Старая переправа

Понтон плыл по течению, посередине реки, не слишком быстро, но лучше, чем идти пешком, а главное, как показалось Данилу, безопаснее. Как вдруг раздался всплеск. Всякий звук теперь настораживал парня, и он заозирался. В свете костра в прозрачной воде показались спины рыбин. Точно! Он где-то читал, что какие-то аборигены так рыбачили: зажигали факел на лодке, на свет приплывала рыба, и они били её копьём. Эх, жалко, вилы все повыкидывал, ведь как знак был, возьми с собой, ан нет – тяжело тащить. А теперь у него нет копья.

Данил схватился за верную лопату, но спины были под водой. И сейчас попробовать оглушить – это только распугать. Нужно ждать, терпение, ещё раз терпение. Вот одна метровая спина показалась над водой, парень не выдержал и ударил. Рыбина дернулась и повернулась на бок. Он, отбросив лопату и чувство опасности, спрыгнул в воду, сразу обнимая рыбину и прижимая к груди. Нет, сейчас очнётся, уйдёт. Данил, прижимая к себе рыбину, тут же начал просовывать руку под жабры, надевая рыбину на предплечье, как на кукан. Только сейчас он понял, что идёт ко дну, и схватился свободной рукой за швеллер. Рыба очнулась и начала дергать, да так, что чуть руку не оторвала, но нет, он её уже не упустит. Потихоньку перебирая руками, подгадывая между рывками рыбы, подобрался к скобам. А вот подниматься было сложно, дополнительно килограммов семь, да ещё трепыхались. Всё предплечье уже было ободрано.

Вопль, который разносился по воде где-то дальше, придал сил, и горе-рыбак выскочил на узкую полоску досок. А вот дальше не легче, рыбу нужно было срочно умертвить. Был сплошной садизм и издевательство. Был бы ножик побольше, а так Данил натурально издевался, пытаясь добраться до мозга рыбы через глаз. Но снять с предплечья рыбину он не решался. Слишком узкая полоска досок на понтоне, одно неверное движение, и добыча уйдёт. Наконец-то рыбина затихла, и как раз угли прогорели.

Кстати, прогорели не только угли, прогорели носки и майка, лежащие слишком близко к костру. Носки определённо выкидывать, а в майке зияла дыра с кулак. Но ничего, зато есть что поесть. А можно ещё тонко ломтиками рыбу нарезать и сушить на солнце, отгоняя мух.

Данил сплавлялся по реке уже неделю. Неделя ничегонеделания… Изредка подплывал к берегам, набирая дров. Лопатой больше глушить рыбу не получалось. Но он изготовил что-то похожее на острогу, заточив кончик сухого шеста ножом; пытался обжечь на костре, но только испортил. Ножом острога затачивалось острее. А после обжигания кончик был тупой, полукруглый. Конечно, тоже так себе инструмент получился, которым и пользоваться ещё нужно уметь. Но где-то с пятого раза только смог рыбину насадить. Проблема с продовольствием более или менее решилась. Конечно, сразу захотелось соли и разнообразия в питании.

Обувь тоже пришлось выкинуть, следом за порчей носков кроссовки, вымоченные в воде, не выдержали. Данил споткнулся о швеллер, когда дрова заносил на понтон, и подошва отлетела. Пришлось обувать трофейные полусапожки, используя тряпки, в которые была завёрнута колбаса и сухари, как портянки. Потеря майки тоже была не критична, он нормально ходил в тужурке на голое тело, так было даже удобнее, ветерок в жару продувал.

И вот теперь он дремал, растянувшись на досках, вокруг сушились тонкие кусочки рыбы. Подложив под голову рюкзак и накрывшись панамкой, парень наслаждался жизнью.

