора. Компьютер – самая нужная вещь, я им точно пользовалась! Должны же в нем быть хоть какие-то фотографии?!

Однако меня постигла неудача. Куча кнопок на системном блоке. Какую нажимать – ни малейшего представления. Безуспешно потыкав, отступилась. Видимо, так мышечная память не сработает. Придется с этим подождать.

Нахмурившись, я села на стул и принялась выдвигать ящики стола. Все найденное складывала себе на колени. Удостоверившись, что последний ящик пуст, приподняла полы халата и отнесла добычу на кровать. Уселась в центр, скрестила ноги и принялась методично рассматривать находки.

Всевозможных размеров календари, брелоки, фотографии для письменного стола, конечно, вполне нормальное явление. Однако нешуточно напрягало другое: на всех до единого предметах красовалось изображение одного и того же высокого, стройного азиата.



Это вообще кто?

Хмурясь все сильнее, я разглядывала красивое, аристократичное лицо длинноволосого юноши. Он явно был важен для меня. Однако не то что воспоминаний, ни единой эмоции так и не появилось. Снова.

– Да ладно?! Ничего не меняется? – внезапно выдернул из раздумий девичий голос.

Повернувшись на звук, заметила приближающуюся незнакомую темноволосую девушку.

Короткие шорты не прятали ее длинных стройных ног, а светлая футболка с потешным ежиком облегала грудь и подчеркивала тонкую талию. В лице красавицы угадывались одновременно черты и дяди и тети.

Вероятно, это Светлана.

Меж тем, ничуть не тушуясь под пристальным взглядом, девушка подошла. Сев на кровать, взяла один из календарей, посмотрела на изображение. Демонстративно тяжело вздохнув, небрежно кинула бумажный прямоугольник обратно. Подняла на меня глаза, усмехнулась и с деланным безразличием сообщила:

– Родители уже уехали на работу. Просили за тобой приглядывать. Наказали вытащить из комнаты, накормить завтраком, до их возвращения развлекать. Но, вижу, моя компания тебе не нужна. Ты занята любимым делом: на Дэйчи своего любуешься, – добавила язвительно.

Глядя на усмехающуюся девушку, я невозмутимо ответила:

– И тебе доброе утро. Ты Светлана?

Покосившись с подозрением, та кивнула. Я же, видя в глазах сестры недоверие, решила сразу все расставить по местам. Потому твердо сказала:

– Я не помню своего прошлого. Совсем. Очень надеюсь на твою помощь. Это вообще кто? – широким жестом обвела календари и брелоки и вновь взглянула на сестру.

– Ты сейчас серьезно? – еще не веря, поинтересовалась Светлана.

– Абсолютно.

– Хоть какие-то плюсы, – пробормотала девушка. Повысив голос, пояснила: – Твое бесконечное нытье о том, какой Дэйчи прекрасный, я сейчас точно не вынесу. Может, поговорим о чем-нибудь другом? – в ее голосе слышалась неприкрытая надежда.

Я промолчала. Знать-то о таинственном Дэйчи хотелось, но ничего не мешает спросить и после.

– Какой я была? – спросила первое, что пришло в голову.

– Нелюдимая серая мышь. К тому же зануда редкостная, – прямо ответила Светлана. – Ты мне категорически не нравилась, мама же усиленно старалась нас подружить.

– Однако, – тихонько засмеялась я. – Вся правда разом.

– Знаешь, родители настоятельно просили тебя не нервировать, создать максимальный комфорт и покой, – не отводя взгляда, проинформировала Светлана. – Но коли ты теперь живешь с нами, то не вижу смысла врать. У нас с тобой были очень натянутые отношения. Так что, если не желаешь нервничать, лучше просто дружелюбно раскланиваться и держаться друг от друга подальше. Подстраиваться под тебя не собираюсь.

– Да, это точно лишнее, – я неодобрительно поморщилась. Затем широко улыбнулась. – Покажешь, где можно поесть?

– А потеря памяти пошла тебе на пользу, – задумчиво пробормотала девушка. – Глядишь, и нормальным человеком станешь, – встав, она лукаво прищурилась. – Пойдем громить кухню?

