Исполнение желаний. Воля свыше. Часть вторая

– Прости, – прохрипел Малис. Из последних сил он достал небольшой кинжал и всадил его в сердце лежавшей рядом Лайры.

Ткар тоже продержался недолго. Раскидав мощными ударами топора несколько волков и оставив в шее ещё одного свой нож, он начал медленно отступать к дороге. Но опьянённые кровью звери не отпускали свою жертву. Не обращая внимания на топор, со свистом рассекавший воздух перед их мордами, они бросились на Ткара. Сразу двое вцепились в его ноги, третий прыгнул на грудь, и гигант рухнул в снег. Он попытался подняться, ударил одного из волков топором по спине, в одно мгновение сломав ему хребет, но на него бросались всё новые и новые звери.

Их ждали целый день. Уже близился вечер, но они так и не вернулись. Арстин и ещё двое его товарищей пошли по следам. Что случилось с Малисом, он даже не мог себе представить. Заблудиться, хорошо знающий эти места, не мог. Разве что столкнулись с королевскими гвардейцами. Что ещё могло быть? Следы легко читались на снегу и вели к дороге. А вот и дорога. Следы идут рядом с обочиной к дубу. Арстин спешился, обошёл его вокруг. Да, они были здесь, прятались под корнями. Остался даже след копоти от свечи и несколько капель жира с неё.

– Арстин! – окликнули его снаружи. – Следы уходят в лес.

Арстин выбрался наружу. Точно, недоглядел он. Идти пришлось недолго. Они вышли на небольшую поляну и…

– О боги! – Арстин чуть не упал из седла. Кони, сдавленно хрипя, попятились назад.

На белом снегу алели пятна крови, в которых лежали три истерзанных трупа. Двое рядом, казалось, один обнял другой. Третий лежал поодаль. Их лица уже нельзя было узнать, но Арстин догадался, кто это.

– Поехали отсюда, быстрее, – он повернул коня и галопом понёсся прочь от этого страшного места.

– Что с ребенком делать то? И с солдатом? Не брать же на себя грех, – спросил его один из спутников, когда они перевели дух.

– Не знаю, с собой возьму обоих. Доберусь до соседней деревни, там кормящие женщины есть. И раненого, может, приютят. Как-нибудь справлюсь.

Через несколько часов сторожка была покинута. Все разъехались по своим домам. Арстину достались хорошие сани и пара лошадей. Он взял с собой малыша и раненого гвардейца и направился подальше от этих мест, останавливаясь в каждой деревне, чтобы накормить малыша и запастись молоком в дорогу. И если с мальчиком всё было хорошо, то раненому не повезло. Он продержался всего три дня, а утром четвёртого умер.

Часть 2. Рушащиеся мечты

1

Дорога струилась бесконечной асфальтовой рекой. Километр за километром машина преодолевала её, глотала повороты, бугры и пыльные впадины. Но дорога не кончалась, а терялась где-то вдалеке, в жарком пыльном мареве. По сторонам мелькали столбы, серые от пыли деревца, а вдалеке раскинулись каменистые холмы с бесконечными виноградниками.

Джип нёсся с огромной скоростью, но лишь гул мотора доносился до слуха пассажиров. Свист ветра словно оставался позади, терялся вдалеке. Ничего не визжало, не выло, машина шла, не шелохнувшись по гладкому, словно зеркало, шоссе. Изредка, машину, всё-таки, встряхивало, и тогда, из багажного отсека доносился лёгкий, мелодичный звон.

– Ещё немного, – сказал сидевший за рулём мужчина – абсолютно седой, но ещё не очень-то и старый, крепкого телосложения, одетый в потемневшую от пота майку. На вид ему было не больше пятидесяти.

– Поскорее бы, – вздохнул второй, молодой, лет двадцати – двадцати двух, худощавый, с длинными, волнистыми, до плеч, волосами. Он вздохнул ещё раз, отёр пот со лба и достал из сумки-холодильника запотевшую банку лимонного тоника. – Хорошо, – проговорил он, отпив немного.