Показалось, что снится журчание воды. Ан нет, не снится. Порог… Данил как-то по-другому представлял себе речные пороги: это когда скалы, бурлящая вода, брызги… В общем, перед ним было совсем другое, но явно порог. Одна плоскость более широкой реки, абсолютно ровной воды, потом обрыв в воде под девяносто градусов, и следующая плоскость более узкой реки, но уже сантиметров на двадцать ниже. И никакого бурления, спокойная вода. Зрелище завораживало, и очень быстро приближалось. И именно это правильнее назвать порог, чем те завихрения на горных реках. Потому что это выглядело именно как порог.

Парень на всякий случай надел пустой рюкзак, так как скарб был весь разложен по понтону, и взял лопату в руки, больше ничего сделать не успел.

Понтон навис над обрывчиком реки, всего-то двадцать сантиметров перепад, должен проскочить. Но понтон резко пошёл вниз. Удар в дно реки. Что было дальше, он не видел, поскольку полетел по дуге, запустив свою любимую лопату ещё дальше, чем пролетел сам. Плюхнулся в воду, его закрутило… Да, внешне вода была спокойна, но на самом деле тут были буруны и течения. И Данила болтало и крутило, словно щепку в канализации. Наконец-то реке надоело с ним играть, и он обессиленно выполз на берег. Шум, кажется, стал сильнее. Точно, понтон застрял на пороге и сейчас на треть торчал из воды. Вода же с шумом пыталась опрокинуть препятствие, заворачивая вокруг него буруны.

Эх, жалко, прощай, спокойная жизнь, дальше только пешком. Если поток не справляется, ему и нечего мечтать столкнуть понтон. Это в воде сооружение плавает, а на воздухе пару тонн весит. Елки-палки, фиг с ним, с понтоном. Верная лопата ко дну ушла. Парень почувствовал себя словно раздетым.

Подсушив портянки на солнце и выбрав сучок покрепче как дубинку, Данил двинулся дальше. Шлось хорошо, травка невысокая, солнышко хоть и было в зените, но уже привычно и не жгло. Местность хоть и изобиловала складками, но идти было легко. Он уже отвык за неделю от пеших прогулок. Новые полусапожки сидели как родные, портянками умел накручивать, поэтому чуть только сбивались, но он не ждал, когда ногу натрёт, а сразу перематывал.

Через пару часов ходьбы внимание притупилось, и он чуть нос к носу не столкнулся с рыжей девчонкой, лет двадцати. Несмотря на жару, одета она была в чёрную кожаную броню байкеров и держала винтовку наперевес. Волосы у неё были не мыты и свисали сосульками, что очень ей шло, вкупе со вздернутым носиком и яркими веснушками. Данил даже залюбовался, тем более что чёрная кожа обтягивала идеальную фигуру. Взгляд девчонки блуждал по земле, она что-то выискивала в траве. До неё было метров пятьдесят, и парень сначала испугался, вдруг нежить какая. Нет, явно живая. Он, радостный, пошёл к ней, неужели встретил живого человека и его мытарства закончились. А что она тут одна делает? Данил спокойно подошёл к ней метров до десяти и сказал:

– Привет.

Выстрел оглушил его. Сизый дым клубом вылетел из ствола. Девчонка явно испугалась, она не видела Данила и нажала на спусковой крючок от испуга, и хорошо, что ружьё смотрело куда-то в сторону. Но сейчас она направила ружьё на него и собиралась стрелять.

– Стой, стой, не стреляй.

Парень, бросив дубинку, задрал обе руки, причём руки тянулись вверх сами.

Выстрел. Горячая волна шевельнула волосы. Пуля прошла где-то рядом. Он сайгаком прыгнул за бугорок. И буквально вжался в него всем телом.

Щелчок, ещё щелчок.

Раздался топот.

Мужской голос спросил что-то на непонятном языке. Девчонка испуганно прокричала что-то в ответ и, скорей всего, показала пальцем.

Выстрел. Пуля ударила где-то спереди, обдав парня землёй. Нет, похоже, она показала не пальцем, а стволом. Мужской голос что-то прикрикнул, девчачий ответил обиженно. Данил надеялся, что девчонку ругают за стрельбу.

– Не стреляйте! – заорал Данил.

Мужской голос прокричал короткий приказ, это, наверное, предназначалось парню и обозначало «выходи».

Ищите дураков. Не выйду! Данил сильнее вжался в бугор.

Мужской голос повторил то же самое, только ещё что-то добавил. Похоже, что сказал «выходи, не тронем».

Парень, поднимая руки вверх, медленно выдвинулся из-за бугорка. Ого, да тут двенадцать человек, и все стволами в него тычут. Где они все были? Почему Данил не видел никого? Ну правильно, он таращился на рыжее солнышко с курносым личиком. Которое до сих пор злобно поблёскивало зелёными глазами в его сторону.

Седой мужик в такой же байкерской одежде вновь что-то сказал командным голосом.

– Я не понимаю.

Седой повторил с нажимом. Крутанул стволом. Что он хочет, чтоб Данил на землю лёг? Навряд ли. Повернуться? Скорее всего. Парень медленно повернулся. Чьи-то руки обыскали его. Вынули из карманов штанов зажигалку и ножик. Потом дружески похлопали по плечу и развернули. Все уже стояли с поднятыми к небу стволами, но не расслаблялись.

Седой вновь протарабарил на непонятном языке, и все начали активное обсуждение. Данилу вернули ножик и зажигалку. А чуть позже дали краюху хлеба и кусок копчёной колбасы с горячим чаем из термоса.

Он поблагодарил и начал жевать колбасу с хлебом. Вот только, поднеся крышку термоса с чаем к лицу, ужаснулся, потому что увидел своё отражение, заросшее, бородатое. Понятно, почему в него девки стрелять начали.

Глава 7

Беготня закончилась. Что будет дальше – неважно. Главное, Данил встретил людей. И теперь с интересом рассматривал их. Обычная разношёрстная толпа, восемь мужиков и четыре женщины. Возраста были все разного, кто-то начинал лысеть, у кого-то был пивной живот и одышка. Одежда тоже была разная, единственное, касок не было ни на ком, даже шапки были не у всех, хотя солнце тут пекло. И конечно, попаданец подметил несуразность: почти на всех кожаная броня сидела как на корове седло, и абсолютно все сжимали оружие так, как будто первый раз это оружие в руках держали, при этом изредка проводили стволами мимо человека. У Данила было стойкое чувство, что это работники какого-то офиса выехали на уик-энд поучаствовать в приключении. Только рыжая выглядела стильно в своём одеянии, будто шили ей на заказ. Ну и главный выделялся среди этой толпы подогнанной бронёй и тем, что ружьё держал на плече.

Седой мужик, где-то за сорок, с почти круглым лицом и крупным носом картошкой, носил короткую стрижку, усы и бороду, и всё это было седое, почти белого цвета. Седой был чуть ниже среднего роста и одет в серые штаны и чёрную броню. Броня так или иначе была на всех, но натурального цвета кожи. И только у седого и у рыжей девушки была броня чёрного цвета. Местная броня была похожа на прикид байкеров, точно с такими же блестящими пряжками и множеством бесполезных ремешков и заклёпок. Вот только у байкеров были жилетки, а здесь полноценные куртки, усиленные железными вставками на рукавах.

Седой любил говорить, видно было, что ему нравилось всеобщее внимание. Что он говорил, Данил не понимал. Но по интонации и тому, как остальные кривились, было видно, что Седой чему-то поучает, причем поучает он очевидным вещам, которые и так всем известны. Почему окружающие не пошлют его, не совсем понятно. Похоже, он выступал среди них гидом или организатором.

Но было в этом гиде что-то неприятное. Скорее всего, взгляд, он его постоянно прятал. И Данил никогда бы не связался с этим человеком, уж больно он похож на мошенника. Хотя, возможно, это просто субъективное мнение. Потому что с такой внешностью мошенником быть никак нельзя, слишком очевидно. Скорее всего, человек был просто эгоистом и любил грести всё под себя. Постоянные монологи Седого это подтверждали, он просто никому не давал вставить слово.

Что с Данилом будут делать дальше, неизвестно, могут и в рабство продать, местных порядков он не знал. Потому как бы не был благодарен встретившимся людям, он присматривался к их оружию. Скорее всего, это были охотничьи ружья, потому что почти у всех имелись горизонтальные двустволки. Правда, цевьё и приклады ажурно футуристические. Не кусок цельного пластика или дерева, а вырезанные рёбра, проушины, да и просто отверстия непонятного назначения. Парень изломал всю голову, для чего они сделаны, и пришёл к выводу, что это чисто декоративные штучки, ну и, возможно, для снижения веса. Помимо красивых прикладов были планки, на которых навешано всякого, и дополнительные ручки, и фонарики, и прицелы, похожие на коллиматор. Конечно, все были увешаны интересными подсумками, патронташами и рюкзаками. Помимо ружья у всех на поясе или спине висела метровая палка с увесистой гайкой на конце, видимо, какой-то аналог палицы. У кого-то эта гайка имела шипы, у кого-то была похожа на шестопёр. Парень прикинул потенциал этого оружия, пожалуй, при всей простоте это было идеальное оружие против высохших незнакомцев. Он сам лучше успокаивал бы их с одного удара, такая вещь череп проломит однозначно.

Ну и, конечно же, здоровенные ножи, которые висели у кого где: то на груди, то на предплечье, а то на голени возле ноги. На поясе почему-то ножи не таскали.

Данилу интересно было посмотреть на местное боевое оружие, если охотничье такое интересное. Кажется, местный мир по технологиям превосходил земной.

Вдруг Седой захлопал в ладоши и начал раздавать указания. На непонятном языке. Но движение его пальца в переводе не нуждалось.

– Та… – Его палец упирался в грудь очередного человека. Наверное, это слово обозначало «ты».

– Овамо. – Его палец показывал направление. И человек двигал в ту сторону. А это слово значило «туда».

Постепенно его палец дошёл до Данила с рыжей девушкой. Он по очереди ткнул в них пальцем.

– Та, та…

И показал в самую середину разошедшихся по сторонам людей.

– Овамо.

Ну всё верно, самую молодую, да ещё и с найдёнышем Данил тоже отправил бы в середину строя. Но так думали все, но не рыжая. У неё было своё мнение на этот счёт. Что тут началось! Рыжая, тыча в него пальцем, на повышенных тонах доказывала свою правоту. Она около пяти минут что-то выговаривала Седому.

Вот тут Седой вырос в глазах Данила, всё-таки внешность бывает обманчива.

Седой молча выслушал, потом показал пальцем и тем же тоном, с той же интонацией проговорил:

– Овамо.

Рыжая развернулась так, что волосы веером разлетелись. И зашагала в центр поля. Девушка явно была недовольна тем, что её поставили присматривать за найденышем. Парню ничего не оставалось, как пойти за ней. Она шла, тихо проклиная его и Седого на непонятном языке.

Данил попытался что-то сказать, но получил такую гневную тираду, что решил – да и фиг с ней. А и ладно, пусть она ходит кругами, выискивая непонятно что, а он сядет и посидит, а лучше ляжет. Жалко, тенька нет.

Но не тут-то было, как только Данил присел на рюкзак, к нему подлетела рыжая девица и чуть не пинками заставила идти рядом с собой. Молодая особа оказалась очень ответственной. Раз сказали следить за найденышем, она будет следить за найденышем.

Разговор не получался. Любые попытки Данила встречало высокомерие. Он быстро плюнул, подумаешь – королева. Ну да симпатичная, фигуристая. Но отношение к людям, будто ты грязь из-под ногтей.

Поэтому, чтобы не чувствовать себя вторым сортом, парень прекратил все попытки установить контакт и сосредоточился на поиске. Всё-таки он поисковик как-никак. У рыжей изначально была неверная стратегия, она ходила по полю абсолютно бессистемно: шла быстром шагом, держа ружьё стволом вверх и поглядывая под ноги. Понятно, что Данил шел бы помедленнее, змейкой. Или по спирали. Обыскивая каждый квадрат, уделяя особое внимание бугоркам и ямкам. Но ему этого никто не позволял; они ходили туда-сюда, очень часто проходя по одному и тому же месту. Но, проходя мимо бугорка, парень обязательно подходил в его сторону – осмотреть, что там. И естественно, не доходя до очередной ямы, он нашёл разбитое колесо от деревянной телеги. Тут не нужно быть следователем, чтобы восстановить картинку из прошлого: кто-то гнал на телеге во весь опор, налетел на яму, колесо разбилось, вывернув ступицу, и здесь остался обод и часть спиц. А кто-то уехал дальше на трёх колёсах. Возможно, и бросил телегу в ста метрах отсюда, но её уже давно нашли и забрали. Значит, самое интересное нужно искать около самой ямы. Ведь если так сломалось колесо, значит, телега была гружёная. Телегу тряхнуло так, что большая вероятность, что с неё что-то вылетело. Конечно, это мог быть и навоз, а могло и что-то интересное быть. А подойдя ближе, Данил увидел, что это не просто яма, а неглубокая траншея длиной всего метров двадцать. Кому потребовалось рыть неглубокую траншею поперёк поля?

Рыжая, не видя, что нашёл парень, начала возмущаться, показывая стволом, чтобы подошёл к ней. Он приподнял железный обод колеса с остатками дерева. Девушка сразу заинтересовалась. Осмотрела обод, показала жестами взять его и идти за ней. Данил жестами возразил, указывая на траншею. Рыжая посмотрела в ту сторону, направила ствол на него и показала в свою сторону.

Нет. Определённо, тут с оружием обращаться не умеют. Направляет заряженное ружьё на человека, тем более что стрелять не умеет. Данил психанул, взял обод и покатил его за девицей.

Ого, да они металлолом тут собирают, что ли? Данил скинул обод в жидкую кучку металла, где валялись пара ржавых лопат, лемех от сохи и пара валов от сельхозтехники.

Эх, сюда бы металлоискатель, Данил бы тут самым богатым человеком стал. Но нет, тут искали явно не металл. Раздался чей-то радостный крик, и все пошли смотреть, что там нашли. Среди лошадиных костей нашлись почти целое седло и седельные сумки. Вот в них и лежали жёлтые кругляшки. Данил хоть и занимался приборным поиском, но золотых монет не видел. А эти были маленькие и очень тонкие, не чешуя, конечно. Но он представлял золотую монету толстым большим кругляшком. Все искренне хлопали счастливчика по плечу, поздравляя. Только Седой что-то пробурчал и посмотрел с завистью, с трудом отводя взгляд от кругляшков. И рыжая девица была очень недовольна. Она первая пошла искать дальше, увлекая найденыша за собой. Вот только она пошла не на старое место, а отправилась обыскивать сектор счастливчика. Данил шёл за ней как хвостик, размышляя, кто тут мог съесть лошадь. Отгадка ждать себя не заставила.

Как будто трос выдёргивали из-под земли. Земля строго по прямой линии вспучивалась и оседала, будто тянулась за невидимым тросом. Вот только ровно по той линии стояла девица. Выстрел, Выстрел. Щелчок.

Да что она делает? Стреляет в землю. Нужно отойти в сторону, подождать, кто оттуда выпрыгнет, а потом стрелять. Хотя у неё вновь кончились патроны, и она щелкает курком, не понимая, почему ружье не стреляет.

Данил сорвался с места, всем телом толкнул девушку, вырывая у неё ружьё и оставаясь на линии вспученной земли. Как раз вовремя – из земли выскочил громадный крот, вместо носа у которого был цветок из щупалец. А два зуба были размером с небольшую лопату. Неизвестно как парень схватил левой рукой в полёте почти стокилограммовое тело за то место, где должна быть шея, перевернул в воздухе крота и приложил спиной о землю. Тут же перехватив обеими руками ружьё за ствол, размашистым движением, как дубиной, ударил по кончику носа твари, где шевелились щупальца. Резной приклад брызнул бакелитовыми брызгами и разлетелся, оставив в руке парня голые стволы. Нафига эта красота, если теряется прочность? Дубинка стала короче, крот затих, но Данил и не думал останавливаться. Замах. Но что-то не дало закончить удар. Его что-то стукнуло в левую руку так, что откинуло от крота. Потом он услышал выстрелы. А лишь затем почуял, что бок заливает тёплым. И вот только спустя время, когда кто-то рядом истошно орал, до него дошла боль. Кажется, он попал под дружественный огонь, не зря ему сразу не понравились местные стрелки.

Рыжая, увидев, что стало с её ружьём, принялась ругаться, подняв обломанные стволы. Она даже не посмотрела на напарника. Остальные стояли с белыми лицами, не зная, что делать, и думая, что парня убили, ведь бок куртки заливала кровь. И только одна девушка, на которую Данил не сильно обращал внимание, так как остальные представители женской части отряда были хоть и постарше, но поухоженнее, подлетела к парню, заставив убрать правую руку от раны. Ой как страшно это было делать, что там за рана, он не знал и очень боялся увидеть, что там стало с рукой. Тем временем девушка профессионально срезала с Данила рукав куртки, достала из подсумка жёлтый порошок в бумажном пакетике и присыпала рану. Рана показалась страшной, с разорванными краями. Но то, что рана явно поверхностная, радовало, значит, должна быть царапина. Данил отвернулся, потому что его мутило от вида крови.

Дальше девушка споро перебинтовала рану. Когда рану обработали, ему стало морально полегче, подумаешь повязка с небольшим красным пятном. Девушка что-то успокаивающе говорила, что очень помогало, даже лучше бинтов. А еще, достав пакетик с порошками, она высыпала раненому на язык жгучую субстанцию, дав запить водой. Таких обезболивающих парню пить не приходилось. О боли забыл напрочь, потому что жгло язык, как будто в кипяток его засунул.

Кажется, и до рыжей девицы дошло, что случилось, она пробубнила что-то похожее на извинение.

Только вот теперь ему она не казалась очень красивой. Да даже больше, если и подойдёт он к ней, то только в последнюю очередь. А вот невысокая скромная девушка с чёрными волосами нравилась ему всё больше и больше, хоть и одета она была неброско. Только вот к ней подошёл один из парней, тоже одетый по-простому, обнял и что-то проговорил. Ясно, тут ничего не светит. Он вслушивался в их разговор и по тому, как девушка прячет глаза от Данила, а парень, наоборот, посматривает, понял: они потратили последние деньги, чтобы попасть в эту компанию, а сейчас еще истратили арендное оборудование на лечение найденыша. Данил одной рукой нащупал хабарницу, где хранились монетки, которые он нашёл около идола. Подозвал девушку и вручил ей серебряную монетку. Было неизвестно вообще, имеет ли такая монета ценность. Но толстый кругляшок серебра должен определённо чего-то стоить. Девушка, конечно, сопротивлялась, но в итоге взяла. И её лицо разгладилось, даже появилась улыбка. Пусть даже монетка ничего не стоит, попаданец успокоил свою совесть. Даже парень девушки одобряюще кивнул ему.

Дальше про раненого все забыли. Кто подстрелил его, наверное, не знал никто, потому что, как оказалось, все стреляли в крота, а кто конкретно был самым метким – неизвестно, даже тот, кто стрелял, не догадывался. Данил заглянул в траншею. Дальше траншеи в землю уходила нора всего сантиметров тридцать в диаметре. Как по ней полз почти метровой толщины крот, было непонятно. Возможно, крот мог так вытягиваться, а возможно, именно поэтому земля вздыбливалась по мере его движения, что он залез не в свою нору.

Седой начал разделывать тушу животного, снимал шкуру, выкидывая требуху, и разделывал мясо, фасуя его по мешочкам, которые достал из рюкзака.

А вот Данил сидел на земле, и ему было не по себе, и не от раны, а оттого, что он в воздухе перевернул в полёте одной левой около ста килограммов массы. Да, конечно, он только подправил полёт, как в единоборствах, использовав силу противника против него же, – в экстренных ситуациях человек и не на такое способен. А может быть, в нём просыпается зараза, про которую говорил идол?

До конца дня оставалось примерно часа четыре, и все паковали всё что можно в рюкзаки. Данил подумал, что сейчас самое время и за туристами приедет автобус. И автобус не заставил себя ждать, только парень думал, что его тут уже ничего удивить не может, а оказалось, может. Автобусом был транспорт, похожий на таракана. Попаданец наконец-то осознал, что находится в другом мире.

Шесть механических конечностей соседствовали с деревянным кузовом и кабиной. Деревянный кузов с решетчатыми бортами свисал позади ног, ещё больше усиливая сходство с тараканом. А головой «насекомого» была кабина-клетка, на Земле в таких спускают аквалангистов к опасным акулам. Ясное дело, Данила, как технаря, заинтересовало устройство сего агрегата. Он, конечно, следил за земными нестандартами в технике и знал, что на Земле выпущен лесозаготовительный харвестер на шести ногах. И даже продаются разнообразные игрушки – шагающие роботы. Да и сам парень в детстве начинал делать модель шагающей машинки, другое дело, что не доделал, но вот тогда приходилось изучать предмет. И он увидел сразу отличия: земные машины были чрезвычайно сложные, если ему не изменяет память, то ноги земных шагоходов имеют до восемнадцати степеней свободы. А здесь всё примитивно, больше всего похоже на его недоделанную игрушку: две степени свободы, ноги могли двигаться только туда-сюда, и трубчатые, телескопические конечности имели простейшую амортизацию, то есть могли сдвигаться вовнутрь, если налетали на препятствие.

Приводилось всё это в движение посредством продольных тяг-рычагов, которые в свою очередь двигал кривошипный механизм. Было настолько всё просто, что вся система напоминала привод паровоза, даже шарниры лап приклёпаны к раме большими заклёпками, что ещё больше усиливало сходство. Данил знал, что такая система двигается только прямо, если и поворачивает, то очень плохо. И вот он с интересом смотрел, как местные инженеры обошли эту проблему.

Шагоход тем временем подбежал к их группе. Через решётчатую кабину было видно, как водитель надавил на педаль и потянул один из двух рычагов на себя. Лапы шагающей машины с левой стороны замерли в положении, когда две крайние подняты и одна средняя опирается на землю, с правой стороны лапы продолжали перебирать. И шагоход, как танк, развернулся на одном месте. Так просто? Данил этого не ожидал. Они просто притормаживали одну сторону, понятно, на скорости такое не прокатит, и поворот явно должен синхронизироваться минимум на один оборот кривошипа, иначе шагоход на ходу споткнётся и зароется носом. А это значит, что шагоход может поворачивать только на определённый угол, к примеру, кратный тридцати градусам. А тогда как же он подруливает? Парень понял, что сейчас его мозг просто взорвётся. Нужно больше информации. Тем более что железки и мясо уже загрузили в узкий кузов. И найденыша приглашали залезть туда же. Кузов был очень узкий, по бортам имелись откидные лавочки, такие же, как в военном ЗиЛе. Только в нем, когда сидишь, не соприкасаешься коленями с сидящим напротив человеком. Хоть рыжая девица села в кабину к водителю транспорта, а мясо и железки распихали под лавки, кузов был рассчитан на восемь человек, не более. И приходилось сидеть чуть боком, чтобы уместились все. Тем более что Данила пару раз задели по ране, они-то были в коже, а он только в повязке. Он и так сел боком, выставив левое плечо вперёд.