Солтинера

– Не… не подходи, – запинаясь, отозвалась Роза.

– Разве я похож на маньяка?

Роза автоматически поправила рукой свои рыжие волосы, а потом задвинула за спину сумку: мало ли что у него на уме. Может быть он специально работал над своей внешностью, желая добиться этого потрясающего эффекта полной гармонии во всем: начиная с волос и кончая обувью… Откуда ей знать?

– Что это значит? – нервно спросила она.

Парень не ответил и лишь пожал плечами. Буравя его неодобряющим взглядом, Роза замешкалась было, желая повторить свой вопрос, но потом махнула на это дело рукой и просто пошла прочь. Она уверенным шагом прошла к концу переулка и уже собралась было перейти дорогу, когда вдруг почувствовала, как кто-то схватил ее за локоть и дернул назад, так что она едва не упала на спину, испуганно вскрикнув и отскочив прочь от дороги.

Тут же мимо нее на большой скорости проехала машина, неминуемо задавившая бы ее, если бы она не остановилась. Внушительного размера внедорожник молнией пронесся рядом с ней на расстоянии в какой-то метр, и, пронзительно взвизгнув тормозами, свернул в соседний переулок.

Переводя дыхание, Роза осторожно помотала головой из стороны в сторону, как бы проверяя ее наличие на своих плечах, а потом, наклонившись, подняла упавшую на тротуар сумку. Со вздохом облегчения перекинула ее через плече, и только потом с опаской огляделась. Парень все еще стоял рядом и беспокойно осматривал ее.

– Порядок?

– Кажется, да, – сконфуженно ответила она, поглядывая на него. – Я… Очень мило с вашей стороны.

Парень улыбнулся и на него упал косой солнечный луч, вырвавшийся из облаков. Солнце осветило его пшеничного цвета волосы, и Роза вдруг с ужасом поняла, кто перед ней стоит.

Из ее груди вырвался истерический смешок, она пошатнулась и чуть не упала.

– Так, с этим мы разобрались, ты меня хотя бы узнала, – невозмутимо пропел парень, хватая ее за локоть и не давая осесть на тротуар. – Ты только веди себя чуть естественнее, хорошо?

– Ты, нечистая сила, выпусти меня! – пискнула Роза, пытаясь освободить рукав куртки. – Выпусти!

Несколько прохожих улыбнулись, как будто увидели нечто забавное. Отдернув от нее руку, парень невольно сделал шаг в сторону.

– Успокойся, незачем поднимать такой шум.

Он бросил на нее серьезный взгляд, и Роза, поймав его, перестала дергаться.

– Чего тебе от меня надо? – сбивчиво выкрикнула она. – Это я с тобой столкнулась на тех холмах? И у школы тоже… С тобой?

– Со мной.

– Так я и думала.

– А насчет первого… – парень указал ей на светофор. – Переходить дорогу нежелательно на красный свет.

– Неужели? – Роза уперла руки в бока и снизу вверх посмотрела на собеседника. – Да кто ты, в самом деле?

Парень улыбнулся и бросил на нее быстрый взгляд, значение которого Роза не поняла.

– Просто Леон, – лаконично отозвался он. – Подойдет такой ответ?

Лишь громкий лай собаки, погнавшейся за порхнувшим за спиной Розы голубем помешал ей скептически фыркнуть. Вместо этого она лишь отпрыгнула в сторону, пропуская взъерошенную болонку, а потом проводила взглядом в ужасе улетавшую прочь птицу. Метнувшись словно пущенное из пушки ядро в сторону крыши соседнего дома, голубь пролетел на фоне сияющего солнечного диска и скрылся где-то за трубой.

Роза удивленно округлила глаза и несколько раз моргнула – на ее памяти солнце еще никогда так быстро не расправлялось с тучами. На небе не было ни облачка, хотя еще несколько минут назад тучи так старательно поливали город дождем, что ни о каком улучшении погоды, казалось, нельзя было и мечтать.

Леон тоже посмотрел на небо и тихо сказал:

– Давно у вас не было хорошей погоды, верно?

– Да, – задумавшись, Роза тут же виновато тряхнула волосами и вздернула нос. – То есть, я иду домой. Меня там уже заждались.

– Погоди хотя бы пять минут. Дай твоей маме возможность приготовить обед.

Роза нахмурилась. Она начинала чувствовать все возрастающее нежелание продолжать эту странную и совершенно бессмысленную беседу, поскольку прекрасно понимала – находиться слишком долгое время под прицелом этого странного взгляда совершенно чужого ей человека может быть даже опасно. Ведь кто их знает, этих прохожих? Любой может оказаться карманником или по меньшей мере сумасшедшим.

– Я пошла, – буркнула она, отворачиваясь. – Всего хорошего.

И она сделала один маленький шажок в сторону. Но, прежде чем успела сбежать, Леон сказал:

– Как ты думаешь, будь я опасным сумасшедшим, я бы стал вот так, спокойно, разговаривать с тобой и спасать от машин? Ведь мне было бы намного проще просто толкнуть тебя под эти самые колеса, а не оттаскивать в сторону.

Роза застыла на месте и с ужасом уставилась на него.

– Позволь мне все тебе объяснить, – Леон устало потер лоб рукой. – Это действительно важно. Мне надо кое-что тебе рассказать, и это совершенно необходимо, иначе я бы и не настаивал.

Постучав несколько раз носком ботинка по земле, Роза подумала о том, что если кто из них и ведет себя странно, так это она. Желание немедленно сорваться с места и убежать медленно но верно покидало ее, и на смену ему приходила готовность остаться и выслушать этого странного парня. Страшно представить, но теперь в ней даже начал просыпаться интерес.

Борясь с собой, она в конце концов изобразила на лице выражение крайнего равнодушия и заявила:

– Я не уйду дальше вон того парка.

Проследив за взмахом ее руки, Леон пожал плечами и кивнул.

– Ладно, – сказал он и без лишних слов шагнул в указанную сторону.

Фыркая про себя, Роза побрела вслед за ним, а когда они вошли под сень высоких платанов, быстро уселась на первую попавшуюся скамейку. Леон остался стоять, осматриваясь по сторонам и бросая косые взгляды то на нее, то, зачем-то, на верхушки деревьев. Молчание затягивалось. Роза еще какое-то время продолжала сверлить взглядом прямую фигуру застывшего перед скамейкой парня, а потом не выдержала и встала.

– Можно подумать, для тебя время ничего не стоит, – хмуро сказала она.

Словно очнувшись, Леон вздрогнул и посмотрел на нее.

– Ты лучше сядь, – попросил он. – Я сейчас начну.

– А можно узнать – что?

Леон улыбнулся.

– Сядь, – повторно предложил он и потом добавил: – Пожалуйста. Иногда я забываю, кто я, а кто ты, хотя…

Он закусил губу и покачал головой. Роза поняла, что он только что сказал нечто такое, чего не хотел говорить и подалась вперед.

– Что это значит? – тут же спросила она. – Ты что – королевских кровей?

– Что? Нет… Конечно же нет.

Леон в последний раз бросил взгляд по сторонам, словно желая убедиться в том, что никто их не подслушивает, и сел рядом с ней. Соединил кончики пальцев и обратил на нее такой пронизывающий взгляд, что Роза поежилась.

– Начнем с того, что сегодня ты должна была умереть, – отрывисто сказал он.

Глава 3

Беседа о погоде

Повисла пауза. Птицы вдруг прекратили свой безостановочный гомон и замолкли – или дело было совсем не в них? Роза сглотнула и с трудом подавила желание нервно хихикнуть.

– Ты шутишь, да? – поинтересовалась она спустя минуту молчания.

Леон невесело улыбнулся.

– По-твоему это смешно?

Роза запустила руку в копну своих рыжих кудряшек. Кем бы ни был этот парень, он явно не ищет ее расположения. Уверять ее в том, что она должна была умереть… Надо же.

– Ты мне не веришь, я тебя понимаю, – Леон с беспокойством наблюдал за ее лицом.

– Откуда такая… уверенность? – сбивчиво спросила Роза, весьма убедительно имитируя испуг от только что услышанного известия. На самом же деле она ничуть не испугалась. Не верить же, к примеру, всем этим пророчествам про многочисленные концы света. Судя по мрачным предсказаниям, они должны были следовать строго друг за дружкой, не отставая и не перегоняя своего сурового «коллегу». Можно было подумать, что пара метеоритов, несколько сверхмощных вулканов и горстка других, так сказать, общих катаклизмов заранее становились в очередь на выход.

Леон ничего не заметил, и голос его, когда он ответил, стал совсем низким от серьезности:

– Хотя бы оттуда, что ты только что, чудом, не попала под машину.

Эта простая фраза не сразу достигла ее сознания. Несколько секунд Роза все еще продолжала глупо глазеть на него, а потом краска схлынула с ее лица. Не замечая, что делает, она вцепилась руками в доски скамейки, на которой сидела.

Леон помрачнел, видя ее реакцию.

– Послушай, Роза, все ведь уже позади. Зачем мне было за тобой следить, как не за тем, чтобы тебя спасти?

– Так значит, – с претензией на спокойствие, тихо произнесла Роза, – вот зачем ты шел за мной… Но как ты узнал?

Откинувшись на спинку скамейки, Леон нахмурился.

– В этом и состоит весь разговор. Дело в том, что я… Нет, этого нельзя так сразу сказать, ты просто не поверишь. Но разве у меня есть выбор? После того, что произошло на поляне, я не могу оставить все так, как есть.

Он вскочил и принялся ходить взад-вперед перед ничего не понимающей Розой. Потом также резко остановился и сказал:

– Подойди, пожалуйста. Если я не смогу сказать, то никто не сможет.

Роза встала и осторожно подошла, а Леон, не тратя время на объяснения, осторожно коснулся пальцами ее запястья. Она вскрикнула и отскочила – на том месте, где он коснулся ее руки, появился красный рубец, как от ожога.

– Что… Что это? – пискнула она.

– Это то, зачем я и затеял этот разговор. Это человеческая реакция на выброс солнечной энергии.

– Что?

Роза в изумлении смотрела на свою кожу. Красная точка, еще секунду назад горевшая на запястье, стала бледнеть и вскоре исчезла, будто ее и не было.

– Ничего себе… – Роза повертела рукой и, убедившись, что кожа приобрела прежний оттенок, поглядела на Леона.

Тот настороженно смотрел на нее, как будто опасался припадка.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он и осмотрел ее запястье, больше к нему не притрагиваясь. – Эффект немного странноватый, но это лучшее из всего того, что я ожидал. Ты уже, наверное, проголодалась?

– Ты знаешь, я даже не знаю! – вспылила Роза. – Вот уже минут пять, как я должна была быть дома.

Но ответить уверенным «да» она все-таки не смогла, хотя именно в эту минуту соблазн сбежать, сославшись на приближение голодного обморока, был особенно высок. Пережитой шок дал о себе знать – голода как не бывало.

Засунув руки в карманы, Роза принялась неодобрительно поглядывать на Леона, когда тот вновь заговорил:

– То, что сейчас с тобой произошло, это нормальная человеческая реакция на сконцентрированный во множество раз солнечный свет – заряд энергии. Этим зарядом я устранил из тебя большинство негативных чувств и мыслей, хотя и не все и не навсегда. Они вернутся и скоро. А вот когда – зависит от концентрированности и еще кое от чего…

– Концентрированности? – иронично поинтересовалась Роза. – Это все интересно, но я-то тут при чем? Я не нанималась мышью на разные там опыты!

Она мрачно фыркнула и Леон нахмурился.

– Успокойся, – он примирительно вздохнул. – Я сделал это не просто так. Я вынужден…

– Вынужден?

– Да, вынужден, – повторил Леон. – Если бы тебя не было тогда на том холме, и меня не было бы сейчас здесь. Должен же я хотя бы попытаться объяснить, что тогда произошло.

Слушая, как похрустывает гравий под ее каблуком, Роза исподлобья смотрела на него. Леон вздохнул, глянул на фонтан позади себя и встал со скамейки.

– Ты, вероятно, думаешь, что я сумасшедший, псих, маньяк или убийца, или… еще кто похуже, но у меня есть миссия и я ее выполняю, только и всего, – добавил он, хмуро глядя на землю.

Сделав успокаивающий вдох, Роза спросила:

– Ты мне можешь сказать, наконец, кто ты?

– Пока что я не могу тебе всего объяснить. Скажу просто, что я… – Леон бросил быстрый взгляд на солнце, – не человек. Или человек, но… другой.

С минуту Роза просто глядела на него, ожидая в любой момент услышать хруст гравия где-нибудь за стволом ближайшего дерева и гневное «Тише, мы снимаем!». Судя по поведению этого странного Леона – она еще никогда не была так близка к тому, чтобы превратиться в жертву какого-нибудь розыгрыша бессердечного телевизионного шоу. И никогда еще она не думала об участи этих самых жертв с большей теплотой, чем теперь – по крайней мере их мучения кончаются спустя положенные пять-десять минут, да и провокаторы веду себя более вызывающе. Чего нельзя сказать о Леона, вся странность котого заключалась в его наэлектризованных пальцах и способности пугать собеседника дикими речами.