– Терпи, Сашка, – отозвался водитель. – Жалеть потом о жаре будешь, когда в пещеру нырнем. Вода там, говорят, очень холодная.

Машину слегка встряхнуло, и как раз в этот момент мимо мелькнул дорожный указатель – «Фержюв, 5 км».

– В городе перекусим. У меня уже в животе от голода бурчит. С Германии, вроде, толком не ели? Хотя, до Сен-Рафаэля рукой подать.

– Кстати, а что Иван Сергеевич с нами не поехал? Помню, он тоже порывался в пещеры понырять.

– Он сейчас не в настроении. Лучше не трогать старика. Тем более автопутешествия длинной больше тысячи километров не в его вкусе.

– Опять всплески фантазии? – Александр ухмыльнулся.

– Не говори так, сынок, не надо.

– Опять. Я не прав, что ли?

– А зачем ты обижаешься?

– А ты постоянно защищаешь его. А он постоянно несёт всякую чепуху об островах, о чёрных ущельях, о великой битве и короле Александре. Если у него съехала крыша, его лечить надо, а не прятать от всех. Да и ты сам частенько потчевал меня этими сказками. А мне уже не пять лет, и я сказками не интересуюсь.

– Александр! Перестань!

– Извини, сорвалось, – тихо проговорил тот, смутившись.

– Ладно, я не виню тебя. Ты не видал того, что видел я, и никогда не увидишь.

– Фержюв показался, сбавь скорость.

Впереди, в пыльной дымке уже был виден город. Смутные очертания домов и зелени сливались в разноцветные пятна, словно мазки краски на полотне художника. Навстречу им и мчались Николай Сартаков и его сын.

Через несколько минут, покрытая слоем пыли, машина въехала в пригород. Мимо мелькали дома, изнывающие о жары прохожие и многочисленные уличные кафе, расположившие свои столики на улицах под спасительными тентами.

– Машину помыть нужно, – пробормотал Николай. – Придерутся ещё.

Он подъехал к попавшейся на обочине патрульной машине и, немилосердно коверкая французский, спросил, где ближайшая мойка. Полицейский с неохотой оторвался от бутылки с минералкой, поморщился – мало того, что этот иностранец помешал его отдыху, он ещё говорит с таким чудовищным акцентом, что его сложно понять. Он удивлённо посмотрел на собеседника, показав всем своим видом, что ничего не понял из его болтовни. Тот повторил. Страж порядка улыбнулся. Не то, чтобы из симпатии, скорее из необходимости быть вежливым и начал что-то быстро говорить, засыпая собеседника картавыми «р» и жужжащими «же». Николай напрягся, стараясь перевести то, что услышал. Видимо понял, потому что поблагодарил собеседника и нажал на газ.

Мотор довольно заурчал, словно в предвкушении, что сейчас заботливые руки механика вытрясут из его воздушного фильтра дорожную пыль, и машина свернула в сторону от шоссе на извилистую, узкую улочку.

– Что он сказал тебе? – спросил Саша.

– Там где-то, – ответил отец, махнув рукой вперёд.

Ехать пришлось недолго. Через несколько поворотов между домов показался невысокий длинный гараж цвета дорожной пыли, где располагалась автоматическая мойка. Очереди не было, и Николай сразу подъехал к будке контролёра при въезде и заплатил за то, что в висевшем тут же прайс-листе называлось «Стандарт». Шлагбаум поднялся, и машина проехала в мойку.

– Закрой окно получше, – предупредил он сына.

– Закрыл уже.

Глухой гул неожиданно превратился в резкий дребезжащий грохот, словно машина попала под сильный ливень. Струи воды ударили со всех сторон, смывая пыль. Транспортёр сам вёз машину дальше, в следующий отсек, где щётки и мыльная пена начисто отмыли корпус, затем снова загрохотали упругие струи воды. Наконец, транспортёр вывез джип в последний отсек, где мойщики насухо вытерли кузов.