Тихо рассмеявшись, я слезла с кровати, поправила полы халата. Светлана мне, бесспорно, понравилась. И отчего у нас раньше общение не задавалось?

Подмигнув сестре, первой вышла из комнаты. Удивленно хмыкнув, та пошла следом.


***

Краснодар. Отделение тайной канцелярии


Привычно благодушно улыбаясь, начальник краснодарского отделения тайной канцелярии бегло изучал рапорты. Внешне дворянин Иван Петрович Трубицын казался простаком: лысоват, полноват, извечная добродушная улыбка. Пятидесятилетний мужчина, скорее, походил на доброго дядюшку, чем на того, кем являлся на самом деле.

Однако его подчиненные отлично знали, насколько внешность Ивана Петровича обманчива. Этот мужчина уже много лет по праву занимал столь важный пост: был умен, хитер, властен и жесток. Его вполне обоснованно боялись, но при этом и уважали.

Взяв очередной документ, Иван Петрович внезапно перестал улыбаться. Сурово нахмурившись, он внимательнее вчитался в сухой текст рапорта. Сотрудники наружки лаконично информировали о пожаре в доме артефактора Владимира Игнатьева, его гибели и госпитализации восемнадцатилетней Ярославы Игнатьевой.

Нервно побарабанив пальцами по блестящей столешнице, Трубицын задумался.

Владимир Андреевич Игнатьев давным-давно находился под присмотром тайной канцелярии. В то, что неудачник-артефактор сумеет-таки создать свой уникальный артефакт, особо не верили, но все же краем глаза присматривали. А вот несколько лет назад за Игнатьевым стали наблюдать гораздо внимательнее: его разработками крайне заинтересовались японцы.

«Айко постаралась? Это вряд ли. Влиятельной японской дворянке нет пользы от гибели артефактора. Столько денег спустила на его эксперименты. Может, все же случайность?» – мужчина тяжело вздохнул. Хотелось бы в это верить. Однако многолетний опыт упрямо нашептывал – что-то тут не то.

Вибрация лежащего на столе специального мобильного привлекла внимание. Иван Петрович активировал дополнительный артефакт от прослушки и только после этого принял вызов. Звонил не кто иной как сам глава тайной канцелярии Российской империи.

– Доброе утро, – без подобострастия поздоровался Трубицын с непосредственным начальником. А по мере того как невидимый собеседник говорил, все сильнее и сильнее хмурился. – Буду держать под личным контролем, – твердо пообещал. – И вам всего доброго, – добавил без тени улыбки на лице.

Положив аппарат на стол, Иван Петрович с силой потер пальцами лоб. Информация поступила из ряда вон выходящая. Не зря интуиция нашептывала, что с пожаром дело нечисто. Этой же ночью смежники зафиксировали в доме артефактора выброс чужеродной силы.

И теперь, не вдаваясь в подробности, начальство приказало не спускать глаз с юной Ярославы Игнатьевой.

«Что же там случилось-то? Час от часу не легче. И ведь не скажут до последнего!» – начальник тайной канцелярии неодобрительно поморщился.

Глава 3


– Серафима сегодня задерживается. Это помощница по хозяйству, – зайдя в кухню, деловито проинформировала Светлана. – Завтрак готовила мама. Но я ее здоровую еду терпеть не могу, – девушка приоткрыла крышку на кастрюле, стоящей на кухонной плите, скривилась и предложила: – Овсянку будешь? Предупреждаю: она полезная, но несъедобная.

Подойдя к сестре, заглянула в кастрюлю. Сероватая масса не вызывала аппетита.

– Пожалуй, воздержусь, – покачала головой.

– Оу, в кое-то веки отказалась! – многозначительно протянула девушка. Вернув крышку на место, усмехнулась. – Раньше всегда соглашалась. Ела и нахваливала.

– Вкусы меняются, – я пожала плечами и с интересом смотрела на двустворчатый холодильник.

Проследив мой взгляд, Светлана распахнула дверцу холодильного шкафа. С глубокомысленным видом изучив его содержимое, сообщила:

– Могу предложить йогурт, сыр, фрукты.

