Гнездо страха

– Обучиться любому заклинанию, кроме, разве что персонального, можно через самостоятельный поиск либо с помощью мыслеобмена, но и то, и другое делается через абсолют. У нас, конечно, в запасе много времени, но смысла идти окольными путями, когда открыт прямой – нет, поэтому займемся мыслеобменом.

– Сенсей, а как же получилось так, что я смог колдовать с желтыми глазами? Я не использовал абсолют, чтобы научиться диспелу.

– Простейшие заклинания можно выучить с помощью воображения, более сложные – нет. Мыслеобмен – это своего рода допуск к знаниям, с чьего-либо разрешения.

– Что для него нужно? – cпросил я скорна, пока тот слезал и переставлял лесенку ступенями вперед.

Взобравшись на вторую ступеньку, он сел и продолжил:

– Всё просто. Сядь в ту же позу, в которой ты обычно погружаешься в абсолют, как можно ближе ко мне, и вытяни руки.

Я сел по-турецки и вытянул руки перед собой.

– Так, дальше я должен приложить свои руки к твоим, прислоняя костяшки и большие пальцы также, как ты прикладывал свои руки друг к другу. Вот, правильно, осталось только одно – произнести нужное слово. Когда я это сделаю, ты почувствуешь быструю пульсацию в висках. Ты должен будешь передать мне какой-то образ взамен того, что я передам тебе. Особо не думай, у тебя вряд ли найдется что-то важное для меня, поэтому это может быть что угодно. Итак, повтори это слово – «Изоилонум».

– Изоилонум, – повторил я за Сенсеем и мгновенно погрузился в абсолют, только на этот раз в нем было темно и пусто. Единственное, что я в тот момент видел, было слабое зеленое свечение, быстро появлявшееся и быстро исчезавшее, словно свет от фар проносящихся мимо машин. Немного погодя зеленый свет исчез окончательно, и я передал Сенсею первое, что пришло в голову. Это был пугающий образ дэдкуба, запечатленный в тот момент, когда стены рудника начали рушиться, погребая его под собой. Я вспомнил его грустную четырехглазую морду, его тощущую фигуру на куриных ступнях и сулящую беды руку, которую он вытянул перед тем, как оказаться похороненным заживо. Получив образ, Сенсей разъединил руки, и я опять оказался в пещере.

– Дэдкуб? Ну что ж, хорошо. Я передал тебе образ магического заклинания, теперь твоя задача обличить его в слова. Первое правило магии звучит так: боевые заклинания должны быть изящными, то есть короткими и простыми настолько, насколько это возможно, но не короче. Сделать заклинание максимально сжатым получится у тебя не сразу. Более короткие заклинания, они же более затратные в энергетическом значении, но формируются они только с опытом, поэтому не переживай, если заклинание цепей будет казаться слишком длинным, это только сперва. Просто думай о том, какой эффект вызывает заклинание, а не о том, как оно выглядит и произноси слова, которые ложатся на язык. Важна задумка, а не картинка. Попытайся сформулировать образ словами, и тогда все получится.

После этих слов Сенсей развернулся в сторону кучи волчьих трупов и вновь встав на лесенке из костей стал оживлять новое умертвие, приговаривая при этом – «лос, лос, лос». Завершив заклинание, скорн вновь заговорил:

– Наверное, оборотни тебе надоели, поэтому я создал нечто абстрактное.

Комментировать «абстракцию» Сенсея я посчитал излишним. Это изваяние было похоже не иначе, как на каракатицу в форме колеса, у которого в роли спиц были костяные лапы, и все, что мне оставалось, это удивленно повести бровью.

– Итак, я уже говорил тебе, что многим заклинаниям нужна цель, теперь ты должен научиться ее определять. Это не трудно, просто направь руку на цель и сожми кулак, когда сфокусируешь на ней свой взгляд. Во время произнесения заклинания ты должен оставлять кулак закрытым, и тогда твоя рука будет автоматически следовать за траекторией движения объекта. Кстати, для удобства вместо кулака можно сжимать жезл или посох и у фрика, как ты его называешь, как раз есть ненужный ему сейчас волшебный обруч.

