Объявляю вас мужем и женой

– Привет, святая Троица! – Дэн помахал нам рукой с зажатым блокнотом. – Ладно, ладно, без богохульства. Мы просмотрели первые свидания и можем сказать, что они прошли отлично. К-команда!

Он подмигнул, наставил на нас сложенные пистолетом пальцы и издал причмокивающий звук. Все заулыбались.

– Так как бОльший телесный контакт был у Майкла, в связи с танцем, первый платонический поцелуй должен быть завтра у Джорджа.

Я кивнул.

– Не против.

– Я тем более! – Анжела приложила руку к груди, шуточно стараясь нас в этом убедить. Валентин закатил глаза и неопределенно махнул рукой. Ориэль подавил смешок, сжав губы, а Даниэль продолжил.

– Основываясь на их любимых местах для прогулок и посещения, а также встречу у Собора Святого Павла, я предложу для Джорджа прогулку по центру. Для Майкла – Хэмптон Корт. Ужины после у обоих.

– Неплохо. – Я потер губу. – Что делаем с милыми сюрпризами, презентами и «неслучайными» событиями?

– Первые два свидания проводим в лайтовом режиме. – Ориэль пошевелил пальцами в воздухе. – По возможности, исключаем непредвиденные факторы. Я подготовлю почву для милых сюрпризов от Даниэля, остальное стандартно. Ах, да… мужчины не встретятся. Хотя, если вы хотите…

Он хитро и чуть хищно улыбнулся. Обожаю. Я состроил кисло–саркастическую ухмылку.

– Ладно, ладно, шучу.

Даниэль оторвался от блокнота, куда что-то записывал.

– Согласен. Здесь мы поработаем с Ориэлем сообща. Комплименты будут, пару милых сюрпризов мы организуем, в остальном буду постоянно на связи. Равно как и Ориэль. Напомню, что ассоциации первых встреч – кафе и вкусности у Джорджа, музыка и танец у Майкла – мы поддерживаем и на первых свиданиях.

– Согласен. – Я хлопнул в ладоши, Анжела и Валентин закивали. – Если нет никаких возражений, еще чуть-чуть обсудим предстоящие встречи и можем вас отпустить – готовиться.

В итоге мы решили организовать по два свидания, в порядке Джордж – Майкл – Майкл – Джордж, и потом встретиться для контрольного обсуждения «знакомства» кавалеров и степени их чувств. Первые два свидания решено было провести, как и было оговорено, в Лондоне и окрестностях, а последующие два – за ужинами в ресторанах на неделе. Надо признаться, я и сам предвкушал эти прогулки. Ах, на выходных обещали такую чудесную погоду (понятное дело, мы это проверили и строили планы, отталкиваясь от погодных условий)! Наконец наши коллеги, тщательно обговорив с нами первое свидание – с Джорджем, ушли, и мы снова остались втроем.

– Надеюсь, в воскресенье будет дождь – и Майкл немного «обломается»! – Чуть лениво и жеманно проворковала Энжи, ткнув Вэла пальчиком в кончик носа.

– Ну тогда он просто пригласит Натали сразу в свою скромную холостяцкую берложку, показать, так сказать, «товар лицом», вернее, хе-хе, не совсем лицом… и «обломается» уже Джордж, милочка! – Вэл причмокнул и улыбнулся.

– Фу, Валентин! Даже думать не хочу, когда и как ты успел их сравнить!! А еще прикрываешься ангельской личиной!

Анжела наморщила носик и оглядела Вэла с ног до головы. Я поднял руки вверх.

– Эй, братцы! Успокойтесь! Погода будет отличная все выходные! Все по-честному! И да, не забываем, что это не соревнование, и если работа будет провалена, то нас отстранят от ведения пар! И «обломаемся» уже мы! Кстати, кто протащил в дом устаревший молодежный жаргон?

– Энжи, конечно! Это она у нас винтаж обожает! Чуешь, нафталином пахнет?

