Холодное сердце Хальгорда

– Эви, ты определилась, где жить будешь? – незаметно подкрался ко мне Ульв. – У нас дом большой и места всем хватает.

– Ещё нет, – улыбнулась парню, услышав за эту неделю уже четвёртое приглашение.

Дома на землях конунга Хальгорда были, как и везде, длинные, в них проживали несколько человек в одной общей комнате. И с приближением к землям Хальгорда на меня посыпались предложения разместиться то в одном, то в другом доме.

Везде было самым привлекательным – мало людей, остальное менялось. В доме Бруно отличное пиво и добрая хозяйка. В доме Хэльми мало детей, и никто не будет тебя будить по ночам. Эйнар напомнил о прошлом разговоре, где советовал уйти жить в дом к конунгу, хотя Свейн нехотя буркнул, что Гудрун будет недовольна моим появлением.

И вот теперь Ульв с приглашением. И нет, я не думала, что прям уж так они обо мне беспокоятся – я просто перед сном развлекаю народ баснями, сказками и преданиями, вот и вся моя ценность.

– Мама вкусные лепёшки делает, а ещё мясо сочное готовит и сыры, – прорекламировал Ульв свой дом, прежде чем покинуть мой закуток.

– Я подумаю, спасибо, – бросила вслед молодому мужчине.

– О чём? – тут же подхватился Свейн, услышав мои слова.

– Да вот, думаю, куда поселиться, – усмехнулась, не прекращая своё занятие, – столько приглашений!

– Иди к старой вёльве, – предложил Свейн, присев со мной рядом.

– Вёльве? Кто это?

– Провидица, она предрекла Хальгорду в этом походе большие изменения и хорошую добычу, которая вознесёт его народ.

– Хм, интересная женщина. И она возьмёт меня к себе?

– Не знаю, она странная, многие её боятся, ведь не всегда её колдовство безвредно, чаще оно могло приводить к мучениям и даже смерти. Но, думаю, вы друг другу понравитесь.

– Она живёт отдельно и одна?

– Да, вёльвами могут стать лишь те женщины, что достигли почтенного возраста, которые не привязаны к домашнему очагу. И она часто покидает наши земли, странствует между поселениями. Её зовут при неурожае, падеже скота, распрях между сородичами.

– Спасибо, – искренне поблагодарила Свейна – его совет был для меня предпочтительней, надеюсь, мы с Вёльвой договоримся.

Глава 8

На берег сходить было волнительно и страшно. Трусливо спрятавшись за спинами воинов, я слышала счастливые крики людей, встречающих своего конунга, мужей и отцов.

Воины так же шумно выкрикивали приветственные возгласы, радуясь возвращению. Я знаю, что этот поход обошёлся без жертв и все ушедшие вернулись домой – от этого их возращение было более значимым, считалось, что боги на их стороне и поддерживают решения конунга.

– Эвелин, иди сюда! – воскликнул Бруно, выталкивая меня перед собой на обозрение всего народа.

– Эта женщина принята мной и стала полноправным членом нашей общины! Она вправе выбрать себе дом, в котором будет жить! – рёвом сообщил конунг о моём статусе.

Не всем это понравилось: кто-то просто равнодушно мазанул взглядом по мне и продолжил всматриваться в родные лица, кто-то недовольно поджал губы, пристально разглядывая меня и мой наряд, и только одна старуха улыбалась.

– Мда… Просто не будет, – прошептала я, оглядывая собравшихся на берегу людей.

Рослые мужчины и женщины, в большинстве своём светловолосые, с хмурыми лицами, в грубой одежде, а вид у всех уставший и… серый, что ли.

– Ну что, спускаемся, – подхватил мой небогатый скарб Свейн, подсобляя спуститься на берег. – Ты не торопись с выбором, осмотрись, можешь пока пожить у нас.

– Идём, – скрипучий старческий голос раздался совсем рядом с нами, и тут же морщинистая рука, схватив меня, потянула в сторону от галдящей толпы.

– Хейда, куда ты? – рыкнул Свейн, устремляясь следом за нами.

– Она уже сделала выбор, ведь так, девочка? – ни на мгновение не останавливаясь, спросила старуха, та самая, что была рада моему прибытию, хотя, может, я спутала оскал с улыбкой? – Меня здесь зовут старой Вёльвой, и только этот негодник называет меня по имени.

– Сделала, – ошарашенно ответила я женщине, огибая людей, и поспешила следом за прорицательницей.

«Как она узнала? Я сама ещё мгновение назад раздумывала!» – эти мысли промелькнули у меня в голове, пока я шла за старухой.

– А ты вещи её принеси, я, так и быть, тебя отваром напою, – рассмеялась женщина, – твоим любимым, с ягодой… Да торопись, там Талек за твоей Нел ухаживает.

– Что? – тут же взревел Свейн и, обгоняя нас, рванул к невысокому домику, стоящему у самого края леса, вдалеке от всего селения. Рядом с ним стояло ещё одно невысокое здание, крыша которого полностью заросла мхом.

Осмотреться, где я очутилась и где мне предстоит жить, было сложно – шли мы быстро, для женщины её возраста Хейда была довольно выносливой. А мне приходилось поглядывать под ноги – грязь, камни, не вовремя попадающие под ноги ямы, – всё это усложняло мой путь.

– Заходи, сейчас отвару дам, и каша с мясом уже готова, – проговорила Хейда, с лёгкостью распахивая довольно массивную дверь.

– Спасибо, – разом поблагодарила гостеприимную Вёльву и Свейна, который уже положил на лавку в домике мои вещи и рванул за дверь, перед этим помахав мне рукой.

– Здесь будешь спать, сюда вещи сложи, – распорядилась Хейда, указывая в один из углов домика.

Он был небольшим, всего около тридцати квадратов, без висящих на стенах трав и прочей атрибутики, которую я ожидала увидеть. Обычный дом с очагом у одной из стен, двумя кроватями, на которых были навалены шкуры. Пол земляной, но утрамбован настолько, что блестел, словно был выложен чёрной мраморной плиткой, на нём тоже лежала пара шкур, похожих на медвежьи. А ещё было много разных камней, оружия и ткани.

– Слова вёльвы дорого стоят, – усмехнулась женщина, заметив моё удивление. – Здесь специи лежат, а свежее мясо приносят раз в три дня. Тут зерно, крупа, мёд и травы, я покажу тебе, какие и для чего применяются.

– Спасибо, – снова поблагодарила, гадая, почему ко мне такая щедрость

– Не понимаешь? Я видела тебя во снах и знаю, что ты поможешь конунгу и его людям, – улыбнулась Хейда, разливая по кружкам отвар, от которого шёл дивный аромат лесной земляники. – Хоть вёльвам и положено ко всем относиться одинаково, Хальгорд мне как сын, я вырастила его и знаю его боль.

– Я немного ошеломлена, и всё это настолько непривычно, – начала я, но женщина остановила меня.

– Знаю, не торопись. Но и не затягивай. Я помогу, а как пойдут дожди, уйду, и мы больше не увидимся, – тихо произнесла вёльва. – Ты уведи людей, здесь их всех ждёт смерть.

– А вы? – растерянно пробормотала, до сих пор приходя в себя

– Это не мой путь, – покачала головой женщина. – Всё, разбирай вещи, сейчас я тебя покормлю, а после в баню сходим.

– Благодарю, а можно… – замялась я, понимая, что в баню я хочу больше, чем есть.

– Идём, она уже жаркая, – рассмеялась Хейда. – Понимаю тебя, когда хожу от селения к селению, только горячий пар лечит мои старые кости.