– А могу я использовать вот это? – спросил я, достав из своих широких шорт компактный жезл дэдкуба.

– Это же жезл рыцаря смерти! – с нескрываемым интересом прочавкал скорн. – Откуда он у тебя?

– Хм, если вкратце, я отобрал его у того самого дэдкуба, чей образ я тебе передал.

– Поразительно! И ты прятал его от меня всё это время?! Отдай жезл мне, и тогда я буду гораздо быстрее оживлять кости, это немного ускорит процесс твоего обучения! – проговорив это, сенсей протянул свою коротенькую руку, сверля во мне дырку жадными глазами.

– Так зачем же я буду отдавать тебе жезл, который, что называется, позволяет колдовать со скоростью мысли, если, владея им, я могу вообще не учиться сокращать заклинание и просто использовать образы, которые ты мне даешь.

– Ты еще не сотворил ни одного заклинания, а уже начинаешь со мной спорить! – прикрикнул учитель. – Если тебе посчастливилось прибрать к рукам жезл рыцаря смерти, не значит, что никто не сможет отобрать его у тебя и, когда это произойдет, ты будешь абсолютно беспомощен.

Застряв на мысли о том, что сенсей просто хочет отнять у меня мою игрушку, я вспылил:

– Тогда попробуй отнять его у меня!

В следующее мгновение скорн поднял руку, а я, чтобы опередить его, поднял жезл и произнес про себя «цепи», в следствии чего, сенсей оказался закованным в прочную железную цепь.

– Ну вот, и что ты теперь можешь мне …? – не успел я договорить слово «сделать», как вокруг скорна сверкнул белый свет, после которого учитель освободился, а сам я стал мгновенно закован в цепи.

– Это был контрспэл. Ты еще многого не знаешь и тебе надо учиться дальше. Я обещаю, что отдам тебе жезл, как только ты закончишь обучение.

– Простите, учитель, я думал, что вы хотели отобрать его у меня из жадности.

– Ха, скажешь тоже, кто я по-твоему, человек, что ли? Ты, часом, не бредишь? Может тебе отдохнуть надо?

Виновато поджав губы, я передал скорну жезл, как только с меня спали цепи и ответил:

– Нет, физически я абсолютно бодр.

– А морально?

– Морально я готов не останавливаться до самого конца.

– Вот и славно. Продолжим. И так, как ты видишь, у моего монстрика всего восемь лап, поэтому для полного эффекта тебе нужно сковать их попарно четырьмя цепями. Да, и пойди возьми у Фрика его обруч.

Как только я подошел к Фрику и попросил отдать мне для обучения его обруч, предназначенный для колдовства, он резко вышел из абсолюта и, неожиданно схватив меня за руку, потянул к себе.

– Ну что, уже ссоритесь? – тихо сказал Фрик мне на ухо. – Странно, что вы не поладили уже сейчас, я давал вашему терпению более долгий срок, – далее он заговорил со мной закрытым ртом. – Да и вообще, твой учитель ведет себя как-то странно. Наша раса никогда и ни при каких обстоятельства не использует клички для других скорнов и не пользуется чужим оружием. Не то, чтобы меня это задело, но все-таки у такого поведения должны быть причины. Будь начеку.

– Хорошо, буду, – ответил я про себя.

– Вот, держи. – сказал Фрик вслух и, сняв обруч с крепежа на поясе, протянул его мне.

Забрав магический предмет, я вернулся к Сенсею.

– Ну что ж, пробуй, – сказал он, и я, направив руку с обручем в сторону каракатицы, стал колдовать:

– Ц-цепи, – неуверенно произнес я и почувствовал, как еще какие-то слова рвутся наружу: «захват», «цели», «четырьмя», «магическими», «стальными», «цепями».

