Ретроспектива

Ещё чуть-чуть, и шаткое состояние Теодора довело бы до катастрофы. Но вдруг прищуренные чёрные глаза блеснули, губы растянула блефующая улыбка. Склонившись над столом, Теодор подкрался, как леопард по ветке.

– Насколько большой?

– Мх. Внушительно.

– Как у меня?

Мира изобразила секундное колебание.

– Нет, ну не настолько большой, разумеется.

Прикрыв глаза ладонью, Теодор тихо рассмеялся.

– Этот раунд твой!

– Общение со мной не идёт вам на пользу, мистер Вермеер. Вы становитесь таким похабным, – Мира сделала глоток коктейля и поморщилась. – Надеюсь, завтра мне не будет стыдно за это всё.

Новая порция алкоголя вымыла остатки здравомыслия. Не будь Мира так пьяна, тема на этом исчерпалась бы. Но в беседе промелькнула любопытная деталь, которую грех проигнорировать.

– Ты сказал, что тебе неоткуда узнать такие… подробности о чужих габаритах. У тебя не было парней?

– В каком смысле?

– Ты понял.

Теодор сухо промолчал.

– Да ладно. Мы все бисексуальны, где-то в глубине души. Неинтересно попробовать?

– Видимо, я скучный и несовременный.

– Ужасно скучный. Я снова шучу, на всякий случай предупреждаю.

Теодор меланхолично погладил кромку своей кофейной чашки кончиками пальцев.

– Даже не задумывался о возможности заполучить такой опыт.

– Прямо ни одной мелкой мыслишки не всплывало?

– Они всегда существовали отдельно от меня и моих намерений.

– Ясно.

Мира нарочно отстранялась от разговора в самый неожиданный момент. Она помнила, что это обычно подстёгивало Теодора продолжить. Она не ошиблась.

– Я не знаю, что сказать. Ты снова меня обескуражила. Возможно, моя физиологическая реакция сильнее на женские эротические стимулы. Мне слишком нравится женское тело, женственные линии. Вы очень красивы. Прелесть в чём-либо другом искать просто не хотелось.

– Убедил. Твоё неравнодушие к женственным формам и правда очень заметно.

Уже привычно Теодор не уловил её посыл, но уточнять не стал. Он всегда чересчур серьёзно воспринимал вопросы, которым следовало просто утонуть в незатейливом трёпе о самых разных вещах. Часто он не понимал, что Мира просто дразнится. Наблюдать за Теодором, когда его забрасывает провокациями, необычайно интересно. В такие моменты он расслаблялся, подобные темы казались ему безопасными.

Мира подняла свой бокал:

– На брудершафт?

– Мы и так с тобой на «ты».

– Открою секрет. На брудершафт пьют ради поцелуев.

– Но ты можешь поцеловать меня в любой момент и без этого.

– Кайфолом.

Теодор откинулся на спинку своего стула.

– Позволь полюбопытствовать, почему сегодня все наши разговоры ходят около сексуальной составляющей?

– Потому что я пьяна, почему же ещё!

– Буду знать, что алкоголь развязывает тебе язык.

– И что ты собираешься делать с этой информацией?

– Воспользоваться ею себе на пользу, разумеется.

– Да я же открытая книга. Всё выложу, как на духу. И вообще. Может, дело не в алкоголе вовсе, – Мира склонилась к его уху и, как ей показалось, зашептала: – Возможно, на меня действуешь ты. Меня в твоём присутствии несёт, и не могу остановиться.

– Твою энергию просто нужно куда-нибудь соорентировать.

– Мне нравится ход твоих мыслей.

– Нет. Я имел в виду, что тебе следует дать выход адреналину. Дерзай прямо сейчас. Такому потоку шуток необходимо верное направление. Микрофон ждёт тебя. Твой стендап тут долго не забудут.

– Да какой адреналин, – Мира отмахнулась. – Зрителей ноль. Парочка еле шевелящихся тел по углам не в счёт. Хотя… Как думаешь, здесь в репертуаре только древняя попса?

– Ты о чём?

– Ко мне пришла идея на миллион!

– Я тебя побаиваюсь. Что ты задумала?

Глотнув сразу половину напитка из своего бокала, Мира сняла пальто, оставшись в одном коктейльном платье. И направилась к барной стойке. Со стороны Теодор мог наблюдать, как Мира жестом подманила Грэхема и что-то шепнула ему на ухо. Затем взошла на сцену, на пробу постучала по микрофону.

– Леди и джентльмены. Спутники этой ночи, все, кто сегодня позвал её на свидание. Пора уделить внимание этой даме и отдать немного своей энергии.

Трансляцию футбола на экранах прервал синий фон и белые строчки. Из колонок зазвучала гитарная музыка. Мира разделила с Теодором последний взгляд и отключилась от мира вокруг. Голова качалась в такт бодрой мелодии. Выпрямив спину, Мира шагнула к микрофону, как делают самые уверенные в себе исполнители на телешоу. И запела:

– Все 25 лет моей жизни и до сих пор

Я пытаюсь взобраться на этот огромный холм надежд,

На какую-то цель.

Я быстро поняла, когда это было нужно,

Что мир был придуман для этого мужского братства.

Что бы это ни значило.

Мира чувствовала себя героиней кино. И сейчас её соло добавит сюжету всплеска. Старая аудиосистема искажала голос, но он получался выгодно хриплым.

– Так что иногда я плачу, когда лежу в постели,

Просто чтобы выкинуть всё это из головы.

И я чувствую себя немного странно.

Так что я просыпаюсь утром и делаю шаг на улицу.

Я делаю глубокий вдох и пьянею от этого,

И я кричу во всю силу своих лёгких: «Что происходит?»

В углах бара зашевелились. Чужая энергия привлекала посетителей, как мотыльков на свет лампы. Мира триумфально раскинула руки и:

– И я говорю: Эй-ей, эй-е-ией! Эй-ей, эй-е-ией!

Я говорила: «Эй! Что происходит?»

И я говорю: Эй-ей, эй-е-ией! Эй-ей, эй-е-ией!

Я говорила: «Эй! Что происходит?3»

Свист и хлопки донеслись со всех сторон, хотя музыка ещё не кончилась.

***

Улица встретила спасительной прохладой. В городе погасли окна. Свет фонарей и никогда не спящие огни мегаполиса освещали всё вокруг.

– Грандиозно! – без иронии восхитился Теодор. Уже в который раз. – Ты грандиозна.

Сначала Мира отнекивалась от похвалы. «Это не я умею петь, это песня выигрышно зажигательная». Но под лавиной чужого восторга быстро сдалась. Она шла, чуть опережая Теодора. Её расстёгнутое пальто было точно крылья за спиной.

– Ты расшевелила всех сонных мух, – он поймал её за руку и притянул к себе. – То самое чувство, когда хотелось всем вокруг прокричать, что это моя девушка.

– Так, значит, я твоя девушка? – чувствуя невероятный подъём, Мира высвободилась из его объятий и зашагала спиной вперёд. – Я. Твоя девушка. Я. Девушка. Твоя. Любопытно. Любопытно.

– Ты моя девушка.

– Разве?

Теодор снова поймал кручёную юлой Миру.

– Ты моя девушка, – убедительно подчернил он. – Повтори. Скажи, что ты моя девушка.

Фраза нажимала на самые потаённые клавиши его души. Мелочь, восторгающая его, словно он чистый и незамутнённый подросток. Мира дёрнула подбородком.

– Я твоя девушка.

В воздухе покалывал мороз, с неба срывались редкие снежинки. Теодор пустил Миру под полы своего огромного пальто. На её ногах была только пара лодочек, но сейчас Мира почти не ощущала холода.

Какое-то время она грела нос и пальцы в складках чужого свитера. Затем подняла голову и погладила Теодора по холодной щеке. Все заботы напряжённой недели вдруг показались далёкими и несерьёзными. Она чувствовала себя ребёнком в рождественское утро.

– Думаю, моя энергия на исходе, – Мира прислонила ладонь к своему остывшему лбу.

– Ну ещё бы! – Теодор немного устало, но абсолютно искреннее улыбался уголками губ.

– Завтра мне будет стыдно. Прости, я там в баре болтала всякое.

– Справедливое замечание. Кажется, ты начинаешь трезветь.

– Иногда я становлюсь похожей на Грейс. И несу всё, что в голову взбредёт.

На самом деле Мира знала, что не ляпнула ничего особенно неловкого. Не задала Теодору ни одного по-настоящему откровенного вопроса. Например: «Что у тебя произошло?».

– Где она сегодня, кстати? Грейс.

– Любезно слилась с праздника, сделав Дрю одолжение. Они терпеть друг друга не могут. Дрю не хотела звать Грейс на свою вечеринку. Грейс не хотела идти. И не пришла. Вообще-то я подозреваю, что у неё кто-то есть. Кого она стесняется. А если кого-то или чего-то стесняется сама Грейс, должно быть, это действительно что-то шокирующее… Теодор стряхнул с её волос налипшую шапку снежинок.

– Твои подруги очень разные. Ты их объединяющее звено. Умудряешься сочетать в себе миллион сторон и находить общий язык с каждой.

Всё, что я делаю, призвано возвышать? Ты беспощадно вызываешь зависимость от себя. Нечестный, жестокий человек.

Неба уже касался бледный рассвет.

– Отвезёшь меня домой? У меня полностью кончились силы. Не хочу проспать весь день завтра, я планировала позаниматься.

– Отвезу.

– Можешь остаться.

Теодор вздохнул.

– Я уже пообещал дать тебе время учиться.

– Всего лишь одна ночь.

– Всё равно не стоит, – непреклонный ответ. – Иногда я ловлю себя на мысли, что ревную тебя даже к свободному времени. Времени, которое ты могла бы отдать мне.

– Серьёзно?

– Я предупреждал, что зацикливаюсь, и иначе не умею.

– Мне тоже хочется тебя видеть. Часто. Много. Говорить. Спорить. Целоваться… О нет, я опять болтаю.

– Идём. Ты легко одета.

– Да, сейчас, ещё немного.

Теодор уткнулся лбом в её лоб. Неуёмное желание касаться управляло им. «Мне тебя не хватает. Мне тебя тоже», – самый откровенный невербальный разговор между ними за всё время, что они были вместе.

– Есть горькое ощущение, будто ты надолго уезжаешь, и мы прощаемся.

– Я в самом деле скоро уеду к родителям в Португалию.

– Когда?

– На Рождество.

– И пробудешь там все праздники?

– Ага, – Мира соскучилась по семье. Но теперь ожидание поездки было не таким сладким, как ещё месяц назад.

Теодор приложил её ладонь к своему лицу и потёрся о неё щекой. Что-то важное и сокровенное он так и не произнёс.

Взявшись за руки, они наконец направились к парковке.

– Кстати, я посмотрела главу…

– У тебя экзамены, не отвлекайся на меня.

– Появилось немного времени, я и занялась.

– Спасибо.

– Пожалуйста. В общем, я хотела сказать… Это очень красиво, Теодор. Снова путанно. Но глубоко. Все эти скитания, тоска, призраки, вода, олицетворяющая любовь. И бесконечный поиск, поиск и поиск. Так всё обволакивает, расстраивает и даёт надежду… В этом весь ты.

Мира делилась впечатлениями с нежностью. Поэтому не ожидала резкой реакции. Теодор остановился. Перевёл на неё полный эмоциями взгляд. Враждебность, неприятие и… снова испуг?

– Что-то не так? – осторожно уточнила Мира.

Вспышка отступила так же быстро, и лицо Теодора приобрело привычное спокойное выражение. Он открыл для Миры пассажирскую дверь автомобиля.