– А нет чего-нибудь мясного? Есть очень хочется, – я тяжко вздохнула, услышав урчание в животе.

– Хм, – заправив привычным жестом локон за ухо, девушка помолчала. Затем, глянув на меня, произнесла: – Садись. Раз такое дело, буду основательно кормить.

Я послушно уселась за большой стол, внимательно наблюдая за сноровистыми движениями Светы. Очевидно, на кухне она прекрасно ориентируется и умеет справляться без чужой помощи. Вот вроде бы дочь весьма обеспеченных родителей, но поди ж ты – простой работы не чурается. Девушка нравилась мне все больше.

Вскорости передо мной стояла тарелка с разогретым мясным рагу.

– Как вкусно пахнет. Спасибо, – не стесняясь, я с удовольствием принялась за еду.

Отправляя в рот очередной кусочек, неожиданно вспомнила о том, что у меня еще есть брат. Может, он спит? Вряд ли пятилетний мальчик где-то спозаранку бродит. Не мешало бы познакомиться.

– Егор уже завтракал? – уточнила у Светланы.

– Он на море с няней. Скоро вернется, – пояснила сестра.

– А вы почему не поехали? – поинтересовалась дружелюбно.

– Родители работают, а я там была сотню раз. Всегда одно и то же. Смысла жариться на пляже не вижу, – усмехнулась девушка.

– Ну так-то да. Просто валяться на песке скучно, – согласно кивнув, я вновь сосредоточилась на еде.

Светлана сделала вид, что пьет апельсиновый сок и увлечена телефоном. Но то и дело она внимательно поглядывала на меня. Конечно, я замечала ее интерес. Однако предпочитала молча есть восхитительно приготовленное мясо. А поговорить мы еще успеем.

– Вот это, я понимаю, аппетит, – Светлана задумчиво оглядела мою опустевшую тарелку.

А я, сыто улыбнувшись, добродушно спросила:

– Раньше такого не замечала?

– Ты утверждала, что не любишь мясо. Я вообще не видела, чтобы ты его ела, – глядя на меня, Света, казалось, о чем-то напряженно размышляла. Посидев так несколько секунд, предложила: – Пойдем в сад?

Кивнув, я встала и пошла за сестрой. Мы покинули дом через черный вход и направились к прячущейся среди фруктовых деревьев резной беседке. Зайдя внутрь уютной беседки, сестра уселась за деревянный стол. Взяла яблоко из плетеной корзинки, с хрустом откусила.

Поправив полы халата, я устроилась рядом. Вытянула из горки яблок краснобокую грушу, однако есть не стала. Зажав ее меж ладоней, устремила задумчивый взгляд на чудесный сад.

Где-то в ветвях чирикали птицы, солнце ласково пригревало, но в душе не было ни толики радости. Мысли о позабытой жизни, о том, кто я такая не давали покоя. Супруги Игнатьевы, да даже Светлана меня узнавали, но в душе не стихали сомнения.

– Родители убьют, но, думаю, молчать неправильно, – внезапно заявила Света. Повернув к ней голову, я посмотрела вопросительно. – Мама с папой категорически запретили рассказывать тебе о прошлом, но я-то все прекрасно помню. И вижу, насколько сильно ты изменилась.

– В чем именно? – спросила быстро.

– Взгляд, поведение, манера речи, вкусовые предпочтения, – уверенно перечислила сестра. – Прежде ты бесила одним своим видом, а сейчас вызываешь положительные эмоции. Даже симпатию, – она удивленно хмыкнула. – Если это результат опытов, то, может, оно и к лучшему? – закусив нижнюю губу, девушка отвела глаза.

– Опытов? – подавшись вперед, я напряженно всмотрелась в лицо сестры. – Ты сказала «опытов»?!

Нервно барабаня по столешнице пальцами, Светлана молчала. Затем, видимо, приняв решение, кивнула и начала говорить:

– Моя мама всегда жутко над тобой тряслась. Ярочка то, Ярочка это, у Ярочки нет мамы, о ней надо заботиться, нашу тихую Ярочку надо развлекать, – Света поморщилась. – Три месяца назад мама привезла тебя к нам. Я уже упоминала, отношения у нас с тобой были натянутыми, – она глянула исподлобья. – Не помню, что я такого сверхъестественного сказала, но ты впервые за все годы вспылила. Покраснела как рак, начала орать о том, что я ничтожество по сравнению с тобой. Отец, дескать, изменяет тебя, и уже скоро опыты закончатся. А потом тебя станет почитать и уважать не абы кто, а целый императорский род Японии. И любимый Дэйчи будет рядом, – шумно выдохнув, девушка вонзила зубы в яблоко и принялась сердито жевать.

Пораженная новостью, я сидела, не в силах вымолвить ни слова. С силой потерев ладонью лоб, глухо спросила:

– А что конкретно он со мной делал?

– Ты не уточнила, – отозвалась Света. – Но явно же что-то сделал, если ты стала такой… Другой, в общем.

– А твои родители когда узнали об этих опытах? – я замерла в ожидании ответа.

– В тот день и узнали. Мама рассказала папе, – призналась сестра и пояснила: – Она услышала твои вопли и прибежала, – отогнав надоедливую осу, девушка со злостью глянула на изгрызенное яблоко, затем небрежно бросила его на стол. Скрестив руки на груди, сердито продолжила: – Ты нам обеим заявила, что больше через порог нашего дома не переступишь. Тебя прямо трясло от ненависти ко мне. Мама пыталась уговорить остаться у нас насовсем, ты же ни в какую. Твердила, что твой отец – гений, и он все делает только тебе во благо. Мама вызвала папу с работы, они отвезли тебя к вам домой, – замолчав, Светлана, нахмурилась. – Похоже, мои родители тогда сильно поругались с твоим отцом. Ну а после я долго слушала лекцию о недопустимости моего поведения. Досталось мне знатно.

– Ничего не помню, – пробормотала с досадой. Затем открыто посмотрела на сестру и спокойно произнесла: – Сожалею. Однако страдать по поводу этого конфликта и посыпать голову пеплом не собираюсь.

– Вот я и говорю – изменилась. Такая ты мне по душе, – с усмешкой кивнула Света. – Как дальше будем жить, сестра? – уточнила, подперев кулаком подбородок.

– Надеюсь, дружно, – ответила твердо, не отводя взгляда. – Расскажи о себе, – попросила и тепло улыбнулась. Однако на душе было паршиво.

В голове не укладывалось то, что я могла добровольно стать подопытным кроликом. Впрочем, буду смотреть правде в глаза. Рассказ Светы вполне объяснял откуда у меня такие… странности. Но все же интуиция упрямо шепчет, что все не так, как кажется.

Меж тем сестра потянулась за новым яблоком.

– Да нечего особо рассказывать, – промолвила она задумчиво. – Учусь в универе на дизайнера одежды, хорошо рисую, увлекаюсь фотографией, танцую. Обожаю парапланы и мотоциклы, – неожиданно засмеялась и лукаво прищурилась. – Музыку люблю. Признаю, твой ненаглядный Дэйчи безумно талантлив. Голос в семь октав, виртуозное владение множеством вокальных техник, просто запредельный контроль дорогого стоят. Он, безусловно, трудяга, и выше всяких похвал, – тряхнув густыми волосами, она приняла строгий вид. – Но сумасшедшей влюбленности в мировую знаменитость не одобряю и не понимаю!

Мысленно застонав, я сокрушенно покачала головой. Вот оно что! Похоже, я была фанаткой неизвестного Дэйчи, к тому же безнадежно влюбленной в него.

Спустя долгое молчание спросила хмуро:

– Этот Дэйчи поет?

– Ага, – Светлана покатала по столешнице нетронутое яблоко. – Наследный принц Японии, гордость страны и очень популярный в мире. Его называют золотым мостом, соединяющим культуры разных народов, – она посмотрела на меня внимательно.

– М-да, – протянула я задумчиво. – Удивила так удивила. Честное слово, к принцу-певцу Дэйчи страсти сейчас не испытываю. Даже больше! Я его вообще не помню, – покачала головой, развела руками.

– Яр, – сестра подсела поближе, – я, правда, хочу, чтобы между нами установились мир и нормальное общение. И я не высокомерная и не заносчивая, как ты говорила, – помолчав, продолжила: – У тебя же друзей совсем нет, еще и отец непонятно что с тобой делал. Может, поэтому ты была такой нелюдимой да по Дэйчи с ума сходила? С парнями-то в реальности практически не общалась, – девушка сочувственно улыбнулась.

Поправив разъехавшийся на груди халат, я поинтересовалась:

– А сколько мне полных лет и чем занималась?

– Через месяц восемнадцать. Учишься в выпускном классе, – Света неожиданно округлила глаза. – Но раз ты ничего не помнишь, то как на занятия в школу пойдешь?! Начало учебы уже совсем скоро! Каникулы-то заканчиваются!

– Еще одна проблема, – я задумчиво нахмурилась. – У тебя книг со школы не осталось? Вдруг что вспомню?

– Моих нет, зато твоих – полно. Мама тебе к началу учебного года купила. В библиотеке лежат.

– Идем смотреть!

По пути обратно к дому я неожиданно заметила странность: в глубине сада посреди аккуратно стриженой травки четким пятном выделялась черная земля.

Сбавив шаг, внимательно оглядела обнаженный участок. Что-то здесь не так.

– Который год отец пытается дуб вырастить, – заметив мой интерес, пояснила Света. – Даже дорогущий артефакт для роста деревьев купил и закопал рядом с очередным суперэлитным желудем. А толку все равно нет.

– Подожди, – попросила я и, движимая необъяснимым желанием, сошла с дорожки.

Прошла по газону, остановившись у рыхлой кромки, присела. Не задумываясь, вытянула руку, раскрыла ладонь над землей. С пальцев сорвались едва заметные глазу золотистые искорки и вошли в почву. Через миг лишенный травы участок уже мерцал и переливался золотистым светом.

Это эфир – пришло откуда-то понимание.

Не убирая ладони, я сложила пальцы, оставив вытянутыми и крепко прижатыми друг к другу указательный с безымянным. В то же мгновение от них отделилась тонкая ярко-желтая нить. Не отрываясь от моей кожи, она дугой устремилась к центру светящегося участка.



Вскоре из золотистой поверхности вынырнул зеленый росток. С каждым ударом моего сердца он становился все выше и выше. Убрав ладонь, прервала поток эфира и посмотрела на творение своих рук.

Я сидела на корточках у корней гигантского дуба.

– Ух ты! – раздался восхищенный голос Светы.

– Ага, – пробормотала, не отводя взгляда от массивного ствола.

– Даже не слышала о том, что подобное осуществимо, – сестра встала со мной рядом. – Ты давно так умеешь?

– Самой хотелось бы знать. Как и то, на что еще способна, – я усмехнулась. Затем тяжко вздохнула. – Дерево выращено. Пойдем смотреть учебники?

– Знаешь, у родителей ведь отличная библиотека, там куча раритетных книг. Я в них пороюсь, пока ты посмотришь учебники. Если ничего не обнаружу, поищем в сети. Об открывшихся, однозначно, есть информация. Может, все нормально, и ты так умеешь делать не из-за опытов? Ну, просто более одаренная. Не волнуйся, разберемся, – подбадривающе улыбнувшись, Светлана энергично направилась в сторону дома.

Промолчав, я направилась за ней следом.

Не задерживаясь в холле, мы прошли прямиком в библиотеку. Стоило войти в темное помещение без окон, на стенах тотчас вспыхнули лампы. Плотно закрыв за нами дверь, юная хозяйка дома пригласила:

– Располагайся, – а сама направилась к стоящему в дальнем углу шкафу. – Сейчас принесу учебники.

Я скользнула взглядом по толстым корешкам. Книги находились здесь повсюду: на открытых многочисленных стеллажах, в стеклянных шкафах. Обнаружив уголок для чтения, состоящий из двух больших кресел и стола, подошла и села в ближайшее. Вскорости вернулась Светлана. Примостив на низкий столик внушительную стопку книг, с сомнением на меня взглянула.

На страницу:
2 из 6