В результате шесть произнесенных мною слов стали причиной того, что обруч, который я держал, едва ощутимо дернуло. Лапы каракатицы попарно связались цепями, а костяная цель плашмя упала на пол.

После того, как цепь испарилась, сенсей вновь поставил каракатицу на ноги, и я повторил заклинание. И так, повторив это заклинание около трех десятков раз с короткими передышками, мне, наконец, удалось сократить его длину на одно слово так, что получилось:

– Захват; цели; четырьмя; стальными; цепями.

Со временем удалось сократить до четырех слов:

– Захват; цели; четырьмя; цепями.

Затем до трех:

– Захват; четырьмя; цепями.

До двух:

– Захват; цепями.

И, наконец, мне удалось сотворить заклинание одним словом: «цепи». Его у меня получалось повторять уже шесть раз за одну зарядку, и я про себя порадовался своему первому достижению в некромантии. Следующий урок был не труднее предыдущего.

– Теперь поймай движущуюся цель, – сказал Сенсей, и каракатица начала кататься вокруг нас с ним.

Сделав все, как говорил учитель: захватив цель в фокус и проследив за тем, как моя рука сама следует за ее движением, я с первой же попытки выполнил задачу. Дальше мне нужно было научиться колдовать с пустыми руками, и это тоже не составило проблем выполнить. Можно сказать, что обучение стало идти, как по маслу, но единственное, что меня стало смущать, это взаправду изменившееся поведение Сенсея.

После того, как я разобрался со своим первым некромантским заклинанием, Сенсей выдал колкую издевку над своим сородичем.

Для Фрика это не было неожиданностью, поэтому он не отреагировал:

– Ха, да этот парень не хуже тебя колдует, слышишь, Фрик?

Фрик неодобрительно помотал головой, и я, немного пораскинув мозгами, решил попробовать вывести Сенсея на чистую воду:

– А как вы говорите друг о друге между собой, между скорнами? – спросил я Сенсея на ближайшем отдыхе.

– Мы говорим свой или тот, или наши, ну, а если надо выделить кого-то из толпы, мы мысленно обращаемся прямо к адресату.

– Значит, ты обозвал своего сородича?

– Сам виноват, – спокойно ответил сенсей, пожав шарообразными плечами, – или ты теперь против?

– Да нет, просто… Ладно, не важно.

Не решившись заговорить о его подозрительном поведении, я замялся и передумал: «Сперва нужно окончить обучение и уже только потом разбираться». В общем, понять, что движет коротышкой не вышло. Как и не вышло закончить обучение под руководством Сенсея.

Научив меня заклинанию цепей, сенсей продолжил передавать мне образы через мыслеобмен, и вскоре я научился еще четырем основным заклинаниям некромантии. Сначала, как и с цепями, новые заклинания были длинными, но со временем я смог сократить и их. Сенсей научил меня создавать доспехи и оружие духов, после чего я смог сам для себя создавать дэкопитатор. Научил ловить летающие объекты липкой паутиной, с помощью которой Фрик одолел гарпий. И научил двум самым популярным у скорнов заклинаниям, а именно: костяному заслону и смертоносным черным когтям.

Обучаясь этим четырем заклинаниям, я несколько раз слышал, как Сенсей что-то бубнит себе под нос, но тогда я не придал этому особого значения.

Дальше я попросил обучить меня проклятию безумия – это заклинание я тоже уже видел раньше, но ему оказалось не так просто обучиться. Проблема заключалась в прицеливании. Проклятия применялись на зону, а не на определенную цель, но все цели, попадавшие в указанную зону, подвергались эффекту такого типа заклинаний. Вся загвоздка заключалась в том, что я слишком медленно накладывал это самое проклятие, а летающая цель, похожая на большую летучую мышь с длинным носом, двигалась слишком быстро. Мне стало казаться, что Сенсей просто издевается надо мной, понимая, что мне не поспеть за ним, и через пару погружений в абсолют я в этом убедился. Учитель начал выходить из себя:

– Ну что тут сложного?! – восклицал он, – Какой из тебя Кунген? Ты даже до уровня его ученика не дотягиваешь!

Несколько раз он терял терпение и сам поражал своего костяного летуна, приговаривая при этом: «Смотри и учись».

Расстроившись из-за своих неудач, я попытался списать все на плохой глазомер. Который у меня якобы так и не получилось натренировать. Но сенсей не хотел ничего слушать:

– И-ди-от! – По слогам сказал он. – Ну какой же я идиот, что доверился тебе! Ну какой из тебя некромант? Ты никогда не сможешь оживить камень!

– Заткнись и учи его дальше,– грубо вмешался Фрик.

– Или что? – провокационно процедил Сенсей.

– Или ты лишишь нас единственной надежды, – ответил Фрик и ехидно добавил. – Сенсей.

Разговор был закончен и напряжение немного спало. В конечном счете я все же сократил проклятье до одного слова «безумие», но прежде чем это произошло я еще ни раз слышал ворчание учителя. А после того, как я окончательно освоил это непростое заклинание, оставлявшее в воздухе красивые руны, покрывающие форму невидимого шара в тех местах, где я его колдовал… После этого мой учитель создал для себя отдельную цель для того, чтобы запускать в нее черные когти, пока я мучаюсь с новыми заклинаниями. Я утешал себя мыслью, что, возможно, учитель, хочет, чтобы я проявил волю и характер, чтобы я начал возражать ему и еще усерднее трудиться над учебой. Но у меня так никогда и не хватило духу попробовать хотя бы на словах доказать, что я его не боюсь, что я заслуживаю уважения к себе. Причина моего молчания была всё той же: мне казалось, что стоит мне только обучиться оживлять кости, так уже и не будет особых трудностей с оживлением камней. Мне хотелось потерпеть «еще немножко», "и тогда, – думал я – свобода будет у меня в кармане.

Прежде чем научить меня оживлять кости, Сенсей хотел передать мне образы еще двух заклинаний. Он назвал их «лик ужаса» и «крик банши». Но перед тем, как я их получил, Сенсей дал мне последнее наставление, он так и сказал:

– Ты уже знаешь достаточно, чтобы развиваться самостоятельно, поэтому это наставление будет последним, – отведя взгляд он продолжил, – при физическом уроне можно воздействовать только на выносливость, контроль и уверенность противника, а при помощи магии можно воздействовать на все шесть боевых чувств. Три неизвестных тебе чувства называются: сила, смелость и слух.

– Честно говоря, мне известно ощущение всего одного – выносливости, – прервал я сенсея.

– Скажу по-другому, ты имел дело с тремя боевыми чувствами и теперь добавятся еще три. Итак, два новых заклинания.

– Учитель, вы уж простите, – вновь оборвал я скорна на полуслове, – но мне было бы неплохо узнать о боевых чувствах поподробнее. Расскажите, за что отвечает каждое из них?

– Какой ты настырный. – раздраженно сказал Сенсей. – Все это пустое, ну да ладно, слушай. Первоосновным, как ты уже знаешь, является выносливость, она же – твоя жизненная энергия и она – твоя магическая энергия. Израсходуешь эту энергию, значит фактически окажешься беззащитным. Далее идет контроль, как самое важное чувство для ближнего боя. Оно отвечает за способность бойца ставить блоки и уворачиваться от ударов, а также количество времени, отводимое на контрспел, но эта способность не должна тебя интересовать.

– Почему?

– Я не хочу тебя ей учить. Ну что ты вылупился? Раз уж на то пошло, я вообще не хочу тебя больше учить, следующие два заклинания будут последними.

– Но какой же из меня некромант, если я не умею воскрешать мертвых?