– Хорошо, – наконец произнесла Роза, изнывая от желания спугнуть притаившегося за стволом дерева участника розыгрыша с камерой и покончить с нелепой ситуацией. – Хорошо, теперь я могу идти? Все это страшно интересно, но… Думаю, ко мне все это не имеет отношения.

Немного жалея о том, что так и не узнает, с помощью какого трюка Леону удалось ее обжечь, Роза сделать шаг в сторону и собралась уходить, но не успела. Леон тихо сказал:

– В том-то все и дело. Если к кому это и имеет отношение, так только к тебе.

Открыв рот, Роза собралась было ответить, сама не зная, что именно скажет, но так и не произнесла ни слова. Леон взглянул на бегущие по небу облака и сказал:

– Мне пора. Заряд продержится недолго. Думаю, через полчаса его уже не будет. Надеюсь, скоро увидимся, Роза. Извини, что напугал тебя, поверь, я не хотел этого.

Он отошел на пару шагов и потом, словно что-то вспомнив, обернулся:

– На мой взгляд, такой цвет волос тебе очень идет.

И не успела Роза его окликнуть, как он достал из кармана самый обычный на вид телефон, что-то нажал и просто растворился в воздухе.

Роза неодобрительно поморщилась, опустила взгляд на свои волосы и испуганно вскрикнула. Они были светло-золотистого цвета.

Глава 4

Экзамен и прочие сложности

Несмотря на уверения Леона, прежней Роза себя почувствовала лишь спустя пять дней. Родной ярко-медный цвет волос так и вообще вернулся к ней через неделю, и она напрасно уверяла родителей, что волосы просто выгорели на солнце – Олив в ответ на такое объяснение лишь громко фыркнула. Рассказывать же о случившимся в парке она не стала. Упоминание о произошедшем в парке инциденте могло легко привести к настоящей семейной буре, и рисковать подобным образом не хотелось – пусть уж лучше все и правда считают, что она тайком посещает парикмахерскую.

Себя же саму она безуспешно пыталась убедить в том, что этому странному Леону каким-то образом удалось отвлечь ее внимание и незаметно покрасить с помощью неведомого красящего средства. Верить в это было сложно, а попытки найти более логичное объяснение одна за другой с треском проваливались. Она не понимала, ни как ему удалось изменить цвет ее волос, ни как он обжег ее, ни почему все это не только не ухудшило, но даже почему-то улучшило ее самочувствие. Казалось бы, после всего случившегося она вполне могла бы упасть в обморок или хотя бы обзавестись слабенькой головной болью. Но нет, чувствовала она себя просто превосходно, даже несмотря на то, что за весь остаток дня едва ли съела хотя бы тарелку супа. Сил было хоть отбавляй, настроение тоже отчаянно стремилось ввысь – так, что это даже раздражало, а в голове поселилась фанатическая любовь к солнцу и ясной погоде. Всю неделю Роза ловила себя на том, что ей просто нестерпимо хочется позагорать, и этому желанию она не противилась – все-таки погода опять начала стремительно портиться, и ясные дни выпадали все реже.

В школе ее новый цвет волос вызвал самую бурную реакцию. Полин и Ноеми на правах лучших подруг целый час выясняли, у какого парикмахера она была, и как тот смог так сильно осветлить ей волосы, не испортив их при этом. Вдобавок, заявила Ноеми, ее глаза тоже как будто посветлели, перестав быть ярко-зелеными. По ее словам, теперь она отчетливо видит в них какой-то странный желтый огонек, которого раньше не было и в помине.

В один из солнечных дней, когда Роза наконец почувствовала себя в силах съесть на завтрак три ложки овсянки, на перемене она вместе с подругами вышла из здания школы на улицу: принимать солнечный ванны. Нашли самую безлюдную часть двора и, усевшись прямо на траву, с готовностью подставили лица солнцу.

– Роза, ты меня слушаешь?

Полностью отдавшись своим мыслям, Роза не сразу поняла, к кому обращается Ноеми. Нехотя открыв глаза и сощурившись, она вопросительно вскинула брови.

– Мы с Полин обсуждали наши оценки, – обиженно повторила Ноеми, подозрительно глядя на нее. – А ты…

– Я слушаю, – машинально улыбнулась Роза, вновь закрывая глаза. – Прости, отвлеклась. Больше не буду.

Судя по тишине, подруги обменялись взглядами, а когда одна из них наконец прервала молчание, Роза едва не вздрогнула от неожиданности, успев задремать.

– Когда ты успела опять себе волосы покрасить? – судя по голосу Полин, та вела ожесточенную борьбу с завистью, и пока что ей удавалось сохранять доминирующее положение.

Роза вновь разлепила глаза и оценивающе посмотрела на свои блестящие волосы, волнами ниспадающие до самой талии. Они только-только начали возвращаться к своему прежнему цвету, и теперь были светло-рыжего оттенка.

– Да, раньше ты блондинкой была, а теперь опять рыжей сделалась, – Полин задумчиво подергала за прядь своих черных волос и поглядела на подругу не без неудовольствия. – Столько денег на парикмахера…

Роза не сдержалась и недовольно поджала губы.

– Полин, вы же разговаривали про оценки, – напомнила она, вновь подставляя лицо солнцу. – Мне было бы интересно послушать.

Судя по тяжелому вздоху и шорохам, что послышались после этих слов, слова Розы не вызвали в сердцах девушек никаких теплых чувств – по крайней мере одна из них уж точно не была рада перемене темы, потому что тут же повторила свой горестный вздох. Что же касается второй, то она, прежде чем заговорить, издала два коротеньких и каких-то странных восклицания.

С любопытством взглянув на подруг, Роза обнаружила, что той, кто произнес странные восклицания, была Ноеми – ее веснушчатое лицо расплылось в довольной улыбке.

– Знаешь, почему у нас такие хорошие результаты на экзаменах? – гордо поинтересовалась она, потрясая в воздухе каким-то листом. – Все потому, что мы составляем резюме, а их куда легче переварить, чем тридцать страниц необработанных конспектов. Помнишь лицо Эммы после экзамена по французскому? Эти темные круги под глазами, стеклянный взгляд… А я ведь говорила ей, что из этой ее затеи – выучить весь учебник полностью – не выйдет ничего хорошего. А мы с самого начала готовились по резюме. Вот, возьми.

Под «мы» она явно имела в виду себя и Полин, но та, как ни странно, улыбаться не спешила. Она в третий раз и уже с явным нажимом вздохнула, и лицо ее еще больше потемнело.

Роза попыталась вежливо отказаться от прочтения листка, который дрожал в протянутой руке Ноеми, но это ей не удалось.

– Возьми, возьми… – сказала Ноеми, умудряясь пока что не замечать кислого выражения лица Полин. – Тебе ведь он тоже пригодится, скоро экзамен по биологии.

– На самом деле вряд ли он ей понадобится, – сказала Полин, глядя на то, как Роза пробегает взглядом строчки на листке. – Мне он совершенно не помог… Даже наоборот, думаю, без него я бы справилась лучше.

– Это все потому, что передала я его тебе слишком поздно, – заверила ее Ноеми. – Тот резюме я закончила лишь за три дня до экзамена, а тебе его доверила только накануне. Но этот я написала заранее, – добавила она, гордо кивнув на свое творение, что все еще держала в своих руках Роза. – Потратила целых четыре часа! Представь себе…

– Постой, – вдруг перебила ее Полин, тоже глядя на резюме.

Незаконченная фраза Ноеми повисла в воздухе, а сама она вопрошающе посмотрела на подругу. Но та все не сводила глаз с листка.

– Не понимаю, – нерешительно добавила Полин. – Это освещение такое, или лист почернел?

Ноеми нахмурилась, потом перевела взгляд на руки Розы, и тут же испуганно вскрикнула.

– Резюме! – заверещала она, вскакивая. – Мой резюме, Роза!

– Что?

Роза недоуменно глянула на свою руку, все еще сжимавшую лист, и тоже вскрикнула. Резюме загорелся и уже успел наполовину сгореть, так что когда она его потушила, от него остался лишь маленький, почерневший кусочек.

– Как же это… – потрясенно забормотала она, быстро разжав пальцы и позволив печальным останкам творения подруги упасть на землю. – Что случилось?

– Мой резюме!

Ноеми все еще потерянно смотрела на обгоревший листок, как будто надеялась восстановить его одной лишь силой собственного взгляда.

– Идем, Ноеми, напишешь другой, – Полин, пронзив Розу испуганным взглядом, схватила подругу за локоть и потащила прочь.

Розу проводила обеих стеклянным взглядом, а когда те скрылись за углом, перевела огорошенный взгляд на свои пальцы.

Она прекрасно помнила, что именно сказал тот парень, Леон, за минуту до своего исчезновения – что заряд продержится не дольше получаса, после чего и ее волосы, и все остальное вернется на круги своя. Выходит, он ошибся? Не рассчитал свои силы или же…

Роза поморщилась и с трудом заставила себя подняться на ноги, все еще не переставая завороженно глядеть на свои руки. Длинные пальцы чуть дрожали и казались ей странно белыми, горячими и… чужими.

С трудом поборов дурноту, она глубоко вздохнула и закрыла глаза. Потом гневно тряхнула волосами и, подхватив сумку, побежала вслед за подругами. Что бы это ни было, что бы с ней не происходило, это должно скоро кончиться. Просто обязано кончиться!

Но чем больше времени проходило, тем сложнее и сложнее ей становилось игнорировать произошедшие в ней перемены и связанные с ними странные происшествия.

На следующий день после случая с резюме, на уроке физкультуры, когда весь их класс носился по двору играя в баскетбол, она случайно толкнула Кристофа в бок. Тот упал и при этом так громко вскрикнул, что услышала его, пожалуй, добрая половина всей школы.

После того, как бледного парня удалось более или менее привести в чувство, он заявил изумленному классу, что Роза ударила его током. Проверить его на правдивость никто не решился, а так как сама виновница происшествия сослалась на статику, то инцидент удалось благополучно замять.

Спустя еще день Роза выбила электричество во всем доме, когда вытянулась, словно кошка, на залитом дневным светом подоконнике. Потом превратила в пар свой апельсиновый сок, снова ударила током брата, а в четверг и вовсе превзошла сама себя.

Шел экзамен по биологии. Сосредоточиться ей мешала не только погода (снова, как назло, ясная), но и Ноеми, которая сидела за соседней партой и строчила без передышки все положенные шестьдесят минут – видимо, ее система подготовки с резюме и впрямь работала. Подавленная, стараясь не смотреть по сторонам, Роза в конце концов дала слабину и позволила себе погреться в солнечных лучах, которые лились обильными потоками сквозь оконные стекла. А спустя пять минут она уже объясняла потрясенной учительнице, как именно и зачем подожгла свой экзаменационный лист.

– Я и сама не понимаю, что со мной происходит! – воскликнула Роза, гневно втыкая вилку в листья салата.

После того, как выжатые словно пара лимонов Рафаэль и Олив вывели угрюмую дочь из кабинета директора, прошло не меньше часа, прежде чем тема о поджоге экзамена всплыла вновь. Целый час ледяного молчания, в течение которого Роза несколько раз пыталась оправдаться перед родителями, и каждый раз безрезультатно. В тишине был приготовлен обед, поставлены на стол приборы, и только тогда Рафаэль наконец поинтересовался у дочери, какая такая муха ее все-таки укусила.

– Нашу Розу теперь можно держать в доме вместо розетки, – с довольной улыбкой прошипел Ранди Джону и оба покатились со смеху.

– Ну ладно, хватит! – Олив бросила грозный взгляд на ребят и те притихли, после чего она вновь взглянула на дочь. – Нам действительно важно это знать, как ты не понимаешь? Это очень серьезно!

– Но я ведь уже все вам рассказала! – Роза гневно перекинула волну рыжих волос через плечо и скрестила руки на груди.

– Ты в этом уверена? Ты действительно уверена в том, что сказала нам абсолютно все? Неужели ты думаешь, что мы поверим этой истории про статику и выгоревшие пряди?

Олив пыталась говорить спокойно, но при этом так размахивала вилкой, что на Джона то и дело сыпались кусочки жаренного картофеля, и он недовольно заерзал.

– Да, уверена, – упрямо буркнула Роза, не меняя позы.

– Роза, – Рафаэль подал знак жене, и та, перестав осыпать сына кусочками обеда, с жуткой скоростью принялась поедать варенную картошку. – Войди и в наше положение. Что мы должны думать? Допустим, ты не хотела идти на этот экзамен – это еще можно хоть как-то понять – но зачем же сжигать экзаменационные листы?

– В Розу вселился призрак нашей прабабушки Анны! – карие глаза Ранди округлились в притворном ужасе. – Таинственной и скрытной… Велевшей возложить на свой гроб букет лилий!