К бане шли под любопытными взглядами местных жителей. Женщины, совершенно не стесняясь, громко обсуждали мой наряд и внешность, и их комментарии были совсем нелицеприятными. Ну да, по сравнению с ними я была миниатюрной, с осунувшимся лицом и тёмными кругами под глазами, а ещё не промытые должным образом волосы паклей торчали в разные стороны.

Мужчины посматривали на меня из-под кустистых бровей, в их взгляде была откровенная жалость, так и читалось «не выживет». И только детки с интересом исследователей рассматривали мою одежду, лицо и, вытянув шейки, пытались разглядеть, что такое я несу в руках.

– Попрошайка! – раздался неожиданно громкий крик.

От этого звука я вздрогнула, но, услышав шлёпок, а следом всхлип ребёнка, резко остановилась.

– Что это? – обернувшись, заметила, как особа, видимо, недалёкого ума, оттолкнула от стола, где крошилась капуста, ребёнка на вид всего около пяти лет – девчушка была совсем худенькой, темноволосой и чумазой.

– Гудрун сердита, видно, не такой она встречи ожидала, – с усмешкой произнесла вёльда.

Я же с большим интересом взглянула на женщину, очень даже симпатичную, с длинными светлыми волосами, которые замысловато были собраны двумя тонкими косичками на макушке. Одета, я бы сказала, чересчур нарядно для такой работы, но не мне судить. А вот девочку мне было жаль – на его щеке красовался алый след от пощёчины.

– А ребёнок? – спросила у Хейды.

– Фостре – дети рабов, тоже рабы, хоть и рождённые, и выросшие в хозяйстве, – ответила местная прорицательница. – Её мать умерла этой зимой, оставив Алину сиротой. Девочку взял на содержание Хальгорд, пока он был в отъезде за ней обещала присмотреть Гудрун. Идём, не стоит тебе в это лезть.

– Алина, – прошептала я, глядя на спрятавшегося за столом ребёнка.

Вид у малышки был забитый, а голодные глазёнки внимательно следили за руками женщин.

– Не отступишься? – вдруг спросила Хейда. – Добрая ты слишком, такие в этом мире не выживут.

– Значит, судьба, – бесшабашно улыбнулась, приняв решение, – идём уже.

После жаркой и потрясающе ароматной бани я и Хейда заперлись в доме вёльвы, я, откинувшись на стену, обитую шкурой, на удивление не вонючей, слушала наставления прорицательницы.

– Я уйду скоро, меня месяц не будет, ты будь осторожна, не всем по нраву твоё появление.

– Постараюсь, – согласно кивнула. – Почему такая реакция?

– Лишний рот. А в селении зима была голодной, да и конунг своими словами выделил для тебя особое место в своём доме.

– Какое? – с недоумением спросила у женщины, но та, лукаво посмотрев на меня, не ответила.

– Где что лежит, я тебе покажу, а мясо будут и дальше приносить, – продолжила Хейда, – травы составлять научу.

– Хейда! – стук в дверь прервал вёльву, а я, услышав знакомый голос, быстро вскочила с кровати и принялась поправлять платье.

– Заходи! Я думала, раньше придёшь, – усмехнулась прорицательница, глядя на нахмуренного Хальгорда, который застыл в дверях и не отводил от меня свой взгляд.

– Эви? Я считал, что ты будешь жить в моём доме, – произнёс конунг.

В его голосе мне послышалась горечь, но, может, я это себе придумала.

– Вот ещё, зачем она тебе в твоём доме? Там женщин хватает, – буркнула Хейда, – а здесь она сама себе хозяйка, да и я обучу её необходимому.

– Эви? – не обращая внимания на Хейду, снова обратился ко мне Хальгорд.

– Спасибо, но мне здесь действительно будет лучше, – быстро протараторила я, боясь передумать.

– Хорошо, – бросил он и, прежде чем покинуть домик вёльвы, добавил: – Если изменишь решение, знай: мой дом открыт для тебя и, если что-то потребуется, приходи.

– Хальгорд! – остановила мужчину. – Я знаю, что мне требуется.

– Слушаю, – произнёс конунг, так и оставшись стоять в дверях ко мне спиной.

– Можно я заберу Алину в дом вёльвы? Я хочу, чтобы она жила со мной, – проговорила я и, собравшись с духом, добавила: – Это будет оплатой долга.

– Нет! – рыкнул мужчина.

А я сжалась, понимая, что только что сравнила жизнь конунга и дочь рабыни, и с ужасом ожидала наказания. Вёльва же, склонив голову, с интересом наблюдала за мной и Хальгордом.

– Хорошо, я выкуплю её, – твердо возразила я, сжав кулаки для храбрости.

Я не собиралась отступать! Эту Гудрун нельзя и близко подпускать к детям!

– Не нужно, побереги своё серебро. Я отправлю её тебе. Долг ещё за мной, придумай что-то другое, – ответил конунг и бесшумно растворился в темноте.

– Долг? – в удивлении приподняв бровь, спросила Хейда.

– Это они всё придумали, а я как раз только мешалась, – нехотя ответила я.

Почему-то мне казалось, что это что-то личное, только между мной и Хальгордом.

– Ну и где твоего ребёнка разместим? – усмехнулась женщина, поднимаясь с лавки.

Прежде чем заявить Хальгорду о своём желании по дороге из бани, я получила согласие вёльды, ведь теперь в её доме буду жить не только я, но и ещё один человек, хоть и маленький.

– Она такая крохотная, считаю, мы уместимся и на одной кровати, – задумчиво ответила женщине, – только её надо бы помыть и переодеть.

– Одёжи для неё у меня нет, сама сошьёшь, могу пока дать рубаху.

– Спасибо, вот, – положила на стол небольшую, всего с ноготок серебряную монетку.

Я не знала, достаточно ли этого за проживание меня и девочки в доме вёльв ы.

– Убери, придумала тоже, – заворчала женщина.

– У меня есть немного.

Я настаивала на своём – не люблю быть должной. А монетки мне выдал конунг как полноправной участнице похода.

Воины тихонько посмеивались, но одобряли действия Хальгорда, и только Бруно мне объяснил, что я своей готовкой пищи освободила мужчин от этой обязанности, чем существенно облегчила им жизнь. Так что да, я была полноправной участницей их экспедиции.

– Вот и оставь себе, думаю, ещё пригодятся, – произнесла прорицательница. – Бери, эта, кажется, не такая длинная, рукава только подрежем.

Глава 9

Алину привели спустя минут тридцать. Гудрун и, видимо, её подружка, заходить в домик вёльвы не решились, но, и стоя у порога, всем своим видом показывали, как они мне «рады». На их лицах было всё: и презрение ко мне, и превосходство, и даже немного зависти, и в то же время страх перед вёльвой… Мда, слишком открытые.

– Забирай никчёмную. Конунг из жалости тебе раба подарил, – рассмеялась подружка ростом не меньше Гудрун, такая же светлая, румяная и крепкая, и тут же взглянуля на соседку, чтобы убедиться, понравилось ли той, что она сказала.

– Текла? Ты научилась говорить? – с усмешкой произнесла вёльва. – А я думала, тебя ещё в младенчестве языка лишили… Хотя, это слова Гудрун. Зайдёте к старой вёльве или на пороге стоять будете?

– Нет, работы много, – недовольно буркнула Гудрун, пятясь от домика. – Берите её, нам с вами стоять некогда.

– Спасибо, – кивнула, подхватывая девочку, притянула к себе и с удивлением стала смотреть, как две красотки быстро удаляются от домика.

– Трясутся, как овечий хвост, – ухмыльнулась прорицательница, – а ты заходи, не бойся, кто с добрыми намерениями, того дом оберегает.

– Идём, – потянула малышку за руку, уводя от двери, и, достигнув нашего закутка, присела перед ребёнком так, чтобы она видела моё лицо, и произнесла: – Привет, меня зовут Эвелин, можно Эви. Ты будешь жить здесь, со мной и бабушкой Хейдой.

– Кхм! – прорицательница подавилась смешком, услышав такое о себе – видно, бабушкой её ещё никто не называл.

– Присаживайся, здесь каша и лепёшка.

Девочка продолжала молчать и настороженно на меня поглядывать, казалось, я её больше пугаю, чем старая вёльва. Но голод поборол, и, схватив со стола лепёшку, Алина, откусив огромный ломоть от неё, пыталась теперь это прожевать.

– Ты не спеши, запей отваром, – проговорила Хейда, подала кружку с тёплым чаем и, посмотрев на меня и хмыкнув, добавила: – Добрая ты слишком, нельзя быть такой.

– Ничего, как-нибудь справлюсь, тем более, я теперь не одна, – улыбаясь, прошептала я, – теперь у меня есть Алинка и ты, бабушка Хейда.

В баню в этот день мы так и не сходили – ребёнок, наевшись, уснул тут же за столом. Кое-как обтерев ладошки и смыв с мордашки грязь влажной тряпочкой, я унесла малышку на кровать. И до самого рассвета, под лучиной, перешивала своё платье для девочки. Её одежду проще сжечь в огне – настолько ветхой она была.

– Не спалось? – с улыбкой произнесла вёльва, поднимаясь с кровати. – Вижу, и отвар уже приготовила.

– Доброе утро! Не спалось, – тоже улыбнулась в ответ. – Подскажи, а баню затопить можно?

– Конечно, скажу мальчишкам, они мигом приготовят, – кивнула старушка, отпивая глоток ароматного отвара, который научил меня делать Бруно. – Хм… вкусный.

– Спасибо, пока плыла на драккаре, меня немного обучал местным рецептам Бруно – как правильно заваривать травы и какие больше всего друг другу подходят, – ответила удивлённой старушке.

Закончив последний стежок, я накинула платье на край кровати и направилась к очагу.

– Хороший Бруно ярл, жену только неумеху выбрал себе, – усмехнулась Хейда, – но шибко любит её, вот и научился всему.

– А жена?

– Тоже любит и старается, но никак у неё с готовкой не выходит.

– Бывает, – пожала плечами, приступив к готовке.

Я тоже далеко не повар или кулинар, но минимум умею приготовить, было бы только из чего.

Пока умаявшийся ребёнок спал, а прорицательница бросала кости и фыркала над только ей ведомым раскладом, я быстро соорудила для нас нехитрый завтрак: вчерашняя лепёшка, разрезанная на половинки, внутрь мелко порезанный сыр и мясо, всё это разогреть на сковороде, а также отвар с добавлением сухой земляники и мёда.

– Привет, Алина, там можно умыть ручки и личико, – ребёнок был ещё сонный и с недоумением осматривался, – а потом завтракаем и сходим помоемся в бане.

– Привет, – тихо повторила за мной девчушка, вставая с кровати.

– Я к конунгу, вы без меня лучше дом не покидайте, – с трудом поднялась на ноги прорицательница. – Я быстро вернусь, как раз и банька нагреется.

Завтракали вдвоём с Алиной, девчушкас любопытством поглядывала на меня и осматривала домик вёльвы.

– Ты здесь ни разу не была?

– Нет.

– А жила где?

– В общем доме, – ответила девочка, после того как сделала глоток из кружки.

– Ясно, – кивнула, думая, чем бы занять ребёнка. – Ты умеешь плести вот такие браслеты?

– Нет, – взяв меня за руку, малышка принялась рассматривать фенечку, которую я сплела для себя.

– Хочешь, научу?

– Да, – едва заметно кивнул ребёнок.

– Замечательно, – улыбнулась, вытаскивая распущенные и аккуратно сложенные нити из мешка с моими вещами, – смотри, начинаем делать вот так…

Около часа я учила Алину плести фенечку, девочка на удивление не была зажата и совершенно не боялась чужой, по сути, тётки, была очень старательным и умненьким ребёнком.

– Идёмте, всё готово, – в дом вошла Хейда и, не переступая порог, позвала в баню.

Добрались до неё без приключений, на удивление людей на улице было немного, а те, что были, практически не обращали на нас внимания.

Вчера я, наверное, была жутко уставшей и взволнованной, так что особо и не рассматривала это сооружение и теперь с удивлением заметила, что баня была очень даже отличная, парная, подобно финской сауне с замощённым камнями полом и стоком для отвода воды. Здесь также имелась каменная печь, которую топили торфом.

Сейчас лежащие в печи камни были раскалены докрасна, и я, недолго думая, вылила на них немного нагретой воды. Помещение тут же наполнилось паром, Алина, забравшись на деревянный полок у одной из стен, закрыла мордаху руками, так что только глазёнки торчали, а запах запаренных трав приятно щекотал нос. Помыв ребёнка и с трудом распутав на затылке её длинные тёмные волосы, я тоже ополоснулась и, надев чистую одежду, мы практически бегом вернулись в дом к прорицательнице.

– Обед я приготовлю, – предупредила Хейду и с улыбкой добавила, – а Алина мне поможет, да?

– Да, – снова односложно ответила девочка, вставая рядом со мной.

– В леднике я видела тушку птицы, поставим её варить и сделаем с тобой лапшу, – проговорила девочке и заодно Хейде, всё же я буду пользоваться её продуктами. – Ты можешь разбить в эту миску яйцо, добавь вот столько соли, а потом я насыплю муки.

– Её мало осталось, – произнесла вёльва, поставив передо мной небольшой туесок с чуть сероватой мукой грубого помола.

– Я немного возьму, – кивнула, понимая, что совсем не подумала о нехватке зерна в этих землях.

– Не переживай, скоро конунг принесёт часть зерна, я отдам её Свейну, чтобы смолол, – отмахнулась женщина, внимательно следя за моими действиями.

Я же, заместив тесто, отложила его и принялась разделывать небольшую тушку птицы.

– Смотри, вот эту часть мы оставим на жаркое, а из этой сварим бульон, – проговаривая, я кромсала на порционные куски дичь.

– Почему так мало? – тут же поинтересовалась вёльва.

– Мы же суп варим, а в нём должно быть побольше жидкости, – пояснила, скрывая улыбку.

Суп здесь признавали только из рыбы и то, наложив в него столько всего, что бульона практически не оставалось. А мне же захотелось просто ароматного мясного бульона с плавающей в нём вкусной домашней лапшой.

– А когда лапшу делать будем? – спросила Алинка, поглядывая в сторону теста.

– Уже сейчас.

За тридцать минут я и девочка всё же справились с этим трудным занятием. Сначала у нас возникла сложность – мы не нашли, чем раскатывать наше тесто. Лепёшки местные жители раскатывали руками, просто придавливая его ладонями, а вот скалкой не пользовались. В итоге пришлось перебрать не одну ветку хвороста, чтобы подобрать подходящую, потом её очищать от коры, натирать песком, куском жёсткой кожи. В итоге птица у нас давно сварилась и стояла в ожидании лапши, соблазняя изумительными ароматами.

– Ну вот, кажется, готово, – потрясла нашей скалкой у себя над головой. – Такс… Попробуем.

Вышло коряво, местами толщина менялась, но на первый раз сойдёт. Раскатывая небольшие лепёшки, я нарезала их тоненькими полосками, показывая Алине, как надо делать.

– Теперь я? – неверяще спросил ребёнок, протягивая ручки к скалке.

– Да, вот так прижимай и толкай сначала от себя.

Вёльва, забравшись на свою кровать, давно замерла и с улыбкой наблюдала за нами, ни во что не вмешиваясь.

– Молодец, а теперь аккуратно ножом режем, – поддерживая своей рукой, направляла огромный тесак в ладошке девочки, – отлично.

Супчик ждали все, и даже Хейда заинтересовано принюхивалась. Я же понимала, что если в него добавить лаврушки и перчика, а ещё свежего укропа, было бы гораздо лучше.

– Вкусно, очень, – проговорила Хейда, доедая свою порцию, – и сытно.

– Угу, – кивнула Алинка, втягивая в себя тоненькую лапшу.

Ответить не успела – громкий стук в дверь и голос Бруно помешали это сделать.

– Заходи! – крикнула вёльва, подавая мне тарелку для дополнительной порции.

– Старая вёльва, день светлый! Эви, как ты? До меня дошли слухи, что рабыней обзавелась, – мужчина начал говорить уже с порога.

– Алина – моя помощница, – ответила Бруно, делая ударение на последнем слове и грозно глядя на мужчину, – помогала мне по дому.

Тот нахмурился, но спорить не стал, старушка же довольно хмыкнула, продолжая есть.

– Конунг просил показать тебе селенье, – проговорил мужчина и заинтересованно повёл носом, принюхиваясь, всё чаще поглядывая в мою сторону. – Хм… Сказал, чтобы я присмотрел пока за тобой.

– Хорошо, я бы с удовольствием осмотрелась, – с улыбкой кивнула, и, сделав небольшую паузу, добавила: – Бруно, суп будешь?

– Это супом так вкусно пахнет? – радостно воскликнул мужчина, который всегда был горазд поесть и никогда не отказывался от добавки. – Если старая вёльва позволит.

– Позволит, уже весь пол мне слюнями забрызгал, – заворчала Хейда, лукаво улыбаясь. – Эвелин, суп вышел отменный!

– Спасибо, – поблагодарила женщину, поставив перед Бруно тарелку, – приятного.

– Угу, – кивнул он и торопливо запихнул в рот первую ложку, – вкусно, а плавает что?

– Лапша, – ответила Алинка, допивая отвар. – Я помогала делать, мы тесто размешивали и скалкой раскатывали.

– Скалкой? – с недоумением переспросил Бруно.

– Ага, гроза всех мужчин, – усмехнулась я, многообещающе её подбрасывая, – правда, корявая вышла, неровно раскатывает.

– Так сходим к Фолку, он у нас с деревом дружен, – предложил Бруно, доедая первую порцию.

Улыбнувшись, я подлила ему ещё супчика.

– Сходим, – согласно кивнула, – Алин, ты с бабушкой Хейдой побудь в доме, а я скоро вернусь.

После моих слов мужчина слегка подавился и искоса взглянул на вёльву, но та, словно его и не было в доме, совершенно не обращала на мужчину никакого внимания.

– Хорошо, и тарелки помою, – ответила девочка.

– Спасибо, – благодарно кивнула Алине, с сомнением глядя на неё – такая кроха, как справится?

– Ты молодец, – проговорил мужчина и, украдкой взглянув на меня, добавил, – помощница.

– Я присмотрю, – заверила меня Хейда.

Глава 10

– Здесь ровное и удобное место и почва самая плодородная, – принялся мне объяснять Бруно, – горы закрывают часть селения от ветров, там мы поставили дома.

– Но зерно практически не вырастает?

– Верно, не всегда успевает созревать, – горестно вздохнул мужчина, – в прошлом году весна была поздняя, а лето выдалось холодным и дождливым, и мы вынуждены были выменять зерно на шкуры и железо. Пока этого у нас в достатке, но Хакон, наш кузнец, говорит, что руды становится меньше.

– Ремёсла?

– Гончар – так у каждого села свои имеются, кузнец – да, он лучший, к Хакону издалека ездят.