– Из тебя вообще никакой некромант, и мы попусту тратим тут время. Лучше я сам займусь поиском заклинания, оживляющего камень, а ты можешь вернуть глаза Фрику, чтобы он мне в этом помог.

Сенсей говорил тихо, но со злостью. Фрик нас не слышал и не мог поддержать меня в этот момент. Поэтому я, какой был, подавленный и потерявший надежду, лихорадочно искал в своей голове весомый довод в свою защиту.

«Ты не можешь со мной так поступить», «но я же делаю хорошие успехи», «вам не обойтись без моей помощи». В голову приходила одна чепуха, поэтому я молчал. Но к моему удивлению Сенсей сам предложил выход из ситуации:

– Впрочем я могу обучить тебя оживлению прямо сейчас, – сказал учитель в полный голос и затем вновь его понизил, – если, конечно, ты готов отдать взамен жезл рыцаря смерти.

Естественно, мне очень не хотелось расставаться с волшебным трофеем, но все же желание научиться оживлять кости было сильнее. Кивнув себе три раза, я согласился на эту сделку.

– Хорошо, тогда давай приступим, – сказал я, – но сперва закончи свой рассказ про боевые чувства, если можно.

– Почему бы и нет. – ответил Сенсей, растянув на своей морде довольную улыбку, и дальше вновь заговорил в полный голос, – Мы, значит, остановились на третьем чувстве. Оно называется уверенность, и отвечает оно за точность ударов. Может, конечно, возникнуть вопрос, почему контроль важнее уверенности, и я тебе сразу отвечу: потому что при одинаковом запасе контроля и уверенности выигрывает контроль. Ведь если не попадать по противнику, то, как ты мог убедиться, рано или поздно выдыхаешься. Четвертое боевое чувство называется смелость. Это чувство отвечает за сопротивляемость магическим атакам противника. То есть, чем выше смелось, тем выше шанс увернуться, например, от тех же самых когтей, и еще от него зависит шанс погасить получаемый урон от подобного типа заклинаний, полностью или частично. Последние два чувства, которыми мы наделены – это сила и слух. От силы зависит скорость перезарядки заклинаний и особых приемов в ближнем бою у других классов воинов. А от слуха зависит дальность применения и слышимость заклинаний, вот, в принципе, и все, что нужно знать о боевых чувствах.

– А что такое слышимость заклинаний?

– Это расстояние, на котором ты можешь понять, какое заклинание, кто и где колдует.

– Ааа, – протянул я вполголоса. Мне вдруг стало ясно, откуда я заранее знал название некоторых заклинаний, и почему я хорошо ощущал происходившее на поле боя.

«Видимо, у меня отличный слух, что ж, ну хоть что-то», – подумал я и с неподдельным интересом стал наблюдать за действиями Сенсея. Я предвкушал, как свершится одно из самых необычных событий в моей жизни, я научусь вдыхать жизнь в мертвые кости.

– Оживление предполагает под собой не только возвращение трупа к жизни, но и управление им. Это управление или, как называл его Кунген – «зомбиоз», является текучим заклинанием. Оно действует на протяжении определенного времени и медленно поглощает энергетические запасы некроманта. Поэтому в бою надо правильно рассчитывать свои силы. Зомби, которых ты будешь оживлять, нуждаются в постоянном внимании к себе, чтобы не развалиться на части, но в то же время ты будешь свободен в своих действиях и сможешь творить другие заклинания или драться в ближнем бою. Зомбиоз дарит достаточно необычные ощущения, и его нельзя передать через мыслеобмен, этому заклинанию нужно учиться самому. Все, что я могу тебе дать, это небольшую подсказку. Ты должен понять, как можно быстро проделать три действия: понизить температуру своего тела до такого уровня, чтобы тебя охватила дрожь, скопить эту дрожь в кончиках своих пальцев и преобразовать ее в зеленую молнию, направленную на груду костей. Позже я передам тебе образ заклинания, которое на моем языке звучит как «ому гани сот», нужное непосредственно для того, чтобы конструировать зомби, а пока давай разберемся с первым пунктом. Для первого раза я могу специально подморозить тебя «дыханием смерти», но впоследствии ты должен будешь сам научиться менять температуру своего тела. Скажи, когда будешь готов.