– Ну, вот и всё, – весело проговорил Николай.

Машина выехала на улицу и, сверкая на солнце своими чистыми боками, направилась к ближайшему кафе. Пришлось снова выехать на шоссе тем же маршрутом, чтобы не блуждать среди переплетения улиц. Обратная дорога показалась гораздо короче, и Саша не заметил, как они, повернули направо, проехали с полквартала и остановились около уютного бистро, спрятавшегося в тени огромной смоковницы. Изящные столы и стулья из сверкающего хромом железа и дерева прятались под её раскидистой кроной и белым, с зелёными полосами, тентом.

Они расположились за крайним столиком. Рядом с ними, немедленно появилась молодая девушка-официантка, видимо студентка, решившая подработать в летние каникулы. Улыбаясь лучезарной улыбкой, она протянула каждому меню и приготовила записную книжку и карандаш.

– Засиживаться не будем, – проговорил Николай. – Возьмём сока похолоднее, да по паре круасанов.

– Давай, я не против.

Он повторил заказ по-французски. Девушка взглянула на Александра, но тот знаками дал ей понять, что и ему то же самое. Она записала заказ и быстрыми шагами ушла в помещение.

– Как она смотрела на тебя, – улыбнулся отец. – Не заметил?

– Да ну её. Мне, с дороги, не до девушек, тем более во французском я совсем не силён, в отличии от тебя. Сейчас бы лечь где-нибудь в теньке и потянуть немного ноги.

– Ничего, скоро доедем.

Официантка вернулась на удивление быстро. Поставила заказ на столик, получила деньги и ушла. Отец и сын сразу набросились на круасаны. Быстро расправившись с ними, они запили булочки холодным соком и, сев в машину, поехали дальше.

Выехали на проспект и, несколько минут спустя оказались в Сен-Рафаэле. Мимо мелькали аккуратные домики, справа, между домов на мгновение появилась заставленная белоснежными яхтами бухта. Свернули в проулок – пара невесть откуда взявшихся собачонок увязалась за машиной, но, пробежав пару десятков метров, они отстали, остановившись, высунули языки. Жарко.

Ехать пришлось довольно долго. Бесконечно длинная улица шла вдоль берега, меняя с каждым кварталом своё название. Прошло не меньше получаса, прежде чем они свернули в сторону, к двухэтажному зданию гостиницы.

– Выходим.

Около дверей их уже ждал смуглый, невысокий старик. Увидев затормозивший у дверей его заведения джип и выходивших из него людей, он, распростёр объятия и, со словами на почти чистом русском – Добро пожаловать! Заждался уже! – бросился обнимать гостей.

– Привет, Луи, – Николай обнял старика. – Познакомься – Александр, мой сын.

Саша подошёл ближе. Луи пристально осмотрел его с ног до головы и, довольно улыбнувшись, сказал:

– Николай такой же был после своих приключений – благородная осанка, горящий взгляд.

Юноша ничего не ответил, лишь слегка растянул губы в вежливой улыбке. Если стариками хочется тешить себя сказками, пускай. А Луи уже о чём-то говорил с отцом. Саша, отвлёкшись, чтобы осмотреться, не слышал начала разговора.

– … Не боишься? – неожиданно услышал он вопрос – Луи обращался к нему.

– Немного, всё-таки не открытое море, а пещера.

– И правильно, это не игрушки. Кстати, когда собирайтесь нырять?

– Точно не сегодня. Завтра. А сейчас отдохнём, выпьем твоего вина.

– Хорошо, идёмте, я оставил для вас те же самые комнаты. Как тогда, семь лет назад, когда ты с Катрин приезжал. Отдай ключи от машины Кристиану, он её в гараж поставит.

Николай отдал ключи подбежавшему парню и пошёл следом за Луи в дом. Саша поплёлся следом.

– Всё, как прежде, – пробормотал Николай, оглядывая холл, отделанный панелями из бука.

Так же, как и семь лет назад, вдоль стены стояли кресла, а на небольших полочках в стене стояли горшки с хмелем, который, буйно разросшись, оплёл все стены, взобрался на потолочные балки.

– Как пахнет, – Александр глубоко вдохнул терпкий аромат.

Луи зашёл за стойку, достал ключ от номера.

– Да, тот самый, седьмой, – вздохнул Николай.

– Ладно, не вешай нос, не вороши прошлое. Поднимайтесь, а я скоро приду, принесу поесть и вина.

Сартаков-старший поблагодарил старика и поднялся по лестнице на второй этаж. Здесь было прохладно – где-то неслышно работал кондиционер. Седьмой номер находился неподалеку от лестницы. Николай вставил ключ в замочную скважину, повернул его, прислушиваясь к звонкому щелчку замка. Дверь открылась, и он первым вошёл в туда.

– Откуда ты знаешь Луи? – спросил вошедший следом Александр. – Ты никогда о нём не рассказывал.

– Это отец моей первой жены, он из семьи эмигрантов. Я не рассказывал про них. Её… авиакатастрофа… Любила спортивные самолеты. Мы после свадьбы месяц прожили здесь, хотели уже возвращаться назад. Она решила полетать напоследок…

– Почему так? Мама тоже… Словно проклятие какое-то, – прошептал сын дрогнувшим голосом.

– Да, словно проклятие… Ладно, дружок. Ничего уже не изменить. Надо жить дальше. Располагайся, отдыхай.

– Хорошо, я полежу, попробую вздремнуть.

От двери небольшой коридорчик привёл его в зал. Комната была большая, просторная, с высокими потолками. Наверняка, номер семь – лучший номер гостиницы. Свет лился в неё через огромное, почти во всю стену, окно, освещая небольшой, уже сервированный стол, стоявший в центре. По краям окна, под сенью росших в кадках пальм, стояли кожаные диваны. Слева от окна располагался внушительный по размеру и содержимому бар. Саша лишь мельком взглянул на его содержимое и, повернув вправо, прошёл в одну из спален. Она оказалась раза в два меньше зала, но от этого становилась только уютней. Здесь было светло. Как и в зале, половину стены занимало окно, выполненное полукруглым эркером. Но, стоило закрыть жалюзи, как густой полумрак окутывал всё вокруг. В центре стояла большая кровать, рядом ночной столик, а напротив, сбоку от двери, на стене висел телевизор.

Александр снял пыльные кроссовки, прошёлся немного по прохладному деревянному полу, дав отдохнуть ступням после обуви, и устало упал на мягкую постель. Рука сама нащупала пульт телевизора на ночном столике – телевизор включился.

– Посмотрим, что здесь есть, – пробормотал он.

Как назло, ловились только французские каналы. Саша не понимал ни слова, но попробовал посмотреть одну из передач. Кончилось тем, что он, разочаровавшись, просто выключил телевизор. Почему-то сразу захотелось спать. Мягкой пеленой накатилась дремота.

– Эй, выходи, – послышался голос отца. – Успеешь выспаться, лучше попробуй настоящего вина.

Он встал, потянулся и вышел из спальни, ощущая босыми ногами прохладу пола. Николай и Луи уже сидели за заставленным яствами столом – когда только успели, он и не услышал.

– Присаживайся. Попробуй паштета из омаров. Жаль, устриц свежих нет. Да и ладно, здесь и без них есть что пожевать.

Недолго думая, Александр сел за стол и набросился на еду. Пока он набивал себе рот паштетом, Луи налил в его бокал густого, бордового вина.

– Попробуй.

Саша оторвался от еды и приложился к бокалу. Вино было терпким, кисло-сладким. Вкус был весьма странен, привкуса винограда не ощущалось, скорее в нём чувствовалась пробка, видимо оттого, что его выдерживали в бочках из пробкового дуба, почему-то была лёгкая нотка дублёной кожи. Но всё это отнюдь не вызывало оскомины, наоборот, его хотелось пить и пить, пока не опустеет стоявшая на столе пыльная, зелёного стекла, бутыль.

– Ничего лучше в своей жизни не пил, – признался он, поставив на стол пустой бокал.

Небольшое застолье продолжалось недолго. Хорошее вино ещё больше разморило уставших гостей, и оба стали походить на сонную рыбу.

– Ты, как хочешь, если есть желание, погуляй, а я спать пойду, – проговорил Николай, заразительно зевнув.

– Да и я тоже посплю – ещё нагуляюсь.

Они проспали остаток дня, весь вечер и всю ночь – долгая дорога дала о себе знать. Зато на следующий день оба встали, когда не было и шести. Солнце ещё не успело подняться в зенит, и не пекло так немилосердно, как в полдень. С моря дул свежий ветерок, можно даже сказать, что было немного прохладно. Саша поднялся, прошёл в ванную комнату, быстро принял душ. Одевшись, он вышел в зал. К его удивлению, отец уже сидел за столом и пил кофе, закусывая его свежеиспечёнными булочками.

– Выспался? – спросил он.

– Ещё бы. Даже не знал, что смогу проспать столько.

– Нырять готов? Хотим пораньше к бухте выехать, пока жары нет.

– Готов.

– Тогда садись, перекуси немного, чтобы в животе не так пусто было.

Александр не заставил себя долго ждать и тут же принялся за завтрак. Отец, тем временем, допил свой кофе и вышел из номера, чтобы подогнать машину к выходу.

– Поторапливайся, – сказал он сыну уже выходя из двери.

– Умгу, – ответил тот.

Не прошло и пяти минут, а с улицы уже послышалось мягкое урчание двигателя. Затем басовито прогудел сигнал, в ответ где-то рядом залаял разбуженный пёс.

– Иду, иду, – проворчал Саша и, оставив кофе недопитым, выбежал в коридор и быстро спустился в холл. Аромат хмеля сразу вскружил голову. Хотелось прыгать от радости, плясать, петь…

– Спешишь? – раздался за спиной голос Луи.

Александр обернулся и поприветствовал старика – тот бодро шагал навстречу, держа под мышками серые от пыли ласты и гидрокостюм. За спиной позвякивал старый, но абсолютно надёжный акваланг.

– Тоже решил нырнуть? – спросил Саша.

– А что? Вспомню молодость. Мы ведь с отцом твоим на этой почве и познакомились когда-то.

– Помочь?

– Давай, попридержи дверь, а то самому несподручно.

Тот покачал головой и, открыв дверь, встал рядом, прижав её плечом к косяку. Луи, не подавая виду, что ему тяжело, с грохотом протиснулся в дверной проём, отдышался и зашагал к машине. Александр отпустил дверь – она мягко закрылась – и пошёл следом.

Сборы были недолгими. Закинуть вещи Луи, и всё, можно ехать. Николай помог ему уложить их в багажнике и сел за руль. Луи сел рядом, а Саша блаженно раскинулся на просторном заднем сиденье.

Машина вздрогнула и, мягко покатила по пыльной дороге. Под колесами шуршал гравий, то и дело вылетая из-под колёс, и звонко щелкая по днищу.

– Здесь недолго, минут через двадцать подъедем к этой бухте, – проговорил Луи, сосредоточено глядя в окно.

Они свернули в сторону от города, от его пляжей и направились к скалам. Дорога змеёй вилась над располагавшемся ниже серпантина железнодорожным полотном. То и дело попадались выбоины, машину встряхивало, и из багажника доносился мелодичный звон баллонов.

– Еще чуть-чуть, потерпите, – сказал невозмутимый Луи.

Саша же тихо ругался – через неплотно прикрытые стекла проникла пыль и, попав в рот, противно скрипела на зубах. Вскоре Луи показал пальцем в сторону, и Николай свернул с шоссе на ведущую к морю дорогу. Дорога сделала несколько поворотов, нырнула вниз и, вильнув между скал, вывела к усыпанному галькой и камнями дикому пляжу. Машина остановилась в паре метров от кромки прибоя. Все трое вышли.

– Здесь она, – вновь проговорил Луи. – Совсем недавно нашли. Там завалы были, но штормом их разметало, и проход открылся. Туда ещё мало кто лазил, так что, может, что и найдём интересное.

– Хорошо, давайте собираться.

Саша поднялся на большой, плоский, далеко выдающийся в море камень, посмотрел с него вниз. Под ногами была глубина, видимо дно резко уходило вниз. Искрилась в лучах солнца чистейшая, прозрачная вода, но дна он так и не увидел.

– Эй, там метров пятнадцать будет – дно обрывается резко вниз, – пояснил ему Луи, уже одевавший гидрокостюм.

Александр спрыгнул с камня и тоже начал собираться. Надев на себя костюм, акваланг, груз, взяв снаряжение, он почувствовал себя настолько тяжёлым, что захотелось поскорее прыгнуть в воду.

– Идёмте, – Николай тоже собрался, и все трое встали у воды. – Пошли?

Саша вошёл в воду по колено, сделал ещё шаг, и едва не ушёл с головой под воду. Луи удержал его.

– Осторожнее.

Они надели маски, и только после этого сделали шаг в глубину. В ушах зашумело – все едва слышимые на воздухе звуки города под водой были слышны на редкость хорошо. Рядом раздалось успокаивающее бульканье аквалангов отца и Луи. Дышалось легко и спокойно, дыхательный автомат исправно выполнял свою работу. Ни тени беспокойства, ни малейшего волнения. Благоразумно держась в стороне, промелькнуло несколько небольших рыбёшек. Они издали посмотрели на ныряльщиков и, молниеносно бросились в сторону, исчезнув в голубом тумане.

Ныряльщики погружались всё глубже и глубже, и, наконец, достигли входа в пещеру, рядом с которым лежали крупные каменные обломки, когда-то закрывавшие в неё вход. Здесь всё ещё было светло, но яркие краски уступили место голубым оттенкам глубины. Только узкий вход в пещеру, скорее даже в подводный туннель, зиял пугающей чернотой.

В руках Луи появился моток верёвки и небольшой ломик. Он привязал к нему конец верёвки и воткнул его между камней, так, на всякий случай. К другому концу он привязал камень и столкнул его в круто уходящий вниз провал. До слуха донёсся ясный стук – груз бился о стенки пещеры. Следом устремился Николай. Ловко протиснувшись в довольно узкий проход, он растворился в темноте. У Александра отчего-то ёкнуло в сердце, но он, увидев отсветы зажёгшегося фонаря, безбоязненно устремился следом за отцом. Последним пошёл Луи.

В туннеле было темно. Саша нащупал на поясе массивный подводный фонарь, взял его в руку, включил. Луча света он не увидел – вода была абсолютно чистой, без взвеси. Лишь светлое пятно появилось на стенке. Оглянувшись по сторонам, он увидел, как вниз, под углом, уходила темнота, манившая и пугавшая своей неизведанностью.

– Далеко никто ещё не заходил, – пробубнила рядом тень голосом Луи – его мундштук позволял кое-как говорить.

Отец и сын не причисляли себя к числу трусов и храбро двинулись в глубину. Или в сторону – угол наклона туннеля не превышал сорока градусов. Вскоре нашли груз. Николай отвязал от него верёвку и, привязав её к поясу, поплыл дальше. Пятна света мелькали по дну, вырывая из темноты россыпи камней. Но вдруг они пропали, исчезнув в возникшей тьме. Тоннель резко устремлялся вниз и сузился на метр-полтора.

– Знаю только одного, который рискнул плыть дальше, – опять пробубнил Луи.

Ни Николай, ни Александр не обратили внимание на это замечание. Отец резко взмахнул ластами и устремился дальше. Саша посмотрел на глубиномер – экран показывал всего двадцать пять метров. Далеко не предел, он нырял гораздо глубже.

Этот этап погружения получился довольно стремительным. Юноше казалось, что он несётся вниз со скоростью подземки. Пятно света фонаря, искажаясь на неровностях стены, тоже мчалось вниз с такой же скоростью. В этой кристально прозрачной воде он ощущал себя падающим в невесомости. Лишь холод в пальцах рук и на губах напоминал о том, где он находится.

Это пике в глубину продолжалось минуты две, не больше. Наконец, тоннель немного расширился, а спуск стал пологим. Здесь Николай остановился и, увидев что-то на стене, подплыл, чтобы разглядеть. Саша вновь взглянул на глубиномер – пятьдесят два метра. Ничуть не интересуясь следами ракушек на стенах, он направился к россыпи камней на полу тоннеля, словно надеялся найти там что-либо интересное.

– Лучше на стены погляди, – прогудел голос Луи. – Рыбка, вон, какая-то отпечаталась, а ей наверняка с десяток миллионов лет.

Воздух в баллонах на такой глубине заканчивался быстро и неумолимо. Настало время подниматься, хотя они так и не достигли конца пещеры, не нашли ничего интересного, никаких ответвлений. Первым поплыл Луи, за ним Александр. Последним, замыкающим Николай. Опять мимо мелькали серые стены. Впереди показался изгиб. Саша машинально взглянул на глубиномер, но его не оказалось. Он резко остановился.

– Что такое? – обернувшись, спросил Луи.

Тот указал на пустое запястье.

– Потерял глубиномер?

Юноша кивнул.

– Да и чёрт с ним.

Он отрицательно замотал головой и, развернувшись, поплыл назад.

– Только без глупостей, – бубнил вдогонку Луи. – Дальше, чем мы заплыли, не плавай, если сразу не найдёшь, не ищи, плыви назад. Воздуха уже мало. Мы ждём.

Глубиномер нашёлся сразу, лежащим в каменной россыпи. Александр уже издали заметил его в свете фонаря. Не теряя драгоценного времени, он поднял его, но при этом случайно сдвинул казавшийся частью скалы, камень. Облачко мути поднялось из-под него, и вдруг что-то блеснуло. Он сунул туда руку, и нащупал в углублении тонкий диск. Точно не камень – мелькнуло в голове. Медальон? Рука вытащила жёлтый кругляш, к которому была прикреплена порванная в одном из звеньев цепочка. Да это же старинное золото! От удивления изо рта едва не выпал мундштук. Свет фонаря сверкнул солнечным блеском на медальоне, выхватив из темноты непонятные символы, вырезанные на нём.

Разглядев неожиданную находку, он засунул её в поясную сумку, а затем перевернул несколько камней, в надежде найти что-нибудь ещё. В этот раз рука наткнулась на металлический предмет, похожий на шкатулку. Он извлёк из облака мути увесистый, позеленевший от времени, бронзовый ящик, величиной с обычный кирпич. Находка неплохо сохранилась, хотя и пролежала здесь явно не меньше ста лет. Саша потряс его – внутри что-то звякнуло. Ладно, с этими находками разберёмся, когда выберемся из воды, а сейчас пора возвращаться.

Зажав под мышкой вторую находку, он, мощно толкаясь ластами, устремился вверх. Отец и Луи ждали его на том же самом месте. Николай погрозил сыну кулаком, а Луи пробубнил в мундштук: