Коллекционер

Нора Робертс

Коллекционер

Памяти моей мамы, которая все коллекционировала.

И моего отца, который всегда находил место для ее коллекций.

Nora Roberts

THE COLLECTOR

Copyright © Nora Roberts, 2014.

This edition published by arrangement with Writers House LLC and Synopsis Literary Agency.

© Бугрова Ю., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Часть первая

Мой дом везде, где висит моя шляпа.

Джонни Мерсер

Глава 1

Казалось, они никогда не уедут. Клиенты, особенно новички, вечно суетятся и копаются, по сотому разу повторяя наставления и пожелания, прежде чем наконец-то направиться к выходу. Оно и понятно: когда дверь за ними закроется, их дом со всеми пожитками, а в данном случае – еще и с котом, останется на попечении постороннего человека.

Обязуясь присматривать за чужим имуществом, Лайла Эмерсон изо всех сил старалась убедить клиентов в том, что оно в надежных руках.

Последующие три недели, которые Джейсон и Мейси Килдербранд проведут на юге Франции в компании родных и друзей, Лайла будет следить за их шикарными апартаментами в Челси – поливать цветы, кормить кота, забирать корреспонденцию и все важные письма пересылать хозяевам.

Она будет ухаживать за прелестным садиком Мейси, играть с котиком, принимать сообщения – словом, отпугивать грабителей самим фактом своего присутствия – и получать удовольствие от проживания в нью-йоркском многоквартирном комплексе «Лондонская терраса». Так уже было в Риме, где за дополнительную плату она перекрасила кухню, и в огромном доме в Бруклине, где ее подопечными были игривый золотистый ретривер, милый бостон-терьер преклонного возраста и разноцветные аквариумные рыбки.

За шесть лет профессионального хаусситтинга Лайла пожила в разных районах Нью-Йорка, а последние четыре года также побывала за рубежом.

Другие только мечтают о такой работе, а ей удалось ее получить.

– Ну что, Томас, – Лайла погладила кота по длинной холеной спине, – давай размещаться.

Ей нравилось обустраиваться на новом месте. В этой просторной квартире имелась вторая спальня – она заняла ее и, распаковав один из двух своих чемоданов, какие-то вещи сунула в комод с зеркалом, а другие повесила в крохотной гардеробной. Ее предупредили, что Томас, скорее всего, захочет спать с ней, и она была готова к такому обороту дела. На ночном столике стоял симпатичный букетик фрезий – об этом, вероятно, позаботилась Мейси.

Лайла ценила небольшие знаки внимания – любила их получать и оказывать сама.

Она уже решила для себя, что будет пользоваться большой ванной комнатой, где имелись просторная душевая кабина с парогенератором и джакузи.

– Не стоит пренебрегать комфортом, – наставительно сказала она Томасу, убирая свои туалетные принадлежности.

Практически все ее имущество умещалось в двух чемоданах. Она постаралась расставить все с максимальным удобством и после некоторых раздумий обосновалась с ноутбуком в обеденной зоне, откуда открывался вид на Нью-Йорк. Будь помещение меньше, она бы без проблем работала там же, где спала, но раз пространство позволяло, грех было этим не воспользоваться.

Хозяева проинструктировали ее насчет бытовой техники, пультов, системы безопасности – квартира была битком набита всевозможными гаджетами, и Лайле, фанатевшей от электроники, это очень нравилось.

В кухне она обнаружила бутылку вина, симпатичную вазочку с фруктами, нарезку изысканных сыров и записку на бумаге с монограммой Мейси.

Чувствуйте себя как дома!

Джейсон, Мейси и Томас

«Мило, – подумала Лайла, – я уже чувствую себя как дома».

Она открыла вино, наполнила бокал, сделала глоток и одобрительно кивнула. Потом взяла бинокль и с бокалом вышла на террасу полюбоваться видом.

Хозяева использовали пространство с толком. На террасе имелась парочка мягких стульев, грубая каменная скамья и стеклянный столик, а остальное место занимали вазоны с буйно растущими цветами, кустиками крохотных томатов черри, пряными травами – все это ей предстояло собирать и употреблять.

Лайла опустилась на стул и, потягивая вино, стала гладить по шелковистой шерсти Томаса, который прыгнул ей на колени.

– Держу пари, они проводят здесь много времени – пьют вино или кофе. Они кажутся счастливой парой. И дом у них уютный. Это чувствуется. – Она почесала Томаса по подбородку, и ярко-зеленые кошачьи глаза затуманились. – Первые пару дней твоя хозяйка будет звонить и писать, поэтому, дружок, мы сделаем и отправим ей несколько фоток – пусть видит, что ты в полном порядке.

Лайла отодвинула бокал и, приставив к глазам бинокль, принялась оглядывать здания. Жилой комплекс растянулся на целый квартал, и это давало возможность подглядеть за чужой жизнью.

Она обожала смотреть, как живут другие.

Высокая женщина примерно ее возраста в маленьком черном платье, которое тесно облегало стройную модельную фигуру, разговаривала по мобильному, меряя шагами пространство, и вид у нее был раздосадованный. «Наверное, обломилось свидание. Ему пришлось задержаться на работе – это он так сказал, – подумала Лайла, прокручивая в голове сюжет. – А она уже насытилась его отговорками по горло».

Двумя этажами выше две пары расположились в гостиной – по стенам висели картины, обстановка была стильная и современная – и, пересмеиваясь, попивали что-то вроде мартини.

Судя по всему, эти господа – в отличие от Лайлы и Томаса – не любили летнюю жару, потому что иначе устроились бы на небольшой террасе.

Наверное, они были старыми друзьями, часто собирались, а порой и отдыхали вместе.

В другом окне мальчуган возился на полу со щенком. Оба были так заразительно счастливы, что Лайла невольно рассмеялась.

Он всегда хотел щенка – «всегда» в его возрасте, считай, несколько месяцев – и сегодня родители преподнесли ему подарок. Этот день он запомнит на всю жизнь и когда-нибудь, в свою очередь, сделает сюрприз своему сынишке или дочке.

Решив закончить наблюдения на этой оптимистичной ноте, Лайла опустила бинокль.

– Ладно, Томас, пару часиков нужно поработать. Знаю, знаю, – она столкнула кота на пол и взяла наполовину опорожненный бокал, – у большинства работа уже закончилась. Они отправляются на ужин, встречаются с друзьями или, как в случае с отпадной блондинкой в черном платье, бесятся из-за того, что все обломилось. Но дело в том… – она дождалась, пока идущий впереди кот прошествовал в квартиру, – что у меня свой график. Это одно из преимуществ моей работы.

Из корзинки с кошачьими игрушками, которая стояла в кухонном шкафу, Лайла достала интерактивный мячик и швырнула его через комнату. Томас тотчас подскочил, бросился вдогонку, ударил по нему лапой и затеял борьбу.

«Будь я кошкой, – подумала Лайла, – тоже не устояла бы перед такой прикольной штучкой».

Пристроив к делу кота, Лайла щелкнула пультом и включила музыку – зазвучал джаз. Она прошлась по каналам и переключилась на попсу, мысленно напомнив себе перед возвращением хозяев вернуть исходную радиостанцию.

Хаусситтинг обеспечивал ей крышу над головой, придавал жизни интерес и даже остроту, но на хлеб она зарабатывала писательским трудом. Первые два года в Нью-Йорке она подвизалась официанткой, пробовала себя в творчестве и так сводила концы с концами. А когда стала смотреть за чужим имуществом – сначала в качестве любезности друзьям и их знакомым, – у нее появилась возможность взяться за роман.

Затем Лайле улыбнулась удача – редактор, за домом которого она присматривала, принял участие в ее судьбе, и ее первая книга, «Восход Луны», неплохо распродалась. Нет, бестселлером она не стала, но пользовалась стабильным спросом и встретила теплый отклик у подростковой аудитории, на которую была рассчитана. Выход продолжения планировался в октябре – тьфу-тьфу! – а сейчас на повестке дня был третий роман того же цикла.

Быстро скрутив длинные каштановые волосы, Лайла перехватила их черепаховой заколкой и, пока Томас радостно гонялся за мячиком, устроилась перед ноутбуком с бокалом вина и стаканом воды со льдом. Музыка настраивала ее на рабочий лад – что-то подобное любила слушать ее главная героиня по имени Кейли.

Кейли, которой исполнилось шестнадцать, переживала турбулентность подросткового возраста с его влюбленностями, проблемами с учебой, интригами одноклассниц, буллингом, социальной активностью – со всеми катастрофами и триумфами, которые вмещаются в такие короткие и вместе с тем насыщенные школьные годы.

Это то еще испытание, особенно если в классе ты новенькая, как это было с Кейли в первой части трилогии. А тем более если ты из семьи волков-оборотней.

Когда на небе полная луна, какие там домашние задания и школьные вечера – все мысли девушки-оборотня заняты другим.

И теперь, в третьей книге, семья Кейли вступала в жестокую схватку с соперничающим кланом, который охотился на людей. Возможно, читателям помладше история могла показаться слегка кровожадной, но так складывалась логика повествования, и с этим было не поспорить.

В прошлый раз Лайла описывала, как Кейли столкнулась с предательством парня, которого, как ей казалось, любила, спешно готовила просроченный реферат по Наполеоновским войнам и выбиралась из кабинета естествознания, в котором ее заперла заклятая соперница – красотка блондинка.

Восход Луны ожидался через двадцать минут – примерно столько же времени оставалось до начала заседания Клуба юных естествоиспытателей. Кейли должна была найти выход прежде, чем произойдет превращение.

Лайла с головой погрузилась в роман, переживая вместе с героиней страх разоблачения, боль из-за разбитого сердца и ненависть к красотке Саше – чирлидерше, королеве выпускного бала и людоедке (в буквальном смысле слова).

К тому моменту, когда Кейли наконец выбралась из переделки, – помогла дымовая шашка, пуск которой привлек завуча, еще одну занозу в заднице героини, после чего последовали нотации, попытка удержания и бегство домой, по ходу которого и произошло превращение, – миновало добрых три часа.

Довольная собой, Лайла вернулась в реальность и огляделась по сторонам.

Томас устал от игры и, свернувшись калачиком, спал на соседнем стуле. За окном поблескивали и переливались огни большого города.

Лайла приготовила коту ужин в точности по инструкции и, пока он уплетал, достала свой мультитул «Лезерман» и отверткой подкрутила шурупы в кладовке.

Ослабли шурупы – жди беды, считала она. Это относилось не только к вещам, но и к людям.

В кладовке обнаружилась пара выдвижных проволочных корзинок, которые по-прежнему стояли в упаковках. Вероятно, для хранения картофеля или лука. Лайла наклонилась и прочитала инструкцию – та уверяла, что смонтировать их проще простого. Она мысленно напомнила себе написать Мейси и предложить их установить. Для нее это пара пустяков.

Лайла налила второй бокал вина и приготовила поздний ужин из фруктов, сыра и крекеров. Потом, расположившись на полу в столовой с Томасом на коленях, она слопала все это, попутно проверяя почту, отправляя имейлы, проглядывая блог и делая заметки для нового поста.

– Ну что, Томас, пора на боковую.

Щелкнув пультом, она отключила музыку, перенесла зевнувшего кота на другое место и убрала тарелки. Впереди ее ждала тихая ночь на новом месте.

Она переоделась в шортики и майку, проверила сигнализацию и решила снова поинтересоваться жизнью соседей.

Судя по всему, Блонди в итоге ушла, оставив в гостиной приглушенный свет. Дружеские посиделки тоже закончились – вероятно, парочки отправились на ужин или в театр.

Мальчуган, конечно же, видит десятый сон, и щенок, надо думать, прилег к нему под бочок. В гостиной мерцает телевизор – это родители переводят дух после трудного дня.

В другом окне – вечеринка в самом разгаре. Гости в коктейльных нарядах тусуются, общаются, держа в руках бокалы и фуршетные тарелочки.

Она понаблюдала за ними, воображая их разговоры, в частности, о чем перешептываются брюнетка в коротком красном платье и бронзовый от загара Аполлон в жемчужно-сером костюме. Лайла решила, что у этих двоих страстный роман, который развертывается под носом страдалицы-жены и ничего не подозревающего мужа.

Потом она снова принялась оглядывать периметр, вдруг замерла, на мгновение опустила бинокль и снова поднесла его к глазам.

Да нет, качок на двенадцатом этаже, который впечатляюще вращал бедрами, крутился и приседал, не был голым. На нем были трусы-танга.

Его тело было в поту, но он упорно повторял движения и оттачивал новые. Судя по всему, это был актер или танцор, подрабатывавший стриптизером в ожидании удачи на Бродвее.

Она невольно залюбовалась им.

Лайла провела у окна еще полчаса, а затем отправилась в кровать, куда, как и ожидалось, заявился Томас. Устроившись со всем комфортом, она включила фоном телевизор и остановилась на повторе сериала «Морская полиция: Спецотдел», диалоги из которого знала не хуже персонажей. Потом взяла айпад, нашла триллер, начатый в самолете по пути из Рима, и принялась читать.

* * *

На следующей неделе определился распорядок дня. Томас устраивал побудку ровно в семь и звучным мяуканьем требовал завтрак.

Лайла кормила кота, варила кофе, поливала растения в квартире и на террасе и во время легкого завтрака подглядывала за соседями.

Блонди с сожителем – на супругов они не тянули – часто скандалили. Она швырялась всем, что подвернется под руку. Мистер Рефлекс, как мысленно окрестила его Лайла, ловко уворачивался – у него была отменная реакция и целое море обаяния. Стычки, случавшиеся почти каждый день, заканчивались бурным примирением и диким взрывом страсти.

По мнению Лайлы, любовники стоили друг друга. Хотя с ее манерой швыряться посудой и одеждой и его привычкой уворачиваться и соблазнять вряд ли их хватит надолго.

Им нравились ролевые игры. Страстные, сексуальные ролевые игры, и Лайла была готова побиться об заклад, что к тому же он крутит роман на стороне.

Мальчуган со щенком по-прежнему души не чаяли друг в друге, а родители или няня терпеливо убирали следы их проделок. Обычно по утрам отец и мать облачались в деловые костюмы, что наводило на мысль об успешных карьерах.

Мартини, как она называла про себя супружескую чету, редко выходили на террасу. Жена явно принадлежала к категории дам, которые по утрам долго валяются в постели, днем предпочитают обедать в городе, а возвращаются под вечер, как правило, с покупками.

Тусовщики обычно отсутствовали по вечерам, судя по всему, отчаянно прожигая жизнь где-то в другом месте.

А Качок регулярно вилял бедрами, чем доставлял ей немалое удовольствие.

Наглядевшись на представления за окном и дав волю фантазии, Лайла усаживалась за ноутбук и работала почти до вечера с перерывом на игры с котом. Потом она шла в магазин купить что-нибудь на ужин и прогуляться по окрестностям.

Она посылала хозяевам фотографии довольного Томаса, снимала с кустов помидорки, разбирала почту, руководила кровопролитной битвой оборотней, писала посты для блога и установила в кладовке две корзинки.

В начале второй недели она разорилась на бутылку благородного «Бароло», пополнила ассортимент изысканных сыров и в прелестной пекарне по соседству купила набор мини-капкейков.

Вечером, когда на часах было чуть больше семи, к ней в гости пришла ее лучшая подруга.

– Ну наконец-то!

В одной руке у Джули было вино, в другой – букет душистых лилий, но она все-таки умудрилась обнять Лайлу.

Джули Брайант, статная, с формами и рыжей шевелюрой, смотрелась полной противоположностью Лайлы, чей рост был средним, фигура – худощавой, а волосы – каштановыми и прямыми.

– Я смотрю, ты загорела в Риме. А я, хоть вся измажься солнцезащитным средством, все равно обгорю и буду как вареный лобстер. Ты классно выглядишь.

– Две недели в Риме кого хочешь преобразят. Там одна паста такая, что пальчики оближешь. Я же говорила, что куплю вино, – добавила Лайла, принимая от подруги бутылку.

– Теперь будет две. И с приездом!

– Спасибо.

Лайла взяла цветы.

– Ух ты, сколько места. Огромная квартира, а вид отсюда просто обалденный. Чем занимаются владельцы?

– Раскрутились на семейные средства.

– Эх, мне бы кто средств подкинул.

– Пойдем на кухню, я поставлю букет, а потом устрою тебе экскурсию. Он финансист, но я в этом ни бум-бум. Обожает свою работу и предпочитает теннис гольфу. Она занимается дизайном интерьеров, и, как видишь сама, у нее неплохо получается. Она подумывает сделать хобби профессией, но они мечтают обзавестись детьми, поэтому она сомневается, что момент для бизнеса подходящий.

– Они ведь у тебя новенькие? И уже рассказали о себе уйму всего личного?

– Это у меня лицо такое – располагающее к откровениям. Поздоровайся с Томасом.

Джули присела на корточки:

– У него симпатичная мордаха.

– Он лапушка. – Лайла умильно наблюдала за тем, как Джули приветствует котика. – Порой питомцы – источник хлопот, но Томас – совсем другое дело.

Она достала из корзинки с игрушками заводную мышку – кот подскочил, а Джули расхохоталась, к большому удовольствию Лайлы.

– А он парень не промах.

Джули выпрямилась и, пока Лайла ставила цветы в стеклянную вазу, оперлась спиной о стойку.

– В Риме было потрясающе?

– Это точно.

– Тебе удалось подцепить умопомрачительного итальянца и заняться с ним страстным сексом?

– Увы, нет. Но, кажется, на меня запал владелец местной фруктовой лавки. Ему было лет под восемьдесят, он называл меня una bella donna и угощал самыми красивыми персиками.

– Не секс, конечно, но тоже кое-что. Я не могла дождаться, когда ты приедешь.

– Надеюсь, ты приютишь меня в перерыве между работой.

– Всегда тебе рада, ты знаешь. Жаль, что меня там не было.

– Как прошла свадьба?

– Прежде чем я начну повествование об адской свадебной неделе в Хэмптонсе кузины Мелли и почему я официально сняла с себя полномочия подружки невесты, мне нужно накатить.

– Ты повеселила меня своими сообщениями. Особенно мне понравилась вот это: «Эта ненормальная истерит, что розовые лепестки не того оттенка. Прибить бы ее во благо всего человечества».

– Я была очень близка к этому. Сколько слез, воплей, сколько трагедии – лепестки оказались темно-розовыми! А должны быть светло-розовыми. «Джули, ты должна это решить!» Я была готова ее порешить.

– Она действительно заказала грузовик с полтонной лепестков?

– Типа того.

– Надо было закопать ее в них. Только представь: невеста задохнулась в лепестках. Все сочли бы, что это ирония судьбы.

– Жаль, что мне это в голову не пришло. Я действительно по тебе скучала. Мне больше нравится, когда ты работаешь в Нью-Йорке, и мы можем встречаться и зависать вдвоем.

Лайла смотрела, как подруга открывает вино.

– Ты обязательно должна поехать со мной в какое-нибудь стоящее место.

– Ты постоянно это говоришь. Просто я не уверена, что буду чувствовать себя в своей тарелке, проживая… О боже, ты только взгляни на этот фарфор. Это ведь антиквариат, да? Смотрится изумительно.

– Он ей достался от прабабушки. И, приходя ко мне, ты всегда чувствуешь себя в своей тарелке, так что не стоит переживать. Ты же останавливаешься в отелях.

– В отелях не живут.

– Еще как живут, вспомни Элоизу и ее няню.

Джули дернула Лайлу за кончик «конского хвоста».

– Элоиза с няней – книжные персонажи.

– Персонажи – тоже люди, а иначе разве нам было бы до них дело? Давай пойдем на террасу. Посмотрим, что ты скажешь при виде миниатюрного садика Мейси. Ее семья родом из Франции, у них там были виноградники. – Лайла подхватила поднос ловким движением опытной официантки. – С будущим мужем она познакомилась пять лет назад, когда, как сейчас, гостила у бабушки с дедушкой, а он был там на отдыхе и приехал в их винодельню. Оба уверяют, что это была любовь с первого взгляда.

– С первого взгляда – самое надежное.

– Я бы сказала – самое книжное, но в жизни всегда есть место книжным поворотам. – Она направилась на террасу. – Оказалось, что оба живут в Нью-Йорке. Он позвонил ей, они встретились, и полтора года спустя поклялись друг другу в вечной любви и верности.

– Прямо как в сказке.

– Я бы снова сказала – по-книжному, хотя я обожаю сказки. И они действительно кажутся счастливой парой. А она, как ты сама увидишь, прирожденный садовод.

На террасе Джули похлопала по биноклю.

– По-прежнему шпионишь?

– Не шпионю, а наблюдаю. – Лайла надула пухлые губы. – Если люди не хотят, чтобы за ними подглядывали, они закрывают шторы и опускают жалюзи.

– Ну-ну. Ух ты! – Джули уперла руки в бока, оглядывая террасу. – Она в самом деле прирожденный садовод!

В простых терракотовых горшках все цвело, колосилось и плодоносило, превращая городское пространство в зеленый оазис.

– Она и помидоры сажает?

– Они чудесные. А посмотри на травы – они выращены из семян.

– Ты на такое способна?

– Я – нет, а Мейси – да. Мне сказали все собирать. Вчера вечером я приготовила на ужин огромную миску потрясающего салата и слопала его тут с бокалом вина, наблюдая за оконным шоу.

– Престранная у тебя жизнь. И что там происходит за окном?

Лайла наполнила бокалы и взялась за бинокль – на всякий случай.

– На десятом этаже проживает семейство, они только что подарили щенка своему мальчугану. И малыш, и щенок просто милашки, обожают друг друга, и наблюдать за ними истинное удовольствие. На четырнадцатом обитает сексапильная блондинка, у которой очень страстный любовник, – обоим прямая дорога в модельный бизнес. Он приходит и уходит, они пылко объясняются, бьют посуду, а потом занимаются безудержным сексом.

– Ты наблюдала, как они трахаются? Дай сюда бинокль!

– Нет. – Лайла помотала головой, смеясь. – Как они трахаются, я не видела. Но это и так понятно. Они скандалят, дерутся, гоняются друг за другом по квартире, потом начинают срывать друг с дружки одежду. В спальне, в гостиной. Террасы у них нет, зато в спальне есть балкончик. Как-то их так прихватило, что едва успели с него убраться. А на двенадцатом – голый тип. Погоди, может, он и сейчас там. – Она посмотрела в бинокль. – Ага, на месте. Вот, полюбуйся. Двенадцатый этаж, третье окно слева.

Заинтригованная, Джули поднесла бинокль в глазам и наконец нашла нужные окна.

– О черт. Ммм. Какая пластика! Давай позвоним ему и пригласим в гости.

– Не думаю, что мы в его вкусе.

– Это еще почему?

– Он – гей, Джули.

– С чего это ты решила? – Подруга опустила бинокль, нахмурилась, затем снова поднесла его к глазам. – Твой гейдар, как Супермен, действует на расстоянии?

– Это яснее ясного: он носит танга.

– В них удобнее.

– Танга, – повторила Лайла.

– Он танцует в ночных клубах?

– Похоже на то. Думаю, он начинающий актер и в ожидании удачи подрабатывает в стрип-клубе.

– У него классная фигура. У Дэвида тоже была классная фигура.

– Почему «была»?

Джули положила бинокль и жестом показала, что переломила веточку.

– Когда?

– Сразу после Адской свадебной недели в Хэмптонсе. Момент назрел, но мне не хотелось делать это во время свадьбы, там и без того было хреново.

– Мне жаль, моя дорогая.

– Спасибо, но он тебе категорически не нравился.

– Он мне просто не нравился.

– Какая разница? Хотя на вид он был очень даже ничего, но со временем начал ужасно доставать. Куда ты пошла, когда вернешься и все в таком духе. Бомбардировал меня сообщениями или оставлял послания на голосовой почте. Если у меня были дела или планы повидаться с тобой и с другими подругами, он начинал дуться. Словом, вел себя как надоедливая женушка. Ничего не хочу сказать обидного про жен, сама ей была. Мы повстречались пару месяцев, и он объявил, что пора съезжаться. А мне оно нужно?

– Нужно, когда человек нужен, – уточнила Лайла.

– Я пока не готова съезжаться. Еще не успела отойти после Максима.

– Пять лет прошло.

Джули покачала головой, и Лайла похлопала ее по руке.

– Еще рано. Меня до сих пор трясет при воспоминании об этом подлом изменщике. Нужно воспринимать это с юмором, я понимаю. Ненавижу разрывы, – добавила она. – От них на душе либо тоскливо – если тебя кинули, – либо гадливо – если сама кинула.

– Не припомню, чтобы я кого-то кидала, но поверю тебе на слово.

– Просто ты внушаешь им, что это их идея, а еще относишься ко всему несерьезно, так что кидать – это не про тебя.

В ответ на это Лайла только улыбнулась.

– Ты действительно еще не успела отойти после Максима, – сказала она, и Джули рассмеялась. – Ну что, закажем доставку? Тут поблизости есть греческий ресторанчик, клиенты его рекомендовали. Я пока не пробовала.