Я смутно представлял себе, что сейчас будет происходить, но все же некоторые вещи для меня были ясны. Во-первых, хотя Сенсей уже и не хочет обучать меня «лику ужаса» и «крику банши», мне понадобятся как минимум два заклинания, чтобы научиться оживлению мертвых. Ну, а во-вторых, похоже это наставление тоже не будет последним, что не могло меня не радовать. Оставалось только понять, как преобразовать внутренний холод в разряд зеленой молнии.

– Готов, – наконец, откликнулся я, с волнением ожидая увидеть новое заклинание. Сенсей не заставил себя ждать, стоя на своей лесенке он медленно распахнул свой рот и расширил ноздри, как если бы он зевал и одновременно вдыхал носом воздух. Проглотив пустоту и расслабив грудь, скорн выдохнул клубок белого пара на один из двух шаров, державшихся на жезле дэдкуба, и в следующее мгновение вокруг сенсея закружился белый вихрь. Пещера начала потихоньку замерзать. По полу во все стороны от учителя стала расползаться ледяная корка, к которой я не решался прикоснуться. Отступая шаг за шагом назад, я, наконец, уперся в стену, и тут заклинание перестало действовать. Я посмотрел на ледяную корку, остановившуюся в двух шагах от меня, на покрывшихся инеем светлячков, и тогда Сенсей сказал:

– Трус! Ступи на лед и ты не почувствуешь ничего, кроме легкого холода. Это заклинание предназначено для того, чтобы уменьшить силу, контроль и уверенность противника. Это, как вы, люди, говорите – не больно.

Тряхнув головой, я оттолкнулся от стены и шагнул на поверхность льда. Всё, что я почувствовал – это колючий холод и небольшую скованность в движениях.

– Развлекайся, если будет нужно, я обновлю заклинание. Но как только у тебя получится воскрешение, об учебе можешь забыть.

Час или два я стоял, не понимая, что мне делать. Я закрывал глаза, вставал в разные позы, пытался сосредоточиться, но толку было, как от козла – молока. Не найдя решения, я сел на ледяной пол. Я уже было хотел сдаться, чтобы разрядить обстановку, накалившуюся от нетерпеливого пыхтения учителя, звучавшего все громче всякий раз, когда ему приходилось возобновлять заклинание. Но тут мне вдруг вспомнилась история про раненого монаха, которую я узнал еще в больнице. Испытывая сильную боль в порезанном плече, монах мысленно сосредоточил эту боль на поверхности своего тела и мысленно стянул все болезненные участки в одну точку. Затем отодвинул эту точку на дюйм от своего тела и в конечном неимоверном усилии воли заставил себя окончательно о ней забыть. Примерно то же самое проделал и я. Сконцентрировав холод, все это время бегавший по моему телу, в кончиках пальцев, я представил себе зеленый огонек, после чего из моей руки вырвалась зеленая молния. Пролетев через пол пещеры, она попала в мертвую тушу волка, но никакого эффекта это не дало.

– У меня получилось. Ха, ха! – воскликнул я и затем повторил для Cенсея, убрав радость из голоса. – У меня получилось, Сенсей.

Казалось, учитель не заметил моей молнии и похоже не хотел замечать меня, но, когда я в третий раз повторил, что мне удалось сотворить заклинание, скорн все же соизволил обратить на меня внимание. Повернувшись лицом ко мне, он ответил ворчливо:

– Получилось, говоришь? Что-то не заметно! Где же зомби нашего новичка, а? Где? Может в соседней пещере? Пойду проверю. Ах да, мы же замурованы!