– Ерунда. Не бери в голову.

Глава 20

Картинка наконец-то перестала рябить и приобрела чёткость. С экрана телефона Мире улыбались.

– Здравствуй, моя любовь. Вот и ты.

– Вот и я. Привет, мам.

– Где находишься? Что за незнакомый фон позади?

– Лежу на кушетке. Мы с Грейс выбрались на эпиляцию. Она в соседнем кабинете.

– О, бедняжки. А я только что собиралась сама тебе набрать. Как ты? Как экзамены?

– Думаю, всё хорошо. Скоро закончу и приеду. Всё-всё расскажу.

– Ждём с нетерпением. У нас тут такое, милая, ты себе не представляешь.

– Что уже стряслось?

– Знаешь, что учудил твой дражайший отец?

– О нет… Что?

– Купил! Яхту! – таким тоном заявляют: «Его мозг похитили инопланетяне», не меньше.

– Это шутка?

– Какие шутки! Я чуть из ума не выжила, когда узнала…

– Чушь собачья, Мира, не слушай, – в обзор камеры вклинилась голова отца. – Ну какая, к чертям, яхта?! Это всего лишь лодка, маленькая лодочка, Мириам!

– Не бранись, наша дочь нас слушает.

– А зачем ты наговариваешь на меня при нашей дочери?

– А зачем тебе яхта?

– Лодка с парусом!

– А лодка с парусом – это что, гений?

– Мириам, всё вовсе не так, как ты преподносишь. Мира! Хоть ты мне веришь? Малюсенькая лодочка.

– Не перетягивай на свою сторону мою девочку, Ричард.

– А ты не рассказывай обо мне сказки.

– Мира, вот скажи, зачем лодка человеку, работающему почти шестьдесят часов в неделю?

– Никакие не шестьдесят! И вообще, я с ранних лет мечтал о лодке.

– Раньше ты твердил, что всегда хотел Alfa Romeo».

– То в юности! Все в нежном возрасте мечтают о крутой тачке. А лодка – это детские грёзы.

– Когда мы с твоим отцом только начали встречаться, он приезжал ко мне на Chevrolet времён великой депрессии…

Ричард закатил глаза.

– И кричал в моё окно: «Мириам! Я приехал». А я говорила: «Слышу». И я в самом деле слышала. Весь квартал слышал.

– Мотор тарахтел так, что не приведи господь, – объяснил отец, смеясь. – Но я его сам собрал, попрошу уважения. Раньше ты не жаловалась.

– Раньше я находила это забавным и романтичным. Зря. Посмотри, до чего нас довели твои увлечения. Лодка!

– Пришло время признаться, дорогая: во мне живёт нереализованный мореплаватель.

– Ещё бы ты не забывал брать с собой такие вещи как пресная вода, спасательный линь, отпорный крюк, швартовный канат…

– Мира, твоя мать такой скептик. Скажи ей!

– Но если бы я вчера не проверила твою экипировку, ты так бы и ушёл!

– Я всё равно плавал недалеко от берега.

– О-о! Иногда, бессонными ночами я представляю, как лежу в своей постели на смертном одре. Собравшиеся у моей койки родственники заливаются слезами, как вдруг мой муж приближается ко мне с бледным растерянным лицом спрашивает: «Ты не видела мой бордовый свитер, Мириам?»

– Ну хватит! – заворчал Ричард.

– Или я представляю, что мы, как и положено счастливым супругам, умерли в один день. И вот стоим мы у реки в царстве мёртвых и ждём, чтобы заплатить Харону за перевозку наших душ. В итоге выясняется, что мелочи у моего мужа нет, потому что: «Я думал, ты их взяла».

– Мира, ты слышишь? В какой раз она меня третирует из-за этого? – отец униженно прижал руку к груди. – Твоя мать того единственного случая в Сиэтле никогда не забудет…

– Потому что в более дерьмовом позоре мы ещё никогда не участвовали…

– Не бранись при дочери!

Мира с душевностью наблюдала за их перебранкой, даже не пытаясь встревать. Временами казалось, медовый месяц этих двоих никогда не заканчивался. В такие моменты Мире становилось грустно. Но грусть всегда была светлой. Приятно осознавать, что люди, ставшие примером идеальных отношений, приходились ей родителями.

– Ладно, девочки, я жарю цыплёнка, и судя по запаху из кухни, мне уже пора.

– Иди уже, – мать шутливо пихнула отца локтем.

– Подожди, это важно, – Ричард оставил на её щеке крепкий поцелуй. Мириам расцвела.

– Мне тоже пора, – сообщила Мира.

–Детка, мы очень сильно тебя любим и ждём твоего приезда с нетерпением.

– До скорого, любимые.

***

Мира первая обратила внимание на сигналящие мигалки и характерный гудок патрульной машины.

– Остановись, это нам моргают.

Грейс посмотрела в зеркало заднего вида.

– Грёбаные легавые, – раздражённый удар по рулю, – какого хрена, четвёртый раз за месяц увязываются, – она припарковалась у ближайшей обочины. – Рыщут в моей тачке. Наркоту вынюхивают, не иначе я новый Пабло Эскобар.

– Грейс, не кричи, – Мира обернулась. Полицейские были уже близко. – Они лишь проверят документы.

– Ага. Уже наперегонки готовят панамы, полные любви.

Стекло со стороны водителя поплыло вниз.

– Мадонны ради! Что опять не так? – гаркнула Грейс полицейскому.

Да что на неё нашло? Внутри Миры всё сжалось.

– Права, техпаспорт и страховку, – отчеканил патрульный.

Второй полицейский постучал в окно с пассажирской стороны. Мира тут же опустила своё стекло.

Грейс достала из бардачка удостоверения. Патрульный скрупулёзно их изучил.

– Вы в курсе, что проехали на «кирпич»?

– Теперь в курсе, спасибо. Выпишите мне штраф, и я поеду.

– У вас всё в порядке? – недобро спросил первый полицейский у Грейс.

– Было чудесно до этого момента.

– Грейс, – шикнула Мира, ни на шутку распереживавшись.

– Мисс Валенти, вы выпивали сегодня?

– Сейчас только три грёбаных часа.

– Разве кого-то интересовало время? Отвечайте на поставленный вопрос.

– Я абсолютно трезва.

– Сейчас и проверим, – второй полицейский достал алкотестер. – Запрещённые вещества при себе имеются?

Это было последней каплей. Грейс выплюнула с отвращением каждое слово:

– Вы это спрашиваете каждую ёбаную неделю, когда шаритесь в моей тачке! Нет у меня ничего! А если бы у меня чего и было, я бы уже давно всё снюхала!

Всё это время Мира суетливо трогала подругу за плечо, словно это бы помогло ей заткнуться. Но Грейс не заткнулась. И то, что должно было произойти дальше, Мира отлично понимала.

– Выйдите из машины. Живо!

***

При задержании Грейс продолжала агрессивно шутить. «Райкерс! В Райкерс4 меня!» – кричала она, только усугубляя своё положение. Миру полицейские тоже обыскали, но отпустили быстро. Жестами она посылала Грейс сигналы. Только не сопротивляйся. Но Грейс её пантомим уже не различала.

В отделение полиции Мира приехала на пойманном такси. Грейс голосила в приёмной.

– На основании чего меня задержали, кто-нибудь уже объяснит?

– Ну например, вы отказались дышать в трубку. Это статья.

– Наручники на меня нацепили. Я что, какая-то опасная преступница? В камеру тоже бросите? Давайте сразу на электрический стул.

– Спокойнее! Грэм! Грэ-э-м! Ну сними ты с неё наручники, в самом деле. А лучше пробей по базе и отпусти восвояси.

– Пусть посидит пока, – отозвались с соседней стойки. – Дождёмся Логана, он и решит, кого и куда отпускать.

Полицейский пожал плечами. Но наручники с Грейс всё же вскоре сняли.

– Заняты все. Подождите, с вами скоро поговорят.

Грейс смачно выругалась.

– Детка, пожалуйста, – взмолилась Мира. – Давай сделаем, как говорят.

Точно выдохнувшись, Грейс кивнула. Они устроились на скамейке прямо под флагом Штатов.

– Какая муха тебя укусила? – зашептала Мира. – Ты ведь понимаешь, что сама сорвалась и спровоцировала их?..

– Ты сейчас вот вообще не помогаешь.

– Ладно. Хорошо. Может, позвонить адвокату?

– У меня нет денег на такую роскошь.

– Бесплатный положен. Хотя тебя же ещё ни в чём не обвиняют… Но на всякий случай можно подыскать, чтобы быть уверенными. Хочешь, я…

– Мира, – осадила Грейс сквозь зубы, но быстро смягчилась. – Остынь.

Она пошарила в карманах и достала телефон.

– Какая-то напасть прямо. Мать всегда говорила, что у меня глаза глубоко посажены. Оттого и создаётся впечатление, будто я вечно подшофе. Но последний месяц все прямо с цепи сорвались, – она ахнула. – Вот дерьмо, ещё ж и машину мою отбуксируют. Ехать теперь за ней на грёбаную штрафстоянку, отдавать бабки…

– Не волнуйся, мы заплатим за неё, всё будет в порядке.

– Мира. Я не могу, – Грейс осеклась, не находя слов. – Нельзя мне косячить сейчас, понимаешь? Иначе планам конец.

– Каким планам?

Грейс отмахнулась, покачала головой.

– Придётся звонить.

– Кому?

Но Грейс уже была мысленно далеко. Она слушала длинные гудки, кусая свой ноготь на мизинце.

– Привет. Это я.

Мира навострила уши, но голоса на другом конце провода так и не расслышала.

– Прости, что постоянно доставляю неприятности. Я в полицейском участке, – пауза. – Нет, меня пока ни в чём не обвиняют. Да. Да. Сто двадцатый. Спасибо. Спасибо тебе.

Договорив по телефону, она шмыгнула носом.

– Кому ты звонила? – протараторила Мира.

– Он поможет.

– Кто?

Таинственный он приехал в участок спустя полчаса. Высокий мужчина лет тридцати пяти на вид. Дорогой костюм, тёмная окантовка идеальной бороды. Загорелая кожа. Осанка и стать. Всё при нём. Так в кино изображают влиятельных мафиози.

Мужчина пересёк помещение так быстро, что его появление вполне можно было не заметить. Грейс вместе с ним и парой полицейских скрылась за дверью одного из кабинетов.

Мира не знала, сколько ждала. В участке кипела жизнь. Из каждого угла тренькали телефоны, доносились: «Угол сто восемь» и «Почти двести фунтов белого порошка».

Она достала свой телефон и нашла в списке контактов номер Теодора.

– Здравствуй, – ответил тёплый голос. – Ты уже на пути ко мне?

– Нет. Я в полиции с Грейс.

– Что стряслось? – тон его предсказуемо сорвался в нервный галоп.

– Со мной ничего, проблемы у Грейс. Нас остановила патрульная машина. Наверное, хотели просто подтвердить личность водителя. Но Грейс… она крупно облажалась. Повздорила с полицейским, сопротивлялась при задержании. Сейчас они с каким-то её знакомым разбираются. Он обещал помочь. Наверное, выплатит залог…

– Я приеду. В каком ты участке?

– Не волнуйся. Я скоро сама к тебе приеду, как договаривались. Звоню предупредить, что задерживаюсь.

– Мира, скажи мне, где ты…

– Они идут, я перезвоню.

В сопровождении своего спасителя Грейс вышла из кабинета. Мира поднялась навстречу.

– Ну что?

– Всё обошлось.

– Тебя отпустили?

– Да.

– То есть, никаких проблем?

– Абсолютно.

Мужчина рядом с ней холодно посмотрел на Миру мутным отталкивающим взглядом.

– Значит, можем ехать? – неуверенно предложила она.

– Я обещала подвезти Миру, – сообщила Грейс своему спутнику.

Глаза его недобро сузились, словно Мира – раздражающая мошка у него под носом.

– Я распоряжусь, чтобы мой водитель отвёз вас, куда пожелаете, – обратился он к Мире впервые. Шуршащий голос, хриплый, рокочущий. Мире такие не нравились. – А мы уезжаем сейчас же.

– Может… – попыталась не согласиться Грейс, но мужчина не стал слушать, а направился к выходу. Грейс с извинением улыбнулась Мире.

– Всё в порядке, иди, – заверила она, отпуская подругу.

Странная сцена. Грейс всегда производила впечатление альфа-самки, которая утрёт нос любому. Почти кроткие семенящие шаги, ноль пререканий и бескомпромиссное согласие – не в её характере.

Выждав пару минут, Мира тоже поспешила покинуть полицейский участок.

Грейс перезвонила почти сразу.

– У центрального входа ждёт чёрный Aston Martin.

Мира действовала механически. На автомате села в машину и назвала адрес Теодора. Она не особенно запомнила водителя. Разве что его желтоватое сморщенное лицо, напоминающее печёное яблоко.

«У тебя всё нормально?» – написала Мира, надеясь, что к переписке Грейс расположена больше.

«Да. Позже объясню», – лишь коротко ответила та.

Мира отвернулась к окну. Она почти не осознавала дороги. События дня выбили из колеи. Не каждый день попадаешь в полицейский участок.

Из транса её вывел звук сообщения.

Теодор: «Напиши, как только сможешь».

Мира: «Всё разрешилось. Грейс помог её знакомый. Подозреваю, он большая шишка. Я направляюсь к тебе».

Её телефон тут же завибрировал от входящего звонка.

– Хочешь, встречу тебя? – предложил Теодор. – От станции метро довольно долго идти, а сегодня холодно.

– Я не на метро, а с водителем знакомого Грейс, – прошептала Мира в трубку. – Который её вытащил…

– Что? – оборвал Теодор резко. – Почему?

– Любезно предложили подбросить.

– Скажи прямо сейчас, чтобы тебя высадили, я сам тебя заберу.

– Я уже почти на месте.

– Делай, что велено!

– Эй! – от негодования голос Миры сорвался до писка. – Ты в своём уме?

– Мира. Пожалуйста, – уже без раздражения, но всё так же твёрдо.

– В чём проблема? Мне пришлось… – она покосилась на равнодушного водителя, – пришлось искать способ добираться…

– А сказать не судьба? – бросил Теодор сердито. – Почему ты просто не попросила меня? Выходи из машины! Сейчас!

– Мы уже на твоей улице, успокойся.

– Мира…

Она сбросила, опешив от того, какую атаку ей пришлось принимать. И было бы из-за чего.

– Мисс, где вам удобно выйти? – обратился к ней водитель.

– Прямо здесь.

Автомобиль остановился рядом с кустовым ограждением у дома Теодора.

Теодор уже ждал. Проводив стальным взглядом скрывшийся за углом Aston Martin, он убийственно спокойно спросил:

– Кто это?

– Водитель приятеля Грейс, я же сказала.

– А приятель – это?.. Кто?

– Точно не уверена, не успела расспросить её.

– То есть, ты даже не знакома с ним.

Мира подумать не могла, что сегодня что-либо способно ещё раз выбить землю из-под её ног. Но вопросам Теодора это удалось.

– Да в чём дело? Ты такая королева драмы! – она несмело улыбнулась и сделала шаг ближе к Вермееру. Но остановилась под действием его угрожающей ауры.

– Зачем ты поехала с ним, если обещала добраться на метро?

– Какая к чёрту разница?

Он ждал. От бессилия Мира развела руками.