Вэл прикрыл глаза и взмахнул руками у носа на манер мэтров-парфюмеров. Я расхохотался, а наша Златовласка ударила его по рукам.

– Дурачье! Ладно, я пошла готовиться к первому настоящему свиданию Джорджа!

Она гордо продефилировала к выходу. Вэл подмигнул мне, я секунду подумал и кивнул. Старая игра – «съязвит Анжела напоследок или нет». Наша подруга развернулась в дверях.

– И да, Вэл, лучше уж нафталин, чем твой новый парфюм!

Она скрылась за дверью под наш дружный хохот.

***

Джордж зевнул, откинул в сторону одеяло, предоставляя солнцу, бившему сквозь неплотно зашторенные жалюзи, возможность рисовать узоры на его обнаженном теле, и смачно потянулся. Сегодня шикарный день – выходной, солнечный, весенний, да еще и предстоит прогулка с очаровательнейшей девушкой! Ему вдруг захотелось немного побаловать себя этим субботним утром: не спеша угоститься в пабе на углу сытным, настоящим «английским» завтраком – яичница, тосты, бекон, бобы и сосиски, а потом прогуляться до ближайшего M&S и купить там несколько банок своих любимых сладостей – маленьких пирожных «mini bites», обязательно разных, чтобы насладиться по штучке–две каждого. За свою фигуру он не особо переживал – прекрасная генетика, занятия спортом и достаточно правильное питание (вот с такими нечастыми отступлениями) держали его в отличной форме. Что отметила и Энжи, которая сидела на его рабочем столе (естественно, невидимая), положив ногу на ногу и следя за перемещениями Джорджа по квартире. Ее подопечный уже натянул легкие летние брюки и стоял, задумавшись, что же ему предпочесть для свидания – белую футболку, серо-голубую рубашку или легкий черный свитер-поло.

– Рубашку! И не думай даже! – Энжи оперлась руками на стол чуть позади себя и гипнотизировала Джорджа взглядом. Она пока решила не использовать точечные намеки и предоставила мужчине шанс самому выбрать наиболее удачный вариант. Ее протеже отложил в сторону футболку, но все еще сомневался насчет поло.

– Рубашку! Ру-баш-ку!

Энжи сложила руки рупором и проскандировала нужный вариант Джорджу. Тот чуть крутанул головой, словно уловив ее посыл, и повесил рубашку на вешалку. Девушка улыбнулась – «ее» мужчина оставил правильный предмет гардероба для свидания. А сейчас он, натянув на себя любимую синюю футболку, нацепил мокасины прямо на голые ноги и, предвкушая вкусное утро, выбежал из дома, чуть не забыв запереть дверь. Анжела цокнула языком, закатила глаза и, щелкнув пальцами, исчезла, отправившись вслед за своим подопечным. Часть утренней программы с пирожными занимала сладкоежку Энжи больше всего – как хорошо, что полуангелы не толстеют!

***

Я сидел в кресле недалеко от кровати Натали и наблюдал за ней, пока она спала. Вообще-то я пришел посмотреть ее сны накануне свидания. Это была старая практика – отсекать то, что может быть причислено «половинкой» к «знакам» во сне, хотя таковыми не является. Я уже говорил, что женщины более падки на все это, но это никак не сексизм, а чистая статистика. Хотя здесь нужно упомянуть, что иногда мы наблюдаем и за снами мужчин – все зависит от стадии отношений, атмосферы в паре и от веры человека в эти самые «знаки» и «пророческие сны». Не спорю, бывает и так, что в сновидениях действительно приходят подсказки и ответы, но чаще всего именно их и не умеют интерпретировать, зато на всякий мусор направлен весь свет мыслей. Вот тут-то самое главное нам вовремя прийти на помощь. Были случаи, когда просмотренный ложный «знак» кардинально менял ситуацию в паре. Ошибки были пройдены, выводы сделаны. А с учетом сложности нашей ситуации, на сны Натали и ее реакцию на них было решено обратить особое внимание. И вот я здесь, сижу, сложив пальцы шатром, и жду, пока моя подопечная окончательно проснется. Осталось еще чуть-чуть.

В ее утреннем сне не было совершенно ничего особенного, поэтому я просто любовался девушкой – волосы с золотыми от солнца прядками разметались по подушке, губы чуть приоткрыты, что придавало ее лицу какое-то детское и беззащитное выражение. Темные ресницы, чуть подрагивающие от рвущегося в комнату солнечного света веки, нежный изгиб шеи с парой родинок и трогательная ямочка на шее между ключицами. Она напомнила мне спящую Ассоль из «Алых парусов» Грина.24 Совсем скоро она проснется. Только кто же твой Грей, дорогая моя «половинка»?

Вся комната, выполненная в скандинавском стиле, как будто застыла в ожидании пробуждения своей хозяйки. И светло-серые шторы из материала, напомнившего мне тафту, которые чуть развевались от легкого ветерка, просачивающегося сквозь приоткрытые ставни. И мягкий ковер молочного цвета с черными зигзагообразными узорами, ожидающий, когда на него опустятся ножки хозяйки. И горы, выписанные в бело-серо-черных тонах, словно в тумане, на стене за изголовьем. И низкий деревянный комод с выдвижными ящичками и фотографиями на нем, и тумбы в виде двух поленьев с серебристыми настольными лампами по обе стороны кровати. Я скользнул глазами от пола до потолка и обратно. Надо сказать, мне очень нравился этот уголок, где я сидел, с большими окнами, стулом, креслом и низеньким столиком, словно отделенный от основной комнаты специально достроенными стенами и распахнутыми дверями. Как искусственно возведенный небольшой балкон или веранда. Кажется, это можно назвать альковом, хотя я могу ошибаться.

Натали зажмурилась, повернула голову на другой бок и открыла свои прекрасные зеленые глаза. Потом снова закрыла их на несколько секунд, зевнула, потянувшись, и растерла лицо руками. Девушка блаженно откинулась на подушку и замерла, полностью расслабившись. Она задержала дыхание на несколько секунд, потом шумно вдохнула и рывком села на кровати. Натали улыбнулась предстоящему дню – и мои губы тоже сами собой растянулись в улыбке. Я знал, что она еще с вечера выбрала наряд для прогулки – полосатую футболку – «тельняшку» и маленький красный винтажный берет, стиль этакой лондонской «парижанки» невероятно шел моей подопечной. Надеюсь, Энжи не подведет (хотя, о чем это я?!), и ее протеже будет выглядеть так же просто, но достаточно стильно и изысканно. Я мысленно связался с подругой и коллегой.

– Энж, ну что у вас?

– Раф, я предпочитаю телефон. Знаю, что так – мысленно – быстрее и правильнее, но все равно…

В «земной» жизни у Анжелы диагностировали слабо выраженные слуховые галлюцинации. Конечно, сейчас ничего этого нет и в помине, но «голоса в голове» все равно вызывают у нее не самые приятные ассоциации.

– Да, я помню. Прости! Позвонить?

– Да ладно уж! У нас все ОК, мы только что закупили сладости и предвкушаем превосходное утро! Да, и я знаю, о чем ты переживаешь, поэтому спешу тебя успокоить: Джордж будет соответствовать твоей маленькой «парижанке». И вообще, Раф, как можно было во мне усомниться? – Энжи изобразила негодование. – Я обижена просто до глубины души! Так что чао, darling25!

Она отключилась, а я рассмеялся – Анжела в своем репертуаре!

***

К собору Святого Павла мы с Натали подошли на одиннадцать минут позже Джорджа – все-таки я решил, что девушке можно слегка пококетничать и опоздать, хотя моя протеже не слишком это приветствовала. Но, согласитесь, иногда так приятно осознавать, что тебя ждут! Поэтому небольшая задержка такси, «пробка» на светофоре, крохотное правильное внушение от меня – и вуаля! Неосознанное, но приятное чувство, что мужчина уже в ожидании и даже слегка волнуется. Я окинул предполагаемую «половинку» оценивающим взглядом – хорош! Легкие темные брюки, коричневые лоферы и серо-голубая рубашка с закатанными рукавами, почти такого же оттенка, как джинсы моей подопечной, превосходно оттеняющая цвет глаз Джорджа и рыжеватую щетину. Натали «зажглась» особым прекрасным светом – ей тоже очень понравилось увиденное. Она подходила к Джорджу сбоку, поэтому заметила его первым. Он поднял глаза – и так же «зажегся» в ответ. Есть контакт! Сегодня все должно пройти прекрасно. Анжела, в белом платье А–силуэта в стиле семидесятых, платке-повязке на голове и с макияжем в стиле Твигги26 выглядела потрясающе. Она подмигнула, кокетливо крутя очки в белой оправе, и взяла меня под руку.

– Ну привет еще раз, дружок! Она чудесна, я тоже хочу такой беретик!

– Энж, Портобелло27 тебе в помощь!

– Ну да, особенно когда самое интересное там в субботу, а мы неотрывно на посту. Как сегодня!

– Ой, как будто ты на что-то это променяешь!

Мы рассмеялись и посмотрели на своих протеже. Они уже обменялись любезностями, и Джордж предложил подняться на колоннаду собора и полюбоваться на Лондон с высоты птичьего полета, что было с восторгом встречено Натали. Наши «половинки» повернули ко входу в Сент Пол.

Еще будучи в человеческом воплощении, я обожал разглядывать этот величественный собор со всех сторон, искать интересные ракурсы, чтобы сфотографировать его, и непременно заходил внутрь – послушать службы и немного побыть наедине с собой. Он завораживал меня, я часто поднимался на колоннады – и внутреннюю, и внешние, чтобы подумать, отвлечься и прикоснуться к прекрасному. Здесь, под потрясающе красивым потолком, я чувствовал какое-то спокойствие и тихую радость. Сейчас же, будучи полуангелом, я имел возможность, как гигантский живой квадрокоптер, воспарить над собором и осмотреть его абсолютно с любого ракурса. И уже собирался на несколько секунд сделать это, как Энж буквально спустила меня «с небес на землю».

– Позже налетаешься, а сейчас – за дело!

Я вздохнул – и оказался рядом с «половинками».

Гениальное творение сэра Кристофера Рена – пятый храм, воздвигнутый на этом месте, самой высокой точке Лондонского Сити. Его предшественники были уничтожены во время пожаров и нашествия варваров. Этот же собор мог исчезнуть с лица земли во Вторую мировую войну, но Уинстоном Черчиллем был отдан приказ «сохранить его любой ценой», что и было сделано благодаря бескорыстной любви и преданности жителей Лондона.

Мы прошли сквозь резные каменные двери, миновали рамки металлоискателей и ступили в огромное «чрево» собора. Как и всегда, от красоты у нас у всех захватило дух, хотя всего этого великолепия могло и не быть: как англиканская церковь, Сент Пол долгое время был украшен довольно скромно, если не сказать аскетично: лишь фресками на куполе, изображающими жизнь святого апостола Павла. Но благодаря специально учрежденному денежному фонду, собор получил изумительнейшие мозаики, скульптуры, ажурные решетки и искусно вырезанные деревянные скамьи. Которые мы сейчас с удовольствием и рассматривали, равно как и прекрасный орган, на котором играли знаменитые Гендель и Мендельсон.

Наши подопечные направились на поиски могил известных личностей, усыпальницей которых стал Сент Пол. Первым такой чести удостоился, конечно, сам великий Мастер – архитектор Рен. Гениальная фраза на мраморной плите, как и много лет назад, «преподнесла» нам изящную в своей простоте истину, написанную на латыни: Lector, si monumenum requires, circumspice. Натали посмотрела на Джорджа.

– Знаете ли Вы перевод, ученый латыни господин? – Имея в виду, конечно, медицинское образование своего нового друга. Тот улыбнулся.

– Если честно, знаю, но не потому, что так хорошо помню мертвый язык древних. Просто как-то слушал аудиолекцию. А ты знаешь, что тут написано?

– Я тоже когда-то изучала латынь, увлекалась, но без должной практики почти все забыла. Что-то про читателя и памятник. Напомнишь?

– Конечно! «Читатель, если ты ищешь памятник – просто оглянись вокруг»!

Джордж воздел руки и глаза к потолку и медленно повернулся. Натали улыбнулась, наблюдая за его движениями.

– «Все гениальное – просто», не правда ли? Кстати, назовешь автора этого афоризма?

– Нет, моя дорогая, тут я, пожалуй, не вспомню, хотя смею предположить, что да Винчи.

– Не совсем. Это Геббельс, часть его цитаты. Хотя ты почти прав – похожие высказывания были у Леонардо, а также у Еврипида.

– Какое счастье общаться с начитанным и умным человеком! – Cказал Джордж и улыбнулся. – А если это еще и красивая девушка, то приятно вдвойне!

Натали зарделась, став еще краше, и поблагодарила своего спутника. «Половинки» отправились на поиск других знаменитых могил – адмирала Нельсона, герцога Веллингтона, поэта Тейта и художника Мура. Наконец, основная часть была осмотрена и Джордж, посмотрев на девушку, спросил:

– Пойдем пошепчемся?

Анжела хихикнула, увидев удивление Натали, и посмотрела на своего протеже. Тот поспешил объяснить.

– Ты ни разу не была на первой, внутренней галерее собора? Неужели не шепталась там с кем-нибудь? – Но видя устремленный на него безмолвный взгляд, все еще полный удивления, взял мою подопечную за руку и потянул к ступенькам, открывавшим путь к галереям. – Пойдем, тебе понравится.

Он улыбнулся и подмигнул.

– Обещаю!

Натали взглянула на него – и они зашагали вверх, под купол.

Первая галерея Сент Пол не зря называется «шептальной» или «шепчущей»: слово, сказанное на одной ее стороне, многократно отражается от стен и становится слышимым на другой. Что и продемонстрировал девушке Джордж, оставив ее на одном конце галереи и переместившись на противоположную. Мы с Анжелой тоже разделились.

– Натали! – Шепот раздавался, казалось, совсем рядом. – Как слышно?

Моя «половинка» удивленно и радостно засмеялась и подняла вверх большие пальцы.

– Джордж! Слышно прекрасно!

– Тогда закрой глаза! – Она повиновалась. – Ты чудесная! Махни, если поняла!

Натали подняла ладонь и провела ей справа налево. Анжела и ее «половинка» подошли к нам.

– Понравилось? – Джордж улыбнулся, от его глаз побежали солнечные морщинки.

– Очень! Спасибо!

Он подмигнул.

– Обращайся!

Пока Анжела и наши подопечные зачарованно рассматривали купол и фрески со святым Павлом, которые были от нас, казалось, на расстоянии вытянутой руки, я устремил свой взор на каменный пол Собора. Он смотрелся несколько необычно с этого ракурса, словно какой–то шутник поместил в главный католический храм шахматную доску из Алисы в Стране Чудес. Сочетание несочетаемости простой черно-белой клетки и царящего вокруг нее великолепия завораживало. Солнце пробивалось сквозь окна нижних ярусов, расчерчивая Собор конусами света. Мы еще немного постояли на этой галерее, во власти царившей вокруг магии, и поспешили дальше – на наружные «каменную» и «золотую».

Я первым добрался до следующей смотровой площадки. Вот он – Лондон! Прекрасный, величественно раскинувшийся прямо под нами и снисходительно позволяющий лицезреть себя во всей красе с высоты птичьего полета. Я немного отодвинулся, пропуская Джорджа и Натали, хотя, конечно, они бы и так меня не задели. Их тут же взял в плен весенний ветер, танцуя на лицах и волосах, но они не обращали на него внимания, любуясь, как и я, лучшим городом земли! (Да простят меня другие города, мнение, конечно, субъективное! Так что без обид, хорошо? ) Конечно, сразу захотелось найти основные достопримечательности Лондона, как некие опознавательные знаки, раскиданные тут и там по всему периметру города. После беглого осмотра – «Тауэр–Тейт–Глаз–Вестминстер–Трафальгарская площадь» (все на месте, можно выдохнуть) – мы принялись рассматривать самый древний его район, Сити, который не дожил до наших дней в первозданном виде, виной чему были многочисленные пожары, бомбардировки и разрушения28.

Зато мы могли лицезреть еще одно «произведение» Кристофера Рена – церковь Христа, почти разрушенную во время Второй Мировой войны. А вот и «ананас» – золотой лист, венчающий коринфскую колонну, установленную в центре Патерностер Сквер29. Мы завернули «за угол» колоннады (если так вообще можно сказать о предмете цилиндрической формы), и я наткнулся на Энж. В маленький бинокль она сосредоточенно рассматривала Глаз.

– Я не видел, как ты поднималась!

Анжела, не выпуская бинокля, парировала.

– А я и не собиралась. Это ты у нас любишь по ступенькам вышагивать, а я о себе такого сказать не могу! – Она, наконец, повернулась ко мне и очаровательно улыбнулась. – Мур-мур!

Я усмехнулся в ответ и обнял свою подругу. Ее «земной» тренер по фитнесу заставлял Энж в прошлой жизни бегать вверх-вниз по ступенькам. Возможно, это и было результативно, но ступеньки этот полуангел возненавидела на всю жизнь.

Мы с «половинками» обошли всю первую галерею и были готовы подняться на самую высокую – «золотую». Нам очень повезло, что день был погожий и маловетреный, – галерея была открыта. Ведь здесь, так близко к небу, не было никаких преград в виде сеток или решеток. Только ты, свежий ветер, бездонная синева – и Лондон у твоих ног! Потрясающие ощущения! Вот далеко внизу мост Миллениум, по которому движутся крошечные «муравьи» – люди. А рядом башня Тейт Модерн, угрюмая и величественная. Джордж с удовольствием фотографировал Натали, они делали селфи, пытаясь быть очень осторожными, чтобы не упасть, и много смеялись. Настроение у них было солнечным, равно как и у нас с Анжелой, которые наблюдали за подопечными и улыбались себе в ответ на их смех и улыбки.

Наконец, мы спустились «с небес на землю» и не спеша направились в сторону Лондонского Тауэра. Джордж выставил правый локоть вбок, предлагая Натали взять его под руку. Она улыбнулась и уступила беззвучной просьбе.

– Кстати, как твоя клиентка? Довольна губами?

Девушка посмотрела на своего спутника.

– О, более чем! Она в восторге! И все благодаря тебе!

– Мне?

Джордж нежно посмотрел на Натали.

– Тебе. У меня было прекрасное настроение после знакомства с тобой – и хотелось подарить счастье кому–то еще. Так что я сделал ей максимально красивый рот. И уговорил отказаться от увеличения груди. Хотя, признаться, заработал бы на этом достаточно внушительную сумму. Но, как видишь, предпочел красоту и эстетику финансам.

– То есть я, как классическая женщина, тебя, скорее, разоряю?

Джордж расхохотался.

– Ты неподражаема, Натали! И очень открыта! Обожаю женщин с чувством юмора!

– Хах, спасибо! Но раз я лишила тебя заработка, то обед с меня!

– О, нет, дорогая! Хоть я и стал на одну «грудь» беднее, все же обед и свидание с прекрасной девушкой могу себе позволить! Ты, кстати, не голодна?

– Нет, я бы сначала посмотрела Тауэр! Сто лет там не была! Правда, если ты уже проголодался …

– Нет, пока нет. Вперед, на штурм крепости! А ты, кстати, знаешь о привидениях башни?..

Наши протеже увлеченно начали пересказывать истории о призраках, когда-либо слышанных или рассказанных им. А мы с Энжи наслаждались прогулкой и этим субботним солнечным днем, не забывая, впрочем, отслеживать мысли и эмоции «половинок». Пока все шло четко по плану. Наши герои обследовали крепость, смотрели мини-представление о казни Анны Болейн30 и посетили туристический магазинчик в конце своей экскурсии. Джордж купил девушке очаровательную брошь в виде бантика с каплей-подвеской синего цвета и прикрепил ее на лацкан жакета Натали.

– Вот. Теперь у тебя будет напоминание об этом прекрасном дне!

– Тогда я тоже хочу подарить тебе что–нибудь! Что ты хочешь?

– Этот день и так останется со мной навсегда. Немного мелодраматично, но зато правда!

Натали широко улыбнулась.

– Но ведь и со мной он останется! И все же брошь я получила. Так нечестно! Выбирай подарок!

Она закусила губу и, улыбаясь, смотрела на него. Он задумался.

– Тогда… Карандаш. Вон тот – с короной на конце. Буду делать зарисовки. Иногда я рисую. Возможно, однажды это будет твой портрет!

– О! Это было бы прекрасно! Никто никогда не рисовал мой портрет!

– Не может быть! Тогда заметано!

Джордж выставил вперед кулак, по которому ударила Натали.

– Заметано!

Карандаш был куплен и торжественно вручен. Мужчина покрутил его в своих красивых пальцах и крепко сжал.

– Можно я тебя поцелую?

Натали кивнула и подставила щеку, которую Джордж с чувством чмокнул. Он чуть прижал девушку к себе, но мы с Энж синхронно прищурились, «подключаясь» к подопечным, подняли руки и провели ими сверху вниз, снимая важность и эротичность этого поцелуя. Позже, не сейчас. Объятия распались, но «половинки» мило улыбнулись друг другу. Все хорошо.

Мы с Анжелой переглянулись и ударили «пять» – первые маленькие сюрпризы Даниэля и первый платонический поцелуй были пройдены. А прогулка, между тем, продолжалась. У «Глобуса»31 наши подопечные поделились друг с другом мнением о лучшем когда-либо увиденном спектакле по произведениям Уильяма Шекспира («Двенадцатая ночь» у Натали и «Гамлет» у Джорджа), немного поспорив о постановках и актерах, а на мосту Миллениум устроили импровизированный фотосет на фоне Собора Святого Павла.

– Натали, ты не устала? – Джордж снял последний кадр с девушкой и сейчас озабоченно смотрел на нее.

– Нет, но я бы с радостью выпила вина в Тейт32. Обожаю панорамный вид из окна кафе. Что скажешь? – Она улыбнулась, но тут же спохватилась. – Хотя, возможно, ты проголодался?

– Пока не проголодался, но твоя затея с вином мне нравится! Пойдем? – Он снова подал ей локоть, за который девушка ухватилась, чуть–чуть прильнув к Джорджу. – Кстати, с тобой очень удобно ходить – совпадает темпоритм.

– Не поверишь, но хотела сказать тебе то же самое, идеальный попутчик!

«Половинки» рассмеялись. Я посмотрел на Энжи и улыбнулся.

– Не жди, Раф, тебе я того же не скажу! У нас с тобой будет идеальный темпоритм, если только ты будешь таскать меня на руках!

Я расхохотался.

– И не жди, Энж, ты тяжелая. И две вчерашние шоколадки легкости тебе не добавили!