– Учитель?

– Что?! – вскрикнул скорн.

– Мне нужно заклинание, чтобы завершить оживление.

– Ему нужно заклинание! Ну да, мне тоже одно не помешает. Не подскажешь, как заставить камень исчезнуть? Ах, ну да, ты же не умеешь это делать? – Сенсей притворно погрустнел и затем прикрикнул. – Потому что это невозможно.

– Но Кунген…

– Что, Кунген?! Кунген тысячу лет пытался обучить хоть кого-то оживлять камень и не смог. А ты возомнил из себя великого некроманта. Да кто ты такой? Жалкий слабак. Сопляк! Ты, ты… – запнулся скорн, тыча в меня пальцем, – ты просто ничтожество!

Устав от неадекватного поведения Сенсея, я запрокинул голову и автоматически попытался вдохнуть. Естественно, вздохнуть не получилось, из-за чего на душе стало еще тоскливее. Откровение, снизошедшее вдруг на меня, зародило зерно сомнения в моей уверенности в необходимости мщения Лэбэку. Кем я стал? Куда иду? Или точнее, куда собираюсь попасть и чего добиться? Действительно ли нужно мне это? То есть нужно ли мне сопротивляться или лучше сдаться? «Не идти против течения», как говорил Джим Джонс. Я неодобрительно помотал головой. Да, наверное, я слишком слаб и не готов к борьбе за свою жизнь. Наверное, хотя я не уверен. Возможно, мне стоит ответить грубостью на грубость. Возможно, если я «покажу зубы», Сенсей скажет, что именно этого он от меня и добивался, что именно такой дерзости от меня и ждал. Я колебался и, как следствие, начинал путаться в своих позициях. Сенсей кинул в мою сторону еще пару ругательств, и я уже решил, что дело труба, что нам не выбраться отсюда, но тут вмешался Фрик для того, чтобы расставить всё по своим местам.

– Всё, хватит! -выпалил он. – Больше ты не будешь над ним издеваться. Отдай новичку жезл и сиди себе в абсолюте, сколько хочешь.

– Он мне его подарил! – возразил сенсей.

– Я всё слышал, ты вынудил его это сделать. Теперь возвращай. Да, и мне понадобятся твои глаза, отныне я буду его учить.

– Вы не получите ни моих глаз, ни жезл. Он мне нужен для того, чтобы выжить.

– Что ты такое несешь? – удивленно прочавкал Фрик.

– Я отдам эту игрушку ее хозяевам и за это буду помилован, а если вы против, значит – мне придется избавиться от вас.

– Попробуй! – сказал тогда Фрик и поднял свои руки.

В следующее мгновение со взмахом жезла дэдкуба Фрик оказался в цепях. Сенсей же, глядя на нового противника молвил:

– А что тут пробовать? Что вы можете мне сделать? Пока у меня жезл я для вас неуязвим.

– Джон, не мешкай, он не станет нас щадить!

На призыв к очевидным действиям, я отреагировал мгновенно. Стоя в трех шагах от Сенсея, я одним прыжком преодолел это расстояние, мысленно воззвав к своему оружию. Декопитатор появился в моих руках как раз на замахе, но нанесенный мной удар наткнулся на щит духов, сотворенный Сенсеем. Используя молотообразную сторону дэкопитатора, я превратил погашенную инерцию от первого удара во второй, а затем добавил и еще один. Третий удар, нанесенный снизу и сбоку, достиг цели, но, к сожалению, только вскользь задел левое плечо скорна. Разозлившись, Сенсей выпустил в меня трижды подряд черные когти. Я чувствовал, что не выдержу больше пяти попаданий и сотворил щит духов, чтобы защититься. Сенсею было достаточно двух секунд, чтобы добить меня двумя магическими выстрелами, но, увидев меня прячущимся за щитом, рассмеялся прежде, чем закончить начатое: